Следующий день прошел довольно нудно, если смотреть со стороны. Айре разбирался с договорами о торговле, составлял новые, что-то подсчитывал в книге прихода-расхода, попутно читая последние новости от своих представителей в других кланах. Я околачивался рядом, заглядывал через плечо, комментировал, фантазировал, гнал откровенную пургу, замолкая по первому требованию, но ненадолго.

Айре время от времени ругал меня, но не прогонял, даже рассеянно погладил по волосам, когда я устроился на свое любимое место у его ног. Руку не отдернул, когда сообразил, что сделал, но я его уже достаточно изучил, понял, что он разозлился на нас обоих, и на всякий случай откатился в сторону. И да, буду предсказуем так, что сам ужасаюсь, но приду сегодня к нему.

— Убью, — повторяет мои мысли Айре. Да, предсказуем. Айре меня тоже изучил.

— Убей, — вздохнул я. — От твоих рук и смерть сладка.

— Выгоню из клана.

— Я подумаю над этим. Но выгляни наружу, там холодно и сыро, перелет убьет меня. Умирать, захлебываясь в крови, заливающей легкие, мучительно.

— Сам заслужил.

— Заслужил, — снова вздохнул. Настроение дурачиться резко испарилось, как мелкий, честное слово, когда же наконец повзрослею? Сидеть рядом, раздражая одним присутствием, не для меня, лучше разыщу Дина, спрошу, что он надумал.

Остаток дня прошел в заботах. Дин не передумал, но поделился вестью с друзьями, и у меня в гостиной сделалось шумно. Как и следовало ожидать, Кейни обиделся, что позвали не его, Байли опустил идею вообще, Дина как ученика и меня как учителя, откуда у него столько неверия? Одна Мариса озвучила мои опасения, спросив, как в клане Кассиль отнесутся к моему учительству.

— Мариса, если к их возрасту ты не поглупеешь до их уровня, проси у Айре учителя, быть тебе уважаемым дипломатом, зришь в корень проблемы. Ниорэ мне много чего приятного скажет, но я как-нибудь это переживу, не первый раз. Кейни, извини, но возраст Дина подходит больше, — не буду же я говорить, что Дин управляемее и бесталаннее, в чужом мире ни на шаг от меня не отойдет, не будет трепать нервы, да и учить его можно долго-долго, пока не надоест. — Если через несколько лет твое желание не пропадет, буду учить тебя, пока только язык можешь с ним учить. И играть на гитаре, но учти, оба занятия нудноваты в процессе. А тебе, Байли, даже не знаю, что ответить. Мог бы и не показывать нам, насколько ты невысокого о нас мнения. Теперь те, кто ничему учиться не хочет, могут отползать заниматься своими делами, остальные покажут мне, где в этом клане можно разжиться тем, чем писать, на чем писать, буду учить вас самому вменяемому человеческому языку. Во всяком случае, среди тех, которые я знаю, он самый вменяемый. Отлично, всем делать нечего. Или вы думаете, будет интересно?

— Элу, а сколько языков ты знаешь?

— Сейчас соображу. Квенья я забыл, едва успев выучить, эльфы нудные ребята, не о чем с ними говорить. Человеческих… штук семь, наверное. С половинкой.

— Это как?

— Это я в основном понимаю, о чем говорят, но сказать ничего не могу, произношение тяжелое.

— А магией не проще? Есть же каст!

— Есть, — согласился я. Я же в его разработке и участвовал, с несколькими энтузиастами из своего клана и из Минну. — Но даже с эльфами не прокатывает, они обижаются. Люди вообще не маги, поэтому мы их можем понять, они нас – нет. Да и мы их – через раз, но магия перевода с каждым выученным языком работает всё лучше, так что учить языки всё равно приходится.

Языком мы занимались, пока не надоело, бонусом спел им пару песен, пусть знают, как он должен звучать, потом перешли к гитаре. Гитара одна, желающих… Марисе тяжело будет, она слишком мала. Умная девочка быстро это поняла сама и не слишком огорчилась.

— Ничего, — утешил я её, тебе ребята играть будут.

Гитару делить на троих тоже не очень, договорились, что уроки будут индивидуальные. Это что, мне придется по три часа в день слушать жалобное треньканье?? На что я только что подписался???

