Ночную тишину разорвал свистящий визг тормозов и грудное рокотание мотора. По пустынной трассе мчался спортивный черный Феррари, который, не отставая, преследовали три полицейские машины. Оглушающий вой сирен звенел в ушах. Альфа, мёртвой хваткой вцепившись в руль автомобиля, коротко глянул в зеркало дальнего вида, маневрируя и петляя, пытаясь оторваться от погони. С губ сорвалось шипение и презрительное фырканье, а взгляд выцепил движение в машине позади.

      Из окна патрульный машины высунулся молодой офицер, удерживая в вытянутой руке кольт, и прицелился в чёрную машину:

— Ким Джунмён, немедленно остановитесь, иначе мы будем вынуждены открыть огонь!

      Призывная ухмылка дрогнула на губах альфы, а взгляд едко вонзился в отражение глаз в зеркале. Педаль газа через мгновение вжата в пол до упора, и Феррари с рычащим рёвом удаляется быстрее.

Грянул выстрел, но альфа, выкручивая руль, увернулся от стрельбы, возвращаясь на прежнюю полосу. Разогнавшись и оторвавшись от патруля, резко тормозит, поднимая пыль с дороги, окутывая пространство туманом сожжённых шин. Не торопясь, словно намеренно растягивая мгновение, альфа медленно опускает стекло, высовываясь наружу. В тёмных прядях волос путается ветер, а губы растягиваются в самоуверенной полуулыбке. В руке под тонкими пальцами щёлкает курок предохранителя; глаза прищурены, а пальцы едва сжимаются на спусковом крючке, выжидая. Патруль приближается, давяще оглушая рычанием мотора. Выстрел прорезает воздух, отдаваясь в руке отдачей.

      Пуля прошила шину полицейской машины насквозь, от чего ту начинает заносить и кружить. Автомобиль вращается на месте в попытке остановиться, в конечном счёте, съезжает с обочины и слетает в кювет. Запах жжёной резины разъедает ноздри, а поднявшаяся пыль прожигает глаза. Следом за первой машиной подъезжают ещё две, из окон которых непрестанно стреляют. Свистят пули. Водитель Феррари молниеносно прячется в машине и, грубо вдавливая педаль газа, стартует вперёд, наращивая скорость. Через минуту, резко вывернув руль, он сворачивает в сторону жилых кварталов и стремительно тормозит возле одного из домов. Альфа выходит, нервно хлопнув дверью, бросает автомобиль и стремглав бежит в ближайший двор. Под ногами хрустит песок, а уличные фонари не позволяют скрыться в тени, когда уже через десяток секунд полицейский патруль останавливается в считанных метрах от его автомобиля. Офицеры, переговариваясь по рации, рассредоточиваются в округе, продолжая преследовать темноволосого.

      Лёгкие жжёт от продолжительного бега, ноги затекают, а страх быть пойманным заставляет бежать ещё быстрее. Грохочут выстрелы; пули пролетают буквально в сантиметрах от беглеца, опаляют кожу. Солёно-стальной привкус крови на губах и запах погони. Тёмно-каштановые волосы застилают глаза, мешая прицеливаться в ответ. Свист. Очередная пуля, попавшая в стену, чудом не задевшая чужое плечо. Адреналин стучит в висках, а сердце готово проломить ребра. Поворот в соседний квартал помогает оторваться на десяток метров, но полицейские не отстают, в жажде поймать беглеца.

      Альфа пробежал ещё несколько кварталов, стягивая по пути с себя кожаную куртку и выбрасывая её в урну возле ночного клуба, манящей своей пестрой неоновой вывеской. Помедлив ещё с секунду, осматриваясь по сторонам, мужчина дергает на себя ручку и скрывается за дверью клуба. Охранник подозрительно покосился на альфу, но не предпринял попыток остановить.

      Громкая музыка буквально вколачивается в тело, яркие огни и прожекторы слепят глаза. Огромное пространство до отказа заполнено опьяненными людьми, рвано двигающимися в такт с современной музыкой. Продвигаясь между потных тел, Ким, не задерживаясь, направился к барной стойке, где его ожидала пара свободных стульев. Коротко кинув бармену смятую купюру и просьбу о бутылочке пива, он незаметно спрятал пистолет за пазуху, поправляя сбившуюся футболку.

      Холодное пиво приятно растеклось по нутру, остужая пыл и восстанавливая сбившееся ранее дыхание. Становится немного легче. Он треплет свои волосы и мельком косится в сторону входа, где появляются несколько полицейских.

      Альфа отточенным движением кисти достает из кармана темные очки и осматривается, замечая на танцевальной площадке симпатичного омегу. Пряча глаза за тёмными стеклами, он, не спеша, допивает пиво и направляется в сторону замеченного ранее парня, когда в метре от него проходит полицейский. Джунмён опустил голову, поправляя выбившуюся челку, и протискивается дальше, пристраиваясь к танцующему омеге сзади и позволяя своему телу расслабиться под звуки ритмичной музыки, опуская ладонь на чужое плечо, отдаваясь на волю танцующей волны вокруг.

      Мальчишка откликнулся на манёвр альфы и прижался ближе, касаясь ягодицами чужого паха, завлекая в танец. Джунмён плавно провёл руками, спускаясь с плеч вниз и положив ладони на бёдра своего партнера, вжимает его в себя сильнее, подстраиваясь под движения. Омега, извиваясь в чужих руках, откидывается, выгибается, запуская тонкие пальцы в чужие волосы, перебирая мягкие прядки тёмных локонов и притягивая лицо альфы ближе к себе. Ким ведет носом по его шее, вдыхая слишком приторный запах карамели, и продолжает взглядом следить за полицейскими.

Омега ластится, вызывая усмешку альфы. Ладонь забралась под широкую майку, опаляя кожу омеги внизу живота, вырывая из груди сдавленный стон. Кривая полуулыбка, разрезала красивое лицо альфы в довольном зверином оскале. Резко развернув омегу к себе лицом, Ким остро впивается в его губы поцелуем, когда в нескольких сантиметрах от них проходит очередной полицейский, бросив презрительный взгляд на страстно целующуюся парочку. На языке чувствуется дурманящий привкус алкоголя; чужие руки, короткими коготками впившись в оголенную шею, притягивают альфу ещё ближе к себе. Омега прилип к альфе так, что между ними не осталось и миллиметра свободного места. Жар чужого тела опаляет кожу, а сладкий аромат разрывает лёгкие. Джунмён скользил ладонями по ягодицам, дразнящее поглаживая пальцами промежность омеги, что уже вульгарно тёрся о партнера и сладко стонал, не отрываясь от чужих губ.

