Тёмный коридор, тишина и ни единого признака жизни. Молодой парень стоит не шелохнувшись. Ему нужно выбрать, в какую сторону двигаться. Он не помнит, с какой стороны пришел, это пугает, но он старается взять себя в руки.

      Парень крутит головой, понимая, что оба выхода находятся на одном расстоянии от него, отсюда выбор кажется ещё сложнее.

      Он вздыхает, будь хоть одна из дверей ближе, не раздумывая, отправился бы туда, но сейчас он растерян. Закрыв глаза, он прислушивается, пытаясь по звукам определить, что расположено за этими дверьми. Может, хоть что-то напомнит ему, кто он, зачем он здесь и куда ему идти? В голове пустота, словно всю его память выкачали, оставив внутри бесполезный вакуум. Страх сковывает тело. Парень нервно осматривает себя. На нём чёрная футболка, поверх которой белая кожаная куртка. Стройные ноги обтянуты чёрными джинсами с дырами на коленях. Пепельная челка падает на глаза. Парень прикусывает губу, пытаясь вспомнить остальные детали своего образа, но всё тщетно. Хочется кричать от безысходности. Слёзы собираются на глазах, когда лёгкий ветерок доносит до парня сладкий запах ванили. Сердце срывается на бешеный ритм, а мозг пытается понять, с какой стороны появился этот аромат. Сейчас парень чётко слышит, как за одной из дверей доносится рев машин, громкие голоса и пьяный смех. Парень уже хочет сорваться туда, но где-то слышится тихое пение. Нежный голос поёт колыбельную. Эта песня кажется наполненной отчаянием, голос певца дрожит и можно предположить, что он плачет.

      Сердце светловолосого сжимается, в голове начинают мелькать какие-то картинки и лицо, грустное, но такое любимое. Шаг, другой, голос становится ближе, запах нарастает. Рёв машин и пьяный смех тонет в прекрасной песне, что скоро переходит в тихую молитву, что призывает к себе ещё сильнее.

— У него при себе нет документов. Мы не знаем, кто он и откуда, — слышится за дверью. — Состояние очень тяжелое, он может не дожить до утра…

— Но мы должны попробовать. Подключите его к жизнеобеспечению и свяжитесь с полицией, может они смогут найти этого парня среди пропавших.

— Хорошо.

      Снова становятся тихо, а парень хватается за ручку двери, дергает её на себя и щурится от яркого света.

Спустя пару мгновений, когда глаза привыкают, он понимает, что находится в больничной палате. Тихо шуршат аппараты, стойкий запах лекарств раздражает нос.

      Парень оглядывается, замечая кровать, на которой кто-то лежит. Аппарат рядом показывает стабильную работу сердца. В палате тихо, светловолосый делает несколько шагов и оказывается напротив кровати. Стоит лишь на мгновение скользнуть взглядом по израненному лицу, как ноги отказываются держать, сердце сбивается с ритма, аппараты противно пищат, а в палату один за другим вбегают люди в белых халатах. Они проносятся сквозь парня, что сейчас стоит на коленях и плачет.

— Разряд! — кричит врач, замечая, что работа сердца остановилась.

      Щелчок, и тела касаются металлические пластины. Светловолосый, что уже лежит на полу, громко кричит, но его никто не слышит.

— Нет, нет… — кричит он. — Мне больно.

— Ты хочешь уйти? — слышит он голос у самого уха. — Я могу помочь тебе.

      Парень с трудом оборачивается, замечая рядом мужчину в чёрном.

— Кто вы?

— Тот, кто проводит тебя в другой мир. В мир, которого ты заслуживаешь, О Сехун.

      Собственное имя заставило сердце больно сжаться.

— Мы его теряем! — слышится голос доктора. — Ещё разряд!

      Сехун снова кричит, а перед глазами проносится жизнь. Детство, юность, безбашенные поступки, гонки, скорость, гулянки допоздна, алкоголь, наркотики, авария…

— Я могу забрать твою боль, — лукаво шепчет мужчина, а Сехун снова слышит тихий голос и колыбельную.

— Исин, — шепчет Сехун, вспоминая такое родное лицо.

— Ты отказался от него. Зачем он тебе? Ты выбрал другой путь, — резко говорит мужчина. — Он не ценил тебя, он ограничивал твою свободу, он…

— Он любит меня, — кричит Сехун. — А я… Я тоже люблю его!

      Мужчина ухмыляется, исчезая, а аппарат начинает отсчитывать новые удары слабого сердца.

— На этот раз пронесло, — говорит врач, статный темноволосый альфа лет сорока.

— Но он впал в кому, — смотрит на тело Сехуна светловолосый омега. — Мы всё ещё не знаем, сможет ли он выкарабкаться.

— Мы постараемся вытянуть его, — говорит альфа. — Сейчас нам необходимо установить его личность и найти его родных. Должно быть, его муж очень волнуется.

— Муж? — смотрит на врача омега.

      Доктор кивает в сторону руки пациента, на пальце которого был отчетливо виден след от кольца. Сехун дергается, вспоминая, как швырнул кольцо в лицо мужа во время их последней ссоры. Альфа и омега выходят, оставляя Сехуна наедине с самим собой. Очень странно было видеть себя со стороны. Альфа думает, что бы было с ним, если бы он выбрал другую дверь?

— У тебя не было бы шанса всё исправить, — появляется в палате всё тот же мужчина в чёрном.

      Сехун настороженно пятится.

— Не бойся, я не могу забрать твою душу, пока тебя здесь что-то держит. Благодари своего мужа за то, что, не смотря на всё то зло, что ты ему причинил, он продолжает молиться за тебя.

      Сехуну вмиг становится стыдно, и он отводит взгляд.

— У тебя есть ровно десять дней, — говорит мужчина. — Если через десять дней Исин не наденет снова кольцо на твой палец, твоё сердце остановится.

— Но как…

      Мужчина исчезает, а Сехун понимает, что скоро он покинет этот мир, потому что ещё два года назад он сам лично прогнал Исина из своей жизни. Парень опускается на пол, обнимая колени, в тот самый миг, когда часы бьют полночь, начиная отсчёт последних дней О Сехуна. Как он сможет привести сюда Исина, если он всего лишь душа?

      Сехун вспоминает свою жизнь и пытается понять, когда всё пошло кувырком, когда он упустил свою жизнь? Потерял всё: любовь, семью, друзей.

      В последние дни он часто думает об этом, садясь за руль своего мотоцикла, но ощущение скорости снова отгоняет прочь все воспоминания. Ветер звенит в ушах, а в голове вмиг становится пусто.

      Сехун вспоминает слёзы Исина в тот, последний день их семейной жизни.

      Омега часто повторял ему о том, что не хочет увидеть тело Сехуна среди покорёженного железа, и ведь Исин не увидел, ведь в тот момент он был очень далеко.

      Сехун сам разорвал все контакты с прошлой жизнью, но так получилось, что именно они держали его на этом свете.

      Сейчас перед глазами отчетливо вырисовывались кадры их последнего разговора. Сехун собирался на очередные гонки, а Исин слёзно молил его остаться дома.

– Се, это болезнь, понимаешь? Ты зависим, давай уедем отсюда, давай начнём всё сначала. Без этих людей и этих машин. Мне страшно за тебя. Я забыл, когда нормально спал. Я не могу заснуть, когда тебя нет дома. Когда ты в очередной раз рискуешь жизнью, я схожу с ума.

— Так почему ты ещё здесь? Если я причина всех твоих несчастий, уходи. Я не держу.

— Я люблю тебя! — плакал омега. – Се, послушай, давай попробуем быть счастливыми, как раньше, только ты, я и…

— Как раньше уже не будет, — огрызнулся альфа, направляясь к выходу.

— Почему? — подбежал к мужу Исин, обвивая руки вокруг его талии и уткнувшись носом ему между лопаток.

      Сехун чувствовал, как намокает рубашка, но негодование было сильнее. Почему человек, которого он так любит, не может принять его таким, какой он есть? Почему Исин пытается переделать его, ведь он, наконец, нашёл то, в чём он мастер. Скорость, машины, адреналин — всё это просто заполнило его пустую однообразную жизнь. Как же Исин не поймёт, что без этого Сехун просто исчезнет?

— Почему ты не хочешь меня понять? — обернулся О, прижимая омегу к себе. — Эти гонки — моя жизнь!

— Гонки? — удивленно хлопал глазами Исин. — Ещё полгода назад я был твоей жизнью! После того, как ты встретился с тем человеком, ты сильно изменился.

— Чанёль мой друг, — прорычал Сехун.

— Он использует тебя, разве ты не замечаешь? Ты зарабатываешь для него деньги, ты выигрываешь миллионы, а он отдает тебе десять процентов… Ты рискуешь жизнью, а он…

— Так тебя волнует то, что я так мало получаю? — бесился Сехун.

— Да нет же, — растерялся Исин. — Я имел в виду то, что если с тобой что-то случится, этот твой друг найдёт себе новую золотую жилу, а я буду выхаживать твоё покалеченное тело.

— Ты мой муж, твоя обязанность заботиться обо мне.

— Обязанность? — шокировано переспросил Исин. — Ты думаешь, что всё, что я делаю для тебя, я делаю, потому что обязан?

      Сехун видел слёзы на щеках омеги, сердце сжималось, но недовольство внутри было сильнее.

— А почему же ещё? Ты же сам сказал, что от меня в последнее время мало пользы.

— А почему я так сказал, не задумывался? — начал злиться Исин. — Я вижу тебя трезвым только по утрам, вечера и ночи ты проводишь в компании своего драгоценного Чанёля. Ты забыл, когда проводил со мной целый день. Если ты находишься дома, ты вечно чем-то не доволен, ты винишь меня во всех своих проблемах, а разве я виноват, что твоя голова болит с похмелья? Я, как преданная собачонка, несу тебе обезболивающее с самого утра, кормлю тебя, а потом снова наблюдаю за тем, как ты уходишь. Я забыл, когда мы в последний раз были близки. Эти гонки стали для тебя дороже семьи. Я не удивлюсь, что этот твой Чанёль однажды подсыплет тебе чего посерьёзнее, а ты готов будешь продать родного папу ради возможности сесть за рули этого чертового железного монстра. Ты изменился Сехун, молю, остановись, пока не поздно. Вернись ко мне, давай уедем отсюда навсегда.

— Я такой, как прежде, видимо, ты слишком идеализировал меня, — усмехнулся Сехун, отталкивая мужа. — Я всегда был таким, а если ты раньше не видел этого, то это только твои проблемы. Тебе не хватает близости, что ж, я могу это устроить.

      Сехун прижал омегу к стене и начал целовать, жестоко впиваясь в пухлые губы. Исин пытался оттолкнуть, брыкался, за что получал удары. Сехун словно озверел, он разрывал на омеге одежду.

— Остановись, — плакал омега. – Се, пожалуйста, остановись! Ты не понимаешь, что ты делаешь, успокойся.

— Я? Не понимаю? — смеялся альфа, швыряя омегу в сторону. – Да, я не понимаю, почему я всё ещё здесь? Почему я слушаю твое нытье, у меня есть дела поважнее.

      Ярость бушевала внутри, Сехун смотрел на дрожащего омегу, что сидел на полу в разорванной одежде и вытирал слёзы.

— Боже, как же я устал, — прорычал альфа.

      Он снял кольцо со своего пальца и бросил им в Исина.

— Чтобы я тебя больше здесь не видел, вали, найди себе того, кто будет любить…

      Альфа последний раз взглянул на омегу, что сотрясался от рыданий. Взгляд зацепился за воспалённую метку на шее, уши заложило, но Сехун уверенно направился к двери, громко хлопнув ею напоследок.

      Он снова пошёл в бар, влив в себя не один литр алкоголя, а потом снова выехал на оживлённую трассу ночного города, слушая восторженный визг омег и чувствуя дружеское похлопывание по плечу неизменного организатора этого безумия — Пак Чанёля.

      Сехун познакомился с ним случайно, когда пригнал свой мотоцикл для ремонта к своему хорошему знакомому.

— Хорошая машина, — сказал Пак, осматривая мотоцикл. — Зверь, наверное.

— Один из лучших, — заметил механик. — Видел бы ты, как Се гоняет на нем. Когда этот альфа за рулем, никто за ним не угонится.

— Правда? — загадочно улыбнулся Пак.

— Да, ладно, не такой уж я и ас, — смутился Сехун. — Просто я на этой крошке уже лет пять, прирос.

— Хотелось бы мне посмотреть на это, — улыбнулся Чанёль. — Слушай, я тут слышал, завтра ночью готовят гонку на байках по городу, не хочешь попробовать, выиграешь неплохие деньги.

