Перечитывать одну и ту же страницу по несколько раз, пытаясь сфокусироваться и усвоить информацию, уже почти вошло в привычку.

      Гермиона потерла виски, чувствуя непомерную усталость.

      Девушка почему-то была уверена, что после всего случившегося министерство сделает выводы и не станет пытаться скрывать важную информацию от людей, делая вид, что у них все под контролем.

      Произошедшее на днях еще одно нападение доказывало, что это не так.

      Закалённый за прошлые года разум требовал немедля начать действовать, но, в противовес ему, тоненький голос в голове молил гриффиндорку не спешить, насладиться пока еще относительным покоем.

      Нервировала, разумеется, и ситуация с Малфоем. Слишком много этой змеиной морды стало в её жизни.

      Вся школа перемывала слизеринцу кости, упоминая либо его связь с пожирателями, либо то, что совсем недавно кто-то из мракоборцев вызывал парня на допрос.

      Ему бы сейчас сидеть ниже травы, тише воды, а не привлекать к своей персоне столько внимания.

      Староста девочек захлопнула учебник, отложив его подальше, и откинулась на подушки, прикрывая глаза.

      Гермиона не верила, что хорек способен на убийство, однако упоминание неизвестного проклятия, которое до сих пор не могли снять лучшие специалисты Мунго, раз за разом отправляло её в тот день, когда она увидела книгу из запретной секции в его руках.

      Мысли текли плавно, монотонно, погружая девушку в дремоту, пока одна, до сих пор казавшаяся крохотной и невзрачной, не обратилась стремительно несущейся пулей, что свистом своим всколыхнула все остальные, вынуждая их разлетаться, подобно птицам.

      Грейнджер вскочила с кровати, заметалась по комнате, боясь поддаваться рассуждениям.

      Она могла попасть в комнату слизеринца.

      У неё был чертов доступ.

      Гриффиндорка изучала особенности охранной системы в башне старост, разрешить войти они могут кому угодно, а вот отменить это разрешение в силах лишь директор школы.

      Слабо верилось, что Малфой пошел бы к МакГонагалл с просьбой запретить Гермионе вход в его спальню, хотя бы потому, что пришлось бы объяснять почему она вообще этим разрешением обладает.

      Боясь, что решимость её покинет, староста девочек вытащила из ежедневника общее расписание. Завтра у слизерина практика по защите от темных искусств, совпадающее с окном между уроками у Гриффиндора.

      Хорьку сейчас нельзя прогуливать, он наверняка прилежно посещает все занятия, а, значит, это идеальная возможность пробраться в его комнату.

      Грейнджер крепко прижала к груди блокнот, пытаясь проанализировать насколько безумен её план, но ведь «ничего не найти» — это тоже результат, верно?

      Не сосчитать сколько раз девушка металась от мук совести до крика разума, но, в итоге, всё же нашла в себе достаточно мужества и, потому, в вымеренный промежуток времени толкнула дверь в спальню старосты мальчиков, в глубине души надеясь, что та не поддастся.

      Но деревянная поверхность подчинилась гриффиндорке, впуская девушку в обитель слизеринца.

      Гермиона взмахнула палочкой, проверяя помещение на дополнительные охранные чары и, лишь убедившись в том, что путь чист, переступила порог.

      Уже знакомая комната встретила девушку свежим ароматом хвои и Грейнджер не задумываясь вдохнула глубже.

      Каким бы ублюдком не был Малфой, отрицать тот факт, что ей нравится, как от него пахнет было бы глупо.

      Первым делом Гермиона направилась к книжному шкафу, провела пальцем по корешкам книг, нахмурилась, вытаскивая одну из них.

      Чертов хорек!

      Староста девочек поджала губы, крепче сжимая энциклопедию по редким зельям и ингредиентам для них, которую она так хотела взять в библиотеке, но не успела.

      Борясь с желанием прихватить книгу себе, гриффиндорка все же вернула её на место, больше на полке ничего интересного обнаружено не было, шкаф оказался забит учебниками и дополнительной литературой не вызывающей никаких опасений.

