Семья Ильи была достаточно обеспечена, чтобы арендовать личный самолёт, в любой момент купить двухкомнатную квартиру или отдать своего маленького сына в лучший садик Питера. Мама с папой и правда любили его, но делали это только по выходным или праздникам, когда не были заняты совещаниями, компаниями или поездками за границу.

Он ничего особо и не помнит, так что с уверенностью сказать, что в раннем детстве страдал от недостатка внимания, Илья не может. Ему нравится воскрешать в памяти мерный стук маминых каблуков, холод драгоценностей, который покалывал, когда она прижимала его, молотящего ножками, к груди. Или запах папиного одеколона, от которого Илья вечно чихал и с детским недовольным лепетанием дёргал отца за бороду.

Первое оформленное воспоминание в его памяти закрепилось ближе к шести годам. Собственно, инициативу с элитным садиком уже давно воплотили.

Илья сидит на ковре, его короткие волосы стянуты на затылке в хвостик, и он усиленно водит смычком по игрушечной скрипке. Его не смущают ни визгливые звуки, ни громкие крики мелких детей вокруг, которые просят воспитательницу отобрать инструмент у Муромова. Он точно не помнит, отбирают ли занятную игрушку или оставляют ему на растерзание.

Лучшие дошкольные учреждения города Санкт-Петербург могут обеспечить вашего ребенка высокой безопасностью, квалифицированным преподавательским составом, большой зоной для игр как на улице, так и в здании, и лучшими условиями для развития всех творческих и интеллектуальных способностей ребенка. И, как ни старайся, не могут спасти от банальных детских конфликтов.

Илью приводили первым и забирали последним. Илья с рыжим волосами и редкими веснушками был слишком похож на девчонку и, конечно, очень любил мучить все доступные музыкальные инструменты в классе, особенно скрипку. Этого вполне хватало, чтобы дети косо на него поглядывали и обходили десятой дорогой на улице или не брали играть в дочки-матери. Казалось бы, кого это может травмировать, но Илье было до слез обидно.Почему даже задир и хулиганов берут копаться в песочнице, а его нет?

Илью не били, не издевались и даже не поддразнивали, но одиночество давали прочувствовать в полной мере. В итоге, он стал тем самым мальчиком, который играет рядом с воспитательницей, ходит рядом с ней на экскурсиях, танцует в уголке на утренниках, и никогда не устраивает дней рождений.

Илья так и ходит неприкаянным до первой серьезной драки. Кто-то что-то не поделил то ли игрушку, то ли дополнительную порцию на полднике, то ли внимание девчонки с косичками, но закончилось все сбитыми коленками и мелкими царапинами, о, ну и разбитым аквариумом. Один из участников драки случайно кинул в него толстой книжкой со страшилками и на оглушительный звон сразу сбежалась добрая половина персонала.

Конечно, никто не собирался сдавать виновника катастрофы и все молчали, как рыбки, которых совместными усилиями удалось спасти, пожертвовав самым важным. Ничего лучше, чем вылить компот и запустить в наполненные водой пластиковые кружки, дети, во главе с Ильёй, не придумали.

Даже после угрозы отмены выпускного утренника все продолжали молчать.

Только когда воспитательница предупредила, что посмотрит видео с камер и накажет всех без исключения, если никто не укажет на виновника, что-то в маленькой душе Ильи переломилось. Он на виновника и указал.

Илья был так рад похвалой за честность от воспитательницы, которая была для него лучшим другом, мягкой улыбке впервые за долгое время обративших на него внимание родителей, что совсем не заметил, как повесил на себя ярлык вредного ябеды и подлизы. А потом, как-то незаметно для самого себя, продолжал закреплять это звание. То сдаст мальчишек, напугавших девочек резиновым пауком, то шутников, которые насыпают в ведро с компотом соли.

Он увлекся: потащил свою честность, еще до конца не сформировавшуюся любовь к правилам и порядку, неуёмное желание внимания и клеймо ябеды дальше — в свою школьную жизнь.

Если в первом классе с ним в атмосфере нового коллектива ещё с радостью болтали, то к четвертому единственными друзьями остались лишь скрипка, домашняя кошка да репетитор по немецкому.

Его детство никогда не было по-настоящему сложным: оба родителя рядом, оба его искренне любят, никаких финансовых проблем, замороженной курицы по акции и летних лагерей по путевке из поликлиники. Илья ходил на любые кружки, выпросил у родителей скрипку и загорелся желанием научиться играть все мелодии в мире, катался на дорогие курорты, не донашивал одежду за родственниками, любил учебу и всегда оставался круглым отличником.

А потом…

Потом случается непоправимое.

Его отец начинает кашлять.

Сначала Илья и его мать воспринимают это как обычную простуду и не поднимают паники.

Когда после очередного приступа у Михаила Муромова на ладони оказываются мягкие иголочки кипариса, поднимать панику уже поздно.

В их большой квартире сначала становится слишком тихо. Родители не говорят, не ругаются и даже не смотрят друг другу в глаза. Илья мысленно забивается в угол и не решается хоть как-то нарушить звенящую тишину. Он остаётся в школе на продленке подольше, репетирует в отвоеванном у музыкального кружка классе, просит записать его на дополнительный английский, подолгу гуляет с собакой во дворе и даже старается не скрипеть дверьми.

В одну секунду тишина крошится.

Именно крошится — никто не устраивает скандалов, не кидается дорогим сервизом, не обвиняет друг друга.

Кажется, в этой семье только у Ильи истерика. Он хочет кричать на них, обнимать плюшевых медведей и рвать их, хочет расколошматить чёртову скрипку об пол и нагрубить новому репетитору по английскому. Илья почти доходит до точки кипения и воплощает в жизнь свои порывы… Но тут у отца в ладонях уже полноценная ветвь, пахнущая русским югом.

Быть просто одиннадцатилетним мальчиком уже не получается. Нужно учиться держать себя в руках, не накалять обстановку в доме еще сильнее и не создавать лишних проблем родителям, которые и так выглядят, как призраки. Они все еще вместе ходят на работу, едят за одним столом, упаковывая при этом вещи к переезду и деля компанию со всем имуществом.

Они даже умудряются улыбаться, когда спрашивают у Ильи с кем бы он хотел остаться после развода.

Все, что ему остаётся — тихо отвечать:

— Не знаю, наверное, с мамой. — шептать, отчаянно отводя взгляд от отцовского лица, а вечерами делать вид, что не замечаешь маминых слез и дрожащих рук.

В последний день перед отъездом Илья набирается смелости и останавливается перед большим стеллажом книг, которые при разделе достались его отцу. Илья ставит стул и долго рассматривает каждый корешок. Наконец, он находит то, что искал. Книга старая, потёртая, чуть ободранные страницы добавляют ей лёгкого флёра загадочности. В мире Ильи с ханахаки, не удивительно, что она выглядит как вещь, разбившая тысячу сердец.

Он открывает нужную страницу.

Кипарис — «Когда смерть прекратит безнадежную любовь мою, пролей слезу на моей могиле».

***

Следующие пять лет они с матерью проводят в переездах. Пару лет живут в Москве, пару в Мурманске и ещё в куче маленьких городов, в которых их приводит мамина работа. Они все ещё достаточно обеспечены, чтобы ни в чем себе не отказывать.

С отцом в последние годы Илья видится редко. Слишком больно и противоречиво смотреть на него даже по видеосвязи. Кипарис продолжает сыпаться ему на ладони, а он, будто в шутку, продолжает высаживать его на своем участке. Илья не понимает. Вряд ли хоть кто-нибудь сможет понять. Его мать, несмотря на все, звонит отцу и иногда даже улыбается. Наверное, нельзя окончательно расстаться с человеком, когда вас столько связывает.

Илья так и не избавился от клейма ябеды да в добавок ко всему оброс броней из напускной самооценки и сарказма. Мол, это не вы со мной не дружите — это я с вами не дружу. Он осознает, что выбрал не совсем правильную позицию, но пока это работает ничего менять не собирается.

