За узкой спиной долговязого мальчишки тысячами звезд на темном небе рассыпалась ночь. Ему протягивали ладонь.

Он был измученным на вид, дико худым, как щепка, а лицо казалось непривычно скуластым из-за сильно впалых щек. Это был не тот высокий, стройный, симпатичный старшеклассник, которого младший видел ровно два месяца назад. Теперь это было будто два совершенно разных человека.

Младший, напротив, выглядел крепким на вид и цвел своей привлекательной юношеской красотой в полную силу. Он был более собранным, держался хладнокровно и всячески старался не превращаться в размазню, хотя плюнуть на все хотелось частенько. Сейчас Тосиро смотрел на результаты своего поведения, понимал, что может стать буквально причиной смерти другого человека и, чувствуя в горле неприятные спазмы, молча вытягивал руку перед собой.

На нее взглянули трогательно и, поджав сухие, словно покрытые рваной калькой, губы, без сопротивлений вложили в ладонь узловатые пальцы. С высокого парапета мальчишку сдернули рывком и в следующую секунду буквально душили в крепких объятиях.

— Идиот! — выпалил младший надтреснутым голосом, в развороте перебираясь от края высокой многоэтажки вглубь.

— Это того стоило, — уперся Дайски острым подбородком в чужое плечо, тая льдинкой в горячих объятиях.

— Стоило?! Совсем кретин?! Ты мог разбиться! — обхватил Тосиро мальчишку за плечи и, с силой отлепив от себя, требовательно уставился в тусклые безжизненные глаза.

— Почему ты меня заблокировал? 

— А че это за видео, блин?! Совсем спятил? — вспомнил Тосиро омерзительную картинку и то, как отшвырнул телефон, поняв, что происходит на экране. Тогда он в потрясении опустился на пол и, накрыв уши ладонями, просто ждал, когда все это уже прекратится.

— А что за девчонка, блин?! Она что, лучше меня?

— Ее грудь уж точно получше твоей будет, — произнес Тосиро легкомысленно, потому что отвечать серьезно было уже не по себе. 

В своих формах девушка была, действительно, восхитительной, и его это стопроцентно привлекало. Не то чтобы он чувствовал к ней что-то сверхъестественное, но упругие прелести в своих руках представлял очень легко. Эти свидания были для него буквально глотком свежего воздуха после всех событий, которые с ним произошли. А сейчас эта интрижка стала его очень большой ошибкой. 

— И вообще, я не обязан перед тобой оправдываться. А ты не должен воспринимать мое отношение к окружающим как повод к суициду.

— Меня волнует только твое отношение ко мне, — проскулил Дайски, невольно склонив голову набок.

— Я тут. Это тебе о чем-нибудь говорит?

От наплыва чувств, не в силах себя сдерживать, Дайски пропустил руки под мышками Тосиро и вернул себя в его объятия. Тот позволил.

— Я хочу, чтобы ты был рядом всегда, — протянул старший с нежностью, любя, и ткнулся носом в чужую шею. Лоб защекотали черные волосы. Влажная погода превращала жуткую мочалку, которая так бесила Тосиро, в копну упругих завитков. А этот шухер был для Дайски его персональным фетишем. Как же он его обожал.

Старшего не оттолкнули, но сказали ему не то, что он предпочел бы услышать.

— А я хочу быть таким, как большинство.

— Чтобы всю жизнь страдать?! — отстранился Дайски сам. Взглянул на Тосиро убедительно. — Но ведь я — тот человек, который сделает тебя по-настоящему счастливым! Как ты не понимаешь?!

— Пока что выходит с точностью наоборот.

— Потому что ты категорически не идешь мне навстречу!

— Потому что у меня своя дорога, Дайски! — отвел от себя худые руки и отступил на пару необходимых шагов назад. — Блять, меня парни вообще не интересуют! После тебя я ни на одного не посмотрел с этим больным интересом! Я… Я не смотрю гейпорно, и желания у меня такого вообще не возникает! А ты… Я понятия не имею, что это было! Сбой, блять, в системе! Вот что! Только все закончилось! И заставить полюбить тебя снова… только потому, что ты этого хочешь, человека нельзя! У другого всегда есть право выбора! И ты обязан его уважать!

