PovТимиэль

По случаю моего выздоровления, а так же благополучного возвращения наших детей, Мирон устроил церемонию награждений, к которой подготовка велась всю последнюю неделю. Тронный зал украшен ничем не хуже, чем на празднование первого снегопада. Все знатные гости уже собрались. Для простых же атлантов праздник устроен на главных площадях их островов.

Близнецы идут самостоятельно, тогда как меня под руку удерживает Мирон. Последствия яда не отпускают меня. Пока отдыхал в постели, это было незаметно. Но стоило мне самостоятельно встать на ноги, как пятки прострелила неизвестная до этого боль, идущая вплоть до колен. Словно кто длиннущие гвозди вбил, так и оставил. Терплю, стараясь не подавать вида. Уверен, всё пройдёт, как только расхожусь. Подойдя к нашим местам, Мирон помогает мне усесться. Поправив моё алое платье и перьевую накидку до самых пят, супруг присаживается впритык ко мне, хотя места предостаточно. На Селене точно такая, но немного короче.

Сама церемония награждения должна пройти быстро. А после – большая трапеза. Надеюсь, без людей на десерт. В толпу не вглядываюсь. Взгляд прикован к двум атлантам, идущим по красной дорожке к нам под инструментальные праздничные мелодии. Алипий и Пина тоже принаряжены, как и все здесь.

Мне всё ещё сложно представить то, какой была их жизнь до этого дня, но, к моему удивлению, у Алипия был полноценный гардероб, тогда как у Пины – платьев с платками от силы пара штук. Поэтому я лично проследил за тем, чтобы гардероб младшего пополнился новыми вещами и украшениями. Чувство вины за смерть его родных? Возможно. Понимаю, что все эти тряпки не вернут ему близких, но и оставить его без парадного платья на празднике – не смог.

Дошагав до нас, они оба склоняют головы, уложив правую руку в центр груди, к сердцу. И они стоят так, пока Мирон не разрешит им выпрямиться. Встав с нашего трона, Мирон спускается по ступенькам к ним. Люди-рабы тут же подходят к Мирону, держа в руках подушки. На этих подушках лежат цепочки с медалью в виде своеобразных кулонов. Они отличаются только цветом. Для Алипия – это алые камни, для Пины – голубо-синие. Благодаря склоненным головам, Мирону легко уложить цепочки на шею, немного задевая плечи. Пина весь трясётся, но подмечаю это лишь сейчас, когда они так близко.

— Отныне я дарую вам новую фамилию, дабы проступки родственников не преследовали вас в будущем. С сегодняшнего дня вы носите фамилию Ириней, олицетворяя собою мир и спокойствие, которое вы принесли в мою семью своею добродетелью. Поднимите головы.

Как только Мирон заканчивает свои слова, они выпрямляются, подняв головы. На лице Алипия растянута яркая улыбка, тогда как бледнеющий Пина вот-вот упадёт в обморок. Его всего трясёт сильнее прежнего. Но и за Алипия он не хватается, стоит на своих ногах. Только руками крепко сжал чёрно-синюю ткань платья. Наверное, он не привык ходить без платка, ещё и под столь пристальным взглядом толпы. Либо ему страшно. Всё-таки вся семья была уничтожена по приказу Мирона. И его бы тоже убили, если бы Гелос за него не вступился. Боюсь подумать, что именно сейчас творится в его голове.

— Благодарим за оказанную честь. — Алипий снова склоняет голову. Хоть он и говорит с Мироном, но, подняв голову, приковывает свой взгляд на меня. Он и мне отвешивает поклон. — Клянусь быть самым верным вашим подданным Атлантиды.

Последнее уже адресовано мне. У меня не хватает храбрости смотреть на него долго. Я не знаю, какие у него были отношения с родными. Как и причину, по которой он клянётся нам в верности. Мне до сих пор сложно простить Мирона за моих близких и жителей Лиля, но у меня хоть кто-то остался, да и омег с детьми пощадили. А у него из живых – только младший брат и больше никого.

Разве он не должен нас ненавидеть и искренне желать нам такую же мучительную смерть? Наверняка уже жалеет о том, что помог Гелосу и Селену.

От дум отвлекает Мирон. Пока я размышлял, он успел подойди ко мне за спину и уложить на мою шею такую же цепочку. Подняв голову, встречаю улыбку на лице Мирона. Опусти голову, он шепчет так, чтобы слышал только я.

— Ты же не думал, что я забуду о твоём подвиге?

— Мне казалось, ты был против.

— Не просто против. Но сегодня можно и повеселиться. — Опускаю свою голову, чтобы разглядеть украшение. — К тому же, ты редко носишь то, что я делаю для тебя. Особенно на людях. Мне нужен был повод.

— Иногда ты такой глупый… — Говорю так же тихо и на своём языке, чтобы никто не услышал, а если и услышали, то не поняли. Эта фраза предназначена только Мирону.

Вечереет. Пирушка затянулась. Скоро уже и первые звёзды будут видны. А я так и не смог расслабиться. То и дело поглядываю в сторону тех братьев. Алипий ведёт себя так, будто ничего ужасного и не случилось: строит глаза свободным омегам, не отказывается от предлагаемого алкоголя, со всеми желающими поддерживает беседу. А вот Пина больше похож на того, кто пережил трагедию: сидит на самом краю стола, смотрит в тарелку чаще, чем на редкого собеседника, почти не ест. Спереди у него коротко отстрижены волосы, но он то и дело пытается скрыть ими лицо, будто платком, а когда понимает, что он без него, то опускает голову ниже.

Понимаю, что косвенно тоже виноват в его горе. Мои секреты должны быть сокрыты от всех куда лучше.

***

Пина так и остался под присмотром близнецов. Хоть сейчас у него и статус слуги, по факту – он не выполняет свои обязанности и носит обычную повседневную одежду. Точнее, близнецы не дают ему этого сделать. То пригласят на трапезу, то вовлекут в какую-нибудь забаву или игру, то ещё чего-нибудь придумают. Прямо как сейчас. Они всё равно что оторвали Пину от Алипия, не дав им поговорить и минуту.

— Пина, собери мне косички! — Просит Селен, который буквально минуту назад распустил всё то, что ему сделали утром. Не без помощи Гелоса.

Они как-будто делают всё, чтобы не оставлять его наедине с кем-либо.

Сидя в деревянной беседке, наблюдаю за всем со стороны. Сюда же направляется и Алипий, то и дело поглядывая на Пину.

