— Пха! Тебе повезло, что ты отделался всего лишь звездюлями! — угорал Катсу над моей наименее везучей половиной лица. Щека все еще была нежно-розовой, но жечь перестала уже вчера.

— Это не те звездюли, балда.

— А где тогда те?

— Уверен, что желаешь это лицезреть? Тогда нам стоит уединиться, милый, — произнес я максимально иронично, стесняясь демонстрировать другу результаты нашего вчерашнего с сенсеем рандеву. Коридоры школы с недавних пор казались мне не самым подходящим местом для подобного рода операций. Парковки, кстати, тоже. Да, знаю, у меня прогресс.

— Просто охеренный мужик! — Обзавелся мой мучитель очередным поклонником.

— Ага, еще бы жопа так сильно не болела, то вообще бы отличный был.

— А это чего? — забрал Танака из моих рук бокс с ланчем, оказавшийся в них буквально десять минут назад. Покрутил его с интересом, рассматривая. — Рулет с глазками? Что-то новенькое. Кто это тебя вечно подкармливает? Позавчера — вишня, сегодня — омлет.

— Потом расскажу, — захватило мое внимание суровое лицо вдалеке, и я вслух запаниковал: — Господи, это он.

Проследив мой взгляд, Танака задорно хохотнул.

— Да нет, всего лишь Като.

После того как меня бортанули окончательно, я снова вспомнил, что выскочка чертовски красив, но из-за напряженного между нами общения меня по-прежнему одолевали противоречивые к нему чувства. И судя по тяжелому взгляду в ответ, отрицательные были для него более очевидными. Кажется, я подписал себе смертный приговор вне зависимости от результата нашего с ним спора.

— Привет, самый лучший лидер в мире! — Маса раскрыл объятия и повис на мне приставучим капуцином. После отлип и вернулся к лидеру, преданно обвив его руку, словно лиану: — Извини, Тосиро. Я должен был подстраховаться. Вдруг Юске выиграл, — улыбнулся он Като и следом подмигнул мне.

На лицедейство гитариста не отреагировали никак. Я же, увидев небывалую снисходительность и почувствовав себя смелым, не смог не открыть рот, где-то на подсознательном уровне понимая, что пережить эту симпатию мне легче методом самовнушения. Мол, он мне не нравится, он натурал, он просто козел.

— Ну что, ты собрал свои вещички для переезда, бывший лидер?

— Даже не думал. Зато специально для тебя вымел из угла мусор в гараже. Ты точно заценишь.

Я понял, на меня просто берегли силы.

— Хмм, где-то я уже все это видел, — прервал нас Маса, с умным видом взявшись за подбородок и уставившись в потолок. — «Бэтмен против Супермена»? Я угадал? — продолжил сравнивать наши диалоги с теми, что штампует Голливуд.

— Больше на «Тупой и еще тупее» смахивает, — поделился Тору ассоциацией.

Танака захохотал, я поджал губы, стараясь к нему не присоединиться. Ноздри Като Тосиро предательски дрогнули на непрошибаемо серьезном лице. Ну просто невероятная выдержка.

Дружно поняв, что лучше выйдет вряд ли, мы решили остановиться и синхронно обернулись на информационный на стене стенд. Объявление с результатами конкурса уже вывесили. В надежде, что мое невезение отстало от меня еще вчера, я побежал взглядом по списку сверху вниз, чувствуя, как настроение падает с каждой следующей строчкой. Но шестерка рядом с моим именем подтвердила, сегодня удача на моей стороне.

«Я выиграл!» — произнесли мы с Като в унисон и, также заткнувшись, снова друг на друга вылупились.

Явно в себе сомневаясь, лидер неловко почесал кончик носа и, скрестив руки на груди, покосился на басиста:

— Тору, напомни-ка, что там было с условиями спора?

— Ты сказал, что-то типа «если будешь не выше шестого, то мы на тебе оторвемся по полной программе».

— А Юске? — спросил Танака.

— «Спорим, я займу место не ниже шестого?», — улыбнулся басист гаденькой улыбкой.

— Твою мать! — раздосадовано выругался лидер. — А сразу сказать было не судьба?!

— На ваши рожи хотелось посмотреть. Ваще не жалею ни разу.

— Но я же выиграл, разве нет?.. — не понимал я, что происходит, и взглянул на Катсу, ища помощи в его глазах.

— Юске, — подбадривающе помял Танака мое плечо, — просто попробуй подумать.

