Чжун Ли, или, как называла его Паймон, «достопочтенный мистер, который мог бы сделать себе кучу моры, пока владел Сердцем Бога, но всё прохлопал, потому что захотел играть по правилам людей, и поэтому стал нищебродом», сидел на скамейке у ритуального бюро Ван Шэн.

Стоит признать, в последнее время Чжун Ли ни капельки не напоминал нищеброда — на рынке Ли Юэ его глубокие исторические познания высоко ценились, и загадочный консультант быстро обрёл среди торговцев и археологов популярность. Люди со всей гавани стекались к бюро, чтобы нанять Чжун Ли в качестве историка, знатока ритуалов, советчика — кого угодно, а он раз за разом ошарашивал их своей невероятной эрудицией.

Вообще-то Люмин казалось, что это не совсем честно, но уставшему богу, который правил страной тысячи лет, такое было простительно.

— А, это ты, — оторвав взгляд от утренней газеты, сказал Чжун Ли.

Его голос был зычным и глубоким, а ещё навевал приятные воспоминания о совместных приключениях, и Люмин радостно улыбнулась.

— Паймон, — кивнул Чжун Ли. — Сяо. Удивлён, что смог встретить тебя в гавани среди бела дня.

Сяо скрестил руки на груди и отвернулся, сделав вид, что его заинтересовала группа праздных прохожих. Уголки губ Чжун Ли приподнялись.

— Полагаю, вас привели ко мне серьёзные обстоятельства. Во избежание неприятных эксцессов предлагаю поговорить наедине. Не хотите ли разделить со мной трапезу в «Глазурном павильоне»?

— А кто будет платить за наш обед, а? — покачала пальцем Паймон.

Чжун Ли рассмеялся.

— Не переживай, Паймон. Сегодняшние расходы я возьму на себя.

Люмин упёрла руки в бока.

— Я думала, в «Глазурном павильоне» всё занято на три месяца вперед. Спонтанно туда точно не сходишь, может…

По задумчивой улыбке Чжун Ли Люмин поняла, что спорить бесполезно. Неужто бывший Гео Архонт предсказывал их появление? Возможно ли такое? Едва ли. Чжун Ли передал своё Сердце Бога Фатуи и тем самым утратил значительную часть сил.

И тем не менее Люмин не могла избавиться от мысли, что при виде необычных визитёров Чжун Ли ни капельки не удивился.

Сяо не пришёл в восторг от идеи расхаживать по ресторанам.

— Встретимся позже в порту, — предложил он. — Позови меня, как будешь готова.

Паймон открыла рот, чтобы убедить Сяо остаться, но он уже шагнул вперёд и растворился в чёрно-зеленых всполохах. Люмин вздохнула. Как обычно, Сяо закрылся в коконе, где прятался от внешнего мира, убеждённый, что должен до конца своих дней служить щитом для Ли Юэ — защитником, о котором не напишут песен и не сложат легенд.

— Не сердись на него, — посоветовал Чжун Ли. — Он остался бы, если мог.

— Он мог.

— Ты понимаешь, что я имею в виду, — покачал головой Чжун Ли.

— Эй, не могли бы мы сосредоточиться на еде? — вклинилась Паймон. — То есть… Паймон хотела сказать, на нашей проблеме! Вообще-то Инадзума…

Люмин среагировала молниеносно — протянув руку, захлопнула Паймон рот. Чжун Ли изумлённо вздёрнул брови.

— Мы не должны болтать об этом на улицах, Паймон, — напомнила Люмин. — Поговорим в «Глазурном павильоне».

К счастью, весь «Глазурный павильон» оказался в их распоряжении. Дождавшись, когда официанты вынесут еду, Чжун Ли взмахом руки велел им уйти. Отхлебнув чай, он выжидательно взглянул на Люмин, и та в который раз за сегодняшний день вытянула из кармана письмо из Инадзумы.

— Хм, — проронил Чжун Ли, ознакомившись с текстом послания.

