Большая полная луна нависла над городом. Облака то и дело проплывали мимо неё, периодически погружая город во тьму.

      Редкие прохожие спешили по домам. Часы медленно приближались к девяти вечера. Молодой хрупкий омега шёл по улице, напевая какую-то песенку. На нём была белая рубашка, рукава которой были закатаны по локоть, поверх неё накинута чёрная жилетка в тон к прямым брюкам. Парень держал в руках небольшое портмоне.

      Через пару кварталов он остановился у одного из высотных зданий. Засунув руку в карман, он вытащил оттуда клочок бумаги, сверяя адрес, написанный чётким красивым почерком. Кивнув самому себе, он направился к двери. В доме было тихо, консьерж дремал на своем месте. Омега усмехнулся, но будить мужчину не стал, направляясь в сторону лифта.

      Ему было нужно на двадцатый этаж, поэтому он, продолжая насвистывать незатейливую мелодию, нажал на нужную кнопку. Лифт начал движение, а омега посмотрел в зеркальные створки, рассматривая своё отражение: тёмные волосы уложены, большие карие глаза слегка подведены, пухлые губы блестят от прозрачного блеска. Омега улыбнулся сам себе, а его губы приняли форму аккуратного сердца. Парень поправил причёску, а лифт остановился на нужном этаже. Темноволосый вышел, крепче сжимая свое портмоне. Он немного напрягся, но сделал уверенный шаг в нужном направлении. Коридор пустынен, кинув ещё один взгляд на бумажку и сверив нумерацию дверей, он понял, что ему нужно в конец коридора, где так настораживающее мигала лампочка.

      Омега не был трусом, но то появляющийся, то исчезающий свет, вселял подозрение, напоминая сцену из фильма ужасов, что он в огромном количестве пересмотрел в юности. Разум подсказывал парню уходить отсюда подальше, но воспоминания об огромном долге и доходчивых объяснениях его кредиторов, заставили омегу сделать шаг вперёд. Один, потом другой, а потом и вовсе ускорить шаг, чтобы, наконец, добраться до нужной двери, выполнив свою работу, уйти отсюда навсегда.

      Когда заветная дверь оказалась перед носом, свет снова потух, а омега вздрогнул, но постучал. За дверью не было слышно ни звука. Омега снова сверил номер квартиры. Все верно, он пришёл по адресу, но складывалось впечатление, что его совсем не ждали.

      Парень снова постучал, дверь тихонько скрипнула и открылась. Сердце омеги сбилось с ритма, он несмело открыл дверь и прошёл внутрь. Со стороны комнаты послышался какой-то шум.

— Здравствуйте, — громко сказал парень. — Мистер Ли?

      Омега вошёл в гостиную и замер. Посреди комнаты на коленях стоял обнаженный зрелый альфа. На его спине, словно выжженные огнём, горели какие-то символы. Мужчина стоял спиной, поэтому омега не видел его лица, зато сейчас он отчётливо видел второго мужчину, что смотрел на обнаженного чёрным взглядом. Омеге казалось, что в этих глазах сверкали языки пламени.

      Мужчина был молод, на нём была черная водолазка, чёрные кожаные брюки и длинное чёрное пальто. Его чёрные как уголь волосы были немного растрёпаны, а алые губы что-то непрерывно нашёптывали.

      Омега попятился, замечая, как серебристая дымка окутала обоих мужчин. Омегу затрясло, он захотел убежать, но наткнулся на подставку для зонтиков, что с громким стуком упала на пол.

      Демон, а омега был уверен, что это существо явно не земное, перевёл на парня свой чёрный взгляд и усмехнулся. Альфа упал на пол, а существо исчезло. Омега медленно сполз по стене и вздрогнул, слыша шёпот у своего уха.

— Тебе всё равно никто не поверит.

      Звонкий смех отразился от стен. Омега сжался в страхе и закрыл глаза. Прошло пару мгновений, прежде чем в комнате стало тихо. Омега подполз к альфе на полу и попытался привести его в чувство. Но тут же отскочил, увидев посиневшие губы и закатившиеся глаза. Парня начало трясти ещё сильнее, он поднялся на ноги и попятился к двери, набирая номер своего работодателя.

— Да, — послышался сонный голос.

— Мён… — прохрипел омега. — Здесь труп, Мён…

— Твою мать, Кёнсу! Вечно с тобой одни неприятности. Вали оттуда, да отсидись где-нибудь.

      Омега выбежал из квартиры, в конце коридора налетев на кого-то из жильцов. Внизу на него вышёл недовольный консьерж:

— Молодой человек, вы к кому?

      Кёнсу нёсся прочь, не оглядываясь, ему казалось, что его всё ещё преследует взгляд чёрных глаз. Пробежав несколько кварталов, омега остановился на детской площадке, что сейчас была пустынна. Он опустился на старые качели и попытался перевести дух. На глаза навернулись слёзы, он не знал, что ему делать и куда бежать. Ему было очень страшно, он вспоминал, как в детстве дедушка рассказывал ему о демонах, но мальчишка смеялся, считая, что это все выдумки выжившего из ума старика. Кёнсу ни во что не верил, он был сам по себе.

      Из родных у него был только дедушка, они жили в одной квартире, хотя Кёнсу уже давно хотелось свободы, он учился, мечтал найти хорошую работу, найти своего альфу и быть счастливым. Окончив университет, он попал в хорошую фирму, ему обещали большую зарплату и уважение, но… Кёнсу успел уяснить, что в жизни ничего не бывает просто так. Не успел он съехать от дедушки, как ему позвонили и сообщили о пожаре в их квартире. Дедушка погиб, омега остался совсем один. Все свои сбережения он потратил на похороны и восстановление квартиры. К тому же пришлось расплачиваться с соседями, которых затопило во время тушения огня. Омега влез в долги, на работе начались проблемы. Пришлось уйти. В одном из баров, где Кёнсу пытался найти смысл своей жизни, к нему подсел симпатичный альфа. Так он познакомился с Джунмёном. Со слезами на глазах он рассказал ему о своих проблемах, альфа крепко обнимал и говорил о том, что всё ещё может наладиться. Когда Кёнсу спросил его как, Джунмён улыбнулся, а потом предложил Кёнсу сделку. Он оплачивает долги омеги, а тот отрабатывает эти деньги своим телом.

      Кёнсу ударил альфу и убежал, но спустя пару недель, к омеге домой заявились «представители банка» и очень красноречиво объяснили, что с ним будет, если он не выплатит долг.

      Омега зажмурился и шагнул в кабинет Джунмёна, что хитро потирал руки. С тех самых пор Кёнсу выполнял все приказы альфы, хотя была у него небольшая привилегия. Он нравился Киму, поэтому тот разрешал омеге самому выбирать себе клиентов.

      Кёнсу понимал всю специфику своей профессии, но шлюхой себя не считал. Его ухажеры изрядно тратились, прежде чем этот омега оказывался в их постели. Некоторые боролись за его внимание, соперничали, готовы были разорвать друг другу глотки за одну ночь с Кёнсу, не подозревая, что чем больше они платили, тем ближе был Кёнсу к освобождению от этой кабалы.

      Мистер Ли должен был стать последним. Кёнсу уже мысленно готовился распрощаться с Джунмёном и уехать в другую страну. Парню очень хотелось начать всё сначала, с чистого листа, забыть о своем прошлом, забыть обо всех своих слезах, синяках, боли, что порой причиняли ненасытные альфы.

      Кёнсу мечтал исчезнуть, а вот как получилось. Долг не выплатил, клиент умер, да ещё этот жуткий демон, взгляд которого всё ещё стоял перед глазами.

      Ветер трепал волосы омеге, а качели под ним легонько поскрипывали. Звонок телефона заставил Кёнсу вздрогнуть. Омега грустно вздохнул, увидев номер звонившего.

— Да, Мён…

— Твое фото крутят по всем каналам. Это ж надо было так засветиться. О чём ты думал?

— Я? — удивился Кёнсу.

— Ты выбежал прямо на камеру. Твое личико конкретно так засветилось. Этот Ли какая-то крупная шишка, полиция рыщет по городу, поэтому не суйся ко мне. Выживай, как хочешь.

— Мён, я…

— Ничего не хочу слышать. Не хочу, чтобы из-за этой фигни пострадал мой бизнес. Считай, что ты выплатил долг. У меня ключи от твоей квартиры, так что теперь мы в расчете.

— Но Мён, куда я пойду?

— Можешь сдаться. Тебе выделят отдельные апартаменты в тюрьме.

— Но я и пальцем этого Ли не трогал.

— Кёнсу, этого мужика удушили, он умер за пять минут до того, как ты выбежал из квартиры. Если не ты его убил, то ты должен был видеть убийцу…

— Я видел. Там был демон…

— Ну да, — хмыкнул альфа. — Твоя фантазия тебе очень поможет в суде. Всё, мне некогда, прощай.

— Мён… Мён…

      Но в трубке уже были слышны гудки. Слёзы навернулись на глаза, истерика накрыла омегу, давненько он так не плакал.

      Вдалеке послышался вой полицейских сирен. Омега заозирался, заметив поворачивающую во двор машину. Вскочив на ноги, Кёнсу побежал по дороге, нужно было бежать, не хотелось оказаться в камере за то, чего не совершал.

      Омега бежал, не оглядываясь, словно слыша за спиной чьи-то шаги. Когда он остановился и осмотрелся, на него накатила паника, сейчас он отчетливо понимал, что ему не знакомо место, в котором он оказался. Старый парк, кругом кусты и высокие деревья, фонари не горели, а старая железная конструкция тихо поскрипывала. Ветер усилился, а Кёнсу понял, что начинает замерзать, но идти ему некуда. Даже небольшую квартирку, что он мог называть домом, у него отобрали.

      Омега опустился на газон и сжался, обнимая свои колени. Он тихо плакал, думая о том, что вероятнее всего, ему, действительно, стоит исчезнуть.

— Сколько от вас, людей, сырости, — с презрением произнес кто-то.

      Кёнсу затрясло, когда над ним нависла чья-то фигура. Омега боялся поднять глаза, сверля взглядом лакированные ботинки незнакомца.

— Ты долго собираешься тут сидеть?

— А вам какое дело? — едва слышно пробурчал Кёнсу.

— Ну, я как-никак виноват в том, что с тобой происходит, — хмыкнул незнакомец, а Кёнсу в ужасе поднял глаза.

      Перед ним стоял парень невысокого роста, волосы слегка потрепаны, алые губы растянуты в улыбке. Глаза выделены черной подводкой, а в тёмных радужках отражается лунный свет. На парне всё те же чёрная водолазка, чёрные кожаные брюки, но пальто сменила куртка с металлическими вставками.

— Ты… — попятился Кёнсу, узнавая в парне того демона.

— Не убивал я твоего клиента, — усмехнулся демон. — У него и без меня врагов хватало, я просто пришёл забрать то, что по праву принадлежит мне. Эта чёрная душонка много кровушки вытянула из простого люда. Ты это… извини, если напугал.

— Извини? — растерянно повторил омега, чувствуя, как внутри разгорается ярость. — Засунь свои извинения, знаешь куда? Откуда ты вообще свалился на мою голову?

      Омега встал на ноги, хватая демона за воротник. Весь страх куда-то пропал. Кёнсу было всё равно, если это существо сейчас испепелит его на месте, но внутри всё готово было закипеть потому, что из-за этого непонятного типа он лишился крова и спокойной жизни.

      Демон не сопротивлялся, продолжая улыбаться. Этот человек казался ему забавным. Неужели он думал, что может причинить вред столь могущественному существу?

      Кёнсу чувствовал, что силы кончались, пальцы онемели на воротнике брюнета, голова закружилась, ноги ослабли, и он готов был рухнуть, но чужие руки придерживали его за талию.

— Не трогай меня, — прошипел омега.

— Но если я не буду тебя держать, ты упадёшь, — равнодушно ответил демон.

— Пусть, — прорычал Кёнсу, пытаясь освободиться. — Тебе-то какое дело? С чего таким добреньким стал? Не припомню, чтобы демоны славились своей доброжелательностью. Если мне суждено умереть в этой подворотне, пусть. Вали отсюда!

— Как невежливо, Кёнсу, — хмыкнул брюнет. – Я, как-никак, на несколько веков старше.

      Омега поднял на собеседника удивленный взгляд.

— Откуда ты знаешь моё имя?

      Демон засмеялся.

— Твой сутенёр назвал его несколько раз, — ответил брюнет.

      Кёнсу тут же отвёл взгляд от тёмных глаз старшего.