— Снимите комнату, — шипит офицер, презрительно отворачиваясь. — Не клуб, а бордель.

      Он машет своим коллегам, и они быстро покидают клуб. Альфа хмыкает в поцелуй и резко отстраняется от омеги.

— К тебе или ко мне? — шепчет в самые губы Джунмёна омега.

      Альфа смеётся и отрицательно мотает головой. Омега хочет возмутиться, но альфа опускает палец на пухлые губы, а потом машет свободной рукой и спешит в сторону чёрного хода. Выслушав причитания персонала и пригрозив им пистолетом, Джунмён выбегает во двор, прилежащий к клубу. Недалеко альфа заметил такси и несётся к нему, тут же забираясь внутрь. Водитель оборачивается.

— Эй, я занят, — возмущается бета, но тут же замолкает под дулом пистолета.

— Меньше болтаешь, дольше живешь, — улыбнулся альфа. — Езжай.

— Куда?

— Пока прямо, а там посмотрим.

      Машина двигалась по оживлённому шоссе. Джунмён смотрел в окно, на опускающийся на город туман, краем глаза замечая на себе взгляд водителя.

— Смотри на дорогу, — сказал альфа. — Я ничего тебе не сделаю, если ты не будешь мне мешать.

      Ещё несколько кварталов едут в тишине. Джунмён крутил в руках пистолет и задумчиво следил за дорогой. На одном из светофоров он, молча, вышел и скрылся в лабиринте современных высотных зданий. Он шёл в сторону одной из многоэтажек. Вокруг слишком тихо и пусто, ночь постепенно вступает в свои права, где-то далеко ещё слышен вой полицейских сирен. Ким ухмыляется, он не дастся им живым, ему ещё слишком много нужно сделать на этом свете. Именно этим он и планирует заняться прямо сейчас. Войдя в просторный холл, заметил у кабинки вахтера двоих, что обернулись на шум. Джунмён продолжил идти вперед. Мужчины достают своё оружие, но Джунмён оказывается проворнее, выстрелы нарушают тишину здания. Мужчины падают замертво, напуганный вахтёр жмётся к стенке. А Ким продолжает свой путь по светлому холлу. С разных сторон на него выбегают ещё несколько альф, начинается перестрелка. Джунмён прячется за стеной, осматривая оцарапанное пулей плечо, а потом выбегает из своего укрытия, продолжая отстреливаться, ему терять нечего. Мужчины падают один за другим, ведь когда-то Ким Джунмён был лучшим среди стрелков. Он учился хладнокровно убивать, хоть он и старался избавиться от всего этого на протяжении десяти лет, всё равно он помнил ощущение оружия в руках. Он просто хотел отомстить за свою семью. Их предали, их не защитили, и вот теперь пришло время расплаты. Ким Джунмён по жизни был и остаётся одиночкой, и хотя его сердце не стало каменным, он не готов вернуться к честной жизни. Пока не готов.

      Ким пробирался к лифту, оставляя за собой тела, казалось бы ни в чём не повинных людей, но разве Джунмён виноват в том, что эти люди встали на сторону того, кто просто так решил избавиться от него. Того, кого Джунмён ещё недавно считал своим другом.

      Альфа нажал на кнопку лифта, двери открылись, он вошёл, уловив движение сзади, и резко обернувшись, Джунмён выпускает пулю в мужчину, что уже целился в него снаружи. Очередной стрелок падает на пол, двери закрываются.

      Ким проверяет пистолет. Осталось две пули, но ему хватит, чтобы покончить с тем, кто превратил его жизнь в ад.

      Экран отсчитывал этажи, пока Джунмён осматривался. Ловко цепляясь за декоративную перекладину, что поддерживала лампу на потолке, альфа подтягивается и упирается ногами в перила на стенах. Он предвидит атаку, потому что его враг просто так не сдастся.

      Как только двери лифта открылись, снаружи начался обстрел. Джунмён усмехнулся. Через пару минут всё стихло, и слышатся осторожные шаги. Ким не двигался, он ждал, а когда в кабину лифта вошёл высокий брюнет, Джунмён тут же прыгнул на него ловким движением рук, сворачивая противнику шею.

      Альфа смотрит на бездыханное тело, хочется посмеяться в лицо этому парню, потому что ещё полгода назад, он дразнил Кима, называя слабаком.

— Ну что, господин Чхве, кто здесь слабак? — всё-таки срывается с губ Мёна прежде, чем он покидает кабину.

      Альфа входит в шикарные апартаменты, гордо расправив плечи. Теперь ему уж точно нечего бояться. Теперь он достиг цели. Кругом тихо, но горький запах табака выдает присутствие в помещении ещё одного человека. Как он тогда его не почувствовал? Почему был так слеп?

      Комната оформлена в светлых тонах, на стенах висят дорогие картины, на столе расставлены различные восточные сладости и бутылка дорогого алкоголя, а за столом сидит высокий светловолосый альфа. В одной руке стакан с виски, а в другой он крутит пистолет.

      Джунмён опускается в кресло напротив. Блондин опускает свой пистолет на стол, Ким следует его примеру.

— Ну, привет, крыса, — усмехается Ким.

— От крысы слышу, — поднял на Джунмёна взгляд блондин. — Что здесь забыл?

— Да вот, пришёл за твоей грязной душонкой. Уж больно много мусора ты вынес из избы. Решили с братцем своим меня с дороги убрать? Свои грешки повесить? Не выйдет. Я наркотой не занимаюсь. У нас был договор, так какого черта он полез на мою территорию? Как в моих ящиках оказалась ваша дурь? Кто сдал меня полиции?

      Блондин засмеялся.

— Мы много лет работали вместе, но пришло время делиться. Ты своё уже отпахал, теперь дай другим заработать. Тебе пора в отставку, мой друг. На пенсию.

      Джунмён скалится, рука так и тянется к пистолету.

— И долго вы всё это планировали?

— Рассказать, не поверишь, — смеется блондин. — Главное то, что всё, что было твоим, теперь моё.

— Не дождёшься!

— А мне и жать не нужно. Ты у нас теперь уголовник. Осужден за сбыт наркотиков, и расстрелян на месте.

— Да ты…

— Теперь всё мое по закону.

      У Джунмёна звонит телефон, но он не может отвести взгляда от дьявольских глаз напротив.

— Да, — всё-таки говорит он в трубку.