— «Хм»? Ты только что прочитал о нападении Архонта на Инадзуму, и всё, что ты можешь сказать, это «хм»? — возмутилась Паймон.

— Пожалуй, что да, — кивнул Чжун Ли. — Видишь ли, Паймон, я был бы рад помочь, но боюсь, не знаю ни одного Архонта, способного погрузить в сон целый город.

— Что? — воскликнула Паймон.

— Ни одного такого Архонта, похороненного в землях Инадзумы, — уточнил Чжун Ли.

Некоторое время он молчал, задумчиво потягивая чай. Когда терпение Паймон уже было на исходе, он отставил чашку и заглянул Люмин в глаза.

— Пожалуй, мне стоит начать издалека. Как вы знаете, силы каждого Архонта имеют свою специфику. Одни способны силой мысли перемещать камни, другим подвластен ветер…

— …и способность за минуту выхлестать целую бочку вина… — пробормотала под нос Паймон.

— Третьи подчиняют себе гром и молнию. Перечислять способности Архонтов можно долго, и я не буду утомлять вас этим списком. Скажу лишь, что Архонт, способный управлять снами, действительно в нём был. Но он был убит в землях Ли Юэ много лет назад, во время Войны Архонтов.

Люмин задумчиво надрезала спелый закатник.

— Ты уверен? — принимая кусочек, спросила Паймон. — Паймон не сомневается, что твоя память крепка, как камень, хе-хе. Но целый город погружен в сон, и даже сёгун Райдэн. Это не может быть совпадением!

Чжун Ли выпрямился, и его взгляд ожесточился, а рука, до этого расслабленно покоившаяся на столе, сжалась. Люмин никогда прежде не видела его таким. Чжун Ли много рассказывал ей об Архонтах, о своих старых врагах, о давней войне, которая потребовала от него принятия многих непростых решений… Но он никогда не выглядел так.

Люмин не сомневалась, он убил Архонта Снов собственными руками.

И это было убийство, о котором он не сожалел.

— Я уверен, Паймон, — совладав с собой, ответил наконец Чжун Ли. — Видишь ли, я наблюдал, как умирает этот Архонт, а Сяо ещё долгие годы сражался с демонами, которых породили отголоски её ненависти.

— Её? — уточнила Люмин.

— Да, Архонтом Снов была богиня, — кивнул Чжун Ли. — Её звали Самигина. Она пожирала сны, она вскрывала остриём своего безумия человеческие судьбы, она несла смерть всему, к чему прикасалась. Её могущество было велико, но она мертва, и её останки покоятся в Ли Юэ, а значит, не могут иметь ничего общего с инцидентом в Инадзуме.

Паймон с облегчением провела рукой по лбу.

— Вот и хорошо! А то Паймон совсем не понравилось, что она услышала про эту богиню…

— Но что же тогда происходит в Инадзуме? — озабоченно нахмурилась Люмин. — Весь город спит. Неужели кто-то, кроме Архонта, способен на такое?

Она протянула Чжун Ли опустевшие чашки, и он неторопливо наполнил их ароматным чаем, которым среди прочего так славился «Глазурный павильон».

— Как вы знаете, Архонты по своей природе бессмертны. Можно уничтожить их физическую оболочку, можно даже рассеять их сознание, но их останки хранят отпечатки их энергии, сил, стремлений, ненависти.

— Как Татаригами, верно? — подхватила Паймон.

— Верно, — согласился Чжун Ли. — Татаригами — превосходный пример. Это явление ничто иное, как остаточная энергия останков Оробаси. В Ли Юэ с остатками сил Архонтов сражается Сяо. У Инадзумы, без сомнений, есть свои способы справляться с ней, ведь после Войны Архонтов все королевства так или иначе страдают от влияния божественных миазмов.

Заметив, как Паймон расстроенно поглядывает по сторонам в поисках угощений, он подтолкнул к ней вазочку с печеньем.

