Грустный вздох сорвался с бледных, почти бескровных губ, когда две фигуры скрылись за дверью лавки, на витрине которой были развешаны амулеты и украшения из разноцветных полудрагоценных камней. Он бы тоже сорвался следом, но ему туда вход запрещён. Слишком сильна защитная магия. Слишком больно сжимается, казалось бы остановившееся, сердце. Да ещё и этот кот. Парень снова оттолкнул от себя это пушистое недоразумение, гадая, как это вообще возможно. Ведь за месяцы, что он здесь обитает, на него внимания никто не обращал, а тут…

      — Ты ему понравился, — услышал парень детский голос. Резко обернувшись, он заметил устроившихся на лавочке девочку лет восьми и светловолосого парня лет двадцати. Они смотрели на него, и в их глазах не было страха или отвращения.

      — Вы это мне? — решил уточнить дух, ткнув себя в грудь пальцем.

      — А что? Есть ещё варианты? — услышал он голос совсем близко и удивленно перевёл взгляд на кота.

      — Это сейчас ты сказал?

      Пушистое создание так отчётливо закатило глаз, что сомнений не осталось.

      — То есть то, что после смерти ты продолжаешь сидеть здесь, тебя не удивляет, а говорящий кот в диковинку? До чего же вы люди странные.

      — Тэо, — с укором прервала монолог кота девочка. — Ты обещал вести себя сдержанно.

      Кот фыркнул, а его пушистый хвост прошёлся по бедру духа.

      — А я что?

      Девочка покачала головой, а потом улыбнулась, глядя на ничего не понимающего духа.

      — Привет. Меня зовут Фрея, а это Ренджун и Теодоро.

      — А у тебя цветовод-любитель имя-то есть? И чего ты тут сидишь, как приклеенный? — спросил кот, поднявшись лапками на ноги парня и принюхавшись.

      — Я… — дух неуверенно посмотрел на своих собеседников. Их, казалось, тоже никто не замечал. Неужели, и они были мертвы?

      — Ты с темы на тему не перескакивай, — недовольно пробурчал Теодоро. — Всему своё время. Итак, ты…

      — На Джемин, — ответил парень, а потом указал на небольшой цветочный магазин в конце улицы. — Я жил и работал вон в том доме. У меня была большая семья: мать, отец и два старших брата. Отец отошёл от дел и магазином занимались мы с братьями. Так уж вышло, что с самого детства братья считали меня неудачником и потешались надо мной. Но сперва это всё было почти безобидно, пока они случайно не стали свидетелями того, с какой нежностью и трепетом я обслуживал одного из наших постоянных клиентов. Янян… Я сам не понял, как потерял голову от этого мальчишки. Он приходил к нам каждую субботу и покупал два букета алых роз. Как позже мне удалось узнать, он носил их на кладбище на могилы своих рано ушедших родителей. Лю не любил распространяться на тему того, что с ними произошло, и я старался его не расстраивать. Этот мальчишка, несмотря на пережитую боль, был лучиком света в моей тёмной жизни. Он улыбался, шутил и много говорил о своих амулетах. Признаться честно, я считал это всё суеверием. Разве могут камушки обладать какой-то там магической силой? Признаться, в сверхъестественное я и вовсе не верил, — Джемин хмыкнул. — Янян не пытался меня разубедить. Он просто рассказывал всё новые и новые истории, а я просто слушал, потому что до безумия любил его озорной голос. Это были искренние чувства. Все мои мысли были только об этом парне, а Янян… Он считал меня хорошим другом. Я очень осторожно намекал ему о своём отношении к нему. Он, казалось видел эти намеки, но не торопился. Он не отталкивал меня, но и ближе не подпускал, вот только мне казалось, что всё ещё у нас будет хорошо.

      Однажды Лю пришёл ко мне сам и предложил прогуляться. Он выглядел тревожно, но на все мои вопросы просто отмахивался. Говорил что-то о нехорошем предчувствии, и что он обязательно с этим разберется. Сам. Мы гуляли, разговаривали и я… Наверное, я всё же поторопился, когда поцеловал его на прощание. Он сперва растерялся, потом начал отвечать, а потом резко отстранился. В его глазах был страх. Он замотал головой и побежал прочь. Я был растерян, мне казалось, что я почувствовал ответ и он был положительным, тогда что же испугало моего мальчика? Я думал об этом бредя домой, и не заметил, что за этой сценой наблюдали мои братья. Они были из тех, кто всячески пытался очернить и истребить однополую любовь. Они не хотели считаться с законом, с тем, что это нормально. В них кипела лютая ненависть и я… Я стал последней каплей. Я был погружен в свои мысли и думал о том, как вытянуть Лю на откровенный разговор, поэтому и не заметил подножку. Меня били. Боль была жуткой. Братья не жалели сил, а потом, когда я отключился, они испугались. Кому хочется сидеть в тюрьме за убийство «грёбанного педика». Они решили выставить всё, как самоубийство. Посадили меня в ванную, включили воду и перерезали мне вены. Они даже записку предсмертную напечатали: «Прошу никого не в чём не винить. Я сам во всём виноват. Меня сожгла неправильная любовь». Отец и мать были в гостях у родственников и должны были вернуться через пару дней. Сами же братья смотались в соседний город якобы по делам. Когда я долго не отвечал на звонки, отец попросил соседа навестить наш дом и поинтересоваться всё ли у нас в порядке. Так меня и нашли на третий день. Расследовать ничего не стали. Меня, как самоубийцу похоронили без всяких обрядов. Мать и отец были безутешны. Братья делали расстроенный вид. Там, на кладбище я увидел Яняна. Он был разбит. Он плакал и повторял о том, что это он виноват. Я видел как переглядывались братья. Мне хотелось вцепиться им в глотки, но руки проскальзывали сквозь них. Мне хотелось утешить моего любимого мальчика, но от Яняна, в отличие от братьев, меня просто откинуло, а потом я заметил черную сущность, притаившуюся за Лю. Я решил понаблюдать за ней, поэтому пришел сюда, а розы… — Джемин бросил взгляд на куст ярко-красных роз, что питала его кровь. — Янян их очень любит. Теперь он ходит на кладбище с тремя букетами, а я боюсь, что однажды с ним что-то произойдет, ведь мои братья не оставили идеи «очистить мир» от таких уродов как мы. А чёрная сущность, кажется, вытягивает из него силы.