— Как видишь, близнецы не дают ему ни минуты покоя. — Первым начинаю нашу беседу.

— Вижу-вижу. Благодаря близнецам Пине некогда грустить. — С некой натянутой улыбкой произнёс Алипий.

— Знаешь, у меня есть к тебе разговор, так что ты пришёл весьма кстати. — Раз всё так удачно складывается, то решаю не терять времени зря и сразу перейти к тому, о чём обдумывал все последние дни.

— Разговор? Я внимательно вас слушаю.

— Во-первых, прими мою благодарность за спасение близнецов. А во-вторых, прими мои соболезнования и сожаления по поводу твоей семьи. Когда травил твоего отца, то не думал, что последствия будут таковыми, какими они получились.

— Пхахаха… — Пока я тут стараюсь передать всё своё сожаление, этот парень начинает смеяться. Мои слова настолько смешны? Заметив моё замешательство, он прекращает хохотать, но всё так же держит улыбку. — Простите, господин Тимиэль. Просто вы сейчас такой серьёзный.

— Не вижу причин для смеха. — Стараюсь держать лицо, не раскрывая своего смущения.

Не спросив разрешения, Алипий садится на краю скамейки. Не гоню его, хоть и понимаю, увидь это Мирон и ревность его может накрыть с головой. Скрепив руки вместе, собеседник будто с чем-то решается, прежде чем заговорить вновь, а я и не тороплю. Боюсь спугнуть его мысль.

— Я был чужаком в собственной семье, так что живы они или мертвы – мне всё равно, а те, на кого было не всё равно – давно мертвы. — Немного опешил от таких слов Алипия. Решаю не перебивать его. — Отец часто говорил, что если бы не мой вторичный пол, раскрывший себя ещё в раннем детстве, то был бы совсем бесполезным. Дедушки насильно поженили моих родителей. Ни отец, ни папа не любили друг друга. Их соединял лишь брачный долг и договорённость старших. И если папа был готов принести себя в жертву на благо семьи и своего рода, то отец не был готов мириться с принуждённым браком ради желаемой должности. Брал на место последующих младших супругов всех подряд да плодил себе подобных детей без конца. Но папу сломило не это. Смерть моих двух старших братьев омег, подстроенные под случайное происшествие, и змеиный яд, который ему долгое время подсыпали в еду. Так что то, что старик умер от яда, преподнесённого ему омегой, даже иронично. Вам так не кажется, господин Тимиэль?

— Тебе нелегко пришлось… — Всё, что смог выдавить из себя. Смотря на его вечно светящееся улыбкой лицо, даже и подумать не мог, что он уже успел пережить подобное.

— Есть такое. Просто знайте, что я искренне благодарен вам за смерть этих лицемеров. Чего не сказать о Пине. Он наверняка скучает по самым младшим малышам. Всё-таки, он с ними нянчился. Да и не всех отец успел испортить. Чем старше он становился, тем реже виделся с последними отпрысками.

— Вот как…

Без резких движений, Алипий опускается со скамейки на колени, присев передо мной. Не ожидал такого поведения, поэтому уже хотел было поднять его, удерживая за плечи, но стоит мне взглянуть в его глаза, полные решимости, без маски праздного веселья, замираю. Впервые за всё это время ощущаю его феромон. Он мягкий, похож на сандаловое дерево, что повсюду цветёт на средних островах.

— Не знаю, заметили ли вы, но моя клятва на празднике звучала именно вам. Я сделаю всё, чтобы отплатить вам за вашу решимость.

Его слова звучат как клятва. И я верю в их искренность.

PovМирон

С тех пор, как Тимиэль очнулся, он так толком и не вставал на ноги. И я позволяю ему бездельничать. Наберётся сил, хорошо отдохнёт, а там и видно будет. К тому же, сегодня ночью я не дал ему толком поспать. Время идёт, его проект продвигается вперёд, а он ещё не родил. Конечно, совсем недавно было не до этого, но теперь мы можем наверстать упущенное.

Сейчас он лежит в постели на животе, открывая взору прекрасную картину. Весь в моих метках, с алеющими щеками, лишённый возможности лишний раз пошевелиться, хоть тело и не было ничем скованно. Раскинув руки по одеялу и немного по подушке, он старательно скрывает своё обнажённое тело, насколько у него хватает сил и желания шевелиться. Ягодицы выделяются холмиком. Поправляя одеяло на нём, невольно подмечаю, как белесая сперма вытекает из его почти закрывшейся дырочки. Подавляя в себе желание вновь взять его, просто целую Тимиэля в макушку.

— Сегодня буду выбирать новый состав старцев. Есть пожелания?

Разлепив глаза, Тимиэль тут же отворачивается от меня, утыкаясь почти всем лицом в мягкую подушку. Его речь полусонная, едва различимая:

— Кто бы это ни был, пусть сразу знают, что пойти против меня и наших детей, это равноценно тому, что пойти против тебя самого. Большего мне от них и не нужно.

— Хорошо. — Для меня – это вполне выполнимая просьба.

Впрочем, не думаю, что сейчас найдутся дураки, которые будут в открытую выступать против моего Тимиэля. Все усвоили урок – коль жизнь дорога, то идти против Тимиэля нельзя.

— Тот, кто понимает, что не будет послушен перед младшим повелителем Тимиэлем, покиньте зал. — Первое, что озвучиваю в толпу Атлантов, восседая на троне. Без Тимиэля он кажется совсем пустым. Уже хочу вернуться к нему в постель. Да и зал, без праздничного убранства и живой музыки, кажется совсем пустым, холодным.

Реакция толпы была разной: кто-то ушёл, совсем немного подумав, кому-то нужно было пару минут, и лишь семеро из всех претендентов остались. Среди них замечаю Алипия. Он стоит чуть ли не ближе всех, держа в руках планшет. Не боюсь того, что среди оставшихся кто-то низкого уровня или и вовсе отбросы. Все кандидаты уже успели пройти жёсткий отбор: как теоритический, так и физический экзамены. Каждый, кто ушел, и кто остался, достоин называться новым старцем. Осталось лишь выбрать им направления. Обычно это было так: один старец – одно направление. Но теперь, когда старцев меньше, чем в предыдущем составе, остаётся лишь нагрузить их обязанностями. В будущем мне следует расширить их состав.