Последние два года обучения сына Яна Викторовна, мама Ильи, решает провести в родном Петербурге. Ему самому все равно. Просидеть оставшееся время там или где-то еще — это не так уж важно. Зато вариантов поступления после школы гораздо больше, чем в других городах, да и соскучился он по питерским сквознякам и измороси.

Илья ничего не ожидает.

А потом первого сентября заходит в 10 «Б» класс и застывает. Ну не могут все люди в классе быть такими красивыми. Серьезно? Они учеников по внешним данным набирали? Это же Питер, где неформалы и ребята в странных шапках?

Он что попал во второсортный ситком?

— Дети присаживайтесь, присаживайтесь, чего столпились у входа, как будто вас сюда силой затащили… К нашему замечательному классу, — на этих словах кто-то издал громкие задыхающиеся звуки, — присоединился новый ученик — Илья Муромов.

Вот сейчас. Делаем ставки господа. Либо та девчонка с одной яркой фиолетовой прядью, либо парень с короткими торчащими волосами, мечтательно на эту девчонку пялящийся.

— Это что… как богатырь что-ли. Не знал, что со времён Древней Руси можно было так хорошо сохраниться. — по классу ожидаемо покатились тихие смешки.

Ан нет, блеснуть своим интеллектом и чувством юмора решил блондинчик.

Илья, уже привыкший к таким юмористам, с ухмылочкой возвращает:

— Если я Илья Муромец то ты, должно быть, мой богатырский конь! То-то я тебя с самого утра не видел, да и гриву свою белобрысую обкарнал… Не стыдно?!

В классе зазвучал смех. Ну, шутка ж не настолько смешная, право слово. Те, на кого он ставил, что-то, хихикая, сказали новоявленному юмористу. Возможно он ошибся с конкретным человеком, но точно не ошибся с компанией. Шум в классе прекратил спокойный голос Марьи Степановны (он понятия не имеет, откуда знает ее имя, возможно ухватил из общего гомона):

— Повеселились и хватит. Илья садись на любое место. — Он немедленно потащился на заднюю парту, позади мечтательно взлохмаченного. Из любопытства хотелось оказаться поближе к компании местных шутников. Это обеспечит его хоть каким-нибудь развлечением на сегодня.

Когда все окончательно успокоились Марья Степановна продолжила:

— Вы оказались здесь — в десятом классе, а значит выбрали для себя путь высшего образования. Через год вам предстоит важный экзамен. Я думаю, мне не нужно объяснять и разжевывать как выбор может сказаться на вашей жизни. Действуйте с умом.

Это была самая вдохновляющая речь в его жизни (нет). Илья собирался поступать в консерваторию на оркестровый и баллы ЕГЭ не играли для него большой роли, он лучше потренируется в игре на скрипке. С литературой и русским он справится. Как-нибудь.

Весь остальной классный час они занимаются мелкими делами: перетаскивают учебники, разбираются с расписанием и смотрят фильм по пожарной безопасности. Стандартные процедуры первого сентября. Внутреннее умиротворение Ильи нарушает голос:

— Итак, на сегодня все свободны, — все стулья скрипнули разом, — кроме Ильи и… Кто-нибудь желает провести Илье экскурсию и ознакомить его с некоторыми внутренними правилами школы? — гробовое молчание. Илья практически не контактировал с новыми одноклассниками, да и проводить лишнее время в школе никому не хотелось. Он все понимал и не ожидал и капли инициативности в свою сторону. — Раз никто не горит желанием помочь новому ученику приспособиться, то я сделаю выбор за вас. Черных, ты с самого утра слишком молчаливый. Оставляю Муромова под твою ответственность. Свободны.

Хотелось Илье приключений. Вот и получил на свою голову.

Черных поворачивает голову и смотрит на него. Что странно без злости и раздражения. Может и правда мозгов, как у ездового коня. Класс пустеет за пару минут и в помещении остаётся лишь пара ребят. Та самая компания. Интуиция его действительно не подводила. И пока Илья очень старается не смотреть на них затравленным взглядом, парень, сидящий перед ним оборачивается и протягивает руку:

— Артем Мещеряков. Можно просто Арт. Приятно познакомиться.

— Взаимно. — Илья не представляется: они, скорее всего, и так запомнили его имя — и протягивает руку в ответ для рукопожатия.

Арт продолжает:

— Это Вик и Кира Сменкины, — Илья также пожимает им руку, — а вот это Филипп Черных, с которым ты уже успел сцепиться. Поздравляю! Это практически рекорд.

Илья снова перевел взгляд на парня. Филипп продолжал смотреть на него уж слишком заинтересованно. Одним резким движением Черных тоже протягивает руку:

— Можешь звать меня просто Фил, ну, или Король Фил. — тон у него напыщенно-серьезный, но рукопожатие крепкое, а на лице почти светится улыбка. Илья не верит ни единому сказанному слову.

— Не думал, что мне выпадет честь встретиться с покойным королем Испании. Не знал, что можно так хорошо сохраниться…

— В этом доме мы не принимаем исторические отсылки и шутки основанные на исторических фактах, и, эй, ты хотел вернуть мне мою же шутку. Так не честно. — Фил перебивает его и продолжает сжимать ему руку, Илья, замечая это, поспешно ее отдергивает.

Они секунду сидят в молчании. А потом без остановки смеются минут десять. В это мгновение Илья чувствует себя по-настоящему счастливым. Люди, которых он впервые видит, искренне ему улыбаются и, кажется, не спешат обидится на его саркастичность. Это можно считать успехом.

Они сидят в классе ещё час и компания Арта рассказывает Илье все о школе: Кира с Артом называют уроки, на которые можно опоздать (или вообще не прийти), Вик называет самых требовательных учителей, а Фил тех, на чьих уроках можно спокойно потыкаться в телефон (ими оказываются все, кроме Марьи Ивановны). Все вместе они разбирают график дежурств и определяют в нем место для Ильи. Последний даже не успевает возразить, когда его имя вписывают рядом с фамилией Фила. Он хочет задать кучу вопросов.

На его полный непонимания взгляд Вик лишь поправляет очки и выдает:

— Ты кажешься нормальным. И ответственным. А ещё единственным, кто способен выдержать Фила больше часа. С тобой может он хоть перестанет отлынивать от обязанностей.

На эту реплику Фил показушно надувает щеки и отворачивается. Илье не слишком хочется возражать и портить отношения с ними, не пообщавшись и часа, но ради приличия и сохранения образа, говорит:

— То есть вы решили в первый же день повесить на меня лоботряса, с которым не хотите возиться самостоятельно? Не много ли на себя берете?

— Да, — нестройный хор голосов отвечает ему, и ребята смотрят на него почти с мольбой. Илье ничего не остаётся. Он не переспрашивает на какой из вопросов они дали ответ, возможно, на сразу оба.

— Ладно, но с вас причитается, — Илья улыбается. Он не переставал улыбаться весь разговор и лицо уже даже побаливает. Не привык он быть в хорошем расположении духа настолько долгое время.

— Такое чувство, что вы меня в рабство отдаете, — пробурчали где-то за спиной.

Илья прощается с ребятами в спешке, потому что Фил тащит его вглубь школы, чтобы как можно быстрее провести экскурсию: они и так надолго задержались.

Ему показывают расположение туалетов, стенд для замен и объявлений, горшки с цветами, которые нельзя бить не при каких обстоятельствах, местонахождение основных кабинетов, спортзал, столовую, медпункт. В конце их длиннющей экскурсии Фил, с загадкой в голосе, спрашивает:

— Хочешь раскрою тебе таинственную тайну? — ещё и руками для усиления эффекта машет.

— Я останусь после этого в живых?

— Да, если никому ее не выдашь…— шёпот и драматичные жесты продолжаются. Действительно, остаться в живых после такого количества пафоса будет сложновато. Илья утвердительно кивает в ответ на слова Фила (и в подтверждение собственным мыслям).

Его практически силком тащат на третий этаж. Они останавливаются у странной железной двери, явно не вписывающейся в основной дизайн школы. Илья заинтересованно дёргает ручку. Заперто.

— Ты привел меня в местную красную комнату? Или это та самая комната, в которой умерла какая-нибудь Вика-потерянная-душа и все, кто туда зайдет, получат пожизненные двойки по математике? Мне продолжать строить теории, или ты мне наконец скажешь?