— Но… Я не понимаю, — схватился я за виски в панике, чувствуя, как мои извилины выпрямляются. Минутой назад все казалось очевидным, но от переваривания чужих условий мозг стал ломаться. — Так. Мне срочно нужна помощь сенсея. Это слишком тяжело.

— С цифрами туговато, — объяснил Танака парнями причину моего сдвига.

— А те, что на часах, он различает? — уточнил лидер чисто риторически. — Короче, — подал голос уже без гонора и продолжил вещать каким-то непривычно мирным тоном, предпочитая смотреть куда-то вбок. — Сегодня в шесть у нас репетиция. Придешь — не придешь, тебе решать, — развернулся парень на сто восемьдесят градусов и в компании басиста направился в свой класс.

— Ненавидит меня, — констатировал я обреченно, не стесняясь присутствия Масы. Этот мне уже практически как родной.

— Прикалываешься? — поднял Катсу брови.

— А что это по-твоему, любовь?

— Желание с тобой поработать, как минимум.

— А по-моему, желание лишний раз до меня докопаться, и он нашел отличный способ делать это регулярно. И на фига я только согласился?

— Так ты же первый сегодня начал! Думал, он молчать будет? Нашел дурачка, — встал Катсу на сторону лидера.

— Если бы не начал Юске, — поддержал меня гитарист, — начал бы Тосиро. Это же очевидно.

Прессингуя нас серьезным взглядом, Катсу молча заправил руки в карманы брюк, дескать, завязывайте. Я сдался:

— Ладно, скажете, где репетиция. Но ничего не обещаю.

Маса благодарно опустил висок на мое плечо, Катсу хлопнул меня по горбушке.

— Не, я точно-точно проиграл? — не отпускало меня ощущение большого наеба. Для понимания всей этой ситуации мне нужен был как минимум чертеж.

Танака устало выпустил из легких воздух:

— Господи, бедный наш препод…

***

— Юске!

Катсу восторженно вскинул в воздух палочку, словно дирижер, и ухватил пальцами второй руки звенящую нанизанную на стойку тарелку.

В гараже стихло.

Отведя от пухлых губ микрофон, вокалист посмотрел на меня исподлобья враждебными глазами. После чего демонстративно взглянул на свои на руке часы.

— Я вообще-то про шесть говорил, а не про восемь. Там один кружечек, а не два, — произнес с присущей ему надменностью и взял курс на заваленный барахлом кожаный цвета дерьма диван. Голову этого парня без шапки я видел впервые. Зрелище, скажем прямо, то еще. Челка на лицо свисала прямая, а на макушке будто произошел взрыв. Разнесло кастрюлю с фетучини.

— Я забирал скрипку, — постарался я ответить по-человечески, вспомнив наставления сенсея: поменьше выпендрежа, побольше понимания. Хотя быть пунктуальным мне это не помогло. Впадая дома пару раз в оцепенение, со сборами я провозился целый час. А когда понял, что и так словлю люлей, задержался еще на полчасика принципиально.

— Забирал откуда? — спросил Като, вытаскивая из кучи вещей свою «головную боль», любимую черную бини. — С Северного полюса?

Все сенсеевские рекомендации тут же меня покинули.

— С Южного, блин.

— А поближе перебраться ты не думал? — нацепил шапку на голову.

— Могу к тебе переехать, раз тебя это так беспокоит.

— О как. То есть, когда дело касается группы, я бездарность и псих, а как места обитания — то приятный сожитель?

— Мне выйти, что ли, чтобы ты закончил? — устал я от этого затянувшегося приветствия.

— Просто попробуй не отвечать.

— Слушайте, — остановил наш занимательный диалог умиротворенный голос Тору, и я мысленно его поблагодарил, — я, конечно, понимаю, что вы нашли общий язык, но давайте ближе к делу. Хорошо, что пришел. Располагайся. Как раз перерыв сделаем.

Взяв паузу, я перевел дыхание и, робко двинувшись вглубь комнаты, позорно зацепил ногой комбик, чуть не свернув себе шею на лидерских глазах. «Уверен, он был бы в восторге», — пришло в мою голову, и Като тут же это опроверг.

— Осторожно, — оттолкнул он усилитель с прохода мыском своих черных кед и пододвинул ко мне тот, что покомпактнее: — Это твой. Подключайся пока. Я курить, — сунул в рот сигарету и вышел наружу, не став закрывать дверь до хлопка.

