Его друзья развлекались с Язетом почти сутки. Когда Сил-Халар вошел в комнату, в ней все еще пахло сексом, кровью и потом. Юноша беспомощно свернулся в жалкий комок в ворохе перемазанных простыней и подушек. Никто не позаботился снять с него наручники, и заломленные запястья потемнели от притока крови, наверняка давно уже утратив чувствительность. На горле проступали черные уродливые синяки от строгого ошейника, спину, ягодицы и бедра раскрашивали потеки засохшей крови и сеточка вздувшихся рубцов от плетки. На глазах Язета все еще оставалась плотная повязка, не позволяющая ему видеть.
Лорд-отступник остановился перед постелью, созерцая открывшийся ему вид. Еще никогда его игрушку не оставляли в столь плачевном состоянии, но на то было его собственное разрешение. Юноша, видимо, почувствовал его присутствие, поскольку растерзанное тело беспомощно и испуганно дернулось. Лорд-отступник разомкнул оковы на руках, и Язет с едва слышным шипением сквозь зубы подтянул запястья к груди. Он отшатнулся, когда Сил-Халар прикоснулся к его плечу, и потянулся, чтобы стащить с себя повязку. Лорд-отступник не позволил ему этого. Юноша отполз от него в сторону, вжимаясь в подушки, и из-под повязки просочились бессильные усталые слезы. Они оставляли светлые дорожки на грязных щеках.
Раньше Сил-Халар чувствовал, что Язет выбирал путь наименьшего сопротивления – пленник позволял делать с собой все, что угодно, при этом где-то внутри сохраняя себя неприкосновенным. Как будто часть его личности просто ушла на время в непостижимую неосознаваемую глубину разума, впала в спячку, позволяя себе пережить худшие времена с меньшими потерями. Язет прогибался, подчиняясь неизбежному, но не более того. Он не жаловался и не просил пощады, ни о чем не умолял до этого самого мгновения. Иногда эта выдержка Сил-Халара восхищала, иногда – раздражала. Теперь же лорд-отступник воочию созерцал результат собственных усилий. Оставалось только протянуть руку и сломать все, что еще осталось.
Когда прохладные пальцы стерли слезу с подбородка, Язет снова дернулся. Он не мог не узнать лорда-отступника, должен был ощутить запах мыла с можжевельником - его личный отличительный знак.
- Тише, - прошептал Рагвальд. – Тише, мой солнечный мальчик. Идем искупаем тебя.
Язет продолжал молча сидеть в своем углу. Неловкие, нечувствительные пальцы сжимались и разжимались, пытаясь вернуть подвижность.
- Идем в ванную, - снова повторил аристократ.
Но Язет не шелохнулся. Казалось, что он не слышит слов, обращенных к нему, не реагирует ни на что, кроме прикосновений.
- Хватит упрямиться, мой сладкий, - против обыкновения голос лорда-отступника звучал ровно, даже без раздражения – сейчас Язет должен был чувствовать себя слишком больным, чтобы по-настоящему бояться каких бы то ни было угроз в голосе своего мучителя. – Ты как ребенок: только из-за нежелания принять мою помощь рискуешь остаться грязным. Неужели тебе этого так хочется?
Юноша медленно повернул лицо на звук его голоса, словно силясь рассмотреть через повязку, но все равно продолжал сидеть в углу постели, сжавшись в комок. Сил-Халару надоело молчание пленника, впрочем, голос по–прежнему был спокоен. Он твердо приподняли грязное лицо с повязкой на глазах, пробежался пальцами по губам со следами укусов.
- Можешь молчать сколько угодно, мне не нужен твой голос, но тебе стоит подчиниться, Язет. Если не желаешь... Думаю, что еще одна подобная ночь сделает тебя более сговорчивым, не правда ли?
Кадык юноши дернулся вверх-вниз, дрогнули губы. Он так ничего и не сказал, но опустился на четвереньки и попытался сползти с кровати рядом с отпустившим его Сил-Халаром. Колени не держали юношу. Он замер после третьей попытки подняться у ног аристократа, как сломанная и выброшенная на помойку кукла. Мужчина над ним безжалостно и равнодушно потребовал:
- Вставай.
Какое-то время Язет молчал, но затем распухшие прокушенные губы разомкнулись, рашпилем проехался по нервам охрипший от крика голос:
- Я не могу.
- Тогда попроси меня помочь.