— Это ваше окончательное решение? — На мой вопрос каждый из семерых склонил головы. — Отлично. С завтрашнего дня вы вступаете в новую должность. Вечером отправлю к каждому посла, дабы те объявили ваши направления. Если вопросов ни у кого нет, то предлагаю на сегодня закончить.

— Можно ли поинтересоваться здоровьем господина Тимиэля? — Тут же звучит вопрос от Алипия, тогда как остальные уже собирались молча удалиться. Юноша единственный, кто поднял голову из них всех.

Я ещё в прошлое празднование заметил его излишний интерес к моему младшему супругу: пока Тимиэль не видел, он то и дело бросал на него свои взгляды, восхвалял его перед гостями, ещё и Пину так и не забрал в свой новый дом, хотя мог бы давно это сделать. И даже больше, у него был такой шанс. Стража мне передала о том, что он навещал Пину не так давно, но в итоге разговаривал он с Тимиэлем, пока Пину всячески отвлекали наши близнецы. И его коленный поклон… Он не даёт мне покоя. Впрочем, мне стоило заметить странное поведение с его первым появлением на горизонте Тимиэля.

В душе всё ещё надеюсь, что это простая верность, а не нечто большее. Не хотелось бы снова убивать альфу из-за ревности и недопонимания на глазах Тимиэля. Держу себя в руках. Если всё получилось, то Тимиэлю не следует лишний раз волноваться.

— Мы с ним в ожидании хороших новостей в скором времени. — Даю понять, что омега занят. И что ему не стоит беспокоиться.

— Это замечательно! — Натянув улыбку, он делает шаг вперёд. Протянув планшет, юноша ожидает, когда вещь заберут из его рук. — Возможно, это будет неуместно, но я бы хотел исполнить то, что обещал господину Тимиэлю на прошлых собраниях. Здесь мой план и предложения. Если его не затруднит, пусть хотя бы посмотрит.

— Ты говорил тогда всерьёз? — Вот уж не думал, что он взаправду сдержит своё слово. У них с отцом были не самые лучшие отношения, это все знали. И даже я подумал, что он просто идёт наперекор своему отцу.

— Ну конечно. Если мы, альфы, хотим что-то забрать у омеги, то должны предложить что-то равноценное взамен. — Звучит, как бы в укор мне и другим альфам, но я пока не обращаю на это внимания. — Я подробно расписал в плане новое расположение Центра, используя схемы младшего господина. По факту, изменения будут только в координатах, и немногим расположение домов: где чуть ближе, где чуть подальше. Если он согласиться, то я возьму на себя ответственность за финансирование обустройства новых земель.

— Хорошо. Я передам ему. Благодарю за проделанную работу. — Слуги передают мне планшет, и я укладываю его рядом с собой. Самому интересно стало, что же он такого там придумал.

— Рад служить на благо Атлантиды! — С широкой улыбкой отвечает Алипий.

А я всерьёз начинаю задумываться о том, чтобы сократить его времяпровождение рядом с моим Тимиэлем к максимальному минимуму. Иначе точно не сдержусь и напугаю Тимиэля своею несдержанностью. Тимиэль ведь и мне преподал не мало уроков. И один из них – чем больше бью, тем дальше отталкиваю.

Возвращаюсь в спальню ближе к вечеру. Рассмотрев всех кандидатов, постарался распределить обязанности и направления поровну. Гонцы, несущие радостную весть, уже отправлены. Новости будут оглашены каждому на всю улицу, торжественно.

Тимиэль к этому времени только-только встал с постели, натянув на себя ночнушку. Завидев меня, он накидывает на себя и тёмно-синий халат. С поясом уже помогаю я. Тимиэль неуверенно стоит на ногах, чуть содрогаясь и сгибаясь в коленках, но на стопах не переминается. От него пахнет мною, но мне этого мало. С каждым годом я становлюсь всё жаднее и жаднее по отношению к своему младшему супругу.

Более не видя причин сдерживаться, жадно целую его. Всё же даю выход своей ревности, пусть и не агрессивно, но в собственнической манере. Крепко сжимая руками его плечи, уже хочу опустить их ниже. И я делаю это. Подхватив под ягодицы, поднимаю Тимэля на руки. Так удобнее впиться в его губы, высасывать язык из маленького рта. И Тимиэлю не нужно стоять на ногах, удерживая собственное тело. Ни к чему ему перенапрягаться.

Увы, Тимиэль не даёт мне насладиться собою вдоволь. Позволяю ему разорвать поцелуй, но от шеи его не отказываюсь, тут же прижимаюсь губами к тонкой коже.

— Ну и что это было? — Спрашивает он охрипшим голосом.

Опухшие губы раскраснелись, так и маня к себе обратно. Пробую вернуться к губам, но Тимиэль отворачивается, отчего я утыкаюсь в его правую щёку. Пожалуй, слишком резким рывком, заставляю повернуть голову обратно ко мне. Продолжая удерживать за челюсть, проговариваю прямо в лицо, обдавая жаром:

— Только мне позволено так к тебе прикасаться. Помни об этом! — Смотрю прямо в глаза Тимиэля, чтобы лучше понять его ход мыслей.

— С чего ты завёл разговор об этом? — Немного подумав, Тимиэль уже озвучивает следующий вопрос. — На собрании что-то случилось?

— Да, случилось. — Убрав руку с его лица, усаживаю своего младшего супруга на постель лишь для одной цели – обнять и уткнуться в его ноги лицом так, чтобы Тимиэль сам понял, меня нужно успокоить своими прикосновениями. Хоть каким-то вниманием с его стороны. — Я заревновал тебя.

— Чего? К кому? — Недоумевает Тимиэль. Он просто не понимает, что его могут желать или притворяется дурачком?

— К Алипию. — Всё так же честно признаюсь, всё же почувствовав крохотные ручки, по сравнению с руками атлантов, на моих волосах.

— И что же он такого сделал? Погоди! Ты же не снёс ему голову, да? — С недоумения в тревогу. И как он так быстро переключился? Как так быстро мысли проносятся в его головушке?

— Пока что нет. — Подмечаю облегченный выдох из уст Тимиэля, и снова ревную. — Повторюсь, пока что.

— Так… что он такого сделал? — С некой опаской Тимиэль повторяет свой вопрос, всё же начиная поглаживать меня по голове и волосам. От его несложных действий ловлю мурашки.

— Передал свой план нового Центра и спросил о твоём здоровье.

