Он задержался. Гарри прекрасно это понимал, хромая по пути до башни Гриффиндора. Но это была не единственная неприятность, терзавшая его. Тедди нашел у него в кармане уменьшенный костыль, и Гарри, испугавшись, что ребенок потащит его в рот и подавится, поспешно превратил его в погремушку. К счастью, Андромеда не заметила, что Гарри принес с собой опасный мелкий предмет, но ему пришлось оставить его там.

А потом, уложив Тедди спать, они сели за ужин, и Гарри завел тему, которую Андромеда упорно отказывалась затрагивать. Боже, ну до чего же упрямая и гордая женщина. Гены семьи Блэк были неискоренимы. Ей не хватало денег — это было очевидно. Ведь ей пришлось уволиться с работы, чтобы присматривать за Тедди. Она постоянно убеждала Гарри, что за время работы у нее накопилось достаточно сбережений, и что того, что Гарри уже купил, включая все самое необходимое и не очень, было более чем достаточно. Но то, как она считала каждый кнат, вселяло в Гарри сомнения. Он видел ее маггловские записные книжки, в которых она вела расходы.

Рано или поздно, но ему все же удастся ее переубедить, Гарри был уверен. Она ведь не Уизли, чтобы отказываться от помощи, предложенной от всего сердца. Да и Гарри несет ответственность за своего крестника, он не позволит Андромеде отнимать у Тедди шанс на лучшую жизнь.

Нога снова запульсировала, боль накатывала волнами. Вечера легче было проводить лежа, а последние два часа он сидел и спорил.

Еще несколько шагов и… Боже, Драко вообще был в гриффиндорской гостиной? Они ведь ни о чем не договаривались. Гарри не был уверен, как долго он будет отсутствовать. Насколько странно было бы попросить кого-нибудь сходить за Драко? Люди бы подумали, что он совсем отчаялся. Но он и вправду был в отчаянии. 

Гарри произнес пароль, и портрет Полной Дамы распахнулся. Как только он вошел в гостиную, боль тут же исчезла. Драко словно по волшебству материализовался прямо рядом с ним. Как будто аппарировал. Он схватил Гарри за руку, обронив какой-то комментарий насчет отсутствующего костыля, а затем отчитал за долгое отсутствие. Гарри наклонился и прижался лбом ко лбу Драко, и тот замолчал. По телу растеклось блаженство. Никаких вспышек возбуждения — Драко был слишком спокоен. Просто то самое чудесное ощущение, словно кто-то прижал его к себе, и он оказался в коконе спокойствия и безопасности.

— Мы не одни, — прошептал Драко.

Гарри знал об этом; в тот момент ему было все равно. Но не был уверен, волновало ли это самого Драко, или тот решил просто его предупредить. Гарри неохотно выпрямился, все равно нужно было поскорее сесть.

Драко нахмурился, выглядя очень взволнованным. Гарри захотелось стереть эту тревогу поцелуем.

— В следующий раз, — заявил Драко,— я пойду с тобой. Если понадобится, то воспользуюсь Оборотным и превращусь в Уизли.

— Если что, ты всегда сможешь одолжить у меня пару волос! — воскликнула Джинни. Похоже, их услышали.

— Именно тебя я и имел в виду. Как ты догадалась? — крикнул ей в ответ Драко.

Гарри задумался, интересно, как долго Драко пробыл здесь, наедине с гриффиндорцами. Друзья наверняка подтрунивали над ним, видя его беспокойство. Эта мысль заставила Гарри улыбнуться.

— Фигово выглядишь, приятель, — отметил Рон, когда Гарри и Драко сели на диван.

— Не соглашусь, — возразила Гермиона. — Эта рубашка тебе очень идет.

— Это я выбирала, — похвасталась Джинни.

Что правда, то правда. Однажды она заставила Гарри накупить кучу одежды. Он утомился примерять бесчисленное количество нарядов, но был не против наконец избавиться от старых вещей Дадли.

Драко уставился на рубашку так, словно она лично его оскорбила, но не стал ничего говорить, когда Гарри сжал его руку и улыбнулся.

— Я серьезно, — возмутился Рон. — С Тедди все в порядке?

Гарри собрался с духом и немного рассказал о своем визите, не став, конечно, упоминать о ссоре из-за денег, остановившись лишь на новостях о Тедди. Гарри старался не подавать виду, но ему очень хотелось поскорее остаться наедине с Драко. Он изо всех сил старался не целовать Драко тогда, днем, потому что боялся бурной реакции, которую вызовет такое прикосновение. Ему это совсем не было нужно перед визитом к Андромеде, но теперь он, наконец, мог позволить себе это сделать, если бы они остались одни. Только вот проблема заключалась в том, что Гарри слишком устал, чтобы отправиться куда-нибудь в поисках уединения. Драко прекрасно снимал боль, но Гарри чувствовал себя так, словно вернулся с войны, вымотавшей его, отчего каждый дюйм его тела звенел от напряжения и излишней чувствительности.

Но это был обычный школьный вечер. Вскоре все начнут расходиться, и комната опустеет. В гостиной было лишь несколько человек, и по большей части это были его друзья, которые, видимо, ждали его. Всем им потребовалось около получаса, чтобы пожелать спокойной ночи и разойтись по спальням. К тому времени Гарри уже стало чуточку лучше.

Рон ушел последним. Перед уходом он достал бутылку сливочного пива из своей сумки и протянул Гарри.

— Стащил из ящика под твоей кроватью, — признался друг. — Решил, тебе не помешает после визита к Андромеде.

Гарри взял бутылку и ухмыльнулся.

— На, Малфой, держи, — добавил Рон и достал еще одно пиво, протянув его ошеломленному Драко. — Тебе тоже прихватил. Я не вынес бы твоих слез, если бы оставил тебя без выпивки.

Когда Рон ушел, Драко покачал головой.

— Не знаю даже с чего начать, — заявил Драко. — Откуда у тебя под кроватью ящик сливочного пива? Андромеда настолько страшна? Хотя об этом я тебя уже спрашивал; ты так и не ответил. И Уизли вообще помнит, что я его чуть не отравил?

— Помнит, — ответил Гарри, приложившись к бутылке. — Но если ты выпьешь это и не отравишься, то можешь считать, что он тебя простил.

Драко усмехнулся, открыл бутылку и осушил почти половину одним глотком. А затем немного подождал и сказал:

— Есть вероятность, что это какой-то медленно действующий яд.

— Не-а. Рон наверняка выбрал бы мгновенное убийство. Похоже, ты хорошо себя вел.

Драко улыбнулся и хлопнул Гарри по плечу.

— Ты должен мне страшную историю об Андромеде.

— Ну что ж… — Краем глаза Гарри заметил, что последний оставшийся в гостиной ученик начал собираться. — Внешне она очень похожа на Беллатрису, у нее характер Сириуса и надменность твоей матери. С ней довольно сложно общаться.

Судя по выражению лица Драко, тот вполне представлял себе, насколько грозным мог показаться такой человек.

— А ящик пива у меня под кроватью хранится, потому что я за него ответственный. Но по личному опыту понял, что выпивку лучше прятать и делиться ею по мере необходимости, — ухмыльнулся Гарри. — И… кажется, мы остались одни.

Драко огляделся.

— Так и есть.

Гарри поставил свое сливочное пиво на стол, а затем потянулся за бутылкой Драко, чтобы убрать и ее тоже. Драко с улыбкой протянул ему свое пиво, но в его глазах плескалось явное беспокойство.

— Выглядишь каким-то измученным, — отметил он.

Гарри именно таким себя и чувствовал. Но какая разница? Будто это могло его остановить.

— Есть у меня одна идея, что может мне помочь. А как насчет тебя?

У Драко дрогнули губы, и он протянул руку, чтобы убрать волосы, упавшие Гарри на щеки. По телу гриффиндорца пробежала дрожь. Вероятно, это была одна из самых любимых вещей Гарри — то, как Драко касался его волос. Прошлым вечером Драко провел, должно быть, целый час, пропуская волосы Гарри сквозь пальцы, в то время как тот изо всех сил старался не уснуть, чтобы не пропустить ни секунды. Он и не подозревал, что такое простое прикосновение может быть настолько успокаивающим.

Драко, видимо, догадался, насколько сильно Гарри это понравилось, потому что тот не убрал руку и зарылся в темные волосы, кончиками пальцев поглаживая кожу головы, играя с прядками, наверняка приводя их в еще больший беспорядок.

— Сенсация, — прошептал Драко. — Гарри Поттер на самом деле кот.

— Ну уж нет, я куда более свирепый зверь.

— Коты довольно свирепы, — возмутился Драко. — И даже опасны. Но если уж они ласковы, то ласковы до конца.

Гарри не удержался и рассмеялся.

— Никогда бы не подумал, что могу быть ласковым. Видимо, это твоих рук дело.

Улыбка Драко погасла.

— Это все моя магия.

Гарри покачал головой, по крайней мере, попытался, но в итоге еще больше отдался прикосновениям Драко.

— Сейчас я почти не чувствую магию. Лишь тебя.

О, а вот теперь он определенно почувствовал ее. Она пронеслась сквозь его тело подобно волне, распостранившейся от кончиков пальцев Драко. 

— Скажи правду, — попросил Драко, и Гарри открыл глаза. Он даже не заметил, как закрыл их. Видимо, на его лице отразилось замешательство, потому что Драко тут же продолжил. — Как ты себя чувствуешь? Только честно.

Гарри попытался сдержать улыбку.

— Прямо сейчас?

Драко опустил руку.

— Да, прямо сейчас.

Гарри вздохнул, почувствовав себя опустошенным. Драко все еще крепко держал его за руку и унимал боль, но Гарри хотелось, чтобы пальцы Драко снова оказались в его волосах. Нет, он хотел поцеловать его. А не разговаривать.  

— Я в порядке, — ответил он.

— Никакой лжи.

Гарри подавил желание снова вздохнуть. Если бы он это сделал, то в итоге зевнул бы.

— Я устал. И хочу спать.

Суставы затекли, а мышцы налились свинцом, но если Драко продолжит его касаться, то это скоро пройдет.

— Просто такое ощущение, — заметил Драко, — что еще месяц или два назад ты не так легко уставал, а мы ведь тогда даже не держались за руки постоянно, как сейчас.

Да ну? Гарри задумался.

— Зато нога раньше болела сильнее.

Драко сглотнул, все еще хмуро глядя на Гарри.

Им действительно нужно было поговорить. Гарри знал это. Таков был план — убедиться, что Драко знал, во что ввязывался. Гарри настолько отвлекся на фантазии о том, как бы поскорее поцеловать Драко, что чуть не пропустил этот шаг. Они обязаны были это обсудить.

— Ты не лекарство, — сказал Гарри. — Я это знаю. Ты это знаешь. Ты сам сказал мне об этом еще тогда, в самом начале, потому что знал, что это невозможно. Мадам Помфри переписывалась с группой целителей из Святого Мунго, и все они согласны — ты помогаешь мне справиться с болью, и это уже само по себе экстраординарно, но не более того. Они даже назвали наш случай беспрецедентным. Целители отыскали несколько старинных записей о подобных происшествиях и продолжают их изучать, но… Чтобы выжить, мне нужно контрзаклятие. Иного выхода нет. Так что нет, лучше мне не становится. Хотя и сильно хуже, похоже, тоже.

Драко по-прежнему молчал, и Гарри вздохнул.

— Мне никогда не говорили, как долго мне еще осталось. Никто не знает.

— Существуют проклятия и без контрзаклятий, — тихо произнес Драко.