— Даже демоны смеются надо мной, а я всего лишь оказался на самом краю жизни.

— Не преувеличивай, — сверкнули в темноте коньячные глаза. — Ты даже не представляешь что такое край жизни, Кёнсу.

      Омеге показалось, что с этими словами улыбка исчезла с лица демона, а его зрачки начали расширяться. Брюнет схватил омегу за руку и толкнул в сторону кустов.

— Что за…

— Сиди тихо, если жизнь дорога.

      Кёнсу хотел было возмутиться, но напротив его собеседника появились ещё два существа. Людьми назвать их было сложно, так как сейчас омега видел вытянутые скулы, острые клыки, небольшие рога и горящие огнём глаза.

— Так, так, — прошипел один из гостей. — Кто тут у нас? Бэкхён? Не думал, что один из высших демонов пойдёт против правителя. Тебе было известно, что убитый тобой человек, находился под нашей защитой.

— Я не убивал вашего поставщика, — усмехнулся Бэкхён.

— Но сделал всё для того, чтобы это сделал кто-то другой. Ты же обладаешь даром внушения, разве не по твоей наводке тот парень накинул удавку на шею Ли?

— У вас богатая фантазия, — засмеялся брюнет.

— Нет ничего смешного, тварь. Ты связался с противоположной стороной?

— Кто тут ещё тварь, — зло сказал Бэкхён. — Кажется, я могу избавиться от вас одним только взглядом…

— Сделай это и докажешь своё предательство, — усмехнулся тот, у которого рога были длиннее.

      Кёнсу было страшно, эти два демона ничем не напоминали Бэкхёна, они были безобразны. Чешуйчатые тела, копыта и хвосты, что сейчас извивались. Они даже отдаленно не напоминали людей. Омега вспоминал то, что рассказывал ему когда-то дедушка, вспоминал, что демоны делились на три класса: низший — безобразные существа, что служили охраной земель ада, что выполняли самую грязную работу; средний класс — демоны более похожие на людей, они занимались отсевом грешников, контролировали обитателей ада; высший класс — демоны, имеющие человеческий образ, они когда-то принадлежали к клану волков, но много веков назад были отделены всевышним за свою жестокость. Они были закрыты на своих территориях и должны были выполнять распоряжения наивысшего класса — ангелов. Именно под влиянием высших ангелов и высших демонов велось распределение душ человеческих. Чёрные души отправляли на вечные муки в ад, а светлые в рай.

      Сейчас перед Кёнсу предстал один из высших демонов и два низших, но что у них могло быть общего? Почему Бэкхён не уничтожил их сразу? Почему он разговаривает с ними? Неужели ему правда есть что скрывать?

— Мне надоел этот глупый разговор, проваливайте. Вашего поставщика уже не вернуть, просто найдите другого, мало ли на свете людей, готовых продать демонам своё тело и душу?

— Ты прекрасно знаешь, что этот человек был потомком древнего рода. Он был последним среди людей, кто поддерживал связь с обоими мирами. Он обеспечивал нас невинными душами, он помогал нам путать наших врагов, а ты…

— Нарушил ваши планы, — усмехнулся Бэкхён. — И поделом, вы слишком заигрались, вам не кажется? Там, наверху знают, чем вы промышляете?

— Не твоё дело, — фыркнул тот, у которого рога были покороче. — Или ты пойдёшь, сдашь нас? Твой отец в доле, если что…

— Подумай, хорошенечко, прежде чем пойдешь против него, — заметил демон с длинными рогами. — Того, кто пойдет против правителя ада ждёт смерть. Стоило ли ради этого рисковать? Ты виноват в том, что сегодня мы остались без невинной души, поэтому, думаю, что теперь нам предстоит полакомиться твоей силушкой. Правитель не терпит предателей. Стоит нам только рассказать о том, что ты уничтожил его козырь из-за какого-то мальчишки…

      Бэкхён зло посмотрел на смеющихся демонов.

— Как же вы меня бесите, с чего отец решил, что низшая каста намного умнее, и что с ними он сможет поработить мир? Вы пришли сюда, даже не подстраховавшись…

— Правитель знает, что мы пошли за тобой, — насторожился один из демонов.

— Но дошли ли вы до меня? — сказал Бэкхён. — У вас есть свидетели?

— Но…

— Приятно было повидаться, мальчики, но теперь с вами поговорят в другом месте.

      Из земли начали расти прочные стебли, что обвивали демонам ноги. Существа пытались выбраться, но растения были сильнее. С языков демонов слетали проклятья, а Бэкхён лишь усмехнулся, а потом попятился в сторону кустов, где прятался Кёнсу. Демон своей спиной закрыл омеге обзор в тот момент, когда послышался крик, потом хруст, потом грохот, а потом настала тишина.

— Эй, парень, иди-ка ты домой, — сказал Бэкхён, не оборачиваясь.

      Кёнсу вздрогнул от резкого голоса, но постарался взять себя в руки. Он сверлил взглядом спину демона и пытался построить в своей голове логическую цепочку. Что, собственно, он сейчас видел? Из того, что он понял, мистер Ли был потомком древнего рода. Возможно, даже был рожден волком, ведь только им дана была возможность видеть существ другого мира. Видимо, он заключил сделку с этими демонами, он поставлял им невинные души, которые подпитывали силу низшим существам, а те обеспечивали ему безопасность и вечную жизнь. Сегодня Кёнсу должен был стать очередной жертвой, но появился Бэкхён и, по сути, спас Кёнсу жизнь. Кто сейчас приходил за демонами, и почему Бэкхён спрятал омегу?

— Это не должно тебя волновать, — сказал демон, поправляя прическу.

      Кёнсу прикусил губу, неужели этот демон читает его мысли?

— Прости, но ты слишком громко думаешь. Здесь на ближайший километр нет живых существ, мне не на кого отвлечься, — пожал плечами демон. — Забудь, обо всём забудь, иди домой, поспи, а завтра всё будет иначе.

— Но… — поник Кёнсу. — Если ты подслушивал наш с Джунмёном разговор, тебе должно быть известно, что он отобрал у меня квартиру. Мне некуда идти…

— Прости, — виновато сказал Бэкхён и почесал затылок. — Я всё испортил.

— Это точно, если бы ты не вмешался, я был бы уже на небесах, в тепле, и меня бы не заботило, что поесть на ужин и где найти приют на ночь.

— И тебе не жалко своей жизни? — с удивлением спросил демон.

— А чего мне её жалеть? У меня ничего нет: ни семьи, ни друзей, ни дома. Я был вынужден торговать своим телом, чтобы вернуть долги. Я никчёмен, для чего мне жить?

— Многие люди перед смертью молят не забирать их, а ты…

— Ты можешь меня забрать? — с надеждой спросил Кёнсу, а Бэкхёна передернуло, когда он увидел решимость в глазах младшего.

— Могу, но…

— Тогда помоги мне умереть, я…

— Могу, но не буду, — помотал головой демон. — Я не для этого тебя спасал.

— Тогда для чего? Твои «друзья» явно были недовольны.

— Они демоны низшего класса, они готовы убивать все, что движется, чтобы выжить, это, во-первых, а во-вторых, они мне совсем не друзья. Они жаждут перегрызть мне глотку, потому что уже несколько десятков лет я порчу им планы.

— Расскажи, — шепнул Кёнсу, пододвигаясь к демону и чувствуя приятный жар, что исходит от его тела. Омега замерз, а Бэкхён был таким горячим, что, не удержавшись, Кёнсу прижался к спине старшего, чувствуя, как тот вздрогнул.

— Ты чего? — настороженно спросил демон.

— Холодно, — жалобно пробормотал омега.

— Вот же недоразумение, — прошипел Бэкхён, разворачиваясь и прижимая Кёнсу к себе. — Если кто увидит — засмеют.

      Кёнсу улыбнулся, а потом уткнулся носом в горячее плечо, где-то отдаленно чувствуя запах дыма, что сейчас так успокаивал, а сильные руки осторожно гладили его по спине.

      Стало так тепло, что он почти забыл, что находится в компании одного из могущественных демонов.

Сон медленно сморил омегу, демон усмехнулся, вот только человека в его жизни не хватало, но он уже слишком привязался. Нужно было что-то делать.

      Небольшой скачок, и они оказываются в какой-то комнате. Демон осторожно укладывает омегу на кровать, укрывая одеялом, и идёт на кухню. Опустившись в мягкое кресло, он устало прикрывает глаза, погружаясь в свои воспоминания.

— Сколько их осталось? — вспомнил Бэкхён голос предводителя демонов.

— Двое, — ответил ему кто-то из тени. — Мужчина и старик.

— Почему они ещё живы? Я же приказал уничтожить всех, кто знал о разделении мира.

— У старика очень сильный ангел, а мужчина…

— Что?

— Он заключил с нами сделку. Он обещал перейти на нашу сторону в обмен на свою жизнь.

— Его ангел?

— У него нет ангела, — усмехнулись из темноты. — Он сам избавился от него.

— Что ж, хорошо, но старик всё ещё является для нас проблемой. Мы должны стереть границы. Только так мы сможем устроить переворот и заставить ангелов подчиняться нам. Мы столько веков были у них «под каблуком», теперь они должны прочувствовать всё то, что пережили мы. Ангелы слабы и слишком эмоциональны, не понимаю, как им доверили правление миром людей. Почему они приказывают нам, как жить и что делать? Хватит, мы перевернём этот мир.

      Фигура в тени поклонилась, а потом уставилась на то место, где прятался Бэкхён.

— Кажется, нас подслушивают, мой повелитель.

— И кто же столь смел?

— Это ваш младший сын.

— Бэкхён? — удивленно спросил правитель, оборачиваясь. — Что же ты прячешься? Выскажи нам, что ты думаешь по поводу наших целей.

— Я не считаю вашу позицию правильной, отец, — вышел из своего укрытия парень. — Мы не имеем права нарушать и без того хрупкий баланс. Не думали ли вы о том, что после затеянного вами переворота, может наступить тьма?

— Ты еще слишком юн, чтобы рассуждать на такие темы, — недовольно сказал старший.

— Простите, отец, но я не могу спокойно смотреть, как вы уничтожаете мир.

— Ты демон, в твоей крови должен гореть огонь праведного гнева, ты…

— Праведный гнев должен быть направлен на тех, кто творит зло. Мне не нравится, что некоторые ваши последователи неверно истолковали заветы, переданные нам в священных книгах. Ведь что есть ад? Ад — посмертное место наказания грешников. Мы должны быть фильтрующим органом. Ангелы не командуют нами. Они дают нам простор для работы, вместе, мы сохраняем баланс. Ад и рай равноправны, одна часть мира не должна поглощать другую, иначе во всех мирах наступит тьма. Ваши подчиненные так просто раздают привилегии прогнившим насквозь людишкам, хотя должны подготавливать их души к мучениям в адском пламени. Ваша система правления где-то дала брешь, отец.

— Ты думаешь, что вправе указывать мне, юнец? — злился мужчина.

— Я не указываю, я констатирую факт. У меня нет желания видеть, как рушится мир.

      Бэкхён развернулся и пошёл прочь. Он должен был побороться за спокойствие, он должен был попытаться помешать демонам устроить ад на земле.

      Бэкхён вспомнил, как смотрел на пылающую квартиру. Он не успел, всего-то на каких-то пару мгновений. Он думал, что со смертью старика ангелы потеряли единственную ниточку, что ещё связывала их с демонами, Бэкхён уже готов был сам стать ей, но тут появился Кёнсу. Он вбежал в комнату, буквально отталкивая Бэкхёна от тела дедушки, вот тогда-то демон понял, что ещё не всё потеряно, что существует еще один человек, поддерживающий связь между такими чуждыми друг дугу мирами.

      Демоны были в ярости, когда поняли, что ангелы продолжают контролировать ситуацию, что им каким-то образом удается пресекать все попытки переворотов. Демоны искали брешь, а Бэкхён следил за Кёнсу, стараясь не попадаться ему на глаза. Демону было тяжело видеть, во что превратилась жизнь парня, но он не имел права вмешиваться, ведь если кто-то поймёт, что Кёнсу его видит, над парнем нависнет ещё большая угроза.

Сегодня демон не сдержался, во-первых, он лицом к лицу, наконец-то встретился с предателем, а во-вторых, тот покушался на жизнь Кёнсу, которая сейчас была для Бэкхёна дороже золота.

      Демон создал все условия для того, чтобы киллер пробрался в квартиру Ли, он позволил тому накинуть удавку на шею мужчины, что ждал появления своей ночной игрушки, а никак не убийцы. Мужчина издал последний вздох, а Бэкхён с радостью выполнил свою работу, отправляя этого грешника в адский огонь.

