Стиснув зубы, Сяо потянулся к копью, но тут перед его глазами вспыхнула огненная птица. Энергия Пиро обратила демона в пепел и развеяла по ветру, и Сяо увидел перед собой незнакомого мужчину в чёрном костюме.

Он выставил копьё, готовый защищаться. Хоть разум и подсказывал, что мужчина спас его и вряд ли желает зла, телом Сяо управляла боль. И он не знал, какая сильнее — физическая или душевная, захлестнувшая от осознания, что друг Люмин только что пожертвовал ради него жизнью.

Но тут из-за спины неизвестного мужчины показался юноша. Бело-зелёный наряд, нелепый берет, большие зелёные глаза, смотрящие на мир с теплом, словно пытаясь его обнять…

Сяо судорожно выдохнул.

Он узнал этого юношу. Венти, менестрель. По крайней мере, так его называли жители Мондштадта. Сяо же знал его под именем Барбатос, и этот человек — нет, конечно же, не человек — однажды его спас.

Не похоже, чтобы Венти его помнил. Но его появление успокоило Сяо, и он наконец опустил копьё. Мужчина в чёрном помог ему подняться. Сяо справился бы и сам, но у него не осталось сил на протест.

— Я проверю, как там остальные, — вызвался третий незнакомец, высокий молодой человек с лукавым выражением лица. Таким, словно всё вокруг происходило исключительно по его плану. — И приведу помощь, — добавил он и торопливо ушёл, на ходу призывая одноручный клинок.

Сяо наконец сумел оттолкнуть руку незнакомца в чёрном и, наваливаясь на копьё, добрался до Тартальи. Всего несколько шагов, но из-за боли и отчаяния, столкнувшихся в душе в ожесточённой битве, они показались вечностью. Страшась того, что может увидеть, Сяо опустился на колени.

Что ж, Тарталье повезло. Он был заметно выше Сяо, и благодаря этому когти демона не задели сердце. Впрочем, рана всё равно выглядела паршиво, и Тарталья нуждался в срочной помощи. Стянув перчатки, Сяо зажал его рану и процедил:

— Ты идиот.

Тарталья хрипло рассмеялся.

— Две недели… Я потерял сноровку. Ошибка дилетанта. Но это всё равно… была славная битва… Давно я так не веселился…

Сяо протянул свободную руку, легонько потряс его за плечо.

— Эй, оставайся в сознании. Ты не должен спать.

Голова Тартальи откинулась назад, с лица схлынули краски, но улыбка всё ещё блуждала по его губам.

Сяо ошибся. Тарталья не был кленовым листом, вынужденным подчиняться правилам круговорота жизни и смерти. Он был кленовым листом острова Рито. Всегда красный. Всегда готов к смерти. Всегда кидается ей навстречу, радуясь, словно старой знакомой. Сяо видел это по его глазам: Тарталья был безумцем, которому нравилось балансировать на грани, испытывать судьбу, бросая ей смертельные вызовы; он был человеком, который едва не разрушил Ли Юэ и которого Сяо до сих пор не мог простить.

Но всё это не имело сейчас значения.

— Может… сразимся в следующий раз? — прошептал Тарталья.

— Не думаю, — качнул головой Сяо. — У тебя нет шансов.

— Ерунда, — усмехнулся Тарталья. — Мне ничего не стоит…

На его лицо неожиданно набежала тень. Сяо сжал его плечо, опасаясь, что Тарталья потеряет сознание, но взгляд Предвестника вдруг стал ясным — и полным страха, который не имел никакого отношения к его возможной смерти.

— Я больше так не могу, — сказал он вдруг. — Я должен сказать… Скарамучча не… Я…

Он закашлялся. Сяо подался вперёд в ожидании, но тут рядом опустился незнакомец в чёрном.

— Берегите силы, — посоветовал он. — Помощь уже на подходе.

Стоило ему это сказать, и на причале показалась большая компания, часть которой была Сяо незнакома. Следуя за лукавым молодым человеком, широко, но грациозно вышагивала необычная девушка в откровенном синем одеянии. Пожалуй, слишком откровенном — немногим позже Сяо узнал, что эта девушка служит Божественной Жрицей острова Ватацуми.

— Расступитесь, — велела она, не теряя времени на объяснения.

Незнакомец в чёрном и Венти оттащили Сяо назад. Он взглянул на окровавленные ладони, на Тарталью, который с каждым мгновением терял связь с реальностью, и его тело пробила дрожь. Венти легонько стиснул его плечо.

Умом Люмин понимала, что столкновение с демонами может привести к непоправимым последствиям. Мысленно она готовилась к любому исходу, но вид лежащего без сознания Итто, израненного Сяо и окровавленного Тартальи привёл её в ужас. Ей хотелось вмешаться, предложить помощь, сделать хоть что-нибудь, лишь бы не стоять на месте. Но движения Кокоми были быстрыми и точными, и лучшее, чем могла сейчас помочь Люмин — не мешать.

Дилюк, Кэйа и Венти отошли поговорить с остальными, и Люмин смогла улучить момент, чтобы подсесть к Сяо.

— Жаль, меня не было рядом… — начала она, но слова обратились тяжёлым комом, застряли в горле. — Как ты?

— Я в порядке. Не надо обо мне волноваться.

Опустившись рядом, Паймон протянула Сяо маленький зелёный бутылёк.

— Паймон нашла это в сумке Люмин. Это ведь то, что может тебе помочь?

Он неуверенно взялся за бутылек.

— Откуда у вас это? — На его лицо набежала тень. — А, ну конечно… Чжун Ли. Он предвидел всё с самого начала, ведь так?

— Он дал мне это зелье ещё давно, — заверила Люмин. — Просто на случай, если нам снова придётся сражаться вместе. Прошу, Сяо, выпей, тебе станет лучше.

Сяо поджал губы и некоторое время сидел молча, обратившись в неприступную каменную статую. Но вот его плечи опустились, и он со вздохом сказал:

— Люмин, ты не могла бы… — Щёки Сяо залила краска. — Не могу открыть его одной рукой…

Люмин осторожно высвободила бутылёк из напряжённых пальцев Сяо и после некоторых усилий смогла наконец вытащить пробку.

— Наверное, что-то надавило на неё в рюкзаке. Я давно говорю Паймон, что стоит разобрать весь этот хлам, который мы таскаем с собой…

— Но Паймон уверена, что рано или поздно он нам пригодится! — подняв палец, заявила Паймон.

— Десять багровых агатов? — изогнула бровь Люмин. — Осколок монолита? Три дубины переговоров?

Паймон развела руками.

— Никогда не знаешь, что ждёт тебя на пути.

— В общем, как ты понял, хрупкие вещи мне лучше не давать.

Уголок губ Сяо дрогнул, и он, покачав головой, мягко забрал бутылёк из рук Люмин. После зелья ему стало ощутимо легче. На лицо вернулся лёгкий румянец, а из пальцев ушла дрожь.

— Я не сберёг твоего друга, — глядя на опустошённый бутылёк, сказал Сяо. — Он спас меня. Это было смело, но я того не стою.

— Сяо! — строго прервала Люмин. — Не говори так. Во-первых, Тарталья сделал свой выбор. Уж поверь, если ему что-то взбрело в голову, его уже не остановить.

— А во-вторых, тебе необязательно заслуживать спасение! — добавила Паймон. — Конечно, ты стоишь того, чтобы твоя жизнь была ценна.

