Они проводят неколько недель в поисках информации — в основном, Изуку, поскольку Урарака часто отделяется от их группы, отправляясь во дворец и возвращаясь назад все более и более сбитой с толку, — но ничего особенного не находят. Дневник Шимуры Наны оказывается... познавательным. Она действительно была из родного мира Изуку, уверенной и веселой женщиной, любившей пошутить. Героиней Серебянного века, по которую Мидория раньше даже и не слышала. Серебрянный век героизма и так не особо тщательно проходится что в средней, что в старшей школе, рассказывая лишь о законопроектах и реформах, чем о значимых фигурах, которые действительно внесли какой-то вклад в развитие общества, или о героях, спасавших людей. Шимура-сан, про-герой Адамант[1], в ее собственном дневнике звучит как человек, про которого девушка была бы счастлива узнать на уроках истории. Даже если Изуку и слышала про ее крупные сражения раньше, про саму героиню... практически ничего.

Она пообещала самой себе, что узнает как можно больше, когда вернется к домой, чувствуя, как нагревается теплом браслет с мечом. Шимура Нана была невероятным человеком.

Однако даже дневник не помогает особо продвинуться вперед в исследованиях. Шимура-сан лично знала Странника, пусть и не по имени, но какое-то время путешествовала со странствующим провидцем, который открыл ей некоторые тайны этого мира. Например, она точно могла сказать, что из их мира люди приходят всегда только в том случае, если у них есть что-то вроде предназначения. Сама героиня оказалась здсь потому, что должна была найти и вырастить Героя, что сразил бы чудовище. Она это и сделала, хоть и погибла в конце своего пути, так и не вернувшись к сыну. Так... ужасающе печально.

Мидории, на самом деле, очень повезло, что она не погибла в том бою, а лишь была ранена. Чудовищно повезло — мысль о том, что она могла пропасть из собственного дома, погибнуть, а мама бы продолжала искать ее, так никогда и не найдя... разрывала сердце. Девушке даже не хотелось думать об этом, настолько это была болезненная идея, фантазия.

Со стороны же законов все оказалось и проще, и сложнее одновременно. Пары драконов были очень уважаемы, защищаемы и оберегаемы. Каждый дракон был уникален, делился своим долголетием со своей Парой с самого момента встречи, пока они вместе, но они оба оставались смертны, и люди — особенно. Убить Пару дракона было равносильно объявлению, что деревню, город или страну просто необходимо уничтожить, и никто не мог остановить драконов от мести за единственного человека, с которым тот или иной дракон мог быть счастлив. Встретив Пару, но не живя вместе с ней или ним, драконы... ну, не заболевали от печали и умирали впоследствие, но их всегда тянуло быть ближе, видеться хотя бы раз в день. Изуку не знала, действует ли это через миры, но не желала подобной участи для Бакуго, честно говоря. Искать путь туда, куда они ни за что не мог бы попасть, а если бы и мог, то должен был бы оставить всех кого он знал — это выбор, который никогда не должен стоять перед кем-то. И она совершенно не хочет становиться причиной такого выбора, так или иначе.

Это сложная часть. Простая же заключается в том, что Парам драконов никто не может указывать. Никто и никогда, даже сам король или господь бог. Не то чтобы люди этого мира, обладающие магией и знакомые с драконами, в него верили, честно говоря. По мере возможностей люди должны были помогать Парам драконов во всем, кроме совершения преступлений, конечно. Это должно, в лучшем случае, дать Мидории подспорье в поисках способа вернуться домой — и защиту, если что-то пойдет не так.

Однако поиски в книгах пришлось неожиданно и довольно резко прервать.

В один из дней, когда девушка уже собиралась вновь отправиться в бибилиотеку, в этот раз в компании Урараки, в тавену внезапно вошли около дюжины рыцарей. Среди них не было Ииды, что сразу же бросалось в глаза, но был мужчина старше, очень похожий на него, что стало понятно, когда он снял свой шлем — родственник, возможно его брат, о котором Тенья иногда рассказывал во время путешествия с любовью в голосе. Этот же мужчина оказался капитаном "отряда", заговорив именно с их компанией.

— Прошу прощения, что мы прерываем ваш завтрак, господа и дамы, но король потребовал немедленно привести уважаемых драконов и их спуников, вне зависимости от ситуации, — мужчина недовольно поджал губы, как бы высказывая отношение к такому "приказу" и читаемому меж строк "привести силой, если откажутся". Все остальные разу же напряглись, особенно сами драконы, а Кацуки даже тихо зарычал в ответ, будто бы предлагая попробовать, но Изуку, прищурившись, положила ему ладонь на плечо, успокаивая.

Подобный приказ имел бы смысл, будь они преступниками, которых должны судить, но и драконы, и те, кто с ними путешествуют, обычно очень уважаемы. Они ничего не совершили, чтобы можно было их вот так призывать во дворец, да и для проступков или преступлений есть официальная претензия к старейшинам драконов, которые стали бы разбираться сами, выносить наказание и прочее. Очако рядом с ней сжала ладони в кулаки, едва заметно проговаривая губами начало заклинания. Закончить его — дело доли секунд, как она говорила, но на формирование основы и большей части нужна подготовка.

Мидория мысленно прикинула варианты того, почему их так требуют, и окинула ребят взглядом. Слишком много неизвестных переменных, да и крушить дворец в случае чего будет не так жаль, как таверну бедной Джиро, что была с ними мила и ничем этого не заслужила...

— Хорошо, — ребята сразу же бросили на нее удивленные и непонимающие взгляды, но девушка лишь пожала плечами. — Мы, очевидно, ничего не совершали, так почему бы и не выслушать? Мы всегда можем сжечь дворец и сбежать, если вдруг что — сомневаюсь, что там смогут сдержать нескольких драконов сразу. Нам ничего не стоит их послушать.

Ребята на такие слова не сдержали смешков, согласно кивая, а Бакуго и вовсе расхохотался, нисего особо не стесняясь. Вот уж кому точно нравились разрушения, тут не поспоришь. А возможно-Иида заметно так сбледнул, пытаясь удерживать на лице натянутую улыбку. У Изуку, может, и не боевая причуда, но у нее достаточно аналитических способностей, чтобы давить на неприятные места, что она и доказала, максимально сладко улыбнувшись рыцарю в ответ.