— Да. — Одно из них поразило Дамблдора. Снейп тогда дал ему год. — Я знаю, что могу умереть. Но, если честно, со мной это уже не впервые. После того, как Дамблдор умер, шансы на выживание у меня были невелики. Я и раньше… Сложно сосчитать, сколько раз я думал, что со мной покончено. Похоже, такова моя участь. Знаешь, я размышлял об этом все лето. О том, как я постоянно притягиваю неприятности. Подвергаю риску близких мне людей. Поэтому я решил, что от некоторых вещей мне придется отказаться. И пытался смириться с этим. Но ты показал мне, как многое я упускаю. Эти последние несколько… — Нет, Гарри не мог выразить это словами. Ему просто не хватало слов, чтобы это описать, а Драко все продолжал на него смотреть. — Если ты не захочешь так рисковать, то я пойму. Но я не готов делать этот выбор за тебя. Ты и так был лишен этого всю свою жизнь. Мне хочется, чтобы ты забыл об этом дурацком древе и притворился, что на нем нет твоего камушка, и ты волен делать все, что захочешь. Возможно, тогда ты решишь, что хочешь быть со мной, а может, и нет. Но это будет твой выбор.

Драко несколько мгновений помолчал, а затем неожиданно рассмеялся.

— Слишком поздно. Ты что, думаешь, если ты завтра умрешь, то я просто пожму плечами и скажу: “О, ну, по крайней мере, мы не переспали, так что не из-за чего тут реветь”.

Гарри попытался не покраснеть. И не улыбаться. Но у него не получилось ни того, ни другого.

— Ты бы плакал из-за меня? — Не удержался он от вопроса.

— Нет, — тут же отрезал Драко. — Я бы разозлился. Ты не можешь умереть. Просто не можешь. Это было бы так глупо. После всего, что произошло, ты просто не можешь умереть.

— Я и не собираюсь, — мягко произнес Гарри. — Но это все равно может случиться. Я… Даже если мне вновь удастся избежать смерти сейчас, то в будущем она все равно придет за мной. Моя жизнь всегда будет сопряжена с риском.

У Драко дернулся мускул на челюсти.

— Ты когда-нибудь думал о том, чтобы выбрать для себя менее опасную профессию?

Гарри думал об этом. Но пришел к выводу, что его это не устраивает.

— В том-то и дело. Для этого тоже уже слишком поздно. Стану я Аврором или нет, — я и все мои близкие — мы навсегда останемся под прицелом. Без Волдеморта мир стал безопаснее, но люди, считавшие его идеи правильными, все еще на свободе. Если я стану Аврором, то, по крайней мере, смогу что-то с этим сделать. Я не собираюсь сидеть и ждать сложа руки. Видишь, это мой выбор, тот, который я сделаю сам. Если я выживу, то потрачу свою жизнь на защиту тех, кого люблю. И в этом мире нет той магии, что сможет убедить меня в обратном. Можешь попробовать, если не веришь.

Драко слегка покачал головой, выглядя так, словно вот-вот закатит глаза.

— Что ж, — протянул он,— теперь я просто обязан проверить твою теорию.

Гарри не впечатлился его словами.

— Ты в курсе, что то, как ты сильно беспокоишься насчет того, что твоя магия промывает мне мозги, является одной из тех вещей, которые так сильно меня в тебе привлекают?

Трудно было сказать, стало ли от этого заявления Драко легче. Выглядя еще более обеспокоенным, он наклонился так близко, что их лбы почти соприкоснулись.

— Только вот я недостаточно беспокоюсь об этом, — мягко прошептал Драко. — Если бы это было так, то я бы предложил подождать, пока с тебя снимут проклятие, прежде чем двигаться дальше.

Гарри этого совсем не хотелось. Он подумал, что уже достаточно. Что они попробуют. Что уже слишком поздно отступать. Но он сказал Драко, что уважает его выбор. И поэтому Гарри с трудом выдавил:

— Если это то, чего ты хочешь, тогда мы подождем.

— Тебя это расстроит?

“Да”, — хотелось сказать Гарри, но он даже не был уверен, какого ответа Драко от него ожидал. Признание в том, что отсрочка разочарует его, могло заставить Драко передумать, несмотря на логичность этого предложения. Ответ “нет” стал бы ложью, и Драко бы это расстроило.

Гарри слишком долго не решался ответить, и Драко добавил:

— Ничего не изменится. Я буду рядом, как и прежде. Никуда не уйду. Мы просто… Просто не станем торопить события.

Что ж, Драко сделал свой выбор.

— Да, верно, — Гарри заставил себя кивнуть. — Конечно. Просто… — Черт. Они ведь пообещали не врать друг другу. Да, Гарри сказал, что примет любое решение Драко, но это не значило, что у него не было права поделиться своим собственным мнением. — Просто я не понимаю, как один маленький поцелуй сможет все изменить.

Вблизи глаза Драко казались такими большими, что Гарри не мог отвести от них взгляд.

— А что, если… — Драко практически шептал. — Что, если поцелуй… прорвет шлюзы?

— Но разве они не открылись уже давным давно? Ты же сам об этом только что говорил.

— Речь шла о твоей смерти. А я говорю о том, что моя магия может заставить тебя…

— Драко, если ты не готов двигаться дальше, потому что боишься, что я умру, и ты об этом пожалеешь, то я пойму. Но если ты переживаешь, что на самом деле я этого не хочу, и именно поэтому хочешь подождать… Что ж, тогда меня это безусловно расстроит. Мне нравится то, что твоя магия делает со мной, это приятно, но я хочу тебя не поэтому. Побочные эффекты Долга жизни, если ты не заметил, сейчас далеко не самое важное. Я хочу тебя по целому ряду причин, но больше всего потому, что ты всеми силами борешься с тем, кем тебя воспитали, и, по-моему, это невероятно.

Вспышка удовольствия пробежала по лицу Гарри, и на лице Драко тут же отразился шок. Гарри никогда не думал, что его слова окажут такое воздействие.

Драко слегка отстранился, словно чтобы получше разглядеть гриффиндорца.

— Не думаю, что сумею все это побороть.

— Ну… — Гарри задумался. — Полагаю, в этом и заключается борьба. По крайней мере, так было у меня. Это то, что заставляет меня стараться сильнее. Не сдаваться. Именно об этом я и говорю. Я вижу, сколько усилий ты прилагаешь изо дня в день. Это меня в тебе и привлекает. А еще то, как ты заботишься обо мне. То, как ты заставляешь меня смеяться. Это не магия.

Дрожь удовольствия, охватившая Гарри на этот раз, начала нарастать, отказываясь отпускать его. Черты лица Драко заострились, взгляд наполнился резкостью, которую Гарри давно не видел. Казалось, на него смотрел Малфой из прошлого, и вот-вот все закончится жуткими оскорблениями и угрозами. Но их не последовало.

— Знаешь что, Поттер? — заявил Драко. — Я смогу побороть все, что во мне есть. К черту золото, к черту древо и к черту это проклятие. Тебе нужен боец, и ты получишь его. Я не позволю тебе умереть.

Драко не мог по-настоящему сдержать это обещание, но та уверенность, что прозвучала в его тоне, дала Гарри больше надежды, чем любые заверения целителей и разрушителей проклятий. Драко уже помог ему больше, чем те, вместе взятые.

Гарри прижался к нему лбом. Это ощущение отдалось еще одной капелькой удовольствия в уже бушующем океане наслаждения. 

— А вдруг я умру от того, что ты меня так и не поцеловал? — спросил он. — Об этом ты подумал?

Взгляд Драко смягчился.

— Я скорее беспокоился об обратном. Что, если из-за меня у тебя случится сердечный приступ?

“Тогда я бы умер счастливым”, — подумал Гарри, но не стал этого говорить.

— Сиди спокойно, — вместо этого проинструктировал он Драко, убедившись, что тот не был против поцелуя.

Драко кивнул, а затем замер, словно статуя, в ожидании. Гарри склонил голову набок, взял себя в руки и прижался губами к губам Драко.

Укол удовольствия, который пронзил его, не должен был быть таким сильным. Гарри постарался сделать все так медленно и нежно, как только смог, но ему все равно показалось, что по его коже будто пробежал электрический заряд, сковав мышцы ударной волной ощущений. Это было похоже на прикосновение к огню, но его жар был восхитительным, нарастая с каждым крошечным движением губ.

Стоило ли Гарри бороться с этими ощущениями? Ему не хотелось.

Но затем бледные пальцы вцепились в его волосы, наклонив голову, и Драко прижался к нему своим ртом, проведя языком по нижней губе. Это было уже слишком. У Гарри свело все тело, и охватившее наслаждение было похоже на настоящим оргазм.

Но как только Драко отстранился, ощущения пропали.

— Черт. Извини, прости, пожалуйста, — начал бормотать Драко, пока Гарри пытался отдышаться. — Я забыл. Мы же договорились действовать медленно. Я знаю.

Гарри потребовалось несколько секунд, охваченных паникой, чтобы осознать, что он только что чуть не кочнил в штаны. У него ведь даже почти не стоял. Боже, что, черт возьми, это только что было? Губы все еще горели огнем, вторя покалыванию, разливавшемуся по коже головы, которую Драко все еще сжимал в руках.

Драко уставился на него широко раскрытыми глазами.

— Прости, — тихо повторил он.

Несмотря на потрясение, которое он только что пережил, Гарри сумел рассмеяться.

— Да ладно, со мной все в порядке, — заверил он слизеринца. Это была правда. Да, он запаниковал, но ощущения были просто невероятные. — Хорошо, давай попробуем еще раз.

Брови Драко сошлись на переносице.

— Ты уверен? Мне показалось, что…

— Все хорошо. Просто не двигайся, — Гарри просил о невозможном, он знал это.

— Мне стоит?.. — Драко пошевелил руками, как будто хотел убрать их с головы Гарри, но тот поспешил остановить его. 

— Нет, нет, все в порядке. Просто не двигайся.

Он не стал медлить и тут же снова соединил их губы. Все ощущения вернулись мгновенно, не утратив силы. А возможно, стали даже сильнее, угрожая захлестнуть его, подталкивая к самому краю… Но за всем этим скрывалось и другое чувство, которое словно за ниточку тянуло его разум, обещая, что все будет хорошо, если Гарри просто отпустит себя. Он чувствовал его и раньше. Именно поэтому магия Драко напоминала ему Империус, она казалась опасной, словно слизеринец предлагал ему нечто большее, нечто, что поглотило бы его полностью…

Лишь запутавшиеся в его волосах пальцы Драко удерживали Гарри, нежное прикосновение мягких подушечек, массирующих кожу, напоминало ему быть осторожным, таким же осторожным, как и Драко. Решительным усилием Гарри захлопнул свой разум и отогнал опасность. Удовольствию это совсем не помешало, но вернуло ясность мыслей, заставив четче сосредоточиться на ощущении губ Драко, дав шанс очертить их форму своими, ощутить их тепло и легкую дрожь, вызванную тем, что Драко изо всех сил старался не шевелиться.

Конечно, в конце концов Драко не удержался и схватил Гарри за волосы, жадно поцеловав. Но к тому моменту это уже не имело никакого значения; Гарри сумел взять себя в руки. Он хотел этого, хотел страстных поцелуев. Именно так он все и представлял. Драко определенно умел целоваться, умел целовать Гарри, горячо и безжалостно, почти жадно. Нет, точно жадно, постоянно пытаясь притянуть Гарри все ближе, оставив всю медлительность и нежность, горячо хватая гриффиндорца за волосы, переплетая их языки и неистово атакуя губы Гарри. Гарри никогда не чувствовал себя таким отчаянно желанным. Он не знал, чего ему хотелось больше — позволить Драко делать с ним все, чего тот желал, или вернуть усилия в ответ. Что бы Гарри ни решил, это, казалось, лишь удвоило энтузиазм Драко: зубы прикусывали нежные губы, одна рука еще крепче вцепилась в волосы Гарри, а другая опустилась ниже, на спину, прижав тело Гарри еще теснее, будто пытаясь поймать его в ловушку. Но в этом не было никакой необходимости, Гарри и так не собирался никуда уходить.

Медленно, но верно ощущения лишь усиливались, и Гарри потянул Драко за волосы. Это должно было заставить Драко отстраниться, но вместо этого тот застонал. Удивившись самому себе и смутившись, он отстранился. Драко весь раскраснелся, тяжело дышал и снова выглядел виноватым.

— Никаких извинений, — быстро предупредил Гарри. — Это было идеально. У тебя отлично получается, — он скорее поддразнивал, чем искренне хвалил, но румянец на светлых щеках лишь усилился, и он прикусил губу, улыбнувшись. Это было невероятно, но вид Драко, так явно отреагировавшего на простую похвалу, тронул что-то в сердце Гарри.

