Как Накахара и обещал, после сдачи работы на "отлично" он снова начал вести себя так, словно никого в классе не знает и знать не желает, а Дазаю пришлось врать друзьям о выполненном задании. Наверное, Осаму пришлось писать большую часть работы самому! Нет. Неужели Накахара может хоть что-то понимать в сказках? Да. Да ладно! Дазай просто в силу своей доброты покрывает его. Нет, не правда. А какие девушки нравятся Накахаре? Без понятия. А Дазаю?

- Я бы просто умерла, если бы оказалась с ним в паре, - причитала Хигучи во время перемены двумя днями позже. - Он же одним взглядом убить может.

- Ты преувеличиваешь, - рассмеялся Дазай, разворачивая пару бутербродов. В желудке противно засосало, особенно от ароматов бенто других ребят. Он с трудом вспомнил, когда в последний раз ел что-то подобное – приготовленное заботливой рукой. Вообще что-то приготовленное не им самим, а для него. Он думал, что сила воли поможет ему продержаться на пути к цели, но не прошло ещё и месяца с начала учебного года, а ему уже так паршиво. Минувшей ночью хотя бы удалось поспать, и на том спасибо.

- Эй, Дазай! Хочешь попробовать?

Харуно, заметив его жадный взгляд, протянула свой бенто. Тёплый рис, яйцо, сосиски-осьминожки и овощи. Всё выглядело так аппетитно, что Дазаю пришлось закусить губу до тупой боли и проглотить слюну. Хотелось ли ему попробовать? Конечно! Но в этот момент все друзья, как назло, обратили на него свои взгляды, отбросив все разговоры. Неужели он так жалко выглядел, что на их лицах читалось сочувствие? Каждый, посмотрев на его бутерброды и бутылку питьевой воды, смущённо протягивал парню свой обед.

- Нет, - Осаму стало неловко, и он замахал руками. - Спасибо, но я не хочу. У меня всё есть.

 Он поднял в руке бутерброды для убедительности и улыбнулся. В улыбке Дазая читалось извинение за отказ, за приченённые неудобства и за свой вид вместе взятые.

- Мне, правда, этого достаточно.

 Харуно смущённо улыбнулась, подтянув обратно свой обед. Повисла напряжённая тишина, а Хигучи продолжала бросать на Дазая странные взгляды. В ней что-то изменилось. Девушка распустила волосы, до этого всегда собранные в пучок, и ходила так уже не первый день. Когда Осаму, почувствовав на себе изучающий взгляд, посмотрел на неё, Хигучи густо покраснела и, убрав прядь светлых волос за ухо, принялась за свой бенто с каким-то странным энтузиазмом. Харуно перевела с неё на Дазая подозрительный взгляд, и глядела она долго, всматриваясь в своих одноклассников. Возникало чувство, словно она хотела прожечь.

- Что? - темноволосый, не выдержав, через силу проглотил кусочек бутерброда и повернул голову к однокласснице.

- Ничего, - подруга улыбалась так, словно знала какую-то невероятную тайну.

Танизаки отвлекся от своей еды и, по всей видимости, решил устроить интерактив в классе.

- У меня есть загадка, - попытался парень разрядить обстановку сменой темы. - Угадайте, зачем к нам идёт мистер Сама Серьезность?

Харуно и Дазай переглянулись, обменялись страдальческими взглядами, картинно вздохнули и, натянув довольные улыбки, повернулись к подошедшему старосте.

- Здравствуй, Куникида! - в один голос поприветствовали они, противно растягивая слова, из-за чего Доппо поморщился. Ох уж эти двое.

Высокий блондин приподнял пальцем свои очки в прямоугольной оправе, поглядел на друзей поверх блокнота с надписью 'Идеал', затем обвёл взглядом и остальных сидящих за столом; записал что-то в блокнот. Этот блондин хуже любого учителя – одним своим взглядом он чётко дал понять, что думает о парочке придурков перед ним. 

- Мой вопрос будет чисто риторическим, так как все остальные респонденты ответили отрицательно, но всё же я не могу его не задать. Хотите ли вы делать подарок Накахаре ко дню рождения?

 Куникида продолжал делать записи, не проявляя интереса ни к ответам, ни к их владельцам. Хигучи ответила молниеносно и, кажется, за всех рядом сидящих:

- Нет! 

- Почему? - удивлённо обратились на неё три пары глаз, принадлежавших Харуно, Осаму и Джуничиро. Щёки девушки вспыхнули, и она, потупив взгляд на свой обед, начала нервно сминать пальцами край юбки.

- Не стоит этого делать. Любой, кто учился с ним ранее, вам ответит так же. Он не оценит этого. В лучшем случае, просто выкинет, рассмеявшись в лицо. Так что, поверьте мне, не надо. 

