И снова в мою голову вернулся сенсей… Не потому, что «потрясающая» о Сеито и Като новость ударила обухом по голове, и мне срочно понадобилось болеутоляющее, а потому, что моя тяга к этому человеку знатно во мне ослабла. Однажды мне дали четко понять, что мне с ним не светит, и я быстро переключился на другой привлекательный мне субъект. В чем же причина Сеитовской одержимости Като?.. Блондин прекрасно осведомлен о гетеросексуальности лидера, он не слепой и видит, что тот к нему равнодушен, но, даже имея удивительные способности заводить новые знакомства, все равно пускает по этому, скажем прямо, не совсем адекватному парню слюни уже явно не один год подряд, категорически отказываясь искать альтернативу. Да быть такого не может! А если и может, то не без веского на то основания, которое Като ему дал… Одних красивых глаз для таких крепких чувств здесь недостаточно. И либо я многого не знаю, либо у меня слишком богатое воображение, которое не давало мне спать всю ночь, как и мысли о том, что блондину я не интересен ни капли. Он держит меня на коротком поводке, как щенка, только из-за Като. Пользуется мной, веселится в свое удовольствие, а я как дурак ведусь, навоображав себе симпатию и считая себя особенным в его глазах. Мол, местная знаменитость выбрала меня! Ну да, конечно… Вот только зачем? Волшебного ключика от лидерского сердечка у меня нет, и помочь Сеито решить его проблему я в жизни не смогу, а если бы и мог, то никогда бы этого не сделал. С другой стороны, подкатил Сеитоши ко мне еще на фестивале — до моего присоединения к группе, — а значит дело вовсе не в Като. Или, может, если бы не Като, то наша встреча ограничилась бы одним тем днем?..

Мысли цеплялись одна за другую, путали сознание, я закрывал глаза, пытаясь заснуть, и, через минуту открывая, все перелопачивал заново. Сон я видел урывками, раздражающий и злой, о Като, о Сеито, об их ко мне равнодушии, ощущал опустошение слишком ярко и просыпался раз пятьсот. А к утру был полностью вымотан. В школе тоже стало не до чего. Я еле шевелил языком и на всю болтовню Танаки реагировал скупым мычанием. А при встрече с лидером на автопилоте запсиховал, естественно, плевав на все данные себе накануне обещания.

— Так сложно ответить? — суровое лицо нарисовалось передо мной во время короткого перерыва, когда, измотанный еще и физрой, я никакущий выгребался из раздевалки. В обед мы с Като не пересекались.

— В смысле?

— Ты ему писал? — спросил лидера Танака. — У него же телефон в ремонте. Ты не говорил? — посмотрел на меня.

— Как, блять? У меня телефон в ремонте, — вякнул я.

— И такая дребедень целый день, — прокомментировал Танака мой сдвиг по фазе.

— И что там было? — спросил я.

— Проехали, — обогнул нас Като и двинул прочь.

— Это же важно, разве нет?

— Скажешь ему, — глянул через плечо на Танаку. — Я напишу тебе.

— Но я, блин, тут!

— Ага.

— Вот же придурок, — не удержал я эмоций, взвившись окончательно. Мало того, что этот болван нравится кому-то кроме моей персоны, он меня еще и во сне взбесил!

Не успел я пожалеть о сказанном, образовавшийся передо мной лидер, неожиданно уточнил:

— Значит, без телефона?

— Тупой, что ли? Да!

— Прекрасно, — подцепил он пальцами лямки моего рюкзака и помог ему сползти с моих плеч. Сумку всучил Танаке, а меня водрузил на плечо, как уже делал это однажды. — Ты ведь не против?

— Делай, что хочешь. Он меня тоже заколебал, — сказал Катсу, махнув на меня рукой.

