Сумасбродное величество отсрочило выход лишь на день и то потому, что ему и самому хотелось отдохнуть и поесть. Франу осталось только смириться с этим фактом. И заодно с тем, что ничего своего у него не осталось.

Взять припасы из сумок пятерых бродяг, которым они в загробной жизни точно не понадобятся? Нет, это же было не весело! Выхватить у Франа рюкзак, переворошить его и забрать лучшие консервы, презрительно пофырчав на сухпайки? Это Бельфегор, очевидно, посчитал забавным. Может, надеялся на реакцию. Ещё одну нелепую драку, исходом которой станет таки очередное убийство. Но Фран сделал вид, что ничего не заметил.

К тому моменту он едва пришел в себя после увиденного внизу и смог оттереть кровь с ладоней об одежду. Больше всего ему хотелось, чтобы его оставили в покое от ножей, насмешек и подколок. Но «напарник» оказался навязчив до невозможности. И, посчитав готовку не королевского величества делом, торжественно перепоручил розжиг костра и разогрев еды Франу.

— И что бы даже не думал пальцы туда совать. Попробуешь — их у тебя станет на парочку меньше, — насмешливо предупредил Бельфегор, в очередной раз поигрывая ножом.

Фран и рад был бы отказаться от этой «почетной» обязанности. Ему тоже хотелось есть и отдыхать. И он в этом нуждался больше Потрошителя. Это Франа резали и катали по лестничной клетке, этот же и вовсе выбрался из боя без единой царапины. Но стоило юноше посмотреть на нож, тускло поблескивающий в свете едва пробивающегося на лестничную клетку света, и все протесты растаяли на его языке сахарной пластинкой.

Да, он занялся готовкой. Как бы унизительно ни было подчиняться Бельфегору, это гарантировало выживание. Зато юноше удалось найти кольцо. В пылу боя Потрошитель закинул его прямо в кострище. Наверное, оно там и осталось бы, не реши Фран переворошить угли в поисках уцелевших тряпок. Использовать его было не лучшей идеей — после прошлой попытки пальцы юноши все ещё с трудом разгибались, а в голове гудело — однако он все равно поднял кольцо. Надевать не стал, но убрал в карман куртки.

Вария нуждалась в иллюзионисте. Что бы это ни значило. А раз так, без кольца жизнь Франа не стоила и камешка под ногой Бельфегора.

На готовку юноша потратил неприлично много времени. Казалось бы, нужно было просто поставить банку поближе к костру и ждать. Но пальцы слушались так плохо, что Фран умудрился добавить к ранам от ножей ещё и ожог. Его сумасбродному величеству этого в программе предобеденного шоу не хватило. Даже несмотря на то, что ему досталось лучшее место на многие километры — спальник Франа.

— Долго там еще? — не продержался Бельфегор и минут пяти, начав настукивать стопой хаотичную мелодию.

— Нет, — ответил Фран, не став даже оборачиваться.

От супа уже начал подниматься дымок. Запах консервы после скудного ужина и голодного дня казался умопомрачительным, но вызывал разве что тошноту. Бельфегора же сделанное ни капли не беспокоило.

— Ши-ши-ши, медленно, — возмутился он, поднявшись со спальника и пройдя к костру. — Сойдёт и так. На этот раз. А в следующий шевели лапами быстрее, если не хочешь их лишиться.

Едой с Франом не поделились. Стоило ожидать. Зато Принц проявил другую внезапную щедрость — вернул аптечку. После сегодняшнего дня Франу нужно было как минимум полчаса в лечащей комнате, но удовольствоваться пришлось малым.

Обрабатывать раны при Бельфегоре юноша не решился. Хватило ему язвительных фраз, ещё парочка — и он мог не сдержать ответных. Тем более, что место в здании все же было. Для аналога лазарета Фран выбрал квартиру, в которой прятался за диваном и где можно было получить хотя бы намек на приватность.

Определенно тело его познало все виды страданий за эти несколько часов. И юноша убедился в этом ещё раз, когда снял с себя куртку и рубашку и осмотрел украсившую его россыпь синяков и ссадин от ножей. Хорошо хоть ничего не сломал.

Фран обработал ссадины, как умел: какие-то просто протер антисептиком, другие, особенно глубокие, например ту, что рассекла плечо, перебинтовал. Таких, правда, оказалось больше одной, поэтому к концу лечения Фран стал похож на расползающуюся мумию. Это даже выглядело забавно. Не так плохо, как могло бы быть.

Фран старался держаться. Но после этого жалкого «все не так плохо» где-то в голове что-то щелкнуло. Он не позволил крику сорваться с губ — вновь зажал рот ладонями и прикусил язык так, что ощутил вкус крови. Гнев, зовущий побороться ещё, и жалость к себе задушил в зачатке и замер, пытаясь переждать очередной всплеск эмоций. Слишком часто они стали на него накатывать.