Танизаки пожал плечами.

- Ну, раз парень так не хочет ни с кем общаться, тогда мне всё равно.

Куникида удовлетворённо кивнул, и, сделав ещё пару пометок в блокноте, удалился.

- Разве это нормально, что весь класс его ненавидит? - Дазай с непониманием переводил взгляд с Хигучи на Харуно и следом – на Танизаки.

- Не ненавидит, - как-то вяло ответила одноклассница, знавшая Накахару уже не первый год. - Скорее, сторонится. Да и он сам не против. И вообще, он не из тех людей, с которыми приятно иметь дело.

У Осаму появилось чувство, что девушка знает гораздо больше, чем говорит. Вот только, как из неё это вытянуть? И стоит ли это делать?

- Слушай, Дазай, - лениво протянул Танизаки, нежась на солнышке и переваривая обед, - почему тебя так волнует этот фрик?

- Потому что, - и тут Дазай запнулся. И правда, почему? Потому что сам он привык быть в центре внимания? Да, друзей у него было немного, но в любой компании ему всегда были рады. И он не понимал, как человек может быть один. И то, как Накахара вёл себя с ним во время совместного задания. Он совершенно не казался Осаму злобным гадом, которым его пытались выставить другие ребята и он сам. Накахара показался ему маленьким зверьком, залезшим в раковину и боящимся показать оттуда нос. Дазаю стало противно от этой мысли. Он ненавидел, когда его жалели, а сейчас сам испытывал подобное чувство к человеку, который явно также этого не одобрял.

- Потому что, что? - Харуно намекнула на ответ, пытаясь таким образом вытянуть его, но Дазай, кажется, не собирался поддаваться.

- Потому что, - холодно отрезал парень, закинул в сумку почти целые бутерброды и бутылку воды, поднялся и двинулся в сторону школы.

- Ты куда? 

- Сейчас физкультура. Мне надо переодеться.

- Точно! - воскликнул Танизаки, вскакивая следом. - Побежали! И вы не задерживайтесь, девочки.

Дазай ненавидел физкультуру. Не потому, что ему не нравился спорт; он ненавидел свою старую потрёпанную форму: шорты и зашитая серая футболка, которая была ему уже мала, при каждом прыжке, играя в волейбол, она норовила задраться; и изношенные старые кроссовки с расклеивающейся подошвой. Каждый раз, зашнуровывая их, он молился, чтобы не порвались замусоленные шнурки.

Сидя сейчас на скамейке, он вдыхал тёплый весенний воздух и с лёгкой завистью в душе наблюдал, как одноклассники бегали по полю, как ловко Аяцудзи передал мяч Танизаки, а тот в прыжке отправил его по острому углу на половину противника. Танизаки был хорош в волейболе. Никто не мог взять его подачи. Парень уже затянул победный вой, но тут к сетке со стороны противников метнулась рыжая молния. Низкий рост как раз был преимуществом в данной ситуации: почти у самой земли мяч отскочил об уверенно поставленное запястье, уйдя вверх. "Бесполезно, - подумал Осаму, - никто не успеет принять эту передачу." И тут рыжая молния выпрямилась, оттолкнулась от песка и, взмыв вверх, с силой нанесла удар.

Мяч пронёсся мимо плеча Танизаки на такой скорости, что тот не успел даже отреагировать; остальные участники команды просто отпрыгнули с пути убийственного снаряда. Мяч врезался в землю, поднимая песок в воздух. Накахара легко приземлился на ноги и вернулся на своё место на поле, поправляя перчатки. На площадке воцарилась тишина.

- К...круто! - вдруг воскликнул Рокузо, подбегая к Накахаре с целью подбадривающе хлопнуть того по плечу. Рыжий среагировал мгновенно, перехватывая его занесённую для этого руку.

- Рискнёшь ко мне притронуться, я её сломаю, - холодно произнес он, сильно сжимая предплечье одноклассника. Тот побелел и вцепился свободной рукой в свою рядом с пальцами Накахары.

- Больно! - завопил он. - Пусти!

На помощь уже спешил учитель.

- Накахара! Немедленно отпусти его! 

Чуя словно удивлённо посмотрел на свою руку, сжимающую чужую. Несколько раз похлопал ресницами и отпустил Рокузо. Тот взвыл, держась за предплечье. Даже с расстояния скамьи Осаму видел красные отпечатки пальцев на его руке. Учитель осмотрел руку.

 - Всё в порядке, - вынес он свой вердикт. - Просто синяк. Но лучше посиди. Дазай! Замени его на поле.

