У Порче выходной.

Ким знает, потому что заранее сверил их календари, старательно подгоняя свой забитый график под отдых парня. Его не просили, Че и слова ему ни разу не сказал, но ему хотелось. Быть рядом стало практически потребностью, делать маленькие значимые вещи для мальчишки было приятно. Порче всегда радовался его проявлениям заботы и внимания, как щенок, которому подарили игрушку.

Киму совершенно не нравилось такое состояние своего парня, но он понимал, что нажитые годами паттерны за пару месяцев не вылечить, особенно когда он о них узнавать начал весьма недавно. Их отношения с тех пор стали еще сахарнее, а сам парень в них – еще более хрупким.

Теперь Ким все чаще заставал мальчишку бездумно смотрящим в пространство, измотанного долгим днем. Музыкант уходил, не желая парня тревожить, пока Порче не начал сам приходить и сворачиваться в кресле его кабинета или рядом на кровати. Просто делил с ним тишину или просил объятий, не говорил ни слова, но смотрел так благодарно, что у Кима болела душа.

Порче с трудом, но все же научился не волноваться из-за ежедневных вещей, которые из-за незнания или невнимания делал не так, как Ким привык. Чашки переставлялись, помидоры из салата вынимались, а вещи, которые Че собирался разобрать, снова устраивались на краю кровати. Каждый раз мужчина прижимал парня ближе, целовал в макушку и шептал, что это не стоящие его внимания мелочи, которые никак не влияют на его комфорт.

Но были вещи, которые заставляли Кима не просто припоминать Макао всеми добрыми словами, какие он только знал, но и хотеть снова начистить кузену его тупую морду.

На улицу плавно опускался вечер, когда он поднялся с кухни, убрав в духовку мясо. Порче сидел в своем компьютерном кресле в растянутой футболке и его спортивках, затянув на подставку голые ступни, и увлеченно во что-то играл. Слегка влажные пряди оставляли мокрые капли на серой ткани футболки, милые тонкие пальцы держали геймпад, быстро перебирая кнопки.

Ким находил такого домашнего мальчишку невозможно милым.

И очень привлекательным.

Мужчина стучит пальцами о дверной косяк, отвлекая на себя внимание парня. Че останавливает игру и поворачивает голову в его сторону, улыбаясь. Ким подходит ближе и наклоняется, мягко касаясь губ мальчишки поцелуем. Тот стягивает наушники и откладывает геймпад на стол, полностью разворачиваясь к нему.

– Ты что-то хотел?

Ким складывает подставку для ног, которую Че использует, обратно под кресло и опускается коленями на мягкий ворс специального коврика. Руки ложатся под тонкие крепкие бедра, обнимая парня.

– Вообще нет, но теперь есть идея.

Порче закатывается глаза, но устраивается в кресле удобнее, поправляя футболку. Обычно идеи Кима носили совсем не тот же характер, что у Макао. Поэтому парень их не сильно боялся.

– Что за идея?

Ким тянет пальцы к талии и еще раз окидывает парня взглядом, любуясь тонким телом.

– Ты очень красивый.

Порче снова закатывает глаза, выпрямляя ноги, опуская ступни на пол, совсем выпрямляясь в кресле.

– Я на мокрого голубя похож. Только из душа выполз.

– Красивый, Ангел. Для меня ты всегда красивый.

Ким касается губами тонких кистей, целует обтянутое тканью колено и смотрит в большие глаза, сейчас выдающие только смятение и неверие.

– Хочешь?

Ким улыбается, прижимаясь к чужому колену щекой, и качает головой. Порче нельзя было не хотеть, он был горяч, как тысяча солнц. Но сейчас сводить все к пошлости не хотелось.

– Думал тебя вылизать.

Порче поджимается с этих слов. Все еще не до конца понимает эту практику, не успел избавится от предубеждения, оставленного бывшим. Кима это заставляет только упорнее бороться, выбивая для своего милого Ангела ласку.

– Ким…

– Тебе неприятно, когда я так делаю?

Парень мнется, но точно знает, что Ким будет ждать ответ. Тоже их новое правило – не бояться говорить. И даже если ждать придется долго, Ким будет, пока Порче не станет комфортно ему открыться и довериться.

– Нет. Просто…

– Ты стесняешься себя?

– Что?! Нет!

Искренне возмущение мальчишки заставляет Кима засмеяться. Порче, понимая свою реакцию, смеется тоже, расслабляется, сплетает их пальцы.

– Ты не хочешь?

– Блять, Ким, можно без этого всего?! – парень взрывается возмущением, не краснея, но ощущая грызущую неловкость и стыд от того разговора, – мне раздеться?

Ким поднимается с пяток, притягивая парня к себе за плечи, целует, закрывая собой зарождающуюся истерику. Гладит ладонями мягкое лицо и покатые плечи, заставляет сползти ближе к краю, чтобы прижаться ближе.

– Детка, перестань, пожалуйста.

Порче обнимает его за талию, прикусывает губу.

