— Что ты тут делаешь? — упёрла руки в бока Люмин.

— Нет, что ты тут делаешь? — выгнул бровь Чайльд, он же Тарталья, он же Предвестник Фатуи и самый неоднозначный друг Люмин.

— Я первая спросила.

— А я… Я спросил второй, но с выражением.

— Ты стоишь передо мной в разноцветной юбке аборигенов и хочешь, чтобы я первой отвечала на твой вопрос? — насмешливо уточнила Люмин. — Да ни в жизнь!

Не выдержав, Чайльд рассмеялся и, сделав шаг вперёд, заключил Люмин в крепкие объятия.

— Прошу простить, — отстранившись, без капли смущения заявил он. — Две недели в одиночестве на этом острове сделали меня немного сентиментальным. Паймон, — Чайльд отвесил шутливый поклон.

Местные жители, заметив это, тоже начали кланяться, и чаша терпения Паймон наконец переполнилась.

— Паймон ничего не понимает! — взорвалась она.

Чайльд стрельнул взглядом в сторону танцующей толпы и, приобняв Люмин за плечи, торопливо увел её с площади. Музыка, сияние масляных светильников, задумчивый Шаман — всё это осталось позади, и вскоре Люмин с Чайльдом оказались на берегу, к которому тесно подступала роща. Отсюда особенно хорошо были видны звёзды, рассыпанные по ночному небу Тейвата, и сияющая полоса, рассекающая его пополам.

Чайльд опустился на поваленное бревно и похлопал рядом с собой, приглашая Люмин сесть.

— У меня уже аллергия на местных, — признался он. — Они неплохие ребята, но ужасно навязчивые, особенно когда дело касается религии.

— Их религия как-то связана с Паймон? — полюбопытствовала Люмин.

Чайльд рассмеялся.

— Они поклоняются богине, имени которой я не знаю, и её изображение очень похоже на Паймон. Думаю, они понимают, что это не их богиня, но всё равно считают ваше появление на острове знаком свыше.

— Знаком свыше… — заложив руки за спину, задумчиво повторила Паймон. — Вау! Паймон никогда прежде не принимали за богиню.

— Только не думай, что я буду тебе поклоняться, — предупредила Люмин.

— Не надо поклоняться Паймон! Мы можем быть богинями вместе.

— Не уверена, что это так работает…

Чайльд подобрал веточку и принялся бездумно рисовать на песке. Он выглядел потерянным и отстранённым. Похоже, у него и впрямь выдались непростые дни.

— Итак, как же ты здесь оказался? — спросила Люмин. — Никак не думала, что безымянный островок, затерянный в океане, будет так популярен.

Чайльд рассеянно улыбнулся.

— Ты ведь помнишь, в каких обстоятельствах мы встретились в последний раз?

— Скарамучча скрылся с Сердцем Бога, и ты пытался найти его в Мистической палате оммё. Неужели поиски привели тебя сюда?

Чайльд пожал плечами.

— Я был уверен, что наконец наткнулся на его след. Но похоже, у Скарамуччи получилось обвести меня вокруг пальца. Он всегда был мастером обмана. Как, впрочем, и многие другие Предвестники, — подумав, добавил он. — Я прибыл сюда, полный решимости наконец поговорить с ним и передать Сердце Бога Царице, как изначально и планировалось. Но оказалось, никакого Скарамуччи тут нет, а корабль, доставивший меня сюда, отбыл, пока я слонялся по местным лесам в его поисках.

«Аято рассказывал, что Скарамучча скрылся на корабле незадолго до фестиваля Иродори, — припомнила Люмин. — Неужели он ввёл в заблуждение и Чайльда, и Аято?»

— Кто-то подкупил капитана? — предположила она.

— Похоже на то. В любом случае, я застрял здесь.

Чайльд переломил веточку и протянул половину Люмин, словно приглашая присоединиться к его художественным изысканиям на песке.

— Нет, этот остров не так плох, — продолжил он. — Например, мне удалось поладить с Вильдальмандаром.

— Виль… ман… кем? — ошарашенно переспросила Паймон.

— Парень с трубкой и Дендро Глазом Бога, — объяснил Чайльд.