      Дальше Гермиона обыскала прикроватную тумбу, нахмурилась, обнаружим запас зелья «сна без сновидений», но не ей осуждать в данном случае.

      По факту внимания в итоге заслужил лишь письменный стол, точнее, лежавший на нем предсказуемо зелёно-серебристый ежедневник.

      На всякий случай Грейнджер повторно проверила его на наличие посторонних заклинаний, лишь после этого рискнула изучить блокнот.

      Большая часть листов оказалась пустой, несколько заметок, уточнений по предметам, напоминания и…

      Староста девочек крепче сжала ежедневник, обреченно прикрывая глаза.

      Мерлин, она ведь правда надеялась, что ничего не найдет.

      Но, увы, на одной из страниц красовался список книг из закрытой секции библиотеки, большая часть из них была о темной магии и проклятиях. Некоторые названия были вычеркнуты, очевидно, змееныш успел их изучить.

      Гермиона опустилась на стул, пряча лицо в ладонях.

      Неужели Малфой действительно в этом замешан?

      Что если она настолько погрузилась в собственные проблемы, что упустила самое главное? Мог ли слизеринец применить темную магию, не оставив при этом как таковых следов?

      Увы, времени на раздумья сейчас не было, заранее установленный магический таймер противно пискнул, напоминая о том, что пора сваливать.

      Гермиона собралась с духом, возвращая ежедневник на место, внимательно осмотрела комнату, чтобы убедиться, что не оставила следов и тихонько вынырнула за дверь.

      Стоило дверному замку характерно щелкнуть, как гриффиндорка ощутила резко накрывшую её волну негодования, а затем чистейшей ярости.

      Медленно, словно утратив ощущения реальности, староста девочек обернулась.

      Первым она увидела Забини, слизеринец замер на последней ступеньке и, выгнув бровь, изучал пытающуюся прокрасться героиню войны.

      — Грейнджер? — ледяной тон следующего за другом Малфоя врезался в девушку, словно клинок, провернулся, доставляя как можно больше боли и страха. — Какого хуя ты делала в моей спальне?

      Чувство неизбежности растекалось по венам, обвивая сердце, замедляя его ход.

      Он убьет её.

      Совершенно точно, прямо сейчас придушит и, вероятно, даже будет прав.

      Капли холодного пота стекали за шиворот, пришлось спрятать руки за спину, надеясь скрыть как сильно они трясутся.

      Нужно придумать, что сказать.

      Хоть что-то.

      Ну же!

      Гермиона, ты ведь умная девочка!

      Задумчивый взгляд Блейза, скользящий то по бледнеющей Грейнджер, то по взбешенному Малфою, притормозил на высоком вороте свитера гриффиндорки, наполняясь пониманием.

      Губы темнокожего парня дрогнули в едва заметной улыбке, которую не заметили пытающиеся мысленно испепелить друг друга старосты школы.

      — Мерлин, совсем забыл! Меня же Дафна ждет! — Забили хлопнул друга по плечу, подмигнул на мгновение растерявшейся Гермионе и поспешил ретироваться из башни, благосклонно позволив этим двоим самим разбираться с тем, во что они влипли.

       — Грейнджер.

      Обманчиво спокойный голос вызывал ощущение паники, взгляд ртутно-серебренных глаз вскрывал черепную коробку, оглаживал мысли и чувства, не позволяя девушке придумать хотя бы одно логичное оправдание.

      — Я…я сережку потеряла! — наконец выдала, делая шаг назад и ощущая как лопатки врезаются в деревянную поверхность захлопнутой недавно двери. — Подумала, может обронила её тогда. Спрашивать напрямую не стала, ты очевидно послал бы меня даже не дослушав.

      Мерлин.

      Что ты несёшь?!

      Какая, к дракловой матери, сережка?!

      Молчание слизеринца нервировало, Гермиона провела языком по пересохшим губам, пытаясь сосредоточить внимание на чем угодно, лишь бы не смотреть в глаза Малфою.

      — И как? — пропитанный иронией голос накрыл сознание девушки саваном ярости. — Нашла?