— Пф… — Наверное, для супруга это и правда пустяк. Но не для меня. — Я тоже могу волноваться о чьём-то здоровье. Например, о Диоре. Тоже будешь ревновать к ней, к омеге? Что в этом такого?

— Что такого? А то, что у тебя очень ревнивый старший супруг, который не потерпит вмешательства другого альфы в супружескую жизнь. — Говорю вполне серьёзно, не понимая, почему Тимиэль совсем не беспокоиться о том, что на него смотрит чужой альфа. Только если… ему нравится такое внимание?

— Успокойся. — Тимиэль легонько стукает меня по макушке. Впервые его удар столь мягок. — Он – спаситель наших близнецов. Алипий мне всё равно, что младший брат или старший ребёнок. Даже если у меня и есть к нему чувства, то они заканчиваются на благодарности и чувстве вины за уничтожение его рода. Да и тебя одного достаточно. Спина вся отваливается после прошлой ночи. Думаешь, я настолько крепкий, чтобы выдержать второго альфу? Мой ответ – нет. Тебя одного бы осилить. Помяни моё слово, точно сломаешь мне что-нибудь в порыве своего буйства. Или снова порвёшь. Думаешь, я этого желаю? Нет. К тому же, я помню праздник Первого снегопада в свою первую зиму здесь. И повторения чего-то подобного тоже не хочется. А я ведь даже не успел посмотреть на лицо того юноши, его голова уже была тобою откинута куда подальше, а ведь он был чьим-то сыном, братом, любимым. То, что его родные и близкие до сих пор ничего не потребовали, ещё не говорит о том, что они простили его смерть. — С некой грустью отметил Тимиэль. — Да и я тебе обещал, что буду верен тебе, в обмен на свободу всех остальных омег. И пока не заметил за собой нарушения данного слова.

— Вот и славно. Оставайся верным только мне одному. — Поднявшись, снова целую его, но в этот раз мягче, нежнее. — Сперва хочешь покушать или искупаться?

— Кушать. За весь день не сделал даже глотка воды.

Прислушиваюсь к его желанию. Подняв на руки, уношу в столовую, продолжая всё так же вдыхать феромон с его тела, что так идеально смешался с моим.

PovТимиэль

Вчера у меня не получилось посмотреть то, что подготовил Алипий, поэтому сейчас, проснувшись раньше Мирона, берусь за дело. За окном ещё совсем темно, поэтому яркий свет планшета больно режет глаза первое время. На экране всего один файл, его и открываю.

Текст начинается с того, насколько важен найденный ресурс, а после плюсы раннего освоения скважины для будущих поколений. После идут его схемы, как будто скопированные с моих, но слегка переделанные. Там, где должна быть администрация центра, теперь главное здание будущих работников со скважиной, а рядом не жилые дома, а временное жильё на момент работы для тех же работников. Алипий учёл то, что фундамент для нескольких зданий уже был положен, и использовал этот фактор. И даже начертил путь к скважине и обратно, что будет на этом пути. Единственное, что изменилось кардинально – местоположение лечебницы. В его плане она ровно посередине, между небольшим поселением рабочих и самой скважиной. И я понимаю его выбор. Неплохо.

Вторая часть файла содержит информацию о новом местоположении центра. Сразу перехожу к графической части, но, стоит мне на неё наткнуться, сильно удивляюсь. Это всё ещё мои чертежи, но что-то тут не так. Приглядевшись, понимаю, что именно. Этот островок среднего кольца местами сужен, а другими наоборот расширен, вот Алипию и пришлось где-то убирать дома на схеме, а где-то наоборот добавлять.

Просмотрев быстрым взглядом, не вижу причин отказываться. Алипий постарался учесть всё, что только можно. Листаю файл до самого конца и замечаю приписку, сделанную от руки.

"Если согласны, то вопрос с предоставлением вам целой части кольцевого острова возьму полностью на себя"

Чтобы не означала эта фраза, мне явно не следует соглашаться вот так просто и бездумно. Всё же, лучше посмотрю днём ещё раз, прочитав всё от корки до корки. Выключив планшет, откладываю его в сторону. Поясница снова болит после вчерашнего, так что решаю более её не тревожить и лечь обратно, даже если больше не усну.

— Когда будет первое собрание с новыми старцами? — Интересуюсь у Мирона за завтраком. Сегодня он чересчур сытный, уже не лезет, потому убалтываю Мирона, дабы скушать поменьше.

— Думаю, устроить на днях. А что? Хочешь на них посмотреть?

— Нужно обсудить с Алипием пару деталей. — Мирон даже вилку с мясом от моего рта убирает, чтобы посмотреть с неким осуждением и подозрением. — Не смотри так. Если хочешь, можешь присутствовать на встрече.

— Я бы предпочёл, чтобы вы с ним вообще не пересекались.

На этом разговор и закончился. Я его не переспорю, да и бесполезно это. Лучше оставить его сейчас в покое.

***

В итоге, с Алипием встречаемся случайно, по пути в спальню после обследования у Диоры, которая чуть ли не каждый день осматривает моё тело на признаки проявления яда. Вероятно, он шёл к Пине, учитывая, что в его руках новое платье для омеги и фруктовая корзинка, плотно укрытая белым платком.

— Вот так встреча! Господин Тимиэль, а я как раз вас искал. — Тут же окрикивает Алипий, завидев меня. Подойдя ближе, звучит вопрос. — Мирон вам передал планшет?

— Здравствуй. Да, передал. И я уже ознакомился с твоим предложением. Как раз обдумываю твою идею все последние дни.

— Правда? А что вас заставило задуматься? — Алипий спрашивает так, как будто готов внести поправки прямо сейчас, как выслушает недочёты.

— Твоя приписка, сделанная вручную. Что это значит?

— А, вы об этом. — Немногим задумавшись, он всё же отвечает. — Видите ли, не всё на том забытом клочке земли принадлежало моей семье. Но вы не волнуйтесь. Там даже никто не живёт толком. Только травы изредка собирают да Атланты с Центрального острова развлекаться приезжают, отдохнуть от городской суеты. Но последнее происходит настолько редко, что будет счастьем посчитать хотя бы раз за пять лет. Жители Центрального кольца в основном живут на самом большом из трёх, а остальные два клочка земли толком никем не освоены. Многие даже рады будут избавиться от лишней ноши в виде земельного налога, так что проблем не возникнет. В любом случае, не переживайте. Сделаю всё в лучшем виде. Вы сами можете туда наведаться, чтобы убедиться в моих словах.