И только справившись с собой и отдышавшись Фран потянулся на лестничную клетку, хотя предпочел бы выпрыгнуть в окно и рвануть так далеко в пустошь, как только унесли ноги.

Его напарник за это время успел доесть суп и взялся за банку с яблоками и чтение Библии. Фран тихонько замер в дверном проеме, постаравшись не привлекать к себе внимания. Спокойным Бельфегор мог сойти за актера или видного политика, до того был красив. Изяществом природа его точно не обделила: весь Потрошитель состоял из острых черт, от носа до скул, но это придавало ему особого шарма. Однако стоило мужчине поднять голову и улыбнуться, как все очарование разбилось о плотное, почти физически ощутимое безумие.

— Хреновое тебе чтиво выдали, — усмехнулся Бельфегор, отбросив порядком побитую Библию. — Знаешь, а ты все же забавный.

— С чего бы? — протянул Фран.

Сил после перебинтовки у него не осталось, поэтому юноша отбросил страх и уселся на спальник рядом с Бельфегором.

— Ши-ши-ши, во-первых, наглость из тебя так и прет, — скривился мужчина, ногой отпихнув Франа на край спальника. — Во-вторых — ты идиот.

— И почему же?

— Ты мог сбежать, придурок, — во все тридцать два улыбнулся Бельфегор.

— Вы бы догнали, — повел Фран плечом, тут же сморщившись от боли, отдавшейся, казалось, во всем теле.

Не то чтобы он смирился со вступлением в некую Варию… Но за неимением лучшего осталось принять сносное.

— Я бы дал тебе фору, — хохотнул Потрошитель, наколов на вилку яблоко и отправив его в рот одним аккуратным движением.

И все-таки он был хорош собой. Слишком хорош для человека с настолько потекшей головой. Фран вообще не думал, что можно было с таким изяществом есть яблоко с вилки, очевидно пережившей не мало лет, и с ног до головы покрытым засохшей кровью.

— Как тем ребятам? — все же не сдержал он остроты.

Они были здоровы и сильны, и все равно не смогли убежать от смерти со светлыми волосами и улыбкой-оскалом. Фран был ранен и измотан, слабее, чем когда либо прежде. Он не смог бы уйти далеко. Умер бы в какой-нибудь канаве. Не звучало. Совсем.

— Признайтесь, вам просто скучно, — протянул юноша. — Убегай я, вы бы смогли повеселиться.

— Догадливая зараза, — усмехнулся Бельфегор, потянувшись, словно сонный зверь. — Кстати… Замри-ка на пару секунд.

— М? — демонстративно проигнорировал его слова Фран.

Холодок в ту же секунду скользнул по его шее, щекотнув кожу, а пряди волос рассыпались по плечам. Фран медленно поднял руку и ощупал их. Этот психопат только что… Отрезал его волосы метательным клинком, просто запустив его в стену? Как у него это вообще получилось?

Дрогнувшими пальцами Фран ощупал кожу. От ножа не осталось и следа, даже ссадинки. Просто волосы стали заметно короче. Рвано, но… Их срезало ножом в полете! И одно это заставило Франа остановить на лице Бельфегор удивленный взгляд. А тот растянул губы в довольной улыбке и поднял голову повыше, явно ожидая похвалы. Или, может, страха в зеленых глазах. Но Фран сумел сдержаться. Медленно, задавив дрожь в руках, он смахнул черные пряди с плеч и выдохнул:

— Это вы сейчас… Так просто?

— Ши-ши-ши, ничего сложного для Принца, — надменно ответил Бельфегор.

Он мог убить его. Миллиметром ближе к шее — и Франу на память остался бы шрам. Но Бельфегор пощадил его. Без лишних слов показал, насколько они были далеки друг от друга по силе. Фран не дал ему долгожданной похвалы. Хотя, стоило признать, Потрошитель мастерски избавил его от проблемы. И это даже было зрелищно.

Но благодушие Принца долго не продержалось. Закончив с обедом, он столкнул напарника на пол, а сам забрался в спальник, чтобы отдохнуть. Фран не стал настаивать. Вместо этого он уселся на пол в ногах Бельфегора, устроив голову на руках, сложенных на коленях. Он тоже устал. Возможно, сказалась потеря крови, от которой в голове все словно туманом заволокло, но даже голод не стал для Франа помехой — заснул он быстро и наглухо.

Проснулся только под ночь. Да и то — от настойчивого тыканья в плечо. Понятно, от кого. Глаза Фран продрал с трудом и сразу же перевел взгляд на довольное лицо Потрошителя, снова и снова бьющего его рукоятью клинка. Спасибо хоть не лезвием.

Выдохнув, Фран завозился, попытавшись разогнуться. Шею тут же прострелило болью. Впрочем, как и все тело. Доброго вечера снова не задалось.

— С пробуждением, лягух, — даже добродушно произнес Бельфегор, перестав тыкать парня ножом.

— Чего вам? — протянул Фран.