— Я бы спасла тебя тысячу раз, — глядя на волны, мерно бьющиеся о причал, сказала Люмин. — Ты смотришь на себя как на оружие. Ты думаешь, вся твоя жизнь сосредоточена в наконечнике этого копья.

Люмин кивнула в сторону Нефритового Коршуна, и Сяо низко опустил голову.

— Хотела бы я, чтобы ты хоть раз увидел себя моими глазами… Ты больше не в Ли Юэ, Сяо, — напомнила Люмин.

— Тут в Инадзуме свои порядки, — подхватила Паймон.

Люмин, улыбнувшись, кивнула.

— А если серьёзно, защищать других — это всегда выбор. Ты выбрал защищать Ли Юэ и его жителей, каждую ночь жертвуя собой ради их сохранности. А Тарталья, какие бы цели его ни вели, выбрал защитить тебя. Ты не можешь нести ответственность за его выбор.

Сяо хотел что-то сказать, но не успел: к ним подошла Кокоми.

— Давай я осмотрю твою рану, — предложила она.

Сяо дёрнулся. Люмин почувствовала, что он хочет отказаться, и перехватила его взгляд. «Доверься ей», — мысленно попросила она. Сяо прикрыл глаза.

— Хорошо.

— Вашему другу крепко досталось, — опустившись на колени рядом с Сяо, сказала Кокоми. — Но он будет жить. Он пока не пришёл в себя. Пусть отдохнет.

Люмин вздохнула с облегчением и вдруг почувствовала, как к глазам подступают слёзы. Она только-только попрощалась с Юй Шэнем, которого едва знала. Если бы Тарталья погиб… Если бы любой из её друзей погиб… Эти ребята… Кого-то она знала больше, кого-то меньше, но все они так или иначе помогали ей на пути. Она не может их потерять.

Рядом, сжав плечи Люмин, опустилась Аяка. Девушки заключили друг друга в крепкие объятия.

— Ты в порядке? — мягко спросила Аяка.

— Теперь да. Не представляешь, как я рада видеть всех вас.

Потирая тяжёлую голову, к ним присоединился измотанный Итто. Пока Кокоми занималась раной Сяо, остальные тоже подошли ближе, и Люмин наконец смогла рассмотреть компанию, собравшуюся на причале.

Что ж, это была очень странная компания. Люмин не могла даже представить, что когда-нибудь все эти люди соберутся на одном маленьком острове.

Аяка всё ещё сидела рядом, сжимая плечо Люмин. Будучи сестрой Камисато Аято, она привыкла тонко ощущать то, что пряталось за вежливыми словами и дежурными улыбками. И всегда хорошо понимала, когда стоит просто посидеть рядом и помолчать.

Тома крутился поблизости. Неведомо где он раздобыл маленькую шёлковую подушечку, которую теперь осторожно подкладывал под голову Тарталье. «Жалко, Тарталья переоделся, — мелькнула в голове Люмин непрошеная мысль. — Эта подушечка отлично подошла бы к его юбке». А следом за ней пришла другая: «Архонты, я бы не простила его, если бы он умер».

Всё ещё потирая голову, Итто с любопытством наблюдал за действиями Кокоми — та до сих пор обрабатывала рану Сяо. Не меньше магии Кокоми Итто интересовал и сам Сяо: будучи они, он понимал, что Сяо не человек, но ему не хватало знаний, чтобы разобраться в его происхождении.

Задумчиво подвигав челюстью взад-вперёд, Итто смирился с поражением и хлопнул Сяо по здоровому плечу так, что тот вздрогнул.

— Спасибо за помощь в бою, братан!

— Я тебе не братан, — буркнул Сяо.

— Любой, кто прикрывает мою спину — мой братан, — авторитетно заявил Итто. — Взять, к примеру, Паймон. Я точно знаю, что эта малышка всегда меня прикроет, так что Паймон тоже мой братан.

— В последнее время Паймон узнаёт о себе слишком много нового, и Паймон не уверена, что ей это нравится, — шепнула Паймон на ухо Люмин.

— Я не… — начал было Сяо, но потом махнул рукой, смирившись со своим новым позывным. — Ты хорошо сражаешься, но в затяжном бою нужно рассчитывать свои силы. К крайним мерам стоит прибегать только в крайнем случае.

— Почаще повторяй это самому себе, — вмешался Кадзуха. — Привет, Кокоми.

— Здравствуй, Кадзуха. Рада видеть тебя, Бэй Доу.

— И снова судьба сводит нас на поле боя, — воткнув меч в землю рядом с собой, хмыкнула Бэй Доу. — Но я тоже рада тебя видеть. Эй, Люмин, может, представишь нас всех?

Взгляд Люмин скользнул к её друзьям из Мондштадта. Дилюк стоял, оперевшись на ящики и скрестив руки на груди. В его клинке всё ещё теплилась пламенная энергия элемента Пиро. Кэйа, не стесняясь, заинтересованно изучал незнакомцев, подолгу задерживая на каждом взгляд. Рядом встревоженно бренчал на лире бард Венти, он же Анемо Архонт Барбатос.

Так, и как же всё это объяснить?

— Давайте найдём более спокойное место, — пришёл на выручку Тома. — Мы все устали и наверняка хотим есть. Да и негоже оставлять раненых лежать на деревянных досках.

Кратко друг другу представившись, новые знакомые двинулись к выходу из города. Итто бережно нёс Тарталью на руках до тех пор, пока Тома не остановился у вместительной телеги, брошенной на сухопутной границе между Рито и Наруками. В его взгляде чувствовалась неуверенность. Хозяин телеги, торговец из Фонтейна, дремал рядом, вместо подушки опустив голову на камень.

— Мне не хочется воровать что-то у спящих, — неохотно признал Тома.

— Не переживай, — посоветовала Аяка. — Когда всё закончится, комиссия Ясиро найдёт этого мужчину и полностью компенсирует ему ущерб.

Дилюк одобрительно кивнул и помог Кадзухе и Бэй Доу освободить телегу от посторонних вещей. Все товары они сложили рядом с камнем, и Тома положил в нагрудной карман торговца записку: «Просим прощения, но мы были вынуждены позаимствовать вашу телегу для спасения Инадзумы. Пожалуйста, обратитесь в комиссию Ясиро, и вам выплатят компенсацию, соответствующую стоимости утраченного имущества, а также обеспечат новой телегой».

— Ещё немного, и ты бы ему свою почку предложил, — ухмыльнулся Кэйа.

— Это банальная вежливость, — пожал плечами Тома. — Да, в Инадзуме сейчас непростая ситуация, но если мы начнём забывать манеры, чем мы будем лучше кайраги?

Сяо закатил глаза, но придержал язык за зубами. Люмин и Кадзуха помогли ему забраться в телегу. Итто осторожно пристроил рядом Тарталью. Тома и Аяка забрались на облучок. Дождавшись, когда все наконец разместятся, Тома взялся за поводья, и новые знакомые двинулись в город.

* * *

По дороге Люмин наконец осознала масштаб бедствия, захлестнувшего Инадзуму. Чем ближе они подъезжали к городу, тем больше спящих попадалось на пути. Спала вся деревня Конда, спали искатели приключений на равнине Бякко, спал папа Ёимии и сама Ёимия. Спали взрослые и дети, досины и гражданские, ученики и их наставники. Многих сонные чары застали прямо в разгар работы.