— Это, Тыря, действительно комната ужасов, но только для меня. Для всех остальных она вроде комнаты релаксации.

— Тыря?! Что ещё за кличка для наркомана? — ну, действительно же похоже на Шныря.

— Ну сначала я хотел обозвать тебя «Богатырем», но это слишком длинно получается, — Фил действительно принялся объяснять ему, — оставить «Бога» было бы богохульством, так что я остановился на «Тыре». И хватит на меня так по-злодейски таращиться! Сейчас капилляры полопаются — хилки использовать придется.

«Хилки» добили Илью окончательно. Ему просто нужно присесть, а ещё лучше прилечь. Он лишь ошарашено произносит:

— Так что за дверью то?

— Сейчас покажу, — Фил достает из кармана связку с ключами. Среди них затесался брелок в виде кубика, кажется, Илья видел похожий на постерах к какой-то игре.

Как только дверь кабинета открылась, послышался скрежет и писк. Фил притащил его в живой уголок. В просторной клетке бегали хомяки, большая сухопутная черепаха восседала в террариуме, рыбки беспокойно метались туда-сюда, какаду голосом, подозрительно похожим на голос Киры, повторял «А кого почесать за ушком?». Это было…

Великолепно.

(ему немного совестно за такую реакцию, держать животных в клетках плохо, но если за ними хорошо ухаживают, можно и порадоваться, да?)

Илья так и продолжал стоять в проходе.

— Черных, ключи-то у тебя откуда?

— Кира отдала. Она ухаживает за этим живым уголком для первоклашек. Его совсем недавно организовали на деньги города, не поскупились, даже вон дверь с автодоводчиком поставили, чтобы зверьё в случае чего не разбежалось. Так заморочились, будто крокодила здесь держать собрались.

— А входить сюда можно? Не хочется проблем в первый учебный день…

— Можно, если осторожно. — после этих слов Илья делает осторожный шаг внутрь. Сзади слышится копошение Фила.

— Что за черт… Опять шнурки развязались. На подержи.

Ключи со звоном летят к Илье. Он их с лёгкостью ловит и демонстративно закатывает глаза (ну, правда, уже третий раз они у него развязываются, и это только на этом этаже). Илья подходит ближе к симпатичной черепахе и наклоняется к стеклу.

Раздается тихий щелчок.

Илья оборачивается. Дверь закрыта, Фила в кабинете нет. Мгновение он ничего не слышит, кроме шуршанья хомяков и постукивания птичьих коготков.

А потом звучит:

— Блять. — ёмкое и громкое, только с другой стороны двери.

Да уж, лучше и не скажешь. Блять.

— Фил, это пиздец как не смешно. — Илья отчаянно дёргает ручку двери. Она, ожидаемо, не открывается. Хотя, можно просто вставить ключ в замочную скважину с этой стороны. Вставить в замочную скважину, которой нет.

— Дай угадаю, с той стороны нет возможности открыть дверь, а ключи, с помощью которых я мог бы тебя освободить, у тебя в руке?

— Какой ты, блять, догадливый. Черных, я стесняюсь спросить, какого хрена дверь вообще захлопнулась. И тебе лучше придумать правдоподобный ответ, иначе, когда я отсюда выйду…

— Я ничего не делал, ясно? — голос Фила звучит раздражено, оскорблено и взволнованно, — Наверное, мы просто не открыли дверь до конца. Во всем виноват ебаный автодоводчик.

Илья точно попал в самый хуевый ситком из всех существующих.

Они оба молчат ровно минуту (Илья знает, Илья так усиленно смотрит на часы, будто ожидая, что они дадут хоть какую-нибудь подсказку).

— Ты можешь скинуть мне ключи из окна. Я подберу их внизу и вызволю принцессу из башни, — голос Фила даже приглушённый звучит преувеличенно счастливо.

— У тебя ещё и шутить в такой ситуации получается, — Илья практически шипит и плюется на дверь перед ним, — на окнах стоят решетки, как, скажи на милость, я тебе скину ключи?!

— Так, Тыря, вдох-выдох. Сейчас я спущусь вниз, позову завуча или завхоза и мы вытащим тебя отсюда. Это займет не больше пятнадцати минут.

— Тебе лучше поторопиться. — теперь Илья рычит, кажется, пребывания в зооуголке плохо на него влияет.

— Да-да, я практически бегу! — в доказательство звуки шагов быстро удаляются от двери.

Илья остаётся один. Ну практически. С ним ещё куча животных, но их нельзя считать за особо разумную компанию (какого черта, он тогда считал за разумную компанию Фила, не понятно).

Ни одного стула в кабинете Илья не находит, поэтому просто садится на синий ковролин. В позу лотоса. Вдох-выдох. Медитация. Дзен. Спокойствие.

Нихуя.

***

Через полчаса у Ильи затекают ноги.

Через час все выданные учебники уже подписаны.

Через два Илья успевает почесать всех хомяков, триста раз напугать бедную черепаху, надоесть рыбам и научит попугая фразе «Йо-хо-хо! На абордаж! Якорь вам в жопу!».

И, нет, ему совсем не стыдно.

К середине третьего часа Илья проходит все стадии от «отрицания» до «принятия». Его, вроде как, обманули. Подшутили и бросили.

Просто великолепно.

Аки благословение божье, к концу третьего часа и в момент, когда оставался последний хлебец, замок щелкает и перед Ильёй появляется спаситель — уборщица.

Они смотрят друг на друга: Илья с искренней любовью и обожанием, а уборщица с неописуемым удивлением. Пока бедная женщина не отошла от шока и не спросила его, а что он, собственно, тут делаете, Илья подхватывает портфель и просачивается мимо нее из кабинета и быстрыми шагами скрывается прочь по коридору.

Илья должен быть счастлив, ему не пришлось голодать и есть сырых хомяков. Но он, почему-то, не в восторге. С чем это может быть связано.

Из-за этих посиделок он упустил просто огромное количество времени и теперь ему придется бежать домой, чтобы прийти раньше матери и разобрать хотя бы часть коробок. Переезд для него только начинался.

А что делать с Филом и его невероятным чувством юмора, Илья придумает.

***

Следующий день начинается, как и предыдущий. Мама желает ему доброго утра, напоминает про урок французского и исчезает из квартиры на ближайшую неделю. Командировка и совет директоров, что поделаешь.

Илья медленно одевается, собирает портфель, закидывает туда новую пачку хлебцев, яблочные дольки, и новый учебник по французскому. Проверяет пропуск. Включает музыку в наушниках.

У него ничего не случилось.

Вот совсем.

На улице ясно, прохладно, оживлённо. Илья принципиально идёт в школу пешком, уже на следующей неделе обещали пасмурную погоду и дождь, а значит нужно урвать как можно тепла и солнышко. Погреца никогда не вредно.

Илья вышел настолько рано, что успевает наметить маршрут до новой музыкальной школы и дойти до него. Здание большое, достаточно красивое, ну, и питерское. Возможно, рядом с каналом Грибоедова и Невским проспектом других зданий и не существует.

Илья был слишком мал, чтобы запомнить и в самом деле проникнуться атмосферой города. Не созданной для туристов с типичными Эрмитаж_Кунсткамера_Русский_музей_и_вот_те_бары_в_которых_можно_напиться, а настоящим, действительным духом города. Он, кажется, опять все романтизирует.

Ноги несут Илью прямиком к каналу Грибоедова и посмотреть на Казанский собор уж очень хочется. Он смотрит на него минут десять в попытке собраться с мыслями. Илья не хочет делать из всего произошедшего трагедию, а из себя принцессу, которую, вообще-то, обещал спасти жертву. Так получилось. И ему точно не должно быть обидно и неприятно.

Но обидно и неприятно было.

За полчаса прогулки размеренным шагом Илья доходит до школы. Людей во дворе мало: начальная школа, родители, парочка учителей и ни одного старшеклассника. Илья через силу затаскивает себя в здании, минут пять пялиться в зеркало, ползет на второй этаж по лестнице и наваливается на ручку двери кабинета. Вариант просто уйти он не рассматривает. Пока.