      — Нет.

      Позволь уйти.

      Просто дай возможность сбежать.

      Вина здесь очевидна.

      Староста мальчиков подошёл ближе, если бы Грейнджер не облокотилась на дверь, то, вероятно, уткнулась бы носом ему в ключицу.

      Аромат хвои, корицы и яблок моментально заполнил легкие.

      Мысли стали тяжелые, вязкие, Гермиона видела, как пальцы слизеринца тянутся к ней, нервно сглотнула, зажмурившись, боясь шевельнуться. Что-то особенное происходило в это мгновение, что-то совершенно точно не поддающиеся логике.

      Малфой поймал прядь волос, осторожно заправил её за ухо гриффиндорки, слово невзначай огладив скулу.

      Страхом свою дрожь оправдывать дальше было бы глупо.

      Открыть глаза не хватает решимости, Мерлин, лучше бы хорек сразу швырнул в неё аваду.

      Грейнджер не понимала, что с ней происходит, она могла язвить в ответ на его попытки уколоть, могла игнорировать оскорбления в свою сторону, даже могла врезать, если бы он перешел черту, но совершенно не знала, что ей делать, когда чертов змееныш был таким.

      Осторожный, фальшиво спокойный, почти нежный, едва не трепетный.

      — А на ушах проверяла?

      Гермиона вздрогнула, резко вырываясь из этого жуткого томного состояния, руки моментально скользнули вверх, пальцы ощупали мочки, предсказуемо обнаруживая там обе серьги.

      — Это не те! — зачем-то пытается оправдаться, но недобрая усмешка и потемневшие глаза, явно дают понять, что слизеринец ей не верит.

      Можно подумать драклов хорек на полном серьёзе мог запомнить какое украшение тогда было у неё на ушах.

      Малфой сделал ещё шаг вперед, наклонился, гриффиндорка почувствовала его дыхание на своей щеке, но по-прежнему не могла шевельнуться.

      — Съеби нахуй, грязнокровка. — ледяной шёпот пронизывает нутро, вынуждая пряди у виска колыхнуться и возвращая телу контроль.

      Дважды Гермионе повторять не надо было, ловко выскользнув из пространства между грудью змееныша и дверью в его комнату, она поспешила скрыться на безопасной территории.

      Легкая недосказанность осталась витать между спальнями старост, оставляя странное приторное послевкусие.

      Делая заметки в своём ежедневнике, Грейнджер четко осознавала, что эта ситуация ей еще аукнется.

***

      Малфой сидел на подоконнике, облокотившись спиной на стекло и с максимально скучающим видом блуждал взглядом по кабинету.

      Очередное собрание старост, организованное грязнокровкой началось пару минут назад и уже успело наскучить.

      Сама виновница бесполезно потраченного времени стояла за кафедрой спиной к слизеринцу и что-то монотонно вещала, Драко мог поклясться, что видел, как даже Голдстейн, который вполне мог посоперничать с Грейнджер в занудстве пару раз зевнул.

      Раздражающей гриффиндорки стало слишком много в жизни Малфоя, девчонка была буквально везде, словно нарочно маяча и пытаясь вывести его на очередной всплеск эмоций.

      Кажется, за все прошедшие года вместе взятые, они пересеклись с Грейнджер реже, чем за последнюю гребанную неделю.

      Взгляд Драко цеплялся за её невзрачную физиономию в Большем зале, он, блять, теперь знал, где грязнокровка предпочитала сидеть, приходилось терпеть её на совместных уроках и собраниях, выслушивать недовольное щебетание относительно составления нового расписания. Староста девочек словно чувствовала, когда он пойдет в библиотеку и совала туда свой нос, знала, когда Малфой будет возвращаться в башню, пересекалась со слизеринцем на лестничных пролетах.

      Как-будто в этой ебанной школе внезапно решили перекрыть все коридоры, оставив лишь один, в котором им суждено столкнуться.