Он не выспался. Совсем. И не хотел погружаться в очередной бредовый разговор вот так — с разбегу.

— Ничего конкретного. Просто начало бесить твое сопение, — пожал плечами Потрошитель.

Фран со вздохом опустил голову обратно на руки. И ради этого его разбудили? Невольно возник вопрос, что лучше: Бельфегор-маньяк или Бельфегор в хорошем настроении? Так выходило, что и то, и то плохо.

— И-ши-ши, это ещё что за вздохи? — вмиг растерял добродушие Потрошитель, пихнув Франа в больное плечо уже сильнее. — Не забывай, я могу убить тебя в любой момент. И вообще, выходим, когда солнце зайдет.

— Это еще почему?

Фран не был знатоком пустоши, но что-то подсказывало ему, что передвигаться по ней ночью было ещё тяжелее, чем днём. Да и разве здесь не водились хищники?

— Не задавай Принцу глупых вопросов. У меня от твоей тупости уровень интеллекта понижается, — цокнул языком Бельфегор, явно едва сдерживая гнев. — Готовься к выходу. Я пока спущусь вниз. Ши-ши-ши, попробуешь сбежать — умрешь больно.

Он выпрямился и вальяжным шагом направился вниз по лестнице. Фран проводил Потрошителя мрачным взглядом. Расслабиться смог только когда его фигура растворилась во мраке первого этажа. Вот и вся свобода — короткое мгновение, в которое юноша смог чуть выдохнуть, освободиться от очередных угроз скорой смерти, сесть и потянуться, пытаясь размять затёкшие конечности. Фран не сомневался, что эта передышка будет последней.

И не ошибся, потому что за пол часа до выхода Бельфегор в своей уже ставшей привычной манере завел разговор о Варии. Не то чтобы Франу было интересно. Или необходимо. Он все ещё надеялся избежать вступления в группировку, где числился такой человек, как Потрошитель. Но спутника худших его дней чужое мнение не интересовало.

— Вария — сильнейшая группировка в пустоши, — принялся бахвалиться он. — Если кто-нибудь скажет, что сила Варии это заслуга Вонголы, не верь смертнику, это будут его последние слова. Офицеров в Варии не много, но лишь потому, что к нам принимают лучших.

— А я там тогда на кой? — протянул Фран, попытавшись сдержать зевок.

— Ши-ши-ши, крайние меры, — ускользнул от объяснений Бельфегор.

Фран любопытствовать не стал. Какая разница, зачем он этой Варии был нужен? Не примут — и ладно. Примут — Фран получит покровительство кого посильнее. В пустоши это обещало выживание.

Впрочем, определенно не в этой группировке. Стоило только Бельфегору начать рассказывать о сокомандниках, как Фран задумался о том, что вот те пять вчерашних бродяг были не худшим вариантом закончить жизнь. Кажется, в Варии собрались самые сомнительные личности пустоши, если только все ее обитатели такими не были. Что, может, было не так далеко от правды… В любом случае, у Варии оказалась строгая внутренняя иерархия человек на сто-сто пятьдесят личного состава: все офицеры делились на условные отряды под руководством самых сильных, а потому доверенных людей. И во главе этого стоял некто, кого Потрошитель не назвал никак, кроме «босс» — человек, судя по тону его голоса, суровый, если не пугающий, и предпочитающий решать конфликты пальбой чистым пламенем.

— Мне тоже предлагали взять под руководство отряд, — горделиво произнес Бельфегор. — Но вот ещё, буду я возиться со всякой немочью. Так что этим теперь занимается Скуало.

— И кто такой Скуало? — без особого интереса спросил Фран.

— Ши-ши-ши, твоя единственная возможность прожить подольше, — усмехнулся Бельфегор ему в ответ. — Заместитель босса. Орет громко, силен, как сам Дьявол, а за Варией бдит строже, чем Корпус за Центром.

Что ж, и за этот шанс, похоже, стоило сказать спасибо. Потому что ещё два представителя старшего состава доверия не внушили. Экстравагантный гей с задатками некрофила и мужчина, способный убить по первому слову босса, который тот самый, любитель выпить и пострелять, не те, с кем хотелось поработать. Если таков был руководящий состав, то как выглядели подчинённые? Так выходило, что концентрация психов в Варии стремилась к ста процентам. И Фран не представлял, как в таком окружении выживать.

Потрошитель не зря не стал сразу все объяснять. Скажи он о таких «деталях» на момент обсуждения соглашения или хотя бы после демонстрации первого этажа, Фран, глядишь, ещё бы попытался дать деру. А тут… Рыпаться было поздно, хищник запомнил его. И отпускать не собирался.

Ситуация сложилась прескверная. Вот только сделать с этим ничего уже было нельзя. Даже рта открыть. Фран напомнил себе об этом, потянувшись к шее и потерев заднюю ее часть, сделав вид, что разминает затёкшие мышцы. На самом же деле пальцами он поймал кончики ставших короче прядок.

