Алёнка стоит на балконе, смотрит как за окном падают хлопья снега и курит тёмную сигарету Капитана Блэка. она терпкая, отдает горечью табака и отвратностью дешевизны именно этой пачки, но девушка делает ещё одну тяжку и почти сразу выдыхает молочный густой дым в открытое окно. этот дым и отвратительная сухость во рту так или иначе успокаивают мысли Алёны в её голове, и дают ей время на то, чтобы всё точно понять.

Снежка хотела её поцеловать. Снежка. Поцеловать. они же подруги. Алёна ненавидит поцелуи, и прикосновения в целом. но прикосновения Снежки всегда другие, и тот взгляд не был таким, как у всех остальных с кем приходилось целоваться Рыжовой. и она не понимала этого.

поэтому сейчас она тушит догорающий бычок о стеклянную пепельницу, и подкуривает вторую сигарету в попытке понять это утро. достаточно странное утро, чтобы было плевать на школу, на полупьяного отца в гостиной который, судя по тишине вероятно спит, и даже на себя.

единственное на что ей не было плевать – это Снежка, и поэтому она ломала голову над тем, стоит ли начинать сейчас разговор об этом неслучившимся поцелуе, или лучше позже, например завтра, или никогда.

но даже мысли о разговоре, и те что мелькали на фоне у неё выбивает зашедшая в комнату Снежка. Алёна разворачивается от окна на улицу, к окну в свою комнату (в её комнате есть балкон), и не может вымолвить и слова, даже сделать что-либо, кроме как ещё одной тяжки. Снежка зашла в одном полотенце повязанным на груди и с мокрой футболкой Алёны в руках. «и вправду, не гоже в мокром ходить, тем более у меня дома» — подумала Алёна, и даже поёжилась от прохладного ветра забравшегося на балкон.

с белокурой головушки стекала вода градом, по коротким локонам прямо на плечи, на полотенце и на пол. она осматривала комнату, пытаясь понять куда бы себя пристроить, надеясь что Алёна сейчас выйдет и всё объяснит, пригреет и успокоит. Снежка чувствовала себя несколько тревожно, но нельзя не сказать о том, что ванная ей от части помогла. разум прояснился, и ощущение свежости явно давало надежду на то, что дальше день пройдет лучше.

спустя пару минут, Алёна делает последнюю тягу и снова тушит сигарету о пепельницу, а после закрывает окно из которого неплохо так намело на сам балкон, отряхивает футболку от всё той же снежной пыли и выходит в комнату к Снежке.

— замерзла? — тут же спрашивает Рыжова, причем так ласково что Снежке не хотелось отвечать «да», её грело что-то внутри. — садись на кровать. — она тихонько кивает в сторону небрежно заправленой кровати, и подходит к небольшому шкафу с одеждой. — подожди немного, сейчас поищу тебе чего-нибудь...

Снежка молча садится на кровать и отводит взгляд в сторону от Алёны. было немного не по себе от всего этого, и особенно от того поцелуя, особенного того, что пришелся в щеку от Рыжовой.

Снежка запуталась в себе окончательно, зная только то, что влюблена в подругу. но не знала, взаимно ли это будет, а главное правильно ли это будет? может, после того как Алёна узнала о её глюках и шрамах, взаимности уже не будет. но что тогда значил тот поцелуй в щеку? Морозова молчала всего лишь пару минут, но уже набиралась смелости для главного вопроса.

Алёна к этому времени нашла ей простую, черную длинную толстовку. Снежка была чуть меньше, поэтому ей в самый раз по колено была бы. только Рыжова с неловкой улыбкой протягивает ей толстовку, как та переводит взгляд прямо в глаза Алёны, и тихо говорит:

— Алёночка, мы можем поговорить? — Снежка благодарственно кивает, забирая толстовку и снова отводит взгляд в сторону, пытаясь поймать хоть что-то, за что можно спрятаться, чтобы не снимать полотенце при подруге.

Алёна же отходит почти сразу, и поймав её взгляд, отворачивается к двери на балкон, облокачиваясь плечом о шкаф.

— поговорить о чём?