      Парень в очередной раз оценивающе осмотрел гриффиндорку: отвратительная школьная юбка неправильно подобранной длины скрывала стройность её ног и мягкую округлость бедер, серая жилетка прятала талию, делая фигуру несуразно-угловатой.

      Пэнс бы в жизни не вышла из комнаты в таком виде.

      Драко перебирал в голове образы девушек, которые так или иначе привлекали его внимание: стройные, утонченные, умело подчёркивающие все достоинства — они и рядом не стояли с гребанной Грейнджер.

      Слизеринец устало прикрыл глаза, потер виски, вновь натыкаясь на не раз подмеченную и пугающую истину:

      Он больше не испытывал к ней отвращения.

      Взращённая отцом опухоль перестала давить на сознание, словно грязнокровка выдрала её ногтями из позвоночника, слизала остатки с кожи, оставляя внутри дыру, на которую теперь приходилось растерянно смотреть, пытаясь придумать, чем её можно заполнить.

      Люциус был бы в ярости, если бы узнал, как легко все его труды пошли насмарку.

      Губы дернулись в непроизвольной улыбке, и, чтобы хоть как-то отвлечься и скоротать время, Драко достал из сумки одну из зачарованных книг по темной магии.

      Каждая страница уже была вычитана и проанализирована, увы, необходимой информации в ней, как и в предыдущих, обнаружено не было.

      Рандомно открытая глава привлекла внимание, парень выпрямился, вчитываясь в строки, совершенно перестав обращать внимание на происходящее вокруг.

      Заклинание, способное материализовать магию, придавать ей форму, управлять, ощущать, породило в голове совершенно неуместную идею.

      Формула была проста настолько, что её можно было сотворить невербально, без использования палочки, сложность заключалась в необходимости постоянно подпитывать поток, тем самым расходуя свой резерв очень быстро.

      Заклинание было признано малополезным в связи с тем, что большая часть среднестатистических волшебников могли удерживать его не больше трех-пяти минут.

      Но Драко не был среднестатистическим.

      Мысленно воспроизведя необходимую формулу, слизеринец шепнул заклинание, сила потекла из него неровным потоком, искрясь и переливаясь от серебристого до глубоко зелёного, оставаясь при этом невидимой для остальных присутствующих.

      Подумав несколько мгновений, староста мальчиков придал ей форму змеи, и та покорно опустилась на пол, скользнув в сторону всё ещё вещающей какой-то бред гриффиндорки.

      Осторожно, неспешно поток обвил лодыжку девушки, почти сразу же отпрянув.

      Грейнджер замолчала, нахмурилась, опустила голову вниз, ничего не обнаружив, потрясла ногой и вернулась к собранию.

      Странное необоснованное удовольствие и энтузиазм ядовитыми цветами распустились в груди Малфоя, во второй раз магическая змея зашла немного дальше, обвив ногу, достигнув бедра, лизнула кожу под юбкой.

      Староста девочек напряглась, выпрямилась, бросила растерянный взгляд на беззаботно читающего что-то слизеринца, поправила юбку и снова возобновила свою лекцию.

      Драко хмыкнул, осознавая, что нашел прекрасный способ проучить так заебавшую его грязнокровку, магия повторила свой путь по лодыжке, бесстыдно скользнула меж моментально сжатых бедер, протекла по спине, ласково огибая каждый позвонок.

      Он знал, что Грейнджер заметила его излишнюю сосредоточенность, ощутила волну неуместного возбуждения, которое начало туманить рассудок.

      Люциуса хватил бы удар, узнай он, что стало причиной эрекции у наследника величайшего чистокровного рода.

      Кончики пальцев покалывало от магии и ощущений, которые передавались ему от магически созданной змеи, серебристо-зеленый поток обвился вокруг шеи старосты девочек, коснулся каждой почти зажившей отметины, срывая с её губ обескураженный вздох.

      Самая умная ведьма своего времени по мнению одного из выпусков «Пророка» стала всё чаще метать в слизеринца обеспокоенные взгляды, то поправляя юбку, то ёрзая бедрами, то натягивая ворот рубашки, пытаясь избавиться от странных невесомых прикосновений, обжигающих кожу.