      Сехун задумчиво почесал затылок. Он никогда не участвовал в таких мероприятиях, но всегда мечтал попробовать.

— И мужа своего приводи, — сказал Пак, заметив кольцо на пальце альфы. — Развлечётесь.

— Я подумаю, — ответил Сехун.

— Приходи, — подмигнул Пак, протягивая О визитку какого-то бара. — Это моё пристанище, отсюда всё и начнётся.

      Пока механик проверял его мотоцикл, Сехун задумчиво разглядывал визитку Чанёля. Вечером, когда он вернулся домой, Исин накрывал на стол. Альфа медленно подошёл к любимому, обнимая со спины и нежно целуя того в щёку.

— Чего это ты такой ласковый сегодня? — улыбнулся омега, разворачиваясь в руках мужа и подарив ему полноценный поцелуй.

— Я соскучился, — сказал Сехун, поправляя тёмную челку Исина. — Как у тебя дела?

— Хорошо, — ответил омега. — Начинаю привыкать к своему положению домохозяина.

— Прости, — виновато сказал Сехун.

— Ты тут совсем ни при чём.

— Почему же? Именно из-за меня ты потерял дом, семью…

— Благодаря тебе я обрёл дом и семью, Хун, — с укором сказал омега. — Мой дом рядом с тобой, а моя семья — это ты. Мы же обещали друг другу, что начнем всё сначала, помнишь? Со свадьбы прошло всего пара месяцев, а ты уже винишь себя, что будет дальше? Я осознанно выбрал тебя, мы — истинная пара, и мне плевать, что там напридумывали мои родители.

— Я люблю тебя, Син-а, — улыбнулся альфа.

— И я тебя люблю. Давай, садись ужинать, устал, наверное, на своей работе.

      Сехун кивнул и пошёл переодеваться и мыть руки. Они с Исином были знакомы с детства, жили по соседству. Детьми они были очень близки, а потом в юношестве поняли, что созданы друг для друга. Исин был из влиятельной семьи, а Сехун жил с дядей, который приютил его после смерти родителей. Альфа не следил за ребенком, поручив его няне. Сехун рос самостоятельным, он уже в четырнадцать грезил о том, что увезёт Исина, и они будут счастливы, но родители омеги уже заранее подготовили брачный контракт для своего сына. Они собирались отдать его замуж за их бизнес-партнёра. Им было плевать на слёзы ребёнка и на его истинную пару.

      Они встречались тайком и строили планы на будущее, Сехун был уверен, что сможет убедить родителей любимого, что он лучше того, другого, но в бизнесе всё сложно, поэтому вскоре, как только омеге исполнилось восемнадцать, была назначена дата свадьбы.

      Исин ничего не знал о своём будущем муже и плакал на плече Сехуна, вот тогда-то альфа и предложил сбежать и пожениться, мол, тогда уже родители не смогут их разлучить. Омега согласился, и уже на следующую ночь альфа помогал Исину спуститься с окна. Они долго бежали, пока не остановились около отдаленной часовни, на рассвете молодой священник-омега, пожалев их, обвенчал молодую пару. Родители омеги были в гневе, они вышвырнули вещи сына из дома и запретили ему появляться. Отец кричал о том, что Исину наплевать на благополучие семьи, на их с папой жизни, что он думает лишь о себе. Сехун пытался доказать, что это не так, что он готов взвалить на себя все заботы о бизнесе, о семье, об Исине. Старший альфа лишь смеялся, назвав младшего жалким подкидышем.

      Сехун забрал Исина в свой дом и представил дяде, как своего мужа. Мужчина был сдержан, он сказал, что не может содержать их обоих, но у Сехуна есть выход, он может переехать в другой город и восстановить замороженный бизнес своего отца. Это была небольшая кофейня, что со временем покрылась огромным слоем пыли. Здание и мебель обветшали.

      Сехун согласился, собрав вещи и получив от дяди небольшую сумму на первое время, они уехали. Сначала Сехун попытался восстановить кофейню, но полученных от дяди денег вряд ли хватило бы на это, к тому же альфа ничего не смыслил в этом бизнесе. Он выставил кофейню на продажу, а сам устроился курьером в солидную фирму. Исин хотел было тоже пойти работать, но Сехун успокоил его, сказав, что пока всё не так плохо. Кофейню они продали, думая о том, куда вложить полученные деньги. Время шло, а в голову ничего не приходило. Сехун продолжал работать, пропадая в фирме днями и вечерами, а Исин тихо плакал, ожидая его дома. Все разговоры о работе заканчивались скандалом, который перерастал зачастую в бурное примирение.

— Син, как ты смотришь на то, чтобы немного развлечься? — спросил Сехун за ужином.

— В смысле? — с подозрением спросил омега.

— Сходим в бар, выпьем, потанцуем, мы давно никуда не выбирались вместе, — сказал Сехун, наблюдая за тем, как омега радостно захлопал в ладоши, а потом повис на нём.

— Се, я согласен, — радостно лепетал омега, даже не подозревая, чем эта вылазка для него обернётся.

      На следующий день они вошли в бар, народ двигался в ритме заводной песни, Сехун видел, как загорелись глаза Исина, его омежка питал слабость к танцам. Они пробрались к барной стойке.

— Какие люди, — улыбнулся Чанёль.

— Ты здесь барменом трудишься? — усмехнулся Сехун, помогая Исину устроиться.

— Ну, вообще-то это моё детище, я тут один за всех, — засмеялся Пак, наливая в три рюмки прозрачную жидкость. — Не познакомишь со своим спутником?

— Чжан Исин — мой муж, — сказал Сехун.

— Пак Чанёль, — представился альфа, протягивая омеге руку. — Хозяин этого заведения и ваш бармен на сегодняшнюю ночь.

— Очень приятно, — смущенно сказал омега, замечая похоть в глазах темноволосого. Исин поближе пододвинулся к мужу, пытаясь спрятаться за сильной спиной Сехуна.

— На эту ночь? — спросил Сехун, не замечая, как Пак буквально раздевает глазами его Исина.

— Да, я всегда спускаюсь к бару, когда в моём заведении намечается столь крупномасштабное мероприятие.

— Мероприятие? — удивился Чжан.

— Что же ты Сехун не оповестил своего спутника о том, что сегодня он станет свидетелем одного из самых красочных событий этого города?

— Так ты мне и сам толком не объяснил, что это за событие.

— Гонка, — сказал с азартом Чанёль. — Гонка на мотоциклах, приз один миллион вон.

      Сехун и Исин синхронно открыли рты.

— Удивительно, да? — ухмыльнулся Пак. — Через десять минут начнется запись участников, подумай над этим, О Сехун, покажи мне, действительно, ли ты так хорош, как о тебе говорят.

      Чанёль поклонился и пошёл обслуживать других клиентов, оставив рядом с парой бутылку мартини.

— Се, что он имел в виду? — настороженно спросил Чжан.

— Он предложил мне поучаствовать в гонке, — ответил альфа, залпом опустошая свой бокал и наливая следующий. — Я хотел было отказаться, а теперь…

— Теперь? — недоуменно посмотрел на мужа Исин.

— А теперь, думаю, что может, стоит попробовать, — ответил альфа, поднимаясь. — Пойду, посмотрю, что к чему.

— Се, — поймал его за руку омега. — Я с тобой.

      Они вышли на задний двор, где тоже было довольно многолюдно, невысокий темноволосый омега сидел за высокой трибуной. К нему выстроилась очередь из десяти альф, на трассе Сехун заметил несколько припаркованных мотоциклов.

— Три круга, без страховки по оживлённой трассе, без ограничения скорости, кто придет первым получит все деньги, — сказал подошедший Чанёль. — Ничего сложного, разве это не под силу такому, как О Сехун?

— Почему вы хотите, чтобы Се участвовал, так и подталкиваете его туда, может, ему это совсем неинтересно? — возмутился Исин, в то время как О уже разглядывал мотоциклы соперников.

— Упаси боже, — засмеялся Чанёль. — Я просто ввожу вас в курс дела. У меня нет никаких целей, я просто хочу увидеть яркую гонку.

— Увидеть? — отвлекся на него Сехун, а Чанёль указал на небольшой вертолет, а потом на плазму, висящую у бара.

— У тебя есть разрешение на этот бизнес? — усмехнулся О.

— Ну, как бы нет, но ведь все в нашем мире нуждаются в деньгах.

      Альфы переглянулись.

— Думаю, что смогу удовлетворить твое любопытство, — сказал Сехун. — Я согласен на гонку.

      Чанёль просиял, а Исин вцепился в руку мужа.

— Всё будет хорошо, родной, — улыбнулся Се, целуя мужа. — Я покажу им, что такое скорость.

— Бэкхён-и, — крикнул Чанёль. — Запиши ещё одного кандидата. О Сехун и его великолепный Suzuki.

— Ничего себе, — присвистнул омега, делая пометку. — Давненько у нас не было таких именитых скоростных гостей.

      Сехун и Чанёль засмеялись, а Исин недоверчиво посмотрел на мужа.

— Ты уже был здесь?

— Нет, милый, он имел в виду мой мотоцикл, — ответил Сехун. – Иди, занимай место в зрительном зале, детка, сегодня твой муж оставит всех с носом.

      Сехун пригнал мотоцикл на старт, замечая, что Исин сидит у стойки в компании Чанёля, в сердце что-то защемило, но взмах флажка отвлёк, а дальше скорость, яркие блики, свет встречных машин, вой патрульных, что пытались его остановить, лабиринты и финиш. Сехун первый. Он чувствует звон в ушах и тяжесть на своих плечах. Исин что-то говорит, но альфа не слышит, оглушённый победой. Тогда всё вокруг него исчезает, оставляя этот бешеный адреналин. С того самого дня его жизнь пошла под откос, Исин пытался достучаться до него, но Сехун лишь отмахивался. Они с Чанёлем «бомбили» по чужим гонкам, делили выигрыш. Пак давал Сехуну задания, и О с легкостью выполнял их.

      Когда после очередной гонки Сехун пришёл домой и обнаружил лишь пустые шкафы, стало ужасно плохо, его скрутило. Он лежал на полу и не мог вздохнуть, вспоминая, чего он наговорил своему мужу перед уходом. Он просил его исчезнуть, а Исин всегда выполнял все желания любимого.

      Несколько дней Сехун не выходил из дома, опустошая бар, приходил Чанёль, приносил выпить и, молча, уходил, понимая, что сейчас не время. Через месяц Пак пришёл с новостью об очередной гонке. Они пили вместе, Чанёль подливал младшему снова и снова, пока не выбил из Сехуна очередное согласие. Теперь О постоянно напивался перед гонкой, алкоголь лишь разжигал в нём адреналин.

      Однажды вечером после очередной победы, они сидели в баре, Сехун не помнил, как оказался в постели Бэкхёна, но всё равно с губ срывалось лишь одно имя. Бён утром, протягивая кофе, тихо сказал:

— Если ты его так любишь, то почему не найдёшь?

— Он не примет меня обратно, такого не примет, — сказал Сехун, а потом ещё долго плакал на груди омеги. Бэкхён лишь грустно гладил его по голове.

— Знаешь, — сказал омега, задумчиво посмотрев в окно. — Ты ведь можешь стать таким как прежде, нужно лишь захотеть. Ты не виноват в том, что случилось, это все Чанёль…

— Что? — удивлённо посмотрел на омегу О.

— Знаешь, почему в дни гонок, он сам становится за барную стойку?

      Сехун помотал головой.

— Потому что он подмешивает в напитки участникам наркотики, — ответил Бён. — Кому-то больше, кому-то меньше. Башню срывает и вы, безумные альфы, готовы на всё. Именно поэтому вы снова и снова возвращаетесь. Знаешь, Чанёль имеет с ваших побед не маленькие деньги. Он отдаёт вам лишь малую часть, на его счетах вертятся миллиарды.

      Сехун вспомнил, как Исин пытался доказать ему обман друга.

— Твой муж мешал Чанёлю, — усмехнулся Бэкхён. — Во-первых, он мог вытащить тебя из бизнеса, во-вторых, он отказал Чанёлю, а Пак никогда не прощает, когда ему обламывают хороший секс.

      Бэкхён отошёл от Сехуна и снял рубашку, демонстрируя огромный шрам на спине.

— Твоему Исину ещё повезло, — усмехнулся омега. — Чанёль, видимо, хорошенько на него подсел, раз до сих пор пытается его отыскать. Я слышал, что он уже близок к цели.

      Сехуна, словно ледяной водой окатило.

— Выходит…

— Выходит, он качал тебя наркотой, заставлял рисковать своей жизнью. В надежде, что ты однажды разобьёшься, а он сможет спокойно подчинить себе твоего омегу, — ответил Бэкхён, одеваясь. — Мне не жить, если Пак узнает, что я всё тебе рассказал, но я не могу смотреть на то, как тебе плохо, ты мне стал очень дорог, О Сехун. Ищи своего мужа, ищи, пока не поздно.