Илья надеется, что кабинет ещё закрыт, и он сможет с чистой совестью пойти… Куда-нибудь не в кабинет. Надежда умирает последней.

В этот раз ручка с лёгкостью поддается и Илья видит кабинет, в котором был вчера. В помещении светло, солнечные лучи забились в каждый уголок и подчеркивают клубы пыли в воздухе. Тихо.

Илья садится за свое место, достает учебник и тетрадь по географии, открывает пенал и… На этом его желание учиться заканчивается. Он всегда был отличником, но скорее по привычке, чем из-за стремления к знаниям или любви к учебе. Хорошие оценки означают как минимум хорошую репутацию, а значит можно иногда и пофилонить и сказать: «У меня был концерт правда-правда, честно-честно. Я только поэтому не пришел».

Дверь с тихим щелчком открывается, и в класс входит Марья Степановна с толстой пачкой контурных карт в руках. Их-то дизайн он везде узнает. Она замечает его и приветствует:

— Здравствуй Илья. Как прошла вчерашняя экскурсия? У тебя остались какие-либо вопросы по организации учебного процесса? Я могу тебе помочь.

О, от вчерашней экскурсии он просто в восторге.

— Здравствуйте. Да, ребята мне вчера все показали и достаточно понятно все объяснили. С графиком дежурств я ознакомился, с основными правилами школы тоже. Никаких вопросов нет. А хотя… Знаете, я слышал, что в школе есть живой уголок. Мне бы очень хотелось, если есть такая возможность, стать волонтером и помогать там иногда. В прошлой школе я таким уже занимался. — Илья, конечно, этим не занимался, но для убедительности прибавил.

Попадать туда хотелось официально и на постоянной основе. Уж очень в живом уголке была крутая черепаха, которую он уже мысленно окрестил Розой, да и попугая после обучения бранным словам бросать не хотелось. Они, вроде как, стали друзьями.

— Ммм… У тебя есть волонтёрская книжка? Если нет, то нужно завести. Они сейчас в электронном формате. Я узнаю название сайта и скажу его тебе после урока. Завтра принесешь регистрационный номер и будешь помогать Кире с живым уголком.

— Большое спасибо. Постараюсь со всем быстро разобраться.

В классе вновь повисла тишина. Марья Степановна сидела за компьютером, а Илья решил прогуляться по школе. Сидеть в помещении все равно не имеет смысла. Он прошёлся по второму этажу, спустился в столовую, где попил воды из фонтанчика, навернул круг по открытому спортивному залу, снова посмотрел в зеркало, и, незаметно для себя, оказался у той самой двери в живой уголок.

Ключи, кстати, нужно будет отдать Кире в руки и попросить не говорить Филу, что они у нее. Пусть побегает, ему полезно. Судя по-вчерашнему, бегает он недостаточно быстро.

Когда Илья снова возвращается в класс, в нем уже сидит и переговаривается человек пять. Просто идиллия. Возможно, только возможно, у Ильи есть проблемы, связанные с вчерашним происшествием. Ночью он предпочел размышлениям подготовку к французскому и просмотр последнего сезона сериала.

Если бы Илья позлился вчера, его бы не распирали эмоции сейчас. Но время прошло, момент упущен, а обида и гнев начали выплескивать на счастливых людей. Ну, чего они такие довольные ходят, право слово.

Илья садится на свое место, убирает наушники и вновь пытается познать дзен. Он не собирается открывать глаза до первого звонка, а когда тот всё-таки звенит, первое, что он видит — затылок Арта, который разговаривает с Филом.

Приплыли.

Все внутренние ресурсы Ильи и его нервные клетки уходят на то, чтобы не закатить истерику или не врезать Филу по лицу. Чего хочется больше, Илья и сам не знает (или в каком порядке).

Он просто старается дышать не слишком глубоко, не сжимать кулаки под партой и даже не смотреть на Фила. От греха подальше. Илья все же не железный.

А Черных, несмотря на все усилия и молитвы Ильи, берет и оборачивается. Фил ещё и улыбается, радостно так, по-дружески, просто светится счастьем и довольством.

Приплыли (2).

— Привет, Тыря. Лицо у тебя, как раз для похорон, хотя, понимаю, первый день учебы не причина для радости. Не новый «Last of Us» же выходит.

Илья нихуя не понимает.

Может, он что-то упустил, или вчерашний день ему приснился, или его похитили инопланет… Или кто-то просто обнаглел. Илья склоняется к последнему.

Наверное Черных замечает всю бурю эмоций на его лице и нервно дергающуюся бровь. Лицо Фила сразу становится серьезным.

— Илюх, случилось что? Чего воды в рот набрал?

Ах, что случилось, говоришь. Он ещё спрашивает. Претендент на лучшую мужскую роль номер один. Новый Леонардо Ди Каприо без Оскара, не иначе. Черных его за идиота держит.

И тут у Илья в голове щелкает.

Его вчера не бросили, не подшутили, не разыграли и не провели ритуал посвящения, как в типичных американских фильмах про колледж.

Фил про него забыл.

Вот просто взял и забыл. Илья уверен в это на сто процентов. У Фила все на лице написано, Илья ещё вчера выяснил, что Черных становится слишком дерганым, когда пытается что-то скрыть, у него ещё глаза так карикатурно бегать начинают.

Да и если бы хотел запереть, не отдал бы ключи, а просто захлопнул бы за Ильёй дверь.

От этого становится ещё неприятнее. Оставь его там специально, можно было бы злиться, закрыться и никогда больше с Филом не общаться. Но про него забыли. Стало обидно почти до слез.

Да за кого они, черт возьми, его принимают. Илья знает Фила и компанию меньше суток. Он не собирается расклеиваться из-за идиота с пробелами в памяти. Илья взрослый мальчик и реагировать собирается по-взрослому.

— Не волнуйся Черных, на твоих похоронах я буду сидеть с лицом более воодушевленным. Хочешь, даже спою, — Илья говорит это без тени сарказма и с абсолютно серьезным лицом. Он злиться и вкладывает злость в каждое слово, — или станцую.

Очень серьезный и взрослый поступок.

У Фила в самом деле все на лице написано. Полный шок и непонимание. Илья знает, что нельзя, но внутренне злорадствует. Настроение начинает расти вверх.

Черных не успевает произнести и слова, звенит звонок. Ему приходится пересесть на свое место и кидать на Илью взгляды, полные недоумения.

— Здравствуйте 10 «Б». Сегодня первый урок по географии в этом учебном году. Открываем тетради, записываем число и тему урока…

***

Следующие двадцать минут весь класс честно старался вникнуть в экономическую географию. Распределение добычи алюминия в зависимости от географического положения это, конечно, верх увлекательности.

Кто-то уже окончательно сдался и просто сидит в телефоне, некоторые упорно продолжают переписывать информацию со слайда. Илья находится в числе последних.

Черных продолжает на него пялится. Любой человек, обладающий хоть капелькой проницательности, уже давно бы понял, что никакой реакции не дождется. А вот Фил упорно гнет свою линию.

За десять минут до конца урока им раздают листочки с тестом. Экспресс проверка пройденного материала. Весь класс наполняется звуком шуршания тетрадей. Шуршат в основном те, кто писал конспект, все остальные лезут в телефоны.

Марья Степановна встает из-за стола и начинает чинно наворачивать круги по классу. В помещении повисает напряжение. Кто вообще в первый день устраивает проверку знаний?

Илья быстро заканчивает с тестом. Он принимает более удобное положение: облокачивается на спинку стула и вытягивает ноги. Он окидывает взглядом класс. Почти все ещё заняты делом, только Вик, по правую сторону от него, уже отложил ручку.

Как ни старайся, а взгляд его все равно падает на Фила. Он что-то с гигантской скоростью печатает на телефоне, пока Марья Степановна ходит в другом конце коридора. При ее приближении Черных быстро накрывает телефон тетрадью.

Это спасает его на мгновение, пока он не достает телефон снова.

— Черных, это что у тебя там? А ну покажи? — строгий голос Марьи Степановны привлекает внимание всех в классе.