Тома остановил телегу у старой раскидистой сакуры, где они с Люмин когда-то фотографировали бродячих животных, чтобы Тома смог связать им одежду на зиму. Казалось, это было в прошлой жизни. Здесь Итто снова подхватил на руки Тарталью, Кадзуха подставил плечо Сяо, и новые знакомые начали подъём наверх, в основную часть города.

Весь путь Люмин пыталась отыскать следы влияния Архонта, но её захлестывали противоречивые ощущения. Она улавливала знакомую энергию, сильную и неукротимую, но не могла понять, откуда она исходит, словно нечто блокировало её чувства тёмным облаком. Встретившись взглядом с Сяо, она поняла, что он испытывает то же самое. «Всё не так просто, — осознала Люмин то, чего прежде только опасалась. — Если даже Сяо в замешательстве, мы имеем дело с чем-то очень серьёзным».

Раньше Люмин даже не замечала, как много в Инадзуме лестниц. К счастью, они наконец закончились, и дорога вывела путников на главную улицу города.

И здесь Люмин наконец увидела это. Искрящую молниями воронку, которая закрутилась вокруг дворца Тэнсюкаку. Неужели это дело рук Эи? Или сёгуна Райдэн? Из письма Итто Люмин знала, что Электро Архонт поддалась сонным чарам. Быть может, и шторм, в который угодил «Алькор», и эта воронка — всё это отчаянные попытки Эи сопротивляться неизвестной магии.

— Она появилась не так давно, — проследив за взглядом Люмин, сказал Тома. — Мы не знаем, почему. Соваться в Тэнсюкаку теперь — настоящее самоубийство.

Люмин нахмурилась. Таинственная воронка не давала ей покоя, но сейчас у неё не было времени об этом думать.

Тома и Аяка отвели всех в чайный дом «Коморэ». Кодзуэ, продавщицу чайного дома, которая обычно оберегала вход от незваных гостей, нигде не было видно. Оказалось, что она, как и остальные жители Инадзумы, пала жертвой сонных чар, и Томе пришлось отнести её домой. А вот Таромару был невероятно бодр и встретил гостей радостным лаем.

Аяка показала проход в маленькую комнату за стойкой. Там обнаружилась кровать, и Итто, уложив Тарталью, наконец с облегчением расправил плечи. Пока Кокоми проводила контрольный осмотр своих пациентов (один до сих пор не пришёл в себя, второй бурно сопротивлялся, но сдался под настойчивым взглядом Паймон), Тома и Люмин позаботились о еде, Дилюк сдвинул столы, а Аяка разложила подушки, и вскоре компания вновь собралась вместе.

Некоторое время все молчали. Дилюк пытался управиться с палочками, старательно игнорируя, как Кэйа, сидя напротив, подцепляет рис с нахальной ловкостью. Итто мгновенно опустошил свою тарелку и теперь смотрел на порцию миндального тофу, который Тома ухитрился в короткие сроки приготовить специально для Сяо, как на бомбу.

— И как ты можешь это есть? — содрогнулся он.

— С удовольствием, — хмыкнул Сяо. — Может, ты перестанешь пялиться на меня, пока я ем?

— М-миндальный т-т-тофу, — процедил Итто. И снова содрогнулся.

— Не обращай внимания, — посоветовала Люмин. — У Итто аллергия на бобовые, а тофу делается из соевых бобов, так что для него один вид этого блюда подобен пытке.

Словно подтверждая её слова, Итто громогласно чихнул.

— Простите, — смущённо пробормотал он.

Как ни странно, неожиданное проявление аллергии Итто разрядило обстановку, и собравшиеся наконец заговорили. Никто не знал, с чего начать, и пытался в одночасье вывалить на других целую тонну новой информации, но всех интересовало одно — происхождение демонов, с которыми пришлось сражаться на причале. Неразбериха закончилась так же резко, как и началась — в тот момент, когда Итто достал из кармана платок и оглушительно высморкался, испортив всем аппетит.

— Давайте я начну, — предложил он.

— Отличная идея! — поспешно согласились остальные.

И пока Итто отвлёкся от своей аллергии на рассказ, торопливо заработали палочками. Даже Дилюк прозрел и мигом научился ими пользоваться.

— Ты мой братан, Люмин, — признался Итто. — И я ужасно перед тобой виноват.

— А? — растерянно отозвалась Паймон.

— И перед тобой, Паймон, тоже, — неверно истолковал её изумление Итто. — Ты ведь тоже мой братан. Всё дело в том, что я соврал. Но я поговорил с Томой, и он убедил меня, что так будет лучше.

— Да в чём дело? — не выдержав, подлетела Паймон.

— В письме я написал, что не поддался сонным чарам, потому что был не в городе. Но правда в том, что я… — Итто судорожно выдохнул. — Я воспользовался тем, что все уснули, и сбежал из тюрьмы.

Он сделал драматичную паузу, но никто его словам особо не удивился. Только Кэйа вздёрнул бровь. Впрочем, это могло быть связано с тем, что он только что впервые попробовал настоящее инадзумское саке.

— Тома боялся, что письмо могут перехватить, — объяснил Итто. — Он не хотел, чтобы у меня были неприятности.

— После гибели Синьоры и перемирия между Наруками и Ватацуми это не редкость, — добавил Тома.

— Пожалуйста, Итто, будет лучше, если ты расскажешь историю последовательно, — вмешалась Аяка.

Итто прокашлялся и, откусив напоследок онигири, пустился в долгие объяснения.

— Итак, недавно меня и моего друга Такую отправили в тюрьму. Только не подумайте, я не преступник! Это долгая история, и…

— И мы тебе верим, — прервала Бэй Доу. — Как ты сбежал из тюрьмы?

— Всё было хорошо, — вздохнув, вернулся к рассказу Итто. — Я законопослушный гражданин, и я примерно отбывал в заключении последние дни, когда по городу прокатилась волна сонных чар. В этот самый момент досин принёс мне еду, и когда чары настигли его, он упал без чувств прямо в моей камере. Да-да, первое время я сидел и терпеливо ждал, когда он наконец встанет. Но потом я услышал слова Такуи. Из его камеры открывался неплохой обзор на всю тюрьму, и он сказал, что это случилось со всеми досинами.

Итто нахмурился и скрестил руки на груди. Люмин ещё не доводилось видеть его таким серьёзным.

— В этот момент я реально испугался. Я ещё помню, что совсем недавно творили по Инадзуме Фатуи. Особенно когда погибла эта Синьора, и они всячески пытались отомстить, наплевав на правила дворцовой дуэли. Нет, я могу понять, им грустно, всё такое, но правила есть правила. Играй честно — или не играй вообще.

— Фатуи и правила — это несовместимые понятия, — отозвался Венти. — Уж я-то знаю.

Люмин и Паймон обменялись быстрыми взглядами. Венти до сих пор не мог забыть, как бесчестно Синьора отняла у него Сердце Бога. К счастью, пока Итто не знал, что он совсем недавно носил на руках Предвестника Фатуи. Сяо, Кадзуха и Бэй Доу помалкивали. Ситуация в Инадзуме была напряжённой, и никому не хотелось дополнительных проблем.

— Я подумал, Фатуи могли как-то отравить досинов, чтобы привести в действие очередной свой хитроумный план… И тогда стало ясно, что оставаться в тюрьме нельзя.

Услышав о Фатуи, Дилюк с интересом подался вперёд. Кэйа равнодушно наблюдал за Итто, задумчиво прихлёбывая саке.