      Сехун поднялся на ноги и крепко обнял Бэкхёна.

— Хочешь, я куплю тебе билет в другую страну, подальше отсюда. Он никогда тебя не найдёт, ты…

— Мы с ним истинные, Се…

      Бэкхён тихо всхлипнул на груди альфы. О сильнее прижал его к себе.

— Я останусь рядом с ним и сделаю всё, чтобы он оставил вас в покое. Уезжай, найди Исина, и живите счастливо.

      Омега поцеловал Сехуна и направился к выходу. Больше О его не видел. Несколько дней он избегал разговоров и встреч с Паком, он обошёл все места, где мог быть Исин, но всё было бесполезно, омега словно растворился. Альфа подумал о том, что тот мог вернуться к родителям, вещи были уже собраны, когда в дверь постучали. О открыл дверь, и увидел на пороге улыбающегося Чанёля.

— Се, дружище, ты куда пропал, у нас очередная гонка на носу, соперник хил, так что тебе не составит труда…

— Я уезжаю, — ответил Сехун.

— В смысле? — непонимающе спросил Пак.

      Сехуну хотелось вцепиться в него и разбить это довольное лицо. В голове вдруг всплыла картина первого дня их знакомства и фигура Пака рядом с растерянным Исином. Уже тогда этот альфа подбивал клинья к его мужу, так почему Сехун не остановил его? Как должно быть было больно Исину, ведь его не мог защитить даже собственный муж, что поклялся быть рядом вечно.

— В прямом, — сдержано ответил О, ведь нужно было держать себя в руках, он не должен был подвести Бэкхёна. — Я завязываю с гонками, я должен найти Исина и попросить у него прощения. Он мой муж, и я люблю его.

— С чего это такие благородные порывы? — усмехнулся Чанёль. — Почти два года прошло.

— Тебя это не касается. Оставь меня в покое, пожалуйста. Мне нужно собираться.

— Се, ты бредишь? Ты хочешь отказаться от таких денег?

— У тебя и без меня «гонщиков» хватает. Я устал Чан.

— Ты… ты уже заявлен в этой гонке, если ты не явишься, я потеряю миллионы, Се…

— Мне всё равно, крутись, как хочешь.

      Сехун попытался закрыть дверь, но Чанёль вцепился в неё и смотрел на младшего с яростью.

— Что значит тебе всё равно? Я сделал из тебя звезду…

— Ты сделал из меня куклу! — прорычал Сехун. — Я два года выполнял твои прихоти, больше не хочу, проваливай, иначе я вызову полицию…

— И что ты им скажешь? — засмеялся Пак.

— Сдам кровь, — ответил Сехун.

      Чанёль побледнел.

— Что страшно? Меня поместят в лечебницу, а твою лавочку замучают проверками, ведь я всё ещё числюсь в штате твоего долбанного бара и по твоим данным я абсолютно здоров.

— Тварь…

— Это ты тварь, Пак Чанёль. Дай мне спокойно уйти. Не мешай мне.

      Чанёль развернулся на каблуках и ушёл, оставив Сехуна одного. Ближе к вечеру тело скрутило, О был зависим, этого невозможно было отрицать. Организм требовал новой дозы адреналина. На негнущихся ногах Сехун вышел из дома, он дышал, пытаясь прийти в себя, хотелось снова почувствовать крепкие объятия Исина, хотелось прижать его к себе и целовать. Слёзы текли по щекам, Сехун сел на свой мотоцикл, он вдруг вспомнил одно место, в котором они часто бывали с мужем, почему-то ему казалось, что Исин может быть именно там. Мотор загудел, ветер бил в лицо, приводя в ясность мысли. Альфа гнал по оживлённым улицам в сторону побережья. Он не заметил машину, что выехала на него из переулка, он помнил лишь удар и скрежет металла.

      Вот сейчас он сидит в собственной палате, глядя на своё тело, и думает о том, что прекрасно знает, кому принадлежала та машина.

      Сехун выходит из палаты, замечая людей, что продолжали жить, возле одной из палат он видит Бэкхёна. Тот смотрит в стеклянное окно и плачет.

— Бэкки… — начинает было Сехун, но понимает, что тот не сможет его услышать, но, к удивлению О, омега оборачивается.

— Се? — в ужасе распахивает глаза омега. – Се, только не говори что ты…

— Я в коме, — отвечает альфа. — А ты…

      Омега манит младшего пальчиком. Сехун подходит и смотрит в окно. В палате врачи суетятся над телом старшего, приборы говорят о полной остановке работы сердца и мозга, врач беспомощно опускает руки.

— Время смерти ноль часов тридцать восемь минут, — произносит громко медбрат.

— Я сейчас уйду, — шепчет омега, посмотрев на Сехуна. — Только должен рассказать тебе кое о чем. Я был в той машине, что выехала на тебя. Он напоил меня, посадил за руль и велел ехать. Прости. Я рад, что тебе дали второй шанс, а я… Я сам отказался от него.

      Сехун замечает, как парень с каждой секундой становится прозрачнее.

— Се, Чанёль знает, где Исин. Он узнал об этом вчера, поэтому поторопись. Спаси его от этого монстра.

— Бэкки…

      Омега подходит ближе, касаясь губами губ младшего. Сехун чувствует лишь легкое дуновение, а потом омега исчезает, а альфа чувствует слёзы, что застыли на щеках. Казалось бы, он был просто душой, но было ужасно больно.

      Сехун понимает, что упустил столько времени, только сейчас он чувствует, что такое быть одиноким, когда некому просто прижать к себе и сказать, что всё будет хорошо. Пустота. Наконец, Сехун понимает, чего ему не хватало всё это время. Весь его мир уместился в одном человеке, что прощал, что любил, что пытался понять, а Сехун… Сехун сам всё разрушил.

      Альфа выходит из больницы, непривычно видеть, как колышутся деревья, но не чувствовать ветра, видеть капли дождя, но не чувствовать сырости. Люди равнодушно проходят мимо, машины проезжают сквозь, а Сехун идёт, пытаясь почувствовать, где притаилась часть него, и где-то на задворках сознания он снова видит то самое место, куда он мчался, когда машина Бэкхёна остановила его.

      Интересно, может ли он перенестись на нужное место, он же душа, ведь так? Так почему бы не попытаться мысленно переместиться к самому дорогому человеку на земле. Сехун закрывает глаза и чувствует невесомость, а потом слышит шум прибоя. Он у маленького домика на побережье. Тихое место, что когда-то принадлежало родителям Сехуна. Когда-то здесь была кофейня. Сехуну, казалось, что он вернулся в детство, когда ему было пять, он бегал по этим улочкам. А потом отец и папа попали в аварию, а Сехун был вынужден уехать, в другой дом, в другой город, в другую жизнь, туда, где его, как оказалось, не ждали, но где он нашёл свое счастье в лице милого омежки.

      Альфа оглядывается, замечая яркие цветы в клумбах, закрытые от дождя столики и яркие вывески меню. Неужели Исин, и, правда, здесь? Как нужно было пропить свою память, чтобы забыть об этом месте, которое хранило в себе слишком много воспоминаний.

–Се, здесь так чудесно, — словно эхом в памяти возник голос Исина. — Мне здесь так нравится.

— Здесь хорошо, милый, но мы не в состоянии вернуть всему этому первозданный вид.

— Почему, я могу…

      Омега помрачнел, понимая, что обратиться за помощью к родителям он не сможет.

— Нам придётся продать это место, любимый. Нам надо на что-то жить, а когда я встану на ноги, мы непременно откроем для тебя маленькую кофейню, в которой ты будешь творить свои чудесные кулинарные шедевры.

— Правда? — радостно захлопал в ладоши Исин.

— Конечно, родной, — обнял его Сехун.

      Сейчас альфа проклинал себя за то, что совсем забыл о том, что он обещал Исину, что все ненужные мысли вычеркнули из его сознания лишь одну единственную. Ту самую, в которой он, как настоящий альфа, должен был сделать своего омегу счастливым.

      Часы на стене размеренно отбивают секунды. Сехун оказывается в просторном зале. Интерьер кофейни прост, но притягивает своим уютом. Деревянная мебель, стойка баристы, витрина, на которой, возможно, утром появляется свежая выпечка. На стенах пейзажи, среди них Сехун узнает любимые произведения своего папы, альфа удивляется, откуда Исину столько известно о его родителях?

      Альфа проходит дальше, поднимаясь по лестнице, что ведет на второй этаж, там гостиная, спальня, кухня и санузел. Сехун не может чувствовать запахи, но ему кажется, что всё вокруг здесь пропитано запахом свежей выпечки и ванили. Он довольно жмурится, входя в гостиную. Здесь всё по-прежнему, массивные книжные шкафы, большой диван, телевизор, большое окно с видом на море, маленький балкончик. Окно открыто, и шторка легко колышется. Сехун улыбается, представляя, как Исин сидит по вечерам на этом балконе, читает книгу и дышит этим запахом, запахом моря, запахом его альфы. На полу разбросаны какие-то игрушки, но Сехун не придает им значения, двигаясь в сторону спальни, и замирает, когда видит на кровати омегу, что освещён лунным светом.

      Сехуну кажется, что за два года он стал ещё прекраснее. В глазах собираются слёзы, он думает о том, что даже представить себе не мог, как сильно он скучал. В два шага альфа оказывается у постели и опускается на колени, ему хочется коснуться, но ведь Исин вряд ли почувствует его сейчас. Не сдержавшись, Сехун все же наклоняется, касаясь губами таких манящих губ омеги. Ничего и хочется кричать от своей беспомощности. Исин лишь слегка морщится и переворачивается на спину.

— Красивый, — шепчет Сехун. — Любимый мой, прости меня, если сможешь.

      Альфа любуется светлой кожей, морщинкой, что собирается между бровей, губами, что омега слегка прикусывает.

— Сехун-и, — шепчет омега и тихо всхлипывает. — Вернись. Мне страшно, он…

      Альфа смаргивает слёзы на глазах и слышит тихий шорох, он оборачивается на звук и замирает. На него смотрят два больших карих глаза. Сехун начинает задыхаться, а малыш хныкать, он тянет ручки к альфе, но тот пятится. От шума Исин просыпается и подскакивает к малышу.

— Кённи, солнышко, что такое? — шепчет омега, укачивая ребенка, который, не отрывая взгляда от альфы, начинает успокаиваться. — Тебе приснился кошмар? Ничего не бойся, папочка не даст тебя в обиду.

      Сехун опускается на пол, он не в силах больше стоять на ногах. Сейчас он понимает, каким идиотом он был. Неужели он выгнал беременного мужа из дома? Ведь мальчику на вид не больше года.

      Исин тем временем начинает петь колыбельную, ту самую, что вытащила альфу с того света.

— Спи родной, папочка всегда будет рядом с тобой, — говорит Исин, укладывая ребёнка в кроватку и укрывая его одеялом. — Я люблю тебя, милый.

      Омега ещё немного смотрит на сына, а потом ложится на кровать и начинает плакать, он старается делать это как можно тише, но редкие всхлипы снова и снова срываются с его губ. Сехун не знает, что делать, он, молча, подходит к кровати и ложится рядом с мужем, обнимая его. Пусть он всего лишь душа, но сейчас он готов на всё, чтобы его любимый перестал плакать.

      Сехуну кажется, что от его прикосновений Исин слегка вздрагивает, но спустя какое-то время, он успокаивается и засыпает, а альфа осторожно подходит к кроватке, разглядывая спящего мальчика. Маленькие ушки, губки бантиком, светлая кожа и родинка на шее, в том же самом месте, что и у Сехуна, альфа улыбается, хочется кричать от счастья, но в то же время хочется корчиться от боли, ведь если он не приведет Исина в больницу, то не сможет быть рядом с ними никогда.

      Сехун возвращается к Исину, ложась напротив, и прикрывает глаза, пытаясь ощутить то тепло, что ему всегда дарил его омега.

– Эй, ты кто такой? — вспомнил Сехун голос Исина, который заметил его в соседнем дворе. — Как ты там оказался? Мистер Ли не любит, когда на его территорию заходят посторонние.

— Я не посторонний, — надувшись, сказал Сехун, разглядывая мальчишку, что как обезьянка висел на яблоне в соседнем дворе. — Я О Сехун, и я здесь теперь живу.

— Ух ты, — удивился омега. — Правда что ли? А я думал, чего это скряга этот у нас так часто бывает в последнее время, видимо, уроки брал по воспитанию, ох держись, если его учителем был мой папочка, готовь свою задницу.

— Исин, — донеслось из дома. — С кем это ты там разговариваешь?