— А-а, Шаман, — понимающе кивнула Паймон. — Так бы сразу и сказал!

— Сама ты шаман, Паймон. Его зовут Вильдальмандар. Я так понял, он здесь что-то типа босса. На мировом наречии не говорит, но хотя бы немного его понимает. Конечно, о высоком с ним не поболтаешь, но это уже лучше, чем ничего.

Прицелившись, Чайльд запустил веточку в ночное небо. Описав широкую дугу, она безвозвратно канула в море.

— А ещё здесь спокойно и мирно. Наконец-то можно гулять, не волнуясь о битвах и… О-о! — Чайльд схватился за голову. — Кого я обманываю! Две недели без возможности поговорить с нормальными людьми, две недели без сражений! Я скоро сойду с ума! Ах да, я одет в пурпурную юбку. Я уже сошёл с ума!

Люмин и Паймон обменялись многозначительными взглядами, и пока Чайльд убивался по «бурлящим кровь схваткам» и «вызовам, достойным Тартальи», между ними случился молчаливый диалог.

«Как думаешь, ему можно доверять?» — вопрошали глаза Паймон.

«Не знаю. Он здорово помог нам в Мистической палате оммё, хоть и преследовал свои цели».

«Да, но он всё ещё тот самый парень, который чуть не разрушил Ли Юэ».

«И ещё он тот самый парень, который сделает все ради своей семьи, — взглядом возразила Люмин. — Ты забыла, на что он пошёл ради Тевкра?»

«Эх, сейчас бы жареной рыбки…»

Люмин моргнула. Пожалуй, их с Паймон молчаливый обмен мнениями всё ещё не достиг совершенства. А может, Паймон никогда не переставала думать о еде.

«Так или иначе, мы не можем его здесь бросить, — напомнила Люмин. — Кто знает, может, к этому острову ещё ближайшие десять лет ни один корабль не пристанет».

«Мы можем подобрать его на обратном пути», — предложила Паймон.

«А ты уверена, что он будет, этот обратный путь? — покачала головой Люмин. — Мы можем не пережить встречу с Архонтом».

«Люмин…»

«Я лишь рассматриваю варианты».

Паймон вздохнула, заложила руки за спину, крутанулась на месте.

«Ты права. Но если мы возьмём его с собой, нам придётся рассказать ему о событиях в Инадзуме. Паймон не уверена, что это хорошая идея».

«Я тоже. Но Тарталья не сможет рассказать ничего Фатуи, если мы будем за ним приглядывать. А ещё он хороший воин, и его силы могут пригодиться нам в битве с Архонтом».

«Ладно, убедила. Так что насчёт жареной рыбки?»

Вздохнув, Люмин тронула Чайльда за плечо. Она надеялась лишь, что не совершает самую глупую ошибку в истории Тейвата.

Их с Чайльдом связывали непростые отношения, и Люмин до сих пор не понимала, может ли ему доверять. Он спасал её, а потом предавал, но лишь потому, что действовал по приказам Царицы, хоть и считал их правильными, а значит, соглашался с её методами, но при этом не ладил с другими Предвестниками… Чайльд был сплетён из противоречий, и Люмин надеялась, что он не подведёт её в решающий момент.

— Ты можешь поехать с нами. Мы отправляемся в Инадзуму.

— В Инадзуму? Мне казалось, ты уже наворотила там всё, что могла.

— Чайльд, — прервала Люмин. — Обещай, что никому не расскажешь о том, что я тебе сейчас скажу. В особенности Фатуи.

Чайльд посерьёзнел и, нахмурившись, кивнул. Выдохнув, Люмин вкратце изложила ему историю своего путешествия: о письме, консультации у Чжун Ли, встрече с Бэй Доу, неестественном шторме и, конечно, об Архонте, пробудившемся под Инадзумой.

— Значит, мистер Чжун Ли считает, что во всём виноваты миазмы Архонта… — задумчиво проговорил Чайльд, когда Люмин закончила. — Это вполне возможно. Но даже если Фатуи как-то в это вовлечены, я не в курсе. Мне не поступало никаких приказов.

