«Ты будешь возлагать вину на других,
Или вина будет твоей.
Ты побежишь прямиком к солнцу
Или во тьму.
Ты будешь готов сражаться,
Чтобы неизменно искать свободу».
Måneskin
Наутро было неловко. Могло показаться, что ничего не изменилось, но даже Чезаре почти не болтал за завтраком. Несмотря на умелое использование косметики, Бьянка всё равно видела, что ночь далась ему слишком тяжело: он заторможенно зависал, глядя в одну точку, тёр виски и почти не ел. То, что вчера произошло, поддавалось лёгкому объяснению: Чезаре испугался, а сама Бьянка — не чудовище, чтобы не проявить хотя бы базового сострадания. Она просто попыталась утешить, потому что спокойный и предсказуемый наниматель со стабильной психикой — ещё одна составляющая успешной работы. Но что за странные эмоции были вчера, словно ей стал на несколько минут важен не столько свой кошелёк, сколько сам человек? Бьянка помнила ту дрожь и ту странную надежду при тихом, недоверчивом «мы?».
За это было стыдно.
— Синьор, вы готовы обсудить вчерашнее покушение?
Она постаралась придать голосу мягкости, чтобы не оттолкнуть с первого слова, не напугать, как вчера. Чезаре недоумённо свёл брови.
— Ну какое покушение, Бьянка? Не нагнетайте, — он пригубил кофе из маленькой лавандовой чашечки и натянул самую правдоподобную из своих улыбок, — Я был пьян, напуган и растерян. Вы правда собираетесь воспринимать всерьёз каждый мой эмоциональный всплеск? Я же иногда так впечатлителен! Не знаю, кем был убитый, но это точно никак не связано со мной.
Бьянка вдохнула очень глубоко. Очень. И выдохнула, чтобы не вспыхнуть.
— Понимаю, что не должна идти против клиента, но ваша безопасность — приоритет. Давайте начнём с тревожной кнопки? Я не везде могу быть рядом с вами, но если заметите что-то подозрительное — буду достаточно близко, чтобы оказаться на месте.
— Да-да-да, зануда, — Чезаре слизал с верхней губы кофейную пенку, тихонько рассмеялся, — Только не перенапрягайтесь, иначе мне придётся выделять дополнительные средства на крема от морщин для вас.
Бьянка обречённо закинула в себя остатки кофе.
— Согласно расписанию, необходимо отвезти вас на съёмочную площадку. Всё в силе, синьор?
— Ну конечно!
«Ну и почему ты такой? Почему ты нормально башкой можешь думать только в истерике?»
***
Сыграть равнодушие и беззаботность оказалось слишком легко — о, Бьянка, кажется, даже поверила, что ему настолько плевать. Но правда скрывалась в том, что Чезаре, даже проснувшись и протрезвев, не избавился от тревожных мыслей.
В высших кругах знаменитости так или иначе пересекались друг с другом. Тому, что он не узнал убитого, было два объяснения: либо тот влетел в общество совсем недавно, либо вовсе был сопровождающим кого-то из гостей. И даже если кому-то насолил, зачем создавать общественные волнения, убирая жертву на громкой вечеринке?
Бьянка, как показалось Чезаре, не склонна к пустой панике и накручиванию, иначе ворвалась бы в его спальню после первого же панического вопля. Этого не было.
Много совпадений и сомнительных моментов. Мысль билась в голове, трезвонила громче колокола: его могли убить. Его хотели убить.
И мотив только у одного человека.
Воздуха стало не хватать: реальность начала утекать из-под пальцев, смазываться, становиться вакуумом без кислорода и звуков. Он мог не снести оскорбления и пожелать стереть, уничтожить унизившего его любовника. Он всегда был импульсивным и вспыльчивым даже на людях, подчинялся самым тёмным желаниям из-за простого эмоционального всплеска. Его эго выходило за границы разумного, а гордость казалась опасной.
Тише. Необходимо удержать контроль, сохранить выражение лица. Играй, Чезаре, играй. Бьянка бросает на него иногда взгляды в зеркало. Чтобы скрыть панику, Сальвиати делает вид, что слишком занят телефоном, утыкается в экран, а сам едва дышит.