Язет снова промолчал. Ему хотелось завыть, забиться в самый темный и далекий угол, чтобы его оставили в покое, прекратили прикасаться к нему, перестали чего-то от него все время хотеть: секса или подчинения. Или того и другого вместе. Он и так уже был готов сделать все ради блаженной тишины и нескольких часов сна. Сил-Халар схватил его за подбородок. Его пальцы, как железные тиски, оставляли новые синяки на лице. Язета передернуло от прикосновения. Ему показалось, что если Сил-Халар сейчас дотронется до его тела, разум просто взорвется, не в состоянии вместить все то, что с ним уже сделали сегодня.
- Я все еще жду, Язет. Попроси меня помочь. Попроси хорошо. Или я прикажу продолжить с тобой прямо сейчас. Позвать?
Язет едва слышно прошептал:
- Нет… Нет… Не надо. Я больше никогда не попытаюсь сбежать… Я даю слово найдазе…
Сил-Халар коротко размахнулся и ударил юношу по щеке, чтобы привести в чувство. На полу скорчилось несчастное измученное существо, брошенное вниз легкой пощечиной.
- Попроси у меня помощи, мой огненный, - чуть мягче. – Тогда я помогу тебе встать. Все остальное меня сейчас не интересует.
- Твоя помощь, Сил-Халар… Она идет по завышенным расценкам, - вполне осознанно после пощечины прохрипел Язет, приподнимаясь на руках. – Что ты потребуешь от меня за это?
- Сегодня ничего. Ты просто должен меня попросить.
Юноша тяжело дышал. Сил-Халар слишком хорошо изучил Язета, чтобы принимать всерьез те мольбы, которые иногда вырывались у него в порыве страсти или под влиянием боли. Но осознанно Язет никогда ни о чем его не просил.
Медноволосая голова с усилием поднялась. Губы дрогнули и Сил-Халар расслышал:
- Помоги мне, - секундное колебание и еще более тихое: - Пожалуйста.
Сил-Халар подхватил юношу под плечи и колени, прижав рубцы на спине. Боль прокатилась по спине, свела судорогой бедра и скрутила в полыхающий жгут все внутри. Язет вздрогнул, напрягся, обхватывая мужчину за шею и стараясь уменьшить давление на больные места.
В большой ванной Сил-Халар поставил его на холодные плитки пола, но Язет удержался на ногах, только повиснув на шее лорда-отступника. Тот развернул его спиной к себе, удерживая за талию, и стащил повязку с глаз. Какое-то время Язет жмурился и моргал, отворачиваясь от светильников, расставленных по всей ванной. Голос Сил-Халара промурлыкал над ухом:
- Смотри, мой огненный цветок, смотри внимательно и запоминай.
Перед ними было большое зеркало, в котором во весь рост Язет видел себя. Обнаженного, измученного, в крови, синяках и ошейнике. Сил-Халар, не дававший ему упасть и одетый в чистый светлый шелк и мех, на его фоне выглядел особенно роскошно. Он выглядел хозяином. В то время как юноша был просто красивым рабом. У Язета не было сил отвернуться или закрыться. У него уже не было сил даже прийти в состояние потрясения от увиденного, хотя он понимал, что это должно было бы его шокировать.
Рагвальд склонился к его шее, проводя по солоноватой коже языком. Медленное демонстративное движение аристократа вызвало у юноши мелкую дрожь. Когда рука мужчины сгребла мягкий член и мошонку, тело в руках Сил-Халара сжалось, под своим весом сползло на пол и замерло там. Волосы цвета меди рассыпались вокруг головы, скрывая побелевшее лицо и плотно закрытые глаза.
Сил-Халар был доволен этой маленькой демонстрацией. Как и реакцией своего красивого бесценного мальчика. Его сломленность и беззащитная нагота вызвали в нем желание – низ живота сладко свело, и он ощутил, как приливает кровь к восстающей плоти. Но он прикрыл глаза и глубоким вздохом заставил себя успокоиться – сейчас это никак не поможет в «огранке», Язет слишком устал, чтобы полностью осознать новое испытание.
Отмытый, прочувствовавший каждую свою царапину и каждый синяк, Язет лежал на животе на подогретой мраморной лавке. Он с трудом заставлял себя не сжиматься от прикосновений лорда-отступника, методично обрабатывающего мазью рубцы от плети на спине и бедрах. Юношу окутывал запах, который за прошедшие месяцы стал для него почти привычным. Внезапно прохладные пальцы скользнули между двух половинок, коснувшись распухшего кольца мышц. Язет резко подскочил на скамье, запаниковав, и отпрыгнул от Рагвальда прочь. На искаженном лице застыл ужас.