Он потянулся и положил руку на поясницу Драко, поглаживая ее через рубашку. Драко вздрогнул. Ему нравилось. Гарри заметил это еще на Зельеварении. Каждый раз, когда Гарри касался его там, Драко напрягался, а затем расслаблялся и наклонялся навстречу прикосновению. Осмелев, Гарри схватил мягкую шелковистую ткань рубашки и дернул ее. Когда Гарри просунул руки под рубашку, Драко ахнул и выгнул спину. Его реакция заставила вздрогнуть и Гарри.

— Я нашел твое слабое место? — спросил Гарри, водя ладонями вверх и вниз по спине Драко. Тот продолжал подрагивать.

— Н-не знаю. Наверное, — Драко наклонился вперед и уткнулся лбом в плечо Гарри. — Боже, как приятно.

Гарри улыбнулся ему в волосы, разрываясь между весельем и возбуждением. Похоже, для слизеринца это оказалось открытием.

Драко осыпал шею Гарри отвлекающими поцелуями, бормоча что-то, чего тот не смог расслышать.

— Что? — уточнил гриффиндорец.

— Не останавливайся, — в голосе Драко звучало отчаяние, и Гарри стало уже не так весело.

— Не буду, — пообещал он, сильнее надавив на светлую кожу, медленно и успокаивающе проводя ладонями по спине. Расслабившись, Драко всей тяжестью навалился на Гарри, будто растаяв от его прикосновений. До Гарри дошло, что в этом совсем не было какого-то сексуального подтекста; Драко искал утешения. Гарри знал это. Сколько историй слизеринец рассказал ему за последние недели? И все они были полны ужаса. Гарри задавался вопросом, откуда Драко узнал, что нужно Гарри, откуда узнал, как ему помочь, еще до того, как стало известно о проклятии? Но он лишь дал Гарри то, в чем нуждался сам — утешение, выразив его всеми доступными ему способами.

Ребята так и сидели, Гарри целовал волосы Драко, поглаживая его по спине. Ему хотелось обернуть магию вспять, чтобы Драко тоже смог ее почувствовать. Но ему она была не нужна. Он и без нее справлялся просто отлично. Поднимая руки так высоко, как только позволяла задранная рубашка, Гарри опускал их вниз, к поясу брюк Драко. Тот время от времени вздрагивал, издавал тихие звуки, прерывистые стоны, которые, видимо, пытался подавить. Боже, Гарри мог заниматься этим часами. Что за безумие? Из-за Драко ему стали нравиться прикосновения. Как он раньше без них жил, даже не догадываясь, насколько это приятно? И дело было не только в прикосновениях Драко — Гарри нравилось держать в объятиях другого человека, ищущего его прикосновений, словно в них было что-то особенное. Что ж, видимо, именно это ощущал Драко, когда Гарри просил его прикоснуться к нему. Теперь Гарри наконец это понял. Это было не в тягость. Это было восхитительно.

Его прикосновения не умели останавливать боль, но Гарри представлял, как под его руками исцелялись раненые частички души Драко. Наполнялись теплом, которое тот так искал.

Гарри не был уверен, как долго они так просидели, но в конце концов Драко поднял голову, избегая смотреть ему в глаза.

— Прости, — произнес слизеринец.

— За что? — удивился Гарри. Он опустил руки, но не стал убирать до конца.

Драко слегка пожал плечами.

— За то, что странно себя веду.

— Ничего странного. — Неохотно оторвав ладони от поясницы Драко, Гарри легонько его поцеловал, заставив парня поднять глаза. Это сработало. Драко даже улыбнулся.

Гарри снова медленно провел ладонями по коже Драко, и тот закрыл глаза.

— Вот, что я чувствую, когда ты прикасаешься ко мне, — объяснил Гарри.

— В этом нет ничего волшебного.

Гарри нахмурился. 

— О, конечно. Ты снова об этом. Да, то, что ты делаешь, в десятки раз лучше. Мои глубочайшие извинения.

— Нет, я хотел сказать… Нет ничего странного в том, чтобы наслаждаться магией. Просто я…

— В этом нет ничего странного, — твердо сказал Гарри, не понимая, почему Драко продолжал настаивать на этом.

Драко уставился на него, а затем, в своей обычной резкой манере, отодвинулся и встал.

— Ладно, давай, ложись.

— Э-э, — выдавил Гарри, за чем последовала минута замешательства, когда Драко взмахнул палочкой в сторону дивана, наколдовав подушку и одеяло и принявшись дергать и толкать Гарри, совсем не нежно стянув с него ботинки. Гриффиндорец терпеливо позволял Драко делать все, что тот хотел, сгорая от любопытства, не в силах сопротивляться. Желанием Драко оказалось лечь в объятия Гарри, навалившись на него и положив голову ему под подбородок.

— Можешь снова гладить меня по спине, — предложил Драко. — Раз ты не считаешь это странным.

Он немного приподнял голову и взглянул на Гарри снизу вверх.

Гарри не мог точно сказать, прикидывался ли Драко или и впрямь искал доказательств.

— Ладно, ты немного странный, — признал Гарри. — Но мне это нравится.

Драко улыбнулся и вернулся назад, положив голову Гарри на грудь.

Не зная, куда деваться от удивления, Гарри снова просунул одну руку Драко под рубашку, а другой зарылся в светлые волосы, массируя кожу головы.

— М-м-м, — вздохнул Драко. — Жаль, нам нельзя лечь спать прямо здесь.

— Почему?

— Потому. Остальные могут встать пораньше и застать нас здесь, а потом смеяться над нами целый день.

— Ну, а мы наколдуем им ослиных ушей и будем смеяться над ними.

Драко фыркнул от смеха. Мгновение спустя его голос прозвучал уже сонно:

— Я просто не хочу, чтобы кто-нибудь нашел меня в таком состоянии.

Гарри задумался об этом, изо всех сил стараясь не заснуть. Он понимал беспокойство Драко. Наверное, Гарри тоже стоило бы об этом переживать. Не так давно он он бы умер со стыда, если бы кто-нибудь застал его спящим в объятиях другого парня. Но прямо сейчас ему было наплевать. Может, магия Драко и вправду немного помутила его разум. Или, возможно, боль, которую он испытывал, изменила его приоритеты. Ему хотелось большего. Больше спокойных моментов, когда он мог просто жить, ни о чем не переживать и быть счастливым. И плевать, кто что мог сказать по этому поводу.

Естественно, они все же уснули, и рано утром их разбудила толпа шумных первокурсников. Те хихикали, посмеивались и показывали на них пальцем, отчего Драко покраснел и попытался встать.

— Эй, это всего лишь первокурсники, — успокоил его Гарри, тоже поднимаясь. — Если честно, они делают то же самое каждый раз, как просто видят меня. 

Гарри даже не соврал, но в этот раз те уж слишком разошлись.

— Да, но… — Драко выдавил улыбку. — Тем не менее. Мне нужно принять душ и переодеться.

С этим Гарри поспорить не мог. Они уснули прямо в одежде, и по ней это было заметно.

Звуки шагов остальных студентов, спускающихся в гостиную, заставили Драко поспешно обуться и выбежать в коридор так быстро, как никогда раньше.

Гарри такой скоростью похвастаться не мог, поэтому остальные курсы обнаружили его, сидящим на диване, помятым, натягивающим ботинки и сворачивающим одеяло. Гриффиндорцы лишь улыбнулись и пожелали ему доброго утра.

На мгновение охваченный сантиментами, Гарри решил оставить одеяло, наколдованное Драко, но как только он встал и направился в спальню, оно растворилось. Выполнило свою задачу и исчезло. Гарри стоило помнить о том, что это произойдет.

Восьмикурсники еще спали, и нетронутая кровать Гарри сразу бросалась в глаза. Возможно, кто-то из них пошел искать его посреди ночи или рано утром и наткнулся на них с Драко в гостиной; однако после того, как Гарри принял душ и переоделся, и все проснулись, никто ничего не сказал.

На самом деле, спустя какое-то время стало ясно, что никто никаких изменений не заметил. Забавно, ведь для Гарри изменилось все. Теперь по утрам его встречал не Драко Малфой, бывший Пожиратель Смерти, возвращающий свои долги, а Драко Малфой, его бойфренд, который при встрече всегда улыбался и целовал его.

Естественно, они старались не целоваться у всех на виду, учитывая частую бурную реакцию Гарри, но их утренние приветствия не могли остаться незамеченными. Те первые утренние поцелуи были самыми любимыми у Гарри, потому что Драко все еще был сонным и вялым, и Гарри даже не приходилось бороться с возникающим удовольствием, которое ему доставляли прикосновения Драко. Вот почему они иногда увлекались, не обращая внимания на людей, проходящих мимо них по пути на завтрак.

Однако Гарри никто ничего так и не сказал. Возможно, люди думали, что они уже давно были вместе, или считали, что это было неизбежно. А может, были слишком смущены, чтобы заговаривать с ним об этом. Еще была вероятность, что на самом деле на них все же показывали пальцем и хихикали за спиной, но Гарри давным-давно научился игнорировать такое.

Честно говоря, Гарри почти не думал о реакции остальных. Он был слишком занят, то и дело утаскивая Драко во все потайные ходы Хогвартса, которых он знал великое множество.

— Это просто смешно, — сказал однажды Драко, когда Гарри потянул его за гобелен на четвертом этаже, после чего они оказались в тесном проходе, который, как знал Гарри, мог сократить их путь до класса Трансфигурации вдвое. — Замок будто специально создает их для тебя.

— Тебе что, жалко? — спросил Гарри, уже прижимая Драко к стене и наклоняя голову, чтобы запечатлеть поцелуи на его подбородке. Ему нравилось с этого начинать. Так он успевал настроиться, прежде чем приникнуть к губам, и Драко тут же терял весь запал, а его голос становился мягче.

— Только лишь потому, что мы могли пользоваться ими с самого начала, чтобы не тревожить твою ногу,— ответил Драко, уже немного запыхавшись.

Гарри поднял голову и ухмыльнулся.

— Ну, я не был уверен, как бы ты отреагировал, предложи я таскать тебя по темным углам.

— Ага, конечно. Сделаем вид, что это совсем не связано с тем фактом, что тебе просто хотелось подольше держаться со мной за руку.

— У нас осталось меньше пяти минут, — напомнил Гарри. — Так что заткнись.

Он собрался с духом и поцеловал Драко в губы. Приказ заткнуться всегда выводил Драко из себя, а Гарри это и нравилось, ведь тогда взбешенный Малфой набрасывался на него, хватая за голову, и тут же распускал язык, словно намереваясь лишить Гарри способности говорить. Насытиться этим было невозможно.

Они целовались все свободное время. Каждую перемену, каждую выдавшуюся свободную минутку, весь вечер, бесстыдно засиживаясь допоздна после того, как все остальные уходили спать, давая им возможность еще немного поцеловаться.

Гарри быстро научился контролировать свои реакции во время поцелуев — но у всего были свои пределы. В конце концов, они оба так сильно возбуждались, что им приходилось разрывать поцелуй и делать перерыв. Это было тяжело. Особенно поздними вечерами, когда у них не оставалось никаких других дел и они могли позволить себе целоваться часами. Но всякий раз Гарри ощущал это тянущее чувство в своей голове, паниковал и отстранялся.

Дважды им удавалось успокоиться настолько, что они сворачивались калачиком на диване и засыпали, но чаще всего Драко уходил к себе в подземелья, а Гарри мчался в душ, чтобы спустить пар, зачастую дважды подряд.

Все это настолько увлекло Гарри, что, наверное, было неудивительно, что Рону потребовалось больше недели, чтобы наконец поднять эту тему. Было утро пятницы, в субботу начинались каникулы, и Драко с Гермионой ушли на урок Древних рун, а Гарри с Роном вернулись в Башню.

— Драко Малфой, — вот и все, что сказал Рон. У него был такой вид, словно он что-то неправильно понял.

— Ага, — ответил Гарри, потому что порой ему самому не верилось.