Морозова молчит. она надевает толстовку, натягивая её на поджатые колени, и отодвигает от себя полотенце. молчание продолжается уже пару минут, и ей сложно сказать о чём именно она хочет поговорить. Снежка хмурит тонкие брови и кусает потресканые губы, да с такой силой что сдирает с них кожу. ощущает на языке металлический привкус. мысли уходят не туда, о чём нужно думать, особенно после того как Алёна снова поворачивается к ней, и садится рядом перекрещивая ноги и руки уместив на коленях. совсем рядом, как показалось Снежке. она видела так близко её заботливые глаза, этот их огненно-карий оттенок который до того притягивал, что хотелось в них сгореть. и смотрели они не отрываясь от глаз самой Снежки, таких бледно-голубых омутов, в которых кажется застыла картина зимней вьюги и вечных льдов.

Снежка слишком задумалась о её глазах, вместо того чтобы наконец ответить, и за неё это делает Алёна.

— ты хочешь ещё что-то рассказать из того, что я не знаю, или... — уголки её тонких губ чуть приподнялись, чем привлекли внимание Снежки, но вызвали непонимание. — спросишь, почему я отодвинулась от поцелуя?

и Снежка не знает с чего начать в своём ответе, ведь рассказать ей нужно было многое. так много, что десяти минут явно не хватило бы. в её голове резко проснулись все томящиеся до этого мысли, и так дружно переплелись, что наконец-то она вздыхает и осторожно кладет ладонь на щеку Рыжовой, еле ощутимо поглаживая большим пальцем скулу.

— в моих снах, ты такая невероятно реальная... словно живая, словно, сама приходишь ко мне каждую ночь, и показываешь то, как же хорошо ты вледеешь огнём. у тебя тёплые руки, всегда тёплые, а почему? милая Алёночка, в моих снах у тебя в руках вся магия, весь огонь будто со всего мира... — взгляд Снежки теплеет, и на лице проявляется такая глупая, влюбленная улыбка. а руки Алёнки и вправду горячие, и щеки у неё начинают гореть таким милым пунцовым оттенком, который любила Снежка. — и глаза твои, ох... твои глаза, я не могу от них оторваться, понимаешь? каждый раз когда ты на меня смотришь, внутри всё так резко теплеет, и становится до того хорошо на душе, будто... будто бы я дома. дома, вместе с самой принцессой огня, которая одним только словом может сжечь, и распалить одновременно... — она осторожно проводит ладонью ниже, и пальцами дотрагивается до мягких губ, на которых остался вкус противного никотина. — мне всё равно на то, что ты отодвинулась тогда от поцелуя. я знаю, что ты этого боишься, ты ведь даже меня в этом плане боишься, верно? и даже если скажу, что люблю тебя, ты отвергнешь, потому что не позволишь этим чувствам завладеть тобой. — Алёна горячо выдыхает согревая пальцы Снежки, и чувствует как внутри всё резко сжимается. хочется отодвинуться, хочется оттолкнуть. и она сможет её легко оттолкнуть, ведь Снежка это не Абрикосов, в её руках силы не много. но она слушает. — сколько раз ты уже позволяла этому чувству завладевать тобой? и сколько раз тебя так больно били, и оставляли синяки? оставляли эти воспоминания... будто клеймо в мозгу, ведь правда?

Алёна не может совладать с эмоциями внутри, они начинают сжирать всё, что она так долго выстраивала и от чего старалась отгородиться. и эти воспоминания о том, что когда-то ей могли сделать очень больно, ранят снова. и ранят сильнее, ведь она помнит каждого человека и каждое их слово, каждый плевок на чувства и каждый раз, когда ею просто пользовались. просто потому что она была не против. потому что она глупая дура, которая согласна на всё ради грамма тепла.

Рыжова не сильная, она просто перестала надеяться на тепло. она сама становилась всё тусклее, будто догорала последние свои силы жить.

— ты боишься, что я тоже воспользуюсь тобой. что я буду целовать пока твои губы не посинеют и не начнут болеть, и что я как другие, трахну и уйду. ты ведь этого боишься? — Снежка никогда раньше не говорила подобного. и говорила только она, причем так уверенно и спокойно, будто и вправду собиралась лишь воспользоваться и уйти. да только это не так, и Снежка просто начинает ощущать похожее состояние, как когда вокруг неё проявляются силуэты, которых на самом деле нет. только на сей раз, была только единожды сказаная фраза в голове «ты хочешь её довести до слёз?».

и эта фраза сбывается, на глазах Алёны появляются крупыне капли слёз, которые тут же скатываются по щекам солёными дорожками. её больные темы были задеты полностью, и единственное чего ей хотелось – это пропасть.