– Ким! Ты же знаешь…

– Знаю, Ангел, – он зачесывает растрепавшиеся мокрые пряди обратно ото лба парня и заглядывает ему в глаза, – именно поэтому и спрашиваю. Я не хочу сделать тебе плохо.

Порче утыкается лицом в его плечо, прижимается совсем близко. Они стоят так совсем немного, но хрупкий и нежный Ангел в его руках становится совсем хрустальным, когда отодвигается и смотрит на него немного слезящимися глазами.

– Хорошо.

Ким улыбается, касаясь губами мягкой щеки, опускает руки с лопаток на талию парня, к самой кромке спортивных штанов.

– Могу я тебя вылизать?

– Да, – Порче выдыхает едва слышно, но твердо, не сомневается уже, – можешь.

Ким кивает, помогает парню снять штаны, под которыми совсем нет белья. Оглаживает рукой мягкие упругие бедра, целует острые коленки. Словно не обращает внимания на мягкий, совсем не возбужденный член мальчишки.

– Опусти спинку и закинь ноги на стол, детка.

Порче только кивает, зажимая рычаг, опускается почти в вертикальное положение, устраивается едва ли не на самом краю и закидывает обе ноги на стол, раздвигая их по обе стороны от экрана. Ким смещается совсем под стол, любуется открывающимся видом нежного парня.

– Ты все еще можешь сказать «нет» в любой момент, Ангел.

– Я помню, Ким.

Мужчина проводит дорожку поцелуев от колена парня к самому паху. Поднимает голову и хватается руками за спицы кресла, чтобы оно не укатилось.

– Молодец, детка.

– Я тебя побью.

– Посмотрим.

Он ухмыляется, проводя языком широкую дорожку языком по расслабленной дырочке до самой мошонки и вбирая в рот аккуратные мягкие яички. Порче издает высокий удивленный стол, хватаясь руками за подлокотники кресла. Ким отстраняется, чтобы вернуть на место подставку и дергает бедра парня на себя, раскрывая того совсем откровенно, укладывая целиком горизонтально.

– Мой сладкий Ангел.

Ким едва шепчет, но все равно видит, как Че согласно кивает, смотря в полоток пустым взглядом. Мужчина снова опускается в раздвинутым половинкам, целует кожу вокруг, а потом опять проводит плоской лопаткой языка по гладким складкам. Порче всегда ощущается фантастически нежным, заслуживающим только ласки.

Он чередует мягкие и широкие движения с острыми и мелкими, без системы, просто в беспорядке, не давая парню угадать свое следующее движение. Порче превращается в скулящий комок нервов совсем быстро, его член стоит, иногда дергаясь от мышечных спазмов, а на мягком плоском животе появляются следы от смазки, выделяющейся с кончика.

Ким заворожен тем, как прекрасен в такие моменты его Ангел.

Возвращается к упругим половинкам, губами обводит кожу, ставит несколько засосов изнутри бедра. Хотелось бы поднять руки наверх, забраться под футболку и обвести изящный изгиб талии, худую грудь и сжать между пальцев крохотные горошинки сосков. Но он решает использовать руки для другого.

– Ангел?

Порче издает нечленораздельное мычание, находясь мыслями явно далеко за пределами этой комнаты. Киму приходится немного прикусить фарфоровую кожу, чтобы получить ответ.

– Ким?

– Хочу дать тебе пальцы.

Порче слегка поднимает голову, чтобы посмотреть на Кима, между собственных раздвинутых бедер. Мужчина измазан в слюне, улыбается так довольно, что парень не выдерживает, снова откидывая голову на спинку.

– Пропусти это нахрен и вставь мне уже.

Ким качает головой, водит подушечками пальцев по бедрам и ягодицам, ласкает ладонью ствол и поджавшиеся яички.

– Хочу дать тебе пальцы, детка.

Порче поднимается сильнее, все же смотрит на него прямо. Растрепанный и заласканный, но уже со следами обиды в глубине оленьих глаз.

– Не хочешь меня?

Ким стонет, прикрыв глаза. Смотрит в немного покрасневшее лицо мальчишки и качает головой.

– Хочу. Но мне не обязательно тебя брать, чтобы получить удовольствие самому, детка.

– Заебал. Хорошо, – парень откидывается на кресле, плотно зажимая глаза, – дай мне свои пальцы, я хочу кончить.

Ким вначале задыхается от приказного тона, а потом понимает, что Че так себя ведет от обиды, которую не хочет сейчас высказывать. Позволяет парню эту вспышку сейчас, понимая, что не время решать эти проблемы, пока его мальчик возбужден и еще не получил разрядку. Тянет к себе упаковку салфеток и смазку из ящика.

– Как скажешь, Ангел.

Опускается обратно к уже мягкому и расслабленному колечку, обводя складочки по кругу, проникая языком внутрь совсем немного. Порче сверху снова издает тихий высокий стон. Ким видит, как парень тянется к его голове рукой, видимо, желая потянуть за волосы, но в последний момент возвращает кисть обратно. напоминает себе подумать и об этом тоже.