— Вот и ты мое уважай, — обогнули младшего по дуге в направлении парапета.

— Да ты, мать твою, издеваешься! — психанул Тосиро и мощным рывком вернул глупого мальчишку обратно. Тот, не удержавшись на ногах, свалился на зад и стукнулся о мокрый после дневной противной мороси бетон локтями. 

Кожу на руках саднило, на Тосиро смотрели в немом потрясении. В голове Дайски ярким всполохом мелькнуло прошлое и то, как его однажды пригвоздили к стене. Напоровшись на знакомый полный ненависти взгляд снова, он, помогая себе руками, боязливо отполз назад до ближайшей опоры. И, прижавшись к ней костлявой спиной, испуганно обнял себя за колени.

Злость в черных глазах сменила растерянность. Тосиро понял, что движется по стопам предка, и, злясь уже на себя, громко прорычал в воздух, выпуская пар.

Рык заставил Дайски сжаться в комок сильнее и спрятать лицо в коленях. Тосиро, увидев маневр друга, поник в плечах. Чем помочь этой бестолочи, не жертвуя собственными интересами, он не имел ни малейшего понятия. Но знал точно, это были не просто депрессия и переходный возраст, это были уже все сопутствующие под названием «нужно попробовать все». Дайски не с крыши снимать надо было, а с чего-то не менее серьезного. А как это сделать, Тосиро честно не знал.

— Отлично, я променял свидание с красивой девчонкой на твои сопли. Просто восторг, — убито подошел младший к стене и опустился рядом с Дайски, стараясь его не касаться, но так, что тепло чужого тела чувствовалось кожей. А после выдрал из кармана джинсов пачку сигарет. Шелест целлофана привел старшего в чувства.

— Эй! — шокировано вылупил Дайски глаза на младшего.

— Что? — не обратили внимания на возмущение в звонком голосе и вытянули из картона губами сигарету.

— Эй! — повторил Дайски протест.

— Только давай без родительских нравоучений, ладно? Мне и мамы в этом плане хватает. И вообще… Как у тебя только язык поворачивается че-то еще мне предъявлять с твоими-то подглазниками, — нервно защелкал Тосиро в воздухе зажигалкой. Та чуть-чуть покапризничала и выдала пламя.

— Просто… ты превращаешься в своего отца, — заключил Дайски траурно. Со стороны, действительно, выглядело так.

— Тогда тебе лучше точно держаться от меня подальше, — сделал младший затяжку и откинул взлохмаченную голову на холодный за ней монолит. Посмаковал яд и принялся вразумлять мальчишку приходящей на ум ерундой: — Значит, я зря ее написал?

— Мм?

— «Night». Думал, однажды ты ее споешь. Станешь дико популярным. А я буду получать авторский гонорар, — шутливо выхмыкнул он дым.

— Разве это не твоя мечта? — спросил Дайски. — Петь…

— Разве ты не дал мне понять, что сделаешь все, чтобы она не сбылась? — вспомнил Тосиро события полугодовой давности. Когда попытки поучаствовать в глупом конкурсе закончились тем, что из списка участников его пнули в самый последний момент, заменив на другого. Другим оказался Дайски. Это была месть.

— Но дело ведь не во мне, — вспомнил старший нулевую на тот фокус реакцию. Ему просто спустили все с рук, и больше никаких попыток исполнить мечту не было. Он бы не удивился, если бы узнал, что за этот слив его в душе благодарили. — Ты слишком быстро сдался, трусишка. Попытайся снова. Я не буду больше мешать. У тебя все обязательно получится. Я в этом не сомневаюсь, — прозвучало из чужих уст, словно наставления перед кончиной.

— Тогда спорим, я тебя перепою? 