— Хорошо. Я учту это.

— Обязательно скажите мне ваше решение, каким бы оно не было.

— Конечно.

— Кстати, не могли бы вы передать это Пине? — Алипий привлекает внимание к платью с корзинкой. — Сколько не ищу его, найти не могу.

— Наверняка Гелос и Селен увели его поиграть. Очень уж он им понравился. А подарки твои передам. — Протягиваю руки, чтобы принять их. — Мы с ним в любом случае встретимся либо в обед, либо на ужин. Дети приведут его.

— Благодарю. — Алипий с лёгкостью отдаёт мне подарки, а вот я уже не могу похвастаться тем же. Это тяжёлая ноша для моих рук. Стараюсь не подавать вида. Всё равно шёл в спальню, там и оставлю. — Кстати, вас с Мироном уже можно поздравить?

— Поздравить? С чем? — Насколько мне известно, в ближайшее время не намечены праздники.

— Вчера на мой вопрос о вашем здравии, он ясно дал понять о ваших с ним ожиданий хороших новостей. — Встретив мой непонимающий взгляд, он уточняет. — Мы так называем беременность.

— Пока рано об этом говорить. — Я даже слегка смутился. Ещё ничего не ясно, а Мирон уже трубит об этом направо и налево.

— В любом случае, поздравляю.

— Благодарю.

— Кстати, вы навряд ли знаете об этом, но я привёз с Лиля яблони. Слуги ещё не успели посадить все деревья, так что могу отдать оставшиеся вашему будущему центру.

— Было бы неплохо…

— Тогда оставлю побольше! Ну, раз я вас проводил, то могу откланяться. Хорошего вам дня, господин Тимиэль.

— И тебе того же.

— Пока не ушёл. Платье для Пины. Корзинка для вас. — Проговорил Алипий, прежде чем отвесить поклон и удалиться.

Зайдя в спальню, укладываю платье на спинку стула. Корзинку ставлю на прикроватную тумбочку. Поддев платок, снимаю его, и в нос тут же ударяется ароматный запах спелых яблок, а после и вид на них. Алые, блестящие. Беру один в руку и сразу же кусаю. Всё равно, что взорвавшись, сок тут же бежит по губам. Прикрываюсь рукавом, чтобы яблочный сок не побежал дальше.

Давно не ел чего-то такого, что напоминало бы дом. Сначала даже радуюсь этому, а после в сердце больно закололо, сдавив грудною клетку. Лиль всё же вспоминаю с тянущей болью и тяжестью на сердце. Смотрю на это яблоко, и больше ни кусочка в рот не лезет.

— Если голоден, то стоило просто отдать приказ на кухню. — Не заметил, когда в спальню вошёл Мирон. Обернувшись к нему, вижу его стеклянный взгляд на платье Пины. Белая бездна, он же сейчас всё неправильно поймёт! — Я тебе этого не дарил.

— Это для Пины. Алипий не смог его найти и просил передать ему. — Быстро тараторю. Мирон взаправду помнит всё, что дарил мне?

— А яблоки?

— Это уже Алипий принёс для меня. — Поздно понимаю, что ситуация может стать хуже после моих слов. — Пока ты не начал свою триаду ревности! Что ещё за "Ожидание хороших новостей"?

— Так ведь мы стараемся. — Уже с лицом попроще отвечает Мирон.

— Мирон, я не хочу снова ожидать, а после терять. Давай для начала всё случится, а после уже и порадуемся. — Вижу, что он собрался что-то возразить, потому быстро его перебиваю. — И нет. Это не вопрос, Мирон. Сначала вырастет живот, дитя родится, потом будем принимать поздравления.

— Я должен был поставить его на место. — Подмечаю короткие шаги Мирона в мою сторону, и, чтобы не сделать хуже, иду ему на встречу. Мгновение, и я уже у него в объятиях. Он не душит, но держит достаточно крепко, чтобы не удрал.

— Давай я не буду с тобой спорить, а ты меня убеждать в правильности своего поступка.

— Тогда просто согласись со мной. Не трудно ведь?

— Ты видел сегодня детей? — Снова перевожу тему. Сил нет вести с ним споры.

— Под присмотром своей личной стражи, они увели Пину к берегу. Там и играют.

— Славно.

— И нам тоже пора заняться делом. — Приподняв, Мирон уносит меня в сторону постели и мы, будучи не так уж и далеко, быстро достигаем её.

— Не наглей. Я ещё не восстановился. — Мирон уже вовсю укладывает меня на бок, и пристраивается за моей спиной. Руки крепче обнимают, пока его нос утыкается в макушку. Платья помяты, но об этом я думаю в последнюю очередь. Пробую руками и ногами отбиться, хоть и прекрасно знаю – если он захотел, то его никто не остановит. Делаю последнюю попытку достучаться до него. — Мирон!

— Давай хотя бы полежим вместе. — Спокойно отвечает супруг.

Покрепче прижав, Мирон и правда больше ничего не делает. Прекращаю отбиваться. Сердце громко стучит в груди, отчего становится совсем нехорошо. Слегка сжавшись, восстанавливаю сбившееся дыхание. Перед глазами слегка темнеет, но, перед тем, как закрыть глаза, я чётко ощущаю скрутившийся комок боли в районе матки.

Судя по появившимся ощущениям, мне и в этот раз придётся расстроить Мирона.

***

Спустя целую неделю, всё же уговариваю Мирона поплыть со мной на ту территорию. Он недоволен тем, что с нами будет так же и Алипий, но фраза "Так ты сможешь за всем проследить лично и не выдумаешь ничего лишнего, чего не было" стала весомым аргументом для старшего супруга. А сам островок этот, скажем так, отличается от того, что себе представлял. Здесь слишком крутой обрыв по всему периметру, а то, что внизу, и пляжем назвать сложно. Старенькая лестница, ведущая наверх, не вызывает доверия. Мне не видно того, что наверху, но уже готовлюсь к не самой благоприятной картине.

— А он и правда заброшен. — Озвучиваю своё заключение.

— Зато тут хорошо растёт лечебная трава. — Тут же отзывается Алипий. Сегодня он в свободной рубахе и широких штанах светло-зелёного цвета, почти под цвет своих волос. Из-за свободного пошива, ткань развивается на ветру ничем не хуже подола моего тёмно-зелёного платья с чёрными вышитыми цветами внизу. — Можем назначить омегам работу на полях, тем самым заняв их делом. Да и врачевание – важный элемент жизни любой нации. К тому же, тут хорошо приживаются яблони. — Удивляюсь тому, что Алипий тогда не просто оговорился об этом, но уже и сделал.