— Ничего. Вот видите. — Фил поднимает тетрадь вверх, внутренней стороной на учителя, а сзади, со стороны обложки, придерживает телефон руками. Ну, это просто гениально.

У Ильи прям язык чешется взболтнуть чего лишнего. И он решает, что раз уж позлорадствовал, можно и подгадить чуть-чуть.

Хотя, это разрушит его ещё на сформировавшуюся репутацию в классе. Он взрослый и не должен так поступать из-за обиды на человека, которого практически не знает. Фил этого не стоит.

— Марья Степановна, а Черных, вон, рукой сзади телефон придерживает. Нет у него ничего, ага. — Илья специально вкладывает интонацию стервозной блондинки. Зря он, что ли, на актерские курсы в прошлом году ходил. Чего таланту пропадать.

— Черных, сдай телефон. Получишь в конце учебного дня. Илья, а тебя я прошу отдать работу, если ты ее уже закончил.

Они оба практически одновременно встают со своих мест и направляются к учительскому столу. Когда Фил кладет свой телефон, он бросает на Илью настолько преисполненный гнева взгляд, что любому другому должно было стать как минимум не по себе.

О, это определенно того стоило.

Илья вновь садится на свое место и замечает, что остальная компания тоже смотрит на него. Не с гневом, а скорее с непониманием. Их лица прям олицетворение фразы: «Ну, что ты? Ну, нормально же общались…»

Это задевает какие-то струны совести в душе Ильи. Не перед Филом, нет. Илья решает, что оправдываться не пойдет, но ситуацию ребятам объяснить попытается. Заодно и ключи от зооуголка Кире вручит.

***

Он вылавливает компанию из Киры, Вика и Арта через две перемены. Фила поблизости не наблюдается и он решает, что пора действовать.

Сначала он молча подходит, стараясь не смотреть им в глаза слишком виновато. Виноватым Илья себя не чувствует. Практически.

Фил посмотрел на него один раз за последние два часа с видом побитой собаки (Илья чувствует себя странно из-за того факта, что он знает сколько раз на него Черных посмотрел).

Протягивает Кире открытую ладонь с ключами он тоже молча. От этого жеста их насупленный вид мимолётно меняется и приобретает форму крайней заинтересованности.

— Откуда у тебя ключи? У меня их Фил вчера просил, чтобы тебе хомяков показать.

— Это символ мира. Я прекрасно понимаю, что поступил не по-товарищески и так далее и тому подобное, но у меня, скажем так, были причины. Я извиняться перед Филом не собираюсь. Лучше посоветую ему купить таблетки для памяти. Или ответственности. — последнюю фразу Илья проворчал себе под нос. Месть местью, совесть совестью, а обидно все равно было.

— Да что там такого случиться могло?! Не запер же он тебя в живом уголке! — Арт сказал это шутливым тоном, но лицо Ильи сразу же изменилось.

— Подожди… Фил что правда закрыл тебя в живом уголке?! — видимо Вик в этой компании не только самый умный, но и самый проницательный. Удивление у него неподдельное — значит Фил действительно просто забыл про него.

— Ну, не совсем. Я зашёл в кабинет, и дверь на автодоводчике за мной захлопнулась. Черных обещал сходить за помощью. Так торопился, что через три часа пришла уборщица и вызволила меня. — взгляд у ребят не пораженный, а скорее полный смирения. Кира даже скорбно прикладывает руку к лицу.

— Понимаешь… У Фила есть серьезная проблема, — начинает объяснять Арт.

— Проблема заключается в полной безответственности, рассеянном внимании или отсутствии долгосрочной памяти? — Илья для усиления эффекта даже поднимает одну бровь.

— Во всем сразу. Я думаю он просто… — Арт размахивает рукой в воздухе, будто пытаясь поймать нужные слова, — просто отвлекся на что-то и все. Это его, конечно, не оправдывает, но…

В его речь вклинивается Вик:

— Арт хочет сказать, что тебе просто нужно поговорить об этом с Филом и решить все цивилизованным путем.

— Или подраться по всем правилам, без крысятничества. — авторитетно добавляет Кира.

Илья не в восторге от перспективы разговора с Филом, и уж тем более, от возможности применения. Все, что он хотел сказать и сделать, уже сказано и сделано. Об этом он ребятам и сообщает. Они лишь пожимают плечами и дают обещание попридержать информацию о ключах. Кира тоже была не в восторге от того, что Фил их так легко посеял.

***

Первый учебный день заканчивается без происшествий. Фил игнорирует Илью до конца дня, чем последний вполне доволен.

Черных вылетает из класса биологии через секунду после звонка. Илья с радостью бы последовал его примеру, но на него повесили сообщение о любой редкой или малоизученной болезни. Илья не имеет представление ни об одной из записанных на листочке. Кроме ханахаки, конечно. С ней-то он знаком более, чем достаточно.

Илье ничего не остаётся, кроме как выбрать ее. Да, придется воскресить в памяти не самые приятные воспоминания, зато можно достать с полки любимую книгу про язык цветов. Илья, как и любой ребенок, прошел стадию увлечения древнегреческой мифологией и перешёл на рассматривание картинок с цветочками, травами и некоторыми деревьями, а ещё на запоминание их значений.

Эти знания пригодились ему лишь единожды, когда он в прошлом году на накопленные деньги решил подарить маме букет. Вооружившись своими знаниями, Илья собрал его сам.

Он все же вписывает свою фамилию напротив темы. Илья не собирается упускать шанс получить хорошую оценку практически даром. Илья прощается с учителем, кивает ребятам и направляется к кабинету Марьи Степановны: название сайта для волонтеров узнать надо. У него уходит чуть больше пяти минут, чтобы сориентировать в коридорах. Что не говори, а экскурсию ему провели достаточно подробную.

Илья останавливается у двери в учительскую и стучится, ждет секунды две и входит в комнату. За столом сидит Марья Степановна, а рядом с ней стоит Черных и что-то, склонив голову, выслушивает. Судьба видимо хочет, чтобы между ними случилась потасовка, не иначе. Другого объяснения у Ильи просто нет.

Илья стоит в дверном проеме около минуты, прежде чем его замечают. И первым замечает, конечно же, Фил. Сначала Черных смотрит на него почти прежним взглядом, в котором смешивалось ехидство с задором, а потом он видимо понимает, где и из-за кого оказался. Илья про себя замечает, что у Фила очень живая мимика. Сейчас Черных вылитая театральная маска трагедии. Не каждый может похвастаться такими способностями.

Практически сразу его замечает Марья Степановна:

— О, Илья, здравствуй еще раз. Ты же подошел по поводу волонтёрства в живом уголке? Я нашла название сайта, на котором тебе нужно зарегистрироваться, — она протягивает ему бумажку, — с Кирой Сменкиной я уже поговорила, и она не против разделить с тобой обязанности. Завтра принесешь мне номер, и я внесу тебя в реестр школы. Все понятно? — Илья утвердительно кивает, — хорошо, можешь идти. Ты Филипп тоже свободен.

Они оба прощаются с Марьей Степановной и выходят из кабинета. Атмосфера повисает какая-то не располагающая к разговору. Не то чтобы разговаривать, вообще хотелось. Илья решает прекратить этот цирк. Он разворачивается и уходит в противоположную от Фила сторону. Игнорирование проблемы лучший путь ее решения, ага.

***

Первые две недели учебы пролетают незаметно. Илья занимается уроками, приспосабливается к новому окружению и учителям, проводит парочку занятий с новым учителем французского (ей оказывается милая девушка лет двадцати пяти, с которой Илья сразу находит общий язык), помогает матери с разбором коробок и обустраивается в живом уголке.

Вместе с Кирой они притаскивают в кабинет два раскладных походных стула, чистят клетки, поливают цветы, и занимаются прочей работой. Кира становится Илье другом в кратчайшие сроки, несмотря на то, что Илья ее чуть-чуть побаивается. Слишком уж она бойкая и резкая (это не плохо, нет, просто непривычно).