Я заистерил:

— Я против! Эй! Дебилоиды! — вцепился в лидерскую рубашку на его спине и замотал в воздухе ногами, пытаясь сориентироваться в пространстве. Под белыми подошвами черных кед зарябили квадратики голубого кафеля, мое громкое «Пусти!» эхом отскочило от стен пустого для плавания зала. Я испуганно округлил глаза: — Нет-нет-нет, только не туда, пожалуйста!

— Кто я? — поинтересовался Като спокойно, без грубости, резко затормозив.

— Самый лучший в мире лидер!.. — произнес я то, что от меня хотели услышать, но, не желая так легко пресмыкаться, договорил: — Сказал бы я, если бы не это.

Като сделал разворот на сто восемьдесят градусов, перед моими глазами простерлась водная гладь.

— Ты дурак?! — взревел я на весь зал, обвив лидерские бедра, чуть съехав по его спине вниз, и крепко сжал, пытаясь себя удержать.

— А хули выебываешься?

— Настроение плохое!

— Ну так освежись.

Хватка его ослабла, я вскричал, прижавшись щекой к лидерским ягодицам, и, осознав всю комичность ситуации, разразился хохотом.

— Ты чего там делаешь, извращенец? — поинтересовался Като, переходя на фальцет, отчего меня разорвало с новой силой.

— Я падаю, дурак! Опусти!

— Я пытаюсь!

— На пол!

Меня помучили еще секунд пять, после чего каким-то неимоверно легким движением перевернули и поставили ногами на пол. Кровь резко отступила от висков, голова закружилась, раскрасневшиеся щеки Като поглотила тьма. Я лишь успел заметить, как мне дергаются навстречу, кажется, желая закончить начатое, и я, каким-то образом сумев отреагировать, обвил руками лидерскую шею, повиснув на нем, как невестушка на женихе после долгой разлуки.

— Вот так вот, значит, да? — угрожающе проговорил Като мне на ухо.

— Ага. Если упаду, то только с тобой…

Мой пояс мягко обвили чужие руки, лидер произнес:

— Как пожелаешь.

Мурашки пробежали по всему телу, как ненормальные, я перестал дышать.

Два шага к воде…

Потеря равновесия…

Свободный полет…

Бах!

Оглушенный громким хлопком, я расцепил руки и разомкнул ресницы уже под водой — перед глазами весело танцевали бешеные пузырьки. На поверхность меня вытолкнули чужие руки. Като появился из воды следом и резким взмахом головы стряхнул воду с волос. Веер капель разлетелся во все стороны.

— Мне еще историю пережить надо! Чокнутый! — пытался я донести до него весь ужас ситуации, не в силах быть серьезным. Счастье перло буквально из ушей, все паршивые с ночи эмоции из меня благополучно вытрясли.

— А я свободен! — неожиданно разразился громким хохотом, и я, забыв про все на свете, залип на картине с блаженной на губах зубастой улыбкой.

— Не думаю, Като Тосиро, — донесся со стороны входа голос завуча. Всех своих «любимчиков» она знала в лицо. — Раз уж вы здесь, можете приступать к уборке.

— Понял, Ямамото-сенсей, — резко посерьезнел лидер, и мне от его вида стало веселее вдвойне. Я снова в голос заржал.

— А вы, Хаяма Юске, придете сюда после своих уроков.

— Блин…

Като продолжительно прыснул в воду. Та забавно булькнула, капли задорно отлетели в меня.

— Пока пол не будет блестеть, вы отсюда сегодня не уйдете, — гордо развернулась и обошла собравшихся зрителей по дуге.

— Вот к чему приводит твой выпендреж, — брякнул лидер, проплывая мимо к бортику.

— Чего? — хохотнул я и пустил горсть брызг ему в лицо. Он ловко отвернулся. Но, злобно зыркнув, в хищном прыжке дернулся в мою сторону. Я завопил.

***

— О, передаю эстафету, — вручили мне швабру, словно факел с олимпийским огнем, когда проулыбавшись всю историю, я примчал на помощь лидеру, с удовольствием выполнять свое наказание.