      — Что-нибудь удалось о ней узнать? — спросила Фрея.

      Джемин помотал головой.

      — Она постоянно вертится рядом. На нее не действуют никакие амулеты. Ведёт себя почти нейтрально, но от неё веет холодом и отчаянием, что иногда передается и Лю. Я не вижу, но чувствую, как он плачет по ночам и зовёт меня, а я… Я не могу даже в магазин войти. Всё, во что я когда-то не верил встало на моём пути. Амулеты, действительно, защищают, ведь в магазине братьев в отличие от лавки Яняна мне удалось устроить погром.

      — Неужели камушки так сильны? — задумчиво произнес Ренджун.

      — Или их создатель, — хмыкнул Теодоро.

      — Хотите проверить? — усмехнулся На. — Я больше рисковать не собираюсь. Меня не слабо так тряхнуло в прошлый раз.

      — Ваше темнейшество? — спросил Хуан, посмотрев на Теодоро. — Не желаете испытать?

      — Пойдем вместе, мне тоже интересно узнать, что это за магия такая, — сказала Фрея, а потом посмотрел на На. — Ты же никуда не уйдешь? У нас есть к тебе предложение.

      — Я не оставлю Яняна одного, — ответил Джемин.

      — С этим мы разберемся, — ответил Ренджун.

      Девочка подняла кота на руки и они неторопливо направились в сторону лавки. Джемин внимательно наблюдал за тем, как несмело Ренджун коснулся дверной ручки. Что-то сверкнуло от этого прикосновения, но парня не отшвырнуло в сторону, как когда-то На. Хуан смог открыть дверь, пропуская Фрею вперед. Дух решил занять свой наблюдательный пункт и жадно всматривался в витрину. Янян как всегда улыбался гостям, что-то рассказывал и показывал Фрее. Парень, что снимал у Лю мансарду — художник, Чонин, кажется, хотел было погладить Теодоро, на что тот весь ощетинился и попытался укусить, сверкнув красным глазом. Чонин лишь усмехнулся, но больше трогать кота не стал. Вот что действительно заинтересовало На, так это поведение тёмной сущности. Она сперва попыталась встать между Яняном и Фреей, потом отшатнулась, заметалась по помещению, а после и вовсе забилась к какой-то дальний тёмный угол.

      Приобретя несколько амулетов, троица странных, Джемин не мог назвать их по-другому, существ попрощавшись с хозяином, вышла из магазина в сопровождении Чонина, что вежливо, поклонившись Фрее направился к чёрному входу, дабы подняться в свою мансарду.

      — Вы… У вас получилось, но как? — шокировано спросил На.

      — В нас течёт похожая магия, — ответил Ренджун. — И видимо, та пиявка, что присосалась к твоему мальчику, этого очень испугалась.

      — И что же…

      — Хочешь так же? — перебила На Фрея. — Хочешь вернуться и защитить его?

      Джемин с недоумением посмотрел на девочку. Её взгляд… Глядя ей в глаза, Джемин чувствовал себя неопытным юнцом. Хотелось склонить голову, как это сделал совсем недавно постоялец Лю.

      — Да, но…

      — Он не узнает тебя. У тебя будет шанс начать всё сначала, — ответил на не заданный вопрос Хуан. — Ты получишь неограниченные возможности, но сперва ты должен нам помочь. У нас есть миссия, и кажется, та неопознанная сущность играет в ней не последнюю роль.

      — А если братья попытаются навредить Яняну?

      — А что ты сможешь противопоставить им будучи духом? — спросил Теодоро. — Не беспокойся, за твоим мальчиком есть кому приглядеть. Он, сам того не зная, приютил у себя в доме одно из могущественных существ двух миров. И как бы мы с ним не ладили, я не могу не признать того, что Кай честный и справедливый демон.

      — Демон?

      — Ты же не собираешься в обморок? — засуетился Ренджун.

      — А что, были прецеденты? — засмеялся На, бояться почему-то сразу расхотелось.

      — Бывало, — улыбнулся в ответ Хуан. — Ну что идем?

      Джемин бросил взгляд на магазин, замечая суетящегося там Лю, подняв взгляд он увидел силуэт в окне мансарды, что помахал ему рукой. На мгновение Джемин словно увидел вытянувшийся подбородок, острые клыки и жёлтые глаза, но спустя пару секунд парень снова стал собой.

