Рина без оглядки выбежала из дома. Не тратя время на объяснения и извинения перед Пайпер, едва не забыв верхнюю одежду, девушка просто выскочила, и что есть сил рванула по заснеженной улице к дороге. Шокированный Норман что-то кричал вслед, пытался узнать в чём дело — Рина не слышала. В ушах, как зажеванная пластинка, циклично звучали слова Логана, произнесённые голосом Иво.

«Пропавший инженер, предыдущий мастер, тот, чьё имя удалено. С самого начала это был ты», — мысленно повторяла Рина, задыхаясь от быстрого бега. Таких совпадений просто не могло быть. В столь узком кругу людей, объединенных одним фактором, тем более. Всё, чему она прежде не придавала значения, теперь пестрело кислотными красками. Иво проявлял признаки эмпатии вовсе не потому, что был чудо-машиной. Его наставления, помощь, поддержка идеи противостояния с Хель — он прекрасно знал, что делал. Не робот-помощник, не искусственный интеллект.

Он человек.

Рине было жизненно необходимо поговорить с Иво прямо сейчас. Она неслась обратно в тату-салон, не останавливаясь ни на секунду. По дороге, как назло, не встретилось ни одного такси. Все спешили домой, праздновать. Девушка решила, что перед Пайпер извинится позже: всё равно она не смогла бы ничего объяснить. Раздавленная горем женщина просто решила бы, что Рина издевается, и попросту не поняла. Когда у Рины будет ответ, возможно, ей даже не придется ничего рассказывать. Пайпер всё увидит своими глазами.

Добравшись до студии, Рина, тяжело и хрипло дыша, привалилась к двери. Тело трясло от напряжения и шока, но руки по обыкновению делали всё четко и быстро. Вставили ключ в скважину и провернули, дверь открылась. Девушка упала на пол и, вставая, путаясь в ставших ватными ногах, подбежала к органайзеру. Рина буквально рухнула на стол рядом с Иво и прижалась к нему лицом.

— Я всё знаю, Иво…

— А я, вот, не знаю ничего, — ответил голос из динамиков. — Связь пропала несколько часов назад, и ты вместе с ней. Объясни.

— Я знаю, что ты пропавший инженер, — выпалила Рина. — Тебя зовут Логан Харт, ты работал на Хель до меня. Я встретилась с твоей сестрой, Пайпер, и с твоим… другом, кажется. Это…

Колокольчик над дверью резко звякнул. Рина подскочила, ожидая увидеть на пороге Хель. Заметив Нормана, она облегченно выдохнула. Николсон с огромными от недоумения глазами, так же как и она задыхаясь, вошёл в студию.

— Ты точно рехнулась, женщина. Ты… словами через рот не научилась с людьми общаться? — кричать Норману мешали разрывающиеся от бега лёгкие, голос истерично дрожал. — Я так в последний раз бегал… Да никогда! Что на тебя нашло, ты… как там тебя…

— Вот он! Это Норман, благодаря ему я и встретилась с твоей сестрой. Я видела ваши видеозаписи, слышала твой голос на пленке. Это… был ты.

Иво молчал. Как всегда. В гробовой тишине хрипело лишь тяжелое дыхание Нормана. Рина уже начала думать, что Иво не заговорит в присутствии третьих лиц, как и положено ему протоколом, и она ничего не докажет Николсону. Но органайзер заговорил.

— Зачем ты привела его сюда?

В интонации ни капли теплоты. Разочарование. Презрение. Даже… боль?

— Логан… — Норман, услышав голос старого друга, начал оседать на пол. Недоумение на его лице сменилось осознанием страшной правды. От полного падения на пол его удерживали лишь выставленные вперед руки.

— Он искал тебя, — растерянно произнесла Рина, глядя на шокированного мужчину. — Он хотел… А что ты хотел, Норман?

Норман не ответил. Он неотрывно смотрел на органайзер, силясь понять, что произошло.

— Да, Норман. Что ты хотел? — ледяным голосом Иво повторил заданный Риной вопрос. — Чего ещё ты желаешь из того, что не удалось отнять у меня?

Рина, чувствуя, как суставы вдруг перестали гнуться, будто сломанная кукла, она нависла над Иво. Холод, с которым он приветствовал старого друга, намертво сковал их. Почему-то очевидный вопрос пришёл на ум только сейчас. Если Норман и Логан были друзьями, почему Норман, зная обо всех ужасах злополучного контракта, позволил близкому другу связаться Хель?

Нет.

По своей ли воле Логан вступил в сделку?

— Норман? А почему ты не навещал друга раньше? Не звонил и не писал? — спросила Рина, пристально глядя на мужчину. Тот обречённо прикрыл глаза, опустил голову. Намокшие от снега волосы упали на лицо, полностью скрывая его. Рина уже догадалась, что услышит в ответ.