— А ты, я смотрю, не сомневаешься в моём согласии.

— Уверен, вам понравиться вид, когда подниметесь наверх. — Алипий полон уверенности в моём согласии.

— Лестницу следует поменять в первую очередь. — В прошлый раз я шутил, что Алипий будет корректировать всё, чем я буду недоволен, но сейчас он этим и занимается. Совершенно не подмечая сверлящий взгляд Мирона, он достаёт планшет и оставляет пометки.

Подойдя к супругу впритык, отвлекаю его от ненужных дум:

— Помоги мне подняться наверх.

Мирона не нужно просить дважды. Молча приподняв, он усаживает меня на свою руку. Так и поднимаемся наверх: Алипий идёт впереди, ведя нас, а Мирон идёт следом, придерживая меня. К моему удивлению, лестница даже не шатается под шагами гигантов, и не скрепит. Крепко удерживает вес нас троих, и поднимающийся ветер с воды ей нипочём.

Достигнув вершины, первое, что бросается в глаза, это ухоженная усадьба, не спрятанная забором. Небольшой двухэтажный дом с белыми стенами стоит вокруг ровно скошенной травы, по бокам яблони в полном цвету. Подальше от дома расположен огород, на земле которого перемещаются слуги людского происхождения, занимаясь земледелием. Они настолько далеко, что навряд ли нас увидят или услышат в скором времени, если не посмотрят в нашу сторону.

— Добро пожаловать ко мне домой.

— Это твой дом?

— Ага. Отец думал, что это станет для меня наказанием, а мне тут более чем понравилось. — Наверху и правда прекрасно. Вид, открывающийся на море, широк за счёт высоты. Видны и оставшиеся два острова Среднего кольца, и сам Центральный остров с той стороны, куда я редко захожу, а так же самые дальние острова с края. Отсюда они кажутся тонкими и крохотными. С того острова, который подарил мне Мирон, тоже хороший вид, но с него виден только центр. А тут – полная картина. — Разве вид не прекрасен?

— И правда прекрасно. — Смотрю на всё с неким восхищением.

— И что ты будешь делать со своей резиденцией? Так просто позволишь разрушить, сровнять с землёй и послушно примешь факт того, что более сюда не вернёшься? — Мирон высказывает свои сомнения, не скрывая нотки агрессии.

— Господин Мирон, видите самый ближайший остров к нам? — Ткнув на соседний островок, несильно заполненный домами, Алипий продолжает. — До отплытия на Лиль я купил там небольшой домик почти у самого края. В нём и останусь. Что же до слуг, то мне достаточно троих-четверых бет для комфортной жизни, так что оставшихся тоже тут оставлю. Они как раз омеги без пары, но многие с детьми за плечами. Будут хорошими помощниками хоть в поле, хоть в быту.

— Ты точно не против? — Уточняю, не веря в его бескорыстные мотивы.

— Между будущим моей родины и своим комфортом – выберу первое. Мой век, рано или поздно, закончится. А моим потомкам ещё ходить и ходить по этой земле. Я живу хорошо, но мои дети должны жить ещё лучше. — Не ожидал таких слов от Алипия.

— Хорошие слова. Наши потомки должны жить лучше нас. — Соглашаюсь с ним, но про себя тихонечко сомневаюсь. Неужели нашёлся тот, кто действительно будет понимать мои помыслы?

— Рад, что вы согласны со мной, господин Тимиэль. — Не знаю, после слов Мирона я это начинаю подмечать или так было и раньше, а может и вовсе накручиваю себя, заразившись этим от него. Но я замечаю его долгий взгляд в мою сторону. Слегка прищуренный взгляд смотрит легко и беззаботно. — Я искренне рад найти единомышленника.

— Что насчёт остальной части острова? — Вмешивается Мирон.

— Пойдёмте. Тут недалеко уложена тропинка, ведущая путь по всей длине острова. — И мы идём. Точнее, Мирон продолжает нести меня. Вокруг нас столько деревьев, что в какой-то момент мне кажется, что очутился у себя на Родине, на Лиле.

По пути Алипий рассказывает обо всём: от того, какие фрукты с ягодами могут тут вырастить, до планировок домов, расположения предметов на детской площадке, какие деревья с кустами можно пересадить безопасно, а какие только выкорчёвывать с корнем и уносить прочь. В какой-то момент заслушиваюсь его. Время пролетает незаметно, и мы оказываемся у ещё одного поля, в котором работают люди. На вид оно занимает всю ширину, до самого обрыва. Отсутствие широкого леса, который был весь наш путь, резко бросается в глаза. Теперь лес остался позади нас, словно стена. По другую сторону дороги растут деревья, уже реже, но наверняка тоже с лечебной травой или плодами.

— Вот тут выращивают и собирают лекарственные травы. В плане я уже отразил то, что это место не будет изменено. И хотел бы, чтобы оно так и осталось. Сейчас тут тоже большая часть работников – омеги. Минуту, я познакомлю вас с одним из них. — Отойдя от нас, ближе к полю, Алипий неожиданно закричал. — ЛУКЕРЬЯН! ЛУ-КЕР! ПОЙДИ СЮДА!

После крика, все слуги поднимают головы, но лишь один из них бросает свои дела и несётся в нашу сторону, пока остальные отвешивают короткий поклон и возвращаются к работе. Чёрные волосы собраны в небрежную косу. Чем ближе он к нам, тем лучше видны его янтарные глаза. На вид ему не больше пятнадцати лет, худой, но это не болезненная худоба. Руки и лицо испачканы в земле, как и рабочая одежда. Бежевая рубаха скрывает облегающие чёрные лосины ровно до бёдер. Рубаха подпоясана кожаным поясом тёмно-коричневого цвета, на котором закреплены небольшие сумочки из той же кожи, с инструментами для работы в поле.

— Чем обязан, господин Алипий, дорогие гости? — Мальчишка тут же отвешивает поклон, и так же быстро выпрямляется.

— Поведай нашим гостям, как тебе тут работается? Нравятся ли условия жизни? — Задаёт вопросы Алипий.

