Люк отпер входную дверь и проскользнул в маленький коридор. Пахло постиранной одеждой, возможно, внизу что-то готовилось. Он вздохнул, снял и повесил пальто. Пальцы не попали на крючок, руки слишком сильно дрожали, чтобы сделать это правильно с первого раза.

Фиолетовые глаза.

— Люцерис? Ты дома?

Он засунул руки в карманы брюк, чтобы спрятать их, и кивнул сам себе. Он сможет это сделать.

— Да, мам. Я вернулся.

Его мать, Найла, выглянула к нему из кухни. Она до сих пор была в своей рабочей форме, хотя поверх был фартук. Она родила его позже, чем большинство женщин с их улицы, её волосы поседели по бокам, контрастируя и смешиваясь с чёрными. Когда они были завязаны так, как сейчас, было намного труднее игнорировать то, что она стареет. И он тоже становится старше.

Старше, чем он был тогда. В тот дождь, пробирающий до костей ветер, и боль.

— Как всë прошло? Как музей? Ты…? — она замолчала, закусив губу. Она никогда не хотела, чтобы он посещал эти занятия, говорила, что это вредно для его здоровья. Бумажная работа была бы безопаснее, как она считала. В бухгалтерии у него не будет никаких триггеров.

— Ага, отлично, — Люк изобразил фальшивую улыбку. — Никаких проблем. Мне понравилось. Думаю, со мной всё в порядке.

Фиолетовые глаза.

Было не похоже, что она полностью ему поверила, но она попыталась.

— Это хорошо, милый… Сегодня со мной связался твой отец… спросил, не хочешь ли ты покататься с ним на лодке в конце следующей недели. На твои именины.

Люк замер, зацепившись ногтём за обрывок нитки в кармане. Это было первое, что он услышал от своего отца с момента его последних именин. По сути, он был ему незнакомцем, если не считать случайных фотографий в доме.

— Меня тошнит от воды, — сказал Люк, отводя взгляд. В любом случае, они не занимались ничем, кроме сидения в тишине, мужчина не знал, как справиться с отцовством. Он был совсем не похож на Сира… — Может быть, в другой раз, — улыбнулся Люк, слегка пожав плечами.

Найлу, казалось, не удивил его ответ.

— Хорошо, в другой раз.

В зале воцарилась тишина, и шум бьющихся в его голове волн становилось всё труднее игнорировать.

— Ты знаешь, что это исключительно традиция Вестероса — называть это «именинами»? — начал Люк, пытаясь успокоить нервы. Ему было трудно поверить, что когда-то в юности он был упрямым мальчиком. — В Браавосе, Мире и Дотратийском море это называется «день рождения».

Найла уставилась на него, её лицо немного вытянулось. Он не осознавал своей ошибки, пока не стало слишком поздно.

— Ах, — попытался отыграться Люк. — Извини, слишком долго был в музее, рассматривая кучу старых карт. Браавон, Тимир и Кхалесс.

— Я надеюсь, ты не использовал это слово, ты же знаешь, что кхалесцам оно не нравится, — тихо сказала Найла. Люку стало дурно.

○ ○ ○

Люк упал боком на свою кровать, какой бы маленькой она ни была в его маленькой комнате. Стены были пустыми, за исключением нескольких постеров турниров прошлых лет. В детстве он очень любил Рыцарей, но уже давно не видел ни одной игры. Он продолжал видеть изображения людей в доспехах, кровопролития, драконов.

Фиолетовые глаза.

Люк закрыл лицо подушкой и вцепился в неё пальцами.

Эймонд. Он был похож на Эймонда. Человек в музее, он был точной копией человека, которого он видел в своей голове миллион раз. Альман Грир сказал бы ему, что всё это только просто буйное воображение, он никак не мог знать, как выглядит настоящий принц Эймонд Таргариен — потому что Люк буквально видел его скелет. Он был мёртв уже тысячу лет. Разум Люка просто взял случайного человека, который, возможно, выглядел как Таргариен, и решил, что это, должно быть, Эймонд из его галлюцинаций. Его мания.

— Лекарство, похоже, не помогает, — он слышал, как Альман Грир говорил это. Конечно, не помогает, он его не принимал — потому что ничего не помогало.

Люк в ужасе отпрянул от человека в музее.

— Taoba!

Мужчина ничего не сказал, лишь смотрел, как Люк пятится и выбегает из здания.

Люк не мог успокоить своё сердце после того, как его вырвало в переулке за рынком. Если бы Вхагар была здесь, она бы…

— Мой милый мальчик, — прошептала Рейнира, прежде чем её лицо превратилось в лицо Найлы. Ему нужно было держать себя в руках, ради неё.