— Ну, по крайней мере, не Эдер, — добавил Рон.

Гарри усмехнулся. Видимо, Джинни все же претворила свою идею в жизнь и спросила у Рона, кого тот предпочел бы. И, похоже, они оба проиграли.

— А Эдер вообще гей? — задумался Гарри.

Рон удивился.

— Да. А ты не знал? Ходят слухи, что они с его парнем расписались в Бельгии. Два месяца назад. Местное министерство выдало им свидетельство о браке. Наши не разрешили. Не знаю, правда это или нет. Я слышал, как некоторые говорили о нем всякие гадости.

— Хм. — Гарри никогда по-настоящему не задумывался об этом. О настоящем браке. Но, вообще-то, почему бы и нет? Если Эдер и его парень были влюблены, то желание вступить в брак было естественным. Но если им в этом было отказано два месяца назад, то сделало это не старое министерство, а нынешнее. Новое, лучшее. — Похоже, мир все еще немного отстойный.

— Ну, да. Есть над чем подумать. Если ты хочешь в нем что-то поменять, то тебе лучше бы задержаться в нем подольше.

Гарри искоса взглянул на Рона. 

— Так и планировал. — Но планировать и надеяться — это одно, а реальность — совсем другое. Но, видимо, Гарри был оторван от реальности. Никто не сказал ему ничего дурного о Драко, но на Эдера эта вежливость, видимо, не распространялась. Так что без Гарри Драко бы тоже не приняли. — Рон, — позвал Гарри и остановился. — Могу я тебя кое о чем попросить? Если я не выживу…

Глаза Рона расширились.

— Приятель, давай-ка…

— Рон, пожалуйста, — Гарри подождал, пока Рон перестанет так сильно сжимать челюсти. Дожидаться, пока у того перестанут краснеть уши, было бессмысленно, так можно было прождать вечность. — Драко сказал, что из-за этого его лишат наследства. Поэтому, если я не выживу, он останется один. Ему понадобится друг.

— Мне мой друг тоже нужен, — удрученно пробормотал Рон.

— У тебя есть большая любящая семья, и Гермиона, и целая куча друзей.

Рон скривился.

— Ой, а я и забыл. Ну, тогда, ладно, можешь умирать.

— Рон…

— Тебе не обязательно просить меня об этом, черт возьми, — огрызнулся Рон. — Ты хоть понимаешь, насколько мне неприятно такое слышать? Или ты и впрямь думаешь, что я просто пошлю его? После всего, что произошло.

— Просто он, скорее всего, сам пошлет тебя. Потому что будет винить себя и снова попытается всех от себя отпугнуть.

Рон фыркнул.

— Прости, но я совсем не знаю, как вести себя со злыми придурками.

Гарри не знал, улыбнуться ему или оскорбиться.

— Ты и есть злой придурок, — пошутил он.

Рон открыл было рот, готовый тут же возразить, но затем, похоже, передумал и вместо этого просто пожал плечами.

— Видишь, мы уже нашли что-то общее между мной и Малфоем. Прекрасно, не правда ли?

— Эй, — окликнул его Гарри, уже пожалев, что расстроил Рона. — Я буду бороться изо всех сил. Особенно теперь. Рон, я… я по-настоящему счастлив.

Рон уставился на него, а затем покачал головой и вздохнул.

— Драко Малфой, повторил он тем же раздраженным тоном.

— Ага, — ухмыльнулся Гарри.

— Ну, по крайней мере, не Эдер.

О. Рон зашел в тупик. Гарри выиграл галлеон.

Немного успокоившись, Гарри пошел вслед за Роном в Башню, терпеливо соглашаясь с длинным списком вещей, которые, по мнению Рона, должны были осчастливить его и вызвать желание остаться в живых.

Вернувшись в гостиную, они опустились в мягкие кресла, стоящие у камина, с радостью проигнорировав указания Драко и Гермионы заняться учебой, и вместо этого набросились на сладости и сливочное пиво. И в какой-то момент Рон признался, что они с Джинни и Гермионой подумывали не уезжать домой на каникулы.

— Серьезно? — удивился Гарри, с трудом проглотив шоколад. Ему пришлось запихнуть в рот почти целую плитку, лишь бы удержаться от любых комментариев, пока Рон размышлял над вероятностью выхода “Пушек Педдл” в полуфинал.

— Ну, да. Нам же в этом году сдавать ЖАБА, — ответил Рон, как-то подозрительно отводя взгляд. — Мы с Джинни написали маме письмо. И теперь ждем ответную сову. Если ее конверт придет мокрым от слез, то нам, наверное, все же придется ненадолго вернуться домой.

Друг, конечно, пытался делать вид, что ничего такого не произошло, но Гарри с трудом мог представить, чтобы Молли и Артур спокойно восприняли отсутствие детей на Рождество. Или что Гермиона не горела желанием вернуться домой к своим родителям после того, как в прошлом году она заставила их забыть ее. Он не мог отделаться от мысли, что друзья хотели остаться в школе из-за него, будто он растает, как только они выпустят его из поля зрения слишком надолго.

— Что ж, — вздохнул Гарри. — Не могу сказать, что был бы против компании. Но и идея одному пожить в общежитии меня тоже не расстраивает. Так было бы удобнее, — ухмыльнулся Гарри, подождав, пока у Рона сложится пазл.

Друг его не разочаровал.

— Эй! — воскликнул он, выпрямившись и выпучив глаза. — Давай-ка поосторожнее! Мы же все равно вернемся.

Гарри рассмеялся.

— Ты думаешь, мы там все снесем что ли?

— Не знаю. — Рон развел руками. — А вдруг вы там все перекрасите в зеленый цвет или вытворите еще какую-нибудь глупость.

— Немного зеленого придало бы нашей красной спальне рождественский вид.

Рон принял возмущенный вид.

— Невероятно. Так вот что у тебя на уме. Собираешься прогнать меня, чтобы позвать своего парня. Ну ты и мерзавец!

Рон продолжал ворчать и жаловаться, предупреждая Гарри держаться подальше от его кровати. Но на выходных Рон, Джинни и Гермиона все же собрали вещи, крепко обняли Гарри и отправились домой.

И Гарри наконец выдохнул. Он не смог бы простить себе, если бы друзья пропустили Рождество со своими семьями из-за него. Не после всех ужасов, произошедших за последние годы. Если бы они остались, то Гарри бы не находил себе места и, возможно, в конечном итоге попросил бы Драко подумать над тем, чтобы провести некоторое время в Норе, на что тот, скорее всего, согласился бы ради него. Но Гарри не мог его о таком просить; Драко не был к этому готов. И, честно говоря, Молли, наверное, тоже. Еще на шестом курсе Драко привел Пожирателей Смерти в Хогвартс, включая Сивого, который в итоге напал на Билла.

Еще было слишком рано. Но Гарри надеялся, что у него еще будет время со всем этим разобраться.

Пустое общежитие стало одновременно и проклятием, и благословением. Они с Драко могли проводить там все свое время, оставаясь наедине в полной безмятежности, но присутствие Драко в его постели наводило Гарри на мысли, которые никак не давали ему расслабиться.

Драко из-за этого тоже расстраивался. И капризничал.

— Может, пересмотрим условия? — спросил он Гарри после трех дней непрекращающихся поцелуев.

Они лежали у Гарри на кровати, задернув полог и уставившись в потолок, растрепанные и раскрасневшиеся, приходя в себя после очередных поцелуев.

— О чем? — спросил Гарри,остро ощущая, как сильно болели и распухли губы.

— Я знаю, мы обсудили то, что нет ничего плохого в том, чтобы двигаться дальше, если мы ограничимся поцелуями. Но кое-что плохое в этом все же есть, — Драко перевернулся на живот, придвинувшись поближе к Гарри, и приподнялся на локтях. — И это плохое подкралось с неожиданной стороны. Мне больно. Больно в тех местах, в которых мне это совсем не нравится.

Гарри постарался не улыбнуться.

— Ванная вон там.

Драко надулся. Боже, Гарри захотелось поцеловать его снова.

Слизеринцу потребовалось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями.

— Знаешь, что я думаю? Я думаю, если ты позволишь себе… Ну, знаешь, если у всего этого будет какая-то кульминация, то потом станет легче. Тебе будет спокойнее. Магия перестанет действовать на тебя так сильно.

Такая вероятность существовала. Гарри обдумывал это множество раз. Но не был уверен, что отпустить себя и позволить себе кончить — это то же самое, что позволить тянущему ощущению в своей голове пробиться наружу. Он никогда не говорил об этом Драко, потому что тот, вероятно, пришел бы в ужас, подумав, что он пытается подчинить Гарри. Но если бы это было так, подумал Гарри, то бороться с этим было бы куда проще, потому что он знал, как это делать. Это же было что-то другое, и Гарри понятия не имел, что именно, поэтому не мог рисковать и позволять этому утянуть себя. Возможно, если бы он лучше разбирался в Окклюменции, то смог бы провести различие между тем, с чем стоило бороться, и тем, чему можно было отдаться, что увлекало его, подавляло и даже пугало, но не казалось чем-то опасным. 

— Мне нужно больше практики, — ответил Гарри, и Драко снова надулся. Это совсем не помогало. Гарри застонал. — Пошли.

Он заставил себя встать.

— Ты куда? — захныкал Драко. — Ты же сказал, тебе нужна практика. Возвращайся, и давай потренируемся.

— Кровать никуда не денется. Уже канун Рождества, а я еще не купил подарки. Магазины скоро закроются.

Драко снова лег.

— Там идет снег и холодно, я не хочу лететь в Хогсмид.

— Я даже тебе не купил подарок.

Драко ухмыльнулся.

— Тебе и не нужно. — Он указал на Гарри. — Мой подарок прямо здесь. Тебе просто нужно позволить меня его развернуть.

Гарри рассмеялся.

— Как мило, — признал он. — И лениво с твоей стороны. Давай, вставай.

Драко не встал, но немного приподнялся, чтобы взглянуть на него.

— Ты забыл. Я банкрот, помнишь? Мне не на что покупать подарки. У меня нет денег. Вообще. Ладно, пара сиклей найдется. Где-нибудь на дне сундука.

О. Гарри об этом совсем забыл. Но он не знал, что у Драко вообще не осталось денег. Он думал, его лишат золота потом, в будущем, не подозревая, что это уже произошло.

Драко покраснел.

— Мне дали крайний срок. Вернуться домой до Рождества. Мать прислала еще одно письмо, уже не скрывая угроз. Денег она не выслала.

Гарри подавил желание отчитать Драко за то, что тот не рассказал ему об этом; он не имел права просить его об этом. А еще ему захотелось написать Нарциссе, но этого он тоже не стал делать. Или, еще лучше, аппарировать прямо в поместье Малфоев и напомнить ей о том, что он ей сказал, когда она стояла перед ним на коленях и умоляла помочь мужу. Вместо этого Гарри улыбнулся.

— А ты в курсе, — спросил он, — что парочки могут покупать один подарок и говорить, что это от них обоих?

— Конечно, если они женаты или вместе достаточно давно, чтобы иметь совместный бюджет.

— Верно. Но подумай вот о чем — мы подарим всем по рождественской открытке и подпишем их “ С любовью, Гарри и Драко”.

Драко неуверенно улыбнулся.

— Включая Блейза и Панси, — добавил Гарри, и лицо Драко сразу просветлело.

— А знаешь, — сказал Драко, — будет забавно.

— Вот именно!

Драко с трудом поднялся на ноги.

— Ладно. Но деньги я тебе верну. Как только смогу.

— Или оплатишь все подарки на следующее Рождество.

Драко расплылся в широкой улыбке.

— На следующее Рождество, — повторил он.

— Да.

— Как самонадеянно, — поддразнил Драко, но его настроение значительно улучшилось, и к тому времени, как они добрались до Хогсмида, он забыл о смущении, заменив его возмущением по поводу того, как Гарри выбирал подарки. Он обвинил гриффиндорца в том, что тот скряга и ходит по магазинам, как двенадцатилетний ребенок, и настоял на том, чтобы выбрать все подарки самому. Гарри не возражал, особенно когда понял, что Драко с особой тщательностью продумывал каждый подарок, даже отчитав Гарри за то, что тот попытался купить Дину красно-синий шарф.