— Элу? — удивился Айре, заглядывая в учебную комнату. — И вся четверка?

Взглянул на стену, где еще красовались чуждые буквы, на Байли с гитарой.

— Айре, ты меня искал?

— Уже нашел, причем в таком месте, что от удивления забыл, зачем.

— Ничего, я пару десятков версий придумаю, выберешь понравившуюся. Ребята, завтра как освободитесь, приходите, продолжим. Спасибо за внимание и доброй ночи. Байли, вытри, пожалуйста, стену.

— Почему я?

— Потому что я тебя попросил. Все равно завтра ты плюнешь на сомнительное развлечение и не придешь, так хоть сегодня сделаешь доброе дело.

— Чему это ты их учишь? — поинтересовался Айре, когда мы вышли.

— Всему по мелочи. Ты меня искал, потому, что боялся, я опять какую-нибудь пакость делаю? Или мой опыт понадобился?

— Извиниться. Хотя не знаю, стоит ли…

— Стоит! Мне станет намного легче. Уже стало.

— Вот и отлично…

— Но к себе ты меня не пригласишь, — я старался идти как можно медленнее: пока дойдем до жилого крыла, успею насладиться грубоватой нежностью ночного Айре. — Я понимаю, сам бы не потерпел, если б меня к чему-то принуждали.

— Рад, что ты это понимаешь, — кивнул Айре. — Если обещаешь вести себя хорошо, можешь зайти ко мне через полчаса, поболтаем.

— Обещаю! — изо всех сил пытался сказать это нейтральным тоном, попутно прикидывая все возможные лазейки в понятии «вести себя хорошо», причем такие, чтоб Айре не нашел, к чему придраться.

Я всё же решил вести себя действительно хорошо. Довольствоваться разговорами, ничего не кастовать, руки не распускать, пошлых намеков не делать, стриптиз не танцевать, пусть поймет, что со мной можно даже так извращаться. Единственное, что я себе позволил – лечь, положив голову ему на колени. «Поболтаем» превратилось в мой монолог, я рассказывал ему о том, где побывал за свою насыщенную жизнь. Двойная польза: неловкость, которую испытывал Айре, пригласив меня к себе, да ещё и обнаружив мою голову на своих коленях, постепенно проходила, я же рассчитывал заинтересовать его настолько, чтоб завтра продолжить. В человеческом мире даже сказки были в тему, назывались «1000 и 1 ночь», но до рассвета болтать не стоит, я ушел, едва заметив, что Айре начинает бороться со сном. А ещё у меня появился интересный вопрос: есть ли у Айре любовница в клане? К Ниорэ сейчас не поехать, осень перешла в зиму, качественную такую, с убедительной метелью. До этого были нелетные дожди. Вот, кстати, в метель он меня точно не выгонит, даже если всерьез захочет убить, чем-чем, а жестокостью Айре не страдает.

Ага, он ею наслаждается! Видит же, как меня ломает! Тайне Айре, я снова к тебе. И даже не за бутылкой, Айре установил мощный запрет, проще пешком сходить. И не за обоями. Общаться хочу. С тобой. Тебе нет до меня дела, до моих горестей, зато ты никому не расскажешь, а я…

А я не успел даже испугаться, забыл, наверное. Что все мои мелкие неприятности перед величием Истинного Тайне? Слияние не было полным, я парил, щурясь от теплого оранжевого сияния за зажмуренными веками, ощущал шершавую гладкость камней под пальцами. Тайне – это ты? Вот эти камни, этот свет? Нет? А где ты? Везде? А я где? Тоже? Здорово, я везде! Классно! Круто! Вот это улёт!