— Тут, Сехун, папочка, новый жилец господина Ли.

— Сехун — племянник господина Ли, — показалась фигура высокого светловолосого омеги. — Здравствуй Сехун, зови меня господин Чжан.

— Здравствуйте, — несмело поклонился мальчик.

— Ты в доме один?

— Да, дядя уехал на работу, — ответил Сехун. — А мне велел сидеть здесь.

— Ох уж этот Мункю, — возмутился старший омега. — Совсем о ребёнке не думает, давай, иди сюда, ты, наверное, голодный.

      Сехун смущённо кивнул и вошёл на территорию дома семьи Чжан, Исин спрыгнул с дерева и, не удержав равновесия, повалился на альфу.

— Вот же неуклюжее создание, — причитал Чжан-старший. — Давайте, поднимайтесь, и в дом, обед стынет.

      Омега ушёл, а ребята ещё долго не могли оторваться друг от друга, Сехун не мог надышаться этим прекрасным запахом. Исин смущенно отводил взгляд, но отстраняться не собирался.

— Ты не ушибся? — наконец, спросил альфа.

— Нет, спасибо. Пойдём в дом?

      Сехун кивнул. С того дня они были не разлей вода.

      За своими воспоминаниями альфа не замечает, как солнце поднимается над горизонтом, своими лучами путаясь в черных волосах Исина. Омега улыбается, неосознанно пододвигаясь ближе к Сехуну, его рука в паре миллиметров от руки Сехуна, альфа осторожно касается пальцами ладони омеги, заметив, как Исин смыкает пальцы и как они проходят сквозь его ладонь. Сердце делает кульбит, а с губ срывается тихий стон.

      Снова шорох из кроватки, Сехун оборачивается, замечая, что Кённи лежит и внимательно смотрит на него.

— Привет, малыш, — шепчет альфа, прикладывая палец к губам. — Давай дадим папочке ещё немного поспать.

      Сехун поднимается и подходит к кроватке. Малыш тянет к нему руки, неужели он его видит? Улыбка на маленьком личике становится ещё шире, когда малыш касается маленькой рукой пальцев Сехуна. Альфа чувствует мимолетное тепло, которое хочется задержать.

— Сыночек, прости меня, — сквозь слёзы улыбается альфа. — Но я ведь не знал…

— Кёнсу? — слышится сонный голос Исина. — Ты уже проснулся, да? Я ещё минуточку, хорошо?

      Малыш звонко смеется, пытаясь пальчиками поймать солнечный лучик, что светит на него через раскрытое окно. Сехун никогда не думал, что будет так счастлив от одной лишь улыбки маленького человечка, но ведь в этом человечке течёт его кровь. Кёнсу ведь его, он так похож на него.

      Исин поднимается и идет к кроватке, опуская малыша на пол.

— Ты поиграй пока, я пойду умоюсь, — говорит омега, наблюдая за притихшим сыном. — Ты чего-то сегодня странный какой-то?

      Омега наклоняется, касаясь губами лба сына, но не чувствуя температуры, пожимает плечами и идёт в ванную, периодически поглядывая на сына, что пытается поймать на ковре только ему известный объект.

      Сехун лежит на ковре и водит рукой вокруг ребенка, отвлекая его внимание на себя, пока Исин умывается, переодевается и снова возвращается к ним.

      Альфа поднимается и ласково касается губами омеги, что растерянно касается щеки и оглядывается по сторонам.

— Исин, доброе утро, — слышится голос снизу. — Ты уже проснулся?

— Да, Мин, поднимайся, мы уже встали, — отвечает Исин, поднимая Кёнсу на руки, и идёт в сторону кухни, усаживая сына на стульчик.

      Сехун попятам ходит следом, замечая, что омега, нервно оглядывается, словно чувствуя его присутствие.

— Привет, — влетает в комнату невысокий рыжий альфа. — Как у вас делишки?

      Незнакомец треплет Кёнсу по щеке и приобнимает омегу, что немного напрягает Сехуна.

— Всё хорошо, только вот сегодня меня преследует какое-то странное ощущение.

— Да ладно тебе, всё будет хорошо, — говорит альфа, заглядывая Исину через плечо и воруя свежий тост.

— Мин, — недовольно бурчит Исин, надувая губы, а Сехуну так и хочется поцеловать их.

— Извини, — улыбается рыжий. — Но я не завтракал, мчался к вам с Кёнсу на всех парах.

— Я благодарен тебе за то, что ты помогаешь нам, без тебя я бы не справился, — говорит Исин, помешивая в тарелке кашу для Кёнсу. — Теперь ещё и это свалилось на мою голову. Кому мы помешали? С чего они взяли, что моя кофейня портит внешний вид их набережной? Да, дом давно не реставрировался, я как раз думаю об этом, но просто так снести чью-то собственность, чью-то память, пусть даже за те деньги, я не согласен.

— Ты вот всегда говоришь, что с этим местом у тебя связано много воспоминаний, но никогда не рассказывал каких именно.

— Это личное, Мин…

— Это связано с отцом Кёнсу? — спрашивает рыжий, а Сехун напрягается.

— Да, — тихо отвечает омега, отвернувшись.

— Ты всё ещё не забыл его? Он выгнал тебя на улицу…

      Сехун чувствует себя последней скотиной, и может понять, почему бесится этот альфа.

— Он не хотел, — отвечает Исин. — Это тот человек…

— Син, прошло почти два года, он даже не пытался тебя найти.

— Пытался! — громко возражает Сехун, но никто, кроме Кёнсу, его не слышит. Мальчик смотрит на него во все глаза, сминая салфетку на своей груди.

— Это его право, — тихо отвечает Исин. — Давай не будем больше об этом.

      Рыжий лишь грустно вздыхает.

— Хорошо. Слушай, а может тебе стоит обратиться к тому человеку, что помог тебе выкупить это место? — говорит альфа, когда Исин начинает кормить Кёнсу. — Мол, так и так, дали мне сроку месяц или я фасад в нормальный вид привожу, или сносят тут всё.

— Господин Ли и так слишком много для меня сделал, не хочу его напрягать.

      Сехун удивленно смотрит на мужа, неужели дядя помог Исину? Сейчас альфа готов был миллионы раз просить прощения у дяди, которого столько лет он ни во что не ставил.

— Но у нас нет денег на ремонт фасада, — грустно сказал Мин.

— Эта моя проблема, и я её решу, не переживай. Давай, завтракай и нам пора открываться. Скоро придет няня Кёнсу, и я спущусь в зал.

— Хорошо, — кивает рыжий, допивая свой кофе. — Во сколько у тебя встреча с администрацией?

— В два, — улыбается альфе Исин.

      Альфа кивает и идёт вниз, оставив омегу одного. Сехун видит, как вмиг мрачнеет лицо любимого. Он через силу улыбается Кёнсу, а Сехун видит слёзы, застывшие в его глазах.

— Что же с тобой происходит? — спрашивает Сехун, а Исин, грустно вздохнув, отвечает.

— На что ты ещё пойдёшь, Пак Чанёль, чтобы затащить меня в свою постель?

      Сехун с яростью сжимает кулаки, вспоминая последние слова Бэкки: «Он нашёл его. Поторопись». Но что он может? Он всего лишь душа.

      Вскоре в кухне появляется пожилой омега, Исин дает ему инструкции и, поцеловав Кёнсу, спускается в зал кофейни. Сехун ещё немного сидит с сыном, что крутится возле него, а потом, ласково коснувшись губами макушки мальчика, идёт к Исину. Омега стоит у прилавка и улыбается клиентам. В кофейне многолюдно, но Сехун замечает взгляд омеги, что тот снова и снова бросает на дальний столик. Кулаки сжимаются, когда Сехун видит там довольного Пака. Чанёль, молча, пьёт кофе и наблюдает за омегой.

— Ты какой-то растерянный сегодня, — подходит к омеге один из официантов. — Это всё из-за того уведомления? Не переживай, если что мы встанем на твою защиту, смотри, наше кафе пользуется популярностью, его не могут просто так снести.

— Со мной всё в порядке, просто…

— Спасибо за чудесный кофе, — слышится ненавистный голос.

— Не за что, — сдержанно отвечает Исин. — Приходите ещё.

— С удовольствием, — скалится Пак. — Простите моё любопытство, но я слышал, что у вас небольшие проблемы с градоначальниками, могу ли я вам предложить свою помощь?

— Спасибо, но я пока в состоянии защитить своё детище сам, — отвечает Исин, зло сверкнув глазами.

— Ох, как страшно, — смеётся Пак, а потом наклоняется ближе. — Чего ты сопротивляешься, я ведь все равно добьюсь своего. Что, снова сбежишь? Я ведь снова найду тебя. Ты ещё не понял, что я всегда получаю то, чего хочу.

      Сехун был в бешенстве, он хотел оттолкнуть Пака от своего мужа, но вряд ли это сейчас было возможно, в сердцах альфа махнул рукой, задевая поднос проходящего мимо официанта. Парнишка с ужасом наблюдал за тем, как содержимое подноса оказалось на светлом костюме Пака.

      Чанёль запрыгал на месте, чувствуя обжигающую жидкость на своём теле.

— Простите, я не знаю, как это получилось, — извинялся омега. — Простите, я сейчас…

      Альфа остановил его жестом, наблюдая за усмехнувшимся Исином.

— Посмотрим, кто будет смеяться последним, — огрызнулся Пак. — Ты будешь моим.

— Я принадлежу только Сехуну.

— Сехуна больше нет, — ответил Чанёль, хлопнув дверью.

      О видел, как побледнел Исин.

— Син, всё хорошо? — подлетел к омеге Мин.

— Он сказал… — шепнул омега.

      Сехун подошёл ближе, обнимая любимого.

— Я всегда рядом с тобой, — шепнул он в самое ухо омеге.

      Исин вздрогнул, а потом подскочил, срываясь к выходу. Сехун побежал за ним. Омега бежал по трассе, запрыгнул в отъезжающий автобус. О всё время был рядом, замечая, как омега снова и снова вытирает скатывающиеся слёзы. Когда Исин выходит около их дома, сердце альфы сжимается. Они проходят мимо любимого кафе, заходят в подъезд, поднимаются на нужный этаж. Теперь альфа плачет, а омега настойчиво стучит в дверь, но за дверью тишина, потому что сейчас Сехун стоит за его спиной и пытается держать себя в руках.

— Исин? — открывается соседняя дверь.

— Мистер Квон, — кидается к соседу омега. — Где Сехун? С ним всё хорошо?

— Я… я не знаю, милый, — грустно улыбается старший. — Я видел его вчера, он ссорился с каким-то высоким альфой, они ругались, я не мог разобрать о чём, а потом Се ушёл.

— Вчера, — с надеждой сказал Исин. — Он был дома вчера, может он сегодня вернется?

— Я не знаю, — пожал плечами старший. — Он редко появлялся дома в последнее время. Он очень сдал за эти годы. Ты бы его видел, ходячий труп…

      Исин медленно пополз по стене на пол.

— Чёрт бы вас побрал, дядюшка, — огрызнулся Сехун.

— Син, что с тобой? — причитал старший омега.

— Всё в порядке, — ответил Чжан. — Я пойду, наверное.

      Исин поднялся и на слабых ногах пошёл прочь. Сехун пытался поймать его за руку, но пальцы снова и снова проскальзывали мимо. Начался дождь, но Исин не обращал на него внимания, в голове было слишком много мыслей. Он думал о том, нужно ли ему искать Сехуна? Захочет ли он его видеть? Сейчас он отчетливо понимал всю глупость своего положения. Он сам уехал, он сам скрыл от альфы место своего положения, он переезжал с места на место. Покинув дом, он хотел было вернуться к родителям, но те даже не отвечали на его телефонные звонки, разве речь могла идти о том, чтобы пожить с ними. Омега нашел объявление о квартире, так он познакомился с Минсоком, альфа стал ему братом и другом.

      О том, что он ждёт ребенка, омега узнал спустя пару недель после своего отчаянного поступка. Минсок предлагал пойти к Сехуну, но Исину было стыдно. Собравшись, омега всё же навестил мужа, но тот был пьян и снова в компании Пака. Чанёль был его личным злым гением, он преследовал Исина, сперва пытаясь красиво ухаживать, а потом в наглую приставать. Все это время Исин прятался не от Сехуна, он прятался от Чанёля. Он не мог находиться рядом с мужем, потому что тот был слишком зависим от Пака. Исин верил, что однажды Сехун всё поймет и вернётся. Где же ему теперь искать мужа? Исин даже не подозревал, что альфа сейчас шёл рядом и пытался укрыть омегу от холодных капель дождя. Сехуну казалось, что ему это немного удавалось, ведь некоторые капли стекали с его рук, не попадая на Исина. Как когда-то…

– Идём сюда, — кричал альфа, прячась под козырек автобусной остановки.