— Гипотетически, сложившаяся в Инадзуме ситуация может быть связана с очередным проявлением остаточной энергии одного из Архонтов. Это точно не энергия Самигины, но любые божественные останки могут оказывать влияние на человеческое сознание, в том числе массовое.

— Получается, этот магический сон может быть вызван не способностями конкретного Архонта, а остаточной энергией любого из них, — заключила Люмин.

— Гипотетически, — напомнил Чжун Ли. — Могущественные Архонты оставили после смерти яркий отпечаток своей энергии. Кто знает, на что он способен? Тем не менее, меня смущает это точечное воздействие.

— Что ты имеешь в виду? — полюбопытствовала Паймон.

— Энергия Татаригами распространилась по всему Ясиори. Это целый остров, отнюдь не маленький. Почему сейчас столь могущественная энергия затронула лишь один город? Хм…

Чжун Ли откинулся на спинку стула, окинул Люмин и Паймон долгим задумчивым взглядом.

— Думаю, на данный момент нам не достаёт фактов, чтобы делать какие-то выводы, — в конце концов изрёк он. — Вам следует отправляться в Инадзуму без промедлений. Я наслышан, что «Алькор» сегодня утром вернулся в порт. — По его губам скользнула хитрая улыбка. — Уверен, его капитан согласится доставить вас к берегам Инадзумы за разумную плату.

Паймон встревоженно почесала в затылке.

— А ты не можешь отправиться с нами, Чжун Ли? Без тебя мы вряд ли сумеем понять, с каким Архонтом имеем дело…

— У меня есть неотложные дела в Ли Юэ, — бросив взгляд за окно, вдруг признался Чжун Ли. — Но не беспокойтесь. С вами поедет Сяо.

Люмин чуть не расхохоталась в голос. Сделав вид, что подлетела за печеньем, Паймон тайком ущипнула её за локоть.

— Ся… — начала было Люмин, но вспомнив, как он внезапно явился сегодня на её зов, передумала. — Ему ведь нужно защищать Ли Юэ. И потом, он ни за что не согласится поехать.

— Хм, — только и сказал Чжун Ли. — В любом случае, возьмите это.

Он вытащил из кармана плотный прямоугольник картона и торопливо вывел изящным почерком незнакомый адрес.

— Сохраните, а лучше запомните. Это адрес одного особого специалиста в Инадзуме. Долгие годы Инадзума оставалась закрытой страной, и я не знаю, кто из моих старых знакомых до сих пор жив, но если повезёт, этот человек поможет вам распознать Архонта, когда соберете достаточно улик.

— У-у, особый специалист, Паймон это нравится!

Люмин хотела спрятать визитку в недрах своего бездонного рюкзака, но передумала и протянула её Паймон.

— Спасибо за прекрасный обед, Чжун Ли, — поднявшись из-за стола, сказала Люмин. — И за помощь. Ты хороший друг, и я это ценю.

— Мы обе это ценим, — добавила Паймон.

Чжун Ли рассмеялся.

— Для хорошего человека быть хорошим другом не жалко. Пожалуйста, берегите себя. С кем бы вам ни пришлось иметь дело в Инадзуме, это будет опасное приключение.

— Более опасное, чем сражение с Осиалом? — улыбнулась Люмин.

Чжун Ли кивнул.

— Вполне вероятно. Как ты прекрасно знаешь, прошлые победы не гарантируют будущих. Во время войны многие выигрывали битву за битвой, но в итоге оказались похоронены на дне морском.

Заметив, как передёрнулась Паймон, Чжун Ли усмехнулся и покачал головой.

— Я не делаю никаких мрачных предсказаний, Паймон. Я лишь прошу вас об осторожности, потому что вы тоже мои друзья, и я не готов вас потерять.

Его слова тронули Люмин до глубины души, и она, отбросив мысли о приличиях и этикете, подбежала к Чжун Ли и заключила его в крепкие объятия. По его губам скользнула улыбка, и он по-отечески сжал Люмин в ответ.

