— Ну как, выспалась? — шутливо спрашивали меня пацаны. Я лениво потянулась и… стукнулась о потолок. — Тише, тише, не свались!

 Привстав, я посмотрела вниз: это не так высоко, как казалось раньше, поэтому риск упасть ночью уже не вызывал такого страха. На шкафу было даже уютно: мне заботливо дали два покрывала и упаковку ваты вместо подушки. Я чувствовала гордость, а на душе стало немного легче, ведь Женькино желание было исполнено.

— С добрым утром, мир! — заявил только что проснувшийся Юра и, увидев меня на шкафу, начал ржать. Пацаны переглянулись и тоже дружно заржали. — Остальным, кстати, тоже доброе утро!

Прикол дошел и до меня. Меня звали Мира.

 Погостив немного у мальчиков, я вернулась в свою комнату, чтобы собрать вещи и пойти на занятия. По привычке заглянула в твое окно.

 Легкие движения, расческа, косметика… Очевидно, ты куда-то собиралась. Все так же укладывала волосы, аккуратно наносила макияж перед зеркалом, освежала маникюр.

 То удалялась, то снова приближалась к окну — кажется, ты не только приводила в порядок внешний вид, но и складывала вещи в сумку.

 Я посмотрела на время. Черт, через пять минут мне надо быть уже на уроке!

 Но я заинтригована — ты впервые решила посетить занятия? Или наконец-то выбираешься в какой-то развлекательный центр? Я должна тебя выследить, и плевать на уроки…

 Я глянула в окно — ты вновь исчезла.

 Да что это такое? Как так?

 Я по привычке просочилась к выходу и, конечно же, заметила тебя напротив.

 Ты и вправду шла в направлении учебного заведения, нарядившись так, как еще ни разу не выглядела за время наших призрачных встреч. Своей джинсовой мини со складками ты предпочла прямую черную юбку, а вместо синих кед на ногах красовались туфли на шпильках.

Твой образ был так непривычен без фирменного сочетания. Поэтому я была уверена, что ты идешь на свое первое занятие в университете.

 Теперь осталось лишь узнать группу.

 Сейчас я могла открыто ходить за тобой по пятам: нет ничего странного в том, что я иду в школу. Конечно, будь я в форме и с сумкой на плече. Сейчас же мои волосы напоминали стог сена, в который кинули взрывчатку, а широкая пижама с бананами и шлепки никак не вязались со строгим образом порядочной ученицы. И как в таком виде я собираюсь попасть на занятия студентов?

— Мира, Мира! — позвал меня чей-то сбившийся голос, и я услышала стремительно приближающиеся шаги сзади. — Ми-ира! — уже более настойчиво, с отдышкой. Кто-то догонял меня, но я не хотела останавливаться. Я гналась за тобой, пускай наш неспешный темп движения и нельзя назвать погоней.

 Ты шла чуть медленней, чем обычно. Не хочется учиться, правда? Понимаю, меня школа тоже заебала с первого дня.

 Надеюсь, ты, как всегда, меня не заметишь и не выдумаешь ничего плохого. Ты ведь не параноик, и тебе плевать, да? Или просто не очень внимательна?

 Надеюсь, этот настырный голос не заставит тебя подумать обо мне что-то не то. Но скорее всего, ты его даже не слышишь.

 Короткое касание за плечи в знак приветствия. Этот кто-то меня догнал.

— Привет, Мира! — восстанавливая дыхание, поздоровался друг соседки и, усмехнувшись, добавил: — Отличный прикид! Хочешь добавить остроты, когда будешь выполнять мое желание?

 Я слегка улыбнулась, стараясь скрыть раздражение. Из-за него я вот-вот могла упустить тебя из виду.

— Еще раз с добрым, Юра! — бесцветно ответила я, не снижая темпа и не отводя взгляд от твоей маленькой фигуры. — Бежал за мной, только чтобы сделать комплимент? Спасибо.

 Парень на ходу куда-то потянулся и, судя по звукам, стал второпях что-то доставать из своей сумки.