      Когда он увидел Кёнсу, он понял, что нужно поскорее выпроводить парня отсюда, потому что в любой момент здесь могли появиться другие демоны. Пришлось напугать парня, потом внушить Джунмёну, что фото Кёнсу гоняют по всем каналам. Нужно было сделать всё, чтобы омега захотел исчезнуть из этого города, но Бэкхён немного перестарался, он понял это, когда Кёнсу попросил забрать его с собой.

      Вот теперь они оказались в скромной квартирке за тысячи километров от того места, где произошло убийство. Теперь опасность грозила только демону, а у Кёнсу, он надеялся, всё сложится хорошо, в другом доме, в другой стране, среди других людей.

      Демон грустно вздохнул и поднялся, направляясь в комнату омеги. Кёнсу закутался в одеяло и тихо сопел. Бэкхён опустился на кровать и ласково погладил омегу по волосам. Ему нельзя было привязываться, но крепкие объятия омеги в том парке всколыхнули давно забытые чувства. Бессмысленные сейчас чувства. Бэкхён не человек, он не должен был появляться в жизни омеги. Демон провёл ладонью по мягкой щеке.

— Когда ты проснёшься, меня здесь не будет, но я хочу, чтоб ты знал. Настанет миг, когда мы будем в безопасности. Вот тогда я и вернусь. Я обязательно найду тебя. Я завоюю твое сердце и подарю тебе много тепла. Ты улыбнёшься мне, и мы посмеемся над тем, что произошло сегодня. Просто будь счастлив и жди. Я верю в тебя.

      В комнате появился мужчина в белых одеждах.

— Бэкхён, нам пора, — сказал он, грустно улыбнувшись.

— Уже? — хмыкнул демон.

— Твой отец ищет тебя, он догадывается, по чьей вине исчезли его лучшие солдаты, а ещё, он, видимо, понял, что ты помогаешь нам. Это он тебе вряд ли простит. Наш правитель обещал тебе другую жизнь, когда всё это закончится, а сейчас, ты обязан помочь нам свергнуть алчных руководителей с трона ада.

— Хорошо, — кивнул демон. — Но пообещайте мне, что с Кёнсу все будет хорошо.

— Обещаем, — улыбнулся ангел. — Идем?

      Бэкхён осторожно наклонился и коснулся губами лба Кёнсу.

— Мы ещё увидимся, — тихо шепнул он, направляясь следом за ангелом и бросив на омегу последний взгляд.

      Громкий звонок будильника нарушил тишину комнаты. Омега, лежащий на кровати лениво потянулся, и с неохотой открыл один глаз. Вставать не хотелось, но работу никто не отменял.

      Солнышко светило в окно, омега улыбнулся новому дню и пошёл в ванную. Умывшись и позавтракав, он подхватил свой портфель и выбежал из дома, закрыв дверь.

      Он радостно напевал что-то себе под нос, на первом этаже встречаясь со своим соседом. Он поклонился пожилому альфе и получил улыбку в ответ.

— Доброе утро, Юма-сан.

— Здравствуй, Кёнсу. Как дела?

— Все замечательно.

— Я рад. На работу?

— Да, у меня сегодня занятия.

— Студенты тебя не обижают? — спросил старик, похлопав омегу по плечу.

— Нет, что вы. Мне повезло, что я нашёл такую работу. Мне очень пригодилось, что в своё время я выучил японский язык, теперь мне проще общаться.

— Шесть лет прошло, с тех пор, как ты здесь, но ты так и не рассказал мне, почему уехал из Кореи.

— Юма-сан, не поймите меня неправильно, но я не очень люблю говорить на эту тему.

— Прости, сынок, если лезу не в свое дело. Просто ты так одинок, как мне кажется. Столько лет ты совсем один… в твоем возрасте…

— Юма-сан, — перебил альфу Кёнсу.

— Да, да, извини, — смутился старик. — Просто мне очень бы хотелось увидеть счастье в твоих глазах. Хотелось бы увидеть рядом с тобой красивого альфу. За всё это время, что я знаю тебя, ты мне стал, как сын. Иногда, мне кажется, что ты избегаешь противоположного пола, и…

— У меня есть альфа, — ответил Кёнсу. — Не переживайте. Он обещал приехать за мной. Я обязательно его дождусь, а теперь извините, мне пора.

      Кёнсу поклонился соседу и побежал прочь. Он не хотел казаться грубым, но его всегда задевали эти разговоры. Что дома, что на работе все пытались найти ему пару. Как так омега в тридцать лет не замужем и без детей? Кёнсу не мог же им рассказать, что почти шесть лет назад отдал своё сердце одному непутевому демону, что вырвал его из лап смерти. И пусть тот никогда не говорил ему о любви, но Кёнсу смог её почувствовать.

Проснувшись в незнакомом месте, омега не знал куда бежать, но увидел на столе письмо. Твёрдым почерком в нём было написано о том, что теперь Кёнсу ничего не угрожает, что он полноправный житель Токио, что через два дня его ждут в японском университете на собеседование. Ему предложили место преподавателя корейского языка. Квартира эта принадлежит ему, и все документы он найдёт в папке, что лежит под конвертом. Кёнсу просили забыть о демонах и продолжать жить, радоваться и любить, но в сознании всё ещё звучал голос Бэкхёна: «Я вернусь. Я обязательно найду тебя. Я завоюю твое сердце и подарю тебе много тепла». И Кёнсу ждал, целых шесть лет ждал, но демон не возвращался. Иногда ночами омега плакал, умолял демона забрать его с собой, потому что его жизнь, хоть и перестала быть жестокой, всё же не давала Кёнсу того, о чём он мечтал.

      Вот и сейчас, разговор с соседом немного подпортил хорошее настроение, хмурой тучкой Кёнсу вошёл в здание университета, поднимаясь в свой кабинет. Студентов у него было не так много, корейский был не так популярен, как, например, английский, но Кёнсу радовало то, что среди его студентов были те, кто, действительно, приходил учиться, а не дурака валять.

      Омега разложил на столе учебный материал и стал ждать начала занятий, думая о том, что может быть ему, правда, стоит сдаться, что Бэкхён уже давно забыл о своём обещании. Омеге невыносимо было одному, а каждую течку внутри разгорался пожар, который ничем нельзя было потушить. Словно пламя ада сжигало омегу изнутри.

Гул голосов отвлек Кёнсу от мрачных мыслей. Студенты начали занимать свои места. Прозвенел звонок и омега поднялся перед учениками, приветствуя их.

— Добрый день. Сегодня у нас намечена новая тема, а на второй паре я проведу самостоятельную работу. Открывайте свои конспекты, и давайте начинать. Омега отошёл к доске, погружаясь в мир правил. Где-то посередине пары в дверь постучали.

— Кёнсу-сан, — показался в дверях ректор. — Простите, что отвлекаю.

— Что-то случилось?

— В вашей группе пополнение. Я понимаю, что вводить нового студента в середине семестра неправильно. Но так получилось, что у парня раньше не было возможности начать обучение.

— Да, конечно. Я постараюсь сделать всё, чтобы новый студент догнал класс и занимался с ними на равных.

— Вот и славно.

      Ректор открыл дверь, пропуская вперед парня лет двадцати двух — двадцати трех. Кёнсу застыл с открытым ртом, дыхание перехватило, а ноги отказывались держать. Омега ухватился за стол, в то время как новый студент вышел в центр аудитории и поклонился.

— Меня зовут Бён Бэкхён, — сказал он. — Теперь я буду с вами учиться, надеюсь, мы подружимся.

      По классу пронёсся гул голосов. Омеги восхищенно защебетали, альфы с вызовом смотрели на новичка, потому что смотреть там было на что. Угольно чёрные волосы аккуратно уложены, коньячные глаза, подведённые черной подводкой, сейчас хитро осматривали аудиторию, алые губы были растянуты в улыбке, похожей больше на оскал. На парне были узкие голубые джинсы, что сейчас обтягивали ноги и бедра, приковывая взгляд, и белая рубашка, расстегнутая на первые три пуговицы, открывая вид на идеальные ключицы.

      Нос Кёнсу тут же уловил знакомый запах дыма, тот самый, что он чувствовал тогда, шесть лет назад, уткнувшись в плечо демона, своего любимого демона.

— Бэкхён-сан, занимайте любое свободное место, — сказал ректор и посмотрел на Кёнсу. — Если что-то будет нужно, я у себя.

      Омега кивнул, опускаясь на стул, в то время как Бэкхён твердой походкой направился в конец аудитории, занимая место у окна.

— Итак, на чём мы остановились? — постарался взять себя в руки Кёнсу.

— На дифтонгах, сэр, — ответил омега с первой парты.

— А… да, именно на них.

      Кёнсу бросил мимолетный взгляд на Бэкхёна, который разглядывал что-то в окне, а потом продолжил разбирать тему. На протяжении занятия, он не раз кинул взгляд на альфу, что скучающе рассматривал территорию университета, когда прозвенел звонок, и студенты разбежались по своим делам, парень остался сидеть на месте.

— Вам не интересны занятия? — спросил Кёнсу, несмело подходя к альфе и вдыхая такой манящий запах.

— Это прихоть отца, запихнуть меня сюда, — ответил Бэкхён. — Я достаточно хорошо знаю корейский, чтобы однажды возглавить его бизнес там. А пока мы в Японии, и отец не хочет, чтобы я забывал своих корней.

      Кёнсу прикусил губу, неужели этот мальчишка просто очень похож на его любимого демона, неужели он снова обманулся? Несколько лет назад Кёнсу показалось, что он видел Бэкхёна, тот издалека наблюдал за ним, а когда омега прибежал на то место, ничего не напоминало о присутствии там кого-либо.

— Но вы не волнуйтесь, я не буду портить вам посещаемость. Я буду ходить на все занятия, но внимательным студентом быть не обещаю.

— Ясно, не могу вам навязывать свои интересы, если вы считаете, что корейский вам больше не пригодится, ваше право, но если ваше мнение вдруг изменится, я готов вам помочь.

      Бэкхён вежливо поклонился, а потом отвел взгляд, а Кёнсу увидел на шее парня отчетливый шрам, очень напоминающий ожог. Омега вернулся на своё место и попытался настроиться. Сейчас ему нужно было взять себя в руки и не думать о том, что этот парень слишком многим напоминает ему того, кого давно следовало забыть.

На следующей паре Кёнсу раздал своим студентам листочки с заданиями. Бэкхён очень удивился, когда преподаватель прошёл мимо него. Заметив его взгляд, Кёнсу улыбнулся.

— Я составлю для вас отдельный опрос, я понимаю, что ваши знания всё же не совсем на уровне моих остальных студентов и то, что им покажется сложным, вы решите за две минуты.

— Вы с первых уроков выделяете меня, Кёнсу-сан, — хитро прищурился альфа. — Это подозрительно.

— Просто мне хочется узнать на что вы, действительно, способны.

      Кёнсу сел за свой стол и за пару минут написал для Бэкхёна свой список вопросов, учитывая то, что ему должно быть хорошо известен корейский язык.

      Занятие пролетело незаметно, когда прозвенел звонок, студенты лениво складывали свои работы на стол преподавателя. Бэкхён шёл последним. Он положил свой листок поверх остальных и посмотрел на омегу, а Кёнсу показалось, что он снова видит блеск в коньячных глазах.

— Вы составили сложный тест, но мне кажется, что я справился с ним.

— Поговорим об этом завтра, Бэкхён-сан, — улыбнулся Кёнсу.

      Альфа фыркнул и пошёл к выходу, а Кёнсу старался унять сбившееся с ритма сердце. Ещё две группы и Кёнсу почти валился с ног. Он опустился на стул и разложил по стопочкам работы, что были сданы на проверку. Ему хотелось побыстрее расквитаться с ними и оказаться в своей постели. Обнять одеяло и видеть сны, в которых один вздорный демон просит его ждать, ни смотря, ни на что. Глаза слипаются, когда последняя работа оказывается перед омегой. «Бён Бэкхён» — выведено аккуратным почерком на листочке. Кёнсу знакомы эти ровные строчки, то письмо, что он нашёл утром в квартире, до сих пор хранится у него в шкатулке. Бэкхён дает уверенные ответы на все вопросы, и Кёнсу это радует, он понимает, что студент хорошо разбирается в предмете и с ним будет мало хлопот. По окончанию теста Кёнсу видит небольшую приписку, что совсем не относится к теме занятия: «Вы так часто смотрели в мою сторону. Мне показалось, что ваши глаза молят меня о чём-то. Странно, никогда не испытывал ничего подобного. Что вы за человек, Кёнсу-сан? Почему глядя на вас, мой мир вдруг начал меняться?»