— Он слишком тонкий. — Драко был в ярости. — И цвета неправильные. Тебе нужны бордовый и небесно-голубой, если ты решил вспомнить тот постер с магглами, что висит у него на стене.

Шарф, который выбрал Драко, был очень похож на шарф Гарри, за исключением того, что стоил намного дороже, но Гарри мудро решил держать рот на замке, даже после того, как расходы увеличились настолько, что он потратил последний галлеон, что был у него с собой.

Ему пришло в голову, что он завел себе парня с очень дорогими запросами, который вскоре сделает его бедняком, но сразу же смирился с этим, потому что Драко был так доволен всеми их покупками, что не переставал хвалиться ими всю дорогу до Хогвартса.

Они вернулись как раз к ужину, и Драко немедленно оглядел стол Слизерина, видимо, в поисках Дафны, но ее там еще не было.

— Почему ты оставил Дафну без новомодных духов? — поинтересовался Гарри, когда они сели за почти пустой гриффиндорский стол. Для Панси Драко выбрал флакон шокирующе дорогих духов, а Дафне купил рюкзак. Который тоже был далеко не дешевым, и к тому же выглядел довольно причудливо, не говоря уже о том, что на него была наложена целая куча заклинаний. Но он все равно оставался обычным рюкзаком.

Драко пожал плечами.

— Подумал, что нужно выбрать что-нибудь практичное, учитывая ее ситуацию. Мне кажется, ее нынешний рюкзак держится лишь благодаря магии. Но ты же знаешь, любая магия со временем теряет свою силу.

— Учитывая ее ситуацию? Но разве ее семья не богата?

Драко моргнул.

— О, я тебе не говорил? Ее тоже лишили наследства за нежелательное мнение. Она и ее сестра были изгнаны из древа Гринграссов.

— Я не знал. — Гарри взглянул на слизеринцев. Только теперь он заметил, что многие из них остались на каникулы в Хогвартсе. Ну, их было не так уж и много, но определенно больше, чем в прошлые года. Может, им не хотелось возвращаться домой и выслушивать то, как их родители оплакивали поражение Волдеморта? Бунтари, действующие тихо и незаметно, впервые столкнувшиеся с суровой реальностью в прошлом году.

— Что? — спросил Драко, видимо, заметив, как Гарри уставился на слизеринцев.

Гарри оглянулся и наклонился, чтобы запечатлеть на его губах быстрый поцелуй.

— Что? — снова спросил Драко, теперь как-то неуверенно улыбаясь.

— Ничего. Просто подумал, что мир не идеален, но надежда все равно остается.

Драко перевел взгляд с Гарри на слизеринский стол.

— Надежда на что? Что все слизеринцы обеднеют?

Гарри рассмеялся.

— Нет, на то, что слизеринцы станут чуточку храбрее.

Драко усмехнулся и покачал головой, а затем заметил Дафну, входящую в Большой зал и сказал:

— Пошли.

Он встал, ему так не терпелось вручить Дафне подарок, что он чуть не забыл дождаться Гарри и взять его за руку. Он вовремя остановился и подождал, пока Гарри встанет. Гарри был бы рад сделать это быстрее, но полет и прогулка за покупками слишком сильно его утомили, и он начинал это чувствовать.

Дафна терпеливо ждала их у входа после того, как Драко помахал ей рукой.

— Да? — с любопытством спросила она, как только они к ней подошли, хотя, наверняка обратила внимание на то, что Драко нёс очень заметную подарочную коробку.

— Просто хотел подарить тебе его прямо сейчас, — признался Драко, вручив ей подарок. — Потому что, э-э, у нас планы на завтра. Э-э, счастливого Рождества.

Никаких планов у них не было, кроме того, чтобы остаться в постели Гарри и целоваться до тех пор, пока у них не отсохнут губы; Драко был просто ужасно нетерпелив.

— Спасибо, — вежливо поблагодарила она и заглянула под крышку. На ее лице проступило удивление. — О. Это рюкзак.

— Ага, подумал, тебе он нужен. — Голос Драко прозвучал как-то неуверенно.

— Да, ты прав. Я… — она тоже выглядела смущенной. — Я еще не купила подарки к Рождеству.

— О, все в порядке, — успокоил ее Драко. — Я страсть как люблю лакричные палочки со вкусом клубники. Ну это так, чтобы ты знала.

Они только что купили ему около двадцати таких палочек, потому что Драко наотрез отказался позволить Гарри купить ему подарок, а тот заметил, как слизеринец разглядывал сладости. Эти палочки стоили сущие кнаты.

Девушка улыбнулась.

— Буду иметь в виду. — Она неловко держала подарочную коробку. — Наверное, стоит отнести его в спальню, — сказала она, еще раз поблагодарив их и умчавшись обратно в сторону подземелий. Гарри увидел, как она вытерла глаза тыльной стороной ладони. Он вздохнул с облегчением. По разговору было трудно сказать, понравился ли ей подарок.

Драко тоже смотрел ей вслед.

— Я сомневался, настолько ли мы с ней близки, чтобы дарить друг другу подарки.

Гарри сжал его ладонь.

— Ну, видимо, теперь близки, — он воспользовался шансом и добавил, — ты молодец.

Похвалить Драко оказалось правильным решением. Тот улыбнулся и заметно расслабился, но затем тяжело вздохнул.

— Быть бедным — отстой.

Гарри сжал губы. Не было никакой необходимости напоминать Драко о том, как тот высмеивал Рона из-за его бедности. Драко об этом не забыл. Драко ничего не забыл. Только это сейчас и имело значение.

— Ну, зато у тебя богатый парень, — вместо этого отметил Гарри.

Драко прищурил глаза.

— Ты богат?

Гарри пришлось задуматься.

— Не знаю. В моем хранилище много золота. Но я его не считал.

— А если бы посчитал? То сколько бы это заняло времени? Час? Два? День?

— Эм… — Гарри попытался прикинуть. — Думаю, несколько часов.

Драко покачал головой.

— Ты не богат.

Гарри рассмеялся.

— Ладно. Пошли ужинать. У нас ведь планы, помнишь?

План Гарри состоял в том, чтобы научиться принимать все, что могла ему предложить магия Драко. И он старался воспринимать это как очередное испытание с призом в конце, он всегда умел справляться с трудностями.

И это оказалось проще, чем он думал. Его ничего не отвлекало. Ему не было больно, так как Драко постоянно был с ним; он не уставал, ведь уроки прекратились, и поэтому ходить особо было некуда. Они даже полетать не могли, потому что на улице было холодно. Все каникулы ребята проводили за поцелуями, а Драко то и дело находил новые способы развлечь Гарри. Хорошее настроение не покидало слизеринца с рождественского утра, когда они проснулись и обнаружили гору подарков, сложенных у подножья кровати, многие из которых предназначались Драко. Их ему прислали друзья Гарри и даже Молли и Артур Уизли. В основном это были сладости, потому что, скорее всего, никто не знал, что ему подарить, но Драко все равно это показалось очень милым. Также в этой горе обнаружились подарки от Блейза и Панси, и, что более важно, от матери Драко. Она прислала ему красивые бриллиантовые запонки и флакон его любимого одеколона. На открытке была подпись: “От матери и отца, с любовью”; Драко утверждал, что вряд ли его отец хотя бы знал, что именно для него выбрала мать. Тем не менее, он был счастлив, и Гарри был рад за него. Появилась надежда, что Нарцисса все же не станет так поспешно отказываться от своего сына, несмотря на все ее предупреждения и угрозы.

Ближе к концу каникул тревожное тянущее ощущение в голове Гарри, казалось, почти исчезло. Он не был уверен, то ли это магия Драко перестала настаивать на том, что так упорно пыталась ему предложить, то ли Гарри, наконец, удалось отвергнуть ее предложения навсегда, и они просто исчезли. Ему хотелось бы все же узнать, что за этим скрывалось, но сомнений в том, что он поступил правильно, не было.

Благодаря этому он осмелел и еще больше уверился в том, что в магии Драко не таилось никаких угроз, она его ни к чему не принуждала, а лишь предлагала варианты, от которых, при необходимости, он мог отказаться. Поэтому однажды, когда обстановка снова накалилась, пока Драко лежал на его кровати, а Гарри растянулся на нем, придавив всем весом и целуя в губы, переходя к линии челюсти и шее, Гарри опустил бедра и начал ими плавное движение.

— Эй, мы что, сделаем это? — тихо спросил Драко, обхватив Гарри за талию, его зрачки расширились.

— Да, — решил Гарри. Он больше не мог сдерживаться. Это было похоже на пытку.

Он ускорил толчки, и Драко ахнул ему в рот. Все новые и новые приступы удовольствия накатывали волнами, сливаясь воедино, и Гарри потерялся в этих ощущениях. Руки Драко сжимали его задницу, а зубы покусывали мочку уха, и лишь это стало якорем в бушующем океане страсти, накрывшем его с головой, когда все тело пронзил оргазм, пугающе сильный, граничащий с болью, после которого тут же наступило восхитительное облегчение, заставившее его забиться в конвульсиях. Гарри будто со стороны услышал свой вскрик и почувствовал, как содрогнулось все тело. И как раз в тот момент, когда он подумал, что все кончено, Драко застонал ему в ухо, и его накрыла новая волна удовольствия. Не его собственного, понял Гарри, опьяненный этим чувством. Это был оргазм Драко, проникший в каждую клеточку его тела, пробежавший по спине Гарри, отдавшийся пульсацией в бедрах, словно исходящий из каждой точки, где их тела соприкасались.

Эти ощущения просто отказывались прекращаться. Гарри растекся лужицей, превратившись в дрожащую желешку. Мышцы ныли, то напрягаясь, то расслабляясь, вновь и вновь сокращаясь, отчего удовольствие лишь нарастало, пробегаясь трепещущей волной по спине. Он все еще был возбужден. Казалось, еще чуть-чуть и он снова кончит.

Драко обнял его.

— С тобой все в порядке?

— Не знаю, — честно признался Гарри, рассмеявшись. — Кажется, твоя теория о том, что если я отпущу себя и благодаря этому научусь лучше себя контролировать, может оказаться неверной.

Бледные пальцы зарылись в волосы Гарри, и дрожь усилилась.

Это было приятно, но, если честно, пугало.

Они пролежали так довольно долго, прежде чем Гарри нашел в себе силы соскользнуть с Драко и улечься рядом. Драко быстро достал палочку и взмахнул ею, видимо, наложив Очищающие, потому что неприятная влага у Гарри в штанах тут же исчезла. Гриффиндорец все так же лежал и переживал; ему казалось, что все его нервные окончания и мышцы растаяли, и теперь он больше никогда не сможет ими воспользоваться.

Драко коротко провел рукой по его волосам, и Гарри вздрогнул. Изо рта чуть не вырвался стон, но Гарри это предвидел и успел закусить губу. 

— Не понимаю, стоит ли мне беспокоиться, — поделился Драко, — или все же гордиться собой?

Гарри рассмеялся, с любовью глядя на раскрасневшееся лицо Драко; его кожа, казалось, светилась, а глаза горели, но не привычным цветом грозовых туч, а мягче, как чистое серебро.

О боже. Гарри сошел с ума. В нем проснулся лирик.

— Кажется, ты меня сломал, — обвинил он Драко.

На розовых губах расплылась неуверенная улыбка. Драко снова провел пальцами по волосам, и Гарри прикрыл глаза. На этот раз дрожь, охватившая его, затерялась где-то внутри. Драко не останавливался, гладя Гарри по темным завиткам, и постепенно ощущения стали угасать.

Видимо, Драко решил, что Гарри достаточно оправился, хотя это было совсем не так, и его ладонь скользнула ниже, к поясу брюк Гарри. Похоже, он заметил, что у того все еще был стояк. Его пальцы поиграли с застежкой, и он спросил:

— Можно?

Будучи снова на грани, Гарри лишь тихо выдохнул:

— Да, пожалуйста.