— Это так забавно, — улыбался Исин, кружась под проливным дождем.

— Чего забавного-то? — спросил Сехун, выбираясь из своего укрытия и подбегая к омеге, пытаясь своими ладонями закрыть омегу от холодных капель.

На дорогах не было ни одной машины, время приближалось к полуночи, парочка возвращалась после ночного киносеанса, ничего не предвещало беды, в виде проливного дождя. Сейчас они, действительно, выглядели забавно. Альфа и омега, стоящие посреди трассы, освещённые уличным фонарем, промокшие до нитки. Альфа соорудил для омеги мини-зонтик из своих ладоней. Омежка не отрывал глаз от своего спутника, а потом приподнялся на носочки, касаясь губ альфы. Сехун сперва растерялся, а потом взял инициативу в свои руки, «зонтик» пропал, а широкие ладони скользнули по спине омеги.

— Психи, — крикнул кто-то из проезжающей мимо машины, окатывая пару холодной водой, но им всё равно, они были слишком увлечены друг другом.

      Вот и сейчас Сехун соорудил точно такой же зонтик, но вот был ли от него толк. Исин поднимает глаза к небу и тихо шепчет слова молитвы, что альфа уже запомнил наизусть, ведь именно благодаря им, он всё ещё здесь. В кармане вибрирует телефон.

— Да, — говорит Исин, забегая в ближайший магазин, чтобы согреться.

— Син, — слышится взволнованный голос Минсока. — Ты где? Звонил наш адвокат…

— Да, я уже еду на встречу, — отвечает омега. — С Кёнсу все хорошо?

— С ним господин Ли…

— Он…

— Он приехал сразу, как узнал, что у нас проблемы. Он сказал, что пытался связаться с Сехуном, но у него ничего не вышло. Он тоже переживает за наше кафе.

— Почему? — сорвалось с губ Сехуна, а Исин повторил за ним.

— Потому что вы его семья. Он очень хочет загладить свою вину перед вами, он сказал, что обязательно найдет Сехуна, ты только держись там, мы что-нибудь придумаем.

— Спасибо, Мин.

— Не за что.

      Исин сбросил звонок и поймал такси. Сехун сидел рядом с ним и думал о том, что он мог всего этого лишиться, не открой Бэкхён ему глаза, как же он был слеп и сейчас справедливо расплачивается за свои ошибки. Вот только совсем не хотелось уходить, а это значило, что нужно было что-то делать, чтобы за оставшиеся дни привести Исина в больницу.

      Омега вышел из такси у здания администрации, крепко сжав кулаки, он пошёл внутрь. Сехун попятам следовал за ним. Длинные коридоры и большая приёмная.

— Мистер Ким, простите, что заставил вас ждать, — поклонился Исин.

— Всё хорошо, — улыбнулся зрелый альфа. — Ты промок? Может, стоило заехать переодеться?

— Ничего страшного.

— Простудишься же, а у тебя ребенок маленький.

— Мне не холодно, не поверите, но мне кажется, что рядом со мной персональная печка.

      Мужчина засмеялся, а Сехун улыбнулся, касаясь губами виска своего омеги. Исин уже не вздрагивал, но всё равно чувствовалось его напряжение.

— Идём? — спросил адвокат.

      Исин кивнул, и они вошли в кабинет. За большим столом сидел важный альфа, он изучал какие-то бумаги, удостоив вошедших лишь мимолетным взглядом, он бросил на стол увесистую папку.

— Здравствуйте, господин Шим, — поклонился Ким.

— Это снова вы? — равнодушно ответил альфа. — По-моему, мы всё уже обсудили, вы либо реставрируете фасад, либо мы вас сносим, в чём проблема, господин Чжан?

      Сехун фыркнул, подходя ближе к градоначальнику и разглядывая бумаги, что лежали у него на столе. Планы застройки, какие-то письма и свежая газета, что была открыта на статье об их с Бэкхёном аварии. Альфа чуть не подпрыгнул на месте. Понимая, что вот он шанс, дать Исину знать о себе.

      Пока Шим распинался о важности облика их города для туристов, Сехун думал о том, как пододвинуть газету ближе к омеге. Он пытался собраться, у него же получилось опрокинуть на Пака кофе, значит, и здесь могло подействовать, но как назло пальцы проскальзывали мимо. Лежащий рядом с газетой телефон завибрировал, увидев на экране «Пак Чанёль», Сехун закипел от ярости, так вот значит, кто руководит всем этим фарсом. Рука скользнула по столу, а газета слетела на пол, прямо в ноги к Исину.

— Да, — ответил на звонок Шим, но не это сейчас волновало Сехуна. Он наблюдал за тем, как Исин поднял с пола газету и зацепился взглядом за заголовок. Альфа видел, как шевелились его губы, как он вчитывался в каждую строчку.

— Исин, тебе нехорошо? — заметив бледность омеги, спросил Ким.

— Эта газета… — хрипло сказал Чжан. — Она новая?

— Сегодняшняя, — отозвался Шим, обсудив с Чанёлем план по «завоеванию» Исина. — Так вот, на чём мы остановились? Ах да, фасад…

— А пострадавшие… Написано альфа и омега…

— Их личности не установлены, — ответил Шим, непонимающе. – Мы, вообще-то, по другому поводу собрались, вы…

— Я выполню ваши условия, только скажите мне в какой они больнице…

— Исин? — удивленно начал Ким. — Мы…

— Я отремонтирую этот чёртов фасад, просто скажите мне, в какой больнице находятся пострадавшие в аварии?

— Я не знаю…

— Что же вы за мэр такой? — разозлился Исин, выбегая из кабинета.

      Альфы непонимающе переглянулись.

      Сехун бежал за Исином, что снова мок под дождём. Омега поймал такси и направился в сторону центральной больницы. Сехун чувствовал, как бьётся сердце внутри. Он надеялся на то, что ещё немного, и он сможет обнять своего любимого.

      Чжан вбежал в больницу и направился к регистратуре.

— Извините, — обратился он к омеге у стойки. — Вы не знаете, жертвы ночной аварии, они у вас, нет?

— Какой аварии? — удивленно спросил омега.

— Машина и мотоцикл, альфа и омега?

— А, эти? Подождите, я сейчас посмотрю.

      Омега щёлкал кнопочки на компьютере, а Сехун чувствовал непонятную тревогу. Он медленно отходил от Исина, оглядываясь по сторонам, тело пронзил ужас, когда он заметил Чанёля, что беседовал с его личным врачом. Сехун вмиг подумал о своей палате и перенёсся туда, наблюдая, как его тело погрузили на носилки и куда-то повезли.

— Нет, — кричал альфа. — Оставьте, не трогайте! Исин!

      Вмиг он вернулся к мужу, что всё ещё ждал.

— Син-а, там Чанёль! — кричал альфа. – Син, милый, любимый, поверни голову, прошу, там Пак.

      Исин, словно услышав что-то, повернул голову, встречаясь с хищным взглядом Пака.

— К сожалению, спасти их не удалось, — ответил омега, но Исин его уже не слышал, он бежал в сторону Чанёля, что уходил всё дальше, Исин успел заметить носилки, что погрузили в скорую помощь и хищную улыбку Пака. Звук входящего sms словно бомба взорвал тишину: «Придёшь завтра ко мне, сможешь увидеть его живым, нет, значит, получишь его холодное тело, мне ничего не стоит отключить этот аппарат».

      Исин беспомощно опустился на мокрый асфальт, Сехун сел рядом, обнимая, он не ожидал от Пака такой подставы, как им теперь быть? Омега плакал, а альфа не знал, как ему помочь, он был всего лишь душой, что была слишком привязано к этому сердцу.

– За что ты любишь меня? — вспомнил Сехун вопрос Исина.

      Они сидели на крыше большого дядиного дома и смотрели на заход солнца.

— Ты же мой омега, поэтому и люблю, — улыбнулся Сехун.

— И всего лишь?

— Разве этого мало? — удивился О.

— Это слишком банально, О Сехун. Так может ответить каждый, а есть что-то такое особенное во мне, что нравится тебе больше всего.

— Самое особенное, что у тебя есть — это ты сам, Син-а. Посмотри, разве у кого-то есть такие же глаза, наполненные нежностью и любовью? Разве кто-то может так же солнечно улыбаться, а это ямочка, признайся, что ты специально привязал меня к себе. Ты мой весь, целиком, зачем мне делить тебя на части. Мне нравится, как ты спишь, как ешь, как дышишь, как целуешь, как стонешь в минуты наслаждения.

      Исин покраснел, пряча лицо на груди альфа.

— Нравится, как ты вот так смущаешься, как ищешь у меня защиты. Ты мой, Син-а, а я твой до конца своих дней и после смерти. Я всегда рядом с тобой. Даже бестелесной душой я буду охранять тебя…

— Сехун-а, — тихий шепот вырывает альфу из воспоминаний. — Ты же обещал, помнишь? Где ты? Что мне теперь делать?

— Я здесь, родной, — шепчет альфа в самое ухо. — Я с тобой. Мы справимся. Я что-нибудь придумаю, просто верь мне.

— Я верю, — шепчет омега и снова плачет, скрывая слёзы за каплями дождя.

      Такси довезло Исина до дома, там его встретил растерянный Минсок и обеспокоенный дядя.

— Син-а, что случилось? — спросил старший альфа. — Звонил мистер Ким, ты так неожиданно сорвался…

— Я нашел Сехуна, — ответил омега.

— Где? Почему он не отвечает на звонки?

— Он вчера ночью разбился на мотоцикле, — всхлипнул Исин. — А эта тварь увезла его неизвестно куда!

— Что? Ты о чём?

— Этот чертов Пак Чанёль. Как же я хочу, чтобы он исчез из моей жизни навсегда!

      Исин, игнорируя расспросы, побежал в свою комнату, ему не хотелось никого видеть, но вбежав в комнату и увидев Кёнсу, он обессилено рухнул на пол.

— Исин-ши… — растерялся няня-омега.

— Всё хорошо, спасибо вам, на сегодня вы можете быть свободны.

      Мужчина ушёл, а Исин подошёл к сыну, крепко обнимая.

— Кёнсу-я, что же нам теперь делать?

— Жить, — тихо опустился рядом с ними Сехун. — Не смей ходить к нему, слышишь, подумай о сыне. Пусть он отключает этот аппарат, но не ходи к нему, слышишь?

      Исин отрицательно мотал головой, ему казалось, что он сходит с ума, он слышал голос Сехуна, что просил его не связываться с Чанёлем, но если он не пойдет туда, он потеряет больше, чем честь, он потеряет своё сердце.

      Сехун сидел рядом с омегой, пытаясь быть как можно ближе. Кёнсу потянул к нему свои ручки, и альфа осторожно коснулся маленькой ладошки. Малыш радостно засмеялся, обращая на себя внимание омеги. Исин смотрел на своего ребенка, пытаясь понять, куда тот так пристально смотрит, но ничего не видел.

— Сехун? — сорвалось с губ омеги.

      Альф осторожно провел свободной ладонью по щеке омеги, Исин отскочил, напугано озираясь, альфа подмигнул сыну, толкая пальчиком к нему небольшую игрушку. Омега в шоке наблюдал за движением игрушечной машинки, смех ребенка казался каким-то потусторонним, но ведь сейчас Кёнсу отчетливо тянулся к кому-то. В дверь постучали.

— Син, можно я войду? — послышался голос мистера Ли.

— Заходите, — сказал омега, не отрывая взгляда от того места, где стоял Сехун.

      Мужчина вошёл в комнату.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил альфа, приобнимая младшего.

— Я… Хорошо, — кивнул омега, замечая, как колышется штора у балкона, а Кёнсу ползет в ту сторону, а потом тянет к кому-то руки, пытаясь встать.

— Ты выглядишь бледным.

— Я просто устал, — ответил омега. — Эта новость об аварии выбила меня из колеи, а ещё этот Пак.

— Кто он?

— Сэр…

— Ты знаешь, что у меня много связей, я могу разобраться с ним.

      Сехун внимательно слушал, услышав это предложение, он отрицательно помотал головой, малыш Кёнсу повторил за ним, а глаза Исина расширились от удивления.

— Нет, не нужно. Я сам справлюсь.

— Ты уверен?

      Кёнсу закивал, а Исин повторил за ним.

— Как хочешь, но я бы всё же…

— Всё, правда, в порядке, у нас с Пак Чанёлем собственные счёты, и мы должны разобраться сами, не вмешивая посторонних.

      Кёнсу показал большой палец, а Исин невольно улыбнулся, это был любимый жест Сехуна.