«Стоила ли игра свеч? Я мог остаться, подыграть. Я давно научился угадывать его желания и подстраиваться под любую прихоть. Так ли всё плохо, как мне казалось в момент разрыва? Ведь были и хорошие моменты, о которых нельзя забыть. Он мягко отвёл меня от края пропасти, чтобы спасти, а теперь, вполне возможно, пытается уничтожить.»
Собственные мысли в голове прозвучали чужим голосом — таким вальяжным, мягким и насмешливым, как раньше, ещё в первые годы.
«Ты так думаешь, потому что скучаешь, или потому что действительно боишься за свою жизнь, бриллиант?»
— Синьор, всё нормально? Вы слишком быстро дышите. Открыть окно? Остановиться?
Голос Бьянки, будто из-под воды — пробивается сквозь волны оцепенения и страха. Если Чезаре прав, нужно хоть как-то удержать Корги подле себя, заинтересовать, расположить — чтобы никто не мог переманить её более выгодным предложением или запугать. Чтобы не остаться в одиночестве, когда Ад в лице жуткого прошлого окажется на его пороге, постучится в дверь.
Для начала — надо показать, что Бьянке доверяют и воспринимают всерьёз. Что примечательно — никакой игры, всё искренне. Просто эту искренность при любых других обстоятельствах Чезаре никогда бы не выдал. Не позволил бы дрожи надламывать голос и хлестать по холодным рукам.
— Извините меня. Я действительно был слишком легкомысленным за завтраком. Знаете, если такое дело… На съёмках мне не грозит опасность: я всех знаю, а режиссёр просто не позволит никому мне навредить! Если со мной что-то случится, — в голосе зазвенело смешливое лукавство, — он убьёт всех, а потом и себя. Я — золотой билет этого фильма, который берегут, как хрустальную вазу. Поэтому, Бьянка, я вас прошу разведать место преступления. Если понадобится помощь, позвоните Джону — скажите, что я попросил, — Чезаре поймал взгляд Бьянки в зеркале заднего вида. Он улыбался, — У него есть связи. И, будьте уверены: когда нужно, Джон шевелится очень быстро.
Ответ не заставил себя ждать.
— Сделаю.
Она провожала встревоженным взглядом, как наниматель покидает безопасную машину и скрывается за широкими дверьми киностудии. Вышла сама, набирая знакомый номер.
— Мистер Фризер, доброго утра. Мне необходимо содействие полиции.
Голос в трубке был сонным.
— Мать твою, уже? Он живой там?
— Да, — она спешно успокоила начальство, — Это связано с расследованием для обеспечения большей безопасности.
— Ладно, достану тебе пару бумажек. Приезжай через три часа.
— Да, сэр, — помолчала, — Спасибо, сэр.
Скинула звонок, закурила. Слух уловил чужой телефонный разговор: незнакомый мужчина с рыжими волосами до плеч болтал слишком громко и экспрессивно. Даже не желай Бьянка подслушивать, всё равно бы до неё донёсся эмоциональный голос.
— Да откуда я знаю, чего Лео так взбесился? У нас сегодня ночью самолёт уже, а он играет в обиженку!
Знакомое имя: на новостных порталы от него не было покоя.
— Он был о-о-чень зол, что я пошёл на ту вечеринку, теперь дуется, — мужчина выпучил глаза и прикрыл рот рукой, — Ты серьёзно? Там голову кому-то снесли? Ну и ладно, чего так нервничать… Пусть лучше скажет, когда на очереди будет Сальвиати, давно пора. Прикинь, эта шлюха…
Но Бьянка уже не слушала: хлопнула дверца машины. Пока Фризер возится с документами, есть время заехать к знакомому — она всё же серьёзно настроилась достать для Чезаре беспроводную тревожную кнопку.
***
Шеф устроил всё в лучшем виде — сунул пропуск, заверил, что проверять не станут и послал подальше. Как Бьянка и ожидала, на месте преступления уже стояла пара полицейских машин: на огороженной территории делали свою работу с десяток человек. Бьянку пропустили без проблем.