Просить дважды Драко не пришлось. Он тут же вынул член Гарри из плена штанов и обхватил его. Гарри понадобилось лишь несколько быстрых движений, и он снова кончил с протяжным стоном, из-за которого он бы наверняка смутился, будь у него на это силы. На этот раз оргазм длился еще дольше, и у Гарри возникло ощущение, что всего его кости испарились.

Он так и лежал, задыхаясь и дрожа, пока, наконец, его постепенно не отпустило, и в голове не прояснилось настолько, что он рассмеялся над самодовольным выражением лица Драко.

— Избранный, — протянул Драко. — Свергнут моей рукой. Превратившись в развалину.

Гарри снова рассмеялся и потянулся к Драко, чтобы обнять его и погладить по спине.

Поглаживания плавно перешли в поцелуи, медленные и томные, в них больше не было борьбы.

И, начиная с этого дня, все закрутилось.

Драко словно поставил перед собой цель растерзать Гарри, раз за разом доводя его до оргазма, одержимо раздвигая границы его возможностей. У Гарри не хватало слов, чтобы описать, что он чувствовал, когда просыпался по утрам в крепких объятиях Драко, которые обещали еще один чудесный день впереди.

Ладно, эти дни были наполнены не только радостью, но и парочкой неожиданных разговоров.

Однажды днем Гарри, уложив Драко на кровать, сняв с него рубашку и исследуя бледную грудь губами, языком и зубами, обнаружил тонкую белую линию, протянувшуюся поперек светлой кожи. Она была длинной и ровной, словно порез, нанесенный ножом.

— Это?.. — Гарри посмотрел на Драко, который сперва нахмурился, а затем закатил глаза.

— Да, дело твоих рук, Поттер.

— Я думал, что никаких шрамов не останется. — Голос Снейпа звучал обнадеживающе, пока тот исцелял слизеринца.

— Один остался.

— Мне так жаль…

— Ох, Поттер,— Драко поежился. — Это была дуэль. Я проиграл. Да и я сам начал ее. Так что забей. И не смотри на меня так.

— Я мог убить тебя,— сказал Гарри, вспомнив кровь, покрывавшую лицо и грудь Драко. Кто знает, что могло случиться, не окажись рядом Снейпа.

— Я многих мог убить, — тихо произнес Драко. — Но мне все сошло с рук, так что…

Что ж, Гарри тоже все сошло с рук. Снейп исцелил Драко, а Гарри получил лишь отработку, и все. Но теперь, оглядываясь назад, Гарри понял, что именно тогда он смог взглянуть на Драко по-другому. И не только потому, что увидел его испуганным и плачущим, а затем, после произошедшей стычки оказался свидетелем того, как тот колебался, держа Дамблдора под прицелом палочки. Но и потому, что в те ужасные пару минут, что Драко лежал весь в крови, Гарри осознал, как быстро все может пойти не так, даже если ему этого совсем не хотелось. Он задался вопросом, был ли вид Драко, истекающего кровью и бьющегося в конвульсиях, проклятого им самим, тем, что заставило Гарри взять на себя ответственность за него. Вдруг именно эта мысль, прячущаяся на задворках сознания, отдала приказ рискнуть и вытащить Драко из Адского пламени. Как бы то ни было, Гарри с поразительной легкостью причинил Драко боль, поэтому помочь ему должно было быть так же легко.

Гарри наклонился и поцеловал шрам. Губы покалывало от каждого прикосновения. Пальцы Драко оказались в волосах Гарри. Он закрыл глаза, наслаждаясь ощущениями.

— Если честно, мне даже нравится этот шрам, — прошептал Драко, заставив Гарри открыть глаза и посмотреть на него.

— Почему?

— Он отвлекает внимание. — Драко все еще массировал голову Гарри, глядя на него сверху вниз. — От другого.

Гарри потребовалось мгновение, чтобы понять, что Драко говорил о Темной Метке. Только тогда он заметил, что Драко прижимал левую руку к боку, впиваясь ею в кровать, словно прячась.

Гарри вновь поцеловал бледный шрам на его груди и посмотрел на Драко. 

— Никто не накладывал на меня Обливиэйт. Я знаю о твоей Темной Метке. И мне не нужно видеть шрам от нее, чтобы помнить о ней. Что сделано, то сделано. Но теперь мы здесь.

— Да, хорошо, — произнес Драко дрожащим голосом, а затем Гарри наклонился и обхватил его член сквозь брюки. И ухмыльнулся.

— Как насчет того, чтобы я взял его в рот? — спросил он, на что Драко пробормотал что-то бессвязное.

Претворить план в жизнь не удалось, потому что, как только Гарри вынул член Драко и взял его в руку, немного погладив, Драко тут же кончил, вскрикнув так, будто это он был под действием магии.

И, как ни странно, Гарри тоже кончил. Просто от нахлынувших ощущений оргазма Драко.

После этого они долго смеялись и целовались, уютно устроившись под одеялом. Гарри долго водил большим пальцем по шраму от Темной метки на предплечье Драко, пока тот не перестал вздрагивать и не уснул.

Субботним вечером, за день до того, как все должны были вернуться в Хогвартс, они разбили небольшой лагерь прямо в просторном коридоре на втором этаже, чтобы Драко смог доказать Гарри, что потеря свободной спальни не имела значения, и беспокоиться о том, чтобы тайком пробираться в подземелья, где у Драко была своя комната, было излишне. Несколькими взмахами волшебной палочки Драко сотворил большое удобное кресло и десятки парящих свечей над их головами. Он даже зажег несколько голубых огоньков вдоль противоположной стены, чтобы им было тепло.

Гарри был весьма впечатлен, а Драко в очередной раз напомнил Гарри о том, что тот слишком мало уделяет внимания учебе и наверняка провалит ЖАБА.

— А еще так же легко я могу наколдовать кровать, — похвастался Драко.

— Это, конечно, круто, но что не так с твоей комнатой?

— Не знаю, — немного грустно вздохнул Драко. — Просто некоторые могут высказать что-нибудь нелестное, если я приведу тебя в подземелья. И мне совсем не хочется все это выслушивать. А постоянно пользоваться мантией-невидимкой мне тоже не хочется. У меня нет никакого желание испытывать надобность скрываться.

Гарри перестал на него давить.

— Ладно. Я не против. Мне нравится, — он ухмыльнулся. — Это кресло просто идеально. — Он схватил Драко за бедра и развернул его, подтолкнув к креслу. — Оно навело меня на мысль.

— Неужели? — спросил Драко, улыбнувшись, когда его икры коснулись сиденья, и ему ничего не оставалось, кроме как плюхнуться на него.

— Тебе нужен минет, — убежденно заявил Гарри и опустился на колени перед Драко. Ноге эта идея не очень понравилась, но Драко так широко распахнул глаза и порозовел, что Гарри решил, что ради этого сможет выдержать и куда большее, чем небольшой укол боли.

Однако ему не пришлось терпеть. Как только он взял член Драко в руку, от боли не осталось и следа. Гарри не мог перестать улыбаться — как он сам не догадался, прикосновение к члену ничем не отличалось от прикосновения к руке или губам, это ведь тоже был контакт кожи с кожей, но ему все равно почему-то стало весело.

Драко смотрел на него, замерев, пока Гарри легонько поглаживал его, но как только губы Гарри коснулись головки, Гарри почувствовал удовольствие такой силы, что он даже немного вскрикнул.

— Прости, — извинился Драко; не то чтобы он сделал это специально, просто по тому, как у него расширились и потемнели глаза и как покраснела кожа, вплоть до самой шеи, стало ясно, насколько сильно он был возбужден. Его магия сходила с ума.

— Никаких извинений, — напомнил Гарри, задрожав, когда попробовал снова. Ему удалось легонько лизнуть член Драко, почувствовать его вкус. Он пропустил головку в рот, давая себе мгновение привыкнуть к ее размеру и тяжести, прежде чем немного пососал. Ему пришлось задуматься, удовольствие, накатившее на него, было связано с тем, что ему нравился вид, ощущения и даже слегка горьковатый вкус Драко, или же магия взяла над ним верх, доведя его до исступления? Но если честно, это не имело значения, потому что Драко так явно наслаждался этим, что этого было достаточно, чтобы заставить Гарри взяться за дело с большим усердием, насаживаясь поглубже. Ему не хватало опыта, он знал об этом. Гарри слишком сильно сосредотачивался на том, чтобы не поцарапать Драко зубами, не успевая думать о том, что делать с языком, как правильно сосать и глубже вбирать член в рот, ведь тот даже не входил полностью. Он старался изо всех сил, даже когда магия Драко начала настолько сильно на него давить, что он застонал и почувствовал, как запершило в горле.

Продлилось это недолго. Драко не выдержал, бессвязно выругался, а Гарри даже не успел все обдумать. Ему не хотелось отстраняться и рисковать тем, чтобы лишить Драко удовольствия, да и себя тоже, поэтому совсем не ожидал, когда сперма Драко заполнила его рот, и Гарри изо всех сил попытался ее сглотнуть, не выдержав и рассмеявшись от того, что сам, черт возьми, кочил. Он был почти готов к такому исходу, но это все равно повергло его в шок. Знакомая дрожь сотрясала все тело, пока он вытирал рот и переводил дыхание.

— Прости, — снова извинился Драко. Гарри так и не понял — за то, что тот так быстро потерял самообладание, или за то, что кончил ему в рот. Но затем Драко начал оправдываться. — Ты так стонал. Черт возьми, Поттер. Кто так делает, когда отсасывает? Ты не оставил мне ни единого шанса.

— Я так делаю, — все еще смеясь, заявил Гарри. Он схватил Драко за руку. — Ну же. Помоги мне подняться.

Драко поспешно выполнил его просьбу, и вскоре Гарри растянулся в кресле, дрожащий и сильно уставший, но довольный до чертиков. Видимо, выглядел он ужасно, потому что выражение лица Драко тут же смягчилось и он сказал:

— Это был лучший минет в моей жизни.

Гарри рассмеялся. 

— Остальные, похоже, были совсем ужасны.

Честно говоря, ему показалось, что у него вышло просто отвратительно.

Драко не стал смеяться. Он слегка нахмурился.

— Ну, вообще, да. — Он закатил глаза. — Я же рассказывал тебе, что у меня был опыт лишь с Пакстоном. А он… Даже не знаю, как сказать. Совсем не старался. Не думаю, что ему сильно понравилось. Мне кажется, он делал мне минет, только чтобы получить его взамен. — Драко пожал плечами. — Ну, или у него это просто плохо получалось, так же плохо, как и целоваться. У него язык становился словно каменный, и он слишком много распускал слюней.

Гарри поморщился.

— Зачем ты… — Он остановился себя. Он не имел права об этом спрашивать; кроме того, Драко уже рассказал ему о Пакстоне все. И в его истории не было никакой романтики.

Но Драко все равно решил ответить, хоть и слегка раздраженно.

— Ради секса, Поттер. Я думал мне конец, а умирать девственником мне не хотелось. И, так и не попробовав с парнем, тоже.

— Я понимаю, — честно признался Гарри. Ему тоже не хотелось умирать девственником. Хотя он уже умирал, но не до конца. И такая вероятность до сих пор была. — Просто… Чем больше ты рассказываешь мне об этом парне, тем сильнее я его ненавижу.

Драко, казалось, немного смягчился.

— Ну, выбор у меня был не такой уж и большой. — У него дрогнули губы. — Я не знал, что мог рассчитывать на тебя.

Гарри фыркнул. 

— На седьмом-то курсе? Да уж, с тобой погоня за крестражами стала бы куда увлекательнее.

— Ага. — Улыбка Драко погасла. — Если в твое представление о веселье входит то, что я мог схватить тебя и доставить Волдеморту.

Выражение лица Драко было слишком серьезным. Гарри ударил своим коленом по его. 

— Будто у тебя получилось бы меня схватить.

— Серьезно? — усмехнулся Драко, немного повеселев. — Я могу схватить тебя прямо сейчас. Хочешь, покажу?

— Дай мне несколько минут. А потом я в полном твоем распоряжении.