— Спасибо за честность, — мельком переглянувшись с Паймон, сказала Люмин. — Послушай, нам лучше вспомнить Мистическую палату оммё.

— Что ты имеешь в виду?

— Твоё прикрытие, Тарталья. Мы не сможем скрыть твою личность от Бэй Доу или Сяо, они и так знают всё о битве с Осиалом. Мы можем только надеяться, что они не убьют тебя, когда увидят.

Чайльд невесело усмехнулся. Люмин готова была поспорить, он хотел сказать что-то вроде: «Пускай, я давно жаждал сразиться с Адептом и легендарным капитаном», но в последний момент передумал.

— А вот когда мы прибудем на Наруками, тебе лучше снова вжиться в роль искателя приключений. Поверь, Фатуи принесли Инадзуме много боли.

— Верно, — подхватила Паймон. — Ты, конечно, не имеешь никакого отношения к инциденту с Глазами Порчи, но лучше не давай поводов тебя подозревать.

— Я понял.

— Возможно, тебе стоит остаться в этом наряде. Твоя одежда буквально кричит о принадлежности к Фатуи, а вот эта юбка…

Чайльд хотел было возмутиться, но тут заметил улыбку, которая таилась в уголке губ Люмин, и шутливо ткнул её в плечо.

— Мой костюм идеален, и я не собираюсь менять его на эти сомнительные шмотки, — заявил он. — Но ты, пожалуй, права. Я спрячу свою маску.

— Разумное решение, — поддержала Люмин.

* * *

Убедить Бэй Доу принять Тарталью на корабль оказалось непросто. Едва завидев Предвестника Фатуи, она взялась за меч, и команда тотчас поддержала капитана. Чтобы уговорить её дать Чайльду шанс, потребовалось честное слово Паймон, две бутылки рома, фирменный дымящийся напиток Пёстрого острова и бурный обмен жестами с Виль… диль… как-его-там? Шаманом.

Наконец Бэй Доу сдалась, но предупредила, что если Чайльд вздумает выкидывать фокусы, она немедля выбросит его за борт на корм акулам.

А вот с Сяо всё оказалось сложнее. Он призвал Нефритовый Коршун и немедленно бросился в атаку, и только натренированная годами битв реакция спасла Тарталью от смерти.

К счастью, на помощь Люмин и Паймон пришёл Кадзуха. Что бы ни случилось между этими двумя в лесу, между ними протянулась тонкая ниточка взаимопонимания. Впившись яростным взглядом в Чайльда, Сяо неохотно выслушал рассказ Паймон, наставления Кадзухи и просьбы Люмин.

— Ладно, — наконец сказал он. — Но если будешь выкидывать фокусы…

— Ты немедля выбросишь меня за борт на корм акулам, — подхватил Чайльд.

— Нет, — помолчав, отозвался Сяо. — Я буду пожирать твои сны и потрошить твою душу. И когда ты, опустошённый и истерзанный ночами безумия, начнёшь молить о пощаде… Тогда я, возможно, сжалюсь. И брошу тебя на корм акулам.

Чайльд думал отшутиться, но слова застряли у него в горле. По пылающим гневом глазам Сяо он вдруг понял, что Адепт ни капли не приукрашивает.

— Здорово, что мы все поладили! — с преувеличенным энтузиазмом воскликнула Паймон. — Как обстоят дела с ремонтом корабля, Бэй Доу?

— Мы готовы отправляться, — обдав Чайльда презрительным взглядом, ответила та. — Надеюсь, обойдётся без штормов.

Бури им действительно больше не препятствовали, но вот ситуацию на «Алькоре» сложно было назвать безоблачной. Если Сяо экипаж корабля принял добродушно, то с Чайльдом всё обстояло гораздо сложнее. Матросы косились на него с опаской и невольно тянулись к оружию, когда он проходил рядом, Бэй Доу и Сяо не спускали с него глаз, а когда команда собиралась на ужин, Чжун Цзо выразительно поглядывал на топор в общей каюте. Никто ничего не говорил, никто ни с кем не ругался и в драки не лез, но Люмин чувствовала напряжение каждой клеточкой тела.