Бельфегор был сильнее. Он тут диктовал условия. И, как бы Франа все это ни раздражало, ему нужно было подчиняться. По крайней мере, до тех пор, пока не представится возможность сбежать.

Бельфегор, на самом деле, рассказал много полезного: о базе, небольшом городке на западе от Центра, уцелевшем после Вспышки, о соперниках и целях группировки. Но почти все это Фран благополучно забыл, едва услышав. Его не интересовала иерархия Варии, ее образ жизни и уж тем более цели. Его туда не звали и не принимали добровольно, а значит, Фран намеревался протестовать до последнего. В том числе и саботируя этот монолог.

— Никогда не хотели вернуться в Центр? — спросил он, оборвав Потрошителя на середине фразы.

Тот, к чести будет сказано, сдержался и даже не ударил Франа. Возможно, потому, что вопрос его донельзя развеселил.

— И-ши-ши, и все-таки ты идиот, — широко улыбнулся Бельфегор, оторвавшись от сортировки вещей юноши. — Возвращение в Центр невозможно. Сказочка о двадцати счастливых кольцах — ложь для тех, кто находится в пределах основной стены. Неужели ты на самом деле думал, что Совет позволит тем, кого за людей не считает, вернуться под купол?

— Ожидаемо, — протянул Фран.

Не то чтобы он особо верил, что сможет вернуться в Центр, но огонек надежды хранил. Теперь и его забрали. И что ему было с этим делать? Что выбрать целью? Очевидно, выживание.

Фран сохранил спокойствие. И Бельфегора это, кажется, разозлило. На мгновение он скривился и дёрнул плечом. Тут же вновь ухмыльнулся, конечно, но все равно произнес строже, чем прежде:

— Можешь считать, твоя жизнь больше не твоя. Теперь весь ты принадлежишь Варии.

Фран поджал губы. Ещё чего. Никаких письменных соглашений они не заключали, а устные юридической силы не имели.

К счастью, смены его настроения Потрошитель не заметил. То ли прислушался, то ли с космосом попытался связаться — Фран так и не понял. Главное, что он получил мгновение тишины, после которого Бельфегор вернулся к своему нормальному-ненормальному состоянию и произнес:

— Вставай давай. Время пришло.

Черт знает, как он это понял, Фран снова упустил детали. Послушно поднявшись, он отряхнул брюки от бетонной крошки и пыли, попытался подхватить с пола рюкзак — и чуть не упал, настолько тяжелым тот оказался.

Это все еще был его рюкзак, да, вот только Бельфегор расщедрился и напихал туда всего, что снял с убитых бродяг. Себе он забрал только спальник Франа и запас воды и еды. В итоге вес собранного добра потянул юношу к земле настолько, что он даже разогнуться толком не смог. Как вообще все это влезло в рюкзак было загадкой, но Франа куда больше волновало то, как ему предлагалось идти с таким весом. И поспевать при этом за длинноногим и быстрым Потрошителем.

— Что, лягух, тяжело? — издевательски протянул тот.

— И как это вы догадались? — профырчал Фран, пытаясь не качаться.

Взгляд его невольно остановился на рюкзаке «союзника» — полупустом, а потому легком, покрытом пятнами крови, но куда более удобном. Захотелось выругаться, да погромче и погрубее.

— Терпи и привыкай. Впереди как минимум два дня пути, — «порадовал» его Бельфегор.

Фран подумал, что тот просто решил над ним поиздеваться. Но лицо Потрошителя стало удивительно серьезным. Два дня, значит? Гнев всколыхнулся в груди юноши. На пустошь и ее необъятность, на Бельфегора, но ещё больше — на себя, так боявшегося смерти, что принял неизвестность. Которая, может, была даже хуже смерти.

Но Фран все равно прикусил язык и последовал за Бельфегором. Пока они пересекали первый этаж, он даже закашлялся, настолько невыносимым оказался запах крови, смешанный с вонью пыли и плесени. Как хорошо, что день выдался прохладным и тела не начали разлагаться. И как хорошо, что ночь принесла мрак. Да, Франу пришлось идти исключительно наугад, но это было лучше, чем ещё раз увидеть Ад, который оставил за собой Потрошитель.

Проводником ему стали шаги напарника. Интересно, Бельфегор нарочно топал, чтобы по звукам найти дорогу? Он вполне мог передвигаться бесшумно, Фран уже успел это узнать. Ну и пусть. Главное, что, следуя за ним, юноша смог выйти. Светлее, правда, не стало. Небо закрывали тучи, сквозь которые не проникал ни свет луны, ни тусклый блеск звезд. Но хотя бы дождь закончился. Фран вдохнул прохладный воздух полной грудью и замер.

— Шевелись, лягух. Ночь коротка, и нам нужно пройти как можно больше за это время, — шикнул Бельфегор, не позволив ему насладиться свежестью и напряжённо оглядевшись.