Выглядел Като соблазнительно — штанины спортивных серых с белыми лампасами треников были закатаны до середины мощных икр, подвернутые рукава белой футболки обнажали бугристую на руках мускулатуру, и только шевелюра спадала на лоб непривычно вялым раменом. Я же в своих спортивках выглядел, как стручок.

— И докуда ты вымыл?

— Досюда, — указал он взглядом на место, где стоял.

— А откуда?

Като сделал широкий шаг назад:

— Вот. Бывай, — взмахнул рукой и пошел на выход.

Я, слегка охренев, уставился ему вслед:

— Ты будешь полной скотиной, если тупо сейчас уйдешь.

— Я не полный… — протянул наигранно капризным не свойственным ему тоном. Выдержал паузу. Заговорил нормально: — Да шучу. Все я вымыл. Так что можешь покурить минут тридцать, а после валить.

— Все?..

— Да.

— Тогда я с тобой, — закинул я швабру на плечо и подхватил ведро с пола.

Лидер попытался меня вразумить:

— Она заставит тебя отрабатывать завтра. Не тупи.

Мне было до лампочки:

— Но ты же все закончил.

— Да, только ты свое не получил.

— По фигу.

— Ладос, — подошел Като к ближайшей стартовой тумбе у бассейна и, опустив на нее зад, вытащил из кармана треников жвачку. — Я тебя подожду. Хоть для вида ею по полу повози. Через полчаса сдадим зал и свалим, — вытряхнул две подушечки в ладонь и вежливо протянул мне пачку.

Я не отказался. Послушно опустил ведро и, подзаправившись сладкой резинкой, стал лениво разводить шваброй перед лидером лужу.

— Ты-то чего так боишься? Получу-то в итоге я.

— Завтра репетиция раньше, тебе не стоит опаздывать, а то и от меня влетит. Я такой шанс точно не упущу.

— Ты был бы не ты, если бы обошелся без угроз.

— В этом моя индивидуальность, — протянул он наигранно гордо.

— Ты о себе слишком плохого мнения.

— А ты считаешь, в чем? В этом шухере, поди? — указал пальцем на свой лоб.

— Окей, давай исключим внешние данные.

— Я заинтригован.

— Забота о других? — выдвинул я версию, имеющую право на существование.

— Вообще ни разу не попал, — мотнул Като отрицательно головой.

— Я бы вымыл половину.

— Может, потому что в этом твоя индивидуальность? — бросил на меня быстрый взгляд.

— Фу, — состроил я недовольную гримасу.

— Эгоцентричность…

— Ужасно звучит.

— А по-моему, есть чему позавидовать. Стараясь сделать жизнь других лучше, неизбежно портишь свою. Вот помог я тебе с залом, а теперь плечо болит, — положил на него ладонь, описав суставом круг, сморщив нос и изображая страдания. После погладил живот: — Энергия на исходе и адски хочется жрать. А я и так хаваю, как не в себя, из-за отсутствия в своем рационе того, что вызывает рак легких.

— Молчанием ты свою жизнь портишь. Не понимаю, зачем держать все в себе, когда рядом есть тот, кто может помочь. Например… я могу сделать тебе массаж. Просто как вариант, — выдвинул я неплохое предложение, как-то вдруг раскрепостившись. Правда, в глаза в этот момент лидеру я не смотрел.

— Допустим, — спокойно заключил он и продолжил: — А на счет жора чего?

— Просто иди и поешь. Ты в отличной форме. — Очередное смелое откровение, и горячая по телу волна.

— Сигареты?..

— Я спас твои легкие. Лучше скажи «спасибо». — Взгляд в упор. Получилось в ухо. Като молчал, таращась куда-то вбок.

— Че с телефоном? — нашел он другую тему для обсуждения, решив резко закруглить ту.

— Утопил.

— То есть связи с тобой теперь вообще нет?

— Домашний есть. А еще комп.

— Не, геморр.

— Тогда через Танаку.

— И где он сейчас?.. — развел Като руками.