      Омега грустно усмехнулся, думая о том, что нужно держать себя в руках и не пугать своими глупыми чувствами ни в чём не повинного парня. Он ведь совсем не виноват, что так похож на того, кто когда-то сжёг сердце Кёнсу без остатка.

      Собрав вещи, Кёнсу выключил свет и пошёл к выходу, попрощался с охранником и направился в сторону дома. Слишком поздно замечая фигуру у ворот. Незнакомец бесцеремонно припечатал Кёнсу к стене, омега видел огненные блики в глазах мужчины напротив, снова вспоминались истории дедушки о демонах.

— Где он? — прошипел мужчина.

— Вы о чём? Пустите, — вырывался омега, чувствуя жар тела незнакомца.

— Где Бэкхён? Ты ведь знаешь? Он ведь за тобой попятам уже лет десять ходит.

— Ни о чём я не знаю, — сказал Кёнсу, пытаясь скрыть дрожь в голосе.

— Слушай, ты, — оскалился демон. — Уже то, что ты видишь меня, отвечаешь мне, делает тебя мишенью номер один. Понимаешь, да? Много лет назад он пожертвовал всем ради спасения твоей шкуры, а что сделал ты? Ты просто позволил ему уйти. Ты отдал его на растерзание тем тварям.

      Кёнсу хлопал глазами, не понимая, о чём говорит незнакомец «пожертвовал всем», «отдал на растерзание»?

— Что вы имеете в виду? — спросил Кёнсу, глядя прямо на демона. Каштановые волосы в беспорядке, огромные тёмные глаза сейчас пылали. Большие торчащие уши и сухие потрескавшиеся губы. Демон был красив, но сейчас его лицо было перекошено ненавистью.

— Из-за тебя, возможно, погиб мой брат. Не прощу! Могущественный демон стал мишенью из-за какого-то глупого человека. Что в тебе есть такого, из-за чего он добровольно пошёл на смерть?

— Он… он умер? — спросил Кёнсу, не замечая, как слёзы потекли по щекам.

— Я не знаю, — прорычал демон, и его хватка немного ослабла. — Я поэтому и пришёл к тебе, думал, что ты поможешь мне его найти.

— Я не видел его шесть лет, — ответил Кёнсу, вытирая слезы. — Если бы я знал, что могу его удержать, не отпустил бы. Он ведь не спрашивал, он просто ушёл, оставив меня сходить с ума. Я очень хочу, чтобы он вернулся, но… Я не знаю где его искать.

      Демон отошёл от Кёнсу и опустился на землю, закуривая.

— Из того, что я знаю, можно сказать, что Бэкхён знал о планах правителя ада. Из-за тебя он вступил в противоборство с собственным отцом. Он передал ангелам планы ада, избавился от прихвостней отца, а после вместе с правителем ангелов сражался за мир. Я принял нейтральную сторону, потому что боялся отца, но не поддерживал его планов. Я ушёл из ада, долго скитался, а когда вернулся не нашел ни Бэкхёна, ни отца. Низшие демоны шептались о том, что Бэкки вместе с отцом сгорели в адовом огне, а я не верил, я пошёл в дом, но на троне обнаружил лишь скалившегося помощника отца. Увидев меня, он заискивающе улыбнулся, а потом послал по моему следу своих демонят, они пытались избавиться от меня. Я прятался в коридорах замка и стал свидетелем разговора, в котором два демона обсуждали брата. Они говорили, что их новый правитель не может полностью завладеть троном, пока живы мы с Бэкхёном. Я понял, что должен найти брата первым, чтобы предупредить. Я пошёл к ангелам, но как оказалось им совсем не до меня, каждый день они вынуждены отражать атаки ада. Я мог бы пробраться в замок и убить предателя, но одному мне не справиться, мои силы ничто по сравнению с ним, поэтому я решил, что должен найти Бэкхёна, он хоть и младше меня, но отважнее и умнее, ведь ему столько лет удавалось водить за нос всех вокруг. Если даже демоны не верят в то, что он сгорел, значит…

— Сгорел, — прошептал Кёнсу, а потом перед глазами возник образ его студента и его явные ожоги. — Боже…

      Омега подскочил и развернулся в сторону университета.

— Эй, ты куда? — спросил демон.

— Идём, кажется, я знаю, где твой брат.

      Кёнсу впопыхах вбежал в здание университета, охранник с подозрением посмотрел на омегу.

— Я кое-что забыл, — улыбнулся ему Кёнсу, направляясь на второй этаж.

      Демон следовал за ним по пятам. На втором этаже он свернул в сторону учебной части. Он знал, что там хранились личные дела всех студентов, дернув за ручку двери, он чёртыхнулся, а потом посмотрел на своего спутника.

— Сможешь открыть дверь?

      Демон, молча, исчез, а потом открыл для Кёнсу дверь.

— Я всё ещё не пойму что мы здесь делаем?

— Сегодня ко мне перевели нового студента, и он… — Кёнсу громко вздохнул. — Он Бэкхён, понимаешь? Имя, лицо, фигура, голос, подчерк и даже запах…

— У демонов нет запаха, — усмехнулся демон.

— Бред, — улыбнулся Кёнсу. — Бэкхён пахнет дымом, а ты…

      Омега подошёл ближе к мужчине и, приподнявшись на носочки, втянул воздух у шеи демона, замечая, как тот напрягся.

— Ты пахнешь чесноком, — засмеялся Кёнсу.

— Вот ещё, — фыркнул демон, отодвигаясь. — Давай лучше займись делом.

      Кёнсу, продолжая смеяться, залез в шкаф, разыскивая нужное дело. Папочка с именем Бэкхёна нашлась не сразу, демон заметно нервничал.

— Чего ты так трясёшься? — спросил омега, наконец, вытаскивая то, что нужно. — Не думал, что демоны бывают такими трусами.

— Посмотрел бы я на тебя, если б твоя жизнь висела на волоске.

— А разве не висит? — спросил Кёнсу, открывая папку и поманив демона пальцем. — Все мои тридцать лет я сражаюсь со смертью.

— Ну… — растерялся старший. — Ладно, проехали. Что там у тебя?

— Бён Бэкхён, двадцать пять лет, альфа…

— Уже не подходит, у демонов нет пола…

— Ага, как и запаха, — с иронией заметил Кёнсу. — Помолчал бы лучше, недоразумение.

— Я не недоразумение, я — Чанёль.

— Кёнсу, очень приятно. Так, читаем дальше, отец — Бён Тэхён.

— Отец? Как так?

— Здесь это мы вряд ли узнаем, зато к делу прикреплена медицинская карта, в которой указано, что парень был жертвой пожара несколько лет назад.

— Пожара? — спросил Чанёль.

— Ожог 80% кожного покрова. Господи, это, наверное, так больно.

— Кто-то идёт, — настороженно сказал Чанёль, обнимая Кёнсу.

      Омега тут же почувствовал легкую невесомость, как тогда с Бэкхёном, а потом твёрдый пол и свежий ветер. Открыв глаза, омега понял, что они стояли снаружи университета. Демон был очень горячим, поэтому Кёнсу попытался отстраниться.

— А да, прости, — виновато почесал затылок старший.

— Теперь нужно дождаться завтра и попытаться разговорить Бэкхёна.

— Ты считаешь, что этот человек может быть моим братом?

— Все может быть, ведь когда-то он обещал вернуться и сделать меня счастливым, — пожал плечами Кёнсу. — Мне пора домой, у меня был сложный день.

      Демон кивнул и пошёл следом за омегой.

— Ты собираешься идти за мной?

— Ты единственный в этом мире, с кем я могу поговорить, я же сойду с ума до завтра.

— Ну, до этого тебе же удалось как-то сохранить разум.

— До этого я общался с низшими демонами и духами, и я не уверен, что мне удалось сохранить ясность ума.

      Кёнсу засмеялся.

— Хорошо, идём, но я не обещаю быть хорошим собеседником, просто потому, что я хочу спать.

      Они направились в сторону дома Кёнсу.

— Каково это быть человеком, способным общаться с существами обоих миров?

— Знаешь, я так и не понял этого, я общался только с Бэкхёном, да с тобой вот, а остальные существа меня как-то не беспокоили, да и вообще я так и не научился выделять вас из толпы. Возможно, я вижу только тех, кто сам хочет этого.

— Наверное, это правильно, иначе бы ты просто свихнулся, — улыбнулся Чанёль. — Значит, почему у тебя нет ангела, ты не знаешь?

— А он должен быть? — удивился Кёнсу.

— У каждого человека при рождении есть ангел, просто не всем удается сохранить его до конца жизни. Разные факторы заставляют ангелов покидать своих подопечных. Образ жизни, поступки…

— А, тогда я знаю, почему мой ангел покинул меня, но я не хочу об этом говорить.

      Кёнсу зашёл в квартиру.

— Располагайся. Я в душ и спать.

      Омега покинул комнату, а Чанёль опустился в кресло. Он думал о том, что если тот человек, действительно, его брат, то над ним нависла ещё большая угроза, демоны не знают, что он человек, а значит, избавиться от него проще простого. Неужели Бэкхён добровольно отдал свою демоническую сущность, чтобы быть вместе с этим странным Кёнсу?

      Кёнсу стоял под тёплыми струями, пытаясь расслабиться и прийти в себя. В свете тусклой лампы влажное тело омеги, казалось, сияло. Парень тихо всхлипнул, понимая, что лишь мысль о том, что Бэкхён пожертвовал всем ради того, чтобы сохранить жизнь глупой омеги, заставляла сердце сжиматься от боли.

      Кёнсу подумал о том, как должно быть было больно Бэкхёну, когда омега просил у него забрать свою жизнь. Теперь омега понимал, что значили слова демона: «Я не для этого тебя спасал».

      Парень вышел из душа, натянул на себя футболку со штанами и пошёл в комнату. Демон стоял на балконе и смотрел на небо, где можно было разглядеть яркие вспышки света.

— Вот так выглядит война ангелов и демонов, — заметил Чанёль. — Люди думают, что это просто загадочное явление, а на самом деле так выглядит смерть. Необратимая, жестокая, бесполезная. Из-за чего всё началось и чем всё закончится, никто не знает. Всё просто погрязли в этой войне, войне за первенство, хотя по сути, все могли мирно существовать, деля всё поровну. Неужели эти смерти нужны для того, чтобы оба мира поняли свои ошибки? Скажи, кого нужно убить, чтобы миры поняли, как глубоко они увязли в этом безумии?

— Я не знаю, — честно ответил Кёнсу, посмотрев на небо. — Если честно, я даже никогда раньше не поднимал взгляда к небу. Меня никогда не интересовало то, о чём рассказывал мне дедушка. Я считал это всё глупыми сказками. Только сейчас, после встречи с тобой, я впервые задумался о смысле своего существования. Я упустил слишком много времени. Я…

— Ты ни в чём не виноват, ты просто погрузился в свою боль. Все мы когда-то зависели, да и по сей день, зависим от чего-либо. Ты ждал, ждал того, кто никак не ассоциировался у тебя с небом. Я не удивлюсь, если все эти годы ты пытался уловить его образ в пламени огня. Демон — создание ада, у нас не должно быть сердца, но, к удивлению, мы можем любить, любить преданно и жертвовать всем ради этой любви.

— Ты так говоришь, словно сам прошёл через это, — усмехнулся Кёнсу, отходя от окна и устраиваясь на кровати. — Ещё пару часов назад ты спрашивал о том, как Бэкхён мог отказаться от всего ради человека. Ты не верил в его любовь, а сам… Что ты знаешь о жертвенности?

— Многое, — ответил демон, не отрывая взгляда от неба. — Знаю то, что одно прекрасное существо уже пожертвовало всем ради того, чтобы я смог незаметно добраться до тебя. Он погиб, нарушая запреты обоих миров. Он дал мне такую защиту, о которой не мечтал даже Бог. Он защитил меня своей любовью. Его больше нет, но я верю, что однажды мы встретимся. В другое время, в другом мире, я всегда буду помнить его и ждать. В этой жизни у нас всё равно бы ничего не получилось. Ангел и демон, уж слишком нестандартная пара для этого мира. Он слишком нежное существо, а я…

      Чанёль обернулся, услышав тихое сопение, и улыбнулся спящему Кёнсу, что мило причмокивал, обнимая уголок одеяла. Демон ушёл на кухню и опустился в мягкое кресло, вспоминая слова предводителя ангелов.

