— Дианора, — поймал я вечно занятую девушку, — ты что делаешь сегодня вечером?

— Умираю, — простонала она. Да, Дианора, пожалуй, вымоталась больше всех, а тут ещё я со своими идеями. Ладно, шелк до завтра не растает, зато есть более насущная проблема.

— Вот и я об этом. Сколько у тебя сейчас пациентов? Спихни половину на Лису, а лучше всех, а то ей заняться нечем, она как Кейни, обязательно нужна нагрузка, иначе окружающие страдать начинают.

— Девочка и так ночей не спит…

— Ага, только ищет с кем. Меня не то, чтоб сильно волнует моральная сторона вопроса, но обидно видеть, как такое количество энергии пропадает даром, когда каждые руки на счету. Загружай её, не стесняйся, она же не стесняется дразнить Дина.

***

На следующий день Тайрин порадовал известием, что тяжелобольных не осталось, ночные дежурства отменяются, война закончилась и все свободны.

— Всё, теперь не отвертишься, — я обнял Дианору. — Плюнь на все дела, должен же у тебя хоть изредка появляться день свободы от забот, у меня для тебя подарок. Срочный, потому что на Солнцеворот я хочу сделать одну пакость и заранее прошу прощения.

— Какую? — обречённо поинтересовалась Дианора. — И точно только одну?

— Только, если ты согласишься. Вывести наши отношения на всеобщее обозрение. Пригласить тебя, танцевать с тобой, отгонять назойливых кавалеров… Но при этом мы будем всё отрицать.

— Элу, — замялась Дианора, — я не готова к такому вниманию к себе. Давай на следующий после Солнцеворота приём?

— Почему?

— Потому что на Солнцеворот ты будешь главным развлечением всех присутствующих, а к следующему разу такой бурной реакции уже не будет.

— Да я всегда главное развлечение всех присутствующих, иногда мне кажется, меня только за этим и приглашают… А иногда и не кажется…

— Элу, посмотри на себя.

— А что? А, ты об этом? Все время про них забываю. Но всё равно, на Солнцеворот я с тобой потанцую. А сплетни будем порождать на следующий раз… Пойдем, я вручу тебе подарок. К тебе, а то ко мне вечно вламываются без приглашения.

— Элу, ты чудо! — ахнула Дианора, когда я набросил ей на плечи тонкую струящуюся ткань.

В нашем клане шелководство – основной официальный источник дохода, а мой промышленный шпионаж в других мирах принес умение окрашивать шелк практически в любые цвета. Юста, которой я показал картинку Дианоры, выбрала для неё оттенок синего, который почему-то назвала синей сталью, и эта синяя сталь удивительно преобразила девушку, превратила в эфемерное, сказочное создание. Дианора зачарованно смотрела в зеркало, я – на нее, обожаю дарить подарки, особенно, когда удается так угодить. Надо бы Юсту отблагодарить, привезти что-нибудь из другого мира. Тем временем Дианора начала прикидывать, как будет выглядеть платье. Клан Кассиль долго был кланом почти одних только женщин, и я знаю, процесс творческого любования может продолжаться в течение многих часов, и является причиной головной боли всех, кто оказывается рядом, надо либо сваливать по-тихому, либо отнимать игрушку.

— Дианора, — позвал я, — Солнышко, хочу сразу предупредить, что я специалист по сниманию платьев, и совершенно не разбираюсь в вопросах фасонов, кроя и чего-там-еще. У меня бесполезно спрашивать, как мне больше нравится, что красивее и прочие детали, поэтому я сейчас либо тащу тебя в постель, либо сбегаю. Ты как, в состоянии думать о чем-либо кроме платья? Вот и отлично!

***

— Если не думать, что это – печать сумасшествия, то красивые веточки, — вздохнула Дианора, когда мы лежали, расслабившись, гладили друг друга уже без страсти, с одной нежностью.

Узоры покрывали меня неравномерно, наверное, Тайне Айре начал оплетать с груди, потом спиралью обвился по бедрам и ногам, одной лозой захлестнул лицо, ну и по рукам пустил по ветке.