 — Вообще-то… Эй, куда ты там смотришь? О… хорошенькая девушка, кстати. Ты ее знаешь?

 — Это уже не важно, — бросила я, вспомнив невыполненное желание его друга. Хотя в мыслях промелькнула ненормальная радость от того, что он тебя увидел — ведь это доказательство твоего существования. — Что хотел?

 Я почувствовала, как в меня ткнули чем-то маленьким и мягким, и я рефлекторно подхватила это руками. По ощущениям, подушка.

 — На, это тебе для лекции. Прикалываться — так прикалываться!

 Я поняла направление его мыслей. А ты в тот момент была уже у входа.

 Второпях зажав мини-подушку подмышкой, я, не оглядываясь, побежала туда же.

 Ведь я не должна тебя упустить, хорошенькая девушка цвета жженой сиены.

 Вахтерша забрюзжала, критикуя мой внешний вид. Раньше она ругалась на кого угодно, только не на меня: к ученице, которая систематически появляется в школьной форме, забирает куртку вовремя и не сорит, просто невозможно было придраться. Но сегодня меня ждала куча порицающих или просто заинтересованных взглядов, а с подоконников доносились стебные комментарии. Это был один из тех случаев, когда мне не нравилось повышенное внимание к моей персоне.

 Я чуть было не упустила тебя, но вовремя рассмотрела, как ты промелькнула на лестнице, и, вмиг забив на все, понеслась за тобой.

 «Хм… для меня сегодня выдалось гаденькое начало дня», — думала я, пока мы добирались до четвертого этажа. Взрослое крыло. Основную часть находящихся там представляли семинаристы, лекторы и студенты.

 Тут будет немного сложнее. Нужно притвориться, что я, по обыкновению, замещаю нашего старосту — им постоянно приходится подниматься сюда, чтобы решить какие-либо учебные вопросы. И пофиг, что в таком виде моя отмазка будет совершенно не похожа на правду.

 — Что, к директору вызвали? — усмехнулась второкурсница, сидящая на подоконнике. — А нечего школоте появляться без школьной формы.

 Она хорошая, хоть и тупая. Но ее привычка произносить это противное слово, относящееся к школьникам, меня порой бесит. Однако сейчас мне было все равно. Да, директор — отличное объяснение моему появлению здесь.

 Проигнорировав ее реплику, я направилась дальше за тобой по коридору. Студенты оценивали происходящее еще более неодобрительно, чем школьники на первом этаже. Иногда в их глазах играло непонятное презрение, которое я смогла заметить, даже впопыхах догоняя тебя, а некоторые почему-то жалели.

Эти взгляды начали меня раздражать, и мое внимание занимало внутреннее недовольство, риторический вопрос: «Какое, блин, им дело?» и немного злорадное: «Ха, они еще не знают, что будет на их лекции, если мне удастся туда попасть». Я пригляделась к окружающим. И тут до меня дошло: их интересую не я — весь спектр эмоций адресован тебе.

 Отвлекшись, я не заметила, как подошла на непозволительное расстояние. Я подняла глаза и вмиг забыла обо всех своих рассуждениях.

 Я снова оказалась так близко к тебе. Дыхание перехватило, по коже вновь пробежался озноб. Почему я так тебя боюсь?

 «Подумаешь, что я ненормальная. Вдруг?»

 Но ты не повернулась и не заметила моего промаха, заставив меня успокоиться. Я должна была уйти немедленно, но я не остановилась и, собрав уверенность в единое целое, внаглую пошла за тобой, наплевав на то, как странно это смотрится.

 Не оборачивайся. Только не оборачивайся.

 А может, обернись и обрати на меня внимание?

 Ты уверенным, но медленным шагом направлялась прямо. Кажется, я догадалась, в какой тебе кабинет — первой парой там лекция по физике, если я не ошибаюсь.

 — Я думал, она забрала документы, — вполголоса сказал кто-то.

 — Шлюха, — так же тихо ответил его собеседник.

 Я поняла, что это обзывательство относилось к тебе, потому что реплики заставили тебя повернуть голову туда, откуда были слышны голоса — там стояли какие-то второкурсники.