— Сэр, на нас напали, это люди Ву. Они убивают наших людей, они забирают товар. Сэр, нам нужна ваша помощь, мы…

      Джунмён слышит выстрел и звук телефона, ударяющегося о пол.

— Хёншик!

      Ким поднимает глаза, полные боли, на соперника, что держит его на прицеле.

— Прости, но ты слишком задержался на троне, — говорит блондин. — Пришла пора отдать бразды правления в новые руки.

— В ваши что ли?

— А чем мы плохи? — ответил блондин. — У нас есть всё, чтобы править этим городом, этой страной, а ты… Тебе выпала честь стать праздничным ужином для местной фауны.

      Блондин нажал курок, Джунмён успел отодвинуться и схватить со стола свой пистолет. Ким стреляет, Ву дёргается, хватаясь за плечо, но продолжает отстреливаться. Ещё один выстрел, и Джунмён чувствует разрывающую боль в плече, рана кровоточит, но сейчас не до неё, осталась одна пуля, а значит последний шанс, он целится, но пуля соперника останавливает его. В глазах темнеет, а по виску стекает горячая струйка. Тело не слушается, а потом и вовсе медленно оседает на пол. Ким ничего не видит и только слышит шипение и брошенное соперником:

— Увидимся в аду!

      Перед глазами темно. Слышен шум волн, разбивающихся о побережье. Одежда мокрая и липнет к телу. Хочется открыть глаза, но веки словно налились свинцом.

— Эй, здесь кто-то есть, — пробился через звон в ушах незнакомый голос.

— Твою ж мать, это Ким Джунмён, — послышался другой голос. — Похоже, его выбросило сюда волной.

      Ким почувствовал лёгкое прикосновение к своей шее.

— Он живой. Нужно ему помочь.

— Ты бредишь? Это же один из самых опасных преступников в городе. Мы же не можем держать его у себя.

— Для меня в первую очередь он человек, что нуждается в помощи. Он ранен, посмотри на него, ему срочно нужна операция.

— Ты слишком добр, милый.

— Я врач. Родной, это мой долг.

      Джунмён попытался открыть глаза – яркий свет ослепил его, с губ сорвался тихий стон.

— Ладно уж, твоя взяла.

      Джунмён почувствовал, что его поднимают.

— Ты это, потерпи, парень, чем сможем, поможем.

      Ким вздохнул и отчётливо различил два приятных запаха кофе и сливок.

— Осторожнее, ему нужен покой.

— Да понял я.

      Мужчина взвалил раненого на плечи и куда-то понёс. В голове снова стало пусто, а в глазах потемнело.

      В горле пересохло, было ощущение, что внутри пылал пожар. Джунмён поморщился и открыл глаза. На голову давила повязка, плечо тоже перебинтовано.

      Альфа осмотрелся. Он находился в светлой комнате. Пахло морем и кофе со сливками. На тумбочке у кровати стоял стакан и кувшин с водой. Ким попытался подняться, стены закружились, но через пару минут всё снова встало на свои места. Джунмён уверенно потянулся к графину. Осушив несколько стаканов, он словно воскрес. Альфа поднялся на ноги и подошёл к окну, что выходило на море. Волны пенились у побережья, а по небу плыли тяжёлые серые тучи. Видимо, скоро должен был начаться дождь.

      Джунмён усмехнулся, что он представляет собой сейчас? Жалкого раненого человека, у которого отобрали всё.

Руки невольно сжались в кулак, когда перед глазами возникла усмешка, с которой его когда-то лучший друг всадил ему пулю. Джунмён помнил лишь жгучую боль в плече и удар в районе виска. Видимо, когда он отключился, эта тварь выкинул его в море, и если бы не шторм, выбросивший Кима на берег, он бы вряд ли выкарабкался, а ещё эти люди, которых Джунмён обязательно отблагодарит.

      Ким Джунмён считал себя счастливым человеком, потому что мог позволить себе всё. Он считал себя удачливым человеком. Потому что деньги и возможности сами плыли к нему в руки. Из забитого сироты он превратился в дона. Перед ним склоняли головы, его мнение уважали, его гнева боялись, и всё бы ничего, но появился в его жизни некий Крис Ву — мелкий предприниматель из соседнего Китая. Он пел ему дифирамбы, помогал в мелких делах и мечтал оказаться под покровительством такого сильного дона.

      В свои тридцать Джунмён мог похвастаться неплохим состоянием, плюс ему полностью принадлежал порт, что значило, что Ким Джунмён в полицейских кругах слыл главным контрабандистом. Перевозили всё: начиная с тряпок и заканчивая людьми, но было у Джунмёна одно табу: он никогда не связывался с наркотиками. И пусть ему обещали огромные деньги, Ким не мог себе позволить пачкать свои руки, ведь он ещё помнил, как плакал над телом папы, который умер от передозировки. Синие распухшие вены и пустые глаза.

      Джунмён знал, что всё контролировать ему не под силу, но он верил в людей, что много лет шли бок о бок с ним, только вот крысу под боком так и не заметил. Он слишком поздно понял, что его друг связан с китайским наркодиллером, и вот уже несколько лет перевозит наркотики среди его товара. В тот день полиция нагрянула неожиданно и нашла среди ящиков с рыбой мешки с белым порошком. Джунмёна обвинили в поставке наркотиков, ему грозила смертная казнь, но альфа не сдавался без боя. Он мечтал избавиться от этой крысы, а получилось…

Джунмён вздохнул, пошевелив плечом, и поморщился.

— Оно ещё недели две будет болеть, — послышался незнакомый голос, а Ким рефлекторно потянулся за пистолетом.

— При тебе ничего не было, — ответил незнакомец, а пухлые губы растянулись в улыбке. — Ты был очень плох, тебе повезло, что волны выкинули тебя недалеко от нашего дома, иначе бы не выжил. Пуля засела глубоко, нам пришлось всерьёз повозиться с тобой.

— Ты…

— Ким Джонин, — протянул ему руку альфа.

— Ким Джунмён.

— Знаю, — улыбнулся младший. — О тебе только дурак здесь не знает. Это же портовая зона, а значит, именно благодаря вам у нас ещё не отобрали наши дома.

— Да, довелось побывать легендой, а теперь…

— Ну что вы, работники порта уважают вас и сейчас. Благодаря вам у них всегда была работа, а теперь…

      Джонин отвёл взгляд.

— А что сейчас?

— Всем теперь заправляет Ву. Он выгнал половину людей, заменив их своими. Зарплаты урезали, основной доход идет в карман к Крису.