Когда она ушла, Чжун Ли ещё некоторое время посидел, скрестив руки на груди и задумчиво глядя в пустоту. Перед глазами скользили древние образы из прошлого. Обезумевшая Самигина, кровь на нежно-голубых лепестках глазурных лилий, пыль, утекающая сквозь пальцы… И наконец мальчик, одичавший и испуганный, точно зверь, которого загнали в клетку и над которым жестоко потешались ради удовольствия.

Чжун Ли знал, что Самигина не имеет отношения к происходящему в Инадзуме. Это было невозможно. Но, презирая рациональные, взвешенные суждения, в душе завязывался узел тревоги, и Чжун Ли ничего не мог с этим поделать.

— Запишите счёт на ритуальное бюро Ван Шэн, — привычно велел он хозяину «Глазурного павильона».

И, погруженный глубоко в собственные мысли, покинул ресторан. Взглянув в сторону дороги, ведущей обратно к ритуальному бюро, он вздохнул и зашагал строго в противоположном направлении.

* * *

— Ну что, позовём Сяо? — предложила Паймон, когда они спустились к причалу, но Люмин покачала головой.

— Сжалимся над ним, подождём наступления темноты. Давай пока проверим слова Чжун Ли насчёт «Алькора». Если он действительно в гавани, надо перехватить Бэй Доу до того, как она отплыла по очередным делам.

— Точно, — кивнула Паймон. — «Алькор», мы идём!

Отыскать пришвартованный у берегов Ли Юэ «Алькор» оказалось несложно: его красно-золотые паруса заслоняли полнеба, а на пристани рядом с ним привычно суетились матросы и сама Бэй Доу. Заметив старых знакомых, она помахала им, не отрываясь при этом от пересчёта провизии.

— И это с учётом дополнительных двух недель и на случай непредвиденного шторма… Таким образом… — бормотала она.

Не желая её отвлекать, Люмин и Паймон устроились на ящиках неподалёку, терпеливо выжидая, когда она закончит.

— Она только начала, так что это будет долго, — раздался сверху знакомый голос, мягкий, с вкрадчивыми ласковыми нотами, словно его обладатель не говорил, а зачитывал стихи.

Подняв голову, Люмин заметила Кадзуху, который устроился на балках, задумчиво покручивая в пальцах маленький зелёный лист.

— Рад видеть тебя, путешественница. Значит, судьба снова зовёт тебя в дальнюю дорогу?

Окружённый потоками ветра, он мягко спустился с балок, заслужив завистливый взгляд одного из матросов.

Люмин и Паймон переглянулись. Всё же Кадзуха был родом из Инадзумы, и хотя потеря друга разбила ему сердце, он не таил обид на свой дом и по-прежнему был к нему привязан. Люмин не знала, как он отреагирует на новости, но и врать ему не могла. Она похлопала по ящику рядом с собой, и Кадзуха, мельком взглянув на суетившихся неподалёку матросов, опустился на предложенное место.

— Вот как, — потрясённо произнес он, когда Люмин не без помощи Паймон вполголоса поведала свой рассказ. — Спасибо, что рассказали правду. Могу ли я присоединиться к вашему расследованию?

— Кадзуха… — неуверенно начала Паймон, но прежде, чем она успела закончить, Кадзуха покачал головой и сказал:

— Однажды я уже выбрал повернуться к дому спиной и стать глухим к его проблемам. Вы не хуже меня знаете, чем это закончилось. Я не могу позволить чему-то подобному повториться.

Люмин положила руку ему на плечо.

— Конечно, ты можешь отправиться с нами. Нам пригодится любая помощь, правда, Паймон?

— Конечно! — закивала Паймон. — Но это очень опасно, Кадзуха. Речь идёт о неизвестном Архонте, и мы пока понятия не имеем, как с ним сражаться!

— Ну, мы как-то сумели противостоять сёгуну Райдэн, — развёл руками Кадзуха.