— Тогда, я, пожалуй, пойду. Увидимся, если что, звони.

      Исин проводил дядю до двери, заметив скромно стоящего Минсока.

— Мин, закроешь кофейню, я устал за сегодня, — сказал омега.

— Как скажешь, — улыбнулся рыжий. — До завтра.

      Исин вернулся в комнату и сел рядом с Кёнсу, пытаясь понять, куда тот сейчас смотрит. Лёгкий щелчок по носу заставил омегу отвлечься от сына. Скрипнула дверь в ванную, омега пошёл туда, замечая, как медленно двинулся вентиль горячей воды.

— И ты туда же, — усмехнулся Исин. — Мне не холодно.

      Не став спорить, омега включил ванную и погрузился в теплую воду, зная, что сын под присмотром. Казалось бы, он должен был испугаться всего этого, но в детстве дедушка научил его одной молитве и сказал, что эти слова дадут второй шанс заблудившимся и спасут невинных. Сейчас Исин снова повторял слова молитвы, зная, что душа Сехуна привязана к нему древней магией, что когда-то отпугивала врагов от их рода. Дедушка Исина жил среди величественных деревьев древнего леса. Родители не слишком-то хотели общаться с ним, потому что родство с волками никому ещё не приносило пользы, но Исин не мог бросить дедушку, иногда они с Сехуном сбегали туда, ведь только дедушка признал в них пару и не мешал их союзу, позволяя даже ночевать в одной комнате. В одну вот из таких ночей, ниточка, связывающая их, стала прочнее, а на шее омеги загорелась яркая метка.

–Куда ты меня ведёшь? — спросил Сехун, когда они вышли из такси на окраине города.

— Хочу тебя кое с кем познакомить, — улыбнулся Исин.

— Там? — с сомнением спросил альфа, кивая в сторону леса.

— Ну, а что в этом такого, идём, тебе понравится.

      Омега тянул альфу в сторону леса, тропинка была узенькой, Исин то и дело убегал куда-то, верещал о чем-то, вспоминая свое детство, когда они вышли на небольшой поселок, удивлению Сехуна не было предела, а когда из одного из покосившихся домиков к ним навстречу вышел пожилой омега, широко улыбаясь, альфа оторопел.

— Син, хороший мой, какими судьбами? — говорил омега, обнимая младшего. — Давненько ты не заглядывал ко мне, внучек.

— Прости, дедушка, — смущенно ответил Исин. — У меня были проблемы.

— И какие же? — ухмыльнулся старший, бросив взгляд на Сехуна, что нерешительно мялся сзади.

— Ах да, познакомься, это Сехун — мой альфа, мы любим друг друга и хотим быть вместе, а…

— Твои родители наверняка против, — покачал головой старший. — Ох, как же я не люблю, когда разрушают истинные союзы, они там в своем городе совсем забыли о традициях. Чего на улице-то стоите, проходите в дом, я вас чаем напою.

      Исин потянул Сехуна в дом.

— Он… — шепнул Сехун.

— Это мой родной дедушка, — так же шепотом ответил Сехун. — Он — волк, его парой оказался человек, на свет появился мой папа, потом он нашёл моего отца, что тоже был человеком и появился на свет я, что совсем утратил волчьи гены, но дедушку я люблю, он очень хороший, ему многое пришлось пережить в этой жизни.

— А его муж? — спросил Сехун, когда Исин усадил его на стул.

— Его разорвали волки соседней стаи, — поежился Исин. — Сложные времена тогда были.

— Не забивай голову парню, — дал подзатыльник младшему дедушка. — А то ещё испугается, и сбежит…

— Я не такой, — прервал старшего Сехун. — Я ничего не боюсь. Я люблю вашего внука и никогда не оставлю его.

      Мужчина как-то грустно вздохнул.

— Пейте чай, давайте, — сказал он, потрепав светлые волосы Сехуна. — Хочется тебе верить, сынок.

      Они пили чай, много говорили, Сехун вызвался помочь с дровами, пока он был во дворе, омеги сидели на террасе.

— Син-а, ты уверен, что этот парень именно тот…

— На все сто, — ответил Исин, улыбнувшись. — Он свет в моей жизни, без него я бы не улыбался сейчас, он частичка моего сердца.

— Береги его, — тихо сказал мужчина. — Моё чутье меня никогда не подводило, мне кажется, что за его спиной дежурит черный демон, он хочет забрать его с собой, не отдавай, что бы ни случилось.

— Дедушка…

— Забудь, всё забудь, будьте счастливы. Что-то устал я за сегодня, пойду-ка я спать, вы тоже не засиживайтесь, лес опасен с наступлением темноты.

— А мы…

— Я выделил для вас комнату, — улыбнулся мужчина. — Я же чувствую, что она вам необходима.

      Исин смутился. Он ведь и не рассчитывал, что сможет быть так близко к Сехуну этой ночью, он думал, что дедушка, как и родители, будут против их союза.

— А где дедушка? — спросил альфа, входя в дом.

      Исин невольно сглотнул. Альфа вспотел, рубашка прилипла к телу, четко повторяя контуры накаченной груди, Сехун зачесал назад непослушную челку и улыбнулся немного зависшему парню.

— Что, хорош? — подмигнул ему альфа.

— Да ну тебя, — ещё сильнее смутился Исин. — Идём, я натаскал тебе воды, умоешься и спать.

— Ты пойдёшь со мной? — сказал Сехун, подхватывая омегу на руки.

      Исин брыкался, но крепко вцепился в любимого, не в состоянии унять сбившееся сердце. В небольшой ванной комнате царил полумрак, Сехун поставил омегу на пол и притянул к себе для поцелуя. Руки скользнули по одежде, пальцы начали расстегивать пуговицы, и вот уже рубашки летят на пол. Парни не в состоянии оторваться друг от друга, это какое-то безумство, словно сейчас поцелуи — это смысл всей жизни. Сехун чувствует, как нарастает в комнате запах ванили.

— Что? — отрывается от желанных губ альфа.

— Видимо, мой организм решил устроить нам сюрприз, — шепнул Исин.

— А дедушка…

— Он благословил нас, — улыбнулся омега.

      Альфа притянул Исина к себе для поцелуя, они отдались безумству, оставшаяся одежда полетела вниз, а Сехун, подхватил омегу, опуская в тёплую воду, кожа заблестела, а губы Сехуна собирали влажные капли с груди любимого. Исин скользил руками по широкой спине, не смея отвести завороженного взгляда от наполненных желанием глаз альфы. Сехун был нежен, но в то же время он был зверем, его персональным зверем. Тихий крик потонул в поцелуе, когда альфа заполнил собой омегу, словно что-то изменилось, мир, словно стал другим. Исин крепче вцепился в плечи любимого, что сейчас медленно двигался в нём.

— Боже, какой ты красивый, — шептал Сехун, кусая припухшие губы омеги.

— Под стать тебе, — улыбнулся Исин.

      Сехун ускорялся, а Исин терял ощущение реальности, в момент высшего наслаждения, он словно на миг прозрел, уловив за спиной Сехуна темный силуэт, но списав всё на перевозбужденное состояние, благополучно обо всём забыл, чувствуя лишь легкую дергающую боль в районе шеи, там, где теперь горела яркая метка.

      Исин почувствовал лёгкое прикосновение к тёмному пятнышку и открыл глаза, оглядываясь, он настолько погрузился в воспоминания, что забыл, где он находится и о том, что ему нужно спасать своего мужа.

— Где Кёнсу? — спросил с беспокойством он, выбираясь из ванной, а Сехун улыбнулся, разглядывая любимое тело, как давно он не прикасался к нему.

      Он несмело подошёл к омеге, обнимая и нежно целуя его лопатки, спускаясь губами по позвоночнику.

Исин задрожал всем телом, чувствуя легкие прикосновения, это было страшно, но так приятно, это же ведь его Сехун, ведь так? Бояться нечего.

— Кёнсу…

— Спит, — сказал альфа в самое ухо, а Исин понял, что всё, что до этого происходило с ним, не было его больной фантазией, он действительно слышал голос Сехуна, он чувствовал его тепло.

— Так не бывает, — ответил омега.

— Помнишь, дедушка говорил, что возможно всё, стоит только поверить, — сказал Сехун, обнимая мужа, сжимая его бока сильнее. — Ты же веришь мне?

— Верю, — сквозь слезы произнес Исин. — Что мне сделать, я не хочу тебя потерять, нет, только не уходи…

— Кольцо, — сказал Сехун. — Где моё кольцо?

      Исин обернулся, вспоминая, что эти кольца когда-то подарил им дедушка, вспомнил, как Сехун бросил его, вспомнил, как подобрал и хранил, как самое дорогое.

— Сейчас, оно в комнате.

      Омега подорвался в комнату, замечая Кёнсу, что спал на кровати. В голове мелькнула мысль о том, как Сехуну это удалось, ведь малыш никогда не засыпал без слёз. Свет в комнате не горел, лишь узкая полоска лунного света пробивалась через прикрытые шторы. Исин достал кольцо мужа и удивился тому, как оно сияло в его руке.

      Альфа тоже заворожено смотрел на золотое колечко, на котором были выгравированы древние символы, стоило ему потянуться к кольцу, Исин вздрогнул.

— Что? — удивленно спросил Сехун, посмотрев на мужа.

— Я вижу твою руку, — шепнул ошарашено Исин, а потом осторожно надел кольцо на проявившиеся в темноте пальцы.

      Исин шокировано наблюдал за тем, как в лунном свете появляется силуэт, что становится всё четче, а потом и вовсе предстает перед омегой образом его любимого мужа.

— Се… — заплакал Исин, кидаясь в сторону альфы. Сехун неосознанно обнял, чувствуя, что на этот раз руки не проскальзывают сквозь, он чувствует Исина в своих руках.

— Син, — крепче прижимал омегу к себе альфа. — Прости меня, пожалуйста, я последний негодяй. Я был так слеп, он…

      Исин прерывает его поцелуем, а Сехун теряется в этих ощущениях, он давно забыл, как это чувствовать на своих губах любимые губы.

— Знаешь, дедушка всегда говорил мне о том, что его муж всегда рядом с ним, а я не мог в это поверить, а теперь… Теперь я вижу тебя перед собой.

— Ну, в отличие от твоего второго дедушки, я ещё жив, — усмехнулся Сехун.

— Расскажи, — шепнул Исин, кутаясь в объятия любимого.

— Ничего особенного, ты оказался прав, Чанёль пользовался мной, и если бы не Бэкхён, я бы и дальше продолжал вестись на его улыбку. Бён рассказал мне о том, что Пак пичкал меня наркотиками, воровал мои выигранные деньги, а ещё ходил за тобой попятам. Почему ты не сказал мне?

— А ты бы стал слушать? Я попытался, а чем всё это закончилось?

— Прости, — целует омегу Сехун. — Обещаю, я исправлюсь.

— Для начала тебе нужно вернуться, — грустно сказал омега.

— Не смей даже думать о том, чтобы идти к Чанёлю, понял? — сказал Сехун, заглядывая в глаза мужа.

— Тогда как? — пожал плечами Исин. — У тебя есть другие варианты?

— Я подумаю над этим, у меня впереди целая ночь, а ты, давай спи, ты устал, я чувствую.

— Ты…

— Я буду рядом с вами, — улыбнулся Сехун. — Я всегда буду рядом.

      Альфа поцеловал спящего сына и посмотрел на Исина, в уголках глаз которого собрались слёзы.

— Я не смог тебе сказать, я узнал о том, что жду ребенка уже после того, как ты…

      Исин тихо всхлипнул.

— Все хорошо, родной. Я сам виноват.

— Я исчез не потому, что не хотел тебя видеть, я боялся, что Чанёль сделает с тобой что-нибудь, если я буду рядом, а оказалось…

— Забудь, теперь всё будет хорошо, ты же сказал, что веришь мне.

      Исин кивнул. Сехун подарил ему поцелуй.

— Спите, мои хорошие, я буду охранять ваш сон.

      Сехун всю ночь наблюдал за спящим мужем, думая о том, что нужно было что-то сделать, ведь Пак не оставит Исина в покое.

— Поздравляю, — появился в комнате уже знакомый мужчина в чёрном.

      Сехун растерянно поднялся с кровати и со страхом смотрел на гостя.

— Не бойся, теперь я вообще не в состоянии забрать тебя, — мужчина кивнул на кольцо, что блестело на пальце альфы. — Тебя защищают высшие силы.

— Я могу вернуться? — спросил Сехун.

— Да, но в обмен ты должен мне отдать другую душу, черную, как уголь, чтобы я мог удовлетворить своё самолюбие.

— Я должен убить кого-то? — удивленно спросил Сехун.

      Мужчина засмеялся.