Кружусь тысячью горьковато-пряных искорок, разветвляюсь прожилками зимы, замершей на пороге между сном и бездной, слышу, как тонко звенит, рождаясь и умирая, время, вдыхаю его и захлебываюсь мятным вкусом, смеюсь, и смех юркими рыбками вертится рядом, собираясь в огромную луну, сияющую подо мной. А если нырнуть? Она похожа на тропический океан, обожаю купаться ночью! Я ныряю, верх и низ меняются местами, и теперь я взмываю в звёздное небо, а вокруг щупальцами медуз змеятся молнии, по каплям стекают вниз, в бурлящее море с запахом кофе. Кофе! Горячий, ароматный латте. Солнце, море солнца, умопомрачительное море, бриз приносит запах… Море не может быть таким вонючим!!! Открываю глаза. Рядом Тайрин, деловито притирает крышечку склянки, чуть дальше – Айре и заплаканная Дианора, чего им нужно? Кайфовый трип был, нет, надо всё испортить…

— Стоило панику поднимать, — вздохнул Тайрин. — Элу, ты нас слышишь? Понимаешь?

Я кивнул.

— Обратно не хочешь?

— Хочу, — голос мой какой-то непривычно хриплый, мысли разбегаются, холодно.

Тайрин пощупал пульс на обеих руках сразу, проверил на шее.

— Ничего страшного, давление упало. Дианора, пойдем, дам тебе листья увейцзы,* сейчас заваришь только их, потом будешь добавлять в чай. И накорми его, и следи, чтоб ел регулярно, а не когда вспомнит, одни кости торчат.

* У-вей-цзы, китайское название лимонника китайского (Schizandra chinensis)

Тайрин и Дианора ушли, я робко посмотрел на Айре.

— Элу, изволь объяснить, что это было?

— Давление упало.

— Эти сказки будешь другим рассказывать.

— Это не сказки, это заключение твоего целителя.

— Элу, не зли меня. Что ты сделал?

— Ничего, — я никак не мог понять, чего он от меня хочет.

— Тогда почему тебе так плохо?

— Мне плохо?

— Ну не мне же!

— Ох, Айре, ты себе не представляешь, как скучно быть тайне! Этот мир такой маломерный, наши тела громоздки и бесчувственны. Ты можешь описать терпкий вкус тающей луны? Вибрирующее низкое, с шелестом, гудение серо-синего цвета? Мягкое покалывание золотистых кристалликов счастья в ладонях? Там, за порогом нашего восприятия, ароматным дымом в бокалах плещется сизая нежность, и весна тонкой льдинкой чертит новую судьбу для заплутавшей в словах кометы…

— Где ты раздобыл наркотики? — резко оборвал меня Айре.

— Сразу в организме синтезировал, — пожал печами я. Движение отозвалось тянущей болью, не то застудил шею, не то просто затекла…

— Почему меня уже и это не удивляет? — Айре каким-то образом заметил, что со мной опять что-то не так, сильно и больно потрепал за шкирку. Я придушенно матюгнулся, извинился и поблагодарил: стало намного легче.

— Расскажи, что я опять пропустил?

— Не выполз к обеду, Дианора пошла тебя проведать, обнаружила тело, лежащее на полу, на попытки разбудить не реагирующее, вызвала Тайрина, тот доложил мне, что наш гость опять создает проблемы.

— Какие проблемы? Никаких проблем, просто пообщался с твоим тезкой, он может показать такое, что мои путешествия по мирам и бледной тенью не назову. Жаль, Дианору напугал.

— Элу, ты псих!

— Угу. Вот и Дианора с вкусняшками.

— Я пойду, но о твоей выходке ещё вечером поговорим.

— Поговорим! — радостным эхом откликнулся я. А жизнь-то налаживается!

День прошел быстро, сначала я отсыпался, потом учил ребят языку. Странно, но их по-прежнему было четверо. Проблему трехчасового треньканья удалось решить, показал им, что делать, отдал гитару с просьбой принести её целой к следующему занятию, пусть между собой решают, сколько и где насиловать слух окружающих.

Айре расщедрился, у нас была не просто беседа, а посиделки с ягодным отваром и вазочкой вкусной всячины. Сам Айре к ним почти не притронулся, но я постарался за двоих. Позже узнал, что это были рекомендации целителя, запихнуть в меня как можно больше полезного. Что ж, я не против, люблю, когда меня вкусняшками кормят. Взамен рассказал, как интересно я общался с Тайне Айре, хорошо хоть, не пришлось признаваться, зачем вообще к нему полез. Ближе к полуночи меня выставили за дверь. Айре, как ты жесток! Сам нарываешься, уже который раз делаем по-твоему, завтра этого не будет.