— Откуда столько информации?

— Я работал врачом в порту, а теперь… Крис Ву сделал меня своим личным медиком. Ты тоже неплохо изрешетил его.

      Джунмён попятился.

— Не бойся, я не расскажу ему о тебе, потому что меня вынудили работать с ним, они грозились лишить единственного дохода. Мой муж в декрете, и мы бы не выжили, останься я без работы и с плохой рекомендацией от самого Криса Ву.

      Джунмён чувствовал, как ярость пеленой застилает глаза. Неужели Крис хотел развалить империю, создававшуюся годами. Один неверный шаг мог всё разрушить, так почему же он не думает об этом, жажда наживы ослепила?

— Сколько я был в отключке? — спросил старший.

— Месяц, — ответил Джонин. — Нам пришлось доставать пулю. Мы наложили несколько швов на твою голову, пуля рассекла висок, пару миллиметров, и помощь тебе бы уже не пригодилась. Нам повезло, что у меня был постоянный доступ к нужным медикаментам.

— Спасибо вам. Я не знаю, чем я смогу вас отблагодарить.

— Просто поправляйтесь, — появился в дверях невысокий омега, он улыбался, сложив руки на небольшом животике.

— Единственное, что вы можете сделать для нас, это вернуть всё на свои места, — грустно улыбнулся Джонин. — Но я не имею права вам указывать.

— Я сам полон решимости, но теперь я не знаю, как мне быть…

— Полиция объявила о вашей смерти, у вас развязаны руки. Мы поможем вам, можете рассчитывать на нас.

      Джунмён поднял взгляд на младшего альфу, стоящий рядом с ним омега, кивнул.

— Для начала мне нужно восстановиться, — ответил старший, дёрнув раненым плечом. — Спасибо вам за всё. Я слишком долго позволил себе пользоваться вашим гостеприимством.

— Но сэр…

— Спасибо, Джонин, но думаю, что мне пора. Я позвоню, если мне что-то понадобится от вас. Не хочу и дальше подвергать вашу семью опасности, ведь если Крис узнает, что я выжил, он разбираться не будет.

      Омега принёс старшему одежду, а Джонин протянул листочек с номером телефона.

— Может, нам всё-таки стоит…

— Не стоит, — улыбнулся Мён. — Ещё увидимся, живите счастливо.

      Джунмён переоделся, улыбнулся омеге, похлопал по плечу Джонина и вышел из дома. Он, действительно, не имел права пользоваться добротой этих людей. К тому же был на свете человек, которому сейчас было очень плохо, и которого сейчас Джунмён хотел бы крепко обнять.

— Теперь мой ход, дорогой друг, — усмехнулся Ким, растягивая губы в звериный оскал.

      Через полчаса альфа вошёл в одну из своих квартир. У него было их несколько, но не все были зарегистрированы на него. Эта была одной из таких, зарегистрирована на некого Кима Сухо; в сейфе он нашёл заранее подготовленные документы, ведь жизнь дона предполагала и жизнь в «кредит». Всегда нужно было позаботиться о своем «чёрном» дне. И сейчас именно он наступил в жизни Ким Джунмёна.

      Альфа опустился на кровать и откинулся на подушки, нужно было взять себя в руки. Ким потянулся к тумбочке и достал оттуда новый телефон и сим-карту, номер которой знал лишь один человек. Джунмён нажал на кнопку вызова и стал ждать.

— Алло… — послышался растерянный голос на том конце.

— Ну, здравствуй, малыш, — ласково сказал альфа.

— Мён?! Боже мой! Мён, ты жив! Как ты? Господи, я сам чуть не умер, хотя все говорили, я не верил. Братик, я…

      Было слышно, как парень на том конце всхлипнул. Голос дрожал.

— Тише, мой хороший. Я в порядке, только об этом никто не должен знать.

— Да, я понимаю. Это Крис, да? Всё из-за него?

— Это не телефонный разговор.

— Где ты?

— У Сухо, малыш.

— Хорошо, — ответили на том конце.

      Джунмён отключил телефон и откинулся на кровать, силы покинули его. Закрыв глаза, альфа погрузился в беспокойный сон. Проснулся он от лёгкого прикосновения к своей щеке. Тут же он перехватил чужую руку, но, уловив мягкий аромат лаванды, облегчённо выдохнул, а потом и вовсе прижал чужую ладонь к своим губам.

— Я думал, сойду с ума, — послышался дрожащий голос. — Я думал, что мы с Тао остались совсем одни.

      Джунмён открыл глаза, прижимая к себе зарёванного темноволосого омегу.

— Братик, — всхлипнул омега, крепко прижимаясь к старшему.

— Ну тише, Бэкки, всё хорошо, я никогда не оставлю вас с Тао. Вы — моя семья.

      Ким посмотрел на младшего брата. Этот мальчишка был ему очень дорог, потому что Джунмён сам поднимал его. Бэкхёну было всего двадцать, но он уже многое пережил.

      Десять лет разницы не мешали им стать хорошими друзьями. Бэкхён был очень нежной и доверчивой омегой. Два года назад он встретил своего альфу. Он говорил, что нет на свете лучше человека, но Джунмён отнёсся к этому настороженно, ведь глаза младшего были слишком печальны. На все просьбы познакомить, Бэкхён говорил, что альфа занят, что как только освободится, они обязательно встретятся.

      Тогда Джунмён был погружен в себя и очень поздно заметил изменения в брате. Бэкхён помрачнел, он был бледным и всё чаще начал запираться в комнате. Однажды, вернувшись домой раньше, Джунмён нашёл в ванной зареванного омегу. Бэкхён сидел на полу, вокруг него валялись тесты на беременность, младший не двигался, а по его щекам текли слёзы.

— Малыш, что случилось? — опустился рядом альфа, а потом поднял один из тестов, замечая две полоски.

— Бэкки, это…

      Младший заплакал ещё сильнее.

— Он бросил меня. Он не хочет слышать обо мне. Он не отвечает на мои звонки. Он…

      Омега плакал, уткнувшись в грудь брата. Джунмён слышал участившееся биение сердца. Кулаки сжимались, а внутри разгорался пожар.

— Кто он? Кто эта мразь! Я убью его!

— Не надо, Мён! — кинулся к брату Бэкхён. — Не нужно! Я справлюсь. Я смогу без него. Он мне не нужен!

      Джунмён видел, как брат сильнее цеплялся за него.