В дороге она уже успела прослушать новостной подкаст, из чего узнала следующее: убитый действительно не пользовался известностью, был совершенно нишевым певцом. Однако поучаствовал в крупном скандале — увёл невесту из-под венца знаменитого композитора, чья музыка звучала далеко не в одном фильме. Скандал долго крутился в прессе и был на слуху: бывшая парочка рассорилась в пух и прах, поливала друг друга грязью на популярном телешоу и в интервью. Что ж, по крайней мере, у кого-то был мотив на убийство.
Ожидаемо, композитор находился на месте преступления: стоял в стороне, иногда общался с полицией, нервно курил. Бьянка двинулась к нему.
— Сэр, добрый день.
— Послушайте, я уже десятки раз сказал и полиции, и прессе: мы с Женевьевой давно всё решили! — мужчина нервно пригладил усы, — Все эти дрязги — просто игра на камеру! Женевьева так разрекламировала свой бренд, а я пропиарил фильм, в котором моя музыка!
— Благодарю, сэр, вопросов больше нет.
Убитая горем женщина оказалась не так далеко: рыдала возле места, обведённого мелом, в плечо крепкого мужчины.
— Мой Грег! — её голос взлетел слишком высоко, сорвался от рыданий почти театрально, — Я его так любила!
Её спутник с мрачным лицом погладил трясущиеся плечи.
— Густав. Его звали Густав.
— Верно-верно, как это я… Спасибо, Кевин.
— Дорогая, меня зовут Кайл.
Добиться от неё каких-то конкретных ответов не вышло: женщина болтала много, но бессмысленно. Полиция тоже знала немного. Бьянка остановилась недалеко от девушки в рабочих перчатках и маске. В её руках был пакет с маленьким предметом — приглядевшись, Корги увидела пулю. Подошла. Мельком показала выданный Джоном документ.
— Здравствуйте, — Бьянка старалась держаться непринуждённо, — Расскажете, что известно?
— Интересное дело, — девушка, кажется, даже не посмотрела на пропуск, сразу направила прямой взгляд в лицо, — Пуля довольного редкого калибра, такие используются в некоторых винтовках высшего качества. Стреляли оттуда, — узкая кисть в перчатке указала в сторону соседнего дома, — Там хранятся старые декорации, никто б не стал в разгар вечеринки лезть туда.
— Убийца это знал и был подготовлен, — Бьянка больно укусила себя за внутреннюю сторону щеки, — Чёрт. В смысле, — она на секунду зависла под пронзительным взглядом тёмных глаз, — спасибо.
«А она симпати… Бьянка, нашла время!»
За собственную мысль, неуместную и совсем глупую, захотелось дать себе по лицу: с чего вообще она на сотрудницу полиции загляделась? Девушка тут выполняет свою работу и…
Окажись Бьянка на месте полицейской, ей было бы гадко.
«Охранница? Такой красотке самой охрана нужна».
«Охраняешь порядок и покой, значит? От взгляда на тебя в моих штанах очень неспокойно».
«Меня арестуют за нападение на сотрудника при исполнении, даже если тебе понравится, крошка?»
Бьянку передёрнуло.
Информации стало чуть больше, но картина всё равно казалась мутной. Малоизвестная жертва, сбежавшая невеста и её бывший, скандальный разрыв Чезаре, тот парень с телефоном у киностудии… Связать бы всё в одно, но как? Как собака-ищейка, Бьянка находила одну зацепку за другой, но вместо ответов получала новые вопросы. Одну ниточку стоило проверить, но сначала необходимо обсудить с Чезаре. Неизвестно, как он отреагирует.
Кафе, которое располагалось недалеко от места преступления, не было переполнено, но и не испытывало нужды в клиентах: было довольно шумно и оживлённо. Бьянка заказала первое, что попалось в меню, какой-то сэндвич, спряталась за дальним угловым столиком. Проверка, которую она собиралась провести, вряд ли даст больше полезных данных, но, может, хоть немного прояснит ситуации. В поисковую строку посыпались запросы.