— Вы так и не объяснили ни куда мы идем, ни почему именно ночью, — выдохнул Фран в приступе короткого любопытства.

Хотелось отвлечься. Получить пищу для размышлений, чтобы не думать о том, что ждало дальше. К его удивлению, Бельфегор ответил, нервно усмехнувшись:

— До штаба Варии лучше добираться ночью. И вообще, не советую блуждать по территории мутантов днем. Им и ты за банкет сойдешь, немочь.

Фран не почувствовал тяжести его взгляда. Наверное, потому, что Потрошитель смотрел куда-то в сторону — туда, где на горизонте темнели руины города.

— Территория мутантов? — нахмурился Фран, вспомнив эфиры ПКНВ.

— Все, что находится дальше вон того, — протянул Потрошитель, взмахом руки указав куда-то в темноту, — указателя считается ничейной зоной. Она потому и ничейная, что никому не хочется соседствовать с мутантами.

— Тогда что вы тут делали?

— Тебе есть до этого дело? — раздражённо бросил Бельфегор. — Ши-ши-ши, что-то ты разболтался. Начал приходить в себя? Может, мне тебе язык укоротить, пока совсем не оклемался?

Что ж, не стоило ожидать внятного ответа. Бельфегор давал подробности только когда сам того хотел, в остальное же время он делал все, чтобы от вопросов уйти. Удивительно, как легко его было понимать. Иногда, когда он того хотел. А в остальное время…

Фран качнул головой, попытавшись выбросить из головы мысли о «союзнике». Но чем больше он пытался, тем больше этих мыслей появлялось. Его сознание на самом приходило в норму и пыталось думать. Бельфегор Белатри… Где-то в Центре Фран уже слышал это имя. Юноша взглянул на лицо, скрытое челкой, и мысль о том, где он мог его видеть, отпала сама собой. В сводке новостей, где же еще. Точно убил кого-нибудь. За это и оказался здесь.

В этом и была проблема.

Кто знал, как долго продержится его благодушие? Фран не был уверен, что хотя бы пару дней. Зато понятнее стало, откуда Белатри такой красивый взялся. Изгой, неплохо прижившийся среди подобных ему. Эта новость не могла не радовать. Естественно, это был сарказм.

***

Если прошедший день Фран считал отвратительным, то ночь и вовсе стала для него Адом на земле.

Едва тусклый свет Солнца окончательно растворился в ночном мраке, как на холмы опустился холод. Фран быстро перестал чувствовать пальцы не только на руках, но даже и на ногах. Спина его взмокла и от того замерзла еще быстрее. Да ещё и рана на плече вновь открылась и кровь от нее просочилась даже на одежду.

А ещё пустошь полнилась звуками один страшнее другого. После каждого Фран напряжённо осматривался и желал рвануть прочь так быстро, как никогда прежде. Он и рад был бы сделать это, но рюкзак держал крепко. И тем хуже было то, что начало территории мутантов они прошли. Воспоминания о ржавом дорожном знаке, на котором кто-то кровью написал «оставь надежду всяк сюда входящий» крутились в голове Франа, заставляя прислушиваться к каждому треску и хлюпу.

Присутствие Бельфегора ни капли не успокаивало. Тот мог защититься, да, но не защитить. Да и вообще, Потрошитель, судя по всему, нервничал не меньше: часто осматривался и ступал совсем тихо, несмотря на грязь под ногами.

Тишина делала лишь хуже. И часа через два после выхода Фран ее не выдержал.

— Бел-семпай, — протянул он, решив испытать новый способ побесить «напарника», совместив обращение из мультсериалов, которые смотрел, когда хотел отдохнуть, и фирменную манеру говорить, всегда умевшую влиять на людей. — А расскажите о себе.

— Лягух, ты суицидник? — дернулся Бельфегор. — Жить надоело? Так давай я тебя грохну. Хоть меня в могилу не утянешь.

— И все же, — продолжил гнуть свое Фран. — Мне скучно. И тяжело. Вы могли бы забрать у меня часть вещей. И тогда я бы не приставал.

— Я тебя сейчас утоплю в ближайшей луже, — зашипел Бельфегор, впрочем, не став повышать голос. — Ши-ши-ши, тоже приставать не будешь.

— Это не весело.

Фран понимал, что ходит по краю. К несчастью, ускользнуть от наказания ему не дали. Тихий звон — и плечо юноши ближе к шеи оцарапал очередной клинок, застрявший в одежде.

— Еще раз повторить?

Показательная демонстрация силы. Как будто и так непонятно было, за кем тут власть. Фран прикусил губу и засопел, потянувшись к ножу.

— Нет? Вот и отлично. Поторапливайся, до восхода солнца мы должны дойти до границы ничейной территории, — зло бросил Бельфегор, не став размениваться на ещё один взгляд в сторону юноши.

В качестве мести Фран решил не сохранять нож, а выбросил его в грязь. Впрочем, маленькая гадость не принесла удовлетворения.