— Мы потеряли связь с ним, — сказал он тогда Чанёлю. — Когда армия демонов вторглась на наши территории. Бэкхён лично хотел сразиться с отцом за правду. Они горели, Чанёль!

— Вы обещали защитить его!

— Мы обещали защитить Кёнсу, — ответил равнодушно ангел. — Это было последняя просьба Бэкхёна. Жизнь человека наладилась, его никто не преследует. Мы в расчёте.

      Чанёль помнил, как раздраженно ушёл, хлопнув дверью, но у самого выхода его запястье перехватила чья-то рука.

— Тихо, — шепнул незнакомый ангел, поправив капюшон и приложив палец к губам.

— Ты кто? — прошептал Чанёль, из-под капюшона были видны лишь пухлые губы и чёткие линии скул.

— Не важно, — отмахнулся парень. — Я могу помочь тебе.

— Что ты имеешь в виду?

— Я знаю, где найти Бэкхёна.

      Чанёль вспомнил, как затащил ангела в ближайшую свободную комнату.

— Где он? — спросил демон, пытаясь разглядеть лицо парня напротив.

— Там, где его сердце, — улыбнулся ангел. — Где бы сейчас ни был Бэкхён, он обязательно вернётся к нему. Любовь — единственное чувство, что не подвластно адскому пламени. Пока сердце Бэкхёна бьется для Кёнсу, пока он нужен Кёнсу, он будет возвращаться, снова и снова он будет приходить туда, где он оставил свое сердце. Ты должен найти Кёнсу раньше посланников ада.

— Если я спущусь на землю, демоны сразу обо всем узнают.

— Я помогу тебе, я создам для тебя такой щит, который не под силу будет пробить ни одному демону.

— Почему?

— Потому, что я тоже хочу мира, Чанни, — сказал ангел, исчезая, а Чанёль вздрогнул, это обращение было слишком знакомо. Он вспомнил лесного духа, в компании которого он скитался по свету. Того мальчишку, что завладел его сердцем, только сейчас Чанёль начал осознавать, что этот ангел чем-то напоминал ему того духа, что вечно строил рожицы и задорно смеялся, скрывая в своих бездонных глазах грусть, неужели… Демон помотал головой, ведь этого не может быть!

      На следующий день демон оказался возле небольшого домика на опушке леса. Он несколько раз постучал в дверь, но ему не открыли. Он сел на порог и начал вглядываться вдаль. Среди шелестящей листвы и шёпота ветра Чанёль отчетливо услышал такое родное дыхание.

— Почему ты прячешься? — спросил громко демон.

— Ты не должен был приходить сюда, - с укором сказал приглушённый голос.

— Ты так и не сказал, где мне найти Кёнсу, — усмехнулся Чанёль. — А ещё мне очень интересно, почему все это время ты морочил мне голову.

— Потому что это было нужно для твоей безопасности. Если бы ты знал кто я, ты бы стал просто так со мной общаться? Любить меня, дарить то тепло, что я ещё никогда не чувствовал?

      Чанёль задумался, он ведь никогда не грезил о встрече с ангелом. Он избегал их, иногда он злился на них, иногда считал их слишком изнеженными существами, иногда…

— Я почувствовал себя полноценным рядом с тобой, знай ты о том, кто я, ты бы застрял в череде предрассудков. Все правильно Чанёль-и, ты не должен был знать, кто я. Ты должен найти Кёнсу и Бэкхёна, спасти этот мир, а я… Я создам для тебя мощный щит. Ангел, допустивший грехопадение своего подопечного — падший, ангел отдавший свое сердце демону, еще более грешен. Мне нет места ни в аду, ни в раю, ни на земле, но я надеюсь, что смогу найти приют хотя бы в твоем огненном сердце.

— Ты о чём? — насторожился Чанёль, замечая фигуру между деревьев и слыша тихий шёпот. Ангел нашёптывал что-то на древнем языке, а демон видел картинки: первую встречу, первый поцелуй, первое прикосновение, первую ночь любви. Демон чувствовал огонь, сковавший его запястье. Одна за другой на светлой коже появляются буквы такого знакомого и родного имени.

— Я был ангелом-хранителем Кёнсу, — слышал Чанёль. — Я был не согласен, когда меня лишили возможности быть рядом с ним. Мне запретили видеться с ним, но я до последнего вздоха готов защищать его. Я передаю свою миссию тебе.

      Чанёль чувствовал, как запястье пылало огнём.

— Теперь ты почувствуешь, где найти Кёнсу, потому что мы с тобой единое целое, теперь у нас одно сердце. Я исчезну, демоны примут меня за тебя и будут преследовать меня, в то время как ты сможешь спокойно спуститься на землю. Когда моё имя исчезнет с твоей руки, просто улыбнись и знай, что я в лучшем мире.

— Но…

— Ничего не изменить. Я всё равно исчезну. Такова воля всевышнего, падшие, признавшиеся себя таковыми, долго не живут.

      Чанёль почувствовал лёгкое прикосновение к губам, а потом огонь, сковавший тело, и лишь такое знакомое имя сорвалось с пылающих губ.

— Кай! — прокричал Чанёль, падая в бездну.

      Вот и сейчас, едва слышно, Чанёль прошептал родное имя, что уже несколько дней назад стёрлось с бледных запястий демона.

      Солнце медленно поднималось над горизонтом, вспышки потонули в ярком свете нового дня.

Кёнсу повернулся на бок, сделал глубокий вздох и удивлённо распахнул глаза, понимая, что по его дому разносится приятный аромат свежего кофе. Омега опустил ноги с кровати и, потянувшись, потопал в сторону кухни.

— Ты даже так умеешь? — похлопал глазами омега, увидев Чанёля у плиты.

— Доброе утро, — улыбнулся демон. — Я много лет жил отшельником, многому научился. Особенно, если живешь с существом, которое утром трудно добудиться. Только запах завтрака мог поднять это чудо с постели.

— Знаешь, я в детстве не хотел вникать в то, что рассказывал дедушка, поэтому знаю о других мирах очень мало, — сказал Кёнсу, воруя свежий тост с тарелки.

— А тебе это без надобности, — пожал плечами Чанёль. — Ты должен оставаться человеком. Мы поставим всех на свои места, и вы с Бэкки будете счастливы.

— А ты?

      Чанёль растерянно улыбнулся.

— А я… Я останусь в аду поддерживать порядок. Не хочу, чтобы эта неразбериха снова повторилась.

— И тебя устраивает такое будущее?

— Я смирился. Я — демон, Кёнсу. Я должен знать свое место.

      Кёнсу вяло жевал омлет, ему было грустно слышать от Чанёля такие слова, но у него не было возможности что-то изменить. Позавтракав, омега собрал весь необходимый материал и, поманив Чанёля за собой, отправился на лекции.

— Как выделить демона из толпы? — спросил, оглядываясь по сторонам, Кёнсу. — Если я правильно помню, то вы не всегда бываете невидимыми. Высшие демоны могут жить среди людей и это напрягает. Если низшие и средние классы выделяются сразу, то вы…

— Зачем тебе? — насторожился Чанёль.

— Ну, мне хотелось бы знать, если в моём окружении появится ещё одно подобное существо. Вот смотрю я на тебя и ничего особенного не вижу.

— Ну, спасибо, — фыркнул Чанёль.

— Нет, ты не обижайся, просто…

— Да всё я понимаю, — отмахнулся демон. — Ты прав, мы можем вести обычную жизнь, существовать среди людей, но только избранным дана возможность отличать нас от других, и хочу тебя обрадовать, на этом свете ты остался такой один, поэтому очень важно сохранить твою жизнь, чтобы этот дар передался твоим детям.

      Кёнсу почувствовал, как вспыхнули его щёки.

— Ты не видишь отличий, потому что на данный момент я не представляю ни для кого опасности. Я сам по себе, а вот теперь приглядись.

      Чанёль отошёл от омеги и протиснулся в толпу спешащих куда-то людей, вот сейчас Кёнсу отчетливо ощутил разницу. У демона была бледная кожа, на шее отчетливо проглядывалась сетка темных вен. Казалось, кровь в этом месте кипела, приковывая взгляд. Теперь Кёнсу понял, почему демоны внушали страх, они были воплощением человеческих изъянов. Омега снова вспоминал слова дедушки о том, что демоны — слуги пороков. В своём истинном обличие они ужасны, по тому, что Кёнсу видел, он мог предположить, что Чанёль с Бэкхёном служили гневу, тогда какие же из себя были слуги, например, похоти или чревоугодия?

— Ты не хочешь этого знать, — усмехнулся Чанёль, возвращаясь к Кёнсу.

— Ещё один, тебя не учили, что подслушивать чужие мысли нехорошо? — фыркнул омега.

— Я демон, Кёнсу, о чём ты? — засмеялся старший, приобнимая омегу.

      Кёнсу почувствовал тепло, о котором давно забыл, тот жар, что исходит от демонов, особенный, рядом с ним просыпаются потаённые желания, и сейчас омега отчётливо увидел перед глазами слабоосвещенную комнату, себя на белых простынях и…

— Бэкхён, — услышал он голос Чанёля и помотал головой. — Вон он и что-то как-то недоброжелательно буравит меня взглядом.

      Кёнсу обернулся, отстраняясь от демона, и посмотрел туда, куда указывал Чанёль. На другой стороне улицы, действительно, стоял Бён и смотрел на них с нескрываемым негодованием. Кёнсу был уверен, что вот-вот в этих коньячных глазах разгорится то пламя, что он увидел в первый день их встречи.

— Он…

— Он приревновал тебя ко мне? — глупо хихикнул Чанёль. — Ой, как приятно, только вот нам это сейчас не нужно.

— Он видит тебя? — удивленно спросил Кёнсу.

— Меня как бы все видят, — почесал затылок демон, а Кёнсу кинул на него раздраженный взгляд, вспоминая о том, как покосились на него соседи, когда он вышел из дома.

— Недоразумение, — прошипел Кёнсу и направился к университету, на крыльце которого всё ещё стоял Бён. Чанёль направился следом.

— Доброе утро, Кёнсу-сан, — кивнул омеге Бэкхён и с вызовом посмотрел на Чанёля, который скромно стоял позади омеги.

— Здравствуй, Бэкхён, — ответил Кёнсу, наблюдая за тем, как студент пытается унюхать рядом с ним запах постороннего альфы. Честно признаться омеге было приятно такое внимание. — Познакомься, это Чанёль — мой младший брат.

      Демон поперхнулся, но протянул руку Бэкхёну, что буквально засиял.

— Брат, — повторил Бён, протягивая руку в ответ.

      Стоило руке человека прикоснуться к руке демона, Бэкхён почувствовал, что воздуха стало становиться меньше, все закружилось, перед глазами замелькали какие-то картинки.

— Чёрт! — услышал он голос Чанёля. — Уведи его! Похоже, у нас гости.

      Кёнсу подхватил альфу под руки и потащил в сторону университета, омега видел, как на площади перед зданием начали появляться безобразные существа. Чанёль меткими ударами огненных шаров заставлял их гореть, в то время как студенты, как ни в чём не бывало, продолжали ходить туда-сюда, даже не представляя себе о том, что в любой момент могли стать жертвой разборок демонов.

      Кёнсу втащил Бэкхёна в свой кабинет, закрывая дверь, хотя понимал, что никакая земная преграда не остановит демонов. Альфа был бледен, мелко дрожал и хватался за голову.

— Кёнсу, — шептал он.

— Тише, я здесь, все хорошо, — повторял омега.

— Я должен защищать тебя, а не ты…

— Ты уже защитил меня в своё время, теперь пришла моя очередь, — ответил омега, коснувшись губами виска младшего.

      Бэкхён вздрогнул, прикрывая глаза, сейчас они вместе снова видели тот день, когда они встретились в первый и последний раз. Бэкхён сильнее вцепился в рубашку омеги.

— Надо сматываться, — появился всклокоченный Чанёль. — Они не отстанут, пока не добьются своего, наша цель — их лидер, а он сейчас сюда не сунется.

— И куда мы пойдем? — просил Кёнсу, прижимая к себе ослабленного альфу. — Видимо, слияние двух миров пытается вернуть ему его воспоминания, но что для демона норма, для человека — смерть.

— Пока жив Кёнсу, никто не в силах сломить Бэкхёна, — повторил Чанёль слова, сказанные когда-то его любимым ангелом. — Держи его крепче, а я знаю место, где ему станет полегче.