— Он никогда не узнает о ребёнке. Я воспитаю его один.

— Ты не один, малыш. Я с тобой. Всё будет хорошо.

— Мён-и, можно я уеду в наш загородный дом?

— Конечно можно, солнышко.

<tab.>Через девять месяцев Бэкхён подарил жизнь маленькому альфе - Тао. Джунмён души не чаял в племяннике и часто баловал и его, и брата. Вот только сколько бы он не спрашивал, но так и не узнал у младшего имени того негодяя.

      Вот и сейчас Бэкхён прижимался щекой к плечу старшего, что вытирал слёзы.

— Он выгнал нас из дома, — тихо шепнул омега. — Правда, не на улицу, выделил нам маленькую комнатушку за городом. Всё-таки, видимо, где-то что-то щёлкнуло, раз он не смог оставить собственного сына без крыши над головой.

      Джунмён непонимающе посмотрел на младшего.

— Так Крис…

      Ким видел, как брат отвёл взгляд.

— Почему ты не сказал?

— Я не хотел вставать между вами. Я боялся, что если ты узнаешь, что именно он мой альфа, между вами начнутся разногласия. Он сказал, что я сам во всём виноват, что он мне ничего не обещал. Сказал, что его сердце отдано другому. В тот день я сам пришёл к нему. Я верил, что, уловив мой усилившийся запах, он забудет про свою афганскую куклу и станет моим. Он был зол из-за того, что я пришёл, а потом схватил меня, бросив: «Ты сам напросился», потащил к кровати. Тогда ко мне пришло осознание того, что я сделал. Я кричал, брыкался, он бил, а потом просто взял. Вместо наслаждения я чувствовал лишь разочарование и боль. Я молчал, чтобы не расстраивать тебя, ведь Крис прав, я сам нарвался. Я не знал, что уже тогда он плёл интриги за твоей спиной. Он сказал, что если я назову тебе его имя, он расскажет всем о том, какая я шлюха. Я боялся, что и ты оставишь меня.

      Бэкхён снова заплакал, а Джунмён вздохнул и грустно улыбнулся.

— Разве я могу оставить тебя? — спросил альфа, заглянув в красные глаза. — Вы с Тао всё, что у меня есть, вы — моя семья, и Крис был ею, пока не пустил мне пулю в голову.

      Бэкхён поцеловал забинтованный висок брата.

— Где ты оставил наше солнышко?

— С ним мой друг, — смущенно улыбнулся Бэкхён. — Помнишь Чанёля?

— Это тот альфа, что увивался за тобой в школе?

      Бэкхён отвёл взгляд и кивнул.

— Когда он узнал о том, что случилось, он сразу примчался и увёз нас с Тао из тех трущоб, что выделил для нас Крис. Тао хорошо ладит с ним, за этот месяц они ещё стали ближе.

— А ты что? — улыбнулся Джунмён.

— Что я, — пожал плечами Бэкхён. — Мне с ним спокойно. Он не торопит, хотя я прекрасно понимаю, что он рассчитывает не только на дружеские чувства.

— Он тебе нравится, нравится твоему ребёнку, почему бы не присмотреться к этому альфе?

— Я подумаю. Что это мы всё обо мне?! Расскажи, что случилось с тобой?

— А что со мной? — усмехнулся Джунмён. — Я давно подозревал Криса в нечестных сделках. Начал с того, что выяснил всё о его семье. Его старший брат, как оказалось, крупнейший в Китае наркодиллер. Он связан с влиятельными людьми, ему наркотики поставляют напрямую из Афганистана.

— Ммм, теперь понятно, как Крис отыскал своего афганского красавца, — усмехнулся Бэкхён.

— Что ты знаешь? — с интересом спросил Джунмён.

— Мало, — ответил Бэкхён, перебирая в своей руке пальцы брата. — Знаю, что он уже не первый год таскается за этим омегой, но тот ни во что его не ставит. Знаю, что тот омега немногим старше меня, а ещё знаю, что он там, в Афганистане, занимается тем, что пытается избавить свой город от наркоты, что так прочно засела в организмах людей.

— То есть он выступает против Ву, а Крис всё равно продолжает желать этого парня?

— Получается, да. Я не могу знать точно, но если хочешь, я могу спросить у Чанёля.

— А он…

      Бэкхён виновато посмотрел на брата.

— Он частный детектив и давно занимается разработкой семьи Ву.

      Джунмён нервно усмехнулся.

— И кто его клиент?

— Я, — решительно ответил Бэкхён. — В тот же день, когда тебя обвинили в наркоторговле, я позвонил Чанни и попросил выяснить, кто подставил тебя. Я ведь знаю, что ты никогда не связался бы с наркотиками. Я не помню папу, но я помню твою любовь. Тебе было всего двенадцать, ты остался с двухлетним ребенком, но ты не опустил руки, благодаря тебе я жив. Этот мир отобрал у нас многое, ты имел полное право отплатить ему за его жестокость. Мы ведь никого не убивали, мы просто платили этому государству его же монетой. Оно обворовало нас когда-то, лишило сперва отца, а затем папы, пришла наша очередь отомстить. Ты не преступник, Мён, это система прогнила.

      Джунмён обнял младшего и поцеловал в макушку.

— Думаю, что государство вернуло нам всё сполна. Теперь я хочу начать честную жизнь, хочу, чтобы и у тебя всё сложилось. Вот только для начала, нужно избавить этот мир от одной крысы.

      Бэкхён крепче сжал руку старшего.

— Поехали к тебе, я очень соскучился по Тао, — улыбнулся Ким.

      Омега кивнул и потянул брата к выходу. У дома стоял большой Хюндай, Бэкхён сел за руль, Джунмён опустился рядом.

— Это машина Чанни, он сказал, что нам небезопасно передвигаться на общественном транспорте.

— Он прав, — улыбнулся Джунмён, вдыхая приятный запах апельсина.

      Они ехали медленно, Бэкхён был очень аккуратным водителем, а Джунмён любовался своим братом. Он вспоминал, как этот маленький принц спал в его крепких объятиях среди мусорных баков. Джунмён знал, что если они попадутся полиции, то их обязательно разлучат. Альфа не мог позволить непонятно кому забрать у него брата, поэтому он научился прятаться. Он делал всё, чтобы Бэкхён ни в чем не нуждался и до сих пор готов на всё, чтобы его маленький братик всегда улыбался. Джунмён прекрасно помнил несуразного рыжего альфу, что мялся на пороге их первого дома. Киму тогда было уже восемнадцать, и он уже мог похвастаться первыми заработанными миллионами. Жили тогда у порта. Старший альфа торговал контрабандными вещами.