 Ты ничего им не ответила и присела на соседнюю скамейку, рядом с кабинетом, в ожидании звонка. Выразительные глаза не заслезились, щеки не покраснели, а губы, конечно же, не пришли в движение. Будто тебя вообще не задело оскорбительное высказывание.

 А мое сердце обливалось кровью.

 Какого хрена? Кто им дал право так говорить о тебе?

 И мне пофиг, оправдано это или нет. Мне все равно хотелось заткнуть их, размозжив череп головой о подоконник. Защитить тебя, хоть что-то сказать в твою поддержку. Снова подойти и заговорить… Но сейчас я бы ни за что не рискнула.

 Все потому что это твои взрослые проблемы, и ты не захочешь, чтобы в них лезла малолетка.

 А мне до ужаса, до дрожи в коленях интересна твоя темная история. Ты такая загадочная и этим привлекаешь мое любопытство.

 Наверное, только оно мной и движет.

 — Эй, девочка, ты часом не заблудилась? — шутливо спросил кто-то на голову выше меня.

 Я повернулась: это был добрый студент Вася, как его прозвали в наших школьных кругах.

 — Вася, не порти малину, я же люблю физику! — таким же шутливым тоном с долькой нытья сообщила я, подойдя к нему.

 Вася пробежался по мне оценивающим взглядом, заострив внимание на предмете подмышкой, и тепло улыбнулся. Кажется, он догадался.

 — Затеряйся в толпе, когда будем входить, и сядь на последнюю парту, — посоветовал парень.

 И тут же прозвенел звонок.

 Мы толпились, входя в лекционный зал, как голуби в борьбе за семечками. Конечно же, ни одному лектору не придет в голову контролировать, а не затерялся ли случаем в этой голубятне, скажем, воробей? Обычно с физики только сваливали, а рисковать ради того, чтобы послушать лекцию, было чем-то за гранью фантастики. Поэтому я спокойно прошла вместе со всеми и торопливо направилась к цели — последнему ряду. Устроившись поудобнее на Юриной крутой подушке, я принялась осматривать входивших студентов.

 Я чувствовала, как участился стук сердца, а к щекам прилила кровь. Стало жарко. Я была взволнована этим слегка мучительным состоянием ожидания.

 Я ждала, когда ты войдешь, и каждый зашедший студент вызывал мгновенное замирание сердца, а потом, разочаровавшись, я вновь приходила в относительную норму. Где ты? Садист моего терпения. Почему спустя уже несколько минут после звонка ты не появилась? Непунктуально, не правда ли? Я успела мысленно перебрать уже кучу вариантов, которые сводились к тому, что я ошиблась, зайдя в эту аудиторию в поисках тебя. И это просто выводило меня из себя.

 «Это не должно быть ошибкой. Пожалуйста, пожалуйста, пусть это не будет ошибкой…»

 Нет, это оказалось ошибкой. Поток студентов иссяк, и все, болтая, ожидали лектора.

 Но зачем тогда ты сидела рядом с этим лекционным залом? Ведь если бы тебе надо было в другой кабинет, ты бы, наверняка, выбрала скамейку поближе.

Издеваешься? Хотя ты же не знаешь о существовании ненормальной малявки, которой есть дело до того, где ты сидишь.

 В конце концов, я решила успокоиться, уверяя себя, что даже если ты пошла в другой кабинет, то я смогу отловить тебя в следующий раз. С предпоследних рядов на меня нескромно уставились несколько пар глаз, а их обладатели тихонько хихикали. Один студент, улыбнувшись, показал мне большой палец. Я, демонстративно приподнявшись, ответила тем же жестом, и мой взгляд снова упал на открывающуюся дверь.

 Это был лектор по физике — мужчина средних лет, которого звали, кажется, Валентин Юрьевич. Но лучше без имен, ибо могу ошибиться — и все, пиши пропало. За ним шла еще одна фигура — взглянув на нее, я снова ощутила «щелк» в антиреальность, а когда пришла в себя — душевное ликование.