      — Клоун, — прошипел рядом Тэодоро. — Наградил же создатель братцем.

      — Ну из вас, троих братьев, по-моему этот самый адекватный.

      — Кай? Адекватный?

      — Идём, — улыбнулась Джемину Фрея. — Они вечно ругаются.

      Они шли по вечернему городу. Хуан и Тео постоянно переговаривались. Джемин не вслушивался в их болтовню. Он смотрел на людей, здания, высокие деревья, последние десять месяцев он не покидал своей клумбы, а жизнь, оказывается, не стояла на месте, и это удивляло.

      — А я провела в своём склепе почти две сотни лет, — хмыкнула Фрея. — Всё боялась, что этот мир не примет меня. Если бы не Марк, Тэо и Джуни так бы и сидела взаперти, даже не подозревая каким ярким может быть все вокруг. Сейчас я решила, что нужна им. Знаешь, этот город, и вообще по сути весь мир слишком быстро забывают своих героев. Они помнят события, но забывают о людях. О том, какими они были, и иногда, кажется даже лучше, что про нас моментально забывают. Оды никогда не добавляли величия, а для будущего поколения они и вовсе смешны.

      Марк Лимберт один из тех безымянных героев, что борются за справедливость. Вот только сам он глубоко несчастен и не желает этого менять. Он просто хочет уйти от боли, но с его уходом этот мир снова погрузится во тьму. Демоны только и ждут этого. Знаешь, система мира столь несовершенна. Демонам дали слишком много власти, но управлять гранью миров тоже надо с умом. Нынешний правитель демонов, как я уже успела понять, безнадежно глуп. Старший его сын и наследничек — копия папаши, Тэодоро слишком вспыльчив, а Кай… Знаешь, иногда мне кажется, что в этом, вроде бы низшем демоне, очень много человеческих чувств, и если нам удастся направить их в нужное русло, более справедливого правителя не найти.

      — Зачем вы говорите это мне? — спросил Джемин, глядя на Фрею слегка потерянным взглядом.

      — Сейчас ты лично встретишься с Марком, почувствуешь его магию. Впитаешь её, станешь нашим кровным братом. Именно в тот момент ты поймешь для чего нам нужен Кай. Они с Марком идеально дополнят друг друга на границе миров. А ещё, мне кажется, что та сущность, что прицепилась к Яняну очень нас испугалась, нас, а не Кая, понимаешь?       Видимо, она посчитала его ниже себя, и это должно в последствии сработать против неё же. Я боюсь, как бы это неизвестное существо не начало в панике творить глупости, навлекая на твоего мальчика беду.

      Джемин весь напрягся. Только этого ещё не хватало.

      Вскоре они вышли за город и направились по широкой трассе. Джемин знал эту дорогу. Она вела к болоту и заброшенному кладбищу, за которым располагались старые прииски, о которых ходили не самые хорошие легенды. И та, что была о призраках частично себя оправдала.

      — Пойду-ка я пока поохочусь, — сказал Тэодоро. — Город, полный никчемных людишек меня выматывает. Обмельчал Тимминс. Когда-то здесь было раздолье для демонов. Жадные, завистливые, алчные люди, готовые убивать друг другу в погоне за золотом. Чего только «дружок» Марка стоит. Тот, что его на тот свет отправил. Вот это аура была, а сейчас. Одни трусы кругом.

      Кот недовольно фыркнул, потом резко прыгнул в кусты, а Джемину послышалось, будто он услышал чей-то вскрик.

      — Это…

      — Фантом, — ответил Ренджун. — Остаточная сущность человеческой души. Ты бы со временем тоже превратился в это.

      Хуан махнул рукой на разбегающихся в панике маленьких существ в тёмных балахонах.

      — У них не осталось ничего, кроме инстинкта самосохранения, — ответил Фрея. — Это просто сгустки энергии, которыми любит питаться этот ненасытный демон.

      — И через сколько я бы превратился в это? — сглотнул На. Он и не думал, что обитая возле клумбы, может закончить своё существование в желудке у демона или что там у него?

      — Тут зависит от обстоятельств, — пожал плечами Ренджун. — Чем меньше шансов на возмездие или завершение дел, тем меньше времени нужно на преобразование. Сперва отказывает память, потом разум, а потом уже всё остальное.

      — Откуда такие познания? — спросила Фрея, но заметила печальный взгляд родственника. — Извини. Я…

      — Да ладно. Сам виноват. Говорил мне Марк не привязываться к духам. А я… Мне тогда просто не хватило общения. Не все духи соглашаются на «новую жизнь». Некоторые, как огня, боятся силы Марка, а многие используют свое положение в корыстных целях. Он тоже был одним из тех, что сбежали. Я нашел его слишком поздно.

      Ренджун глубоко вздохнул, а потом натянул улыбку.

      — Это было давно. Не переживай, если в тебе нет корысти, стать фантомом тебе не грозит.

      — Я хочу лишь спасти Яняна, и возможно, если получится, найти того, кто сделает его счастливым, ведь, как я понимаю, жизнь, которую вы мне предлагаете не совсем обычная.

      — Как ты догадался? — оживился Хуан.

      — Вы привели меня на заброшенное кладбище, вряд ли здесь можно найти нормальную жизнь.