Ничего удивительного, что когда вдалеке показались усыпанные красными клёнами берега Рито, они с Паймон вздохнули с облегчением.

Люмин стояла на палубе, облокотившись на борт, и крутила в руках деревянный талисман — прощальный подарок Шамана. Они готовились к отплытию с Пёстрого острова, когда он показался на причале и, мягко тронув Люмин за плечо, жестом пригласил следовать за ним. Пока жители острова собирались вокруг Паймон в восторженную толпу, Шаман не сводил внимательных голубых глаз с Люмин, и в его взгляде таилась тайна, недоступная его подопечным. Он знал, что Паймон не богиня и не знак свыше, но он знал что-то ещё — непозволительно важное для человека, который живёт на неизвестном острове посреди бескрайнего океана.

Когда они оказались наедине, Шаман протянул ей талисман — гладкую квадратную деревяшку с вырезанным на ней рисунком спирали. Люмин не встречала таких ни в Мондштадте, ни в Ли Юэ, и даже потерянные цивилизации Цуруми и Сэйрая подобные не использовали.

— Возьми, — сказал Шаман на чистейшем мировом наречии. Его голос оказался глубоким и твёрдым. — Этот талисман поможет тебе пережить момент наивысшего отчаяния.

— Что… — начала было Люмин, но захлебнулась словами.

Шаман смотрел на неё так, что перехватывало дух. Он ведь не знал мирового наречия. Он общался с Бэй Доу с помощью жестов, он с трудом понимал Чайльда… Или лишь делал вид? Но зачем?

Шаман вложил талисман в ладонь Люмин. Некоторое время они молча смотрели друг на друга, и прибрежный ветер путался в белых волосах Шамана.

— Впереди ждёт тьма, Люмин, — сказал он. — И тебе предстоит шагнуть в неё, потому что от этого зависит существование ветви. Поэтому тебе нужно преодолеть испытания, которые ждут тебя в Инадзуме, любой ценой.

Люмин сжала талисман, принимая его, и Шаман сделал несколько шагов назад. Необъяснимый огонь в его глазах потух. Он снова стал собой, молчаливым наблюдателем, который не говорит на мировом языке. Люмин задавала ему вопросы, но Шаман лишь смотрел на неё, улыбаясь краем рта, и казалось, не понимал ни слова.

— Спасибо, Вильдальмандар, — сказала тогда Люмин и, кивнув напоследок, зашагала обратно к «Алькору».

Теперь она смотрела на талисман и терялась в догадках. Что Шаман мог иметь в виду? Пробудившегося Архонта? Встречу с Итэром? Или нечто большее, о чём Люмин пока не имела ни малейшего понятия?

— Всё в порядке?

Люмин повернула голову. Перед ней, скрестив руки на груди, стоял Сяо. В последние дни плавания он большую часть времени тренировался с Кадзухой, вникая в премудрости фехтовального стиля Гарю, и потому они почти не общались.

Если честно, они толком не говорили с того самого момента, как Сяо спас её во время шторма.

Люмин улыбнулась, кивнула, убрав талисман в карман.

— Переживаю, что ждёт нас в Инадзуме. Битвы с Осиалом и Бешт напомнили, что мне ещё многому предстоит научиться. А встречу с Райдэн я пережила лишь чудом… Не знаю, готова ли вступать в бой с очередным Архонтом.

— Но ты полна решимости, — заметил Сяо.

— Там, в Инадзуме, мои друзья, — пожала плечами Люмин. — Я не могу бросить их в беде после всего, что они для меня сделали. И здесь, на «Алькоре», тоже мои друзья. Они верят в меня, они идут за мной, и я не могу их подвести.

— Ты не подведёшь, — обронил Сяо. — Я точно знаю.

Его голос звучал ровно, и в нём невозможно было различить эмоции, но Люмин ощутила скрытое в его словах тепло и благодарно улыбнулась.