В помещение проникла порция свежего воздуха, и мне сразу стало легче дышать, хотя я не уверен, что причины этого облегчения не в самом Като.

Пока каждый занимался кто чем может, я решил мельком осмотреться, по общим впечатлениям уловив сразу, атмосфера — кайф. Под потолком лопасти средних размеров люстры-вентилятора лениво гоняли запахи свежей краски и пота мужских разгоряченных тел. Не сильно приятные, но и не то чтобы очень раздражающие. Спокойный приглушенный свет давал ощущение комфорта и релакса, хотя усеянный проводами пол, инструменты в правой части гаража и тренажер-монстр тут же в углу говорили об обратном. Здесь пашут. Под зону отдыха выделили тот самый дерьмовый солидных размеров диван. Он занимал левую сторону, но стоял не вдоль стены, а чуть к ней по диагонали, чтобы в самый дальний от входа угол, видимо, влез стол. Стол влез и был завален тонной макулатуры. А на пробковой доске над ним висели десятки разноцветных полароидных фотокарточек. Захотелось рассмотреть каждую и найти подтверждение тому, что у блондина вовсе не зажим лицевого нерва и на улыбку он вполне себе горазд. Но, дабы никого не нервировать, последовал его совету, стал подключаться.

— Может, кофейку? — подступил ко мне счастливый Маса. — Наш Тосиро тебе кружечку выделил, — протянул мне ничем не примечательный белый бокал.

— Он бы никогда этого не сделал, — засомневался я в достоверности чужих слов.

— А если так? — повернули ко мне посудину другой стороной, с напечатанным на ней синим жирным курсивом «FUCK YOU».

— Теперь верю. Только что-то аппетит вдруг пропал.

— Сейчас все будет, — отошел Маса к столу, нарыл среди тетрадей и бумаг толстый черный маркер и, внеся кое-какие правки в незамысловатый дизайн, вручил мне лидерский презент. Над грубым посылом мелким шрифтом было добавлено безобидное «I wanna». — Ну как?

Проблемы с английским у меня были примерно те же, что и со всеми остальными школьными предметами, но это каким-то волшебным образом я перевел.

— Ты бессмертный, что ли?

— Да он заценит, — беззаботно махнул Маса на мои предположения рукой. — Это же Тосиро, — заключил, будто говорит совершенно о другом человеке, и я сник, снова подумав о том, что это персональное ко мне отношение чисто моя проблема.

— Ну что, готов? — кинул мне Танака, после того как промочил горло и вернулся на свой стул. Бас-барабан издал бойкий звук. — Как насчет «Face»?

— Можно, — согласился я, чувствуя приближение мандража похлеще фестивального и, увидев как друг рассек воздух палочками, коснулся смычком тонких струн.

***

— Это было хорошо. Первые секунд тридцать… — неутешительно заключил Тору, зажав пальцами гриф.

Я горел. Виски щекотали капли пота. В помещении стояла адская духота. Захотелось нырнуть в бассейн со льдом и полежать в нем пару-другую неделек. Но отсутствие оного рядом заставило меня просто оттянуть ворот футболки и подуть на влажную кожу под ней.

Пока я мечтал о наступлении ледникового периода, мне вдруг решили по-человечески помочь. Из-за дивана показался вентилятор, напоминающий турбину самолета, опустился на пол прямо передо мной и бешено заработал лопастями, когда Като нажал на пуск. Чувство неприязни к этому парню резко во мне притупилось, и я снова ощутил переполняющую меня любовь.

— А начал вроде за здравие, — почесал Маса макушку.

— Кажется, я знаю в чем причина упокоя, — покосился Тору на шапку и был абсолютно прав. 

Как только лидер закончил перекур и утопил свое тело в кожаной обивке дивана, я стал спотыкаться на каждой второй ноте и, судя по смешкам ребят, фишку они просекли.

— И что? Предлагаешь мне на концертах в сад выходить, когда он свои партии отыгрывать будет? — прорычал Като.

— Далеко смотришь, однако.

— Я оптимист.

— Это ты покурил.

— Дело во мне, — решил я прояснить ситуацию. — Я всегда играл один. И как это делать в группе, я без понятия. Не уверен, что из этого вообще что-то путное выйдет.

— Уже вышло, — заявил Като уверенно. — По идее, дальше будет только лучше. Обычно это так работает. Или ты у нас особенный? — прозвучало в мой адрес словно упрек.