Это была соломинка, за которую Тосиро отчаянно схватился, ведь ни на что особо не рассчитывал. Обычно такое прокатывало только с ним. Он никогда не спорил с Дайски сам, не видя в этом особой необходимости. Зато Дайски частенько брал Тосиро на слабо, пытаясь заставить его сделать то, чего он так делать опасался в силу своей в себе неуверенности. И это всегда срабатывало.

Усталые глаза напротив загорелись блеском. Потрескавшиеся губы сложились в слабую улыбку.

— На что?

— На что захочешь. Кроме засосов и прочей физической фигни, о которой ты только что подумал.

Дайски посмотрел вдаль, копошась в голове. Последнее время там была только грязь. Но сейчас будто бы слегка прояснилось.

— Тогда, ты будешь моим самым преданным фанатом!

— Это как?

— Ты будешь ходить на все мои выступления, сидеть в первых рядах, будешь держать в руках мобильник с бегущей строкой «Дайски, я тебя люблю!» и будешь дарить мне огромные букеты цветов!

— Нет, — убил Тосиро в подростке надежду на лучшее, но сразу же ее вернул: — Только не цветы.

Даже мобильник не показался Тосиро такой уж большой проблемой, как букеты, на которые точно будут пялиться абсолютно все. А выставлять себя на посмешище перед каждым он точно не намеривался.

— Тогда что захочешь. Главное, чтобы мне было приятно.

После глубокой затяжки, Тосиро лаконично произнес:

— Идет.

— Правда? — не поверил Дайски в услышанное и улыбнулся шире.

— Да. Звучит… забавно, — опустил младший пришедшие на ум «ужасно», «глупо», «отвратительно».

Это сработало. Дайски расцвел, сел в позу лотоса, опустив колени и открывая просветлевшее лицо, прислонился к плечу рядом своим и, ловко выдрав из пальцев Тосиро тлеющую сигарету, метнул ее вдаль.

— Тогда твоя очередь. Только без всяких «оставишь меня в покое», «никогда мне не позвонишь», «позволишь мне быть с тем, с кем я захочу».

Младший не думал:

— Ты никогда ни под каким предлогом не причинишь себе вреда. Что бы я впредь ни сказал. И что бы я ни сделал в будущем, — твердо кивнул сам себе, уверенный в желании на все сто процентов.

Для Дайски же эти слова были губкой. Она стерла все, что было сказано младшим до, и теперь в чувствах Тосиро он нисколечки не сомневался. Просто, кажется, младшему требовалось время, чтобы все понять. И в этот момент Дайски готов был подарить ему целую вечность.

— Хочешь я начну с сегодня? — произнес старший интригующе и дождался заинтересованного взгляда в ответ.

— Взамен на что?

— Взамен на возвращение в твой телефон. — Серьезное лицо. 

И тут до Тосиро что-то дошло. Он знал, что в некоторых своих поступках Дайски просто неадекватен, но то, что это стало образом его жизни, осознал только сейчас. Младшего развели. И дурацкая крыша была всего лишь частью большого представления. Его внимание привлекли не случайно, оказавшись в нужное время в нужном месте, демонстративно пустили крупную слезу и заманили на здание совершенно осознанно. Дайски никогда бы не сделал этот шаг и знал, что его остановят. И довел он себя до такого состояния не просто так… Тосиро был уверен в этом на девяносто девять процентов. Но из-за всего лишь гребаного одного, произнес не то, что на самом деле намеревался.

— Хорошо.

— Но учти, — вернулась в ласковый голос знакомая ядовитость, — пока ты тусишь с девочками, меня будут трахать другие парни. И тебе придется на это смотреть.

— …договорились.

На его выступлении Тосиро сидел в первом ряду, держал в руке мобильный с обещанным признанием и убивал блондина глупой выходкой. Своего присутствия младший дико стыдился, и, дабы его никто не узнал, напялил маску, шапку и все равно сотворил со своими волосами то, что не приснилось бы блондину в самом страшном сне. А под конец молча сунул в руки обещанный приятный презент. На коробке был приклеен стикер. На стикере выведено аккуратным почерком грубое заботливое «не подавись».