Драко покачал головой, улыбнувшись.

— Теперь я об этом жалею. Я имею в виду Пакстона. Но… Это хоть что-то. По крайней мере, тебе не пришлось иметь дело с Драко-девственником. Было бы неловко.

Гарри уставился на него.

— Ты это о чем?

— Да ладно тебе, у тебя ведь была куча подружек. Хотя, ты ни разу не был с парнем. Верно? Тут я тебя обыграл.

Гарри не знал, что сказать, с чего начать. С того, что Драко считал, что у Гарри была куча подружек. С того, что он думал, что Гарри уже занимался сексом. С того, что не до конца был уверен, был ли у Гарри опыт с парнем. Или с того, что Драко внезапно решил сделать из этого соревнование. Если бы им пришлось соревноваться, то Гарри бы с треском проиграл.

Но как это вообще произошло? Драко так много рассказывал о себе еще до того, как они начали встречаться. Гарри же рассказывал ему лишь обо всех увлекательных историях, приключившихся с ним за эти годы, о том, как он сражался с Волдемортом, как боролся за свою жизнь, упустив слишком многое. Он ничего не рассказывал ни о Дурслях, ни о Сириусе, ни о проблемах с Джинни. Гарри ненавидел об этом говорить, но… У Драко сформировалось абсолютно неправильное впечатление о нем.

— Куча подружек? — неуверенно уточнил он.

— Ну, я, конечно, не знаю, какое количество ты считаешь подходящим для слова “много”, но я наслышан.

Боже, какие истории придумали про него слизеринцы? Наверняка, будь у них такая возможность, они бы тут же ухватились за нее и обвинили его в девственности. Или для них это было слишком скучно?

— Ты о Джинни? — подсказал Гарри.

— Ну, да, и о ней тоже. Но я о других, которые были до нее.

— Чжоу?

Драко вышел из себя.

— Да, Чжоу. Все только и говорили о том, как ты бросил ее, получив желаемое. Она ведь плакала из-за этого месяцами, а тебе, похоже, было все равно.

Что ж, а вот это было обидно. Так вот какого мнения Драко был о нем?

Но Драко только начал.

— А еще была Парвати Патил. Ее ты тоже бросил после Святочного бала. Она была так несчастна с тобой. И Лавгуд, конечно. Все говорили, что она тебе подрочила, и поэтому ты взял ее с собой на вечеринку Клуба Слизней. И Ромильда Вейн. У нее была парочка пикантных историй о тебе. О, еще были слухи про тебя и Грейнджер. И про Флер.

— Флер Делакур? — спросил Гарри, не веря своим ушам.

— Ну, да. Некоторые слизеринцы говорили, что ты специально спас ее сестру, чтобы тебе перепало.

— Некоторые слизеринцы? Это ты о себе?

— Нет! — Драко начал защищаться. — Я всегда знал, что это неправда. Я всем об этом говорил. Тебе было всего четырнадцать. Даже для тебя это уж слишком.

— А в остальное? Ты в это веришь?

Драко засомневался.

 — Ну… нет? Ясное дело, люди специально пытались выставить тебя в плохом свете. Но… Слухи не могли появиться из ниоткуда. У тебя каждый год была новая девушка. А на шестом курсе у тебя их было сразу три.

Три? Гарри потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что Драко имел в виду Луну, Джинни и Ромильду Вейн. Ради всего святого.

На лице Гарри, видимо, отразилась неприязнь, потому что Драко немного поежился.

— Что? Поттер, да ладно тебе, ну что? Я же не говорю, что верю в то, что ты намеренно использовал всех этих девушек, а потом бросил их. Конечно, нет. Но факт остается фактом — девушки так и вешались на тебя. Трейси Дэвис рыдала неделями, когда ты начал встречаться с Джинни Уизли. Панси дважды прокляла ее.

— Гарри, — угрюмо сказал гриффиндорец.

— Что?

— Меня зовут Гарри. Зови меня Гарри, а не Поттер.

Драко смутился из-за такой резкой смены темы, но Гарри как-то внезапно стало обидно, что Драко все еще называл его Поттером.

— Э-э, ладно, — ответил Драко. — Хотя за столько лет это уже вошло в привычку. И Хогвартсе есть куча других Гарри. А ты не просто Гарри, ты Поттер.

— Нет, я Гарри. И твой член только что был у меня во рту, так что тебе придется называть меня по имени.

— Это было грубо. Ты злишься? За что? — удивился Драко.

— Я не злюсь, — заспорил Гарри, хоть и сердился, но больше на себя. — Просто… — Он выпрямился. — Ладно. У меня была всего одна девушка. Джинни. И больше никого. Я встречался с Чжоу всего ничего, мы даже поцеловались лишь раз. Она плакала из-за того, что за год до этого ее парня убили, и в итоге я обиделся на нее, потому что она отказывалась понимать, что вынужденный побег Дамблдора ничего хорошего нам не сулил. Ни с кем из остальных у меня ничего не было. Они мои друзья. Кроме Ромильды Вейн, которую я едва знаю, она пыталась подсунуть мне приворотное зелье. А насчет Джинни, Боже, вряд ли я смог бы зайти с ней дальше нескольких поцелуев, учитывая то, что тогда, на шестом курсе, мы с ней только начали встречаться, и она была младшей сестрой Рона. А после войны у нас, как ты понял, ничего не получилось. Мы зашли не так уж и далеко. Так что это тебе пришлось иметь дело с девственником, — Он вздохнул. — Ты получил Гарри-девственника. А не Поттера-сердцееда.

Драко и глазом не моргнул.

— О, — только и сказал он. А затем его глаза снова расширились. — Подожди! Я сказал, что это было бы неловко. Так нечестно. Это не считается. Я не знал. Я так сказал только лишь потому, что думал, ты уже не девственник… Это нечестно. Ты мне не говорил.

— Я все понимаю.

— Ты должен был сказать мне об этом.

— Я понимаю. Мне жаль.

Драко немного успокоился.

— И даже с Джинни? Насколько далеко это твое “не так уж и далеко”?

Гарри вздохнул. Да и черт с ним.

— “Не так уж и далеко” означает, что… У меня даже не встал. Совсем.

— О.

— Если хочешь, можешь смеяться, — солгал Гарри.

Выражение лица Драко смягчилось, и Гарри расслабился.

— С чего бы мне смеяться? — мягко спросил он. — После всего, что произошло. Ты думаешь, я что, все лето дрочил? Мне тоже было не до этого. — Драко внезапно нахмурился, черты его лица стали еще острей. — Она из-за этого тебя бросила?

Гарри удержался, чтобы не улыбнуться. Драко выглядел так, словно готов был сорваться и побежать за Джинни, чтобы проклясть ее, если бы Гарри сказал “да”.

— Нет, — твердо отрезал Гарри. — Я сам порвал с ней. Я вел себя как полная задница. Мне казалось, что теперь, когда все закончилось, я наконец смогу получить то, что упустил. Но каждый раз, когда я смотрел на нее… Я не знаю. Один ее вид заставлял меня вспоминать о Фреде, который умер, и о Роне, истекающем кровью после расщепления. Она так похожа на них… — Гарри пожал плечами. — Я просто… был в полном раздрае.

— Был? — Драко приподнял бровь. — А теперь что, все стало нормально? Моя магия не может быть настолько хороша. Знаешь, много всякой фигни произошло. Так что я бы удивился, если бы ты не был в раздрае.

— Возможно, ты прав, — успокоился Гарри. — Наверное, я все еще не пришел в себя до конца, просто теперь я чуть меньший девственник. И очень надеюсь, что “чуть меньший” очень скоро превратится в “совсем не”.

Драко снова уставился на него. У него дернулся кадык, когда он сглотнул. Он кивнул, затаив дыхание, а затем выдохнул:

— Ага. — Драко провел рукой по волосам и негромко рассмеялся. — Знаешь, ты мог бы и раньше мне об этом рассказать. Я был бы совсем не против. Мне даже как-то спокойнее стало, честно говоря. Я-то думал, тебе совсем не нужны нормальные отношения. Хотя, должен признать, я понимаю, что ты еще не настолько доверяешь мне, чтобы рассказывать о таком.

— Нет, дело не в этом. — Гарри взял ладонь Драко в свою. В последнее время они нечасто держались за руки. И Гарри понял, что скучал по этому. — Просто мне не нравится о таком говорить. Дело не только в тебе. Я не люблю… Ну, знаешь, делиться всеми этими скучными, неинтересными вещами о себе. С кем бы то ни было.

Драко задумался.

— Так значит… Настоящий Гарри скучный и неинтересный?

— Нет, я такого не говорил. Просто мне порой кажется, что никто не захочет слушать о том, что я хотел бы рассказать, потому что это неинтересно. Или об этом и вовсе бессмысленно говорить, потому что ничего уже нельзя изменить. Но, видимо, некоторые вещи все же имеют значение, хоть мне они и кажутся скучными.

— Что ж, а как насчет того, чтобы попытаться рассказать мне о чем-нибудь, и я обещаю, если мне покажется это скучным, то я так и скажу? Правда, я так и сделаю.

Гарри рассмеялся.

— Ну уж нет, тогда я тебе больше никогда ничего не расскажу.

— Боже милостивый. Добавим к списку твоих недостатков ужасную чувствительность, — пробормотал Драко. Он вздохнул и откинулся на спинку кресла. — Ладно, теперь я об этом хотя бы знаю.

— У тебя есть список моих недостатков?

Драко с важным видом кивнул.

— И довольно долгий.

Гарри рассмеялся.

— Ладно, шучу, — заверил он слизеринца. — Это неплохое предложение. Можем попробовать.

— Окей. Но я должен предупредить тебя, теперь мне интересно даже смотреть, как у тебя ресницы растут. Так что мои суждения могут быть немного предвзятыми.

Гарри почувствовал, как жар разлился от шеи к щекам.

— Знаешь, мне кажется, это самая романтичная вещь, которую мне когда-либо говорили.

— Ага, я такой, — ничуть не смутившись признал Драко, в его взгляде чувствовалось тепло. — Ладно, давай попробуем. Расскажи мне о Чжоу Чанг, потому что она и вправду была такой расстроенной, что я просто умирал от желания узнать, что же у вас произошло.

— Хорошо. — Это Гарри мог сделать. История, конечно, была запутанной и немного неловкой, но он мог ею поделиться. — Ну, я…

Драко приложил палец к его губам.

— Прости. Знаешь что? Давай ты расскажешь мне об этом позже. Не спрашивай почему; я не смогу этого объяснить, но ты сказал, что ты девственник… И меня это возбудило. — Он сел. — Так что почему бы тебе не рассказать мне эту историю после того, как я сделаю тебе твой первый в жизни минет?

Волна возбуждения прошла по телу Гарри, и он даже не смог понять, была ли она его собственной или же Драко. 

— У тебя ничего не получится, ты же в курсе?

Драко уже опустился на колени. Он раздвинул ноги Гарри, устроившись между ними, поглаживая бедра и двигаясь вверх, к промежности.

— Все получится, — возразил он. — Я возьму твой член в рот, и ты кончишь. Именно так и работает минет. Говорю как профессионал.

Гарри рассмеялся, а затем резко замолчал, когда Драко обхватил его стояк сквозь брюки. По телу снова прошлась дрожь.

Все произошло именно так, как и предсказывал Гарри. Как только губы Драко обхватили головку, Гарри кончил, причем сильно. Что ж, ладно, по крайней мере теперь образ Драко, взявшего у него в рот, успел запечатлеться у него в мозгу. Но затем его заменил другой образ — Драко, сидящего на коленях перед ним, поглаживающего себя и пристально смотрящего ему в глаза. Один этот вид заставил Гарри застонать. Он почувствовал себя беззащитным, он весь дрожал, мышцы налились свинцом и легонько подрагивали, член все еще стоял, не скрытый одеждой, и то, как Драко на него смотрел, с таким явным голодом, наверняка заставило бы Гарри начать извиваться, будь у него на это силы.

