Дин заглянул ко мне несколькими днями позже, тоскливой осенней ночью. Айре опять выставил меня за дверь, да я и не настаивал, самочувствие не располагало.

— Элу, можно?

— Заходи.

— Элу, она уже встречается с другим… — Дин путано изложил горести тормоза, даже не попытавшегося бороться за свое счастье, только потом огляделся.

На создание окна во всю стену я ухлопал весь день и большую часть вечера. Нормальные тайне создают проём, потом его застекляют, но искать умельца – не мой метод. Мои покои, я их и обустрою. В своей, оригинальной манере. Стекло сложно в изготовлении, поэтому у тайне окна с частым переплётом. В нашем клане попадаются окна, шикарные по меркам других кланов, стекло привозили от людей. Ну а здесь вершина моего искусства: заставить стену стать прозрачной сложней, чем соблазнить Айре. Конечно, идеальной, ровной прозрачности по всей плоскости окна добиться не удалось, но и то, что получилось, впечатляло даже меня.

Окно и дождливая осень за ним требовали соответствующего интерьера, но на него меня уже не хватило. В приступе эстетизма я развесил по гостиной кучу светлячков, маленьких и бледно-желтых, как пламя тоненьких свечей, сотворил гибрид трона и дивана, и разлёгся на нём с бокалом вина, пялясь в мокрую ветреную темноту и наслаждаясь изысканностью охватившей меня тоски. Мрачная пафосность обстановки придавала моей одинокой пьянке налёт утончённого декаданса, смазывающийся уютным пледом.

— Элу, это что? — сдавленно спросил Дин.

— Это осень, — туманно объяснил я.

— Элу, ты опять заболел?

— Не знаю, Дин. Извини, сегодня я не смогу тебя подбодрить, у самого сил не осталось. Раз уж пришел, завари, пожалуйста, чаю.

— Тут темно…

Неужели даже светлячка накастовать не может? А так много о магии знает… создал ему персонального, большого, а то долго будет бродить, спотыкаясь о разбросанные вещи.

— Как ты себя чувствуешь? — ещё раз поинтересовался Дин, подавая мне чашку.

— Плохо, — сознался я. — Только не знаю, хуже морально или физически, мне дали понять, что погостил – и хватит, пора возвращаться домой, пока не выгнали. И рана ноет. И за окном тоска.

— Тогда не смотри в окно. И как ты его сделал? Никогда ничего подобного не видел!

— И не увидишь, больше я на такое не замахнусь. Зато настроение передаёт. Присоединяйся, будем грустить вместе.

— Элу, ты же сам говорил, что любая неприятность может придать сил!

— Мало ли что я говорил, я вообще много говорю, сам потом удивляюсь. А сейчас я устал, мне больно и плохо.

— Элу, Дианора тебя любит.

— Это так заметно? Хотя, мы не особо-то и скрывали.

— А ты её нет?

— Дин, она мне очень нравится, самая чудесная девушка и достойна кого-то лучше, чем я, и вообще мне очень повезло с ней… Но сердце у меня глупое, ничем не умнее головы.

— Та, другая, лучше?

— Признайся, тебя Дианора подослала?

— Нет!

— Врать сначала научись, очень полезное умение, в жизни пригодится.

— Я не вру!

— Ага, а я твой ровесник.

Дин потупился и некоторое время мы молчали, думая каждый о своем. Я вот врать научился рано, одновременно с самой речью. Да так хорошо научился, что сам верю тому, что говорю. И даже не уезжаю рассудком ещё больше, а ведь высшим магам врать нельзя. Можно, главное, делать это правильно.

— А свою первую любовь ты помнишь? — нарушил тишину Дин.

Я обхватил себя руками. Зябко, и плед не спасает. Мягкий, невесомый, пушистый, всяко лучше цветка этейвы… В груди ноет – пробитое пулей лёгкое или многократно разбитое сердце?

— Элу?

— Нет, Дин, я не хочу возвращаться в прошлое, это бессмысленно и неприятно. Посмотри в камнях у водопада, я там ещё бутылку заныкал. В корзине должен был оставаться сыр, где корзина – сам найдешь, где-то здесь стоит. Второго бокала нет, я здесь в одиночку, без церемоний напиваюсь, так что найди вторую чашку, должна быть у жаровни. Или эту сполосни.

— Элу, а мне вина нальёшь?

— За этим и прошу найти вторую чашку. И гитару тоже тащи сюда. Если не найдешь – значит, я её у Айре забыл. Или у Дианоры. Или у Маэрена. Или… Короче, если её нет – обойдусь.

Гитара нашлась, я разлил вино.

— За успех нашего безнадежного дела! — я осторожно, пытаясь замаскировать нетрезвость, коснулся бокалом чашки. Бокал отозвался чистым звоном, чашка – глухим стуком. Бокал, несмотря на полумрак, всё же смотрелся намного изысканнее кубка, вино мрачно сияло на просвет.