— Прошлые победы не гарантируют будущих! — важно подняла палец Паймон.

Кадзуха задумчиво приложил руку к подбородку.

— Это очень мудрое замечание, Паймон, — признал он. — Ты права. Мне не следует задирать нос и недооценивать опасность.

Паймон упёрла руки в бока, крайне довольная собой, а Люмин закатила глаза. Паймон, как всегда, в своём репертуаре. Интересно, она вообще заметила, что процитировала Чжун Ли?

— Думаю, нам всё-таки следует отвлечь Бэй Доу, — поднявшись, сказал Кадзуха. — Пойдёмте.

* * *

Чжун Ли нашёл Сяо именно там, где ожидал — на крыше, откуда Сяо часто любовался Праздником Морских Фонарей. Перевязывая раны, он изредка поглядывал вниз, на пристань, наблюдая за суетой смертных. Осторожно приблизившись, Чжун Ли опустился рядом и протянул ему бутылёк с зелёным снадобьем. Метнув в сторону незваного гостя острый взгляд, Сяо схватил бутылёк и мгновенно его опустошил.

— Иди, — сказал Чжун Ли.

— Что?

— За путешественницей. Отправляйся вместе с ней в Инадзуму и помоги разобраться с этим пробудившимся Архонтом. Мы с другими Адептами возьмём останки местных Архонтов на себя.

— Глупости, — фыркнул Сяо. — Мой долг — защищать Ли Юэ. Проблемы Инадзумы меня не касаются. У них должны быть свои Адепты, или как они их там называют на своём мудрёном языке?

Чжун Ли тихо рассмеялся.

— Я не сомневался в твоём ответе. Но с тех пор, как Люмин получила письмо, эти проблемы перестали принадлежать Инадзуме. Как ты думаешь?

Сяо скрестил руки на груди и отвернул голову, чтобы не встречаться с Чжун Ли взглядом. Усмехнувшись, Чжун Ли опустил руку в карман и извлёк на свет подвеску — серебряную глазурную лилию на тонкой цепочке.

— Я думаю, отрицать свои чувства и привязанности в какой-то мере приятно. Ты готов ко всему. Ты точно знаешь, что никакая на свете сила не способна тебя ранить. Ты неуязвим, а значит, обречён на победу. А вернее, ты позволяешь себе находиться в плену этой замечательной иллюзии.

Вздрогнув, Сяо взглянул сначала на Чжун Ли, а затем на подвеску в его руке. Чжун Ли погладил серебряную лилию с такой нежностью, словно она была его возлюбленной.

— От того, что ты не признаёшь свои чувства, они никуда не исчезают. Они живут там, в глубинах твоего сердца, и крепнут с каждым днём. А когда наступает тот самый страшный миг, та самая точка невозвращения… — Его губы тронула печальная улыбка. — Они вырываются наружу неудержимым штормом, и тебе не по силам обуздать их. Какое-то время. Конечно, рано или поздно ты находишь способ вновь заточить сердце в клетку, загнать ярость и боль в каменную могилу…

Сяо низко опустил голову.

— Но этот момент всегда наступает скорее поздно, чем рано. И к тому моменту ты успеваешь натворить столько непоправимых вещей, что ещё долгие годы боишься заглянуть в глаза собственному отражению.

Чжун Ли протянул руку и вложил подвеску в ладонь Сяо.

— Ты можешь не верить совету старого Адепта, Сяо, но я всё равно его дам. Если ты хочешь быть рядом с кем-то, будь. Если ты хочешь сказать кому-то, как ты его ценишь, скажи. Пока у тебя есть шанс.

Некоторое время Сяо молчал, глядя на подвеску в своей ладони. Тёплые закатные блики танцевали на серебряной поверхности глазурной лилии.

— Ты мне не отец, чтобы раздавать советы, — наконец отозвался Сяо.

Но его кулак сжался, и он убрал подвеску в карман. Он не вернул её Чжун Ли, и это говорило красноречивее любых слов.