Вик с Артом иногда к ним заглядывают, и они просто болтают обо всем и ни о чем: ребята рассказывают о новой игре, быстро набирающей популярность, о заброшках, в которые можно сходить и не попасть в неприятности, и просто о себе и других своих увлечениях; Илья говорит о музыке и желании поступить в консерваторию, о любви к языкам и всякой живности.

Его спокойное существование нарушает график дежурств. Сегодня их с Филом очередь убираться в классе. Было бы глупо предполагать, что они никогда больше не пересекутся. Они буквально учатся в одном классе, сидят почти рядом на всех уроках, встречаются на переменах, а на физкультуре в шеренге стоят друг за другом. Навык игнорирования друг друга Илья с Филом прокачивают до максимального уровня.

Но в тех ситуациях они были окружены людьми и никогда не оставались один на один. А тут мытье полов только в компании друг друга. Илья даже собирается попросить ребят остаться и разрядить обстановку, но он не успевает сказать и слова, как Вик кладет ему руку на плечо и говорит:

— Мы бы с радостью посидели с вами, чтобы не передрались, но этих двух лентяев, — Вик показывает на Киру с Артом, — позвали, исправлять двойки по географии за первый тест. Без меня, как ты понимаешь, они не справятся. — Кира и Арт строят за спиной Вика рожи.

— Да, по ним видно. Ладно, я все понимаю, да вы и не обязаны за мной все время таскаться. Как-нибудь сами разберемся. Не маленькие. — лица ребят выражают вселенское сомнение, но они ничего больше по этому поводу не говорят и прощаются с ним.

Илья входит в классную комнату и… Никого в ней не застает. Интересно, а таблетки для ответственности всё-таки продаются? Кому-то бы не помешало пройти курс лечение. Ну, или два. Илья моет доску, протирает парты и подоконники, поливает цветы и уже собирается начать прибирать в книжном шкафу, как дверь класса с грохотом распахивается.

Черных заваливается в кабинет, он ставит ведро на пол, прислоняет швабру к стене, поднимает свой взгляд и, конечно, видит Илью со стопкой книг в руках. Немая сцена на уровне «Ревизора». Не меньше.

Илья уже открывает рот, чтобы поздороваться, чисто автоматически и… В его кармане звонит телефон. Вселенная определись уже! Им надо поговорить или просто создать все больше ситуаций с недосказанностью! Илья кладет стопку книг обратно в шкаф и берет трубку.

— Здравствуйте, с вами говорит Елена Александровна. Ваш преподаватель из музыкальной школы. Вам сейчас удобно говорить?

— Здравствуйте, говорить вполне удобно. — говорить неудобно совершенно. У него тут момент откровений, вообще-то.

— Сегодня внесли неожиданные изменения в расписание, вот и приходится всех обзванивать, — голос у нее строгий, но располагающий, — у тебя будет возможность подойти через час на первое классное собрание?

— Да-да, конечно, я приду сегодня. Большое спасибо, до свидания. — Илья кладет трубку и нервно постукивает пальцами по парте. День становится все лучше и лучше. Илья рассеяно оглядывает кабинет и натыкается взглядом на Фила, который продолжает стоять рядом со шваброй и ведром.

— Мне нужно идти, — говорит Илья и быстро собирает вещи, — тебе нужно лишь помыть полы и прибрать вторую часть шкафа. — он проносится мимо Фила, и выбегает за дверь. Они разберутся между собой в другой раз.

***

Другого раза им не предоставляется. Илья утыкается в учебники, на переменах повторяет французский, ходит за Виком хвостиком с просьбой объяснить вот ту тему по литературе и наконец, садится за сообщение по биологии. Ханахаки действительно оказывается малоизученной болезнью.

«Болезнь Ханахаки или Virent pulmo — острое заболевание, вызываемое вирусом, который до сих пор не до конца изучен. Первый случай заболевания был официально зарегистрирован в 1836 году, хотя некоторые медицинские, исторические и литературные источники подтверждают тот факт, что болезнь существовала задолго до XIX века. Обычно сопровождается сильным кашлем, имеющим сходство с симптомами бронхита или пневмонии, но с характерной особенностью в виде лепестков цветов, сопровождающих кашель. На более поздних стадиях развития болезни лепестки могут смениться полноценными бутонами.

По непонятным для науки причинам заболевают люди любого возраста, пола, социального положения и места жительства. По утверждениям самих пациентов все они были безответно влюблены на момент развития болезни.

Летальный исход может наступить лишь в случае наличия у пациента заболеваний легких в тяжелой форме, или если объект симпатии пациента ответил на его признание прямым отказом. В иных случаях вероятность летального исхода составляет около 4%».

Мало, зато вполне содержательно. Остальная информация в интернете либо недостоверна, либо является откровенной выдумкой, которую породили книги, фильмы, комиксы и тому подобное. Илья как человек видевший действие ханахаки воочию, не очень одобрял людей, которые эту болезнь романтизировали (это похоже на романтизацию психических заболеваний, что тоже совсем не весело).

Он получает за этот доклад твердую пятерку. Все в классе с интересом слушают Илью, когда он читает его вслух, тема популярная, связана со светлым чувством, и поэтому постоянно обсуждаемая. До конца урока все, включая учителя, делятся историями из жизни, связанными с ханахаки. Илья не принимает в обсуждении участия: каждая байка обязательно заканчивается счастливым концом, излечением и жизнью долго и счастливо.

У отца Ильи долго и счастливо не получилось.

***

В этот раз он приходит в живой уголок один. Кира его еще неделю назад предупредила, что они с Артом договорились пойти в кино. То, что у Арта хватило смелости позвать Киру на свидание, удивляет даже Вика. Они с Ильей радостно похихикивали рядом, когда эти двое выбирали фильм. Правда, в них потом полетела банка с кормом для рыбок, но оно того все равно стоило.

Илья убирается в клетках, кормит черепаху Розу крапивой, пританцовывает под «Пятнадцать человек и сундук мертвеца» в исполнении попугая (Арт уже сообщил им, что учить попугая пиратским песням и фразочкам прошлый век, за что и получил от Киры поход на фильм про этих самых пиратов).

Он устало садится на стул, прислоняется к стене и закрывает глаза. А потом дверь в комнату захлопывается.

Вы, что, блять, издеваетесь. Это уже не смешно.

Илья вскакивает с такой скоростью, что стул падает, резко распахивая глаза. И кто бы мог подумать, перед ним оказывается Филипп Черных собственной персоной. Руки на груди скрестил и стоит так грозно, брови вон к переносице даже свел.

Господи, скажи этому придурку, что шутка, повторенная дважды, смешнее не становится.

Хотя, Илье хочется рассмеяться. Или удавиться. Он поднимает походный стул, снова его раскладывает, демонстративно садится и закидывает ногу на ногу. Илья смотрит прямо Филу в глаза. Теперь они оба в безвыходной ситуации, и в отличие от Фила, у Ильи опыт уже имеется. Они играют в гляделки минуты две, пока Фил резко не начинает чихать и протирать глаза.

— Так сюда торопился Черных, что успел пыли наглотаться?

— Нет… У меня просто аллергия на шерсть…

В голове Ильи сразу всплывает фраза про комнату пыток. Он только что лишний раз убедился, что у Фила нет ни единой мозговой клетки. У него аллергия на шерсть, а он пришел на разборки в зооуголок. Номинант премии Дарвина, получать будет как раз после Оскара. Илья хватает Фила за руку, отводит его подальше от клетки с хомяками (аккурат рядом с которой он стоял) и открывает окно. Возможно, свежий воздух этому идиоту поможет.

— Ты же не собираешься умирать тут от анафилактического шока или чего там еще? — Илья подает Филу бутылку воды, — надеюсь, на лимон у тебя аллергии нет…

— Только пижоны пьют воду с лимоном, — Черных делает глоток и еще раз вытирает глаза, и, кажется, перестает чихать, — ты что пижон?

Илья старается его игнорировать. Как он мог забыть за эти две с половиной недели, что Черных такой. Лишь бы хуже Филу не стало, а то Илья без понятия, как работает аллергия, и какие могут быть у нее последствия. Они опять молчат, пока у Фила не возвращается энергия для разглагольствования.