Осаму нехотя поднялся с лавки, но тут же осел обратно, почувствовал лёгкое головокружение. Как не вовремя. 

- Дазай! - требовательно повторил преподаватель.

- Я не очень хорошо себя чувствую, - произнес Осаму, с трудом выговаривая слова. - Мне нужно в мед.часть.

- Рокузо, проводи его, - махнул учитель рукой.

- Не надо, - Осаму все же смог встать. - Я сам дойду. Простите меня.

И парень поплёлся в здание школы. Зайдя внутрь, он тяжело привалился к стене, пытаясь прийти в себя. Нужно пройти ещё немного. Скользя холодной ладонью по шероховатой поверхности стены, Осаму добрёл до медицинского кабинета. 

 - Ложись, - скомандовал Огай, привычно указываю Дазаю на койку. - Что ты сегодня ел?

- Я ел, - угрюмо ответил парень, делая, что велят.

- Что именно? - доктор протянул ему стакан воды и пару таблеток.

- Что-то.

- Осаму, - врач сел на стул напротив него. У Мори просто ангельское терпение, раз уж он так церемонится с теми, кто попадает в его кабинет, - ты хоть понимаешь, что творишь? Вроде умный парень, голова на плечах есть. Почему ты не попросишь помощи?

- Господин Огай, - холодно отозвался Осаму, - я прекрасно понимаю, что делаю. Вы об этом знаете, и я не хочу об этом больше говорить.

- Сколько ты ещё так протянешь? Ты себя в могилу загонишь.

- Столько, сколько необходимо.

Мори тяжело вздохнул, укоризненно глядя на ученика. Тот всё так же смотрел на него с безразличием. Поняв, что и в этот раз ничего не добьется от Дазая, он встал и направился к своему столу.

- Ты сегодня работаешь?

- Да.

- Только в магазине?

- В кафе в ночную, - Дазай повернул голову, глядя в противно-белый потолок. Ужасно захотелось спать, глаза начали закрываться, а в совокупности с недосыпом с этим невозможно было бороться.

- Я дал тебе снотворное. Поспишь до конца уроков, я выпишу тебе справку на эти часы.

 Но Осаму его уже не слышал. Он забылся спасительным сном.

Благодаря Мори, Дазай почувствовал себя немного лучше и даже смог продержаться до следующего утра, работая в кафе в ночную смену. Посетителей было немного, и парень смог урвать пару разрозненных часов сна ещё и на рабочем месте. И вот, уже собираясь сдавать смену, Осаму вспомнил об одной вещи. Выгребая скудные ночные чаевые, он пробил в кассу заказ и улыбнулся.

***

- Я скоро буду.

Осаму махнул рукой проходящему мимо школьных ворот Танизаки и остался ждать. Он уже начал сомневаться в правильности своей задумки, но вот у ворот показалась невысокая фигура в идеально сидящей форме и неизменной шляпе. Дазай собрался с силами и подбежал к однокласснику.

 - Эй, Накахара!

Парень остановился, поднимая на него взгляд, в котором читалось подозрение, удивление и совсем немного заинтересованности: именно Дазаю что-то от него нужно, или это галлюцинации?

- Чего тебе нужно?

- Слушай, ты не пойми меня неправильно. Вот, с днём рождения тебя.

И Дазай протянул Чуе картонный стаканчик. Накахара, опешив, смотрел на кофе. Затем перевел взгляд на Осаму и потом снова опустил на кофе. Он ничего не говорил и выглядел как-то пришибленно. Дазай занервничал. Наверное, Хигучи была права, и не стоило поздравлять Накахару, тем более таким жалким образом.

- Я знаю, что ты любишь горячий, но я нёс его из кафе, и он остыл, и... Блять! Извини. Я ступил. Пойду выкину.

Дазай развернулся и быстро зашагал в направлении школы, оставляя Накахару стоять в недоумении на том же месте. Зря он это затеял. В силу своего характера Осаму не понимал, как можно не поздравить кого-то с его праздником, но, видимо, этот парень действительно ни в ком не нуждался. 

 Сильные пальцы сомкнулись на плече Дазая. Парень остановился, едва не уронив стакан с кофе. Он обернулся, удивлённо глядя сверху вниз на рыжего одноклассника; тот прятал лицо под шляпой.

- Я люблю кофе, - тихо произнес Чуя, но так, чтобы Осаму услышал. - Так что я возьму его.

Больше не произнеся ни слова, Накахара забрал стакан из рук Дазая и пошёл в школу. Осаму улыбнулся.

- Даже "спасибо" не скажешь? - крикнул он в спину Чуи.

 Тот, не оборачиваясь, отхлебнул из стакана и показал за спину средний палец в чёрном бархате.