— Что это за красные деревья? — полюбопытствовал Сяо. — Никогда таких не видел. Их так много…

— Это клёны, — объяснил подошедший Кадзуха. — Знаковое для острова Рито дерево. Летом листья обычных клёнов зелены и полны жизни. Но их жизнь коротка, и уже осенью они начинают краснеть и желтеть. В конце концов приближающаяся зима отрывает их от веток, и кленовые листья становятся ковром, укрывающим землю до новой весны. Круговорот жизни и смерти…

Он подставил лицо ветру, спокойному и мягкому, ничуть не похожему на штормовой шквал, о котором никто на «Алькоре» до сих пор не мог забыть.

— Но как я и сказал, так происходит с обычными клёнами. Клёны на острове Рито всегда красные, как в осенний день, точно они всегда готовы к грядущему угасанию. Весьма символично для народа, чей Архонт так отчаянно жаждал сохранить свою страну в плену вечности.

— Я просто спросил, а он вот-вот начнёт зачитывать стихи, — усмехнулся Сяо. — Он всегда такой?

Кадзуха рассмеялся, но не успел ответить: с капитанского мостика раздался зычный возглас Бэй Доу.

— Прямо по курсу неизвестный мужчина кидает быка! Всем приготовиться к сражению!

Призывая на ходу оружие, Люмин, Сяо и Кадзуха бросились к носу корабля. Паймон едва поспевала за ними. Тарталья уже стоял там, натянув тетиву, но ситуация на берегу пока была не ясна.

Что ж, Бэй Доу не соврала. Привалившись к борту, Люмин увидела своего старого знакомого. Открытая одежда, хвастливо обнажающая накаченный торс, красные узоры на коже, рога и, конечно, массивная шипастая дубина… Итто! Он бешено крутился на причале, мощными ударами сокрушая противников — бесформенных существ, сплетённых из тьмы и неведомой фиолетовой энергии. Никто на борту «Алькора» прежде таких не встречал.

— Думаю, это демоны, порождённые яростью Архонта, — сказал Сяо.

— Дадим залп из пушек! — с энтузиазмом предложил подбежавший матрос.

— Отставить залп из пушек! — строго приказала Бэй Доу. — Мы можем задеть гражданских!

— Да какой же это гражданский? — пробормотал матрос, наблюдая за Итто.

Но даже неукротимой силы они не хватало, чтобы отбиться от противников. Тёмные создания теснили Итто к краю причала. Опасаясь упасть в воду, он оглянулся, потеряв бдительность, и один из демонов потянул вперёд свои мерцающие фиолетовые когти.

Люмин вскрикнула, предупреждая Итто об опасности, но тут воздух рассекла уверенная стрела — это Тарталья наконец спустил тетиву. Стрела пронзила демона насквозь, взорвалась энергией Гидро, но не причинила противнику вреда. Тарталья ругнулся, но его усилия оказались не напрасны: он выиграл для Итто драгоценные мгновения, и тот, с воинственным вскриком махнув дубиной, развеял врагов в тёмную пыль.

— Якорь! Швартуемся! — командовала тем временем Бэй Доу.

Перестав наконец следить за битвой на берегу, матросы торопливо забегали по палубе, исполняя свои обязанности. Не дожидаясь, когда «Алькор» причалит, Сяо исчез в чёрно-зелёных всполохах и через мгновение уже появился на берегу, спиной к спине с Итто. Сияние Нефритового Коршуна заставило демонов отшатнуться, но их страх быстро прошел, и вокруг они и яксы постепенно смыкалось чёрное кольцо.

Тарталья вновь натянул тетиву.

Прищурившись, Люмин заметила неподалёку от Итто и Сяо скопление снежинок. Не успела она моргнуть, как из ниоткуда появилась ещё одна её знакомая — Камисато Аяка. Взмахнув веером, она воскликнула:

— Искусство Камисато: Сомэцу!

Снежный поток сорвался с веера, и безжалостная метель набросилась на демонов, оттесняя их от Итто и Сяо. Тарталья спустил тетиву, и энергия Гидро, соединившись с Крио, заточила зловещие тени в ледяной плен. Итто взмахнул дубиной, Сяо — Нефритовым Коршуном, и под ноги им легла чёрная пыль, смешанная с ледяной крошкой.

Бэй Доу, яростно вращая штурвал, наконец причалила к берегу, и Люмин, Кадзуха и Тарталья мгновенно спрыгнули на причал.