— Какого безнадёжного дела?

— Скрыть от Айре то, что я тебя вином угощаю, потому что единственное, что нас может спасти – мое слабое здоровье, ведь накажет одинаково. Только пей не торопясь, бутылка одна, да и ты непривычный. — Я принялся настраивать гитару.

Строгие в этом клане порядки, Дин первый раз пробует вино, радуется этому факту так, что совсем забыл свои разочарования.

— Главное в питье — эффект начала,

надо по нему соображать;

если после первой полегчало -

значит, можно смело продолжать.*— прокомментировал я.

*Игорь Губерман

— Элу, а тебе легче?

— Главное, чтоб на подвиги не потянуло, подраться там с кем или серенады под запертой дверью распевать, остальное как-нибудь само образуется. — Я перебирал струны, вспоминая мир, откуда привез эту гитару, вспоминая песни. Кое-что записано, но не всё, не всё.… Вспомнить мелодию, а слова сами придут… Мелодия там самая примитивная, как раз по моим навыкам. И слова подходящие.

— Не стальная игла, а грусть

Мне пробила сегодня грудь,

Оттолкнусь от земли и в путь,

Не забудь меня, не забудь.

Уж не чудится ль это мне,

Это небо и дождь в окне?

Жаль, не греет в пути звезда,

Нарисована, что ли? Да.

Пусть же ветер мотает, пусть,

Сам не знаю, за что держусь.

Жаль, не светит в пути звезда,

Нарисована, видно. Да.*

*Пикник — Игла

Звезды в дождливой темноте никак быть не могло, я запульнул серебристо-белого светлячка туда, где окно сливалось с потолком. Получилось непохоже, ни на настоящую звезду, ни на нарисованную, но меня это не огорчило. Главное, я умею нарисовать себе путеводную звезду, и неважно, как она выглядит.

Я выпил, сыграл еще пару мелодий, уже не пытаясь вспомнить слова, радуясь, что в памяти отложился хотя бы мотив. Дин зачарованно смотрел на гитару. Я разве не демонстрировал её мелким? Забыл, наверное. Или Дин уже осоловел.

— Это сложно – научиться играть?

— Как сказать… Меня после ранения заперли в целительских покоях, и гитара была единственным развлечением две луны. Одну, первую я либо спал, либо бредил. А так я раз шесть начинал учиться и бросал с полдороги, но кучу песен собрал. Хочешь? — я протянул ему гитару.

— А можно?

— Дин, откуда сомненья? Держи.

Дин робко прижимал к себе гитару, я давал советы и торопливо, в ритм мыслей, расправлялся с сыром. Ученик? Дин? Да! У меня может появиться ученик в клане Наянс. Ниорэ мне голову открутит! Дин вполне себе подходит, в том смысле, что это будет очень плохой ученик, пользы его родной клан увидит совсем мало. Хотя… Если подойти к делу с умом, то пользу можно извлечь из всего, даже из Дина. Даже мне. Под предлогом учительства можно зависать в клане очень, очень долго.

— Дин?

— Да?

— Ты способен к практической магии?

— Не очень хорошо, теория лучше идет.

Ага, это я и сам заметил. Что теория идёт, а практика даже не рождалась. В памяти что-то забрезжило, про неспособность к магии и общую скованность, но я уже настолько нетрезв, что не смог разглядеть даже стихию Дина, что уж говорить об оковах.

— Ты меня лечил? И как долго?

— Мы с Кейни и Байли по очереди кастовали, получается, раз в три четверти часа. Три часа.

— Ого! Вам скучно не было?

— Нет, мастер Лар специально занятия в целительские покои перенес, скучать не приходилось.

— Замечательно. А языки знаешь?

— Квенья, синдарин только начал.

— Дин, у меня возникла очередная сумасбродная идея. Хочешь быть моим учеником? Свободно ходить по мирам как я, ты не сможешь, но один-два телепорта к людям освоишь.

— Айре разрешит?

— Причем тут Айре? Ты сам скажи, хочешь или нет, а он разрешит и одобрит, я гарантирую это.

— Элу, а я точно смогу?

Тормоз! Неуверенный в себе тормознутый тормоз!!! Подавил желание сказать это вслух, нельзя так с детьми, для них взрослые авторитет, даже такие, как я.

— Дин, это просто, у меня было несколько учеников, они быстро научились. А таких, как ты, у меня ещё не было. Понимаешь, обычно мои ученики несколько… другие. Тебе не хватает самого главного – веры в себя. Ты знаешь, как открываются телепорты? На уверенности, что это получится, потому что, если не уверен, начинаешь задумываться над тем, как это происходит, мозги плавятся, тело цепенеет. Ты хочешь увидеть другие миры, людей? Подумай, хочешь ли ты учиться, сможешь ли преодолеть свои сомнения, желательно сам, потому что я не умею безостановочно подбадривать. Подумай, не долго, завтра скажешь. Теперь ещё по глотку – и иди к себе.