Гарри так и не решил, было ли это жестоко или невероятно со стороны Драко схватить Гарри за член, когда тот начал кончать. Это было так внезапно и умопомрачительно, что Гарри вскрикнул и кончил снова, выгнувшись дугой, содрогнувшись всем телом, затерявшись в блаженстве.

Он задыхался и дергался, лишь краешком сознания отмечая то, что Драко принялся наводить порядок, застегивая ему ширинку, из-за чего Гарри снова забился в конвульсиях, когда пальцы Драко коснулись его члена.

Драко обнял его, закинув ноги Гарри себе на колени, а затем, будучи настоящим коварным слизеринцем, он его допросил. Бесстыдно воспользовавшись полубессознательным состоянием Гарри, чтобы заставить его говорить. И не только о Чжоу. Пятый курс для Гарри выдался слишком болезненным; остановиться лишь на девушке было невозможно. Свой рассказ он закончил на Сириусе и на том, каково это — узнать, что у него есть крестный отец, кто-то, для кого Гарри стал важнее всего, только чтобы потерять его, глупо попавшись в ловушку Волдеморта.

Драко слушал и целовал его, постоянно говоря о том, как он сожалеет о своей роли во всем этом, о роли своего отца и своей тети.

— Мы же договорились, никаких извинений, — наконец напомнил ему Гарри.

— Но мне жаль. И мне нужно, чтобы ты это знал. В этом весь смысл. — Драко прерывисто вздохнул. — Я так радовался, когда Амбридж пообещала наложить на тебя Круцио. Тогда я не знал. Я… я думал, будет забавно увидеть, как ты будешь корчиться от боли. Если бы она это сделала, то я бы, скорее всего, смеялся бы над тобой. Потому что не знал. В первый раз, когда Волдеморт пытал меня, я понял. Я понял, что я идиот, который ничего не знает. Только тогда. Когда это сделали со мной.

— Я уверен, что Волдеморт пытал многих Пожирателей Смерти, — заметил Гарри. — И они так ничего и не поняли.

— Что лишь доказывает, что мне плохо удается справляться с болью.

— Или то, что ты был предназначен для большего.

Драко вытер глаза тыльной стороной ладони.

— Конечно. — А затем его глаза снова расширились. — О Боже, я снова это сделал. Мы опять говорим обо мне.

— Ну, теперь я снова в здравом уме. И твой подлый допрос окончен.

— Подлый? Это ты устроил мне допрос под Сывороткой Правды. При свидетелях.

— Прости.

— И кто теперь нарушает правила?

Гарри улыбнулся, подумав.

— Не сердись, — сказал он. — Но я, наверное, сожалею о Сыворотке Правды не так сильно, как следовало бы. Поначалу мне было стыдно, но, оглядываясь назад, я понимаю, что без нее мне было бы труднее довериться тебе, и тогда нас могло бы здесь не быть.

Драко совсем не выглядел сердитым; его губы дрогнули.

— Тогда ладно. Тоже не стану стыдиться того, что свел тебя с ума своей невероятной сексуальностью, заставив все мне рассказать.

Гарри рассмеялся, легко смирившись с этим.

На следующий день все вернулись в Хогвартс, и Гарри с Драко встретили их в общей гостиной, причем Драко при этом был одет в одну из старых футболок Гарри, на которой был изображен грустный осел. Гарри не был уверен, пытался ли Драко этим что-то сказать, ведь тот уже не в первый раз выбирал именно эту футболку, но он никак не мог перестать пялиться на него.

Гермиона тепло улыбнулась Драко и похвалила его футболку, а затем целую минуту обнимала Гарри.

— Ага, я все еще с вами, — поддразнил ее Гарри.

Ей было не смешно. Она отстранилась, взглянув ему в лицо.

— Как ты себя чувствуешь?

— А разве не заметно?

Она выдавила из себя улыбку, но весь оставшийся вечер так и продолжила бросать на него обеспокоенные взгляды. Гарри изо всех сил старался не обращать на это внимания.

Драко сдержал свое обещание и спустя пару дней поставил перед собой задачу вытянуть из Гарри все его тайны, пока тот впадал в забытие после оргазма. Он обнимал Гарри, гладил по волосам и задавал миллион вопросов. Гарри даже рассказал ему о своем детстве и Дурслях.

— Знаешь, мне всегда это было интересно, — признался Драко. — Еще с первого курса. Ты ведь был Гарри Поттером, но твоя одежда всегда была такой поношенной и слишком большой для тебя, а еще ты постоянно на каникулы оставался в школе. Я никогда этого не понимал. Я знал, что твои родители были далеко не бедными волшебниками, и держу пари, половина Волшебного мира была бы счастлива приютить тебя и дать тебе все, чего бы ты захотел. Так что я решил, что это какая-то маггловская штука, которую я не понимал.

— Знаешь, они не все такие, — поспешил заверить его Гарри, испугавшись, что его рассказ заставит Драко окончательно разочароваться в магглах.

— Я не дурак, Поттер, — раздраженно ответил Драко. — Я это понимаю. Как и волшебники, магглы есть и плохие, и хорошие. Но тебе было бы лучше остаться здесь, среди волшебников.

— Тогда я бы не выжил. Без кровной защиты. Мир магглов — отличное укрытие. Вас, чистокровных, так легко сбить с толку.

— Когда-нибудь ты мне все покажешь.

— Покажу, — согласился Гарри, воспряв духом. — Там есть на что посмотреть.

Как было бы здорово провести целый день с Драко в мире магглов. Ему бы понравилось. Наверное, ему так не казалось, но Гарри бы постарался, чтобы понравилось. Однако это могло произойти только в том случае, если Гарри поправится. Прямо сейчас даже короткая поездка в Хогсмид в канун Рождества утомила его.

— Знаешь, — сказал Драко, обняв Гарри покрепче. — Теперь я понял, о чем ты говорил, когда сказал, что нашел крестного и впервые в жизни понял, каково это — быть для кого-то важнее всего. В твоей семье все было не так. Да и твои друзья, я знаю, как сильно они о тебе заботятся, но у них есть свои семьи и… Я просто… Я хочу, чтобы ты знал, ты теперь ты для меня важнее всего.

Это было приятно слышать. И грустно.

— У тебя тоже есть своя семья, — тихо сказал Гарри.

— Я люблю их. Я люблю своих родителей, конечно, люблю. Но для меня они больше не на первом месте. Больше нет. Теперь там ты.

Гарри не должны были так понравиться эти слова. Драко был обижен и разочарован в своих родителях, он слишком легко привязался к Гарри; ему станет лишь больнее, если Гарри умрет. Это чувство вины заставило Драко сказать Гарри эти слова, а еще сожаление, стыд и благодарность. Но, уютно устроившись в объятиях Драко, обсуждая с ним то, что, как казалось Гарри, он никогда ни с кем не сможет обсудить, Гарри и вправду чувствовал, что был для Драко важнее всего, и это было чудесно. Возможно, это было эгоистично с его стороны, но ему слишком сильно этого хотелось. Поэтому он просто закрыл глаза и поверил в это.

В середине января в “Ежедневном Пророке” наконец-то появилась статья о том, что Гарри Поттер встречался с бывшим Пожирателем Смерти. Возможно, это произошло потому, что Драко и Гарри больше совсем не скрывались, даже позволяя себе обмениваться мимолетными поцелуйчиками у всех на виду, и порой пальцы Драко зарывались в волосы Гарри, как-то непроизвольно и совсем бесстыдно, ни от кого не таясь. Или, может, Кингсли больше не смог сдерживать прессу. Или же он понял, что Гарри было на это все равно.

И Гарри правда было плевать, хоть статья оказалась не самой приятной. В ней не было ненависти, просто из этой новости пытались создать сенсацию и, к сожалению, высказались о том, что Драко мог наложить на Гарри любовные чары.

Драко на статью было не плевать. Он старался этого не показывать, но по нему было видно, насколько сильно он расстроился. Гарри сделал все возможное, чтобы успокоить его, пообещав, что напишет опровержение и отправит его в “Пророк”, будет кричать об этом во всеуслышание в Большом зале и, если понадобится, то даже закатит истерику в Косом переулке. Драко, смеясь, отказался, но с каждым новым письмом, приходившим по утрам, становился все мрачнее. Некоторые были от каких-то незнакомцев, гневающихся на него, а некоторые — от родителей. Драко никогда их не читал, тут же сжигая.

— Если отец еще не лишил меня наследства, — сказал он, стряхивая пепел с тарелки, — то он наверняка пишет, чтобы мне этим пригрозить. Он уже вбил в мою голову достаточно слов. С меня хватит.

Гарри наклонился и запечатлел несколько нежных поцелуев на губах Драко.

— У тебя все будет хорошо.

— Я знаю, — ответил Драко, немного повеселев.

В конце концов совы перестали приносить ему письма, и Драко, казалось, успокоился.

В течение нескольких недель все было почти идеально.Именно поэтому, оглядываясь назад, Гарри стоило предвидеть, что все так и будет.

Это случилось на второй неделе февраля, когда Гарри и Драко занимались в общей гостиной.

Было довольно поздно, они были одни, и Гарри читал заданную им главу Чар. Если честно, он лишь притворялся, что читал ее, на самом деле прокручивая в голове то, что произошло несколькими часами ранее в одном из тайных проходов. Гарри наконец-то удалось сделать Драко настоящий минет, который продлился довольно долго, достаточно долго, чтобы Гарри твердо решил, что ему это нравится. Магия ослабла, и он смог сосредоточиться на том, как доставлял Драко удовольствие, слышал его вздохи и стоны, охваченный странной гордостью, когда член Драко упирался ему в горло. Он не подавился, и даже обрадовался, когда его рот залило спермой Драко, которую в этот раз Гарри жадно проглотил. Драко отплатил ему тем же, и все закончилось слишком быстро, но, по крайней мере, Гарри не превратился дрожащее месиво, как обычно.

И в той тишине в гостиной, после того, как Гарри провел несколько часов, прикасаясь к Драко, и прикасался к нему сейчас, только через одежду, но все же, и даже при том, что Драко время от времени проводил пальцами по его волосам, рассеянно, просто по привычке, нога Гарри каким-то необъяснимым образом вновь запульсировала.

Гарри улыбнулся Драко, взял его за руку и поцеловал, стараясь не вызвать подозрения, просто попытавшись унять боль так, чтобы Драко этого не заметил. И это помогло. Но через несколько минут боль снова вернулась. Прикосновения перестали помогать.

Случайность, подумал Гарри. Он перенапрягся. Возможно, все дело было в том, что пару часов назад он стоял перед Драко на коленях. Хотя это был уже далеко не первый раз и раньше это никогда не было проблемой. Возможно, они так привыкли, что перестали следить за тем, чтобы касаться друг друга; до этого момента они даже не держались за руки, потому что в этом не было никакой необходимости, ведь читать и подчеркивать нужные места было удобнее, когда руки были свободны. Да и ночью они не всегда оставались вместе. А когда все же проводили ночь вместе, то по утрам возвращались в свои комнаты, чтобы еще немного поспать, принять душ и переодеться, и казалось, этого вполне хватало, потому что нога Гарри совсем не болела.

И только тогда Гарри задумался: он так гордился своим контролем. Прикосновения Драко действовали на него все меньше и меньше. Они так сильно сосредоточились на том, чтобы раздвинуть границы возможностей Гарри, чтобы суметь зайти дальше, что Гарри совсем не заметил, как простое держание за руку совершенно перестало на него влиять. Все эти прикосновения к Драко, поцелуи были, безусловно, прекрасны, но в них больше не было никакого волшебства. Гарри ощущал магию лишь тогда, когда они увлекались и заходили дальше, не останавливаясь на одних лишь поцелуях, пробуя что-то новое.

Гарри отбросил эти мысли. Это была просто случайность. И ничего больше.

Но это было не так. На следующий день он проснулся от боли, нога затекла и пульсировала. А позже, когда он, наконец, оделся и спустился в гостиную, Гарри схватил Драко за руку, обнял его и поцеловал, отчего Драко рассмеялся и выдохнул:

— Настолько соскучился?

Стало лучше, но боль не ушла.

Вот и все, понял Гарри — порой магия просто исчезала. Он знал об этом. Знал об этом всегда.