«Чезаре Сальвиати и Лео Биажио роман»
«Лео Биажио личная жизнь»
«Почему расстались Сальвиати и Биажио»
Информации – масса: жёлтая пресса, левые статьи, подкасты, фотографии. Бьянка решила, что лучше изучить снимки, видеозаписи и интервью. Последних было мало – бывшая звёздная пара словно бы специально избегала этой темы. Бьянка пролистала страницу вниз, внимательно оглядывая каждый снимок. Вот её наниматель – поза Чезаре раскованна, он улыбчив, позирует и профессионально подстраивается под нужный ракурс. Про таких говорят, что их любит камера. Лео тоже выглядел уверенно: идеально выглаженные костюмы, обаятельная и ненавязчивая улыбка, аккуратная укладка коротких чёрных волос. Он смотрелся дорого.
Когда закончились одиночные снимки, пошли совместные, и на них Бьянку не покидало тревожное чувство – что-то не так. На фотографиях двухлетней давности и начала этого года, вплоть до самого разрыва, обе звезды улыбались. Но Бьянке всё равно казалось, что обычно свободный и лёгкий Чезаре слишком напряжён, а ладонь Биажио слишком тяжело лежит на плече.
Кроме того… Корги никак не могла найти информацию о начале их отношений: как познакомились, когда, где. Просто восемь лет назад молодой, но преуспевающий писатель Лео Биажио вернулся из своего путешествия в Рим не один, а с восемнадцатилетним милым юношей. На тех старых фотографиях Бьянка едва бы смогла узнать нынешнего Чезаре. Ещё немного нескладный, с растрёпанными кудрями, в просторной красной рубашке, он словно бы казался тенью Лео: держался позади, сжимая его ладонь, слегка щурился и широко улыбался на камеру, обласканный солнцем. Но он казался счастливым. Что пошло не так?
А вот и разрыв: автор статьи опубликовал скриншот из инстаграма Чезаре. На селфи Сальвиати стоял возле красного спорткара, обклеенного кучей ярких разноцветных фаллоимитаторов. На лобовом стекле – нарисованное розовой помадой сердечко и надпись «Пока-пока». Публикация сравнительно недавняя – прошло чуть больше месяца. Бьянка не сдержала ухмылки.
«Ну, не битой тачку расхреначил, и ладно. От тебя и такого ждать можно».
Наниматель раскрывался для неё с новой стороны: оказалось, Чезаре мог быть не только скандальной секс-звездой, но и шутить вот так: по-детски и глупо. Было в этом что-то трогательное.
Время на экране телефона показывало 19:00. Пора. Расплатившись, Бьянка вернулась в машину.
***
Чезаре, которого Корги увидела у студии, весьма горячо ругался с кем-то. Светловолосый мужчина, который слишком напоминал актёра из известного сериала про врачей «Ectopia cordis», почти орал. Чезаре орал тоже – что именно, Бьянка не слышала, но торопливо направилась к ним.
– Всё в порядке?
Её появление заставило обоих замолчать. Ещё раз окинув собеседника взбешённым взглядом, Чезаре выдавил улыбку.
– О, не переживай. Просто мой дорогой коллега Гейл Элмор, – Сальвиати выделил имя другого актёра, язвительно протянув гласные, – мог быть и повежливее.
– Простите за эту сцену, – интонацию и улыбку мужчины можно было сравнить с острым ножом в сахаре, – Давайте обсудим её позже? Мне необходимо срочно найти костюмера.
Чезаре не стал прощаться или провожать его взглядом: почти рванул к машине. Он упал на сидение и издал мученический стон. Бьянка проследила, чтобы он пристегнул ремень безопасности.
– У вас какой-то конфликт на съёмочной площадке? Почему вы не предупредили?
– Это не совсем конфликт. Просто Гейл – невыносимая заноза в моей заднице, с которой приходится работать,– Чезаре ослабил узел лёгкого шёлкового платка на шее, – Он выпил у меня достаточно крови, но мозг предпочитает выносить гундежом, а не пулями. Чёрт с ним, давай не будем? Мне с Гейлом ещё завтра страдать.
– Ещё один вопрос, если позволите, – Бьянка свернула по уже знакомому маршруту, – Утром, когда вы только ушли на съёмки, я увидела снаружи парня. Рыжие длинные волосы , был одет в синюю футболку.
– Понял, о ком ты, – голос Чезаре звучал скучающе, – Это Антуан, музыкант. Записывал саундтреки к фильму.