Дальше лучше не стало. Сколько они так прошли по пустоши в полной темноте Фран не смог бы сказать даже примерно. Как и час, в который силы совсем оставили его. В любом случае, он серьезно отстал, начав собирать ногами все камни и выбоины. Не выделялся светлые волосы Бельфегора так ярко в ночном мраке, юноша точно потерялся бы. Фран правда старался догонять Потрошителя, показывать, что его жизнь стоит вложений… Но каждый вдох стал даваться ему с таким же трудом, как и шаг.

«Напарник» долго не обращал внимание на промедление, но даже его невнимательности к Франу в итоге пришел конец. Для начала он хотя бы остановился и позволил юноше себя нагнать. Наверное, чтобы распекать его потише.

— Ты всегда такой быстрый? — съязвил Бельфегор.

Фран хотел сдержаться, правда. Но взгляд его зацепился за рюкзак Потрошителя — маленький, полупустой, легкий… И его прорвало снова.

— На мне как минимум пятнадцать лишних килограмм. Это не должно удивлять — выдохнул он, уперевшись ладонями в согнутые колени. — Удивлять должно то, что я столько прошел. Этот рюкзак с меня весом.

— Хмпф. Задохлик, — цокнул языком Бельфегор. — Если не успеем засесть в укрытии до рассвета, на корм тварям пойдешь ты.

— Как будто могло быть иначе, — протянул Фран, пытаясь не морщиться от боли в спине.

Кажется, выражение его лица окончательно вывело Бельфегора из себя, потому что он оскалился и рявкнул так, что Фран даже дернулся:

— Дай сюда!

Юноша тут же повернулся. Снять рюкзак со спины возможным не представлялось, но и не исполнить просьбу Потрошителя казалось смерти подобно.

— Поганая молния, — зашипел Бельфегор прямо над ухом у Франа, схватившись за рюкзак.

Молния поддалась через пару яростных рывков, от которых, по хорошему, она должны была и вовсе слететь. И все-таки в Центре умели делать вещи.

— Да неужели! — воскликнул Потрошитель, забравшись в рюкзак и принявшись ворошить его содержимое.

Фран не сдержал довольного выдоха, когда Бельфегор перегрузил часть провизии к себе, облегчив рюкзак на добрые килограмма три. И юноше было абсолютно плевать, что он отдал драгоценные припасы напарнику. Пусть подавится. Лишь бы этот марш-бросок стал чуть полегче.

Лёгкость оказалась настолько непривычна, что после первого же шага Фран споткнулся, едва не ткнувшись лицом в грязь.

— Ши-ши-ши, что на этот раз с тобой не так? — зазвенел веером ножей Бельфегор. — Надо было все же убить тебя. Меньше было бы проблем.

Фран постарался сменить гнев «спутника» на милость и пошел быстрее. Без тени рюкзака за спиной это стало настолько проще, что юноша даже нашел в себе силы приободриться. И пустошь, в порядке исключения, поддержала его настрой: из-за туч выглянула наконец Луна, и ее серебряный свет осветил петляющую через голые холмы дорогу. Стало неважно, сколько времени прошло. Открылось второе дыхание.

— Неужели мутанты такие страшные? — решил направить его на благое дело Фран.

— А ты как думаешь? — ухмыльнулся Бельфегор. — Такую мелочь, как ты, сожрут и не подавятся.

— Я не мелочь, — протянул юноша скорее в шутку.

— И-ши-ши, еще какая!

Губы Потрошителя изогнулись в очередной безумной улыбке, но свет Луны сгладил очертания острочертного лица. Его луч, пробившийся сквозь облака, посеребрил светлые волосы и кожу, придав мужчине призрачный вид. Фран даже засмотрелся. Красиво. Но мимолетно. Очередная туча скрыла Луну, мрак вновь сделал черты чужого лица резче и… Безумнее. Да и Бельфегор внимание не упустил.

— Твой взгляд Принцу не нравится. Не забывай — я могу выколоть тебе глаза, если меня вконец изведет это тупое выражение лица, — скривился он.

— Я не забываю, — выдохнул Фран, попытавшись настроиться на прежний лад. — А вам не стоит забывать, что я ваш счастливый билет.

— Не такой уж и счастливый, если так подумать, — махнул на него рукой Бельфегор. — А теперь заткнись. Твой голос мешает слушать.

— Может, мне и дышать прекратить?

— Если можешь.

Это был ответ на глупую шутку, не более, но Фран на самом деле набрал в грудь побольше воздуха и задержал дыхание, для виду надув щеки. Не так надолго, как хотелось бы, но достаточно, чтобы Бельфегор насторожился. Фран даже не успел выдохнуться, как он повернулся, очевидно чтобы увидеть напарника… Или то, что его убило.