— Это только отметины Истинного Тайне, — возразил я, — надо просто подольше у него зависнуть, уверен, на мертвых узоры тоже появляются, но никому в голову не приходит вытащить их из Истинного Тайне и полюбоваться.

— Замолчи, — содрогнулась Дианора, но я и сам уже понял, что сказал что-то не то, и попытался перевести разговор на более интересную тему.

— И сумасшедшие достаточно много времени проводят в слиянии, нормальный тайне такого не выдержит, а мне интересно, это как сны, только реальнее. А еще Тайне Айре меня вылечил, хотя я к нему умирать шел.

Дианора снова вздрогнула, сделала попытку опять расплакаться. Да, сменил тему, придурок.

— Ну что ты, милая? Все в порядке, Мироздание хранит меня, раздолбая.

— Но как же нервничают близкие! — вздохнула она.

— Угу. — а что я ещё могу сказать, чтоб не расстраивать её ещё больше? Хреновый я сегодня собеседник.

***

Постепенно клан оправился, жизнь вошла в обычную колею. Испанский мы, в целях конспирации, приостановили, если Лиса обмолвится об уроках в нашем клане, я рискую не дожить до весны. Гитару насиловали пока без особого результата; крысявочки начали потихоньку пробовать крылья, а я – страдать от вынужденного безделья. Зима в горном клане скучна до отвращения, ни в гости сходить, ни гостей принять, даже за порог не ступить, неужели так будет всегда?

— Еще дней пять-шесть, самое большее – десять, и погода наладится, — утешил меня Рейт, старший кузнец клана, — тогда и тропку расчистим, и крысок погоняем.

***

Через пару ночей Айре позвал меня к себе. Теперь, когда у меня жила Лиса, сохранять тайну стало сложнее, но Айре поступил изящно, передав мне через Дина наброски торгового договора с кланом Халле.

— Дин! — обрадовалась Лиса. — Заходи, я по тебе соскучилась.

Дин густо покраснел, у него на Лису уже такая реакция выработалась. Почему-то для определения характера этой реакции у меня находилось только одно слово – аллергическая.

— Айре просил передать тебе эти бумаги, — отчаянно пытаясь не замечать Лису, парень вручил мне несколько страниц, исписанных хорошо знакомым почерком.

— А что там? — Лиса тут же оказалась у меня за спиной, заглянула.

— Лиса, — наставительно сказал я, — не суй свой любопытный нос в дела взрослых.

— Почему?

— Потому, что это наши с Айре секреты.

На слово «секрет» Лиса среагировала как сода на уксус, на что я собственно и рассчитывал. Почерк у Айре замечательный, но уж больно мелкий, а у меня нет настроения к вдумчивому разбиранию этого бисера. Лиса ещё и поуговаривала меня показать ей бумаги. Отдал, при условии, что она прочтет всё вслух. Вот и Дин приготовился слушать. Он что, правда даже не посмотрел, что несёт?? Лисе наскучило уже на второй строчке, но я не позволил ей прекратить, потом вооружился карандашом, подправил кое-где по мелочи. Айре умница, его ум и дотошность вполне заменяют опыт, но иногда можно и помочь. Подумал и подрисовал несколько картинок. Лиса тем временем совсем затроллила бедного мальчишку, я послушал, с восторгом отметил, что ученица достойна учителя, постебал её (Дин покраснел ещё гуще), вручил Дину исправленный документ, парень тут же испарился.

— Что, нравится над беззащитной жертвой глумиться? — поинтересовался я у Лисы.

— Ага! — с восторгом отозвалась та.

— Но это же неспортивно. И неблагородно. Стебать надо того, кто может ответить.

— Тебя, например.

— Можно и меня, но в этом нет риска, а потому не так интересно. Пойди, поищи Дина, только так, чтоб быстро не найти, а по пути тролль каждого четвертого, тема на твоё усмотрение, женщин не трогай, детей можно. Если наткнешься на Дина – извинись перед ним, потому что у меня мысль весной опять привезти тебя сюда, да мальчишку жалко.

Лиса убежала, теперь можно совершенно незаметно слинять.