      Кладбище в закатных лучах солнца выглядело тревожно. Постаменты отливали мрачными бликами. Деревья и кустарники шелестели листвой. Иногда можно было услышать уханье филинов на болоте. Каменная тропинка, на которую они ступили сперва казалась немного шаткой, но Джемин уверенно шёл, чувствуя, как с каждым шагом земля под ногами становится твёрже. Они миновали безымянный ряд могил, где на выцветших плитах их провожали своими черными взглядами несколько воронов. На видел тёмные тени, скользнувшие меж памятников и крестов, и слышал холодный шёпот.

      — Чужак! На кладбище чужак! Он не с наших земель. Здесь нет его корней. Чистая душа. Вязь проклятия оборвана. Чистая душа просит о нём.

      Джемин пытался понять откуда исходят голоса, но казалось, что они были повсюду.

      — Это духи, — заметив смятение На пояснил Ренджун. — Только они сами понимают, что они говорят, да Марк иногда. Он всегда говорит, что не стоит их слушать. Они только панику наводят на пустом месте. Ты для них чужой. Твоих предков нет на этом кладбище? Давно вы переехали?

      — Наша семья перебралась сюда, когда мне было пять. Отец вёл дела с каким-то местным торговцем, а потом тот уехал в Америку и предложил нам занять его нишу. Так и появился магазин.

      Вскоре они вышли к домику смотрителя и зашли внутрь. На диване в просторной гостиной сидел темноволосый крепкий парень, что сейчас был обнажен по пояс и внимательно осматривал кровоточащую рану в боку. Джемин невольно бросил взгляд на свое запястье, с которого по прежнему текла кровь, но капая с пальцев, она тут же впитывалась в деревянный пол.

      — Джемин, познакомься — это Джено. Джено — это Джемин. Нам предстоит работать вместе. Я не знаю, что там придумал Марк, но полагаю, что это будет занимательно.

      Ренджун опустился рядом с Джено, осматривая тело парня каким-то жадным взглядом. Желание Хуана было слишком очевидно, но Джено, казалось, его совсем не замечал, а вот Фрея закатила глаза.

      — Как ты себя чувствуешь? — спросил Джун участливо.

      — Терпимо, — ответил Джено, а потом ткнул пальцем в свой бок. — А это так и останется?

      — Увы, — пожал плечами Ренджун, стягивая с шеи платок и демонстрируя тёмные следы на своей шее.

      — Это… — пальцы Ли потянулись к шее Хуана. Джемин усмехнулся, видя, как Ренджун всем телом подался вперед за этим прикосновением. — Тебя душили?

      Джемин почувствовал, как его взяли за руку и потянули в сторону окна, возле которого стоял столик и два кресла.

      — Не обращай внимания, — тихо сказала Фрея. — Джуни умер возбужденным, поэтому это его естественное состояние.

      — А Джено знает об этом? — усмехнулся На. Девочка с улыбкой помотала головой.       — Бедняжка.

      — Джун… Он хороший, но у него внутри бушует такой пожар, с которым совладать под силу не каждому. Люди не выдерживают.

      В глазах девочки была искренняя печаль.

      — Ты переживаешь за него.

      — Как бы странно не звучало, но он мой внук. Моя семья. Конечно я буду переживать за него. Его отец оказался такой же свиньей, как и его дед, покусившийся на ребенка.

      — Вам трудно это вспоминать. Простите.

      — Ты тут совсем не при чём, — улыбнулась Фрея. — Признаться честно, я рада оказаться сейчас здесь, с вами и иметь возможность пересмотреть систему, в которой злодеи живут долго и счастливо, а честные люди умирают и становятся пищей для демонов, придумавших дурацкие закон, по которому неприкаянным вход за грань запрещен. Нам нужно лишь убедить Марка, что он нужен этому миру. Духи нуждаются в нём. Всегда.

      Джемин кивнул, понимая, что, ещё не зная всей сути этого мира, он уже хочет помочь людям, пообещавшим защитить самого дорогого человека на земле.

      Дверь скрипнула и в помещение гордой походкой вошёл смуглокожий шатен. Он осмотрел присутствующих и усмехнулся.

      — Чего застыл, как истукан? — протиснулся между гостем и дверью Тэодоро. Кот сверкнул на брата уцелевшим глазом.

      — Я тебя не боюсь, — ответил демон, показав старшему язык. — И где же наш разлюбезный хозяин? Сам пригласил, а теперь опаздывает.

      — Они ушли на прииски, — ответил Джено, что уже отодвинулся от Ренджуна и бросал на него настороженные взгляды, в то время как демон, видимо, опасений в нём не вызывал.

      — Куда? — с сомнением спросил Кай.

      — На прииски, — кивнул Ренджун, а его взгляд слегка потускнел. Джемин понимал его. Хуан немного поторопился, как и он когда-то.

      — Он решил достать проклятое золото? — с недоумением спросил демон.

      — А напомнить, кто его проклял? — послышался властный голос у дверей. — Я! Так что, как с ним поступить, решать тоже мне.

      На пороге стояли двое: светловолосый мужчина, чей возраст невозможно было определить и мальчишка лет девятнадцати. Младший выглядел растерянно, а мужчина держался строго. От него веяло уверенностью и невероятно сильной магией, к которой так и хотелось прикоснуться. Джемин понимал, что за этим мужчиной хочется следовать.