— Можно и так сказать, — ответил он. — Кольцо на тебе обладает древней силой, оно защищает от зла. Я не имею права прикасаться к тому, кого оно охраняет. Таких кольца два.

      Сехун посмотрел на руку Исина, на которой блестело второе кольцо.

— Оба они принадлежат вам и создают мощную защиту. Как ты понял, я уже много лет наблюдаю за тобой, я ждал момента, когда смогу забрать твою душу, но за тебя заступились высшие силы, и я оказался бессилен. За всё то время, что я наблюдаю за тобой, я увидел много людей и лишь одну душу я жажду заполучить с нетерпением.

      Сехун усмехнулся, понимая, о чем говорит демон.

— У нас похожие интересы, я мечтаю избавиться от этого человека. Пак Чанёль похуже любого демона.

— Если я заполучу его душу, я стану неуязвимым.

— Так почему ты сам не предложишь ему эту сделку?

— Потому что за его спиной стоит более могущественный демон, что просто раздавит меня, как таракана.

— И что ты хочешь от меня?

— Пак должен дотронуться до обоих колец, тогда его демон исчезнет, ты сможешь нанести удар, а я смогу забрать его душу.

      Сехун задумчиво почесал затылок.

— Хорошо, я согласен, но как только ты заберёшь то, что нужно, ты вернёшь меня в мое тело?

— Верну, и больше не буду преследовать, честное демоническое.

— Звучит малоправдоподобно.

— Но у тебя нет выхода.

— Хорошо, а теперь уходи, не хочу, чтобы мой сын видел тебя.

      Демон кивнул и исчез, а Сехун опустился рядом с Исином, переплетая пальцы, два кольца ярко блестели, а альфа думал о том, как заставить Чанёля коснуться их сомкнутых рук. Одна за другой идеи теряли смысл, оставалась лишь одна, и она совсем не нравилась Сехуну.

      Солнечные лучи пробирались в комнату, Исин открыл глаза и подскочил на месте, всё, что произошло прошлой ночью, казалось сном, но фигура у окна убедила, что Исин всё же не спит.

      Сехун стоял и смотрел куда-то вдаль. Только сейчас Исин заметил, что его муж был в своей старенькой куртке, в которой он любил гонять на своем мотоцикле. Черная футболка под ней плотно облегала тело, модные джинсы подчеркивали стройность ног и другие прелести, от которых Исин был без ума от своего альфы. У Сехуна была идеальная фигура, и Исин прекрасно понимал тех омег, что тайно вздыхали по нему. Чем старше Сехун становился, тем правильнее становились черты его лица.

– Нельзя быть таким красивым, — шепнул Исин на ухо мужу, когда тот готовил завтрак. Они были в своей квартире, было раннее утро, а О уже хозяйничал на кухне. Сехун всегда так, после бурной ночи, просыпался первым и хотел порадовать своего мужа.

— Я же для тебя стараюсь, — показал язык любимому альфа.

      Омега провёл ладошками по широкой спине, обвивая талию мужа и замирая на подтянутом животе.

— Се, — нерешительно начал омега. — Что ты думаешь о детях?

— Дети — это прекрасно, — улыбнулся альфа. — Только нам, я думаю, ещё рано думать о них.

— Почему? — сглотнул Исин, он ведь уже перестал принимать противозачаточные, и каждая сцепка могла закончиться зарождением новой жизни.

— Потому что я хочу, чтобы мой ребенок ни в чём не нуждался, вот я подкоплю немного деньжат… Чанёль обещал хорошую гонку в эти выходные.

      При упоминании Пака, Исин вздрогнул.

— Что-то не так?

— Се, может пора завязывать со всем этим? — осторожно начал Чжан.

— Мы уже разговаривали на эту тему, больше не хочу, — резко ответил альфа. — Не начинай, пожалуйста, не порть хорошее утро.

— Так это значит я его порчу? — возмутился Исин.

— Ну не я же, — фыркнул альфа, бросив на стол приборы и расцепляя руки мужа со своей талии. — Приятного аппетита, я что-то не голоден.

      Сехун оделся и ушёл, снова оставив Исина одного.

— Ты чего? — вывел из воспоминаний ласковый голос. Руки Сехуна стирали слёзы с лица любимого.

— Да так… Не бери в голову, — ответил Исин, прижимаясь к мужу.

— Прости, за все прости, буду надеяться, что когда-нибудь у меня получится стереть из твоей памяти плохие воспоминания.

      Альфа нежно целовал Исина. Омега плавился в его руках, хотелось окунуться в безумие, но сейчас они были не в том положении, чтобы терять голову.

      Рядом захныкал Кёнсу, и пришлось оторваться друг от друга. Малыш потянул ручки к отцу, и Сехун, наконец, смог взять его на руки, странное чувство зародилось в нём.

— Исин, доброе утро, — донеслось откуда-то снизу. — Ты проснулся?

— Да, мы уже встаём, поднимайся.

      Исин поймал на себе подозрительный взгляд мужа.

— Не ревнуй, — подарил Сехуну поцелуй омега. — Он мне, как брат.

      Исин переоделся сам и переодел Кёнсу, а потом пошёл на кухню, в сопровождении мужа. Сехун сел рядом с Минсоком, но тот даже не обратил на него внимания, а Исин хихикнул, усаживая сына на стульчик.

— Чего это ты веселый такой с утра? — спросил Мин, наблюдая за омегой.

— Да так, — улыбнулся омега. — Сон хороший приснился.

— Какого содержания? — улыбнулся в ответ Минсок.

— Эротического, — ответил Исин.

      Минсок закашлялся, а Сехун успел отвесить мужу подзатыльник.

— Какие планы на сегодня? — спросил Минсок, заметив, как Исин покосился в сторону.

— Мы идем к Чанёлю, — ответил Сехун, замечая, как бледнеет муж. — Я пойду с тобой, я не позволю ему прикоснуться к тебе.

— У меня встреча, — ответил Исин, не обращая внимания на подозрительный взгляд рыжего. — Присмотришь за кофейней?

— Конечно, а Кёнсу?

— Я попрошу господина Ли посидеть с ним. Дядя всегда жалуется, что мало времени проводит с внуком.

— Дело твоё, — пожал плечами Минсок, уплетая завтрак.

— Я так соскучился по твоей стряпне, — улыбнулся Сехун. — Обещай мне, что когда все закончится, ты угостишь меня своими фирменными блинчиками.

— И не только ими, — шепнул омега.

— Что? — оживился Минсок.

— Ничего, — помотал головой Исин, улыбнувшись Сехуну, что строил рожицы Минсоку.

      Кёнсу весело смеялся, наблюдая за отцом.

— Странные вы сегодня какие-то, — пожал плечами рыжий, поднимаясь и направляясь в кофейню.

      У Исина завибрировал телефон. Омега с опаской покосился на экран, Сехун заметил лишь две цифры — 20:00.

— Любимое время, — усмехнулся О. — Он не присылает адрес, ты знаешь, где он живет?

      Исин виновато отвел глаза.

— Знаю, я ходил к нему, чтобы попросить оставить тебя в покое, — ответил омега.

— И? — спросил Сехун, чувствуя, как внутри всё закипает.

— Он предложил договориться на взаимовыгодных условиях.

— И ты?

— Что я, Сехун? Если бы я тогда согласился, ты не был бы сейчас бестелесной душой.

— Прости, — подошёл к мужу Сехун и крепко обнял. — Просто при упоминании Чанёля, во мне всё готово взорваться. Я не могу представить тебя рядом с ним.

— Тогда почему мы идём к нему? — спросил Исин, откидывая голову на грудь любимого и переплетая с ним пальцы.

      Сехун улыбнулся и поднял их сомкнутые руки.

— Видишь эти кольца? — спросил он. — Видишь, как они сияют, когда находятся вместе?

      Исин кивнул. Он заворожено смотрел, как искрились сиянием их сомкнутые руки.

— Эти кольца таят в себе древнюю магию. Твой дедушка, отдавая их нам, защитил наш союз от злых глаз и смерти. Никто не смеет причинить нам вред, пока сомкнуты наши руки. Нам нужно заставить Чанёля коснуться наших рук, и тогда я снова обрету силу, и мы навсегда сможем избавиться от него.

— Ты же не собираешься…

— Я больше никогда не сделаю того, что заставит тебя волноваться. Я люблю тебя и твое спокойствие мне дороже всего на свете.

— Я тоже люблю тебя Се.

      Омега подался вперёд, их губы слились в поцелуе. Шаги на лестнице заставили их отпрянуть друг от друга. Исин прикрыл ладошкой слегка покрасневшие губы. Сехун отошёл к окну. Минсок подозрительно покосился на омегу, а потом на Кёнсу.

— Я это… насчёт ремонта, ты вчера сказал, что мы будем ремонтировать фасад, так у нас месяц сроку, значит, придётся закрываться? Если да, то нужно предупредить постоянных клиентов.

— Не беспокойся, я всё улажу, — улыбнулся Исин. — После сегодняшней встречи, я смогу дать точный ответ, когда мы начнём работы.

— Хорошо, — кивнул рыжий, продолжая смотреть на слегка припухшие губы омеги и глубоко дышать, пытаясь почувствовать запах альфы.

      Сехун едва сдерживал смех, а Исин смотрел на него с укором.

— Что-то ещё, Мин?

— Нет, просто… Ладно забудь.

      Альфа вышел, а Сехун все же засмеялся, его смех подхватил Кёнсу, а потом и Исин. О подбежал к сыну и, подняв его на руки, закружил в воздухе.

— Осторожно, уронишь, — причитал Исин.

— Своё сокровище? Никогда. Слушай, а пойдём погуляем по побережью, только ты, я и Кёнсу.

— Идем, я только возьму что-нибудь потеплее для малыша.

      На побережье было многолюдно, Исин нашёл укромное местечко подальше от людей и расстелил яркий детский плед, усаживая Кёнсу рядом с собой.

— Здесь всё по-прежнему, — опустился на песок Сехун.

— Ты никогда не рассказывал, что произошло с твоими родителями, — осторожно сказал Исин, посмотрев на мужа.

— Если бы я сам знал, — пожал плечами О. – Они, как всегда утром уехали на работу, а вечером пришел дядя. Он с сожалением посмотрел на меня и сказал, что родителей больше нет. Я не хотел верить, я много плакал, он сидел со мной, крепко обнимая. Их тела сильно пострадали, поэтому их сразу кремировали, тихие похороны, а потом дорога, новый дом и ты, знаешь, если бы я не встретил тебя, я бы замкнулся в себе, я бы пропал. Спасибо.

— Я помню, какими затравленными глазами смотрел ты на меня первое время, но мне хотелось тебя обнимать, быть рядом с тобой, дарить тебе любовь.

— Я люблю тебя, родной.

— Я тоже тебя люблю.

      Они так и сидели, наблюдая за тем, как Кёнсу возился в песке. Исин то и дело отбирал у ребенка маленькие камушки, чтобы тот ненароком их не проглотил.

— У нас чудесный сын, — сказал Сехун, обнимая малыша. — Чем он пахнет?

— Шоколадом, — улыбнулся Исин. — Знаешь, меня сперва удивило, что у омеги такой сильный запах, но потом я понял, наш Кёнсу особенный, он вырастет сильным и независимым омегой, что будет командовать своим альфой.

— У моего сына будет муж-подкаблучник, это что-то новенькое, — засмеялся Сехун, поставив малыша на ножки. — Кёнсу-я, идем к отцу.

— Зря стараешься, я сколько пробовал, он всё равно пока только ползёт. Рано ещё и…

      Исин замер, наблюдая, как малыш сделал первый неуверенный шажочек в сторону альфы, потом второй, третий, а потом упал в сильные руки отца, который тут же начал целовать ребенка.

      Кёнсу смеялся, а Исин чувствовал слезинку, что медленно скатывалась по щеке, не об этом ли он мечтал всю свою жизнь. Все его желания исполнялись, неужели он должен был прочувствовать те жуткие одинокие ночи, чтобы сегодня видеть перед собой счастливое лицо любимого мужа, что так крепко прижимает к себе их ребенка. Осталось совсем немного и все вокруг смогут, глядя на них, сказать, что они прекрасная пара, а потом… Они ведь смогут подарить Кёнсу братика, Исин помнил, что когда-то Сехун мечтал о большой семье.

      Вечер медленно опускался на город, внутри Исина зарождалась тревога, он дал инструкции Минсоку, мистеру Ли, и ждал. Сехун куда-то ушёл, обещая, что вернётся к нужному времени. Чжан ходил по комнате и ждал. Альфа появился неожиданно, заставив мужа подпрыгнуть на месте.

— Прости, — виновато улыбнулся он, протягивая Исину какой-то пакет.

— Что это? — спросил Исин, разглядывая вещи.