— Я забрал у досина ключи и выбрался из камеры. А потом, конечно, разыскал Такую и освободил его. Я не знал, чего ждать, не мог же я его бросить?

— Никто тебя не осуждает, — успокоила его Аяка.

— Получается, вы сбежали, — заключила Паймон. — И после этого ты отправил нам письмо.

— Не совсем, — качнул головой Итто. — Совсем нет. Мне до сих пор стыдно, но… Я боялся преследования. Стоило нам с Такуей глотнуть свободы, и мы поняли, что не хотим возвращаться обратно за решётку. Так что мы спрятались в нашем секретном убежище, которое… Кхм. Думаете, я раскрою комиссии Ясиро, где наше секретное убежище? Не дождётесь!

— Сколько раз вы с Аято устраивали там бои оникабуто? — отозвалась Аяка. — Ты правда думаешь, мы не знаем, где оно?

Паймон невольно хихикнула. Бэй Доу закатила глаза, но по губам её скользнула усмешка.

— В общем, — решительно прервал Итто. — Мы спрятались в нашем секретном убежище. И только через пару дней, когда наши припасы стали подходить к концу и я рискнул выбраться в город, я наконец понял, что никто нас не преследует. Некому. Все спят беспробудным сном.

— И в этот момент ты отправил письмо! — выпалила Паймон.

— Не совсем, — почесал затылок Итто. — Но почти. В этот момент я встретился с Томой и Аякой.

— Что же вы делали в городе? — полюбопытствовал Венти.

Аяка вздохнула. Отложив палочки, она сложила руки на коленях и прикрыла глаза.

— Мы искали моего брата. Для тех, кто не знает, он глава комиссии Ясиро, которая отвечает за церемониальные дела и культурное развитие Инадзумы. И как глава комиссии и клана Камисато, Аято нередко пропадает на какое-то время. Если честно, его почти невозможно застать на месте, и иногда эти исчезновения даже выходят за рамки разумного.

— О, могу понять, — пробормотала Бэй Доу.

Люмин готова была биться об заклад, в этот момент она думала о Нин Гуан.

— Я привыкла не волноваться. Даже если он планирует провести вечер дома, но всю ночь его комната пустует, я знаю, что он где-то там, решает проблемы, которые не терпят отлагательств. — Аяка раскрыла веер, провела пальцами по его причудливым узорам. — В этот раз всё иначе. Аято пропал, никого не предупредив, не оставив записки, не уведомив Тому. Для него это редкость. Он всегда старается оградить меня от лишних волнений по мере сил, и это на него не похоже.

— Значит, ты думаешь, что исчезновение Аято как-то связано с сонными чарами, — догадалась Люмин.

Аяка кивнула.

— Самое простое объяснение — он отправился по делам, и сонные чары застигли его врасплох, — сказала она. — Но я не успокоюсь, пока не отыщу его. Сонные чары в настоящий момент охватили практически весь остров Наруками. А значит, если я права, он должен быть где-то… где-то на острове Наруками.

Голос Аяки надломился, и она поспешно спрятала лицо за веером. Дилюк, склонившись над столом, взглянул на неё с неожиданной мягкостью.

— Мы найдём вашего брата, мисс Камисато.

Щёки Аяки вспыхнули.

— Спасибо, Дилюк-сан. — Она кашлянула, прогоняя смущение. — Итак, мы встретились с Итто и Такуей, и они рассказали, что произошло в тюрьме.

— А Аяка и Тома рассказали об исчезновении Аято, — вставил Итто. — Я не мог бросить своего друга на произвол судьбы. Потому я отправил Такую в безопасность, к бабушке Они, а сам остался с ребятами.

— И вот тут ты наконец отправил Люмин и Паймон письмо! — нетерпеливо воскликнула Паймон.

Она сердилась оттого, что все предыдущие её догадки оказались неверны, но тут Кадзуха угостил её данго. Вкусное лакомство примирило Паймон с реальностью.

— В точку! — вскричал Итто так восторженно, словно Паймон решила величайшую загадку Тейвата. — Тома помог мне составить письмо, и мы отправились на Рито к известному в Инадзуме изобретателю. В последнее время он на каждом углу рекламировал новейшее устройство, которое «способно молниеносно отправлять послания в разные уголки света». Оказалось, этот толковый парень из Сумеру — старый знакомый Томы, и он согласился за бесплатно отправить письмо в Ли Юэ! Вот это я понимаю, настоящий братан!

— Не совсем, — вздохнул Тома.

Лицо Итто изумлённо вытянулось.

— Правда в том, что ему требовалось испытать устройство, но никто не хотел доверять свои послания непроверенному изобретению. Но ждать, когда корабли заберут письма и отвезут их, было для нас непозволительной роскошью. Мы были вынуждены рискнуть. И не прогадали.

— Письма? — уточнила Люмин. — Их было несколько?

Тома улыбнулся.

— Мы сразу предположили, что имеем дело с пробудившимся Архонтом. Кто ещё мог погрузить в сон самого сёгуна? Разумеется, для такого дела требуется как можно больше помощников. Итто отправил письмо тебе, а я решил связаться с Мондштадтом. Всё-таки это моя родина. И всегда ей будет.

— Ага, это объясняет вас троих, — кивнула Паймон, оглядывая Дилюка, Кэйю и Венти. Потом, нахмурившись, затрясла головой. — Да ничего это не объясняет! И как только вы трое сумели объединиться?

— О, это та ещё история, — мрачно отозвался Дилюк. — Но мы ещё до неё доберёмся.

Венти обезоруживающе улыбнулся и, пожав плечами, вернулся к ненавязчивому перебору струн.

— Я не знаток Инадзумы, — подал голос Сяо. — Но как так вышло, что в сон погрузился почти весь остров, а вы до сих пор бодрствуете?

— Мне нравится этот парень, — усмехнулся Кэйа. — Люблю, когда люди умеют подмечать нужные детали.

Сяо прожёг его взглядом, но ничего не сказал.

— Потому что на этом история не заканчивается, — призналась Аяка. — Как верно подметил Тома, в борьбе с Архонтом требуется как можно больше помощников. Во время гражданской войны у нас здорово получилось объединить силы с Ватацуми, и я подумала, что мы можем обратиться за помощью к Кокоми. Но Тома был со мной не согласен.

— Правда? — заинтересовалась Кокоми, которая прежде хранила сдержанное молчание.

Тома вздохнул и, понурив голову, виновато развёл руками.

— Да. Прошу, Кокоми, не подумайте ничего дурного. Вы неоднократно доказывали, что на ваше слово можно положиться. Но и от реального положения вещей я отмахиваться не мог. Отношения между Наруками и Ватацуми, несмотря на перемирие, до сих пор напряжённые. Погрузившись в сон, лишившись защиты комиссии Тэнрё и сёгуна, Инадзума стала уязвимой мишенью. Мне не хотелось, чтобы члены Сопротивления, недовольные исходом гражданской войны, воспользовались ситуацией и попытались развязать её снова. Надеюсь, моя позиция вас не задела.

Кокоми скрестила руки на груди и вдруг рассмеялась.

— Ну что ты, Тома, — мягко отозвалась она. — Это разумные опасения. Вы были на Ватацуми и видели своими глазами, какую напряжённость в рядах Сангономии вызвали новости о сонных чарах.