— Но ты же здесь.

— А, типа, будем пост сменять?

— Я могу остаться сегодня у тебя, если отсутствие связи со мной так тебя напрягает, — осмелел я вконец и с шумом окунул швабру в воду.

— Снова напрашиваешься? — покосились на меня мнительно, но не злясь. Скорее, изображая подозрение. — Это начинает выглядеть странным.

— Просто актуально.

— Надеюсь, ты сейчас телефон имеешь в виду…

— А что еще, по-твоему?

Лидер недвусмысленно промолчал и, обведя меня вдоль и поперек странным взглядом, стал разматывать рукава футболки, как бы прикрывая излишне оголенные участки тела. Я показал этому дураку неприличный жест, ясно поняв — мне намекают на мои половые предпочтения.

Като усмехнулся. Я, решив подыграть, кокетливо ему подмигнул. Он резко принял серьезный вид и молча взялся за подвернутую брючину.

***

— Че будешь? — распахнули передо мной дверцу двухметрового красавца не менее восхитительного внутри. Многочисленные ряды прозрачных контейнеров с харчами давили на железные прутья полок, я звучно глотал слюну.

— Ого…

Зал сдали мы в итоге без проблем. Но в гости к лидеру я все же напросился, ссылаясь на то, что до репетиции осталась пара часов и большую часть времени займет дорога. Он не сопротивлялся. Наоборот, предположил, что нервировать мою родительницу странным видом и мокрой формой в руках лишний раз не стоит, и предложил услуги своей стиральной машины, сразу загрузив ее нашим воняющим хлоркой барахлом. А после провел меня на кухню.

— Мясо? Рыба? — спросил Като, держа дверцу распахнутой.

— Рыба, — ответил я.

Като достал два контейнера, один из которых сунул мне в руки.

— Рис? Лапша?

— Лапша, — снова ответил неправильно, получив еще один персональный бокс. Второй лег на его мясо. — «Не открывать»? — прочитал я наклейку на таре, естественно, привлекшей мое внимание больше остальных, будто большая красная кнопка на панели управления боевой подводной лодкой.

— Тыква?.. — сморщил Като лицо, словно его сейчас стошнит.

— Нет! — отрезал я, вспомнив «душистый» Сеитовский пирог.

— Слава богу, — с облегчением выдохнул и достал еще пару маленьких контейнеров с закуской.

Холодильник закрылся, я застыл. Облепленная фотками и писаниной на магнитиках дверца вызывала не меньший интерес, чем аппетитные припасы. Но если та же доска в гараже была увешана полароидными снимками парней, сделанными на репетициях, в школе, во время концертов, то холодильник принадлежал «цифре» и семье. А еще латинице и многочисленным на ней рецептам.

— Все на английском… Прикольно. Ты мне, кстати, должен, — нашел я, за что зацепиться.

— Вот же связался, — запихал Като пару контейнеров в микроволновку и вернулся ко мне. — Давай, проверка на уровень. Это как переводится? — указал на два слова на замусоленном бумажном клочке.

— Не знаю… — пожал я плечами.

— Так, окей, подсказка для особо одаренных, — лидер вдруг запел: — This is Halloween, this is Halloween, pumpkins scream in the dead of night…

— Хмм… Приви… дение? — промямлил я неуверенно, вычленив только одно слово из тех, что он произнес, на подсознательном уровне все же понимая, что пру не в ту степь.

— Мда… — цыкнул языком Като. — Окей. Давай с другого конца попробуем, — чуть подумал, прочистил горло, взял в руки невидимую гитару и активно затряс головой: — I don't wanna waste my time, become another casualty of society!

— О! Я ее знаю! — уловил я знакомый мотив и синхронно с лидером закивал башкой.

— I'll never fall in line, become another victim of your conformity and back down! — тряхнул шевелюрой особенно красочно.

— Точно знаю! Но группу не помню…

— Неважно, песня откуда?