Ким отодвигается, напоследок целуя мягкие края дырочки, и шуршит упаковкой антибактериальных салфеток, вытирая руку. Выдавливает на пальцы немного смазки, грея ее немного, прежде чем коснуться краев дырочки. От контраста мальчишка шумно втягивает воздух и подается задницей ближе.

Отчаянно желает кончить.

Киму нравится видеть Порче таким разрушенным. Нравится знать, что ему доверяют такую уязвимую свою сторону.

– Ты молодец, Ангел.

Порче издает надрывный, нуждающийся стон.

– Пожалуйста, Ким.

Мужчина все же задыхается.

Целует бедро, прижимаясь губами и языком к мягкой, пахнущей ванилью коже. Аккуратно вводит два пальца сразу, растягивая тугую дурочку сильнее, чем получалось языком. Стенки поддаются легко, уже привычно обхватываются гладкостью его пальцы. Ким выгибает кисть, тут же упираясь пальцами в бугорок простаты, поглаживая его подушечками, заставляя парня стонать.

Возвращается к паху мальчишки, обводя языком яички и горячий крепкий ствол, вбирает в рот головку, лаская уретру. Порче всхлипывает и подается бедрами ближе, безмолвно прося его двигаться. Мужчина начинает медленно двигать головой, синхронизируется с движениями своей руки и доводит парня до дрожи в бедрах.

Порче кончает в его рот через несколько минут мягких и неспешных движений. Выгибается дугой, от чего кресло под ним безжалостно скрипит, и высокого стонет, изливаясь в его рот. Ким выжимает из парня остатки оргазма мягко поглаживая набухший бугорок и посасывая головку, пока парень не начинает скулить.

Достает пальцы и любуется.

Собственный член, до этого успешно игнорируемый, дает о себе знать легкой тянущей болью, и он прижимает его рукой, почти оставляя пятна смазки на ткани. Ждет несколько секунд и опускается ртом обратно к сладко пахнущей персиком дырочке, чтобы вылизать разнеженного мальчишку еще раз.

– Ким!

Парень резко вскрикивает, когда он снова проводит языком по припухшему входу, собирая смазку и вкус с тела своего Ангела. Порче, даже если и думал возражать, откидывается обратно, цепляясь за подлокотники до белеющих костяшек, позволяя мужчине делать с собой, что душе угодно. Ким вылизывает мальчишку почти начисто, старательно забираясь языком даже внутрь, насколько получается.

Отстраняется, снова шурша салфетками, вытирая руки и лицо. Звонко целует мальчишку в покрытую его следами ягодицу и легко толкает кресло, ловя падающие ноги на свои плечи. Ким помогает Порче принять удобное положение в кресле, но быстро передумывает, поднимая парня на руки, слегка морщась от затекших коленей. Устраивает Че в кресле и нежно гладит чистой рукой покрасневшие после оргазма щеки.

– Ты прекрасен, Ангел.

Порче улыбается ему совсем устало и разнежено, притягивает за ворот для поцелуя, забирая свой вкус из его рта. Вылизывается, как кот, пока руками тянется к поясу его брюк, затягивая на кресло. Ким садится в кресло, устраивая мальчишку сверху, помогая приспустить свои спортивки. Парень трется голой кожей о его стояк, вырывая из груди хриплые стоны. Че хочет сползти на пол, но Ким его останавливает.

– Руками, детка.

– Вообще не хочешь меня?

Мужчина опасно рычит, беря руку мальчика и самостоятельно обхватывая ей крепкий сочащийся смазкой стояк. Смотрит в глаза, удерживая за основание шеи, не сильно, но твердо.

– Вот это сделали твои стоны и вкус, Порче, – он притягивает парня, выдыхая в самые губы хриплое, – Это делаешь со мной ты, детка.

Порче болезненно стонет в поцелуй, но не от боли физической, а от ее одной сломанной пружины. Начинает двигать рукой сам, сжимая ровно так, как нужно. Успел изучить его за все время. Второй рукой парень царапает его плечо, прикусывает губу, мешая боль и удовольствие в адский коктейль. Ким кончает, собирая между пальцев темные мягкие пряди.

Порче сдирает с Кима футболку, свою снимая следом, вытирая об нее испачканные руку и живот мужчины, и прижимается кожа к коже, растекаясь по нему уставшей медузой. Тычется носом в шею, заставляя смеяться от легкой щекотки, прижимать парня ближе, проводя ладонями по выпирающим позвонкам и лопаткам.

– Ты был прекрасен, Ангел.

Ким любит говорить теплые слова своему парню. Просто чтобы он знал. Чтобы не сомневался.

– Ты тоже, Ким. Спасибо.

– Всегда, детка.

Порче смеется, щипая его за бок. Все еще не может смириться с обращением, которое мужчина использует. Ким целует парня в висок, вдыхая запах. Понимает, что точно любит этого внеземного, теплого и милого мальчишку.

Совсем не знает, как сказать это вслух, не испугав.

Внизу звенит таймер на духовке.