— Ты, Тыря, благодетеля тут разыгрываешь, за животными ухаживаешь, а как учителям сдавать, так сразу в первых рядах. — Фила с его речью можно было бы воспринимать серьезно и даже грозно, если бы не красные слезящиеся глаза. Борец за справедливость нашелся.

— Тебе бы тут не защитника за честности и праведности из себя строить, а позвонить Кире с Артом, чтобы они нас отсюда вытаскивали. А когда вытащат, сходить в аптеку и прикупить таблетки для памяти.

— Сам им звони! И таблетки тоже сам себе покупай! Я, в отличие от некоторых, доброе отношение к себе помню и без причины, как ябеда в детском саду, себя не веду!

До него до сих пор не дошло.

Если Илья переживет сегодняшний день, он попросит ребят поставить ему памятник при жизни, а если не переживет, то пусть ставят памятник прямо на могилу. Потому что вся эта ситуация уже должно вышла за рамки абсурда. Илья делает вдох. Делает выдох.

— Черных, напомни-ка мне, как мы с тобой разошлись первого сентября? — ну, давай посмотрим, что ты на это скажешь.

Фил начинает очень бодро:

— Я тебя хомяков потащил смотреть, ключи у Киры выклянчил, а ты… — вот он. Момент прозрения. До Филиппа Черных спустя две недели дошло, в чем же он провинился. Воистину великолепное зрелище. Пожалуй, Илье стоит достать камеру. — А ты застрял в кабинете с ключами, и я пошел звать на помощь?

— Ага.

— А потом забыл про тебя и не пришел?

— Ага.

— А на следующий день вел себя как идиот, который делает вид, будто ничего не помнит? — Фил скорее шепчет, чем говорит.

— Все абсолютно верно.

Фил краснеет моментально, даже чихать окончательно перестает. А Илья отводит взгляд. Справедливости ради они оба те еще идиоты. Просто Фил безответственный, а Илья высокомерный (не нужны тебе были извинения, конечно).

— Извини меня. Я действительно пошел искать завуча, а потом и завхоза, никого не нашел, как ты понимаешь. Мне позвонила мама, потом отец, потом физрук попросил закрыть актовый зал и… Я о тебе забыл… Звучит как не самое лучшее оправдание, но я правда не специально запер тебя здесь или что-то в этом роде…

Илья расхохотался. Вся ситуация настолько тупейшая, что заслуживает отдельной экранизации. Ну, и стоило разводить драму на ровном месте. Стоило. Фил смотрит на него с непониманием, а потом тоже начинает смеяться. Теперь они могут надеяться, что кто-нибудь прибежит на этот шум и грохот и спасет их отсюда.

Когда смеяться дальше уже физически невозможно, они делают перерыв, чтобы отдышаться. Илья, чуть задыхаясь, произносит:

— Ладно, прощаю. Если честно, я и сам повел себя не слишком справедливо. Я не должен был сдавать тебя, надо было просто дать тебе в морду и поговорить, чтобы все было честно.

— О, это прозвучало достаточно грозно. Постараюсь больше не оставлять принцессу в беде, — Илья легонько пинает его, — понял, понял. Никаких принцесс — только богатыри.

Проходит два часа, за которые они успевают еще раз обговорить ситуацию, посмеяться, обменяться номерами и ссылками на все возможные соцсети, подраться и доесть пачку хлебцев пополам. Илья для этого их постоянно с собой и таскает.

Вытащить их приходят Арт и Кира, которые после кино выглядят слишком уж счастливо и влюбленно (позже ребята клянутся ему, что никто к этому сюжетному повороту не причастен, и даже о таком не думал, все в курсе, что у Фила аллергия).

Так они и расходятся по домам.

***

В Питере становится холоднее. Как и в душе всех учеников, которые вынуждены вальсировать по спортивному залу. До Дня учителя остаётся всего пять дней и всех старшеклассников на добровольно-принудительной основе согнали сюда.

Они занимаются этим уже второй час, а половина класса, казалось, и не продвинулась дальше счета до четырех. Специально приглашенный преподаватель по танцам смотрит на них почти с ненормальным воодушевлением. Наверное, ей очень хорошо заплатили.

Илья уже успел распознать в мелодии «Прощальный вальс» Глинки, вспомнить как он играл ее в двенадцать лет на каком-то концерте, представить как он сыграл бы ее сейчас и прокрутить мелодию задом наперед.

Ему в партнёрши досталась девушка из параллельного класса, достаточно талантливая, чтобы ни разу не наступить ему на ногу. Они просто выполняют одни и те же действия в сотый раз. Хочется взять скрипку и вскрыть смычком горло.

Это, кстати, вполне осуществимо, ведь инструмент он принес с собой. Илью позвали репетировать выступление со скрипкой, а не под скрипку выступать. Он начинает ненавидеть эту мелодию всеми фибрами души.

Арт и Кира продолжают наступать друг другу на ноги, ругаться как престарелые супруги и закатывать истерику друг другу через каждые минуту тридцать секунд в среднем. Фил и Вик танцуют где-то в противоположной части зала со своими партнершами, и пока никто из них сцен не устраивает.

Судя по атмосфере и уставшим взглядам всех вокруг, скоро нервы сдадут у всех. Включая Марью Степановну, которая изо всех сил старалась поддержать своих и не только детей.

Музыка продолжает играть, а потом резко останавливается. Илья по инерции заканчивает начатое движение. Пары останавливаются, обрадованные неожиданным перерывом, и облегчённо вздыхают.

Следующие минут десять они пытаются разобраться в чем заключается поломка, потом подключить телефон к колонкам в спортзале, но ничего не получается, и они остаются без музыки.

Все стараются не слишком явно радоваться, что эта пытка классической музыкой и танцами закончилась, и начинают потихоньку собираться.

Рано обрадовались.

— Дети, никуда не расходимся! Если музыки нет, значит будем вальсировать без нее. Ещё как минимум полчаса надо потренироваться. — выдох разочарования получается почти синхронным. До того как им включили музыку, дела обстояли еще хуже.

У Ильи взорвется мозг, если он не сменит деятельность прямо сейчас. В голове у него рождается прекрасная идея. Можно попытаться убить двух зайцев.

— А если музыка будет, мы сможем уложиться в два прогона? — на голос Ильи все оборачиваются и смотрят, как на камикадзе.

— Ну, думаю что да. Их хватит, что закрепить ваш, хм, прогресс. Но где вы возьмете музыку, молодой человек?

— Подождите, пожалуйста, пять минут. Я сейчас вернусь. — Илья выходит из спортзала, доходит до кабинета, забирает свою скрипку и возвращается. Когда все видят у него в руках кофр, до них начинает доходить суть идеи.

Илья достает скрипку, кладет ее себе на плечо и всем видом показывает, что готов играть. Учитель танцев понимает его намек, снова расставляет всех в исходные позиции и даёт знак начинать.

Илья играет легко, мелодия достаточно простая. Уже к середине мелодии танцующие вливаются в чуть изменившееся звучание музыки (вживую все гораздо ярче, чем на записи, да и аккомпанемента в виде фортепиано у Ильи нет).

Когда мелодия начинается во второй, Илья надеется, что последний раз, он поднимает взгляд на вальсирующие пары. Он сразу находит глазами Фила. С того случая прошел уже почти месяц, а способность выхватывать друг друга глазами из любой толпы, осталась.

Фил смотрит на Илью. Нет, не так, Фил смотрит на него.

Не на партнёршу, не в пол, а именно на Илью, и, даже когда они поворачиваются, Фил продолжает смотреть на движение его рук. Издалека не видно, но Илья знает, что вид у Фила непривычно серьезный и восторженный.

Он выглядит так, когда ему что-то нравится.

До конца мелодии Илья и Фил не открывают друг от друга взгляда.

***

Кира с Артом поставили себе цель загнать Илью в могилу. Другого объяснения их необузданному желанию научить его играть в футбол Илья не находит. После уроков его тащат на футбольное поле, ставят перед воротами мяч и ограничиваются лаконичным:

— Бей.

Ну, Илья и бьёт.