Юноша ожидал в ответ всякого: ещё парочку грубостей, нож, брошенный куда получится, даже насмешку. Но вместо этого Бельфегор… Засмеялся. Фран понимал, что выглядел забавно хотя бы потому, что лицо его было красным от холода, но не думал, что этого хватит, чтобы развеселить Потрошителя. Да настолько, что тот даже согнулся, пытаясь смеяться потише, чтобы не привлекать ненужное внимание.

Собственно Фран тоже не сдержал пару смешков. И впервые задумался, а сколько вообще его напарнику лет. Он выглядел взросло, но вел себя иногда ребячливо, как подросток. Бесполезное знание, но Фран все равно позволил себе полюбопытствовать:

— Бел-семпай, а сколько вам лет?

— И-ши-ши, лягух… — кашлянул Бельфегор, пытаясь отдышаться. — Ну ты выдал. Тебе это вообще зачем?

— Просто интересно, какая у нас разница в возрасте? Вдруг вы тот еще старикан? Мне вот семнадцать, — попробовал юноша вывести напарника на ответную откровенность.

— Лягушка, ты точно договоришься рано или поздно, — угрожающе протянул Бельфегор. — Мне двадцать пять. Без пары месяцев, но и без них сойдёт.

— Восемь лет, значит… — задумался Фран.

Впрочем, это знание и в самом деле ничего в его жизни не изменило. Кроме появления новой темы для подколок.

— А ты, оказывается, не только коротышка, но и малявка, — усмехнулся Бельфегор, заметив, что мальчишка притих.

Надо же, и никакого больше беспокойство о мутантах. Может, их и вовсе не было? А говорил Потрошитель о них только чтобы заставить Франа держать рот на замке и не раздражать его нервное Высочество. Это было бы даже неудивительно. Можно было попробовать вывести его на чистую воду, но вместо этого Фран продолжил давить на тему возраста:

— А вы не только дылда, но еще и дед.

Стоило ожидать, что долго благодушие напарника не продлится. Звон — и лицо Франа полоснуло лезвие. Горячая кровь скользнула по холодной щеке, заставив юношу сморщиться. При первой возможности придется заняться обработкой ран. А ещё, пожалуй, прекратить выводить напарника из себя. Это оказалось забавно, но не настолько, чтобы продолжать терпеть боль.

Этот нож Фран в грязи не забыл, а убрал в ножны. Лишнее оружие было не лишним. Тем более, что с кольцом, ему, кажется, не очень повезло.

Стоило только подумать о нем, как где-то в кармане куртки повеяло холодком. Та энергия, что жила в кольце, не дремала. Ждала, когда он вспомнит о ней. Но Фран вспоминать не хотел. Слишком вязкой и холодной она была, слишком затмевала разум. Так недалеко было и сравняться с напарником.

Переход через пустошь затянулся до утра. К рассвету тучи окончательно разошлись, и Фран смог увидеть, как алый диск Солнца выглянул из-за горизонта, разогнав тьму в небе и вернув ему светло-серый цвет. День обещал быть холодным: грязь под ногами Франа подмерзла и стала ещё больше разъезжаться под ногами.

Юноше к тому моменту было уже плевать на все. Даже те дни, что он провел в карцере, в сравнении с этим стали казаться легкими. Под утро синяки и ссадины дружно напомнили о себе. Мир поплыл перед глазами. Одним чудом Фран прошел последние пару метров, качаясь и пытаясь проморгаться.

Потрошитель то ли заметил это, то ли сам утомился, — юноша склонялся ко второму — но решил все же остановиться на привал, не доходя до безопасного места. Если, конечно, им не был придорожный овраг.

— Передохнем здесь, — обрадовал Бельфегор Франа, спрыгнув прямо в грязь, но нисколько этим не озаботившись. — Ши-ши-ши, Принцу помочь лягушке спуститься?

— Я сам, — протянул Фран.

Зря. Потому что попытка спуститься самостоятельно закончилась позорным падением в лужу. Что ещё унизительнее, к ногам Бельфегора, который от такой сцены зашелся смехом.

Фран медленно сел и осмотрел себя. Стоило согласиться на помощь, даже если ее предложили из насмешки. Потому что самостоятельностью он сделал только хуже. Одежда, и без того не очень чистая после вчерашнего боя, покрылась равномерным слоем грязи. И лицо тоже. И даже волосы. С тихим вдохом Фран вялым движением попытался стереть влагу хотя бы со щеки — и не сразу понял, почему не получилось.

Отвратительные ощущения набирали обороты. Фран чувствовал себя не просто утомленным, а больным. Хотелось, конечно, скинуть это на кровопотерю, но стоило уже перестать надеяться на пустошь. Да ещё и кольцо жгло бок холодом даже через куртку.

Фран решил проигнорировать это. У него не было времени на болезнь, когда в напарники достался такой безумец, как Бельфегор. Что говорить, тот даже помогать юноше подняться не стал, хотя тот остался сидеть в луже, как марионетка с оборванными нитками. Вместо это Потрошитель нашел место посуше — небольшой холмик — забрался на него и начал выгружать банки с едой и какие-то тряпки для розжига костра. Когда он успел это собрать? Да какая разница? Все, чего хотелось Франу после безумно долгой ночи — лечь спать.

