ДОСЬЕ
ПОЛНОЕ ИМЯ: Иошиэки Рюто
ДАТА РОЖДЕНИЯ: 23 сентября 1986 года
МЕСТО РОЖДЕНИЯ: Сэйрай, Инадзума
РОД ЗАНЯТИЙ: глава криминальной группировки, наркодилер
РОСТ: 183 см
ВЕС: 72 кг
ОТЛИЧИТЕЛЬНЫЕ ЧЕРТЫ: татуировка ястреба на левом плече, множество шрамов на руках и спине
— Не благодари, — когда наёмница закончила изучать распечатанное досье на уже бывшего партнёра их банды, негромко произнёс Акира, который, по-хорошему, сразу после этого должен был сразу уйти обратно к себе, но совесть не позволила.
Отчасти из-за того, что когда-то и он был на её месте и потому знает, каково быть подавленным, униженным и оскорблённым, тем более таким способом. Не говоря уже в принципе о том, что Синобу всё это не было нужно — как и ему несколько лет назад, и всё же вот они оба сидят в комнате и могут считывать эмоции друг друга без особых усилий. Прямо, как настоящие друзья в доказательство чего Акира помог как можно быстрее выяснить, что каждую среду Иошиэки ходит в «Оперу», а также принял непосредственное участие в выборе образа, чтобы произвести нереальное впечатление.
На вопрос Куки «зачем?», ответ оказался прост: когда наряд гармонирует с личностью и ситуацией, он может не только привлечь внимание мужчины, но и вызвать у него более глубокие чувства. И несмотря на то, что что-то панковское не было слишком близко по духу, это сработало: детектив не мог отвести от неё взгляд, а музыка менялась, то разгоняясь, то переходя в более медленный и ритмичный трек, словно для демонстрации разгорающегося между ними пламени. Иначе назвать происходящее невозможно, потому что от каждого нового прикосновения по телу пробегает волна тепла, которому хотелось полностью отдаться, но... внутренний голос напоминает — работа превыше всего.
Именно поэтому Куки осторожно отстраняется под предлогом надобности сходить в уборную, где из, казалось бы, совсем миниатюрной сумочки удаётся достать демоническую маску и два чёрных лоскута ткани, чтобы прикрыть волосы и юбку и не засветиться на камерах. По крайней мере, целиком, так как из-за общественного места совсем не работать они не могут и чистка записей займёт непозволительно много времени, из-за чего остаётся действовать, полагаясь исключительно на собственный профессионализм, позволяющий легко просочиться в приватную комнату, где Иошиэки вместе со своими приспешниками пил виски и курил сигареты.
От их едкого запаха, похожего на пачули, даже такой курильщик, как Куки, захотела откашляться, прежде, чем выйти из тени и встретиться взглядом с, кажется, ни капельки не удивлённым дилером, чего не скажешь о его подопечных, сразу схватившихся за рукоятки пистолетов, лежащих в кобурах.
— Спокойно, — тот поднял руки, как бы приказав не проявлять вот так сразу агрессию. — Наш гость пришёл безоружным, судя по импровизированному образу. Или всё же где-то за этой тканью прячется кинжал, который твой босс приказал воткнуть мне в глотку?
Наёмница ничего не ответила, лишь слегка мотнула головой, дабы не раскрывать свой голос на случай, если камеры, расположившиеся прямо над её головой, пишут со звуком.
— Что ж, это интересно, — с хладнокровным спокойствием Иошиэки поднёс сигарету к пепельнице и стряхнул лишнее, после опять переведя взгляд на Ёкая, в голове которого стоял так называемый секундомер во избежании слишком долгой задержки в «уборной». — Ты ведь понимаешь, что случится, если ты меня убьёшь? Если нет, то давай расскажу: твой босс обретёт власть в то время, как ты так и останешься его мелкой шавкой, получающей заказ за заказом.
«Мне всё равно» — ответ внутренний голос, отвечающий за разум, хотя сердце слегка сжимается от мысли, что подобная работа может занять всю оставшуюся жизнь.
— Поверь мне, будущее за Рюдзи, а твой Óни рано или поздно пойдёт ко дну, — продолжил дилер с долей угрозы и пафоса, словно переметнуться с одной стороны на другую удалось меньше, чем за сутки. — Да и к тому же, будем честны, при малейшей попытке навредить мне, численное превосходство не на твоей стороне, так что предлагаю сделку: за предательство своего горячо любимого босса я беру тебя в команду на более выгодных условиях.