 Ты. Это все ты, девушка цвета жженой сиены.

 Лектор поздоровался со слушателями и, ничего тебе не сказав по поводу задержки, начал обсуждать политику. А я бесстыдно пялилась на то, как ты идешь. Твоя походка была все такой же изящной, хоть я впервые видела тебя на высоких шпильках, спина прямая, а выражение лица гордое. На тебя все так же смотрели студенты: кто заинтересованно, кто презрительно, кто с сожалением. Шептались, но я не могла разобрать слов. А ты продолжала спокойно идти, игнорируя все, кроме того, что перед тобой. И если другие студенты еще с порога глазами облюбовывали те места, куда они хотят сесть, то по твоему взгляду совершенно нельзя было предположить, где ты предпочтешь прослушать лекцию — он был направлен вперед, в стену.

 Твои глаза были красивыми, но пустыми. Или же ты так тщательно скрывала свои эмоции, что казалась бесчувственной.

 Я еще раз обратила внимание на элегантность твоего внешнего вида. Формально, но от этого не менее интересно. Белая блузка облегала тонкую талию, строгая, хоть и короткая юбка подчеркивала стройность ног. Я оторвалась от подушки, чтобы получше рассмотреть тебя, когда ты миновала первую половину рядов.

 Шпильки… Наверное, сантиметров десять — достаточно, чтобы чувствовать себя неуверенно, но только не для тебя. Вдруг с края, как раз там, где ты шла, на чуть-чуть высунулась чья-то нога. Секунда — и ты неуклюже бухнулась на пол.

 Несколько человек захихикали. Да, даже в университетском крыле не без урода — всегда найдется умник, который учится решать проблемы у детсадовцев, и друзьяшки, которые поддержат его начинания.

 Ты поднялась сама, без чьей-либо помощи. Никто вообще никак не отреагировал на это, не считая парочки смеющихся мерзавцев. Тьфу на них всех! Да, мне опять хотелось помочь тебе и защитить от вселенского зла. Но… школьницу бы сразу выгнали, как только засекли. И знаешь, я ведь не смелая и даже не взрослая.

 — Жива? — поинтересовался лектор у тебя, на что ты ответила легким кивком в его сторону и так же гордо пошла. Не изменившись в лице, ничего не сказав обидчикам. Как будто так и должно быть. Хотя ты ведь знала, кто это сделал, и знала, что намеренно.

 — В следующий раз будь осторожней, — посоветовал мужчина и продолжил трепаться о политике.

 А мне хотелось закричать, что осторожней надо быть этому зазнавшемуся придурку, который выставил ногу, чтобы его паршивая конечность не оказалась в его же заднице.

 А что? Тогда бы справедливость была восстановлена.

 Шум стих, а ты продолжала подниматься, ничего не замечая вокруг себя. Минуя ступеньку за ступенькой… И с каждым твоим шагом меня все больше изматывало состояние хаоса. Боже, как жарко! Ты даже не видела меня, а я уже успела тысячу раз и обрадоваться, и испугаться, и сойти с ума от будоражащих покалываний изнутри.

 И знала бы ты, как я обалдела, когда ты села на левый ряд, тот, что был с самого краю. Это можно было предугадать, так как там никто не сидел. Кроме меня.

 Ты достала тетрадку с ручкой из черной сумки, наверное, еще не узнав, кто твой сосед.

 Я думаю, ты никогда не повернулась в мою сторону и продолжала бы смотреть на лектора, если б я, лежа на подушке, так открыто не прожигала тебя взглядом. Но я просто нахально упивалась изящностью, безупречностью образа, глядя на тебя в профиль, и проклинала себя то за внезапно потерянный страх, то за недогадливость, из-за которой оставила листок и карандаш.

 Ты кажешься такой ответственной, и это почему-то умиляет. Ни наушников, ни планшета. Обычно на последние ряды садятся, чтобы заниматься исключительно посторонними делами, а ты терпеливо все записываешь. Но даже так жадность в моих глазах не смогла остаться незамеченной. Ты повернулась ко мне…

 Наши взгляды столкнулись вновь. Как тогда, между зеленым и красным гаражами. Я снова прочувствовала свое дыхание и душу, уходящую в пятки.