Бьянка нервно усмехнулась и громко цокнула языком, едва сдержав ругань – один умник их подрезал.
– Почему какой-то музыкант вас так сильно ненавидит? Я случайно услышала интересный телефонный разговор. Он вам буквально смерти желает.
– А почему бы ему меня не ненавидеть? Это, дорогая моя, весьма популярная тенденция, – смех Чезаре не был весёлым, – Знаете этих хороших мальчиков, которые рождаются с золотой ложкой в заднице? Так вот, Антуан – очень хороший мальчик, и работа с такой дрянью, как я, его ужасно оскорбляет.
– Он упоминал Лео.
– Конечно, упоминал, – этому Сальвиати тоже не удивился, – Как залез к нему в постель, так не может заткнуться.
Бьянка попробовала понять, была ли в голосе Чезаре злость или ревность. Ничего подобного не услышала – наниматель казался просто очень уставшим, почти выжатым. По сравнению с первым днём их совместного сосуществования, Чезаре почти не играл при ней – Бьянке хотелось так думать. Она попыталась немного разрядить обстановку и приободрить клиента.
– Тут недалеко кофе вкусный. Это немного спасёт ваш день?
***
Почему-то разговаривать в столовой стало уже привычным. Тёмно-зелёный интерьер и мебель из чёрного дерева действовали немного успокаивающе. Сидеть напротив друг друга, сцепив в замок пальцы, смотреть в глаза, для вида – по чашке чая. Глядя на Бьянку, Чезаре испытывал то, что забыл со всеми остальными – чувство безопасности. И он был готов открыться ей, хоть немного ослабить вечную бдительность, не ждать удара. Почему? Может, наивно и беспечно. Но в Бьянке, резковатой, сухой и немного неловкой, было что-то, заставляющее ей верить.
Все, кто желал солгать или использовать, умасливали и казались поначалу самыми прекрасными людьми на свете. Бьянку же иногда хотелось придушить – и далеко не в интимном плане.
– Я, наверное, знаю, о чём вы думаете, – Чезаре обхватил пальцами чашку, но так и не поднёс её к губам, – Антуан мерзкий, он просто отвратительный и не упустит случая кинуть в меня парочку не очень завуалированных оскорблений. Но убийство? Эта трусливая су… — Чезаре нервно хохотнул в кулак, — Он бы испугался. К тому же, в случае успеха фильма в прокате, Антуан получит неплохие проценты. Ему выгодно, чтобы я дожил хотя бы до конца съёмок.
– Из его разговора я услышала, что Лео был в ярости из-за того, что Антуан пошёл на ту вечеринку. О стрельбе он ничего не знал.
Чезаре закрыл руками лицо. Корги не понимала, болят ли у него глаза, или просто хочется спрятаться.
– Бьянка, я так не хочу об этом думать… Мне очень неприятно так считать, но у меня просто нет причин сомневаться в том, что Лео хочет меня убить. Но можем мы проверить ещё одну версию? – он заговорил нерешительно, словно не хотел упускать последнюю надежду, – У меня был телохранитель до вас, и я уволил его при весьма уродливых обстоятельствах. Может, он…
– Исключено, синьор. Пуля выпущена из дорогой винтовки, рядовой охране вроде меня или Элиаса она не по карману. На вас он работал чуть меньше месяца – значит, не успел получить первый оклад, – Бьянка продолжала и видела, как с каждым словом Чезаре всё крепче стискивает чашку, – А ещё нас не учат прицельной стрельбе с расстояния. Мы – не наёмники, просто охрана. Задачи другие. К тому же, я знаю Элиаса лично, – собственная улыбка показалась неуместной, и Бьянка сразу её стёрла, – Он, конечно, придурок, но для такого, простите меня за выражение, – она выдохнула, – яйца не отрастил.
Чезаре рассмеялся в ответ. Наверное, нервно, потому что длинные ногти слишком активно и напряжённо скребли чашку.
– Тогда у нас только один главный подозреваемый.
Бьянка кивнула.
– Пожалуйста, расскажите больше о вас с Биажио. Как всё началось?
– Ты не поверишь, – Сальвиати улыбнулся с горечью и тяжело сглотнул, – но начиналось всё, будто в сказке.