К сожалению, не ему одному.

— Спальник только один, — насмешливо протянул Бельфегор, бросив на юношу короткий взгляд. — Ши-ши-ши, кому-то придется спать так.

— Я так понимаю, это не ваше королевское сидалище уляжется в лужу?

— Конечно. Не пристало Принцам в грязи ночевать, — на удивление шутливо ответил Потрошитель, не став даже тянуться к ножам в кармане. — А вот лягушкам — самое то.

— Ну конечно… — выдохнул Фран, прикрыв глаза и чуть склонившись на бок, готовый уснуть прямо здесь. — Сколько там на отдых?

— Весь день. До ночи, — чертыхнулся Бельфегор, пытаясь разжечь костер зажигалкой Франа, которая после всех испытаний, кажется, стала заедать.

— И долго мы так будем идти? — пробормотал юноша, из последних сил цепляясь за реальность

— Еще часов двенадцать, если ты тормозить не начнешь, — зевнул Бельфегор.

— Отстой.

И с этими словами Фран шлепнулся наконец в грязь, уже не беспокоясь ни о волосах, ни об одежде.

Он до того вымотался, что проснулся только на закате. И то потому, что Бельфегор перевернул его и уткнул лицом в грязь. Сквозь сон Фран вдохнул ртом — и подорвался, ощутив вместо воздуха липкую грязь, от которой горло сжало спазмом. Заметавшись, он кое-как перевернулся и тут же снова сжался в комок. Предательское тело после сна не почувствовало себя лучше, а начало болеть сильнее.

Наградой за этот акробатический пируэт стал шипящий смех. Ну конечно.

— Бел-семпай, это жестоко, — закашлялся Фран, сплюнув комок грязи.

— Зато действенно, — как ни в чем ни бывало отозвался Потрошитель.

— Я ведь мог и умереть, — возмутился юноша, с трудом приподнявшись с земли и коснувшись снова заболевшего плеча.

— И-ши-ши, я бы тебя перевернул, глупая лягуха.

Фран сомневался. Вот была бы хохма — захлебнуться грязью под смех безумного «спутника». Но говорить об этом юноша не решился. Он все ещё проснулся очень номинально и притопоить его в этой луже было легче легкого.

Зато Бельфегор развел костер. И даже, кажется, подтащил юношу к нему, потому что тот все же оказался в круге света. От холода это, впрочем, не особо спасло. Фран поежился и обхватил себя за плечи, пытаясь согреться. Безнадежно — одежда промокла насквозь. И запасной комплект остался один, переодеваться в него посреди пустоши не стоило. Интересно, была ли здесь хоть какая-то возможность помыться? Не под дождем и не в ещё одной грязной луже.

— Лягушка, ты сейчас полностью вошел в амплуа, — гадко хихикнул Бельфегор, пройдя к костру и забравшись в… Рюкзак Франа. Когда только успел?

— В каком смысле? — раздражённо протянул юноша, пытаясь проморгаться.

— В прямом. Лягуха из болота, — великодушно объяснил Бельфегор, что-то вытащив из рюкзака и направившись к напарнику. — Сиди смирно и не дергайся.

При всем желании Фран не смог бы. Он только сморщился, когда поток воды из бутылки окатил его с головы до колен, только поднял на напарника возмущенный взгляд.

— Ши-ши-ши, перестань таращиться, — фыркнул тот, нисколько не смутившись. — Воды в рюкзаках еще достаточно, а вот грязная лягушачья морда рядом меня вовсе не радует.

С одной стороны, стоило сказать ему спасибо, хуже он не сделал. Но с другой… Тратить драгоценную воду посреди пустоши только потому, что раздражает чужое грязное лицо? Похоже, разумность и Бельфегор в целом не сочетались. И ведь даже не возмутишься толком…

Прикусив губу, Фран опустил взгляд. Бельфегор явно ожидал не такого, юноша понял это, когда в голову ему влетела опустевшая пластиковая бутылка, а Потрошитель ушел к костру, ворча себе под нос. Фран проводил его взглядом. Вот бы он прямо сейчас утопал куда-то в ночь и не вернулся.

Было бы прекрасно. Потому что за неполученную реакцию Бельфегор Франу отомстил ещё разок, сократив время отдыха. Даже поужинать нормально не позволил — пихнул в руки банку с томатным супом и дал пять минут ее съесть. Юноша едва успел его выпить, а затем его снова подняли на ноги и потащили через пустошь.

Каждый новый день после выхода из Центра становился все краше. И Фран подозревал, что так будет продолжаться до тех пор, пока он не избавится от Бельфегора. Впрочем, только подозревал. Ведь кто знал, от чего Бельфегор его защищал самим своим присутствием?