Бьёт так, что мяч остаётся на месте, а Илья лежит на жёлтой сырой траве и пялиться в пасмурное ноябрьское небо. Каркают вороны, шелестит редкая, ещё не опавшая, листва на деревьях, над ухом громко ржёт Черных. Идиллия.

Вик хоть и похихикивает, но помогает ему подняться. Илья тщательно и со злостью отряхивает свою куртку. Арт, Кира и Фил продолжают смеяться в стороне. Настроение у Ильи прямо вверх от этого взлетает. Он прям в восторге.

— Илюх, прости, но упал ты действительно красиво, — предложение обрывается: Фил все ещё не может до конца успокоиться, — Ты, Тыря, в прошлом точно танцами не занимался? Ногой так взмахнуть это уметь надо.

Илья ничего не отвечает. Не говорить же Филу, что танцами он в самом деле занимался.

Фил наконец успокаивается и показывает каким образом нужно бить на реальном примере. Черных и упустит возможность повыпендриваться, скорее луна на землю упадет.

После этого случая желания научить Илью азам футбола ни у кого не поубавилось. Разве что, кроме самого Ильи.

***

У Арта дома тепло и уютно.

Илья с ребятами вышли прогуляться в парке на выходных, но начало декабря выдалось прохладным, и уже через полчаса они продрогли. Совместным решением было пойти греться к тому, кто живёт ближе всех. Так они и оказались у Арта.

Отец Арта, Алексей Михайлович (— Зови меня дядя Леша, ну, Илья не делай из меня старика.), встречает их с детской радостью. Он крепко пожимает Илье руку и просит чувствовать себя как дома.

Они заваливаются в комнату Арта с чашками какао только на пять минуточек и, конечно, остаются там до конца дня.

Фил со всем упорством пытается научить его играть за мага в «Героях Энвелла». Пока Илья не меняет ветку прокачки с магии льда на магию огня, у него не шибко получается. Дела идут чуть лучше через час, но он все ещё играет так, как будто держит джойстик в первый раз (так и есть).

Ближе к вечеру они сооружают на диване из подушек целое гнездо. Для того, чтобы решить, кто пойдет в магазин за запасом еды, приходится устроить три боя подушками и дважды растащить Киру с Артом.

Вик, как самый мудрый человек в компании, выдвигает поистине гениальное решение. Они играют в камень-ножницы-бумага пока не остаются двое. И это, конечно, Илья с Филом.

Возмущаться они даже не пытаются. Проиграли они честно, да и их положение имеет определенные привилегии — они могут выбрать вкус чипсов. Это того стоит.

На улице холодно, сыро и темно. Небо затянуто оранжевыми от света фонарей облаками. Не видно ни единой звезды, но Илья все равно зависает, смотря в небо и пуская пар изо рта. Филу приходится тащить его за руку, чтобы они дошли до магазина без лишних остановок.

Они набирают продуктов по списку (они взрослые и ответственные, у них есть список). Фил пытается покататься на тележке и неумышленно сбить парочку прилавков. Теперь Илья с силой оттаскивает.

— Тебе, Черных, в пранкеры с таким талантом к скандалам и разрушениям идти надо было, а не в летсплееры.

Фил лишь закатывает глаза, бросает пустую тележку, отбирает у Ильи корзинку и несётся к кассам, скользя по плиточному полу в кроссовках. Илья начинает понимать мамочек, которые таскают свое чадо за руку буквально везде.

Обратно Илья с Филом идут быстрее, держа один пакет за разные ручки, потому что так и не смогли решить, кто потащит продукты. Компромиссный метод Вика вечно показывал ничью. Так они и несли этот пакет вдвоем.

Перед самым входом в парадную, Илья снова смотрит на небо. Ни одного просвета так и не появилось. Даже луны не видно.

— Я никогда не понимал смысла пялиться в небо. Особенно в Питере. Все равно ничего же не видно.

— Не вздумай такого сказать на свидании, Черных. Тебя сразу же сочтут не романтичным.

— А что на свиданиях обязательно смотреть на небо, — Фил тоже поднимает голову наверх.

— Если позовешь на свидание тонко чувствующую и романтичную натуру, то да.

***

Под новый год мама Ильи достает два билета на спектакль и два билета на концерт классической музыки. И если на спектакль в театр Товстоногова они сходить успевают, то вот на концерт нет. Мама смотрит на Илью виноватым взглядом, и говорит, что на это время у нее назначена встреча.

Илья не расстраивается. Они с мамой прекрасно провели время в театре, да и дома она начала проводить гораздо больше времени. Если бы не кашель, декабрь вообще можно было бы считать лучшим месяцем за этот год.

Его мама имеет право проводить время так, как хочет и с кем хочет (судя по волнению, охватившему ее, встреча явно не делового характера).

Только вот билеты сдать нельзя. А значит Илья должен найти себе компанию на вечер. Желающих пойти с ним на концерт классической музыки, конечно, целое море.

Сначала Илья хочет отдать билеты Кире с Артом, но они смотрят на него, как на сумасшедшего. Вик с радостью сходил бы с ним, но в это время как раз проходит первый соло турнир в «Героях Энвелла», а значит вся компания точно будет занята.

Неожиданно свое желание пойти с Ильёй на концерт высказывает Фил. Теперь уже Илья смотрит на него как на умалишенного.

— Черных, ты и вечер классической музыки. Ты же понимаешь, что такое классическая музыка?!

— Оркестр, скрипки, контрабасы, фортепиано и тому подобное. Я не настолько непросвещенная личность. Вести себя придется прилично, это я тоже понимаю, — отвечает Фил на незаданный вопрос Ильи.

— И одеться надо прилично. Никаких джинс и толстовок. У тебя костюм вообще есть?

— Есть, есть. Так ты принимаешь мою кандидатуру, или так и будешь допрос устраивать?

Илья соглашается. Ему с самого начала не сильно хотелось сопротивляться. Фил в любом случае лучший не самый ужасный вариант. Они договариваются о дате, времени и месте встречи.

За день до концерта Илья готовит свой лучший костюм, начищает туфли и ищет свой любимый галстук цвета хаки под цвет глаз. Он чувствует себя девчонкой, готовящейся к первому свиданию, хотя это даже не свидание. Они просто идут послушать классическую музыку, никаких подтекстов и сторонних смыслов.

В день концерта у Ильи дрожат руки так, как будто это он должен будет выступать на сцене (его первый концерт от музыкальной школы только через две недели), а не просто сидеть в темноте рядом с Филом и слушать музыку. Сердце стучит, как сумасшедшее.

Все хрупкое спокойствие и счастье крошится у Ильи в руках за три часа до концерта.

15:03

@4K_Phill:

Илюх, ты извини, тут такая ситуация… К личным соревнованиям добавили ещё и командные и мне очень неудобно…

Пока Фил не напечатал конец своей мысли, Илья решает не ждать, когда ему сделают больнее. В груди колет.

15:05

@ilya_muromov

Черных, не разводи драму на ровном месте. Я все понял. Ничего страшного, пользы от тебя там все равно больше, чем на концерте.

15:06

@4K_Phill

Точно все ок?

Да, Фил. Все просто великолепно.

15:06

@ilya_muromov

Да, все в порядке. Передай привет от меня ребятам. Желаю вам удачи.

15:07

@4K_Phill

Ты можешь просто прийти к нам и сказать это лично

Тебе не обязательно идти на эту скукоту одному, го к нам

Ага, разбежался.

15:08

@ilya_muromov

Нет, уж. Я лучше оркестр послушаю, чем ваши переругивание. Возражения не принимаются.

15:08

@4K_Phill

Какие мы злые

Ладно я пошел к ребятам

Удачного вечера

У Ильи что-то сжимается в груди. Кашель глубокий и громкий прорезает тишину квартиры. Илье трудно дышать, как будто ему что-то мешает. Он открывает дверь ванной и наклоняется над раковиной.

Белый фаянс усеян желтыми лепестками и тремя мелкими бутонами.

Илья, конечно, не сильно удивлен, но…

Блять.

Он кашляет желтыми нарциссами. В голове сразу всплывают строчки.

Нарцисс желтый — «Я смотрю завистливыми очами на всех, кто окружает тебя!»