Склонив голову, она взглянула на Тому, и в её глазах не было ни гнева, ни обиды. Он ответил робкой улыбкой.

— Ты рассматривал разные варианты и заботился о благополучии своей страны, — добавила Кокоми. — Это заслуживает уважения. Прошу тебя, давай оставим в стороне титулы. Мы сейчас все на одной стороне, сражаемся за общее дело, и я здесь не как Жрица Сангономии, а как жительница Инадзумы.

— Значит, вы всё-таки отправились на Ватацуми, — вмешалась Бэй Доу, пока рассказчики окончательно не отошли от темы.

Аяка взмахнула веером. Она выглядела несколько смущённой, но Люмин видела твёрдость, которая таилась в её взгляде. Аяка была полна решимости отыскать своего брата, и ради этого она, всегда рассудительная и осторожная, была согласна на любые риски.

Тома опустил голову. Он всегда уважал Аяку и считал Аято своим другом. Рассуждать здраво, удерживать Аяку от поспешных решений, продиктованных страхом за брата — всё это требовало от него титанических усилий.

А самое главное, поглощённая беспокойством Аяка пока не понимала, как тяжело приходится Томе. Спор о Ватацуми расколол их, и Люмин только сейчас поняла, что с момента их встречи Аяка и Тома ни разу не посмотрели друг на друга. Даже битва с демонами не смогла их примирить.

— После некоторых разногласий мы отправились туда, да, — сказала наконец Аяка. — А Итто направился в Храм Наруками, чтобы заручиться поддержкой Яэ Мико.

— Мико много знает, в том числе об Архонтах. Она могла бы здорово нам помочь, — одобрительно кивнула Паймон. — Что же случилось?

— Вторая волна, — мрачно отозвался Итто.

Люмин ощутила, как нервы закручиваются в тугой узел. Она и представить не могла, сколько всего произошло в Инадзуме. Последние дни её мысли крутились вокруг письма Итто, но оказалось, это была лишь верхушка айсберга.

Сидевший напротив Сяо вдруг посмотрел на Люмин, словно уловив её тревогу. И хотя он даже не улыбнулся, а взгляд сохранял привычную мрачность, Люмин ощутила его молчаливую поддержку.

— Ч-что значит «вторая волна»? — испуганно спросила Паймон.

— Так мы называем распространение сонных чар, — пояснил Тома. — Сначала была «первая волна». Она случилась, когда досин пришёл в камеру Итто. Весь город погрузился в сон, но жители за его пределами всё ещё бодрствовали. Тогда ещё Рито был полон жизни, и именно благодаря этому мы смогли связаться с изобретателем из Сумеру и отправить письма.

— Когда же мы отправились на Ватацуми, по Наруками прокатилась «вторая волна», — подхватила Аяка. — В этот раз она была гораздо масштабнее и серьёзнее. Она дошла до имения Камисато, до острова Рито и до Храма Наруками. Нам повезло, что мы с Томой отправились на Ватацуми и не застали её. Ёимия, Кудзё Сара, Яэ Мико, сёгун Райдэн… Все они обладают Глазом Бога или колоссальной силой, но даже они не смогли сопротивляться сонным чарам.

Кэйа подпёр подбородок рукой и заинтересованно взглянул на Итто. Сколько бы Люмин ни приходилось работать с Кэйей, она никогда не могла сказать, что у него на уме. Но она знала, что прямо сейчас, несмотря на кажущуюся расслабленность, его мозг лихорадочно работает, анализируя ситуацию.

— Значит, Электро Архонт не смогла сопротивляться сонным чарам, а ты смог. Дважды. Весьма занимательно.

Прямолинейный Итто даже не заметил в его словах намёка.

— Поверь, чувак, я удивлён не меньше твоего. Но я всё-таки они, а мы будем посильнее людей. Такуя ведь тоже выдержал первую волну.

— Но Паймон не понимает, — заложив руки за спину, крутанулась на месте Паймон. — Яэ Мико ведь тоже не человек. Мы с Люмин видели, на что она способна. Почему же она уснула, а Итто нет?

— А почему уснула Электро Архонт? — вопросом на вопрос ответил Сяо. — Думаю, Паймон мыслит в правильном направлении.

Паймон, округлив глаза, повернулась к Люмин и прошептала одними губами: «Меня что, только что похвалил Сяо?» Люмин усмехнулась. Венти бросил на Сяо заинтересованный взгляд.

— Мы не понимаем природу этих чар, — продолжил Сяо. — И я могу с уверенностью сказать, что дело не только в миазмах Архонта. Я чувствую странную энергию, но не могу разобраться в ней. Если хотим понять, что происходит, и остановить это, нам нужно понять, как работают эти «сонные волны».

Дилюк кивнул. В его глазах зажглось уважение.

— Значит так, — вклинилась Бэй Доу. Она пыталась сложить в голове целостную картинку, и её раздражало, что рассказ постоянно сворачивает не туда. — Тома и Аяка направились на Ватацуми и встретились там с Кокоми, а Итто побывал в храме и узнал об уснувшей Яэ Мико.

— К тому времени новости о сне сёгуна докатились до Сангономии, — сказала Кокоми. — Когда Аяка и Тома показались на Ватацуми, напряжение достигло своего пика. К счастью, мне удалось успокоить солдат. Теперь за ними присматривает Горо. Армия Сангономии готова выступить в любой момент, если только нам потребуется дополнительная поддержка.

Паймон вкратце рассказала непосвящённым о том, что такое Сангономия и кто такой Горо. Кокоми благодарно кивнула.

— Затем я вместе с Аякой и Томой отправилась на Наруками. Здесь мы встретились с Итто, и он передал нам тревожные новости о Гудзи Яэ. А ещё мы заметили воронку у Тэнсюкаку. Похоже, она появилась после второй волны.

— Таким образом, мы не могли рассчитывать на поддержку жриц храма или имение Камисато, — вздохнул Тома. — К тому моменту почти весь остров погрузился в сон. Мы решили проверить последнее место, которое в теории могли не затронуть сонные чары.

— Остров Рито, — догадалась Люмин.

Тома передёрнул плечами.

— Именно. Дальнейшую историю вы уже знаете. Мы оказались не готовы к тому, что нас ждёт. Никто даже представить не мог, что мы столкнёмся в бою с демонами. Мы не знаем, откуда они взялись и чего добиваются, но они безусловно как-то связаны с этой историей.

— Они не похожи на порождений Бездны, — задумчиво проговорил Дилюк.

— Их могла породить сила Архонта, — сказал Сяо. — Ярость тех, кто был повержен в Войне Архонтов, до сих пор отравляет Тейват.

— Что-то в твоём голосе не слышно уверенности, — подметил Кэйа.

Сяо равнодушно пожал плечами.

— Как я уже говорил, я чувствую что-то ещё. Но эта энергия мне незнакома.

— Значит так! — воскликнула Бэй Доу. — С вами всё понятно. С нами тоже: Люмин получила письмо и обратилась ко мне с просьбой подкинуть её в Инадзуму. Мы с Кадзухой решили помочь. По пути мы подобрали Сяо и приятеля Люмин, этого Тарталью. Попали в странный, неестественный шторм, который мог быть порождён силой Архонта, но сумели выжить и оказались здесь. Конец истории. Что насчёт вас, ребята? — спросила она, обернувшись к Дилюку, Кэйе и Венти.