      — Марк Лимберт, — скинув с себя дорожный плащ, протянул Джемину руку старший. — А это Донхёк.

      — На Джемин, — ответил дух и крепко пожал протянутую ладонь, чувствуя, как вся его жизнь до нынешнего момента проносится перед глазами. Это Марк читал его, и совсем не было неприятно. Джемин понимал, что не смог бы вот так подробно рассказать свою историю никому и никогда. Марк облегчил ему задачу, и дух был ему за это благодарен.

      Большой светлый кабинет был практически пустым, если не считать стеллажей с книгами, да массивного дубового стола, что стоял напротив большого окна, выходившего на широкую террасу. Из окна открывался вид на город, что жил своей жизнью.

      В глубоком кожаном кресле за заваленным бумагами столом сидела женщина лет сорока. На ней был светло-бежевый костюм. Светлые волосы были уложены и спускались аккуратной волной почти до плеч. Резкие черты лица, острые скулы, прямой нос и пронзительные глаза цвета льда, что сейчас вчитывались в ровные строчки на очередном отчете.

      Дверь скрипнула и открылась. В образовавшемся проеме появился мужчина лет шестидесяти с небольшими залысинами.

      — Миссис Шварц, можно? Я собрал персонал, как и просили.

      — Да, Смитт, проходите, — тяжелым голосом с легкой хрипотцой ответил женщина, отложив бумагу в сторону. Внимательным взглядом она сканировала всех, кто входил в кабинет. Здесь были все: от администратора, до мальчишек, разносящих газеты и охраны. Около пяти десятков человек. Все несмело переглядывались, не решаясь поднять глаза на женщину. Шварц усмехнулась, а потом поднялась с кресла и подошла к окну, чтобы задернуть тяжелые кремовые шторы. Закатное солнце так и пыталось ослепить вновь прибывших. Стук каблуков по паркету нарушил давящую тишину.

      — Добрый вечер, господа, — сказала женщина, взглядом хищника пробежавшись по подчиненным. Она вновь подошла к столу, но осталась стоять, слегка опираясь на спинку кресла. Губ блондинки коснулась усмешка, когда она заметила, как при звуках её голоса пара юных официанток и официантов вздрогнули. Не многим из них доводилось видеть хозяйку отеля лично, а тем более так близко. — Давно мы не собирались все вместе, верно? Меня не было в городе всего месяц, и что же я узнаю, вернувшись домой? Мистер Смитт, может вы, как старший администратор расскажете мне, как наш отель с многолетней историей оказался втянут в историю о гнусной краже? Вы понимаете, что от этого страдает наша репутация?

      — Мэм, мы приложили все усилия для поиска виновных, но я гарантирую вам, что среди нашего персонала нет тех, кто причастен к этой, как вы правильно выразились, гнусной провокации.

      Где-то в задних рядах послышалось тихое фырканье. Женщина перевела взгляд на мужчину лет тридцати. Одет он был в костюм с фирменной нашивкой отеля на нагрудном кармане. Пиджак был расстегнут, как и верхние пара пуговиц на белой рубашке. Ткань едва прикрывала острые ключицы, обтянутые молочной кожей. Широкая жилистая шея, приятное лицо с пухлыми алыми губами и небольшой родинкой над ними, аккуратный нос и чарующие тёмные глаза, что сейчас смотрели с лёгкой усмешкой. Светлые, явно крашеные волосы были аккуратно уложены. Женщина знала, что сейчас они были очень жесткими от обилия вылитого на них лака.

      — Вы услышали что-то смешное, господин Бён? — спросила Шварц. — Или ваши мнения с мистером Смиттом расходятся?

      — Что вы, мадам, — с иронией ответил парень. — Я всего лишь ночной администратор. Разве я могу сомневаться в словах вышестоящего начальства? Но мне хотелось бы поинтересоваться у мистера Смитта, как за такой короткий срок он успел проверить весь вверенный ему состав сотрудников. В моём подчинении не так много народу, но и на их проверку мне потребовалось несколько дней. Мне просто интересно, как именно действовал уважаемый мною коллега, чтобы впредь мне быть более продуктивным. Прошло всего около недели, а мистер Смитт уверяет нас в честности всех своих подчиненных, учитывая, что их у него в четыре раза больше, чем у меня.

      — Мистер Смитт, — перевела взгляд на администратора женщина. — Объясните же господину Бёну вашу позицию. Мне тоже интересно, какие меры вы предприняли.

      — Я… Мадам, — растерялся мужчина. — Я знаю всех этих людей достаточно давно. Я никогда не даю голословных отчетов. Мадам, столько лет я работал с вашим мужем. Я был предан ему и всегда честен, сейчас, признаться честно, меня немного задевают ваши сомнения.

      Бён снова едва слышно фыркнул, а Шварц скривилась при упоминании мужа. Старый кретин наконец отдал душу дьяволу. Женщина ещё помнила, как её двадцатилетнюю привели в дом к этому шестидесятилетнему извращенцу. Помнила свадьбу, что больше напоминала фарс. Помнила почти двадцать лет своего кошмара в постели с дряхлым немощным стариком, что мнил из себя героя-любовника, после нескольких таблеток виагры. Почему она не ушла? А куда? Родители её продали и были в восторге от мужа дочери, а бежать в неизвестность, не имея гроша за душой, она не смогла. Она надеялась на скорую кончину «суженого», но тот не торопился на тот свет.