«Ну да, конечно» — хмыкает про себя Куки.
Секундомер в это время подсказывал, что прошло уже чуть больше минуты, и пора заканчивать этот спектакль, потому что ничего из предложенного не сможет вернуть потерянную свободу, когда можно было спокойно отказаться от приказа убивать. Ещё и в таких условиях, что приходится действовать на опережение, нечеловечески быстрыми движениями вырывая из рук ближайший пистолет и ударяя тяжёлым прикладом по виску сначала одного, потом второго, третьего. И так момента, пока в сознании не остаётся один Иошиэки, явно недооценивший Ёкая, запихнувшего полный пакетик цветных таблеток ему прямо в глотку из-за чего удушье происходит раньше передозировки.
Ну, или примерно одновременно — как бы там ни было, при выходе из приватной комнаты, Куки срывает с себя чёрную ткань, убирает маску на самое дно сумочки и возвращается к детективу, заказавшего к тому времени коктейли для поднятия настроения на ближайшие полчаса, по истечению которых оба выходят на свежий воздух и закуривают. Он — Marlboro Red, она — Kent Silver, на упаковках которых изображены одинаковые болезни, что заставляет невольно улыбнуться.
— Не знал, что ты тоже куришь, — произносит Хэйдзо и, зажимая губами фильтр, чиркает зажигалкой.
— Ну, ты ещё много чего обо мне не знаешь, — Куки наклонила лицо с сигаретой ближе к огню и втянула воздух, тем самым заставив табак тлеть и выделять столь желанный никотин.
— Звучит немного зловеще, — он также затягивается, при этом ни на секунду не отрываясь от фигуры напротив, что вызывает стеснение и неловкость одновременно, ведь в перерыве между танцами пришлось и правда совершить нечто, не сочетающееся с выстроенным приличным образом. — Чего же я ещё о тебе не знаю, Канэко?
«Как минимум то, что настоящее имя звучит совершенно иначе» — проносится в голове мысль, и одновременно с ней с похожей интонацией с губ слетает:
— Не думаю, что ты пока готов это услышать.
— Почему? — искренне поинтересовался детектив.
— Вдруг тебе не понравится то, что ты узнаешь? — звучит уже не так игриво, и считывается это не только по интонации, но и по жестам, скрывающим закрытость, которой внезапно стало больше, чем на танцполе, где оба были готовы отдаться друг другу.
— Вряд ли, — уверенно заявляет Хэйдзо и, выпустив дым тонкой струйкой, слегка наклоняется к ней, чтобы убрать выбившуюся лаймовую прядь за ухо. — Чем больше я о тебе узнаю, тем больше ты мне нравишься, и не только, как загадка, которую хочется разгадать. Хотя, каюсь, изначально мой интерес к тебе возник именно на этой почве.
— Ну да, чего ещё стоило ожидать от детектива, — фыркнула Куки и хотела было отвернуться, чтобы скрыть начавший подниматься от шеи к щекам румянец, как чужие пальцы поймали её подбородок.
Осторожно. Нежно. Так, как никогда бы не сделал Итто, любящий доминировать, чего не скажешь о Сиканоине, пускай по внешнему виду можно смело предположить, что с преступниками он жесток настолько, насколько это возможно, и знай, что на самом деле девушка, в которую он влюбился, связана с мафией...
Мрачные мысли вместе с подкрадывающейся тревогой развеял жест, от которого сердце забилось быстрее, а всё вокруг перестало существовать — Хэйдзо наклонился вперёд и, выждав несколько непозволительно долгих секунд, целует, отчего Куки застывает на месте. Застывает и не двигается, потому что детектив... поцеловал её. Точнее, целует. Прямо здесь и сейчас. И плевать, что этого стоило ожидать, раз главной целью являлось максимальное сближение — из-за неожиданности удаётся забыть, как дышать, и поцелуй получается смазанным, коротким и, можно сказать, даже детским.
— Всё же хорошо? — считав эту растерянность, доносится вопрос словно из-под толщи воды.
Куки рассеянно кивает.
— А похоже, что не очень, — Хэйдзо отстраняется на несколько сантиметров, но всё ещё продолжает держать в руках чужое лицо, теперь почти полностью залившееся краской. — Если я поторопился, то приношу извинения...