— Я очень доволен! Господин нас не бьёт просто так и часто кормит. У каждого есть спальное место. Работа пыльная, но полезная. Без лекарств никто не останется, ни мы, ни господа атланты. Все наши работают хорошо.

— Что скажешь, если к вам придут ещё работники?

— В поле ещё пара рук лишней не бывает. — О чём-то задумавшись, он тут же принимается оправдываться, махая руками перед собой. — Но мы не жалуемся! Просто так работа пойдёт быстрее. Сможем больше посадить и больше собрать.

— Как я и говорил, в поле работа найдётся. — Уже говорит Алипий мне, всё так же беззаботно улыбаясь.

— Один из гостей будет работать здесь? — Спрашивает Лукерьян, смотря прямо на меня. — Не слишком ли он роскошно одет для работы в поле? Всё перепачкает. Жалко же.

Пока юноша задавался вопросами, совсем невинно и без задней мысли, Алипий успевает заткнуть его одним лишь взглядом. Слишком холодно, со сталью. Улыбка всё так же сохраняется на его лице, но от добродушия не осталось ни следа. Прикусив нижнюю губу, Лукерьян прячет руки за спину, отходя от нас на шаг назад. Голову он быстро опускает, смотря вниз. Лицо скрыто чёлкой, да и мне с высоты Мирона видна одна лишь макушка юнца.

— П-простите… я не хотел грубить гостям. — Тут же извиняется юноша.

— Возвращайся к работе. После поговорим о твоих манерах. — Стоит Алипию это произнести, как юноша быстрым шагом возвращается к остальным в поле. Словно от огня убегает.

— Я не в обиде. Алипий, не сердись на него. — Принимаюсь защищать мальчишку. Он явно был напуган, когда убегал.

— Раз об этом просите вы, господин Тимиэль. Не буду.

— Значит, людьми ты тоже обеспечишь. — Тут же меняю тему.

— Ага. Эти земли принадлежали одному из моих сводных старших братьев-омег. Достались по наследству после смерти старшего супруга. И если с этой землёй я знаю, что делать, то остальное наследство с других средних островов буду продавать другим атлантам.

— А что на счёт тех, что не принадлежали твоему роду? — Всё никак не могу забыть эту приписку.

— В самой дальней части живёт один старик. Так сказать, доживает свои дни. Он ещё первого правителя застал, был его телохранителем с малых лет. Ему принадлежит примерно одна восьмая острова.

— И он не хочет с ней прощаться? — Тут же выдвигаю свою догадку.

— Тимиэль, вы не беспокойтесь, я найду аргумент с нами сотрудничать.

— Хочу встретиться с ним. — Перебиваю Алипия, пока он не придумал какие-нибудь глупости.

— Уверены? Этот невоспитанный дикарь может сказать слова и похуже в ваш адрес, а то и вовсе наброситься. Лукерьян просто глупый человек, что в голове, то и на языке. А этот… Он долгое время живёт один. Ни семьи, ни друзей. Никого с ним и близко не видели.

— Как его зовут?

— У него только имя. Орион.

— Мне и этого знания достаточно.

— Только потом не говорите, что я вас не предупреждал. — Не став более меня отговаривать, Алипий ведёт дальше по тропе.

Пройдя территорию поля, мы снова заходим в лес. Только на этот раз он гуще, тропа совсем тоненькая. Кусты с травой растут как попало. Тут явно не ухаживают за территорией так же, как это делалось на всём пути до этого. Значит ли это, что мы уже зашли на чужую территорию?

— Тут так тихо. Даже птиц не слышно.

— Ещё бы, он на них охотится, вот живность сюда толком и не лезет.

— Охотится? — Я думал, речь всё это время шла о старике, способным только поворчать да поорать. А у него есть силы для охоты?

Остановившись, Алипий снимает человеческую маскировку. Мирон тоже напрягся всем телом, потихоньку выпуская хвосты. Не понимаю, что происходит, пока не замечаю пару блестящих глаз, смотрящих на нас из-за густых кустов. Немигающим взглядом, посторонний изучает нас.

— Господин Мирон, будьте готовы защищать господина Тимиэля. Орион в прошлом – опытный воин, хоть и омега. Не смотрите на его преклонные годы.

Из широких рукавов Алипия потихоньку выступают кинжалы, с каждой секундой удлиняясь. Хвост у него всего один, но кончик заострён, подобно тонкой игле. Он же первым вступает в битву. Не успеваю толком рассмотреть. Сначала подмечаю чёрную тень с когтями, от которых Алипий отбился. Потом они двигаются настолько быстро, что мои глаза не поспевают за ними. А теперь и вовсе Мирон закрыл меня хвостами, спрятав в них как в коконе, прежде чем вступить в схватку. Всё произошло стремительно быстро, так что и с испугом тоже опаздываю. А если этот бойкий старик теперь не согласиться отдать землю? Что тогда? Помещать омег рядом с кем-то агрессивным совершенно не хочется.

— Прекратите! Мы ведь хотели только поговорить. — Кричу, что есть мочи, чтобы меня услышали.

— Аврор? Неужели это ты, Аврор? — Неожиданно звучит незнакомый мне голос. Он старческий. Быстро соображаю, что говорящий – тот самый Орион.

Видимо, старик замялся, и альфы воспользовались его удивлением. Не вижу, но чувствую, как Мирон резко повалился вниз, но при этом сам на землю не упал. Из хвостов выпускает не сразу, лишь после того, как убеждается, что мне будет безопасно. Спустившись на землю, направляюсь к поваленному старику. Присев перед ним на корточки, разглядываю получеловеческое, полукошачье лицо с чёрной шерстью. Невольно вспоминаю кошку Мирона. Она была того же чёрного цвета. Решаю представиться первым.

— Господин Орион, позвольте представиться. Меня зовут Тимиэль Ариад Атлантик, родом из Лиля. Младший правитель Атлантиды. И я бы хотел поговорить с вами. Желательно без драк. — Делаю всё по законам Атлантиды: первым представляюсь, держу правую руку у груди, тогда как левая спокойно висит вдоль тела. Голову чуть наклоняю, но это больше для того, чтобы лучше видеть.

— Ты не Аврор… — Янтарно-зелёные глаза бегают по всему моему телу, особенно часто останавливаясь на волосах и глазах. — Но у тебя его голос. Его глаза. Его белые волосы… Кто ты такой? — От удивления с надеждой не осталось ни следа. Вместо них – отвращение с презрением.