      — Что ж, — наконец, взяв себя в руки и подавив негодование в голосе, сказала женщина. — Спасибо, мистер Смитт. Буду надеяться на ваше благоразумие, но если произойдет ещё что-то подобное, я лично приглашу сюда полицию и заставлю их вывернуть тут всё и всех наизнанку. Мне ещё дорога репутация этого места.

      Шварц оглядела присутствующих цепким взглядом, а потом махнула рукой на дверь:

      — Можете приступать к своим обязанностям. Мистер Бён, задержитесь.

      Парень кивнул, а женщина заметила недовольный взгляд брошенный Смиттом в сторону коллеги. Ещё междоусобиц ей не хватало.

      — Закрой дверь, — сказала женщина, опустившись в кресло и опираясь локтями на столешницу, чтобы потереть ноющие виски. В последнее время головокружения участились.

Спустя несколько минут красивые руки с длинными пальцами опустились ей на плечи, разминая.

      — Фанни…

      — Что тебе известно? — перебила парня женщина, прикрыв глаза и отдаваясь на волю этих сильных рук.

      Она уже не помнила, когда это всё началось. Когда она сильная и независимая Стефани Шварц стала нуждаться в этих заботливых руках. Кажется это было совсем недавно, а иногда казалось, что эти их тайные отношения длятся вечно. Муж уже был ни на что не годен в последнее время, а женщине хотелось быть нужной, чувствовать себя желанной. На её пути попадалось много альфонсов, но Бэкхён… Этот мальчишка был не таким.

      Бён Бэкхён устроился на работу в отель будучи ещё студентом. Таскал чемоданы и пытался учиться. Всегда улыбался посетителям, был вежлив, пунктуален и как-то по особенному красив. Стефани не понимала, чем этот парень отличался от остальных, но её словно тянуло к нему.

      — Смотри, Фанни, как этот мальчишка смотрит на тебя. Сколько в его глазах восхищения, — шепнула ей однажды одна из навязанных мужем подруг. Они часто приходили ужинать в ресторан при отеле, а заодно и проверить, как идут дела. Муж часто пропадал в командировках. У него было ещё три таких отеля в стране и один в Америке, а Стефани волей неволей пришлось впрягаться в его бизнес. Ведь однажды всё это должно было достаться ей.

      Наследниками обзавестись у них так и не получилось, то ли сказалась ненависть женщины к мужу, то ли сам мужчина был уже ни на что не годен. Но сейчас Фанни даже была рада такому исходу, ведь иметь ребенка от нелюбимого мужчины — тяжкое бремя.

      С тех пор, как подруга обратила внимание на Бэкхёна, Стефани тоже невольно снова и снова начала задерживать на нём взгляд и тонула в том восхищении, которым одаривал её мальчишка. Бён восхищался ей. В этом взгляде не было любви, но он был настолько чистым, что сердце сжималось. На неё никто так не смотрел. Никто и никогда.

      Однажды, прогуливаясь по галерее ночного отеля, (галереей они называли переход между левым и правым крылом на втором этаже. Там было размещено много картин. Муж коллекционировал работы молодых и перспективных художников, повторяя, что за ними будущее) Стефани заметила спешащего куда-то Бэкхёна.

      — Мистер Бён? — удивленно спросила женщина. — Вы ещё здесь? Я думала, что ваша смена уже закончилась.

      — Доброй ночи, мадам, — поклонился Бэкхен. — Простите, что не сообщил вам. Мистер Девис попросил подменить его. У него возникли какие-то срочные дела. Я понимаю, что такие вопросы должны решаться с администрацией, но…

      — Вы не думали, что я буду шарахаться здесь посреди ночи, — улыбнулась Стефани.

      — Ещё раз простите, мадам.

      — Впредь попрошу вас сообщать мне о заменах. Идите, работайте.

      Бэкхен облегченно выдохнул и кивнул, а потом поспешил по своим делам.

      Шварц задумалась. Мистер Девис был ночным администратором. Он был уже в довольно почтенном возрасте, а Бэкхён был молод, активен и видимо, неплохо справлялся с этой работой. Поэтому, когда Девис загремел в больницу с обострением язвы, а муж был в очередной командировке, женщина быстро провела кадровые перестановки, назначив Бэкхёна ночным администратором и выплатив компенсацию Девису. Никто против не был.

Стефани всё чаще стала наблюдать за работой младшего. Он был собран, всегда приветлив, вежлив. Он любил пошутить и всегда действовал на благо клиентов и отеля. В нём женщина видела сильную целеустремленную личность. Ей хотелось урвать хоть немного того тепла, что излучает для окружающих Бён Бэкхён.

      — Миссис Шварц, — растерянно сказал Бэкхён, когда однажды ночью они снова встретились в галерее.

      — Стефани, — ответила женщина, глядя прямо ему в глаза. — Или просто Фанни…

      Они смотрели друг на друга, а потом в голове словно что-то помутнело. Они оказались в одной постели, и впервые за многие годы женщина почувствовала себя живой и желанной. Она знала, что это не любовь, но уже то, что Бэкхён был предан ей было для нее наградой. Они много общались, стали хорошими друзьями, продолжая коротать ночи в одной постели. Бекхён исполнял её желания, а днём бегал на свидания, вот только ревности не было. Она не должна была привязывать к себе мальчишку. Она хотела для него свободы.