— Мама… — Люк прошептал самому себе в собственной комнате. — Мне жаль…

○ ○ ○

Люк положил свои конспекты на стол и сел в конце класса. Он всегда приходил одним из последних, а уходил первым, как только звонил звонок. Он был хорошим учеником, но не лучшим. Он был достаточно дружелюбен, но ни с кем не дружил. Он привык к одинокой жизни.

На Драконьем Камне ему было с кем поговорить, кроме его собственной семьи.

Группа девочек из его класса прошла мимо, смеясь над чем-то, пока добирались до своих мест. Одна их них, Сара Чилд, посмотрела на него через плечо, сморщив нос.

— Ты там в порядке, Риверс? — спросила она, хотя ей, похоже, было всё равно. — В музее ты выглядел слегка бледным.

— Просто затошнило, съел что-то не то, — неуверенно улыбнулся ей Люк, но улыбка не коснулась его глаз. Нет, люди всегда говорили, что его глаза никогда не переставали выглядеть встревоженными, будто он только что увидел привидение. Он не переставал видеть призраков. — Не хотелось испортить какой-нибудь из экспонатов.

— О, неужели? — спросила другая девушка, садясь и поправляя свою форму. — У тебя был такой вид, будто ты был готов разорвать на куски того Тарга.

Несколько девушек рассмеялись над комментарием, но напоминание ему никак не помогло.

— Не говори так! — Сара рассмеялась, слегка толкнув свою подружку. — Он не очень-то был похож на одного из них.

— Ты шутишь? Он был настоящим Таргом, — она высунула язык, изображая отвращение. — Эти волосы и фиолетовые глаза? Классический Тарг. Отвратительно.

— Хотя лицом он был красив, — вмешалась одна из них. — Даже если он действительно выглядел инбридно. ^[1]

Люк уставился на свои музейные записи, в которых не было ничего, кроме даты и его имени. Похоже, ему не померещилось. У мужчины действительно были фиолетовые глаза. По крайней мере, это оказались не совсем галлюцинации.

— Тебе следует вернуться, Риверс.

Люк резко поднял голову и обнаружил, что девушки смотрят на него.

— Тебе нравится тот период времени, не так ли? У них есть куча новых останков членов королевской семьи Таргариенов, даже новые артефакты, которые они откопали на территории Валирии.

Люк попытался улыбнуться ей, поблагодарить, но он едва мог вымолвить хоть слово. Он не мог вернуться туда, куда хотел.

○ ○ ○

Он не знал, почему последовал её совету. Возможно, он хотел бросить вызов самому себе, доказать, что достоин этого. Люк ненавидел то, что чувствовал то, что ему не нравилось чувствовать…

Трус.

Люк стиснул челюсти, проходя через атриум музея. Вхагар смотрела, как он идёт мимо, пока он погружён в собственные мысли. Люк повернул направо, внутрь главной выставочной зоны. Он нашёл комнату с валирийскими артефактами. Стены были выкрашены в красный цвет, чтобы соответствовать остаткам знамён и текстиля. Всё это было для него в новинку. Его прародители удивились бы.

На протяжении всей этой части экспозиции звучал зацикленный голос.

— Валирия — то, что было эпицентром человеческой цивилизации и инноваций, хранило мрачные секреты. Они верили в колдовство, магию крови, ужасающих божеств, которые требовали человеческих жертвоприношений. Узнайте больше о…

Люк отошёл от колонки в другую секцию. На каменной табличке была выгравирована молитва, написанная на валирийском. Губы Люка опустились, когда он прочитал это, понимая, что, кем бы ни был создатель, он просил прислать ему больше рабов. Они действительно не были великими людьми, о которых он всегда слышал, власть никогда не должна достигаться ценой чужой жизни. Это была иллюзия величия, построенная за чужой счёт.

Он просмотрел описание предмета и нашёл кнопку.

«Хотите ли вы услышать, как звучит высокий валирийский?» — гласила табличка рядом.

Люк с любопытством нажал на неё — и это было худшее произношение, которое он когда-либо слышал. «Р» не раскатывалась, гласные тоже были не совсем правильными.

— Это не то, что я знаю… — пробормотал Люк себе под нос, скрестив руки на груди. Его никогда не учили валирийскому, даже если бы он мог прочитать надпись на камне…

— О, Люцерис, не так ли?! — Люк обернулся и увидел за собой вчерашнюю гидку. Шэйла лучезарно улыбнулась ему, и он не смог не улыбнуться ей в ответ.

Один из динамиков на заднем плане валирийской выставки начал рассказывать о веках инбридинга в культуре, которые привели к проблемам с рождением детей и безумию.

— Я рада, что ты вернулся, твои одноклассники упоминали, что у тебя особый интерес к эпохе Конфликтов. Ужасно, что ты пропустил бóльшую часть экскурсии. Я провожу просто поразительные экскурсии, скажу тебе по секрету.