— Это одежда Бэкхёна.

      Исин всё ещё непонимающе смотрел на мужа.

— А сам он…

— Умер, — грустно ответил Сехун. — Он тот омега, что был за рулём машины, что сбила меня. Чанёль убил двух «зайцев» одновременно.

— А почему я должен идти к Паку в этом?

— Эта одежда ещё пахнет Бэком. Пак был его истинным альфой, если ты будешь в ней, он растеряется, он попытается снять с тебя эти вещи и тогда нам проще будет заставить его коснуться колец.

— А как я ему объясню то, что эти вещи оказались у меня?

— А зачем что-то объяснять? Скажи, что ничего не знаешь, а у альфы помутнение рассудка.

      Сехун пожал плечами, а Исин начал переодеваться. Одежда была немного узковата, но движений не сковывала.

— Подведи глаза, — сказал Сехун, кивнув в сторону пакета.

— Се…

— Я тебя люблю, доверься мне.

      Исин, молча, следовал инструкциям мужа. Сехун критически осмотрел свою работу.

— Похоже, — довольно сказал он.

— Похоже на что?

— Потом узнаешь, идём, и ничему не удивляйся.

      Исин привык к странностям мужа, поэтому, молча, следовал за ним до такси. Дом Пака встретил их тишиной. Сехун ещё издалека заметил знакомую хрупкую фигурку, что с тоской смотрела в сторону горящего окна. Заметив их, фигурка обернулась.

— Ты нашёл его, — грустно сказал Бэкхён.

— Я должен отблагодарить тебя за то, что открыл мне глаза.

— Нет, это я должен благодарить тебя за то, что дал мне шанс искупить свои грехи, тебе, наверное, долго пришлось уламывать этого демона?

— Да нет, он мне кое-чем обязан, — туманно ответил Сехун.

— Се, с кем ты разговариваешь? — спросил Исин, оглядываясь по сторонам.

      Альфа взял Бэкхёна за руку и через несколько мгновений Исин увидел грустное лицо Бёна, а потом всего его. Старший был одет точно так же, как Исин, он виновато посмотрел на Чжана.

— Прости меня, — тихо сказал Бён. — Я знал обо всём, но не помешал, а спохватился тогда, когда было уже поздно.

— Осознать свою вину никогда не поздно, хён, — улыбнулся Исин.

— Ну что? Идём? — спросил Сехун, взяв за руки обоих омег.

      Бэкхён кивнул и ободряюще похлопал Исина по плечу.

— Мы будем рядом, ничего не бойся.

      Чжан нажал на звонок.

— Кто? — послышался бас Чанёля.

— Исин, — несмело ответил омега.

— Какие люди, а я уж было решил, что ты не придёшь, — ответил Пак, открывая дверь.

      Исин, в сопровождении двух духов, вошёл в большой дом. Здесь все кричало о достатке хозяина, дорогая мебель, картины, техника. Чанёль жил на широкую ногу.

— Добро пожаловать в мою обитель, — сказал хозяин, спускаясь со второго этажа. На нём был белый махровый халат, что сейчас открывал вид на подкаченную грудь. Волосы были слегка влажными, будто альфа недавно вышел из душа.

      Чанёль держал в руках бокал с виски и оценивающе посмотрел на омегу.

— А ты подготовился, — усмехнулся Чанёль. — Надеюсь, что ты готов везде? Или я должен буду тебе помочь?

      Чанёль подергал бровями, а Сехун готов был сорваться и впечатать свой кулак в эту наглую рожу.

— Где Сехун? — спросил омега.

— Не беспокойся, за ним присматривают лучшие специалисты.

— Надеюсь, что ты не пойдёшь на попятную. Я пришёл к тебе, ты должен отдать мне мужа.

— Хорошо, хорошо, — оскалился Чанёль. — Но для начала ты должен отдать мне кое-что.

      Чанёль приблизился вплотную и, втянул носов воздух, но тут же замер.

— Что…

— Я готов, жизнь моего мужа висит на волоске, давай сделаем это по-быстрому.

— Откуда у тебя эти вещи? — спросил Чанёль, разглядывая омегу.

— Ты о чём? — сделал непонимающий вид Исин.

— Запах, они пахнут другим.

— Запах Сехуна всегда рядом со мной, ещё у меня есть сын…

— Нет, другой запах. Я знаю его…

      Чанёль внимательно смотрел на Исина, пытаясь отогнать наваждение, но вдруг вместо лица Чжана ему показалось, что он видит Бэкхёна. Омега стоял перед ним и с ненавистью смотрел ему в глаза.

— Бред, — попятился Пак.

— Чанёль-ши, не думал, что вы станете тянуть время, — сказал Исин, а Пак снова видел в комнате только его.

— Я это… немного не в себе, это всё виски. Идём, я покажу тебе рай, малыш, возможно, ты больше не вспомнишь о своем Сехуне.

— Не льстите себе, — сказал Исин.

      Чанёль обернулся, снова встречаясь с темными глазами своего омеги. Бэкхён усмехнулся. Чанёль закрыл глаза, а когда открыл, они с Исином снова были одни.

— Что-то не так? — спросил Исин, когда Чанёль втолкнул его в комнату и прижал к стене.

— Как ты это делаешь? — спросил Пак.

— Что? — непонимающе смотрел на альфу Чжан.

— Почему я вижу его вместо тебя? — прошипел Чанёль.

— Кого?

— Бэкхёна, черт возьми!

      Чанёль вцепился в волосы омеги и потянул его на себя. Исин попытался сопротивляться, но Чанёль резко бросил его на кровать, нависая сверху.

— Сейчас мы это исправим, — хитро сказал он, пытаясь разорвать на омеге одежду, подняв голову, он снова встретился с ненавидящим взглядом Бёна. — Не смотри на меня! Тварь!

      Чанёль отвесил Исину пощечину, а Бэкхён засмеялся. Помотав головой, альфа увидел напуганного Чжана, что прижимал руку к своей щеке.

— Прости, я не хотел, это всё он.

      Чанёль положил свою руку поверх руки Исина, тут же чувствуя тяжесть еще чьей-то ладони сверху. Блеск колец ослепил Пака, а через мгновение он увидел рядом с Исином разъяренного Сехуна.

— Как…

— Не смей прикасаться к моему мужу, — прокричал О, со всего размаха впечатывая свой кулак в лицо старшего.

      Чанёль отлетел в сторону, тут же оказываясь в чьих-то руках.

— Что? Не ожидал, сладкий? — прошептал на самое ухо альфе Бэкхён.

— Бэк…

— Соскучился? Что ж, иди ко мне…

      Чанёль попятился, он в ужасе переводил взгляд с одного духа на другого, а потом на Исина, что ёжился на его кровати, пытаясь закрыться разорванной одеждой. Сехун и Бэкхён подходили ближе, Чанёль пытался убежать, уже на лестнице он запутался в ногах и полетел кубарем вниз, ударившись головой о стеклянную тумбочку, сверху на него упала бронзовая статуэтка. Чанёль лежал на полу, а рядом разрасталась лужа крови.

— Син, уходи, — крикнул Сехун. — Встретимся позже.

      Омега выбежал из дома, а два духа, молча, смотрели на задыхающегося Пака.

— Молодцы, — сказал, появившийся мужчина в чёрном.

      Он встал рядом с Чанёлем, протягивая ему руку. Душа Пака покинула тело. Альфа непонимающе смотрел на происходящее, а потом обернулся и попятился.

— Что?!

— Добро пожаловать в ад, Пак Чанёль, — засмеялся мужчина, а Чанёля окутали языки пламени.

— А что теперь будет с нами? — спросил Сехун, обнимая поникшего Бэкхёна.

— Знаете, я же обещал отпустить вас, — ответил демон. — Я выполню свою просьбу.

— Но…

— Се, у твоего мужа скоро течка, он мечтает о втором ребёнке, уж постарайся, ведь Бэкхёну нужно новое тело.

      Омега засиял, а Сехун смущенно почесал затылок.

— А теперь пора возвращаться, О Сехун.

      Всё вокруг закружилось, стало темно, воздуха было мало, сердце бешено колотилось в груди, альфа резко открыл глаза и зажмурился. Он лежал в больничной палате, рядом спал Исин, крепко сжимая его руку. Их обручальные кольца ярко сияли. Альфа потянулся к мужу, проведя свободной рукой по его тёмным волосам. Исин пошевелился и поднял на Сехуна заспанный взгляд.

— Се… — радостно захлопал глазами омега.

— Я…

— Подожди, я схожу за доктором, — сказал Исин, поцеловав мужа в щёку, и побежал в сторону выхода.

      Через десять минут вокруг альфы суетились врачи.

— Это невероятно. Все показатели в норме, вас можно хоть завтра выписывать. Впервые сталкиваюсь с таким.

— Так значит, я могу вернуться домой? — спросил с надеждой Сехун.

— Сегодня вряд ли, а вот завтра, я думаю, да, — ответил врач. — Отдыхайте, вам нужен полный покой.

— Доктор, я могу остаться с ним?

— Конечно.

      Врач вышел, а Исин осторожно опустился на кровать рядом с мужем.

— Я так испугался, — шепнул омега. — Ты не вернулся домой, я ждал, мне казалось, что я больше тебя не увижу, а утром по телевизору объявили о смерти Чанёля, и что в его доме нашли ещё одного человека. Господин Ли, увидев тебя, забил тревогу. Так тебя опознали, и вот я здесь, с тобой.

— Прости, что заставил тебя волноваться.

— Теперь всё хорошо, — сказал омега, целуя мужа.

      На следующий день, доктор, как и обещал, отпустил Сехуна домой. Альфа, наконец, смог почувствовать сладкий запах сына и нарастающий запах ванили. Дядя долго извинялся перед Сехуном и обещал помочь с реставрацией кофейни. О убеждал мужчину, что ни в чем его не винит, но тот снова причитал о том, что если бы он тогда не отпустил их, ничего этого бы не произошло.

      Вечером, когда Сехун, наконец, смог остаться наедине со своей семьей, он крепко прижимал к себе Кёнсу и шептал на ухо Исину всякие глупости. Когда мальчик уснул, Сехун уложил его в кроватку и подошёл к омеге, что смотрел куда-то в сторону волнующегося моря.

— Оно не спокойно, — заметил Исин, чувствуя крепкие объятия. — Будет дождь.

— Дождь… — задумчиво сказал альфа. — Может, пойдём прогуляемся?

— А Кёнсу? — удивленно похлопал глазами омега.

— Не переживай, за ним есть кому присмотреть, — ответил Сехун, подмигнув улыбающемуся Бэкхёну, что сидел в кресле.

— Опять эти мистические загадки?

— Больше никаких загадок, радость моя.

      Сехун потянул омегу на побережье, на небе, и, правда, собрались тучи. Было темно, но даже в этой темноте Сехун видел, как блестели глаза любимого. Он припал губами к нежной коже, проведя языком по воспалившейся метке. Исин тихо простонал, позволяя подхватить себя на руки и уложить на песок. Первая капля упала на обнаженную грудь омеги. Альфа слизнул её языком, задевая набухший сосок, Исин выгнулся, позволяя мужу стянуть с себя штаны и бельё, что уже успело пропитаться вязкой смазкой.

— Как же я скучал по тебе, — шептал Сехун, покрывая тело омеги поцелуями. — Я чуть не лишился самого прекрасного, что есть на этом свете. Прости меня, Син, прости.

— Я никогда не обижался на тебя, потому что я люблю тебя, Сехун. Очень люблю.

— Я тоже люблю тебя милый. Я всегда буду рядом с тобой.

      Громкие стоны заглушались раскатами грома и шумом дождя. Исин дрожал в руках мужа, а Сехун делал всё, для того, чтобы его мальчик навеки забыл, что такое одиночество. Дыхание в унисон, размашистые движения, космический оргазм и сцепка.

— Господи, как же хорошо, — шептал Исин, когда Сехун перевернул их обоих, позволяя омеге устроиться у себя на груди. – Се, ты же понимаешь, чем всё это может закончиться?

— Понимаю, — улыбнулся альфа. — Я хочу от тебя детей. Много детей, Син-а.

      Исин улыбнулся, медленно погружаясь в сон. Именно это он хотел услышать от Сехуна пару лет назад. Но ведь не всегда всё получается так, как мы хотим, приходится ждать, но результат порой оправдывает все ожидания.

Когда сцепка закончилась, Сехун поднял спящего омегу на руки и понёс в дом, укладывая в кровать и накрывая одеялом.

— Я счастлив за вас, — сказал Бэкхён, откладывая в сторону книгу. — Еще увидимся, отец.

      Омега растворился, а Сехун умостил голову на животе мужа, наконец, ощущая себя полноценным человеком.