      Чанёль как хвостик ходил за Бэкхёном. А Джунмён лишь улыбался такой странной дружбе и тайно мечтал о том, что у его братика будет именно такой альфа. Чанёль буквально в рот смотрел Джунмёну, низко кланялся и говорил, что когда вырастет, станет таким же отважным. Потом, спустя годы, в их жизнь вошёл Крис. На все вопросы о Чанёле, Бэкхён лишь пожимал плечами, а теперь… теперь именно этот альфа спас его мальчика от нищеты и позора.

      Машина остановилась возле небольшого дома. Бэкхён улыбнулся брату и вышел. Джунмён направился следом. Стоило ему войти в дом, как он услышал топот маленьких ножек, а вскоре к нему выбежал крошечный черноволосый альфа. Он внимательно посмотрел на Джунмёна, а потом улыбнулся и кинулся в раскинутые объятия.

— Тао, малыш, ты не забыл дядю? — спросил Джунмён, слушая бормотания мальчика. — Как же я соскучился.

      Ким кружил в воздухе малыша, который бесперебойно смеялся. Крепко прижав к себе ребёнка, Джунмён, наконец, заметил стоящего в сторонке высокого альфу, что низко поклонился, когда поймал на себе взгляд старшего.

— Здравствуйте, Джунмён-ши, я Пак Чанёль, вы, наверное, не помните меня.

— Почему же, — улыбнулся старший. — Как я могу забыть человека, которого я мечтал увидеть в качестве своего зятя.

      Бэкхён смутился, а Чанёль отвёл взгляд.

— Это твой дом? — спросил Джунмён, не выпуская племянника из рук. Тао игрался со вставками на рубашке старшего.

— Да, достался от родителей. Они переехали в Сеул, а меня оставили тут всем заправлять. Я подумал, что Бэкки и Тао будет вредно находиться в той халупе, что выделил им Крис. Там везде сквозняки гуляют.

— Я благодарен тебе, что позаботился о моей семье, — улыбнулся Джунмён, опуская на пол маленького альфу, который тут же побежал к папе.

— Мён, ты ел сегодня? Будешь ужинать? — спросил Бэкхён, потрепав Тао по черной макушке.

— Не отказался бы.

— Я сейчас, — сказал омега, улыбнувшись. — Переоденусь и займусь ужином, а вы пока поболтайте. Чанни, покажи Мёну его комнату, ты же не против, если он останется с нами?

— Конечно, нет, — ответил омеге Чанёль.

— Не беспокойтесь, я вас надолго не стесню, — улыбнулся Джунмён, замечая, как Тао дергает Чанёля за штанину, просясь на руки.

— Маленький озорник, — опустился к ребенку Чанёль, поднимая его. — Вроде уже бегает как метеор, но снова и снова просится на руки. Идёмте, я провожу вас.

      Джунмён направился за Чанёлем, наблюдая, как Тао опустил голову на грудь Пака и тихо посасывал во рту большой палец.

— Я вижу, Тао привязался к тебе, ты же не оставишь их?…

      Джунмён неуверенно отвел глаза от пристального взгляда младшего альфы.

— Джунмён-ши, признайтесь, вы мне не доверяете? Я знаю, что для вас значат эти двое, но прошу вас, поверьте мне, если бы Бэкхён пошёл мне навстречу, я бы тут же поставил на нём свою метку, но после того, что случилось, он стал пуганым, всех подозревает. Из всех альф он верит только вам, поэтому помогите мне убедить его в том, что я не причиню зла ни ему, ни его ребёнку. Я люблю их, чёрт возьми!

— Ты нравишься Бэкхёну, и я думаю, что уже совсем скоро он пойдет тебе навстречу, но…

— Я готов на все, — сказал Чанёль. — Я сделаю всё, что вы захотите, чтобы завоевать доверие Бэкки и ваше.

— Нам много не надо, нам нужно лишь поставить на место человека, что разрушил наши жизни.

— Я давно слежу за деятельностью Криса. Знаете, я полюбил вашего брата с первого взгляда. В моей жизни было пусто, но с появлением Бэкхёна я почувствовал себя полноценным. Он был моим зарядным устройством, рядом с ним я готов был валять дурака целыми днями, а потом… потом появился этот его альфа, — Чанёль усмехнулся, открывая перед Джунмёном дверь и опуская Тао на пол. Маленький альфа тут же побежал на кровать и начал на неё забираться. Чанёль помог малышу и опустился рядом, взглядом контролируя, чтобы тот ненароком не свалился с высокого матраса. — Мне было больно, мне казалось, что я потерял Бэкки, несколько месяцев он светился как лампочка, а потом всё чаще начал появляться зарёванным. На все вопросы он отмахивался, а моё сердце сжималось. Я ходил за ним по пятам, но он не замечал меня, поэтому не знал, что уже тогда я в душе мечтал уничтожить того человека, который делает так больно моему любимому мальчику. В ту ночь я тоже следил за ними. Я видел, как альфа буквально выкинул омегу из дома. На Бэкки не было живого места. Он много плакал. Я не мог оставить его. Впервые он засыпал в моих руках, слегка подрагивая.

— Тогда ты позвонил мне и сказал, что Бэкхён останется у тебя, что у вас скоро экзамены и вам нужно готовиться?

      Чанёль кивнул, грустно улыбнувшись, и потрепал по голове Тао, что умостил голову на коленях старшего альфы.

— Уже тогда я мечтал сровнять того человека с землёй, а сейчас я настроен ещё решительнее. Я хочу…

— Ты должен пообещать мне, что не будешь вмешиваться, — прервал младшего Джунмён.

      Чанёль поднял на него растерянный взгляд.

— Крис посягнул на спокойствие моей семьи. Он мой враг, не хочу, чтобы Бэкки с Тао снова остались без опоры. Я должен разобраться с ним один на один, а ты пообещай мне, что никогда не оставишь их одних. Я не знаю, чем закончится эта война, но я не успокоюсь, пока не сотру его с лица земли, будет нужно потащу его в ад за собой, но не оставлю эту тварь на этом свете.

— Джунмён-ши, Бэкки очень любит вас, он не выдержит, если потеряет вас…

— Я пока не собираюсь умирать, просто хочу поиграть с Крисом Ву в одну очень увлекательную игру. Победителю достанется всё, проигравший – попадёт в ад.