— Так и есть, — неожиданно ляпнул Танака, и я в шоке на него уставился, пытаясь силой мысли донести, сейчас не самый лучший момент для моего очередного каминг-аута. Но мысли друга были куда безобиднее моих: — Чего одна скрипка только стоит, — сообщил Катсу гордо.

Тору заключил:

— Значит, будем пробовать. Терять нам точно уже нечего.

— Короче, — встал лидер с дивана и, заходив взад-вперед, принялся диктовать адресованную мне инструкцию себе под ноги: — Побольше рока и поменьше сантиментов. На припеве хорошо было. На куплетах пониже возьми. Кстати, темп можно вообще попробовать увеличить, — обратился уже ко всем. — Потом решим, где вообще скрипку убрать, а где на нее упор сделать. На ходу невозможно сориентироваться. Ну и… расслабься уже, — посмотрел на меня мягко, — ты не на экзамене, — поднес ко рту микрофон: — Раз, раз-два. Я готов.

***

— Класс! — впечатлился Маса нашей коллаборацией. — Это будет шедеврально, чувак! Я рад, что ты теперь с нами! — принялся мять мои плечи, пока я обнимался не с Като, конечно, но с его потрясающим вентилятором, что тоже себе неплохой прогресс.

От лицезрения того, как лидер отдает себя процессу целиком и полностью, я заливал скрипку слюнями, потел в два раза сильнее и делал выводы, что мне лучше на такое не смотреть. Столько эмоций на этом лице я еще не видел ни разу. Улыбки там конечно же не было, но то, что удовольствие парень получает просто колоссальное, не вызывало у меня никаких сомнений. Музыка — это точно его! И ничто другое ее ему не заменит. Правда, без маленького «но» все же не обошлось, и было это «но» не таким уж и маленьким, на самом деле. Парень хрипел. И эти хрипы мало напоминали те эротические акценты, которые ставят в конце продолжительных завываний. Об хрипы голос будто спотыкался, и назвать это изюминкой у меня не поворачивался язык. Как сказать Като о том, что он может гораздо лучше, чтобы меня не прокляли, я, естественно, не знал. И не узнал бы никогда, если бы не сам Като…

— Он пока не согласился, — открыл лидер двухлитровую бутылку и, не касаясь ее губами, плеснул водички в рот.

Острый кадык дернулся под тонкой почти прозрачной кожей на шее, я мысленно дал себе хорошего леща. Не время предаваться сексуальным фантазиям. Пора бы уже включить мозги.

 — Ну? — кивнул Като в мою сторону и, вытащив из пачки новую сигарету, сунул ее в зубы.

И тут меня понесло:

— Я буду играть. Но скрипка вам не поможет, если не начнете работать со всем остальным. Да, у вас есть неплохие песни, но их штуки три. По крайней мере, из всего того, что я слышал.

— Он слышал все, — подтвердил Катсу.

— И тем не менее в прошлый раз их было две, — вспомнил Тору мои же слова.

— Спорим, их как минимум четыре? — поднял Като уголок губ как-то загадочно и, не дав мне времени над этим поразмыслить, снова заговорил: — Еще претензии?

— Еще? Вам нужен концепт, — продолжил я качать права, раз мне так легко это позволяли. — Нельзя просто выйти на сцену и выплеснуть то, что вы тут насидели. Те же луки для выступлений стоило бы подобрать.

— Все ясно, — нескрываемо фыркнул вокалист, кажется, отказываясь воспринимать меня всерьез принципиально, и я это, естественно, не оценил. — Я курить.

— Да. Еще кое-что. Последнее. Тебе придется бросить.

У Като в прямом смысле отвисла челюсть. Сигарета осталась болтаться на нижней губе, пока он, ползал взглядом по всем присутствующим в поисках такой необходимой ему поддержки. Не нашел. Танака, зачесав нос, отвернулся, предпочтя изучить темный угол комнаты. Маса, напевая себе под нос что-то ритмичное, бессовестно пошел заваривать чай. Тору так вообще меня поддержал:

— Вот! Хрипы! Он тоже их слышал!

— Собственно, на них мне как раз плевать, просто куряк не переношу, — завуалировал я свой приступ заботы очередной в адрес лидера шпилькой, еще не подозревая, чем мне все это аукнется.

Не произнося ни слова, но и не скрывая обиды, Като протестующе щелкнул работающий вентилятор и, выходя наружу, долбанул до упора дверь, как бы говоря: «Чтоб вы тут все задохнулись».

Две последующие недели лидер не курил.