Дилюк бросил на Кэйю неприязненный взгляд, Кэйа обезоруживающе улыбнулся в ответ. «Ну давай, расскажи», — таилось в его насмешливых глазах. Сердито сдвинув брови, Дилюк отвернулся и приступил к рассказу.

— Когда Джинн получила письмо Томы, она вызвала меня в штаб Ордо Фавониус. Я уверен, она бы с радостью отправила рыцарей в Инадзуму, но у Мондштадта сейчас свои проблемы, и все силы Ордо Фавониуса пока брошены на их решение. Как вы знаете, рыцари ордена не отличаются ни эффективностью, ни скоростью, так что Джинн не могла на них рассчитывать.

Перехватив пытливый взгляд Люмин, Дилюк понизил голос.

— О кризисе в Мондштадте поговорим позже. Итак, Джинн попросила меня отправиться в Инадзуму и оказать любую возможную поддержку. Я знал, как нелегко ей сейчас приходится, и не смог отказать.

— Именно по этой причине, ага, — промурлыкал Кэйа.

Взгляд Дилюка запылал, точно напитанный энергией Пиро, но он нашёл в себе силы промолчать.

— Я отправился в порт Мондштадта, и там меня подстерёг Кэйа.

Паймон снова повернулась к Люмин. «В Мондштадте есть порт?» — вопрошали её полные изумления глаза. Люмин передёрнула плечами. Должны же были мондштадтцы как-то поставлять своё известное по всему миру вино за границу.

— Подстерёг? — хмыкнул Кэйа. — Ну что ты, я просто тебя встретил. Видите ли, магистр Джинн случайно обмолвилась мне о проблемах в Инадзуме. Взглянуть на страну, которая только недавно открыла свои границы, помочь ей разрешить конфликты, отыскать полезные связи в таком интересном государстве? Я не мог упустить такой шанс. Я попросил магистра отправить меня вместе с Дилюком.

— Ты же капитан Ордо Фавониус, — удивлённо проговорила Паймон. — И как только Джинн тебя отпустила?

Люмин посмотрела на Кэйю, и он, почувствовав это, перевел на неё взгляд. Она догадывалась, что произошло, но глаза Кэйи были полны льда, и Люмин без труда прочитала в них недвусмысленное: «Только попробуй что-нибудь сказать, и ты навсегда потеряешь моё доверие».

Нет. Она не собиралась. Дела Кэйи касались исключительно самого Кэйи, и Люмин не хотела подставлять его под удар, от которого он всеми силами пытался защититься. «Жаль, у него не хватит смелости сказать правду», — только подумала она.

— Скажем так, — откинувшись на спинку стула, произнёс Кэйа. — Я умею убеждать.

— В этом ему не откажешь, — вздохнул Дилюк. — Мы сели на корабль и отправились в Инадзуму. И вот, когда мы были уже на середине пути, капитан обнаружил на борту безбилетника.

— Меня, — услужливо пояснил Венти, хотя все и так уже догадались.

Паймон упёрла руки в бока.

— А ты-то что забыл на корабле, бродяжка-бард?

Венти рассмеялся и, отложив лиру, поскрёб затылок. Кажется, его ни капли не смущал тот факт, что он пробрался на борт корабля без билета.

— Ну, если честно, я ничего такого не планировал. Тот вечер я мирно проводил в баре…

— Кто бы сомневался, — пробормотала Паймон.

— …И даже не заметил, когда успел столько выпить. В какой-то момент хозяин таверны усомнился, что я смогу оплатить всё это вино.

— А ты мог? — полюбопытствовал Итто.

Кажется, он понял, что у Венти в кармане обычно не водилось ни гроша, и почувствовал в нём родственную душу.

— Нет, конечно, — невозмутимо отозвался Венти. — Но я собирался уладить этот вопрос. Я предложил бармену расплатиться своим голосом. Разве хорошая песня — это не достойная плата за выпивку?

— Нет, — хором ответили Дилюк и Кэйа.

«Надо же, хоть в чём-то они согласны», — изумилась Люмин. Венти кашлянул, но отсутствие поддержки не смогло выбить его из колеи.

— Видимо, бармен тоже так посчитал, — продолжил он. — Он начал мне угрожать, и я сделал то, что сделал бы на моём месте каждый уважающий себя мондштадтец.

— Заплатил? — предположил Кадзуха.

— Пообещал занести деньги позже? — с надеждой спросила Люмин.

— Отрубился в пьяном угаре, — убеждённо заявила Паймон.

Венти развёл руками.

— Сбежал.

— О, Венти… — вздохнула Люмин.

— Я пытался с ним договориться! — поспешно добавил Венти. — Но он так разозлился, что не желал ничего слушать. Так что я предпочёл унести ноги, пока мне не досталось, и спрятался в порту. Бармен начал спрашивать обо мне стражников, и я забрался в корабельный трюм, надеясь переждать там бурю. Я всего-то хотел пересидеть минут пятнадцать! У меня не было планов отправляться в плавание без билета.

Паймон недоверчиво погладила подбородок.

— И что же случилось потом, а?

— Ну… — Венти опустил глаза. — Я правда выпил очень много. На корабле было так спокойно и тепло. Судно мерно покачивалось на волнах, и я… Я уснул. А когда проснулся, обнаружил, что меня выволокли из трюма и грозятся выкинуть за борт где-то в море между Мондштадтом и Инадзумой.

Паймон закрыла лицо ладонью и потрясла головой, не в силах поверить в услышанное. Бэй Доу ухмыльнулась, Кокоми спрятала улыбку за кружкой. На лице Сяо не дрогнул ни единый мускул, но Люмин увидела, как в его глазах зажглись смешинки.

А ещё она увидела, как Венти украдкой ей подмигнул.

Интересно, как много правды рассказал Венти? Так уж он случайно оказался на корабле, который шёл в Инадзуму в час великой нужды? Да, Венти был бродяжкой-бардом с нездоровой любовью к вину. Но ещё он был Анемо Архонтом и приглядывал за теми, кого любит.

Люмин вдруг пришло в голову, что Венти и вправду мог послать ей на помощь морские ветра, когда она так отчаянно нуждалась в поддержке во время шторма.

— Не поймите меня неправильно, — вмешался Кэйа. — Но мне правда нравятся стихи Венти. Я и сам своего рода поэт…

— Ага, как же, — буркнула Паймон.

— Мне не хотелось смотреть, как моего многоуважаемого наставника отправляют на съедение акулам, — продолжил Кэйа. — Так что я уговорил капитана, что Венти сможет поднять экипажу настроение своими песнями, и капитан согласился его оставить.

Кэйа вдруг усмехнулся.

— А может, ключевую роль сыграл тот факт, что Дилюк заплатил капитану щедрую компенсацию.

Щёки Дилюка слегка покраснели. Аяка, прикрывшись веером, бросила в его сторону заинтересованный взгляд. Будучи представительницей комиссии Ясиро, она всегда старалась поступать по совести, и честность Дилюка пришлась ей по душе.

— Вот как? — повернулся к Дилюку Венти. — Я знал о разговоре Кэйи с капитаном, но я и подумать не мог, что ты за меня заплатил. Спасибо, Дилюк. Я…

— «Компенсирую тебе всё, когда вернёмся в Мондштадт»? — пробормотала Паймон.

— …очень это ценю, — закончил Венти.

— Не стоит, — сдержанно отозвался Дилюк. — После этого инцидента мы без приключений добрались до Инадзумы и встретились с вами.

— И вот мы все здесь, — заключила Люмин, обводя взглядом своих друзей.