      Чанёль подошёл к паре, крепко их обнимая, они исчезли в тот миг, когда дверь слетела с петель, и в кабинете оказались пять безобразных монстров.

— Сбежали, — раздраженно прошипел один из них. — Босс будет недоволен.

— Кто ж знал, что у этого Чанёля такой мощный щит, это явно работа сильного ангела, нам не справится с ним.

— Что за глупости, — зло сказал третий. — У демонов не бывает ангелов-хранителей, он просто, видимо, добрался до какой-то древней магии.

— Но всё же нам нужно отчитаться перед боссом и объяснить причину нашего поражения, — пожал плечами четвертый.

— Скажем, что сражались до последнего, но враг сбежал, про ангела и в самом деле говорить не стоит, босс не поверит, и полетят с плеч наши головушки.

      Бэкхён метался по кровати, всё тело горело, он не мог понять, кто он и где он. Пять лет назад он очнулся в клинике, всё тело болело, кожу стянуло, а с глаз срывались слёзы. Буквально через пять минут в палату влетели врачи, начались вопросы, но альфа не знал на них ответов. Все казалось чужим, даже лица людей, что называли себя его родными. Папа, отец, брат, словно впервые вошли в его жизнь. Бэкхён не знал, как смотреть им в глаза. Ему сказали, что он едва не сгорел в собственном автомобиле, попав в аварию, но почему-то в памяти всплывали совсем другие картинки. Пропасть и сомкнутые на его шее пальцы пожилого мужчины. Позже, рассматривая в зеркале свои ожоги, альфа словно видел следы от пальцев на своей коже.

      Он пережил не одну операцию, прежде чем смог выйти из больницы и почувствовать свободу. Знакомые говорили, что после всех пластических операций, Бэкхён стал сам на себя не похож, но вот только альфа думал по-другому. Когда он смотрел на свои старые фото, он видел совсем другого человека. Имя — единственное, что связывало его с прошлым, и образ человека, к которому стремилось сердце. Каждую ночь, на протяжении всех пяти лет, он чувствовал родное тело в своих руках и запах, что заставлял его сердце стучать быстрее, запах свежей древесины, запах его омеги.

      Отец снова и снова повторял о том, что Бэкхёну нужно вливаться в дела фирмы, что время пьянок и гулянок прошло, теперь пришло время зарабатывать деньги, но альфа четко понимал, что это не то, чего он желал. Он согласился на эти глупые занятия корейским, чтобы хоть как-то отвлечься, он и не думал, что стоит ему только войти в класс, его сердце готово будет вырваться из груди. Он вёл себя сдержанно, пытаясь понять, что именно притягивает его в этом взрослом омеге помимо запаха, но Кёнсу был с ног до головы тем, человеком, к которому стремилось тело и душа альфы. Бэкхён видел, каким поражённым взглядом смотрел на него старший. Взглядом, наполненным болью и отчаянием, взглядом полным любви. Бэкхён чувствовал, что этот омега знает о нём больше, чем он сам, но спросить напрямую он боялся, потому что шея всё ещё горела от огненных прикосновений.

Бэкхён думал, что при всех Кёнсу вряд согласится на более плотное общение, пару строк в записке и ночь ожидания, а утром… Утром он увидел рядом с Кёнсу того переростка. Этот парень тоже показался до боли знакомым, но альфа не мог вспомнить его. Когда омега представил его, как брата, ещё больше тревоги зародилось в сердце Бэкхёна, потому что он начал отчетливо понимать, что этот парень, действительно, брат, но совсем не Кёнсу. Прикосновение рук, а дальше тьма, жуткие картинки, демоны, война, вспышки, огонь и боль. Теперь он вспомнил, всё до мельчайших подробностей, вспомнил, как рискуя всем, спасал Кёнсу, как его предали, как ангелы отказались ему помогать, как они оставили его умирать, он помнил лишь мальчишку, что схватил его за руку у самой бездны.

— Ты ещё нужен ему, — сказал незнакомый ангел, что обжигая крылья, вытащил его из огня. — Я всё исправлю, обещаю.

      Сейчас Бэкхён чувствовал каждое прикосновение Кёнсу, что протирал его лицо влажным полотенцем.

— Почему он такой горячий? — услышал Бён, словно через толщу воды голос омеги.

— Потому что в нём борются две сущности, — ответил Чанёль, а Бэкхён невольно улыбнулся, вспоминая своего могучего старшего брата, теперь он понимал, почему Чанёль тогда ушёл. Потому что пока его не было рядом с Бэкхёном, у них всё ещё была надежда сохранить равновесие, если бы они тогда были рядом, уничтожили бы их обоих.

— Но он же больше не демон, — всхлипнул Кёнсу, а Бэкхёну хотелось крепче сжать его руку, поцелуями высушить его слёзы и защитить от всей боли.

— Да, телом он человек, но в его сознании пытаются уместиться знания, что были в его голове много веков подряд. Если он не перестанет с ними бороться, он просто не выдержит такой нагрузки. Он должен просто принять это все и попытаться начать всё сначала.

— Значит, я могу его потерять? Снова…

— Ни за что, — прохрипел Бэкхён, пытаясь открыть глаза. — Я никогда не оставлю тебя, любимый.

      Альфа видел, как омега удивленно хлопал глазами.

— Я должен был сказать тебе об этом ещё тогда. За те несколько лет, что я был твоей тенью, я полюбил тебя. Я знаю, возможно ты не испытываешь ко мне таких же чувств, но…

      Бэкхёну не дали закончить губы Кёнсу, что нежно коснулись его собственных, забирая их в плен.

— Пойду-ка я проветрюсь, — усмехнулся Чанёль. — Вам надо объясниться. Увидимся утром.

      Бэкхён крепче прижал к себе Кёнсу, углубляя поцелуй, стоило ему почувствовать омегу в своих руках, силы начали возвращаться, а картинки становились чётче. Кёнсу был словно эликсир жизни, что даровал альфе силу.

— Я чуть не сошёл с ума, — прошептал Кёнсу в самые губы альфы. — Почему ты оставил меня?

— Так было нужно. Я сделал это для того, чтобы ты продолжал жить, чтобы ничего не угрожало твоей жизни.

— Разве я смог бы спокойно жить без тебя. Ты был рядом несколько лет. Хоть я и не замечал тебя, я чувствовал поддержку. Я чувствовал себя сильным, а когда тебя не стало, я стал пустым. Мне ничего не было нужно, я превратился в приведение без тебя.

— Почему? — спросил альфа, посмотрев в глаза омеги.

— Потому, что я уже в тот вечер готов был отдать тебе своё сердце. Твоё тепло, твой запах…

— Но у демонов…

— Господи, ну кто вам такое сказал? — усмехнулся Кёнсу. — Твой запах был со мной всегда, потому что мы — истинные, Бэкхён. Кое-кто понял это раньше нас, поэтому наши сердца ещё бьются.

— Кто…

— Вспомни, я ведь не всегда был один.

— Мальчишка, — закивал альфа, прижимая к себе омегу. — Ангел, ведь так?

— Он был со мной рядом до того момента, пока я так низко не опустился. Я сам лишил себя хранителя, а он продолжал бороться за меня, за нас.

— Мы должны его отблагодарить.

— Лучшая благодарность для него — наше счастье. Чанёль-и сказал, что только объединившись, вы сможете вернуть мир. Я так хочу, чтобы всё встало на свои места. Я хочу спокойной жизни для себя и своей семьи. Теперь вы оба моя семья.

      Бэкхён прижал к себе Кёнсу, чувствуя, как намокает рубашка. Альфа нежно гладил Кёнсу по спине, даря ему нежные поцелуи.

— Успокойся, всё будет хорошо, мы обязательно победим, обещаю. Осталось совсем немного. Вот я восстановлю силы, и мы пойдём прямо туда, где всё это началось, и вернём всё на свои места. Миры больше не будут пересекаться, а мы будем счастливы, слышишь? Просто доверься мне, как тогда.

— Ты больше не исчезнешь? — спросил Кёнсу, поднимая красные глаза на альфу.

— Я же обещал. Ты же помнишь, я обещал вернуться, и вот я с тобой, если я говорю, что не исчезну, значит, останусь с тобой навсегда. Даже успею тебе надоесть.

      Кёнсу улыбнулся, посмотрев в коньячные глаза.

— Но теперь ты младше меня, — заметил омега.

— А ты против отношений с младшими? — усмехнулся Бэкхён.

— Нет, но…

— Тогда ни на кого не обращай внимания, теперь ты только мой.

      Альфа притянул омегу к себе, нежно целуя. Каждая секунда рядом с Кёнсу восстанавливала силы лучше любого лекарства, сейчас Бэкхён понимал, что в этом омеге была его жизнь, его спасение. Он нежно спустился поцелуями по шее старшего, затягивая бледную кожу. Теперь он никому не отдаст своего Кёнсу. Омега задрожал, чувствуя пылающую метку. Он никогда не думал, что когда-нибудь сможет ощутить это. Кровь словно закипела, а тело расслабилось под умелыми ласками альфы. Омега отбросил все свои страхи, подчиняясь. Бэкхён перевернул его, укладывая на кровать и нависая сверху. Глаза напротив были наполнены преданностью и любовью. Бэкхёну это льстило. Он даже не думал, что шесть лет смогут укрепить столь невесомые чувства. Он думал о том, что Кёнсу забудет о нём, что всю оставшуюся жизнь, ему придется быть его тенью, но сейчас омега плавился под ним, тянулся к нему, любил его, и Бэкхён был готов сойти с ума от переполняющих его чувств. Он осторожно опустился к лицу Кёнсу, касаясь своими губами его губ и снова чувствуя прилив энергии, что же будет, если сейчас альфа исследует губами всё тело этого парня. Он станет непобедимым, ведь так?

      Бэкхён медленно опускался губами по шее омеги, облизывая свежую метку, Кёнсу прогнулся и с его губ сорвался первый стон. Бэкхён улыбнулся, этот голос снился ему во сне много лет, а сейчас он слышал его наяву, нежный, преданный, мелодичный, отвечающий только на его ласки.

      Бэкхён ничуть не жалел о потерянной демонической сущности, но сейчас, он отдал бы многое, чтобы подпалить на Кёнсу так мешающую одежду. Он готов был потом сам зализывать каждый ожог на теле омеги, но только быстрее добраться до нежной, благоухающей кожи. Руки альфы разорвали светлую рубашку, а губы припали к затвердевшим соскам. Кёнсу прогнулся, ногтями впиваясь в спину Бэкхёна. На альфе не было рубашки, и эта легкая боль отозвалась возбуждением где-то внизу живота. Бэкхёну нравилось смотреть, как Кёнсу тянется к нему, как каждая его клеточка отвечает на его прикосновения. Шесть лет, никто не касался этого тела шесть лет, и Бэкхён упивался своим превосходством. Время стёрло все чужие метки с этого тела, теперь оно принадлежало только Бёну, как и сердце, стук которого, Бэкхён был уверен, он слышал много лет.

      Язык скользит по животу, вылизывает пупок, а омега мечется, прогибаясь. Кёнсу на автомате раздвигает ноги, когда рука Бэкхёна скользит по его паху. Омега помогает стянуть с себя штаны и тянется к младшему, он забирается на колени Бэкхёна и целует, прижимаясь сильнее. Руки Бэкхёна замирают на чужой спине, он медленно опускается на кровать, утягивая Кёнсу за собой, теперь омега сверху, исследует каждый сантиметр любимого тела, покрывая поцелуями каждый ожог. Кёнсу вспоминает, как ещё недавно видел всё это в своих грёзах. Вспоминает жар демона, что окунал его в новые волны наслаждения. Сейчас Бэкхён горячий, но его жар теперь совсем другой, он не обжигает, теперь он только греет уставшее от одиночества сердце Кёнсу.

      Омега с трепетом покрывает поцелуями каждый ожог на теле, эти шрамы просто так не убрать, это память о том, что однажды мир чуть не перевернулся, возможно, всё снова ещё может померкнуть, но сейчас им светло, они светят друг другу.

      Бэкхён тянет Кёнсу на себя и снова переворачивает, остатки одежды летят в сторону, и альфа любуется идеальным телом под собой: бледной кожей, плоским животом, аккуратным членом, в полумраке комнаты Кёнсу кажется волшебным. Ничуть не стесняется своей наготы, он смотрит на альфу с желанием, и не скрывает своего восхищения, когда Бэкхён откидывает в сторону остатки своей одежды и возвращается к нему, воруя поцелуй.