Демоны подступали со всех сторон, а Рито, казалось, вымер — никто не приходил к сражающимся на помощь, нигде не было видно ни досинов, ни гражданских. В письме говорилось о том, что в сон погрузилась только столица, но похоже, ситуация ухудшалась с каждым днём, и в конце концов сонные чары докатились до Рито.

— Путешественница! — громогласно обрадовался Итто. — Ты получила моё письмо!

Он взмахнул дубиной — Сяо едва успел пригнуться — и разнёс ближайших противников в чёрную пыль. Он храбрился, но было очевидно, что его силы на исходе. С каждой минутой боя жёлтое сияние его дубины-канабо угасало, а могучие удары становились слабее. В обличии Яростного короля они Итто был несокрушим, но на поддержку этого состояния уходило слишком много энергии.

Рука Люмин невольно нырнула в карман, сжала деревянный талисман Шамана.

Нет. Ещё не время. Ей приходилось сталкиваться в бою со многими неизведанными противниками, но лишь один момент она могла назвать по-настоящему отчаянным. Встречу с неизвестной богиней, которая отняла у неё брата.

Стиснув рукоять клинка, Люмин ринулась в бой. Опережая её, в толпу теней ворвался Кадзуха. Догадавшись, что он собирается сделать, Люмин успела швырнуть в противников сгусток молний. Взмахнув мечом, Кадзуха призвал на помощь стихию Анемо и взмыл над демонами, с силой обрушившись на них с воздуха. Молнии затрещали, пронизывая тела врагов, но казалось, демоны совершенно невосприимчивы к стихии Электро.

— Осторожно! — прокричала Паймон.

Люмин стремительно обернулась и интуитивно выставила перед собой клинок. Подкравшийся сзади демон взмахнул когтями — Люмин отскочила назад, избежав смертоносного удара, но споткнулась об камень и повалилась на спину.

— Я прикрою! — раздался поблизости знакомый возглас.

Люмин окружил огненный щит. Не тратя драгоценные секунды на раздумья, она выбросила вперёд руку, призывая ветряной поток. Развеяв энергию Пиро, бешено танцующий вихрь окружил демона огненной стеной, и неведомое создание рассыпалось пеплом.

К Люмин подбежал обеспокоенный Тома. Протянув руку, он помог ей подняться, и они, надежно укрытые огненным щитом, встали спина к спине. Люмин выставила перед собой меч, Тома — копьё.

— Интересно у вас в Инадзуме время проводят, — насмешливо заметила Люмин.

— Я всё-таки предпочитаю фестивали, — отозвался Тома.

Люмин послала вперёд ещё один поток ветра. Не так далеко от них Бэй Доу, воткнув в землю тяжёлый двуручный клинок, прикрывала щитом себя и Кадзуху.

— Вы как раз вовремя, — признал Тома. — Мы вчетвером ни за что бы тут не справились.

— Вчетвером? — переспросила Паймон.

— Именно, такой численный перевес не по силам даже они, — ответил Тома, в пылу боя не замечая удивления. — Итто и Аяка хорошие бойцы, но мы с Кокоми едва ли можем помочь чем-то в этой ситуации.

— Значит, Кокоми тоже здесь, — обменявшись быстрым взглядом с Паймон, подметила Люмин.

— Не переживай, Тома. Хорошим бойцам сложно долго продержаться без хорошего щита и хорошего исцеления, — авторитетно заявила Паймон.

Даже несмотря на то, что вокруг кипела ожесточенная битва, Тома рассмеялся.

Тем временем силы Итто окончательно подошли к концу. Дубина исчезла из его рук, и он тяжело привалился к стене рыбацкого домика.

— Я не проигрываю… Это всё часть плана… — пробормотал он.

Сяо мощным ударом копья отбросил от него врагов.

— Ты в порядке?

Итто наигранно рассмеялся.