- Хватит, Сил-Халар… Пожалуйста, хватит… - забормотал он.
Однако лорд-отступник не смотрел на юношу, он рассматривал кровь, измазавшую его пальцы.
- Вернись на скамью, я всего лишь хочу осмотреть повреждения, - резко приказал он.
Язет заставил себя мучительно-медленно лечь обратно. Кое-как он стерпел быстрый поверхностный осмотр. Это было гадко, и юноша крепко зажмурился, сжимая в кулаках полотенце, чтобы не закричать. То, что кровь все еще продолжала сочиться из многочисленных внутренних разрывов, было плохо – тело перестало восстанавливаться с положенной скоростью. Юноша больше всего на свете хотел закрыть глаза и оказаться в собственной постели в полной тишине, чтобы, наконец, заснуть. У его состояния был только один плюс – уже не было сил думать о произошедшем, тело требовало отдыха.
Наконец, Сил-Халар оставил его в покое, звонко хлопнул в ладоши и что-то негромко приказал пришедшему слуге. Через несколько минут в приоткрывшуюся дверь осторожно сунулся тот самый худенький мальчик, которого Язет отобрал у Вьена на взлетной площадке, и о которого споткнулся, сбегая из замка… Мальчик поклонился лорду-отступнику и едва слышным голосом прошелестел, вызывая желание прикрикнуть, заставив говорить громче:
- Что желает господин?
Сил-Халар взглянул на своего пленника и перешел на высокий язык найдазе:
- Возьми его кровь, тебе нужно набраться сил. Только не увлекайся.
Язет и мальчик, имени которого он до сих пор не знал и не хотел знать, остались наедине. У мальчишки расширились глаза, когда он скосил их на Язета. Следы на теле последнего вряд ли можно было спутать с чем-то другим, несмотря на то, что бедра теперь целомудренно скрыло банное полотенце.
Язет медленно сел, лицо от этого усилия заметно побелело. Какое-то время юноша молча смотрел на потупившегося мальчишку. Найдазе не брали кровь у доноров, если были ранены или больны. Инстинкт самосохранения перебивал любые моральные нормы и соображения приличия, требуя как можно больше крови и сил, и существовал высокий риск убить отдающего. Но именно сейчас Язета не волновало, что произойдет с мальчиком, когда он закончит. Он не ощущал абсолютно ничего и ни о чем не думал, кроме того, что диктовал ему голод. Юноша хрипло приказал:
- Иди сюда.
Мальчик подошел, едва слышно ступая по полу босыми ногами. Он боялся смотреть на самое красивое существо, которое он видел в своей не слишком длинной жизни. И в то же время, ему страстно, до нервного зуда, хотелось поднять голову и встретиться с ним глазами. Когда ледяные руки разорвали на нем рубашку, мальчишка вздрогнул и почувствовал, как все внутри сжимается от страха и предвкушения. Ему впервые в жизни хотелось, чтобы кто-то касался его. А самого Язета раздражала безответная рабская покорность. Захотелось пальцами раздавить тонкую шею. Он сдержался и хрипло выдохнул:
- Ты что, так и будешь стоять?
Мальчишка моргнул. Он понимал, что от него чего-то хотят, но не мог понять, чего именно. Ведь он не проявлял непослушания, не мешал вампиру делать то, что он задумал. Мальчик, на миг вскинул взгляд и тихонько спросил:
- А что господин хочет, чтобы я сделал?
Язет на мгновение опешил от вопроса. В словах оборвыша не было вызова, как могло бы показаться. Только вопрос и ожидание приказа.
- Я сделаю все, что угодно, просто не понимаю… чего вы хотите, господин… Прикажите мне, - мальчик неловко заломил пальцы и снова замер в ожидании.
Кажется, в темных глазах стояли слезы огорчения, но сказать с точностью было нельзя, поскольку тот старательно смотрел в пол.
Язет глубоко вздохнул, почувствовав, что снова злится. Это было глупо – оборвыш-то, в общем, ни при чем, – но и остановиться юноша уже не мог: поднял ладонь и слегка ударил мальчишку по здоровой щеке, кажется за то, что тот просто не понял вопроса медноволосого пленника. От пощечины мальчик как-то совсем по-детски всхлипнул, ухватился рукой за лицо и беззащитно, с глубоким удивлением в голосе спросил:
- За что, господин? Я ведь… не сказал ему, что я вас видел в ту ночь…
Язет замер.