— Красивый, — шепчет Бэкхён, проведя руками по бокам омеги и замирая на бедрах. Альфа подхватывает омегу под коленки и заставляет согнуть ноги. — И только мой.

      Кёнсу послушно шире раздвигает бедра и смотрит в глаза альфе, на губах которого сияет хитрая ухмылка. Даже в человеческом обличье, в человеческом теле Бэкхён остается демоном, самым прекрасным и самым любимым.

Красивые ладони альфы скользят по бедрам, спускаются ниже, проводят по ягодицам, дразняще надавливают на пульсирующую дырочку, обводят ее контур и поднимаются выше, сжимая яички. Кёнсу стонет, откидывая голову назад, когда губы альфы касаются головки члена. Омега готов кричать, но только сильнее прикусывает губы.

— Тебе что-то не нравится, малыш? — смотрит ему в глаза альфа.

— Нет, все прекрасно, — отвечает Кёнсу,

— Тогда я хочу слышать твой голос, — говорит альфа, целуя омегу. — Не сдерживай себя.

      Кёнсу кричит, когда в него проталкивается первый палец, всё-таки воздержание дало свои плоды, сейчас всё снова ощущается как в первый раз. Бэкхён нежно сцеловывает слезинки, что сейчас скатываются по вискам омеги.

— Я буду осторожен, потерпи, любимый.

— Ты не можешь причинить мне боли, любые твои прикосновения, это наслаждение, — ответил Кёнсу, не отрывая взгляда от беспокойных глаз Бэкхёна. — Всё хорошо, продолжай.

      Бэкхён целует и начинает двигать пальцем внутри омеги, Кёнсу плачет, но совсем не от боли, его переполняет счастье потому, что сейчас с ним человек, которого он любит. Плачет потому, что его касаются невероятно нежно, переживают за каждую его эмоцию, спрашивают его мнения, делятся с ним ощущениями, он не думал, что когда-нибудь ощутит настоящую любовь, а не грязную необузданную похоть.

      Альфа видит слёзы на лице старшего и старается быть более нежным, он опускается поцелуями по бедру омеги, его язык скользит вниз, очерчивая контур ануса. Кёнсу громко стонет, когда в него толкается горячий язык. Бэкхён сводит с ума одним прикосновением. Омега хватается за его плечи, чтобы не утонуть в шквале накативших эмоций.

      Альфа буквально вылизывает его внутри, а омега забывает обо всей своей боли, он сжимает волосы младшего и тянет его на себя. Бэкхён подчиняется, и Кёнсу чувствует его язык теперь в своем рту, чувствует вкус собственной смазки, что кружит голову. Омега снова забывается, поэтому уже почти не ощущает, как в него проникают уже два пальца, сейчас его внимание привлекает язык Бэкхёна, что уносит его в неведомые раньше дали.

Они оба на пределе, терпеть больше нет сил. Член альфы скользит между ягодиц, замирая у разработанного входа.

— Давай, — шепчет Кёнсу в самые губы младшего.

      Бэкхён подчиняется, медленно погружая себя и Кёнсу в свой маленький рай. Они оба не могут оторвать глаз друг от друга, потому что ощущения невероятные. Ещё никогда единение с партнером так не сносило крышу. Бэкхён готов поддаться животным инстинктам, а Кёнсу понимает, что он готов подчиниться этому безумному огню.

— Двигайся, — рычит омега, ногтями вцепляясь в плечи альфа, а Бэкхён готов поспорить, что он видит, как сужаются зрачки омеги, превращая его взгляд в волчий.

      Бэкхён срывается, бешеная скорость, крики, стоны, они кусаются, рычат, кровать готова сломаться под их напором. Омега сходит с ума от близости альфы, каждый толчок, уносит в другой мир, дикий, безграничный. Кёнсу чувствует себя сукой, что снова и снова готова раздвигать ноги перед своим кобелём.

      Они заканчивают и начинают снова, ни одна поверхность комнаты не остаётся не опробованной ими. Кёнсу стонет, когда Бэкхён вдалбливается в него, прижимая к стене, ноги подкашиваются, но альфа крепко вцепился в его бедра. Изящные пальцы оставляют совсем некрасивые синяки, но Кёнсу всё равно, потому что он хочет чувствовать Бэкхёна до конца. Альфа кончает, выходя из омеги до начала сцепки, Кёнсу медленно скользит по стене, опускается на четвереньки, опираясь на локти, и чувствует, как его снова заполняет напряженная плоть альфы. Бэкхён кладёт руки рядом с ладонями Кёнсу, продолжая двигаться и изучая губами его шею, спину, языком очерчивая контур лопаток. Омега задыхается от точных толчков, его совсем не беспокоит, что со стороны они выглядят, как животные, разве не их любовь самая искренняя? Бэкхён ненасытен, он кусает Кёнсу в плечо, кончая снова, но на этот раз омега чувствует внутри узел, что связывает их. Альфа осторожно подхватывает его под живот и целует напрягшуюся спину. Кёнсу тяжело дышит, срываясь на крик после каждого оргазма. Они все в сперме, потные, но безумно счастливые.

— Теперь я готов взорвать к чертям весь ад с его обитателями, — шепчет альфа.

— Не нужно, только одно существо сейчас мешает миру, — отвечает Кёнсу. — И я верю, что у Чанёля уже есть план по его уничтожению.

— Всегда знал, что этот помощник отца – настоящая крыса, — отвечает Бэкхён, ловя губами стон Кёнсу, и закатывая глаза от новой накатившей волны оргазма.

      Чанёль сидел во дворе и подбрасывал ветки в пылающий костер, он слышал рычание и грохот, что доносились из дома, но только улыбался, представляя, сколько эти двое ждали друг друга. Он вспоминал, сколько безумных ночей они провели в этом доме вместе с Каем, стены ходили ходуном. Сейчас Чанёль даже удивлялся, понимая, насколько могут быть развратны ангелы. Внутри закипала ярость потому, что он не смог уберечь от смерти самое дорогое существо на свете, но ведь им бы не дали нормальной жизни. Ад и рай не могут быть вместе. Раньше не могли, но теперь уже ничего не исправить. Чанёль взглянул на свои руки, на одной из ладоней разгоралось яркое пламя ада, а на другой сиял теплый исцеляющий свет рая. «У нас одно сердце», вспоминал Чанёль последние слова Кая. Теперь он даже не знал к созданиям, какого из миров отнести себя, он, действительно, объединил в себе оба мира, а это значило только одно, оба мира должны были подчиниться ему, но согласятся ли они на это?

За своими размышлениями демон не заметил, как наступило утро. Он грустно вздохнул и поднялся, нужно было принести воды. Бэкхёну с Кёнсу нужна сейчас теплая ванная. Напевая что-то под нос, Чанёль направился к речке. Через полчаса ванная была готова, а из дома показалась голова красного как рак Кёнсу.

— Доброе утро, — басит демон.

      Омега подпрыгнул, сильнее кутаясь в простынь.

— Привет, — смущенно отвечает младший. — Чанни, а…

— Ванная к вашим услугам, — кивает он в сторону дымящейся кадушки с водой. — Я готовить завтрак. Бэкхён встаёт?

— Да, — просеменил к ванной Кёнсу, бросив на Чанёля благодарный взгляд. — Спасибо.

— Не за что, я все понимаю, — кивает демон.

      Кёнсу краснеет ещё сильнее.

— Хорош, смущать моего мужа, — показался в дверях Бэкхён, подхватывая омегу на руки.

— Я смущаю? — усмехается Чанёль. — Да не было такого.

      Демон обходит парочку и направляется на небольшую кухоньку, радуясь, что эти двое не добрались до неё вчера вечером. Он задумчиво готовит завтрак, вслушиваясь в весёлые голоса младших, он счастлив за них, он сделает всё, чтобы их мир больше никогда не поглотил мрак.

— Какие у нас планы? — спросил Бэкхён, с разбега повиснув на могучей спине Чанёля, как в детстве.

      Демон улыбнулся, когда тот отскочил от него, тихо шипя.

— Что это за магия такая? Почему ты на половину горячий, а на половину холодный? — спросил Бён.

— Сам толком не понял, — усмехнулся Чанёль, растрепав волосы на голове младшего. — Я так скучал по тебе, мелкий.

— Я тоже, — улыбнулся Бэкхён, отодвигая стул и помогая Кёнсу устроиться. — Где ты был всё это время?

— Здесь, — улыбнулся Чанёль. – Жил, любил, ждал момента, когда можно будет вернуться, и чуть не проворонил разрушение мира. Но один человек вправил мне мозги.

— И кто это? Я должен поблагодарить его.

— Ты за многое должен его благодарить, за Кёнсу, за меня, за свою жизнь, но его больше нет на этом свете.

— Как это нет, три мира…

— Нигде нет, Бэкхён, — сказал Чанёль, взяв брата за руку и приложив его ладонь к своей груди. — Он только здесь.

      Кёнсу печально смотрел на Чанёля, понимать то, что любимый человек больше никогда не вернётся — это больно.

— Они убили его, когда он создавал щит для нашей безопасности, он своей смертью оградил нас от гибели, он дал нам шанс всё исправить.

— Тот ангел…

— Кай, — отвел взгляд Чанёль. — Он был ангелом-хранителем Кёнсу, пока его не признали падшим.

— Это я во всем виноват, — тихо всхлипнул Кёнсу.

— Ты ни в чём не виноват, — тут же обнял своего омегу Бэкхён.

— Он никогда не винил тебя, — ответил Чанёль. — Он до последнего вздоха был предан тебе. Он верил, что нам под силу вернуть всё на свои места.

— Мы готовы, — решительно сказал Бён. — Пора с этим заканчивать. Ты знаешь, где искать нашего врага.

      Чанёль кивнул.

— У него очень сильная охрана. Демоны, люди и даже некоторые ангелы перешли на его сторону. Он уже почти поработил рай. Он обезопасил себя, он предпочитает жить среди людей, раздавая приказы, он ждёт мига, когда избавится от нас и завладеет всеми мирами.

— Как его уничтожить?

— Объединить три мира, — усмехнулся Чанёль.

— В смысле? — насторожился Кёнсу.

— У меня язык не повернется это сказать, — ответил демон, пытаясь скрыть выступившие на глазах слёзы.

— Ты объединил в себе два мира, — сказал Бэкхён. — Этот Кай отдал тебе свое сердце после смерти, чтобы объединить три мира, своё сердце тебе должен отдать человек?

      Чанёль видел, как ярость собиралась в глазах брата.

— Ты специально пришёл сюда? — прошипел Бэкхён, прижимая Чанёля к стене.

— Бэк…

— Он пришёл за тобой? — прокричал Бён. — Ты понимаешь, Кёнсу? Он пришёл за твоим сердцем.

— Я не знал, — ответил Чанёль, не пытаясь защищаться. — Вчера, во время нападения, я поймал одну из тварей, он-то и рассказал мне о том, что только объединение миров вернёт стабильность. Я не думал о том, что мне придётся…

— Тебе не придётся, потому что я этого не допущу, — ударил Чанёля Бэкхён. — Я не дам тебе и пальцем тронуть Кёнсу. Ты не посмеешь, ты…

      Чанёль утирал рукой разбитую губу, наблюдая, как брат медленно оседает на пол, а Кёнсу кидается к нему, крепко обнимая.

— Нет, должен быть другой выход. Кённи, это несправедливо.

      Кёнсу, молча, плакал, прижимаясь к своему альфе. Чанёль медленно подошёл к ним, опускаясь и обнимая обоих.

— Я знаю, что так не должно быть, — ответил Чанёль. — Я постараюсь сделать всё, чтобы сохранить Кёнсу жизнь, но если мы проиграем, все три мира погрузятся во тьму. Ад наступит везде.

— Я… — Бэкхён поднял взгляд на Чанёля. — Я же теперь тоже человек, что если я отдам тебе своё сердце.

      Чанёль ошарашено смотрел на брата.

— Вспомни, пока Кёнсу жив, я снова и снова буду возвращаться к нему, — подскочил Бэкхён. — Я - тот человек, Чанёль.

— Нет, - грустно вздохнул старший.

— Что конкретно сказал тот демон?

— Он сказал, что три мира должны объединиться: ангел, демон и волк, — Чанёль видел, как помрачнел Бэкхён. Он ведь не волк, совсем не волк.

      Кёнсу судорожно соображал, он думал о том, что его жизнь полна сюрпризов, оказывается, она является ключом к безопасности вселенной. Почему, когда он только что нашёл своё счастье, он снова должен лишиться всего? Слёзы сорвались, тело задрожало, но он тут же почувствовал нежные поцелуи на своих щеках, Бэкхён прижимал его к себе, тихо повторяя:

— Не отдам, никому не одам!