— Ай, не парься, мне просто нужно присесть на минуточку. Всего на минуточку… — Он сполз по стене, задев рукой ящики, вяло отмахнулся от рассыпавшихся рыболовных снастей. — А ты неплохо сражаешься! Не хочешь вступить… в банду великолепного…

Он не договорил. Силы окончательно оставили его, и Итто отключился — вот так просто, прямо на поле боя. Сяо ругнулся. Он оценил могущество и самоотверженность рогатого незнакомца, но защищать бездыханное тело в его планы не входило. Особенно здесь, у рыбацкого домика, где Сяо потерял из виду Люмин.

— Бездна вас всех забери, — снова ругнулся Сяо.

Его рука потянулась к поясу.

— Начнём истребление всего зла, — сказал он и, смачно ругнувшись напоследок, надел маску Якса.

По его телу прокатилась волна немыслимой силы — дикой, древней, необузданной. Наполнив каждую клеточку, эта сила вырвалась на свободу чёрными всполохами, и Сяо, схватив копьё, взмыл вверх, чтобы коршуном броситься к земле. Мощь Яксы переполняла его, вела его, бурлила в крови — и она же терзала его, причиняя невыносимую боль. Сяо стискивал зубы, игнорируя её, и вновь бросался в бой. Он не мог допустить, чтобы друг Люмин пострадал.

Чёрные тени, фиолетовые когти, вспышки Анемо, тёмная энергия, пожирающая тело и душу дюйм за дюймом… Шаг, другой, удар. Прыжок вверх — удар. Вперёд. Удар. Назад. Удар. Удар. Удар! Маска жжёт лицо, разрушительная энергия впивается в кожу, вскрывает её, точно нож, без крови и ран…

— Вы его не получите, — прорычал он, оттесняя демонов от Итто.

Отрицая боль, Сяо сосредоточил всё своё внимание на острие Нефритового Коршуна, и чёрные хлопья укрыли доски причала под его ногами плотным ковром. Прямо как кленовые листья… Круговорот жизни и смерти…

Терпеть было уже невыносимо, но Сяо не останавливался до тех пор, пока последний демон не развеялся в пыль. Убедившись, что опасность миновала, он немедленно сорвал с себя маску и тяжело опёрся на копье.

Жизнь и смерть…

Он жив, он всё ещё жив, и грехи былого не смогли его растерзать.

Только сейчас он обнаружил, что ранен. Один из демонов задел когтями его плечо, и теперь кровь струилась по руке, каплями падала на причал, исчезая в чёрном покрове демонической пыли. К счастью, хоть рана и выглядела плохо, она оказалась неглубокой.

Сяо вздохнул. Нужно собраться с мыслями. Он одолел врагов, но это не означает, что всё закончилось. Он должен продолжать бой. Он должен защитить Люмин и её друзей.

Ему нужно лишь пару мгновений, чтобы пересилить боль.

Сяо сделал шаг, но рана обожгла плечо, и он, покачнувшись, навалился на копьё. Просто царапина. Это его не остановит. Ещё один шаг… Целиком погрузившись в попытки пересилить себя, Сяо заметил недобитого демона, который выбрался из-под воды и теперь подкрадывался к нему сбоку, слишком поздно.

Время остановилось. Сяо отчётливо видел, как демон занёс хищную лапу с фиолетовыми когтями. Он знал, что когти вопьются в его тело и будут рвать, пока не доберутся до сердца, но боль и усталость, смешавшись, парализовали его, пригвоздили к месту. Он чувствовал отголоски сил, которые плескались в Нефритовом Коршуне и просились на свободу, но копьё казалось неподъемным, и Сяо вдруг осознал, что не переживёт эту битву.

Кто-то оттолкнул его, и Сяо упал, выронив копьё.

На его месте, встретив удар демона, стоял Тарталья. Этот сумасшедший Фатуи, которого Люмин упросила позвать с собой. Сяо не мог поверить своим глазам. В руках Тартальи бесновалась энергия Гидро, и с каждым мгновением она становилась всё слабее. Как и её обладатель. Ни Гидро, ни Тарталья не смогли причинить демону вреда.

Обеими руками зажав рану, Тарталья сделал шаг назад. Его колени подкосились, и он рухнул на причал.

Круговорот жизни и смерти. Он, Сяо, выжил.

А Тарталья… Тарталья стал кленовым листом, сорванным с ветки безжалостным ветром грядущей зимы.