«Тебя хватились не сразу».
И разбитое лицо его сиделки.
Вот и разгадка. Гнев утих будто его и не было. Накатила еще большая волна усталости. Стало противно и стыдно от собственной покорности и невозможности себя защитить. И еще дразнило теплое тело под руками, обещая забытье.
- Не сопротивляйся, - только и сказал юноша, глубоко вздохнув, и наклонился к шее мальчика, отгибая его голову в сторону.
Когда клыки погружались в тугую, горячую, ароматную плоть, мальчик дернулся, кажется, вскрикнул, но потом замер тяжело с присвистом дыша. Наверное, больно было невероятно. Язет махнул рукой на осторожность, поняв, как его сводит с ума исходящий от мальчишки запах. Потом тело в руках обмякло, приникнув к его груди. А когда оборвыша начали ломать судороги оргазма, Язет, против обыкновения, совершенно не обратил внимания на то, что испачкан его семенем. Сейчас как никогда прежде ему доставляло чувственное удовольствие ласкать это тело, доверчиво обмякшее, пока он медленно и приятно пил его. Где-то на периферии сознания мелькнула и истаяла мысль о том, что он наверняка убьет его, если не остановится прямо сейчас.
Язет частично пришел в себя, когда кто-то сгреб его за волосы, силой отрывая голову от изогнутой напряженной шеи, едва не выдрав из нее кусок мяса. Две пощечины загудели в ушах, но потом он, наконец, снова почувствовал самого себя. Все таким же больным и грязным, как и раньше. Над ними стоял Сил-Халар. Мальчишка лежал на полу. Кажется, без сознания, но все еще живой.
- Хватит на сегодня, - сказал Сил-Халар, приказывая кому-то забрать мальчика. – Тебе лучше?
Язет кивнул, осознав, что и в самом деле, пусть совсем немного, но ему лучше.
- Ты так нелогичен порой, Сил-Халар… Сначала бьешь и наказываешь, потом лечишь… - хрипло выдохнул юноша, подавляя инстинктивную дрожь глубоко въевшегося страха.
- Я просто забочусь о том, что мне принадлежит, - ровно ответил светловолосый аристократ.
- Я могу уйти к себе? – спросил Язет. – Мне нужно... поспать.
Ради короткого кивка он готов был встать даже на колени, просить… сколько будет угодно северному лорду.
***
С той ночи все изменилось. Язет не ощущал, как медленно крошится его внутренний стержень, не замечал, что куда-то ушел гордый наклон головы, и что теперь, слыша приказ, он исполняет его почти бездумно. Он замечал только то, что его жизнь стала немного спокойнее, но с ним по-прежнему остался страх перед аристократом с ледяными глазами и перед прямыми настойчивыми взглядами.
Через несколько вечеров, увидев при пробуждении рядом с собой лицо Сил-Халара, юноша прошептал раньше, чем смог подумать:
- Ты говорил, перестанешь разрешать другим трогать меня, когда я начну вести себя по-другому. Я подчиняюсь, как ты хотел. Больше… не надо… Прошу.
Вторая осознанная просьба. Сил-Халар какое-то время молчал, выводя узоры кончиками пальцев на его коже, вокруг уже затянувшихся рубцов.
- Тот день впечатлил тебя, мой сладкий. Я рад, что наконец-то смог доходчиво обосновать тебе необходимость послушания… И… раз ты так просишь, - он сделал короткую паузу, - гостей не будет. До первого проявления строптивого нрава. Если взбрыкнешь, - взгляд обжег, как кусочек льда, - можешь хоть в ногах у меня валяться, но сдохнешь под очередным похотливым ублюдком. Не сразу, конечно. Уж я постараюсь, чтобы ты страдал подольше...
Юноша прикрыл глаза. Куда уж дольше?.. При напоминании о том жутком дне внутри все сжалось и тоскливо заныло. Надо подчиняться? Значит, он будет подчиняться. Часть его сознания отделилась и схлопнулась, словно звезда, в маленькую, бесконечно маленькую точку, внутри которой потонули гнев, гордость и стойкость. Его начинали заполнять безразличие и апатия. Если все будет оставаться как сейчас, именно в это мгновение, то ради этого он будет делать все, что прикажут…