Удивительно. В чайном доме «Коморэ» никогда не было так людно, и никогда в нём не собиралось разом столько людей, заряженных одной идеей. Люмин отправлялась в Инадзуму, охваченная дурными предчувствиями. И хотя тревоги прежних дней всё ещё не отпустили, у неё появилась надежда, что вместе они сумеют одолеть любое зло.

— Давайте подведём итоги, — поднявшись, сказала она. — У нас есть несколько важных зацепок, и нам придётся разделиться, чтобы их изучить.

— Выкладывай, — кивнула Бэй Доу.

Тома раздобыл пробковую доску и, записывая за Люмин, начал одну за другой вывешивать на неё бумажки с зацепками.

— Во-первых, природа сонных чар, — загибая пальцы, начала Люмин. — Сяо прав. Мы должны понять, как они работают. Почему было две волны? Почему вторая волна была больше первой? Почему сёгун Райдэн и Яэ Мико уснули, а Итто — нет?

— Я займусь этим, — вызвалась Кокоми. — Я всё-таки медик. А ещё кое-что смыслю в магической энергии. Попробую осмотреть уснувших.

«Кокоми», — подписал Тома карточку с первой зацепкой под названием «Природа чар».

— Вторая зацепка, — продолжила Люмин. — Это демоны. Нужно понять, откуда они взялись.

— Запиши меня, — велел Сяо Томе. — Я немного разбираюсь в демонах.

— И меня! — выпалил Итто. — Мне понравилось их крушить.

— Только если обещаешь не падать в обморок посреди боя, — усмехнулся Сяо.

Итто вызывающе хмыкнул.

— Я Итто «Сильнейший» Аратаки! И я не падал в обморок, это была… э-э… тактическая необходимость прилечь.

Сяо взглянул на него с насмешкой.

— Не сомневаюсь. Я просто предупреждаю. Ты уже потерял много сил в сегодняшнем бою, так что не лезь на рожон.

— Это он так заботится, — шепнула Паймон на ухо Итто.

К счастью, Сяо не услышал.

— Третья зацепка, — сказала Люмин, когда Тома записал на вторую бумажку имена Сяо и Итто. — Воронка в Тэнсюкаку. Не просто так она появилась во время второй волны. Мы должны исследовать её и понять, как она связана с пробудившимся Архонтом. Мы с Паймон этим займёмся.

Сяо хотел было возразить, но под настойчивым взглядом Люмин промолчал. Люмин не хуже него чувствовала энергию Архонтов, и упускать возможность изучить воронку было неразумно.

— Наконец, исчезновение Аято. У нас пока нет уверенности, что оно связано с Архонтом, но мы в любом случае должны его разыскать. Пускай этим занимаются Аяка и Тома, как изначально и планировалось. Остальные могут по желанию присоединяться к этим четырём группам.

Ни у кого не нашлось возражений.

— Кроме того, есть ещё одна вещь, которую пока сложно назвать зацепкой. Это странная энергия, не похожая на силы Архонта. Мы с Сяо оба её ощущаем, но она блокирует наше восприятие. Нужно разобраться, откуда она взялась. Следите за любыми необычными явлениями или элементальными всплесками.

Венти кивнул и, подавшись вперёд, добавил:

— А ещё Фатуи.

— А что Фатуи? — осторожно поинтересовалась Паймон.

— Венти прав, — сказал Дилюк. — Тома упоминал о том, что в последнее время по всей Инадзуме перехватывали письма. Итто — я правильно запомнил имя? — говорит, многие Фатуи пытались отомстить за смерть Синьоры и чинили неприятности. Слишком много факторов указывает на их возможную причастность.

Люмин и Паймон переглянулись.

— Но у нас пока нет улик, подтверждающих их причастность, — развела руками Паймон.

— Но нет и улик, опровергающих её, — заметил Кэйа. — Если Фатуи действительно недовольны смертью Синьоры и переменами в Инадзуме, они могли подстроить нечто подобное.

Люмин вздохнула. Тарталья заверял её, что Фатуи не имеют к инциденту в Инадзуме никакого отношения, но… Тарталья мог заблуждаться. Или обманывать. Люмин не могла доверять ему до конца. Она кивнула и велела Томе записать зацепку, связанную с Фатуи.

— Пока мы не знаем, что именно нужно искать, — сказала она напоследок. — Поэтому будем действовать по обстоятельствам. Внимательно смотрите по сторонам и сообщайте о любых своих подозрениях или предположениях. Расследованием займёмся завтра. А пока давайте проведём последний спокойный день с пользой и как следует отдохнём.

* * *

Когда Сяо заглянул в маленькую комнату за стойкой чайного дома «Коморэ», Тарталья уже пришёл в себя. Он сидел, привалившись к стене, и смотрел в окно, за которым на Инадзуму уже опускалась звёздная ночь. Бледный, ослабевший, но живой. Магия Кокоми и впрямь была способна на чудеса.

Странно. Сяо столько думал о том, что сказать, но стоило ему увидеть своего спасителя, и слова улетучились.

— Зачем ты это сделал? — спросил Сяо.

Тарталья сипло рассмеялся.

— И это всё? Ни тебе «спасибо», ни «как себя чувствуешь»? Хороша благодарность, ничего не скажешь. — Он посерьёзнел. — Эй. Ты думаешь, у меня на всё есть «хитрый и коварный план типичного Фатуи»?

Сяо опёрся на дверной косяк и, скрестив руки на груди, тоже посмотрел за окно.

— Хм, — проговорил Тарталья. — Ты и правда так думаешь. Ты ошибаешься.

Он выпрямился, хоть это и потребовало от него немалых усилий, и упрямо вздёрнул подбородок.

— То, что в первую встречу мы с тобой оказались по разные стороны баррикад, лично для меня ничего не значит. Я лишь выполнял свой долг. Да, я поступил глупо и теперь сожалею об этом. Но я не хочу провести всю жизнь в ожидании чужого прощения. Я выбрал двигаться дальше. Люмин поняла это и тоже выбрала двигаться дальше, поэтому мы и стали товарищами.

— Значит, ты спас меня из-за неё, — произнес Сяо. — Чтобы заслужить её доверие.

Тарталья сощурился.

— Знаешь, в чём твоя проблема, Адепт? Ты слишком много думаешь. В прошлом тебя немало предавали и обманывали, и теперь ты всюду ищешь подвох. Ты выбрал не доверять людям, потому что когда-то доверился им слишком сильно и многое из-за этого потерял.

Сяо стиснул руку в кулак и впился яростным взглядом в нахальное лицо Тартальи. Сначала ему захотелось за мгновение возникнуть у его кровати и напомнить угрозы, озвученные им на «Алькоре». Этот мальчишка работал на Фатуи, он натравил на его родную страну Осиала, он едва не уничтожил нацию Ли Юэ — и теперь имел наглость рассуждать о чужом прошлом и о доверии!

Но потом Сяо медленно разжал руку и отвёл глаза.

Тарталья, Бездна его забери, был прав. Сяо не забыл свою первую встречу с Самигиной. В тот день он думал, что может ей доверять. Он был наивен и глуп, и цена, которую пришлось отдать за собственные заблуждения, оказалась непомерно высока.

Сяо до сих пор расплачивался за ошибки прошлого.

