На деле все было просто. Застигнутые врасплох номинальные охранники поместья были мгновенно вырезаны. Слуги предпочитали не связываться с отрядом прим-лорда Морета и сдавались сразу. Нескольких приближенных из Детей Истинных, пытавшихся защитить хозяев, казнили на месте. Сам же Дагмар шагал через хаос стали и крови, подобно карающему ангелу, и его сердце было захвачено только одним образом, затмившим его взор так, что он больше ничего не видел. Собственная дерзость пугала и восхищала его самого, и от близости цели он с трудом заставлял себя скрывать собственное волнение, чтобы не выдать тайны, которую не осмелился произнести даже шепотом в тишине дня, глубоко похоронив ее в тайниках своей памяти.

В маленьком приемном зале господского дома, который теперь был перевернут вверх дном, он увидел гордо и с достоинством восседавшую в кресле госпожу Орсис Морета. Бледность и лихорадочный испуганный блеск глаз не могли затмить ее красоту, которую она передала и своему единственному ребенку. Господин Орсис Морета, крепко связанный, в окружении охраны стоял на коленях, почти рядом с ее креслом. Он пытался защитить семью, отстоять право на свою территорию, но силы были неравны. Наконец, Дагмар посмотрел дальше. 

Он так долго предвкушал этот первый взгляд, но действительность оказалась гораздо лучше его памяти. С разбитыми, сочащимися кровью губами и измазанным грязью лицом он был еще прекраснее, чем подсказывала память. Он был так же связан, как и его отец, он стоял на коленях между двумя солдатами, и пристально смотрел прямо на него, словно его знал. 

Язет кай Орсис Морета. Имя, которое Энвер так часто мысленно катал по языку. Но взгляд, брошенный им на мальчика, был почти мимолетным. Ему не хотелось, чтобы кто-то заметил его острую заинтересованность этим отпрыском аристократического рода, и потому мужчина снова посмотрел на главу рода Орсис. Тяжелое дыхание и мрачный взгляд последнего из-под спутанных волос, прилипших к окровавленному лицу, говорили, что он еще далеко не сдался. Он был аристократом, гордым до абсурда. Дагмар не всегда мог понять эту самозабвенную гордость, которая приводила к краху многие семейства гораздо могущественнее этого, и теперь уничтожила еще одно имя. В понимании Энвера положить благополучие близких на алтарь подобного эгоизма — это было слишком даже для найдазе.

Он медленно приблизился к мужчине, сверлившему его ненавидящим взглядом, разлепил губы и зачитал давно заготовленный предварительный приговор.

— Господин Орсис, вы обвиняетесь в предательстве своего лорда и в оказании сопротивления личному отряду Дьюлы кай Морета. Окончательный приговор вам будет вынесен после прибытия прим-лорда. А до того времени смирите свою гордость и раскайтесь. Возможно, ваше раскаяние спасет вашу семью, — последнее Дагмар добавил от себя и совершенно искренне.

Орсис внезапно подскочил с пола каким-то фантастическим размытым движением и попытался броситься на Дагмара со звериным рыком. Энвер оказался проворнее, он отпрыгнул назад, на найдазе набросились солдаты. Окрик командира оказался запоздавшим - глава семьи Орсис был уже смертельно ранен. 

Как только рассыпалась куча-мала, и все осознали, что нарушен прямой приказ лорда, наступила гробовая тишина. Только хозяйка дома горько ахнула. Никто не посмел ее остановить, когда она встала с кресла и опустилась на колени возле супруга, не замечая, что пачкает кровью платье. Дагмар прикрыл глаза, подавив тяжелый вздох. Он знал, что Морета будет недоволен.

Впрочем, Орсис-старший все-таки дождался объявления приговора своей семье и после этого тихо скончался в комнате, в которую его отнесли. Госпожа Орсис Морета проявила удивительную стойкость. Она не плакала, узнав о смерти супруга, и не отрицала, что слышала о том, что муж хочет отделиться от клана Морета. Но она не вмешивалась в его дела. В отличие от многих аристократок, она предпочитала заниматься только семьей. Язет знал о планах отца еще меньше.  

В документах, обнаруженных в кабинете главы дома, указывалось, что наследование семейных дел должно состояться в пользу единственного сына Орсис, и лорд, недовольный тем, что главный виновник мертв, объявил свое окончательное решение в присутствии всех оставшихся в живых обитателей дома. 

Дагмар Энвер тихо стоял позади своего лорда и тщательно следил за тем, чтобы всегда оставаться в его тени. Здесь могла еще таиться опасность, и главная задача охраны — защитить от таковой своего хозяина. Но взгляд Дагмара из-под полуопущенных век не обшаривал потенциально опасное пространство — он не отрывался от мальчика с медно-красными спутанными волосами, который спокойно стоял перед самым могущественным лордом найдазе и с достоинством, но без вызова отвечал на его отрывистые вопросы.

— Ты, — обвиняющий палец прим-лорда уткнулся в его грудь, — как новый глава семьи ответишь за преступления своего отца. По закону вместе со своим наследством ты получил и груз его вины за предательство. Ты уедешь отсюда моим рабом по правилу первого шрама. 

Госпожа Орсис молча прижала к губам сжатые в кулак пальцы, но не издала ни звука. 

— Мягкостью приговора не обольщайся, мальчик, — продолжал Дьюла. — Ты будешь позором своей семьи, о котором никогда не забудут. Госпожа Орсис останется жить в этом доме, остальное имущество и земли будут конфискованы в пользу казны клана. Никто, запишите, — обратился лорд к своему секретарю, поспешно составлявшему приказ со слов Дьюлы, — никто не должен общаться с любым представителем семьи Орсис, никто не должен им помогать или наниматься сюда на работу. Самое главное, вы оба повязаны друг другом, — лорд переводил взгляд с бледной, но стоически молчавшей женщины на юношу. — Если кто-то попытается покончить с собой или бежать, то я попрошу самого умелого палача пытать другого неделями. Пытать так, чтобы не допустить смерти, но так, чтобы боль становилась только сильнее. 

Госпожа Орсис побледнела. Юноша вскинул на лорда блестящие глубокие глаза. Сейчас женщина и ее сын были удивительно похожи своей гордостью и силой — никто из них не унизил себя ни мольбами, ни трусостью. Дагмар подумал, что лет десять назад он бы без оглядки влюбился в эту красавцу даже если она была не свободна. Но не теперь... Теперь его взгляд застил один единственный образ.

Дьюла Морета молча обвел взглядом окружающих его подданных. Он был разозлен предательством, как он считал, но при том доволен своей задумкой. Лорд собирался сделать все от него зависящее, чтобы отбить у остальных желание перечить слову прим-лорда.

— Ваш пример будет наукой всем остальным. И самое лучшее, что вы можете сделать, чтобы доказать свою преданность мне — смиренно принять наказание. Я оставляю вам всех родственников, что хотят остаться, и размещу здесь свой гарнизон, который будет следить за тобой, — лорд кивком указал на мать.

Величественный и пренебрежительный жест поставил точку в разговоре, лорд Дьюла удалился. Солдаты потянулись следом за ним, кроме тех, которые заранее получили распоряжение Дагмара остаться в поместье. 

Госпожа Орсис без сил опустилась на ближайший стул, дрожа от нервного напряжения. Солдаты уводили ее сына, который один раз с тоской оглянулся на мать и вздернул разбитый подбородок — любую судьбу нужно уметь принимать достойно. Так часто говорил господин Орсис-старший.