Люк никогда не встречал своих бабушку и дедушку, не помнил никого из них, но ему бы хотелось, чтобы его бабушка была похожа на неё.

— Проблемы с желудком, — легко повторил свою ложь Люк. За последние десять лет у него накопилось немало опыта: простуда, вирус, болит живот, болит голова.

Шэйла несколько раз фыркнула, прежде чем взять его за руку и взглянуть снизу вверх.

— Я собиралась идти домой, но я могу показать тебе несколько вещей — ты же видел Эймонда Таргариена, не так ли?

Люк почесал щеку свободной рукой.

— Я… думаю, да.

— Ну что ж, — она выглядела слегка дерзкой, — иди сюда, дорогой, взгляни на эти останки.

Люк не был уверен, чего ожидал, когда она повела его обратно к стеклянным витринам. В животе у него всё перевернулось, он не хотел видеть, как его мать или братья лежат там — Люк до боли впился ногтями в ладонь. Нет, его матерью была Найла Риверс, отцом — Джон Мордант, у него не было братьев и сестёр.

Скелет, который он увидел, привёл в замешательство, потому что он его не узнал. Он был подписан просто как «Неизвестный Таргариен».

Кто бы это ни был, он не встретил мирного конца. У него отсутствовала большая часть таза, полностью отсутствовали левая нога и рука, часть грудной клетки была раздроблена. Кажется, несколько костей были отломаны. Весь скелет был в переломах.

— Бедный мальчик, не находишь? Примерно твоего возраста, — сказала Шэйла, глядя на витрину. — В любом случае, мы думаем, что это мужчина. Как ты можешь видеть, есть лишь небольшая часть таза — череп находится в более лучшем состоянии, но он тоже сломан в нескольких местах. Судя по зубам, ему было от тринадцати до восемнадцати лет. Увлекательно, тебе так не кажется?

Люк хмыкнул себе под нос, с любопытством разглядывая кости. Он не помнил, чтобы читал что-то про кого-нибудь, кто мог умереть таким образом. Ему не нравилось думать о том, как умерла королева Рейнира, но это явно была не она. Он просмотрел все книги, которые смог найти, когда был младше, но, возможно, он кого-то упустил. Возможно, кто-то, связанный с восстанием Блэкфайров?

— Как он умер? — спросил Люк, но она покачала головой.

— Никто точно не знает, — сказала Шэйла. — Однако у меня есть теория. Видишь ли, его кости были найдены в руинах Драконьего камня, в склепе. Поскольку большинство тел членов королевской семьи были кремированы, первоначальные исследователи понятия не имели, кто это был. Только изучив его гены, мы смогли понять, что он на самом деле был Таргариеном. Менее чистокровный, чем большинство из них, но определённо всё ещё Таргариен, — она улыбнулась ему, как будто они не болтали про труп мальчика.

Люк вспомнил, как девочки в классе насмехались над Таргами, несчастными, которые родились похожими на его большую семью. Было немыслимо, как некогда знаменитая красивая и могущественная родословная стала воплощением инцеста в современной культуре.

— Вы думаете, в него попало пушечное ядро? — спросил Люк, всё ещё пытаясь понять, что могло вызвать травмы, которые он видел. Не было похоже, что его закололи.

— Нет, учитывая типы переломов, которые мы видим здесь, его тело, похоже, упало с большой высоты, — сказала Шэйла, даже не глядя на него, но Люк снова почувствовал, как к нему подкрадывается холод. Он облизал губы и почувствовал вкус соли и крови.

К нему тянулась рука, отдаляясь всё дальше и дальше. Было трудно разглядеть. Это не было больно, не было больно, пока не…

— Моя теория, — сказала Шэйла с дерзкой ухмылкой, — что это твой тёзка — Люцерис Веларион.

Люк уставился на кости.

— Вхагар, — прошептал Люк. Она появилась из ниоткуда, она вцепилась в него, она…

— Вхагар, нет!

— Да, мы вполне можем наблюдать реальный результат укуса дракона, — сказала Шэйла, не уловив его внутреннего конфликта. — Я бы не хотела закончить таким образом, вот что я скажу.

Люк ещё раз взглянул на этикетку. Неизвестный Таргариен.

Таргариен.

Окружающий мир перевернулся, у него закружилась голова, и Люк рассмеялся. Он ничего не мог поделать с тем, что что-то взорвалось у него в груди каким-то болезненным образом. Смеялся над собственным трупом. Нет, не над своим. Не своим.

— Люцерис? — спросила она, выглядя несколько смущëнной внезапным приступом.