— Нет-нет, всё в порядке, — ещё раз, уже чуть более уверенно, мотнула головой она. — Просто... чёрт возьми...
— Ты никогда не целовалась?
— Конечно, целовалась! — звучит моментальная ложь, которую, кажется, уже не скрыть за маской профессионализма, что, впрочем, детектив решает не подмечать, чтобы не смущать ещё больше. — Я просто давно не практиковалась — вот и всё.
— В таком случае, можешь воспользоваться моими персональными курсами по повышению навыка.
С этими словами на лице напротив расцветает наглая улыбка, ещё какое-то время назад совершенно точно вызвавшая бы раздражение, но сейчас... Куки не остаётся ничего, кроме как также улыбнуться и посмеяться. Причём, так искренне, что вместе с следующим поцелуем, уже похожим больше на растопленное масло, удаётся забыть о том, что ничего из этого не должно происходить по-настоящему. Что на самом деле она не должна чувствовать, как в его присутствии мир как бы откатывается назад, возвращая во времена, когда есть возможность вернуться домой. Не должна ощущать приятную тяжесть внутри живота от прикосновений, от того, как пальцы скользят по затылку и путаются в малиновых прядях, пока чужой язык медленно проводит по шее, заставляя чувствительную кожу гореть.
В прямом и переносном смысле одновременно, потому что Куки осознавала — это точка невозврата, и если позволить этому случиться... если всё же переступить порог и позволить себе начать шептать бессвязный поток слов прямо на ухо детективу, что без стыда смотрит на её обнажённое тело, то, скорее всего, потом придётся умереть. Либо самой, либо от руки Аратаки, всегда уничтожающего всё самое дорогое, либо от Сиканоина, который рано или поздно узнает правду, а пока будет продолжать целовать и приносить удовольствие, и так до тех пор, пока оба не уснут в обнимку. Тепло к теплу, чтобы можно было вдыхать запах друг друга и ни о чём не переживать.
По крайней мере, до рассвета.
Как только солнце поднимается над горизонтом, Куки вынуждена нацепить личину правой руки мафиози Аратаки, взять телефон детектива и подключить его к маленькому блоку, похожем на переносную зарядку, но на самом деле являющимся приблудой Акиры. С его помощью, он ни раз устанавливал прослушки прямо в гаджеты, чтобы можно было слышать всё, что происходит вокруг и заодно иметь доступ ко всем приложениям, перепискам, геолокациям и прочему, способному помочь отслеживать каждое действие полиции. Хотя будь возможность, конечно, она бы не стала так делать, продолжив тихо и мирно наблюдать за спящим Хэйдзо и позже приготовив что-нибудь для совместного завтрака.
Возможно, это были бы блинчики. Или яичница с беконом. Или самые простые бутерброды с сыром и колбасой, от мыслей о чём аппетит разыгрывался ни на шутку, пока пальцы быстро и бесшумно печатали по клавиатуре телефона:
«Программу установила. Проверь, как работает»
«Ты время видела?» — через пару мгновений приходит ответ от Акиры. — «Чего так долго?»
«Потом расскажу. Главное скажи, работает твоя хрень или нет»
После отправки сообщения, Куки ещё раз взглянула на Сиканоина: солнечные лучи ласково освещали тёмные расслабленные брови и ярко-малиновые пряди волос, идеально-прямой нос, щёки, на одной из которых, прямо под глазом, расположилась родинка, придающая ещё больше умиротворения в картину, какую, хочется, верить, ещё удастся запечатлеть.
Сейчас же, после подтверждения работы прослушки, наёмница должна быстро одеться и исчезнуть за дверью до того, как детектив проснётся в пустой кровати. Хотя в голове совершенно точно хранились воспоминания, как они с Канэко танцевали в пабе, потом целовались и, в конце концов, спали в самом эротичном смысле этого слова, как бы негласно закрепив новый статус отношений. Тоже самых что ни на есть романтических, несмотря на то, что торопиться было не в его стиле, и последний раз называть кого-то своей девушкой доводилось, кажется, на втором курсе учёбы в полицейской Академии. Или даже чуть раньше...