      Возможно, не утоми она своими речами остальных представителей факультетов, они бы заметили неладное, но сидящие в полудреме старосты единогласно ссылались на волнение девушки.

      Змея соскользнула с ключиц, наглея, смелея, обвила грудь, сжала её, вынуждая девушку испуганно спрятать стон за покашливанием.

      Она сошла с ума.

      Он в край ебанулся.

      То, что должно было стать безобидной забавой, превратилось в бесконтрольное помешательство.

      Драко осознал, что не может остановиться.

      Не хочет.

      Вместо паники и страха он делил с грязнокровкой выходящую за грани разумного похоть.

      Слизериннц сменил позу, сидеть так же расслабленно больше не получалось, хотелось встать, подойти, развеять гребанную змею и самому прикоснуться к девчонке, ощутить вес напряженной груди в руках, огладить плоский живот, погрузить пальцы в вязкую влагу между бедер.

      А лучше нагнуть на кафедру, задрать убогую юбку и продемонстрировать уёбку Уизли к чему привела его оплошность.

      Кажется, он совсем перестал себя контролировать, магия последовала за фантазией, сползая по животу гринффиндорки, оглаживая её бедра, слегка надавливая на чувствительные точки.

      Она пыталась бороться, он видел это в затуманенном взгляде, чувствовал в расплывающихся мыслях.

      Но разве можно остановить то, что не существует в твоей реальности?

      Малфой борзел, переходил черту.

      Осознавал, что это пиздец, ебанное пробитое дно.

      Умолял грязнокровку очнуться, прекратить это, врезать ему, привести в чувство.

      Может она вылакала еще одно возбуждающее зелья?

      Или он не заметил особых побочек от применения заклинания?

      Хотелось оправдать желание выебать девчонку хоть чем-то, что поддавалось бы логике.

      Периодически проскальзывающая в сознании беспомощная злость Грейнджер только сильнее заводила, Драко мог закрыть глаза и представить, как она впилась бы своими короткими ногтями в его спину, сдавила бы пятками поясницу, выгибаясь, в презираемом наслаждении.

      Их секс походил бы на отчаянную борьбу двух обреченных пациентов Мунго.

      Спасением стал стремительно заканчивающийся магический резерв, слава Салазару у этого заклинания был лимит использования.

      Малфой спрыгнул с подоконника, незаметно поправляя брюки, скрывая давящий стояк и приблизился к всё ещё пытающейся держать ситуацию под контролем Грейнджер.

      Девушка замолчала, встрепенулась, встретившись с ним потемневшими глазами, её дрожащие пальцы сжимали края кафедры, припухшие губы подрагивали, пара капель пота скользнули за ворот рубашки.

      Такой она нравилась ему куда больше.

      Идиотская мысль отрезвила рассудок.

      Грязнокровка?

      Нравилась?

      Драко поджал губы, хотелось наказать её, проучить за то, что она пробуждала в нём.

      Наклонившись, староста мальчиков не глядя ткнул куда-то в её записи, создавая иллюзию вовлеченности в лекцию, шепнув на ухо:

      — Не знал, что тебя так возбуждает публика.

      Гриффиндорка моментально поменялась в лице, глаза заблестели от ярости, она открыла рот, намереваясь что-то ответить, но Малфой опередил её.

      Серебристо-зеленый поток, напитавшись остатками магии бессовестно облизнул внутреннюю сторон бедер и беспрепятственно проник в девушку, моментально наполняя её изнутри и тут же рассеиваясь, срывая с губ ошалел стон, заставивший всех присутствующих наконец встрепенуться.

      Возможно, не будь они Гермионой Грейнджер и Драко Малфоем их тяжёлые потемневшие взгляды друг на друга были бы истолкованы верно, но, в сложившийся ситуации, вряд ли кому-то действительно пришла бы в голову мысль о том, что слизеринец только что фактически трахнул грязнокровку публично.