Снежка ощутила пальцами влагу её слёз, и на душе начинают скрести кошки. тот самый кот Хранитель начинает царапать ткани сердца, разрывая его на части.

— но ты бы не просила у меня помощи, и сама прошла мимо если бы так же не любила, я права?

Снежка слышит всхлип, и видит как Рыжова жмурится и опускает голову вниз, чуть отодвигаясь от холодной руки подруги. ещё один всхлип, её плечи дернулись на нём, и дыхание так дрожало. Алёна устала сражаться со своими чувствами.

— почему ты просто не сказала прямо, что любишь?... — тихо спрашивает Рыжова и снова, громче всхлипывает. она поднимает взгляд на Морозову и видит, как та закусывает губу. Снежка думает, что она всё сделала не так, и голос в голове говорит что она всё испортила. — тебе хотелось напомнить мне всё это? хотелось сказать насколько я перепуганная? так чёрт возьми, да! я боюсь! — говорит она громче, и явно злится. — я боюсь что всё снова разрушится, ты это-то хоть понимаешь? я не хочу запомнить тебя как очередную тварь которая снова меня разъебала.

— если я скажу, что со мной этого не повторится, ты мне поверишь? — с надеждой говорит Морозова, дотрагиваясь до дрожащий руки Алёны. рука прямо так и горела, как и говорила Снежка. Рыжова молчала, тихо проливая слезинку за слезинкой на красное покрывало. её съедали сомнения.

— я очень хочу тебе верить... но... нет никаких гарантий, что ты сдержишь своё слово.

— если я поцелую тебя так, как никто до этого не целовал, ты сможешь хотя бы с опаской мне довериться?

Алёна замирает на мгновение и отводит взгляд вниз, чуть опуская голову. она не знает. боится. вдруг такой поцелуй окажется "разовой акцией"? но она сжимает руку Морозовой в своей сильнее, переплетая пальцы. видимо, со страхом ей придется бороться более резко. более грубо. «лишь бы хуже не стало...» – думает она, и осторожно приближается к лицу Снежки, останавливаясь буквально в паре – тройке сантиметров от неё.

— без рукоприкладства, без языка, без укусов и, только попробуй руками под футболку залезть. — серьёзно, и даже как-то грубо произносит Алёна смотря исключительно ей в глаза. внутри у неё всё ещё оставались сомнения по поводу всего этого, и слишком смешанные чувства. но сейчас она будто горела надеждой, что её не обманут. буквально горела, от неё исходило такое тепло, что Снежке стало жарко в толстовке и пришлось вытянуть оголённые ноги из-под толстовки.

Морозова была крайне не уверена в том, что Алёна согласится на её предложение, и сейчас, находясь настолько близко к её губам ей стало так... странно. тепло очень, и страшно разочаровать Рыжову. она тихонько вздыхает, и говорит.

— я тебя поняла. ты... готова?

— д-да... — как-то слишком это неуверенно прозвучало.

Снежка прикрывает глаза и легонько накрывает своими губами мягкие уста Алёны, сначала осторожно сминая их как в самом простом поцелуе, только до того это было аккуратно и нежно, чувственно. глубоко. Алёнка отвечает на поцелуй и внутри ощущает то чувство безопасности, которое снова кричит в мозгу страхом, да только мозг она сейчас не слушает, и от этого спокойнее только. все её мысли вылетают, и глаза закрываются спустя пару мгновений, смахивая ресницами последние капли слёз которые случайно попали в поцелуй.

обе ощущают солоноватый привкус, но их это не волнует. Снежка чуть наклоняет голову в бок и немного отстраняясь, целует осторожно в уголки губ, а после снова утягивает в поцелуй, рукой прикосаясь к пунцовой щеке. сердце у неё так сильно колотится, что Алёна будто бы ощущает его рядом со своим, которое разрывается от эмоций, но снова склеивается от нежности Снежки.

Морозова обнимает ногами Алёну, скрещивая их за её спиной и тем самым, подвигаясь к ней ближе. Алёна для удобства вытягивает ноги, и особо не задумываясь притягивает Снежку к себе за талию, ладонь умещая точно так же на её щеке, а поцелуй старается углубить. их губы соприкасаются медленнее, но чувствиннее, очень осторожно и жадно одновременно.

осторожно – потому что Снежка боялась облажаться.

жадно – потому что Алёна на самом деле любит целоваться, и любит когда её целует именно Снежка.

ей нравится то, как её целует Снежка.