      Чанёль поёжился под огненным взглядом старшего альфы, но его восхищала эта решимость.

— Обещаю, Бэкки и Тао никогда не останутся одни, а вы пообещайте, что непременно вернётесь к ним.

      Джунмён задорно подмигнул Паку, падая на кровать рядом с Тао и начиная его щекотать. Мальчишка залился звонким смехом.

      Когда Бэкхён вошёл в комнату, все трое альф лежали на кровати и смеялись, омега невольно улыбнулся, понимая, что вот оно счастье.

— Бэкки, иди к нам, — поманил омегу Джунмён.

      Бэкхён забрался на кровать, оказавшись между сыном и братом. Джунмён подмигнул омеге и, подняв Тао на руки, выбежал из комнаты, весело смеясь.

— Поговорите, мы ждём вас внизу, — сказал он омеге, оказавшемуся слишком близко к Чанёлю.

      Джунмён спустился вниз и опустился на пол вместе с малышом, который тут же принес игрушки. Бэкхёна и Чанёля не было где-то с полчаса, Тао успел уснуть в руках Мёна.

      Чанёль спустился, сияя счастливыми глазами, а Бэкхён прятал красные щёки под ладошками, но и этого было достаточно, чтобы понять, что теперь у этих двоих всё будет хорошо.

      За ужином говорил в основном омега. Он рассказывал, что и где намерен изменить в этом доме, Чанёль внимательно слушал и кивал, а Джунмён, молча, улыбался. Он был рад снова видеть азарт в глазах любимого брата. Когда омега ушёл укладывать сына, Чанёль и Джунмён перебрались в кабинет Пака.

— Бэкхён сказал, у тебя есть что-то на Криса, — сказал Джунмён, устраиваясь в кресле.

— Да, последний месяц я тщательно следил за ним, но большинство своих дел он ведёт через брата. Тот прочно обосновался на границе Китая и Афганистана, есть там такой городок, зовется Лашкаргарх. Оттуда ведется прямая поставка наркотиков в Китай, а дальше по крупным точкам. Хотя Китай и сам не отстает по производству наркотиков, но именно афганский товар по сей день считается лучшим.

      Джунмён поморщился, Чанёль усмехнулся, разворачивая перед старшим карту.

— Лашкаргарх – город небольшой. Там практически нет достопримечательностей, да и туристы там нечастые гости. Через город протекает небольшая река, а на горизонте маячат высокие горы. Климат засушливый, но река покрывает недостаток воды. Фабрика по выработке героина находится в горах, в нескольких метрах под землёй и сверху ничем не выделяясь, хотя местные иногда замечали дым, идущий сквозь землю. Ву Шана можно назвать одной из достопримечательностей Лашкаргарха, китайцы никогда не стремились на территорию Афганистана, может, поэтому их бизнес так успешен. Его можно назвать даже монополией, если бы ни одно «но». Это «но» величают О Сехун — это вторая достопримечательность Лашкаргарха. Омега, возомнивший себя альфой. Он прекрасно владеет оружием, у него не один десяток людей в подчинении, и он пытается развалить бизнес Ву и прогнать его со своих территорий. Сам он слывёт местным Робин Гудом. Именно этот мальчишка много лет является героем мокрых снов Криса Ву. Не знаю что там за кадр, потому что сам понимаешь, фото из Афганистана достать сложно, там всё ещё не так сильна информационная сеть. После войны многое напоминает руины. Знаю лишь, что этот Сехун беженец из Северной Кореи, сирота, научился многому для того, чтобы выжить. Пристрелил немало альф, что посягали на его задницу. Крис пытался его подкупить, похитить, очаровать, но снова и снова терпел неудачу. Говорят, что от пули омеги его уберёг лишь брат, что оттолкнул младшего. Сехун неприступная крепость, которую Крис мечтает взять уже не первый год.

      Джунмён задумался, ему было интересно, что же это был за кадр, раз, не смотря на столько отказов, Крис продолжает грезить им, а ещё интересно было то, что после всего, что Крис хотел с ним сделать, мальчишка ещё жив.

— Чанёль, достань мне билет до Афганистана, хочу сам посмотреть на его достопримечательности.

— Хён, этот омега не так прост.

— Но он тот, кто может уничтожать Криса одним взглядом. Влюблённым взглядом в сторону другого.

— Ты же не хочешь…

— Я хочу посмотреть, что за ледяной принц обитает среди пустынных степей. Если эта дикая роза столь прекрасна, значит и шипы её столь же остры.

      Джунмён поднялся на ноги.

— Завтра же я отправлюсь в путь.

— Хён, но твои раны…

— Уже практически не беспокоят, а ещё, знаешь, шрамы украшают альф.

      Ким размотал повязку с головы, демонстрируя длинный шрам на виске. Чанёль покачал головой, но потянулся к телефону.

      Солнце только поднялось, а Джунмён сидел на кухне и аккуратно обрабатывал раны. Ему нужно было научиться делать это самому, ведь он ещё не знал, что ждало его там, куда он направлялся. Чанёль показал ему несколько фотографий местности: пыль, степи, редкие растения, маленькие каменные домики, широкая река и горы. В принципе, городок был небольшим, а появление нового человека стразу станет заметным, к тому же, как говорил Чанёль, туристы там были редким явлением. Джунмён ещё не знал, как он будет действовать, конечно, не хотелось быть пристреленным вздорным омегой, но попытать удачу стоило. Крис многое готов был отдать, чтобы затащить этого парня в свою постель. Он рисковал жизнью, он делал безумные вещи, но тот снова и снова отталкивал его, крылось ли за этим простое омежье коварство или Ву, действительно, был не интересен омеге? Это предстояло выяснить Джунмёну, а ещё он планировал подобраться к этому парню ближе, чтобы при возможности, унизить Криса тем, что он отобрал то, чего Ву добивался так долго. Джунмён был уверен в своей неотразимости, но вот в адекватности омеги не очень. Чанёль сказал, что этот мальчишка возомнил себя альфой, интересно, что он делает во время течек и как ведёт себя в это время его хваленая армия?

      Чего Джунмён хотел от омеги? Подчинения? Влюбить в себя парня, растоптать Криса и уничтожить его империю. Забыть обо всём и спокойно жить здесь со своей семьёй: Бэкки, Тао и Чанёлем. Забыть о войне, забыть о наркотиках, о семейке Ву и о тех днях, которые были наполнены болью.