      — Не переживай, — едва слышно елейно мурлыкнул староста мальчиков, — твоя девственность всё ещё при тебе, подобной магией её не лишить. — И, отстранившись, но все еще так, чтобы слышала только она: — Впредь хорошо подумай, прежде, чем следить за мной или лезть в мою комнату.

      Спрятав руки в карманы, придав походке фальшивой беззаботности, староста мальчиков направился к выходу из класса, краем глаза подмечая, как Уизли и Макмиллан сорвались с места, обступив Грейнджер и пытаясь выяснить, что произошло.

      Взгляд её обсидиановых глаз все еще резал кожу между лопатками, вплетая в раны буйство эмоций.

      Блять.

      Ему будет этого не хватать.

      Шальная мысль пронзила разум, вдохновленный Малфой не успел вовремя её препарировать и теперь она разрослась, обвивая ростками мозг.

      До окончания действия зелья «жизни взаймы» оставались считанные дни, скоро всё вернется на круги своя, исчезнет удвоенная эмоциональность, растворятся мысли о «запретном плоде», слизеринец вернет привычный контроль, погрузится в кладбищенскую монотонность, царствующую внутри с момента возрождения Тёмного Лорда.

      Очередная маска скроет лицо, убив внутри личность.

      Погрузившись в раздумья, парень не заметил, как лестницы вывели его к пятому этажу, решив, что это судьба, Драко направился в ванну старост.

      Ему нужно отдохнуть и восстановиться, гребанная шалость высосала из слизеринца практически всю магию, и сейчас он вряд ли смог бы воссоздать что-то сильнее люмуса.

      Помещение встретило Малфоя тёплым светом и расслабляющим сладковатым ароматом, раздевшись, староста мальчиков погрузился в воду и прикрыл глаза.

      Здесь было хорошо.

      Тихо.

      Спокойно.

      И никакой Грейнджер.

      — Драааа-кооо…

      Тихий ласковый полушепот разнесся по комнате, отражаясь эхом от светлых стен.

      — Привет, Миртл. — улыбнулся парень, не открывая глаз.

      — Ты хорошо себя чувствуешь? — призрак появилась из картины с изображением русалки и устроилась на краю бассейна. — С твоей магией что-то не так.

      — Всё в порядке, — Малфой посмотрел на девочку, подмечая ее смущение, — немного переборщил с заклинанием, резерв восстановится, просто нужно отдохнуть.

      Дружба с призраком в своё время стала для парня отдушиной, помогла не сойти с ума.

      Несмотря на излишнюю опеку и чрезмерную заботу Миртл не раздражала и, даже тот факт, что девушка при жизни была маглорожденной не вызывал отвращение и желание оттолкнуть её.

      — Скажи, ты не замечала в последнее время ничего странного?

      — Странного? — призрак задумалась. — Мне кажется, в последнее время кто-то зачастил в Выручай-комнату, там прямо ажиотаж какой-то, — постучав полупрозрачным пальцем по подбородку, добавила, — хотя это не удивительно, многие сейчас ищут место для уединения, чтобы прийти в себя. — Миртл перевела взгляд на старосту школы, хитро улыбнулась, поправляя очки и добавила: — Ещё кто-то в закрытую секцию библиотеки проникал.

      — Какое вопиющие нарушение! — спародировав Грейнджер, Малфой рассмеялся.

      — Ты ведь не станешь делать что-то ужасное? — внезапная серьёзность собеседницы разрушила беззаботную атмосферу, Драко не хотел ей врать, вероятно поэтому призрак и не дождалась ответа. — Кстати, горгульи о тебе судачат, не единожды слышала какой ты замечательный мальчик и как тебе не повезло делить башню с грубиянкой Гермионой.

      Слизеринец хмыкнул, каменные стражи были полезными союзниками, он особо не рассчитывал на их благосклонность, но раз уж так вышло, это могло сыграть на руку.

      Староста мальчиков прикрыл глаза, ощущая, как тело вновь наполняется магией, вытесняя раздражающее чувство беспомощности, но, к сожалению, не растворяя из мыслей образ возбужденной грязнокровки, смотрящей на него с откровенной ненавистью.

 Редактировать часть