— Ну ты, блин, спросил…

— Это же саундтрек. К фильму. К американскому. Катсу с Масой как-то на днях включали. Угорали тут. Про озабоченных подростков и секс. Блин, я же уже все сказал! Рожай, Рыжий!

— «Американский пирог»?

— Ну?!

— И при чем тут он вообще? — не понимал я этой сложной логики.

— Ну «Американский»! — начинал лидер откровенно психовать.

— Пирог? — спросил я боязно.

— Да! А это что, блять, такое?! — бойко вмял подушечку указательного пальца в первое слово. Бумажку под оранжевым магнитом слегка перекосило.

— Не знаю!

— This is Halloween, this is Halloween! Соображай! Это же рецепт! Пирог из чего?! Я минуту назад это слово произносил!

— Из тыквы? — наконец-то до меня дошло.

— Фух… — вытер лидер запястьем якобы мокрый лоб. Плечи его опустились. — По-моему, я слишком нервный для твоего уровня английского… и айкью. Боюсь, у нас с тобой ничего не получится. Соррян, — забрал из моих рук контейнеры и вернулся к, оповестившей о готовности блюда, микроволновке.

— Тыквенный пирог? — уточнил я, вспомнив Сеито и завис. Да как?!

— До тебя, как до утки…

— Зато точно теперь не забуду. Пумпкин — тыква. Пи — пирог.

— О боже, дай мне сил, — сжал Като пальцами переносицу. — И как ты только на скрипке научился играть?..

— У меня был нормальный не психованный сенсей, — намекнул я на то, что проблема точно не во мне. — Офигеть. Это твой отец? — вытряхнул я из головы тыкву, не желая портить себе настроение хотя бы сейчас, уверенный, ночь мне обеспечена «потрясающая», и уставился на классное фото. Мелкий угрюмый с красными щеками-яблочками Като, с горнолыжной маской на лбу и в смешном комбинезоне, стоял по центру, а за его плечами двое взрослых: миниатюрная женщина с кудряшками, лезущими в лицо, и очаровательной улыбкой и гигант-мужчина с рожей кирпичом. Пейзаж за спинами троицы расстилался шикарный — голубое небо и заснеженные пики гор.

— Мм, — Като кивнул.

— Ты просто вылитый он. Уау! — Сходство было действительно потрясающим. — Если не считать…

— Подумай хорошенько, что сейчас скажешь.

Я подумал:

— Губ. И шухера. Шухер мамин, — невольно заулыбался, захлестнутый нежностью от вида этого милого на фото ребенка. Так захотелось подойти к нему будущему и стиснуть в объятиях, но меня быстро привели в чувства.

— О, самое время вспомнить твой лишай. Я только забыл об этом кошмаре.

— Я думал, про рост надо молчать!

— Про волосы тоже!

— Но это действительно мило, а ты меня постоянно задеть пытаешься, — зыркнул я в его сторону обиженно.

Лидер угомонился.

— Да не люблю я их. Как-то не по-мужски.

— Зато не как у всех.

— Иногда мне кажется, что проще быть таким, как большинство, — произнес меланхолично.

— Боюсь, тебе не кажется… — поддержал его точку зрения. А после вспомнил, что меня оскорбили: — И я еще, кстати, расту. А ты-ы? — Издевательский в сторону лидера взгляд. Я подошел к столу.

— Я тоже! Просто очень медленно… — буркнул, поставив на него мои контейнеры и заботливо их для меня открыв.

— Куда? Вширь?

— Я же в отличной форме! — бухнул парень передо мной палочки.

— Сейчас. Но с таким аппетитом через год ты будешь говорить, что у тебя широкая кость.

Лидер позырил на меня пренебрежительно, после на сочное мясное филе и сквозь деланную улыбку выразительно произнес:

— Обожаю твои пятна! Ты прямо гепард!

Я ответил:

— Твоя ширина плеч компенсирует все твои многочисленные недостатки. Приятного аппетита. — Улыбочка.

— Ага. Не подавись.