Освободившись от влияния Самигины, от терзавших его ужасов, Сяо поклялся никому и никогда больше не доверять. Он всегда ждал удара. Он знал, как легко обернуть против человека его же чувства, а потому запер их под надёжным замком, заковал сердце в невидимую броню и отталкивал всякого, кто хоть немного ему нравился.

Ведь если ты подготовишься к худшему, ты никогда не будешь разочарован.

— Хочешь знать, почему я тебя спас? — спросил Тарталья. — Я не могу дать тебе ответ на этот вопрос, потому что и сам его не знаю. Я увидел демона, который намеревался нанести тебе смертельный удар. И понял, что не могу допустить даже мысли об этом. Почему? Я бы и сам хотел понять. Может, я сделал это ради Люмин. А может, не все мы одинаковые. Даже среди Фатуи.

Сяо опустил голову. Медленно выпустил воздух из лёгких — он и сам не заметил, как задержал дыхание, потрясённый словами Тартальи.

— Спасибо, — сказал наконец он.

— Обращайся, — чуть погодя ответил Тарталья.

Над городом взошла луна. Пробиваясь в окно, её свет причудливо танцевал на лице Тартальи, очерчивая неведомые прежде тени. Его лицо, бледное и уставшее, напоминало череп, и Сяо невольно вспомнил других Якс — тех, что отдали свои жизни в многочисленных войнах. В том числе и ради него. Скольких из них он держал на руках, пока они умирали? Его руки были обагрены кровью, как несколько часов назад на причале. И рядом не было Кокоми, рядом не было никого, кто мог бы им помочь.

— Больше никогда так не делай, — произнёс Сяо. — Не надо меня спасать.

— А не то бросишь меня на корм акулам? — усмехнулся Тарталья. — Извини, я не запомнил остальные твои угрозы.

Сяо покачал головой.

— Ты что-то хотел сказать мне тогда, на причале. Что-то про Скарамуччу.

Лицо Тартальи изумлённо вытянулось, и в его глазах, прежде непроницаемых, как два омута, мелькнул страх.

— Правда?

— Да. Ты сказал, что больше так не можешь, и начал что-то говорить, но нас прервал Дилюк. Что ты хотел сказать?

Тарталья широко улыбнулся.

— Честно? Не имею ни малейшего понятия. — Он через силу рассмеялся. — Я вообще плохо помню, что было после того удара. Прости, приятель.

Сяо вздохнул. «Когда Люмин врёт, она краснеет. Когда врёт этот, он начинает смеяться. И почему люди думают, что их ложь никто не замечает?» — мелькнула в голове мысль. Сяо было очевидно, что Тарталья прекрасно помнит их разговор, но по какой-то причине не хочет его продолжать. А ещё ему было очевидно, что такой человек, как Тарталья, никогда не поведает своих секретов просто так.

— Хорошо. Отдыхай. Может быть, мы вернёмся к этому разговору позже.

— Конечно, — сказал Тарталья, но по его голосу было ясно, что он рассчитывает ровно на противоположное.

Не желая больше слушать его ложь, Сяо вышел за дверь.

* * *

— Знаете, я очень рад, что Инадзума наконец открыла свои границы. Но то, что она не сделала этого раньше… Хм. Это определённо потеря для остального мира.

Аяка оторвалась от чтения и взглянула на Кэйю. Тот, сжимая в руке отёко, керамическую чашку для саке, внимательно изучал традиционный инадзумский узор на ширме.

Погрузившись в чтение, Аяка даже не заметила, как они с Кэйей остались в комнате одни.

— Я рада, что вам приходится по душе Инадзума, — сдержанно ответила она. — Хотя, наверное, наше саке не сравнится с легендарным одуванчиковым вином из Мондштадта.

Кэйа рассмеялся.

— Это очень вежливое заявление с вашей стороны, мисс Камисато. Да, многоуважаемый мистер Дилюк прилагает для этого все необходимые усилия.

— Значит, Дилюк-сан занимается винодельческим бизнесом? — уточнила Аяка.

Кэйа повернулся к ней. Его глаза лукаво сверкали в полумраке комнаты.

— Он не просто занимается винодельческим бизнесом, мисс Камисато, он буквально лицо винодельческого бизнеса Мондштадта. Он хозяин винокурни «Рассвет», главной винной артерии нашего славного и свободного региона.

Он отхлебнул саке и прикрыл глаза, явно наслаждаясь вкусом напитка и пытаясь распознать каждую его ноту.

— Кроме того, он весьма умён, физически одарён, владеет Глазом Бога, баснословно богат и к тому же холост. Завидный жених, в которого нестыдно влюбиться, верно?

Щёки Аяки вспыхнули. Она потянулась к вееру, но случайно уронила его на пол. Проследив за её движениями, Кэйа усмехнулся.

— К несчастью, Дилюк не отвечает взаимностью своим многочисленным поклонницам. Он может отрицать это сколько угодно, но всякому очевидно, что его сердце принадлежит одной-единственной.

— Джинн, — догадалась Аяка.

Она наконец смогла поднять веер и, раскрыв его непослушными пальцами, спрятала разгорячённое лицо.

— Хм? — заинтересованно обронил Кэйа. — Как вы это поняли?

— Это довольно очевидно, — заметила Аяка. — Легко заметить, с каким пренебрежением Дилюк относится к Ордо Фавониус. Он плохо отзывается о рыцарях, не верит в них и не хочет иметь с ними ничего общего. Но тем не менее он без раздумий согласился на просьбу Джинн.

Кэйа удовлетворённо кивнул.

— Всё именно так. Ради неё он без единого сомнения отправился навстречу пробудившемуся Архонту. Его нисколько не тревожили последствия такого поспешного решения. — Кэйа покрутил в руках стакан, и его взгляд на мгновение остекленел. — Впрочем, он и правда очень силён, и иметь такого союзника сейчас крайне полезно.

— Кажется, вы глубоко уважаете Дилюка, Кэйа-сан.

Серьёзность на лице Кэйи дала трещину, и он вновь натянул на лицо улыбку.

— Он мне как брат, — сказал он.

— Не сочтите за грубость, но не очень на это похоже. Мне показалось, Дилюк-сан не слишком рад вашему присутствию.

Кэйа прикрыл глаза.

— Он мне как брат, но это не значит, что это взаимно, — произнёс он наконец. — Вы весьма проницательны, мисс Камисато, и мне нравится эта черта. Признаюсь, я специально завёл разговор о Дилюке. Мне хотелось понять, в самом ли деле вы прониклись к нему симпатией.

Аяку бросило в жар, и она, бросив веер на стол, поднялась. Наследница клана Камисато всегда вела себя сдержанно, и мало кто видел её раздражённой, но Кэйе удалось без труда выбить её из колеи. Кашлянув, Аяка пригладила юбку, взяла себя в руки, и в её глазах сверкнул холод.

— А вы весьма бесцеремонны, и мне не нравится эта черта. Я думаю, вы склонны хамить людям, прячась за вежливой улыбкой, и врёте самому себе.

С этими словами она, не оборачиваясь, покинула комнату. Оставшись в одиночестве, Кэйа заглянул в стакан с саке. Он хотел допить его варварски по отношению к такому изумительному напитку, залпом, и также залпом выкинуть из памяти сегодняшний день. Но тут он встретился взглядом со своим отражением, и то, что он в нём увидел, ему не понравилось.

Оставив стакан с недопитым саке на столе, Кэйа распахнул дверь чайного дома «Коморэ» и сделал шаг навстречу лунной ночи.