— Ты… — поднял на Чанёля глаза Кёнсу. — Ты сказал, что моя жизнь важна, ты говорил, что я нужен, чтобы сохранить баланс, ты говорил о моих детях, ты…

— Кёнсу, я сам ничего не понимаю. Может, этот демон что-то напутал? Я ни в чём не уверен, — тихо говорил Чанёль. — Кай ничего не объяснил, он просто ушёл, он сказал, что мы справимся, он верил в нас.

— Твой парень знатно подставил нас, — усмехнулся Бэкхён, укачивая Кёнсу в своих объятиях. – Что бы мы не выбрали, нас ждёт смерть, так какая разница?

      Альфа поднялся на ноги и пошёл в сторону выхода.

— Пойдём, Кёнсу, здесь нам делать больше нечего, — альфа обернулся, замечая нерешительный взгляд Кёнсу, что крепко сжимал руку Чанёля. — Кёнсу?

— Мы не можем уйти, — ответил омега. – Да, ты прав, для нас нет разницы, но что будет с остальными, Бэк? Миллионы людей по всему свету, они тоже заслужили смерть?

— А ты заслужил? — прорычал Бэкхён. – Ты, человек, что за свои тридцать лет не видел ничего хорошего.

— С чего ты взял? Когда-то у меня была семья, которая меня любила, а потом в лесу пропали мои родители. Все говорили, что их разодрали волки, и только дедушка снова и снова повторял про демонов, потом не стало и его, он сгорел, и теперь я уверен, что здесь тоже не обошлось без приказа вашего отца. Я не пожелаю свою судьбу никому, потому что я лишился многого в этой войне, но в то же время она подарила мне тебя. Разве ты забыл из-за, кого наша жизнь буквально превратилась в ад? Вчера мы стали едины и никому не дано нас разлучить, даже смерти, так давай сделаем это, чтобы защитить будущие поколения.

— Кёнсу, — подошел к омеге Бэкхён. — Мы…

— Ты ещё не понял? Третий мир, не я, не ты, а мы, Бэкки. Наше общее искреннее сердце, да, я волк, я объединился с человеком, мы снова создали единение нашего мира, как было много веков назад, когда родился на свет первый Хранитель. Мы должны отдать наше единое сердце Чанёлю, чтобы спасти вселенную.

— Милый, — обнял Бэкхён Кёнсу.

      Омега обнял его в ответ, пытаясь надышаться любимым запахом. Чанёль наблюдал за ними со стороны, он понимал, что не имеет права вмешиваться, он знал, что парни сами должны принять это решение. Сейчас он пытался вспомнить слова, которые повторял Кай, связывая их сердца. Древнее наречие, Чанёль знал его когда-то, сложные слова, длинные фразы, а в основе всего признание в любви, обещание верности и желание остаться вместе навсегда. Демон в шоке потянулся к своей щеке, по которой медленно стекала слеза. Его ангельская половина сейчас плакала, осознавая, что сегодня всё, наконец, решится.

      Бэкхён повернулся к Чанёлю, поймав его за руку, притянул к себе, все втроём крепко обнялись.

— Сегодня или никогда, — прошептал Кёнсу. — Пора вернуть миру покой.

      Высотное здание, вокруг слишком много подозрительных личностей, суета и гомон голосов. Бэкхён и Кёнсу крепко держатся за руки, переступая порог знакомого здания. Именно здесь много лет назад они встретились. Омега не отрывает взгляда от альфы, что решительно ведёт его вперед. Кёнсу вспоминает, как в детстве бегал по этим коридорам, даже не подозревая, что это место является границей миров. Что его квартира, то самое место, откуда можно попасть прямиком в ад или рай. Дедушка никогда не рассказывал о том, что это место передавалось по наследству, что когда-то здесь был лес, где стояла избушка его предка Хранителя, а теперь тут сборище демонов, жуликов и падших ангелов, что с усмешкой провожают их в сторону той самой комнаты.

      Бэкхён с ноги распахивает дверь и входит внутрь, мужчина, сидящий в кресле, поднимает на них взгляд. Кёнсу сразу же узнает в этом человеке своего работодателя. Неужели Джунмён был изначально связан с демонами?

— Вы кто? Что вам нужно? — спрашивает он, глядя на Бёна, а потом переводит взгляд на омегу, и его губы растягиваются в хитрой улыбке. — Кёнсу? Какими судьбами?

— Мы пришли забрать то, что по праву принадлежит нам, — сказал Бэкхён. — Вы незаконно отобрали у омеги квартиру…

— И вы шесть лет спустя пришли требовать её обратно? Не поздновато ли? — засмеялся альфа.

— А что здесь такого, священные места всегда связаны со своими хозяевами, — ответил Кёнсу. — Эта земля изначально принадлежит нашей семье, это вы расположились здесь незаконно. Я на правах Хранителя пришёл вернуть всё на свои места.

— Ах, значит, вы пришли не по адресу, — усмехнулся Джунмён. — Вам к боссу, он немного выше. Могу проводить.

— Значит, ты всё же шестерка, — ответил Бэкхён. — Мальчик на побегушках, а я думал, что тебя всё же сделают приближённым, но ты остался не удел.

— А ты кто такой? — возмутился Ким. — Не лез бы лучше, а то поджарю.

— Меня зовут Бэкхён, — ответил альфа, замечая, как бледнеет Джунмён. — Вряд ли тебе под силу причинить мне вред. Лучше давай, двигайся и покажи, где обитает твое начальство.

      Джунмён фыркнул, но направился в сторону выхода. Кёнсу крепче сжал руку альфы, Бэкхён улыбнулся старшему, поцеловав того в макушку. Они вернулись к лифту, и Джунмён нажал на самый верхний этаж, внимательнее разглядывая пару.

— Я много слышал о тебе, — сказал он. — Не думал, что ты добровольно явишься сюда.

— А чего мне бояться? — усмехнулся Бён.

— Наш босс несколько лет мечтает избавиться от тебя.

— Пусть попробует.

      Двери лифта открылись, и парни оказались на крыше. Посередине в высоком кресле сидел мужчина лет сорока, черные волосы трепал ветер, на лице сияла усмешка. Напротив него на коленях стоял Чанёль, он был избит, одежда была разорвана, а глаза с яростью смотрели на мужчину.

      Кёнсу нервно выдохнул, Бэкхён лишь плотнее сжал губы. Это был их план, но раны Чанёля заставляли сердца любящих людей сжиматься от боли.

— Босс, к вам гости, — усмехнулся Джунмён.

      Мужчина обернулся, и улыбка расползлась на его лице.

— Какие люди, — сказал он. — Вы как раз вовремя. Бэкхён-и, давненько не виделись.

      Пару окружили безобразные существа, омега крепче прижался к мужу.

— Я смотрю, и сучку свою привел, как мило с твоей стороны.

— Закрой свой поганый рот, — прорычал Бэкхён, готовый наброситься на мужчину. — Иначе…

— Какие мы суровые, — засмеялся мужчина. — Но ты не считаешь, что сейчас не в том положении, чтобы угрожать мне? Мне стоит лишь щёлкнуть пальцем и вас сотрут с лица земли. Ты же знаешь, что теперь тебе нечем защищаться, жалкий человечишка.

      Мужчина засмеялся, а Джунмён непонимающе смотрел на пару.

— Да, теперь я человек, и у меня нет сил бороться с тобой, зато у меня есть то, ради чего я готов бороться, любовь дарит крылья.

— Да что ты говоришь, попробуй взлететь, — сказал мужчина, пуская в пару огненный шар.

      Бэкхён оттолкнул Кёнсу к брату и увернулся от огня.

— Ну же, давай, стреляй ещё, — усмехнулся Бён, пока Кёнсу развязывал связанные руки Чанёля.

— Ты как? — спросил омега.

Чанёль ободряюще сжал руку омеги. Огненные шары посыпались со всех сторон, демоны пытались выслужиться перед боссом.

— Вам всё равно не уйти, — сказал мужчина, видя, что парни всё ближе подходят к краю крыши. — Если вас не достанет огонь моих слуг, вас убьет высота, вам некуда бежать. Я уничтожу вас, и все миры будут моими.

— Как же ты заблуждаешься, — усмехнулся Бэкхён, притягивая к себе Кёнсу и целуя.

      Сразу несколько огненных шаров, попадают в пару, в этот же миг, Чанёль, оступившись, летит вниз с крыши. Мужчина смеётся, видя слёзы на щеках Бэкхёна и Кёнсу, видит, как альфа делает шаг назад и, охваченные пламенем, они летят вслед за братом.

— Ну, вот и всё, — потирает руки демон.

— Босс, — несмело подает голос Джунмён. — А вам не кажется странным, что они не сопротивлялись? Они, как истинные герои отдали свою жизнь за свободу своих миров. Они вызывают уважение. Они не так просты...

— Что ты имеешь в виду? Посмотри туда, тьма надвигается на этот мир, теперь все три мира поглотит ад.

— Это мы ещё посмотрим, — слышится грозный голос.

      Демоны замирают в изумлении, когда видят огромные крылья, что сейчас раскрыты за спиной Чанёля. Одно его крыло ярко белое, а второе угольно черное. На щеках существа слёзы, а глаза мечут молнии.

— Это… как?!…

      Демоны трусливо убегают, но стоит им сделать шаг, они загораются и с диким криком корчатся в ярком огне.

— Преклони голову передо мной, — рычит Чанёль. — Я владыка трёх миров, ты обязан подчиняться мне, тварь.

      Мужчина пятится, а Джунмён застыл в изумлении, на запястьях Чанёля сияют имена Бэкхёна и Кёнсу, один глаз стал голубым, словно небо, другой черный словно земля, разные крылья рассекают воздух, а на кончиках пальцев искрится пламя.

— Три мира соединились во мне, чтобы изгнать тебя, ты слишком много себе позволил, так нельзя. Ты хотел владеть всем, поплатись же за свою алчность.

— Никому не дано уничтожить меня, — пятился мужчина.

— Что ты говоришь? — усмехнулся Чанёль, имена на запястьях исчезли, а рядом с Чанёлем возникли два огненных волка. — Ты слишком самоуверен.

      Волки накинулись на мужчину, клыками впились в шею демона, что прохрипел, закатывая глаза и исчезая вместе со своими убийцами. Чанёль медленно опустился на крышу перед Джунмёном, что пытался забежать в лифт. Альфа видел презрение в глазах старшего, он понимал, что перед ним высшая сила, поэтому трусливо опустил голову.

— Лучше иметь свою голову на плечах, — сказал Чанёль. — Попробуй стать честным хотя бы перед собой.

      Джунмён, почувствовал, как запылало его тело, а рядом возник мужчина в белых одеждах. Ангел склонил голову перед Чанёлем, Джунмён последовал его примеру. Чанёль взял их руки, языки пламени окружили запястья новых правителей ада и рая.

— Если пойдёте друг против друга – умрёте, — сказал Чанёль.

      Ангел и демон снова поклонились.

      Всё вокруг запылало, высотку охватило пламя, все квартиры, офисы, магазины, подсобки – всё сейчас пылало очищающим огнём. Чанёль стоял посреди этого хаоса и видел, как небо снова разделилось на три части.

      Чанёль смотрел, как ангелы и демоны покорно склонили перед ним свои головы. Ночь опустилась на город, вокруг здания слышны пожарные сирены, люди пытаются потушить пламя справедливости, в то время как Чанёль, расправляя крылья, летит в сторону леса, крепко прижимая к себе два окровавленных тела. Он плачет, опускаясь на поляну в знакомом лесу.

— Что мне теперь делать? — не мог успокоиться мужчина. — Для чего мне теперь жить? Я восстановил миры, но я не заслужил править ими, я не могу, я…

      Яркий свет ослепил демона, который пытается понять, откуда тот исходит, но видит лишь тёмный силуэт, что машет ему рукой. Чанёль встаёт на ноги, пряча крылья. Поднимает на руки Кёнсу и Бэкхёна, тяжело, но демон не сдаётся, идёт туда, куда его зовут. Холодная вода окатила его ноги, чем дальше идёт Чанёль, тем выше становится уровень воды, ещё шаг и бездна, полная темнота и надежда на лучшее будущее. Они ещё будут вместе, там в другой жизни. Там, где никто не знает о разделении миров, там, где они будут безгранично счастливы. Где их любовь станет свящённой.