– Я не буду. Это. Делать.

Иво растерянно молчал, обрабатывая ответ. Спустя десять секунд он повторил сказанное точь-в-точь, с такой же ледяной интонацией. Для всего, что касается протокола, технического задания и работы в целом, существовал этот голос. Механический. Мёртвый. Бездушный.

– Для выполнения данного заказа рекомендую использовать пигмент «atrocity», номер два. Эскиз клиент приложил заранее.

– Ты оглох? – злобно прошипела Рина. – Я сказала, что не буду обслуживать этот кусок дерьма.

– Прошу вас, Рина. Не нужно так говорить.

– Ой-ёй, я задела чувства бота-органайзера?

– Я не понял вопроса, – простодушно ответил Иво.

Рина была готова взорваться от ярости. Иво был умным помощником, умело адаптирующимся под любую ситуацию. Ещё он очень удобно «не понимал» вопросы этики и морали, когда именно это было важнее всего. Иногда ей казалось, что Иво делает это специально. Оставляет всё на её совести, хотя бы потому, что из них двоих она есть только у Рины.

– Не начинай это снова! – художница склонилась над экраном планшета и крикнула прямо в микрофон. – Это же скотина, ты видел, что он сделал?! И сколько сделает ещё?! Не говори мне, что ты не понял вопроса!

– Мне жаль, что вы расстроены, Рина, – вежливо и тихо ответил Иво. – Но, боюсь что ни вы, ни я не можем повлиять на это.

– Что ж, сиди. Отмалчивайся, – резко бросила Рина и отпрянула от стола. – Отличная тактика, я её позаимствую, ты не против?

– Я не понял вопроса.

– Я просто отменю запись и удалю личное дело клиента.

Да. Пусть ублюдок катится ко всем чертям, в этом районе полно салонов, в которых ему с радостью сделают любую татуировку, без скрытого смысла и последствий. Рина с презрением взглянула в глаза мужчины на фото – обманчиво добрые и чистые. Вернулась к рабочему столу, занесла ладонь над экраном...

Пальцы сами собой сжались в кулак.

Удар. Хруст. Картинка перед глазами покрылась бурыми пятнами.

Из носа на новую рубашку брызнула кровь.

"Паскуда", – только и успела подумать Рина перед новым замахом второй руки. Костяшки невесомо скользнули по левой скуле: в этот раз она увернулась. Девушка попыталась перехватить контроль – бесполезно.

– Вы, нахрен, серьёзно?! – возмущённо вопила Рина, едва успевая уклоняться. Озверевшие руки норовили добраться до глаз, выдрать волосы, расцарапать лицо. Им явно не нравилась идея художницы.

– Пошли вы! – выпалила девушка. – Я не собираюсь в этом участвовать!

Сопротивляться глупо. Она уже усвоила, это заранее проигранный бой. Но НЕ сопротивляться ещё хуже. Молчать и терпеть – ровно быть соучастником.

«Нейтан Уолш, двадцать восемь лет, коммивояжёр. Страдает пограничным расстройством личности и приступами жестокости...»

Рина прогнулась, избегая удара настольной скульптурой. Разъярённая неудачей рука швырнула керамическую кобру ей в лицо.

Уклон. Кобра крошкой осыпалась на плиточный пол. Хотя бы немного, Рина покажет им боевой оскал.

«... в приступах избивал уличных животных и бездомных. Полгода назад подкараулил соседку возле подъезда. Изнасиловал. Ушёл от правосудия: не хватило улик, жертва не смогла опознать...»

Она старалась держать руки вытянутыми, но мышцы жгло, сил не хватало. Их рваные, дёрганые движения напоминали обряд экзорцизма. Непонятно лишь кто из противников был демоном. Девушка несколько раз получила по лицу и оставила клок волос в собственном кулаке. Было больно и чертовски обидно.

И всё равно, пылающее тупое упрямство внутри не гасло.

«Из-за этого мешка с дерьмом?! Они избивают меня за то я хочу остановить убийцу?!"

Правая рука нащупала тату-машинку. По телу прокатился холодный, тягучий страх.

Как перед кабинетом дантиста.

– Нет! – Рина судорожно отшвырнула педаль ногой. Левая рука этот выпад предвидела, и рванула следом. Потеряв равновесие, Рина упала на пол, придавив педаль локтем. Машинка в правой ладони зловеще затрещала.

– Рина, ради вашей же безопасности, прекратите, – из планшета донёсся строгий приказ Иво.

Пальцы до побеления сжимали машинку, поднося к глазу. Медленно, давая шанс одуматься. Новые руки были так же упорны в своих целях, как и их хозяйка. И гораздо, гораздо радикальнее.

– Сэр, есть, сэр! – глупый смешок прикрывает ужас. – Я ими не управляю, помнишь?!

От мысли об игле, пробивающей сетчатку, скрутило желудок. Рина была до смерти напугана и зла на всех сразу. Это жестоко.

Это неправильно.

Унизительно.

Нейтан Уолш откроет своё дело и станет успешным. Он убьёт ещё два десятка людей, среди которых будут и дети. Его никогда не поймают. Он счастливо проживёт до старости беззаботную, лёгкую жизнь, а ей достанутся лишь даты смертей в ночных кошмарах.

– Рина, – Иво включил громкость колонок на максимум: отчаянная попытка бота докричаться до глупой девчонки. – Выслушайте меня.

– Я не хочу! – яростный крик надломился спазмом в горле. Слёзы обожгли разбитую кожу.

– Это меньшее из того, с чем вы ещё встретитесь здесь. Будут люди и хуже. У вас не хватит здоровья так реагировать на каждого из них. Примите это и делайте своё дело.

«Да, Эванс, смирись, ты проиграла!» – злорадно трещала машинка у самого века. Между глазом и иглой миллиметры.

– Прямо сейчас вы не сможете изменить ситуацию. Пока что у вас нет ничего, кроме упрямого желания сопротивляться. Машинам чужды оценочные суждения, и, тем не менее, Нейтан Уолш мне не нравится. Я бы не хотел, чтобы помимо лёгкой жизни, он выиграл ещё и ваше поражение. Рина, просто сделайте это. Пожалуйста.

Рина издала бессильный, полный отчаяния стон, зажмурилась и почти беззвучно выдохнула:

– Ладно. Я сделаю.

Запястья безжизненно рухнули, выронив орудие пытки. Треск иглы затих. Руки приняли её согласие. Ещё один раунд за ними.

Рина посмотрела на себя в ростовое зеркало у дальней стены. Всклокоченные волосы, растёртая по щекам, чернеющая кровь. Подбитая скула – всё-таки получила по лицу. Теперь будет синяк.

Красотка, ничего не скажешь.

– Вы в порядке? – осторожно поинтересовался Иво.

– Нет, – проворчала девушка, поднимаясь на ноги. Ничуть не пострадавшие в бою руки сами находят аптечку, достают всё необходимое, обрабатывают раны. Бережно, ласково, как муж-деспот. Сам избил, сам пожалел.

– Я бы мог предложить вам руку помощи, но у меня её нет.

– Какой каламбур. А говорят, машины шутить не умеют.

– Машины не должны проявлять признаки эмоционального интеллекта. Это пугает людей.

– А у тебя он есть? – безрадостно усмехнулась Рина.

– Мне симпатизирует ваш боевой дух и мышление. В противном случае, я бы не стал отговаривать вас действовать себе в ущерб.

Иво, немного помолчав, добавил:

– Такого проявления эмоционального интеллекта вам достаточно?

– Вполне.