      — По отелю ходят слухи, что ты встречаешься с парнем, — сказала Шварц, когда после очередной бурной ночи они курили в тесной комнатушке Бэкхёна. Отель выделял служащим помещения для личных нужд, если это было необходимо.

      — Тебя это напрягает? — спросил Бён, посмотрев на женщину.

      — Нет, — пожала плечами Фанни. — Я помню, что мы друг другу ничего не обещали, но если вдруг ты решишь начать с кем-то серьезные отношения, просто скажи мне, хорошо? Я не обижусь, просто не надо лжи.

      — Обещаю, — ответил Бён.

      И вот до сих пор они находились в непонятных отношениях. В отеле если кто-то что-то и подозревал, то рты не раскрывали, боялись потерять работу. Бекхён был рядом с Фанни, когда ей приходилось играть роль убитой горем вдовы, хотя хотелось плюнуть в гроб этому старому кретину. Мужа Стефани так и не смогла ни понять, ни простить.

Бизнес процветал, и сейчас эта кража была совсем некстати.

      — Мне известно не так много, — ответил Бекхён, вырвав женщину из воспоминаний. — Определенно это организованная группировка, действующая внутри отеля. В ней несколько человек и Смитт либо с ними заодно, либо просто прикрывает их, имея процент с продажи краденного. Думаю, что этот Грейс был не единственным. Просто он оказался тем, кто заметил пропажу на территории отеля, а не дома.

      — Ты хочешь сказать, что обвинения в нашу сторону могут посыпаться, как из рога изобилия?

      — Вполне возможно. Ты должна быть готова. Боюсь, что после произошедшего у нас реже будут останавливаться состоятельные клиенты. Мы начнем терять базу.

      — И что же делать? — растерялась Стефани, повернувшись и посмотрев на Бекхёна, что выглядел задумчиво.

      — Нанести удар первыми. Собери пресс-конференцию, сообщи о вознаграждении для того, кто сообщит хоть какие-нибудь сведения о грабителях, а главное, призови на помощь постоянных клиентов. Скажи, что мы нуждаемся в их помощи и сотрудничеству. Скажи, что у тебя всё под контролем.

      — А у меня, действительно все так? Бэк…

      — У нас всё получится. Верь мне. Мы поймаем этих аферистов за руку.

      Стефани понимала, что больше, действительно, верить некому.

      — Хорошо, — кивнула она. — Ты не хочешь выпить кофе со мной сегодня?

      Шварц заметила, как при слове «кофе» парня передёрнуло. Он ведь так и не объяснил этой своей реакции на привычный ей напиток.

      — Извини, Фанни, — поцеловал женщину в щеку Бён. — У меня сегодня дела. Я официально оформил отгул и попросил Уильямса меня подменить. Я бы сегодня и не пришёл, если бы не собрание и то, что я знал, что буду нужен тебе.

      — Спасибо, — улыбнулась женщина, скрыв лёгкое разочарование. — У тебя свидание?

      — Я бы сказал деловая встреча, — ответил Бён. — Не накручивай себя, слышишь? Помнишь, мы же договорились, что если у нас появится кто-то важный, мы не будем этого скрывать. Я приду завтра, и мы наверстаем упущенное. Я соскучился по тебе, крошка.

      Последние слова были произнесены в самое ухо томным голосом, посылая мурашки по телу. Она тоже скучала.

      Подарив женщине поцелуй, Бекхён попрощался и убежал, а Стефани еще долго смотрела на закрывшуюся за ним дверь. Он был прав, этих негодяев можно было поймать только с поличным. Женщина знала, что сейфы в номерах были надёжно защищены от взлома и открыть их можно было лишь специальным кодом, который вводил сам постоялец при первом закрытии сейфа. В этот момент он должен был находиться в номере один. Выходило, что либо за постояльцами велась слежка в момент прибытия, либо за ним наблюдали уже в номере. Для этого в комнате должна была быть установлена камера, но все номера перед заселением проверяют на наличие посторонних устройств. Камеры у них установлены лишь в общих коридорах и фойе. Значит, её приносят и устанавливают после проверки, выходит, Бэкки прав, и это определенно кто-то из подшефных Смитта. Нужна была приманка, но кто сейчас захочет рисковать своим богатством? Виски снова тревожно заныли, к горлу подступила тошнота, а перед глазами слегка потемнело. Стефани попыталась ровно дышать. Ей нужно было отдохнуть. Перелет вымотал.

      Бён Бекхён вышел из отеля, поправив воротник рубашки. Фирменный пиджак сменила темная толстовка с капюшоном. Через плечо был перекинут небольшой рюкзачок, в нем документы и телефон. Парень бросил взгляд назад на яркую вывеску. «Paradise palace» — райский дворец. Бён усмехнулся, вот же удивятся люди, когда узнают, что рай — это миф, а на том свете всем заправляют демоны.

      Парень пробежался взглядом по окнам и, убедившись, что за ним никто не наблюдает, просто растворился, чтобы тут же появиться в другой части города, у заброшенной дороги к старому кладбищу. Место, в которое он шёл было надежно защищено от внезапных проникновений, поэтому придется пройти ещё пару тройку километров, чтобы добраться до пункта назначения.