— Я не нашел в себе мужества после того, что сделал. Я миллион раз пожалел о том, что не послал в задницу старуху с её сраными особыми услугами.

— Меня не интересуют твои чувства, скажи только ЧТО ты сделал?

— Нет! — вскрикнул Норман, резко подняв голову. — Я слишком долго молчал об этом, не имея возможности поделиться хоть с кем-то! Я пришел сюда умолять о прощении, так дайте же мне сделать единственное, что я могу!

— Рина. Так называемые «особые услуги» Хель предлагает, когда мастер изъявляет желание уйти, — сухо пояснил Иво. — Можно отказаться от того, что она дала, и разорвать договор. Можно передумать и доработать своё время до конца, ничего не теряя. И наконец… Ты можешь привести другого человека вместо себя. Сохранить то, что приобрёл и погасить свой долг.

Рину передёрнуло от подступающей злости. После недолгого общения Норман показался ей странным, но неплохим парнем. Их роднила общая беда, пережитый ужас. Сейчас же она взглянула на него совершенно иначе.

— Поясни, Николсон, — девушка, крепко упираясь в стол, поднялась. — Я не солгала, когда сказала, что не верю в хэппи-энд. Мне слабо верится, что ты отказался от даров Хель и с достоинством ушёл.

— Норман. Твои чувства, как ни странно, интересуют меня, — произнёс Иво, казалось, с чуть меньшей холодностью. — Ты шёл сюда с исповедью. Говори.

Норман отработанным, привычным жестом похлопал себя по карманам. Нашел сигареты и зажигалку, закурил, не спрашивая разрешения.

— Я был в отчаянии. На носу четвертый десяток лет, а я так ничего не добился в жизни. Из кожи вон лез, старался, но мой труд был бесполезен. Мои проекты не вызывали никакого интереса, никто не хотел их финансировать, — Норман сделал глубокую затяжку, с силой сжимая сигарету. — Убедить себя в том, что это лишь временные неудачи и это норма, очень просто, если ты окружен такими же неудачниками. Но я был один.

— У тебя были друзья, которые тебя поддерживали, — не выдержала Рина. В ответ на это Норман невесело усмехнулся. Его губы скривились в напряженной ухмылке.

— Да, друзья у меня были. В этом и проблема. Друзья, у которых всё получалось, не смотря ни на что. У них было ещё меньше возможностей, но они достигали в разы больше, чем я.

— Ты завидовал?

— Нет. Но рядом с ними я ненавидел себя ещё больше. Они не только поддержка, но и постоянное напоминание, что ничтожество здесь только я. Я слабое звено, а они водятся со мной лишь из жалости. Это было невыносимо. В какой-то момент я решил закончить всё. Поднялся на крышу с понятными целями, а там она. Начала давить на больное, мол, как же так, твоих друзей только что покинул отец, а теперь ты хочешь поступить с ними так же. Убедила в том, что есть другой путь.

Рассказ Нормана Рине не нравился, но она не могла игнорировать тот факт, что он встал перед действительно тяжелым выбором. Хель мастерски мимикрировала под любого человека, говорила то, что от неё хотели услышать — Рина сама попалась на эту удочку, будучи в крайне шатком положении. Подлая, низкая, но удивительно эффективная тактика.

Люди в отчаянии готовы на всё.

— Что ты попросил?

Норман задумался. Было непонятно, вспоминает ли он нужные эпизоды, или же начал сомневаться в ценности своих желаний. Мужчина сделал ещё пару затяжек, стряхивая пепел прямо на пол, после чего ответил:

— Признание. Чтобы мой труд наконец-то заметили и я смог бы развиваться дальше, не боясь траты времени впустую.

— И ты его получил?

— Да, так же как и ты получила новые руки. Несколько моих разработок привлекли внимание, ко мне проявили интерес. Но плата оказалась слишком высока. Я начал работать в этой студии, и она… буквально высасывала меня каждый день до капли. Все силы уходили на татуировки, и на мои изобретения у меня не оставалось ничего.

«Значит, мне не показалось», — подумала Рина. Она тоже чувствовала себя опустошенной после работы здесь, и дело было не только в морально тяжелых действиях.

— Всё так, — подтвердил Иво. — Хель не прикладывает к своим действиям никаких усилий. На всё, что она делает, тратятся силы мастера. То есть, наши.

— Через пару месяцев такой работы я выгорел. Хель поставила меня перед фактом: если уйду, то всё потеряю. Меня всё это порядком достало, но… падать с вершины ещё больнее. Становиться обратно никем не слишком хотелось. И она предложила вариант с заменой. К тому времени Логану стало хуже, опухоль росла и приближала его к гибели. Я подумал тогда, что вот кому точно нечего терять…

— Ты кретин, Николсон, — зло прошипела Рина.