Как бы там ни было, вспомнить Хэйдзо не мог, да и отныне это не важно, так как в его жизни есть Канэко Ёкаяма — светлая и необычная девушка, оказывается, написавшая сообщение в 6:43 утра:
«Извини, что не осталась. Нужно бежать на работу»
Детектив в ответ хотел было начать печатать ответ, как вдруг на весь экран высветился контакт «Аяка».
— Доброе утро, детектив, — сразу после принятия вызова, слышится по ту сторону трубки тонкий голос всегда серьёзной помощницы начальника полиции. — Шеф желает вас видеть в своём кабинете в ближайшие пятнадцать минут, поэтому, если вы вдруг ещё не едите, советую поторопиться.
— А можно хотя бы один намёк, к чему вдруг такая срочность? — спрашивает он, вылезя из-под одеяла и включив громкую связь для того, чтобы начать параллельно одеваться.
— Мне не доложили ничего, кроме того, что вам следует немедленно приехать в участок и лично обговорить всё с господином Аято.
— Ладно, хорошо, — как только первая попавшаяся из шкафа футболка оказалась натянута, Хэйдзо схватил лежащие на тумбочке ключи от машины и без помощи навигатора выстроил наиболее быстрый маршрут, позволивший приехать прямо тютелька в тютельку.
Конечно, не без нарушения некоторых некритичных правил дорожного движения, вроде превышения скорости, но раз дело срочное, то всё совершенно оправдано. И в доказательство того участок превратился в разворошенный муравейник, где оперативники и дежурные перемещаются по коридорам чёткими и быстрыми шагами, а некоторые знакомые лица начинают активно жестикулировать, указывая на дверь, за которой находился шеф, курящий свои толстые сигареты прямо в кабинете, что могло означать, что случилось что-то серьёзное. Осталось понять, каких именно масштабов.
Для этого без лишних вопросов Хэйдзо сел на стул и стал ждать, пока Аято закончит затягиваться:
— Ты новости читал?
— Нет, сэр.
— Зря, — тот огорчительно качает головой и, оставив сигарету зажатой между тонких губ, поворачивает экран своего компьютера в сторону детектива для демонстрации громкого заголовка «УБИЙСТВО МАФИОЗИ». — Вчера поздно вечером был убит Иошиэки Рюто вместе со всеми своими людьми в пабе «Опера».
— Вы уверены в этом? — Хэйдзо на мгновение оказывается растерян, ведь вчера он находился там вместе с Канэко и ничего не видел и не слышал, хотя обычно чуйка на нечто подобное работает безотказно. — Чёрт возьми... Кокоми уже ездила на место или...?
— Она только поехала туда, но предположительно, раз это было общественное место, убийца не мог убрать за собой все следы, а значит, есть возможность найти отпечатки и выяснить кто это. Хотя... признаться честно, у меня версия только одна, и если она окажется правдивой — дела плохи, Сиканоин. Ты же понимаешь это?
— Да, сэр, — он кивает, несмотря на то, что всё ещё не может собрать в голове весь пазл.
Как это могло произойти? Как не удалось заметить появление одного из самых разыскиваемых дилеров? В какой промежуток времени убийца расправился со всеми так, что заметить тела смогли только на утро, когда паб пришлось закрыть для ежедневной генеральной уборки? Могла ли Канэко что-то заметить, но не обратить на это внимание в силу отсутствия опыта работы в полиции? А, может, это было подстроено специально, чтобы ещё больше запутать следы и показать, что правоохранительные органы слабы перед мафиози, отныне действующим только от лица Ёкая, который прямо в этот момент сидит в комнате и вместе с боссом подслушивает всё и вся, к чему приближается детектив, в один момент отправивший сообщение:
«Ты вчера не видела ничего странного?»
«Например?» — моментально отвечает Куки, не замечая, как Акира исподтишка пялится на экран.
«Странного человека или кого-то в принципе подозрительного? Может быть, выбивающегося из общей толпы?»
«Нет. Моё внимание было полностью приковано лишь к одному молодому человеку» — недолго думая, печатает она, добавляя в конце не свойственный себе подмигивающий смайлик, как бы дающий понять, что это нечто большее, чем обычный флирт.
Это — прямой намёк на то, что она не просто влюбилась в своего палача, а ещё и добровольно положила голову на полено и опустила глаза вниз, чтобы не видеть момента, когда острое лезвие с бешеной скоростью понесётся вниз для фатального удара.