 Пауза. Задержка, сводящая меня с ума.

 «Что ты думаешь? Что?»

 Твой взгляд не отражал ничего. Но мне казалось, что молчаливая задержка — это не к добру.

 Я же, наверное, казалась маленьким зашуганным воробьем.

 Надо хоть что-то сказать тебе. Прямо сейчас. Ведь шанс знать, что ты не исчезнешь, выпадает нечасто.

 Я напряглась и почувствовала жар. Я должна это сделать…

 Ты отвела глаза и снова залипла на лектора. Когда мне наконец-то удается собраться, ты всегда все портишь, заставляя меня рассыпаться на части.

 — Слушай, ты, — неуверенно начала я. Отлично! Мало того, что овечье блеяние, так еще и звучит, как наезд. — Можешь дать листок и карандаш?

 Черт! Черт, черт! Дура, что я несу! Мямля хренова! Теперь остается удивляться, если меня не пошлют…

 Я снова называла себя последними словами и готова была кусать локти от досады, будь это физически возможно.

 Девочка, насколько ты терпима к любопытным малявкам? Может, ты поймешь, что я просто переволновалась?

 Что я просто бешено хочу с тобой познакомиться, быть тебе ближе, чем «никто»? Выслушивать твои переживания, поддерживать, сходить с тобой на КВН?..

 Блядь. Или не поймешь.

 Ты снова перевела взгляд на меня, а потом… потянулась за своей черной сумкой. Что, реально? Ты и вправду удивительная, ведь через несколько секунд передо мной оказалось то, что я просила. Аккуратно вырванный листочек в клеточку и слегка туповатый карандаш.

 Ты ангел, пусть и молчаливый. Или, может, ангелы не разговаривают?

 Взяв карандаш, я принялась срисовывать тебя. К счастью, ты больше не повернулась.

 Карандашные рисунки у меня получаются хорошо, но на них нет цветов — только оттенки серого. Но знаешь, на самом деле работа идет куда лучше, когда есть вдохновение. А учащенное дыхание, мурашки по коже, взрывные мысли и твой прекрасный образ перед глазами, как причина такого приподнятого состояния души — разве не это самый качественный настрой для творческого процесса?

 Когда для нас, для школьников, прозвенел звонок на второй урок, работа была готова. Да, признаюсь, нарисовать тебя мне удалось почти с максимальной реалистичностью — почти, потому что я, кажется, придала твоему лицу несвойственные эмоции, не сдержавшись от искушения изобразить легкую веселость, которая отражалась в еле заметной улыбке и добром взгляде. Я часто рисую людей именно с таким выражением, просто потому что хочется, чтобы чувствовалось тепло.

 Мне пришла в голову ненормальная мысль, которую я стала быстрее воплощать в жизнь, пока страх снова не взял верх над разумом.

 Написав сверху: «Улыбайся чаще, я хочу видеть тебя такой!», я зачем-то подсунула этот рисунок тебе в сумку. Незаметно.

 А, нет, заметно.

 Черт! Ты повернулась, наверное, будучи в недоумении. Заглянула в сумку и, конечно же, заметила новую вещь — она лежала на самом видном месте. А потом ты опять перевела взгляд на меня, в который раз вызвав миллионы мучительных мыслей.

 Зачем, ну зачем я это сделала? Торопливая идиотина, где были мои мозги в то время? И что ты сейчас подумаешь?

 Вот теперь я была в бешенстве от собственной тупости. Не надо было этих нелепых откровений. Тупость. Я дура.

 Я не знала, черт возьми, в очередной раз не могла предугадать ход твоих размышлений. В голове каждую секунду рождались новые мысли, одна глупее и неутешительней другой.

 Что сейчас делать? Я в растерянности. А твой непонятный взгляд создает во мне еще больший кавардак.

 Я в дикой растерянности…

 — ОТБО-О-ОЙ! — кричу на всю аудиторию, а может, и школу.