— Я знаю. Тогда это показалось мне милосердием, потому что Логан тоже мог бы попросить за себя.

— Логан не мог просить за себя, — отчеканил Иво. — С душами, которые были заложены таким образом, процесс работает иначе. Мы не участники контракта. Мы вещи. Рабы.

— Об этом я узнал слишком поздно. И после этого так и не нашел мужества прийти и попросить прощения.

Рина взорвалась от гнева.

— Ты СЕРЬЁЗНО полагаешь, что после этого можно надеяться на прощение? Ты! Обнимал и утешал Пайпер, как будто ты не причём! Трогал его вещи, смотрел старые записи, словно ничего не было! ДА ВЗГЛЯНИ ЧТО ТЫ НАТВОРИЛ!

— Я знаю и без тебя! — рявкнул Николсон и пнул стоящий рядом столик с инструментами. Стеклянная поверхность с грохотом разлетелась по полу на сотни мелких осколков. — Думаешь, жить стало проще? Хрен ты угадала! Я ни дня не прожил без мыслей о том, что натворил! Всё стало ещё хуже, в миллион, сука, раз!

— Тогда почему бы тебе не вернуться на крышу и не завершить начатое, ублюдок ты несчастный!

— Думаешь, ты лучше меня, мисс-я-не-люблю-хэппи-энды?

— Я бы никогда не продала друзей, слышишь, никогда! Я бы умерла, но не позволила страдать другу вместо себя!

— ТИШИНА! — раздался голос Иво одновременно из всех колонок в студии. Готовые вцепиться друг другу в глотки, Рина и Норман вздрогнули и замолчали. От неожиданности Николсон выронил сигарету.

— То, что вы орёте и плюётесь друг в друга ядом, никаким образом не изменит ситуацию. Поэтому прекратите и примите мысль: своими бесконтрольными проявлениями эмоций вы лишь даете Хель преимущество над вами. Неужели после всего, через что вы прошли, вы так и не научились слышать других людей?

— До этого я сомневался, что это ты, Логан, — уже спокойно, с некоторой теплотой произнёс Норман. — Думал, совсем уже крыша поехала. Но ты всё такой же. Без страха сунешься в драку не на жизнь, а на смерть.

— Значит, ты знаешь, что я спрошу у тебя далее.

— Догадываюсь.

— Ты бы не пришёл просто так. Что произошло?

Николсон покачал головой с мрачной ухмылкой. С видом пойманного с поличным преступника, которому уже никак не скрыть содеянное.

— Мне конец, Логан. Я был у врача, он провёл тщательное обследование. У меня стремительно прогрессирующая деменция. По наследству получил в подарочек. Я начал терять концентрацию внимания, забывать слова. Имена, события, назначенные встречи. Когда я начал забывать, как собирать собственные изобретения, меня покинули на обочине. Я борюсь с этим, но… Через несколько недель, возможно, я начну забывать людей полностью. А потом вовсе стану овощем.

Рина прикусила язык, чтобы не отпустить едкий комментарий по этому поводу. Её распирало от противоречивых чувств, презрения и жалости одновременно. Николсон оказался не просто ублюдком, он был больным ублюдком, а пинать больных чересчур даже для самых отчаянных. Девушка подумала, что это наказание достаточно суровое для того, чтобы оставить его в покое.

В конце концов, это не она пострадала. Не ей решать, когда и чем он искупит свою вину.

— И ты решил сделать всё то, на что не набрался смелости прежде, — заключил Иво. Норман молча кивнул в подтверждение сказанного. — Что ж. Я надеюсь, тебе стало легче.

— Отчасти.

— Рина?

— Я здесь.

— Ты ещё хочешь освободиться?

Рина сглотнула вставший в горле ком. После всего услышанного, она не знала, возможно ли это.

— Хочу.

— У нас осталось мало времени. Я постараюсь найти для нас транспорт. Быстро возьми с собой что-нибудь острое, и не спрашивай зачем. Норман, раз уж ты пришёл, помогай нам до конца, или проваливай навсегда.

Норман поднялся на ноги. По его взгляду девушка поняла, что уходить он не собирается. Рина подняла с пола наиболее крупный кусок стекла, замотав в шарф, сунула в карман куртки. Иво, тем временем, продолжал:

— Теперь, когда вы в курсе, я могу обсуждать всё это с вами. Я знаю, у вас много вопросов. По дороге отвечу лишь на самые главные. Хель… уже начала что-то подозревать.

— Куда мы поедем?

— Туда, где обретём новых союзников. Или же наживём ещё больше проблем.