      Местные обитатели не любили случайных гостей, и несмотря на то, что его уже ждали, ему предстояло пересечь «минное поле», как любил называть это кладбище с кучей безумных духов Бэкхён.

      Перехватив ручку рюкзака покрепче, Бен направился по забытой дороге в сторону покосившейся ограды. Эту дорогу видел лишь тот, кто знал о её существовании, для остальных это было болото, из которого был только один выход — напрямую к демонам.

      Бён Бэкхён до восемнадцати лет жил припеваючи. Был воспитан в любви, любил учиться, мечтал о карьере, а потом он узнал, что является единственным внебрачным сыном и наследником крупного магната — Питера Шварца. Его мама когда-то работала в доме мужчины и тогда ещё молодой хозяин уделял ей много внимания. Он затащил наивную девушку в постель, а потом, когда она сказала, что ждет от него ребёнка, обвинил в клевете и выставил на улицу. Девушка уехала на родину, родила и воспитала сына, а потом рассказала ему правду об отце.

      Бекхён не знал, на что надеялся, когда сорвался в Тимминс. Рассчитывать на то, что мужчина примет его, было глупо, но парнишка любил мечтать. К тому времени Шварцу было уже под пятьдесят. Он похоронил вторую жену, но детей так и не дождался. Бэкхён рассчитывал на то, что мужчина обрадуется хоть какому-то наследнику, ведь годы шли и управлять бизнесом становилось труднее, но Шварц был не из тех, кто хотел делиться своими деньгами с кем попало. Он переживал лишь за свою репутацию. Дети по его мнению должны были появляться только в браке, а та служанка была лишь игрушкой, и этот мальчишка для него никто. Бэкхён ему мешал, ведь любой тест ДНК покажет их родство, и тогда придется делиться. Бён был тёмным пятном на репутации всего и во всем правильного Шварца. Он был проблемой, а от проблем принято избавляться.

      Бэкхён помнил, как получил приглашение на кофе. Он летел туда окрыленным, а получилось… Отец подсыпал яд в напиток. Парнишка умер быстро. Мужчина, не раздумывая, сбросил тело единственного сына в болото, а сам пошёл договариваться о новой свадьбе.

      Бэкхён очнулся от жажды. Пить хотелось невыносимо. Чья-то рука протянула ему бутылку с водой. Бён жадно пил и только опустошив её понял, что находится в темном сыром склепе, а вокруг немые бронзовые статуи.

      Марк никого особо не жалел, рассказывая о смерти. Он просто просил помощи в обмен на возможность наказать виновника. И Бэкхён согласился, вот только вместо того, чтобы просить о смерти Шварца, он попросил Марка сделать Питера бесплодным. Ли усмехнулся, а Бэкхёна грела мысль, что не пожелавший отдавать свои богатства родному сыну в итоге Шварц оставит их совершенно чужим людям.

      Парню было безумно жаль девочку, что отдали в жены старому кретину. Бён никогда не думал, что снова когда-нибудь пересечется с родителем, но Марк попросил его вернуться в «Дворец», надеясь на то, что однажды самое популярное место города притянет того, кого он так жаждал найти.

      Отношения со Стефани завязались сами собой. Бён понимал, что поступает не совсем честно по отношению к женщине, ведь он был мёртв, а она жива. Но вот только было так приятно снова чувствовать себя кому-то нужным.

      Удивительно было то, что за все эти годы отношений, Фанни так и не поняла разницу между ними, да и Бекхён её особо не ощущал. Единственное, что его постоянно отвлекало, так это ужасная жажда, но и с этим он научился жить. Его тело полностью отвечало требованиям женщины. Оно было очень чувствительным. Он даже испытывал регулярные оргазмы, а возбуждение ощущалось вполне естественно. Бекхён не понимал, как такое возможно. Марк лишь скупо улыбался, а Ренджун, что готов был трахать всё подряд, просто разводил руками:

      — Магия.

      Да, магии в их новых жизнях было хоть отбавляй. Сегодня Марк сообщил о том, что нужно встретится и обсудить новый план. Он каким-то образом касался тех воришек, что промышляли в их отеле. Бекхён вычислил преступников сразу, но Марк попросил пока не выдавать их Фанни. Он определенно задумал что-то грандиозное.

      Дорога вывела парня прямо к кладбищу. Солнце уже спряталось за горизонтом. Бекхён понимал, что ему бояться нечего, но мрачные тени, шелест и шёпот всё ещё вызывали опасения.

      — Ты посеял семя! Магическое семя! Ты дух, что перевернет понятие мира. Начнётся война. Женщина… Она не выдержит. Она умрёт. Он убивал её много лет, но ты станешь её истинной смертью. Новое тело? Кто-то должен перенести бремя на себя. Иначе наступит тьма… — шептались духи, но Бэкхён старался не слушать их. Он шёл вперед, не оглядываясь. Марк предупреждал, что эти твари любят болтать, но то, что они говорили заставляло сердце биться чаще. Бён ускорил шаг, а потом буквально влетел в домик смотрителя, чувствуя на себе сразу несколько внимательных взглядов. Рука потянулась к щеке, чувствуя влагу. Невероятно! Это слёзы?

      — А вот и Бэкхён-и, — осмотрев его с ног до головы попытался улыбнуться Марк, вот только в его глазах Бён заметил тревогу и промелькнувшее на несколько мгновений удивление. — Что ж, раз все в сборе, мы можем начать.