— Магистр, что происходит? — тон юноши и его взгляд были спокойными в отличие от напряжённой девушки, чьи брови были сдвинуты к переносице. Даже стоящая чуть поодаль Лиза поджала губы. Руки алхимика все еще были скованы, а в спину впивались полные неприязни взгляды двух стражников.

— Тебе есть что сказать, Альбедо? — осторожно, словно прощупывая почву, спросила Джинн, глядя все так же напряженно.

— Я вернулся из долгой экспедиции и меня схватили. Магистр, я не понимаю, объясните мне, что происходит? Почему...

— Помолчи, дорогуша, вопросы здесь задаём мы, — перебила его библиотекарь, и в глазах ее словно молнии заискрились. — Кто или что может доказать твое отсутствие в течение последнего года?

— В моей сумке лежат образцы цветов, которые я привез из Фонтейна, а так же... — видимо, сама вселенная не позволяла алхимику высказываться, ведь на середине фразы в кабинет ворвалась перепуганная Сахароза, почти сбивая с ног стражу у дверей и самого алхимика. Она подобно порыву ветра в доли секунды оказалась у стола Джинн.

— Магистр! Господин Альбедо не виновен! — девушка говорила с не свойственной для нее громкостью, а ее ушки были прижаты к голове еще сильнее, чем обычно.

— Успокойся, Сахароза, — только сейчас девушка обратила внимание на то, что главный алхимик был прямо за ее спиной. Голубоглазый улыбнулся такой реакции своей ученицы и помощницы, ее слова грели душу, ведь с момента его возвращения она единственная, кто не отнёсся к нему враждебно. — Все в порядке, мы как раз решаем этот вопрос.

— Господин Альбедо, но как же...

— Сахароза, ты можешь подтвердить, что Альбедо действительно отсутствовал в Мондтштаде последний год?

— Да, — лицо лисицы стало предельно серьёзным, она даже кивнула для пущей убедительности. — Господин Альбедо находился в экспедиции в Фонтейне в целях сбора новых образцов для научных экспериментов, временный Магистр.

Джинн нахмурилась сильнее, задумавшись, а после жестом попросила одного из рыцарей дать ей сумку алхимика. Альбедо почти ревностно проследил за ним одним взглядом, но не сдвинулся ни на миллиметр. Содержимое оказалось в руках блондинки, Лиза тоже проявила интерес и взяла стеклянную колбу с мутноватой жидкостью, переворачивая ее медленно между пальцами.

— Прошу, осторожнее, это очень ценные образцы, — спокойно произнес каэнриец, когда обладательница электро сжала стекло слишком сильно.

— Эти цветы... Лиза, взгляни, ведь это не может быть обманом, да и эти водоросли... у нас таких точно нет, — услышав свое имя, девушка наклонилась к магистру, внимательно разглядывая содержимое сосуда в ее руках.

— Ты права, эти растения точно невозможно достать в Мондтштаде. Но этого все равно не достаточно, — выпрямившись, она строго взглянула на подозреваемого, долго подбирая вопрос, который бы перевернул все их сомнения. — Джинн, направь письмо в гостиницу, где Альбедо жил во время своего путешествия. Пусть подтвердят его проживание с указанием сроков и детальным описанием. А до того времени, дорогуша, тебе придется посидеть в темнице.

— Как вам будет угодно, — кивнул блондин, не имея желания и сил спорить. Он устал после дороги, и все, чего он сейчас хотел, это какой-никакой отдых. Конечно, мягкая постель была бы куда приятнее, но и твёрдая скамья сгодится, если его не станут трогать какое-то время. Алхимик не знал, сможет ли вообще уснуть, ведь ему так ничего и не объяснили, возможно это произойдёт, когда орден Фавонии наконец удостоверится в том, что он не причастен к тому... чему бы то ни было.

— Но магистр! Нельзя же так! — стояла на своем Сахароза, чем удивила всех присутствующих. Лисица никогда не повышала голос, не вступала в споры, не смотрела так грозно и настойчиво. — Господин Альбедо только прибыл в город, и ему положено...

— Сахароза, — чуть улыбаясь тихо позвал ее голубоглазый. Он несколько мгновений смотрел на ее слишком серьёзное лицо, а после продолжил: — Это ничего. Возвращайся к своим делам, ладно? Уверен, что вскоре все прояснится. Ступай.

Нерешительно вздохнув, девушка тихо извинилась и покинула кабинет.