— Понятия не имею, кто такой Аврор. Прошу прощения, но я не знаком ни с кем по имени Аврор, и в моём роду никого не было с таким именем. — Выслушав меня, старик молча опускает голову, а после убирает и когти в мягкие подушечки.

— Пшли вон с моей территории! Я никого тут не жду! И видеть не желаю! — Тут же кричит осипшим голосом.

— Как ты смеешь так разговаривать с господином Тимиэлем? — Ещё немного, и вздувшаяся вена на шее Алипия лопнет.

— ДОВОЛЬНО! — Кричу на всю округу, останавливая пыл альф. — Мы тоже виноваты. Пришли без гостинцев и приглашения. Господин Орион, я вернусь к вам с официальным визитом завтра. Ближе к обеду вам будет удобно? — На мои вопросы на меня лишь рычат, смотря максимально злобно. Не по себе от такого отношения. — Вы можете даже не встречать меня с чаем. Я сам всё подготовлю.

— Говорят, когда некто по имени Тимиэль угостил кого-то чаем, этот кто-то – умер. Так сильно нужны мои территории, что на тот свет спешите отправить? — Тут же язвит старик.

— Можем и не спешить. Подожду, пока вы сами умрёте. Всё, чего я желаю, это чтобы омеги, которые найдут приют и защиту от альф, были в безопасности на этом острове.

— В безопасности? Омеги? — Переспросив, старик принимается смеяться, походя на умалишённого. — Пока тут живут атланты, и уж тем более пока по земле ходят потомки Ареса, не видать омегам мирной и беззаботной жизни! У этих ублюдков одна кровь! — Не ожидаю подобного от жителя Атлантиды. Тем более такого пожилого, многое повидавшего.

— Вот увидите, тут многое начнёт меняться при моём и Мирона правлении. Можете не давать ответ сразу. Просто не мешайте омегам жить.

— Человек, это не я вторгся на чужую территорию, а вы! Не я к вам полез. — Продолжает рычать старик.

— С самого начала я лишь хотел поговорить. Мы уйдём. Без драки! — Последнее говорю уже альфам. Они наконец слезают с бедного старика. Не теряя ни секунды, Мирон подхватывает меня обратно на руки.

— И завтра приходить не смей! Убью! — Снова рычит старик, поднимаясь с земли. — Слышишь? Расцарапаю твою человеческую кожу, достану до нутра и выпотрошу!

Мирон уже было собрался наброситься пуская в ход свои хвосты, но я обнимаю его за шею, успокаивающе шепча на ухо:

— Мирон, не нужно. Не трогайте его больше. Просто уходим. Алипий, тебя это тоже касается.

— Как скажете, господин Тимиэль. — Алипий прячет кинжалы обратно в рукава, но оставляет хвост наготове. И когда только успел выйти вперёд нас?

— Даже думать забудь про дорогу сюда. Не пущу сюда снова. — Шипит Мирон, пока я глажу его по волосам.

— Хорошо, не пойду, если тебе так будет спокойнее. Я просто покажу ему на деле, чего стоит мой проект. — Повернув голову, обращаюсь уже к юноше. — Алипий. Я согласен на обмен землями. Но ничего не удумай отнимать у этого старика. Пусть доживает свои дни. Может, ему будет спокойнее, если увидит, что омеги могут жить иначе, лучше, чем сегодня.

— Слушаюсь.

Мы всё же уходим. Старик Орион за нами не следует, а если и следует, то делает это незаметно.

Дорога обратно не занимает много времени. Оставив старика позади, мы уже вернулись к большому полю. Снова смотрю на всех этих людей и даже подумать боюсь, как они отнесутся к внезапным переменам. Остаётся лишь надеется, что всё будет куда лучше, что они поймут, а после и вовсе порадуются. Но о последнем пока рано говорить.

До резиденции Алипия доходим так же быстро. Не замечаю дороги за своими думами.

— Сколько времени тебе понадобиться, чтобы выбрать людей и окончательно переехать вместе с ними? — Обращаюсь к Алипию, даже не повернув головы в его сторону.

— К концу недели управлюсь. Я уже давно начал освобождать дом от вещей, так что осталось немного. — Подмечаю в его глазах не то печаль, не то сожаления.

А что если, ему грустно прощаться с этим местом. Я даже понятия не имею, что ещё может связывать Алипия с этим местом, но отнимаю это.

— Я бы хотел сохранить твою резиденцию в таком виде, в каком она существует сейчас. — Это спонтанное решение. Не знаю, пожалею ли я ещё об этом или действую верно. Время покажет. — Внесёшь эти изменения в план?

— Зачем вам её сохранять? — С удивлением спрашивает юноша.

— Мне она понравилась. Чувствуется, что сделана на славу, да и вокруг сохраняется бережно. Жаль такое разрушать.

— Я… — Алипий заминается буквально на секунду, а после снова улыбается, слегка выдохнув. Он словно боялся потерять это место, а теперь успокоился, — …я вас понял. Исправлю всё за сегодня и отправлю вам на планшет в самое ближайшее время.

— Буду ждать.

— Теперь мы можем возвращаться? — Мирон всё же встревает в нашу беседу. Надолго же его хватило.

— Пожалуй, да. — Даю положительный ответ, готовясь к отплытию.

— Нет, пока не можете. Одну минуту. — Алипий почти выкрикивает протест, прежде чем убежать от нас в сторону яблонь. Забравшись по стволу, он подзывает к себе людей и срывает спелые яблоки с веток. Корзинку ему подают люди, работающие здесь по близости, так что ему просто остаётся скинуть плоды в неё. Собрав всё с небольшой горочкой, тот спускается обратно на землю. Человек же в это время уже несёт нам угощения. Мирон сам забирает подарок. — Не могу же я отпустить вас с пустыми руками!

— Я ведь так привыкну к яблокам. — Не хочу отказываться, Да и не в силах сделать это. Очень уж они мне нравятся. А здешние так и вовсе полны сока.

— Значит, будет повод навещать меня почаще. — Алипий всё же замечает нахмуренный взгляд Мирона. Не теряясь в лице, он совершает поклон. — Хорошего вам плавания.

— Спасибо. И за это тоже. — Благодарю лишь я один. Мирон молча разворачивается и уходит прочь, унося и меня, и корзинку с яблоками.

Чувствую, разговор будет долгим. Чтож… Никто не убит и не ранен, уже на этом спасибо.