— Это просто… — Люк покачал головой, пытаясь успокоиться. — Все разговоры о происхождении, о том, кто был бастардом — какое это теперь имеет значение? — Люк посмотрел на другие витрины, пока не увидел голубой отблеск. — Это просто ещё один мёртвый Таргариен. Его происхождение не имеет значения, он всё равно здесь со всеми остальными.

— О, да, конечно, абсолютно. Это одна из трагических частей истории монархий, особенно в более патриархальных обществах!

Шэйла пришла в восторг и открыла рот, чтобы продолжить разговор, но её телефон зазвонил. Она извинилась перед ним самым извиняющимся взглядом и вышла из помещения. Люк был не единственным в зале, несколько других посетителей прошли мимо, но Люк остался стоять над витриной. Никто не подошёл к нему близко, больше заинтересованные гораздо более привлекательными скелетами.

Небо наконец прояснилось, он думал, что был…

Люк закрыл глаза, чувствуя, как у него подступают слёзы. Он чувствовал вину, когда падал с неба, а не гнев, боль или даже страх. Арракс погиб из-за него, из-за него началась война. Потому что он был дураком.

— Может быть, мне следовало просто подарить тебе глаз, дядя, — Люк выдохнул, глядя на витрину, где лежал Эймонд. Тогда, возможно, он не лежал сейчас здесь с раной от Тёмной Сестры в черепе. — Я думаю, я сошёл с ума, — признался Люк, оглядывая себя. Он мог видеть своё отражение в стекле и собственный череп, лежащий под ним. Было так легко поддаться фантазии. — Я думал, что узнаю, но я чувствую себя как и всегда. Это больше похоже на реальность, чем на сон.

Череп хранил молчание, как и должен был.

— Надеюсь, моя мать не видела меня таким, — Люк нахмурился при этой мысли, он обманывал самого себя. Это, должно быть, было ужасно. Разбитый на части, промокший в море. Его пару раз называли красавчиком, но его труп не был таким.

Отражение упало на стекло рядом с Люком, заставив его сердце пропустить удар. Светлые волосы, фиолетовые глаза, этот шрам…

— Тебе не следует прислоняться к стеклу, — легко произнёс голос не совсем осуждающим тоном, скорее оценивающим. Люк замер и обернулся, чтобы посмотреть через плечо.

Это был тот же человек. Эймонд. Эймонд. Эймонд.

— Будешь служить, пока я не сделаю тебя слепым.

Люк встретился с ним взглядом, и каждый раз, когда он моргал, ему казалось, что он видит его в чёрном, а не белом, а повязка закрывает глаз. Но у этого человека волосы были короче, оба глаза были настоящими и фиолетовыми. Он был сотрудником, очевидно, одним из исследователей.

— Извините, — выдавил Люк заплетающимся языком. — О-она просто показывала мне… миссис Бладлин… просто показывала…

Мужчина приподнял бровь, косо глядя на него.

— Люцериса Велариона, — наконец выдавил Люк. — Кости. Я… Я изучаю Конфликты Классического периода.

— Мм, — мужчина даже звучал как он. Как будто он насмехался над ним, даже не говоря ни слова. — Ещё нет никаких доказательств, что это тело принадлежит Люцерису Велариону. Лишь косвенно, в лучшем случае — если ты начнёшь изучать эту область, я бы рекомендовал держаться подальше от необоснованных заявлений. В противном случае я могу подсказать более антинаучные области обучения.

Руки Люка сжались в кулаки, что мужчина, кажется, заметил. Уголки его рта приподнялись, едва показывая веселье, когда он наблюдал за Люком. Люку захотелось сломать ему нос, так же, как он сам разбился…

— Буду иметь это в виду, — Люк резко оборвал себя. — Но я думаю, что буду придерживаться этой.

Мужчина слегка вздëрнул подбородок, чтобы посмотреть на него сверху вниз.

— Конечно…

— О, какая удача! — они оба повернулись на голос Шэйлы, приближающейся к ним подпрыгивающей походкой, с широкой улыбкой на её круглом лице. — Я надеялась, что у вас будет возможность поговорить. Люцерис Риверс, познакомься с Эймондом Риверсом. Он один из наших ведущих археологов.

Глаза Люка не отрывались от фиолетовых.

— Разве это не забавно? У вас даже фамилия одинаковая. Наш мир — загадочное место. Может быть, вы дальние родственники, — рассмеялась она.

— Возможно, так и есть, — сказал Эймонд, потому что это так и было, и хотя слова имели тяжёлый вес, на его лице оставалось нечитаемое выражение.

Риверс. Эймонд Риверс. Люку снова захотелось рассмеяться.

— Дядя, — Люк еле произнёс это слово одними губами с лёгкой ухмылкой, не говоря уже о том, чтобы прошептать его, но Эймонд увидел.

— Если тебе интересно, — Эймонд сделал едва заметный шаг вперед. — Я могу провести для тебя частную экскурсию.