Те несколько дней, что магистр ждала ответа из страны гидро архонта, тянулись долго, и запертый в четырёх стенах обычно спокойный в любой ситуации алхимик уже начал нервничать. Рыцари, приносившие еду, не промолвили ни слова, лишь Ноэлль, приходившая сюда для уборки, разговаривала с ним. Еще одним загадочным фактом было отсутствие капитана кавалерии, который обязательно бы присутствовал на допросе подозреваемого, однако ни тогда, в кабинете временного магистра, ни сейчас, когда каэнриец был заперт, он так и не появился. Горничная на его вопросы не отвечала, ссылаясь на то, что Джинн сама расскажет ему, когда придет время.

И все же его заточение было прервано новым вызовом к Джинн. В этот раз его не стали сопровождать целой группой рыцарей, а запястья остались свободны от железных браслетов. Девушки были напряжены едва ли не сильнее, чем когда пытались доказать его причастность к таинственному делу.

— Господин Пьер подтвердил твое присутствие в его трактире, так что все подозрения с тебя сняты, — голос блондинки был уставшим, да и под глазами образовались синяки. Хотя скорее они просто стали еще больше и заметнее, чем раньше. — Во время твоего отсутствия некто, использовавший твою личность, смог заразить почётного рыцаря неизвестной болезнью, которая привела к смерти сотен, а может и тысяч людей. В их числе... — было видно, что от воспоминаний и того, что она хотела сказать, становилось невыносимо тяжело. Девушка поджала губы, затем выдохнула, прикрывая глаза, и спустя секунду собралась с силами. — В их числе господин Кэйа. Где сейчас находится почётный рыцарь нам доподлинно неизвестно, а смерти прекратились больше полугода назад. То же самое происходило и в Ли Юэ, однако даже они не знают, где сейчас находится Итэр.

От рассказанного кровь стыла в жилах, информация была слишком тяжёлой, чтобы быстро ее усвоить. Кэйа... мертв? Но как такое возможно? Синеволосый каэнриец был великолепным рыцарем, и победить его было невероятно сложно. И путешественник, при всем его опыте битв и приключений все же проигрывал Кэйе. Что с ним случилось? Липкая холодная тревога неприятно распространялась в груди, и дышать становилось сложнее.

— Магистр, а что с Кли? Где она? С ней все хорошо? — голос алхимика дрожал,  ведь страх за жизнь этой малышки был таким неприятным, колючим, заставлял представлять самые жестокие и тошнотворные картинки.

— За нее не переживай, она в безопасности, — девушка даже улыбнулась легко, заметив искреннее волнение за девочку. — Она должна быть в соборе святого Барбатоса, позже можешь ее навестить, а сейчас... — тяжело вздохнув, блондинка снова напряглась, лицо ее вмиг стало еще более уставшим, чем раньше, — Сейчас нам нужно понять, с чем мы имеем дело. Если это был не ты, то кто, есть мысли?

Альбедо лишь молча покачал головой, почти обречённо, ведь все, что он услышал, давило невероятно сильно, размазывало в непонятную субстанцию, разрывало от слишком сильного потока эмоций, ранее не испытываемых. Под его глазами тоже словно тени залегли, а в вечно спокойном взгляде поселилось беспокойство.

— Ты можешь быть свободен... пока что. Но нам нужна твоя помощь. Пожалуйста, помоги нам наказать виновного.

Блондин отстранённо кивнул и вышел из кабинета магистра, утопая в своих мыслях, словно в ледяной воде, пронзающей острыми глыбами льда все сознание. Куда он шел не знал, не понимал, не видел. Взгляд неприятно похолодел, словно заморозился. Как он оказался у кладбища тоже не отложилось в памяти, зато он понял, чего хотел. Он хотел извиниться, хотя прекрасно понимал, что это ни к чему не приведёт, ведь его слова не будут услышаны мертвецом, в чьей смерти он даже не был повинен. Возможно, будь он действительно причастен к произошедшему, больно было бы не так сильно.

— Привет, Кэйа... — неловко произнес алхимик, найдя нужную могилу, вздохнул, пытаясь подбирать слова. Взгляд упал на каменную плиту совсем рядом, где было выгравировано совершенно неожиданное имя. Дилюк Рагнвиндр.

"Смерть — это всего лишь новый рассвет" — значилось курсивом чуть ниже имени.

— Что же произошло... — усталость наваливалась лишь сильнее, истощенный организм требовал покоя и отдыха. — Жаль, ты не расскажешь мне. Прости меня, Кэйа. Твоя смерть не будет напрасной, я обязательно найду виновного.

Розовеющее предзакатное небо, на котором уже проступали первые звёздочки, отражалось в глазах блондина, ознаменовывая окончание еще одного долгого дня. Жаль только, что наполнен он был такими новостями.