      Рука дрогнула, палец проехался по открытой ране, альфа зашипел, чувствуя тоненькую горячую струйку, что сорвалась по виску. Джунмён представил, что его враг вот так когда-нибудь будет истекать кровью. Самой сладкой местью будет то, что пулю в лоб Криса пустит тот, кого он так сильно любит.

— Вот же ж… — вошёл в кухню Бэкхён. Он был в милой пижаме и суетливо крутился вокруг старшего, смачивая тампон в перекиси и собирая кровь. Ласковые пальчики закончили процедуру, заклеивая рану пластырем. — Что же ты так неаккуратно?

— Задумался, — улыбнулся Джунмён, прижимая Бэкхёна к себе и утыкаясь носом в его живот.

— О чём, если не секрет?

— О том, что жду от вас с Чанёлем племянников, вы же порадуете старика? Да и Тао веселее будет.

— Эй, что за разговорчики? Кто тут ещё старик? Тебе бы о своей семье задуматься, найди омегу, полюби и будет тебе счастье.

— Кому я такой нужен, — улыбнулся Джунмён. — Я насквозь пропитан ядом мести, Бэкки. Не хочу травить жизнь ещё кому-то.

— Ты — благословение, Джунмён, — посмотрел в глаза брата Бэкхён. — Ты просто сам не понимаешь этого. На своём пути я встречал очень мало таких альф. Ты был первым, Чанёль-и вторым…

— Я очень рад, что попал в этот список, — появился на кухне улыбающийся Чанёль, а потом обнял Бэкхёна, целуя в щёку.

      Пак положил перед Джунмёном паспорт, из которого торчал билет.

— Это до Китая, а там на автобусе. Через границу пропустят беспрепятственно, я всё уладил, только ты уверен, что тебе нужно быть там?

      Джунмён кивнул, поднимаясь и забирая документы.

— Нужно довести это дело до конца.

— Крис вчера вылетел к брату, — сказал Чанёль, вслед старшему. — Думаю, что он предпримет очередную попытку.

— Я понял, — кивнул Джунмён. — Я поеду в аэропорт один, не хочу привлекать внимания. Ким Сухо не связан ни с Ким Бэкхёном, ни с Пак Чанёлем.

— Брат, — кинулся к старшему Бэкхён, альфа крепко обнял младшего, целуя.

— Обними за меня Тао, и верь в меня. Я постараюсь вернуться.

      Джунмён пошёл в свою комнату собирать вещи. Он задумчиво складывал в сумку неприметные рубашки и брюки, а потом, похлопав Чанёля по плечу и подарив по поцелую Бэкхёну и Тао, направился в сторону припаркованного такси. Его ждала чужая страна, другие люди и другие нравы.

      В Китае Джунмён натянул посильнее кепку и пошёл в указанном направлении, городок на границе был небольшим, ему сразу указали нужную станцию, он беспрепятственно занял своё место. Пришлось вспомнить давно забытый китайский, чтобы избежать проблем на границе.

— Цель визита? — спросил рослый афганец, осмотрев Джунмёна с ног до головы.

— Работа, — ответил Ким. — Я — историк, пишу книгу об отношениях Китая и Афганистана.

      Пограничник ещё раз взглянул сперва в паспорт, а потом на Джунмёна, отдал альфе документы и подошёл к следующему пассажиру. Ким облегченно выдохнул. Не хотелось быть остановленным именно на границе. Вскоре автобус тронулся. Водитель что-то говорил на дари, но Джунмёну было всё равно, потому что те, к кому он ехал, поймут его и так. Чанёль нашёл для Джунмёна проводника, что должен был встретить его в Лашкаргархе.

      За окном было тоскливо: выжженная степь, редкие деревья и солнце, что безжалостно палило, не смотря на поздний час. Несколько часов в пути утомили, но Джунмён старался держаться. Не забывая о том, что Чанёль предупреждал насчёт карманников. С каждой остановкой в автобусе оставалось всё меньше народу, в Лашкаргархе Джунмён вышел последним. Сразу заметив невысокого мужчину, что крутил в руках ключи.

— Ким Сухо? — спросил он.

      Джунмён кивнул.

— Зови меня Карим, — продолжил мужчина на китайском. — Чанёль сказал, ты по важному делу, поэтому не зевай, этот город, да и страна в целом, не предназначены для прогулок по воздуху. Здесь тебя либо обворуют, либо пристрелят. Запомни пару нужных вещей, во-первых, здесь не любят чужих, во-вторых, здесь не любят пустые разговоры, а в-третьих, здесь не положено смотреть в глаза омег, что не принадлежат тебе. За это могут и голову снести.

— А если в дело вмешается любовь?

      Карим усмехнулся, но ничего не ответил, потому что не любил повторять дважды, а Джунмён и так всё понял. Альфы направились к машине, Ким разглядывал своего спутника. Альфа лет сорока, загорелая кожа, тёмные волосы, свежий запах травы. Одет мужчина в национальную одежду, на шее большой медальон.

— Ты давно знаком с Чанёлем? — спросил Джунмён, устраиваясь рядом с водителем и бросая свою сумку на заднее сидение.

— Год, может чуть больше. Он начал интересоваться работой фабрики Ву, а она тут каждому второму поперек горла. Мы стремимся начать жить честно, а эти торгаши из Китая производят на нашей территории свою наркоту. У нас без них её мало что ли? За столько лет пришло понимание, что надо учиться жить без этой дряни. Правильно Сехун говорит, гнать их надо с наших территорий.

      Услышав знакомое имя, Джунмён оживился.

— А что этот Сехун, он же тоже не местный, неужели так хорош?

— Да, не местный, но он сделал для этого городка столько, сколько ещё никому не удавалось. Он местный бог, хотя мальчишке стукнуло лишь двадцать пять. Для местных мужчин честь занимать место в его армии освобождения.

— В его армии исключительно альфы?

      Карим кивнул.

— Сехун одним взглядом может поставить на колени любого, а когда в его руках появляется пистолет…

— Так что же он ещё не прогнал захватчиков Ву? — с интересом спросил Джунмён. — Может, есть что-то, что ему мешает или что-то, чего он боится?

— Сехун бесстрашный. Ты бы видел, как он дерзко приставил пистолет Криса Ву к своей голове. Альфа тут же сник и сбежал, а Сехун ещё долго смеялся ему вслед.

— Так значит, что-то другое останавливает вашего местного героя от связи с Ву? Из твоих слов, я понял, что у него достаточно сил и храбрости, чтобы ворваться на фабрику и разгромить её, но он уже несколько лет топчется на месте, играя с чувствами младшего Ву. Что кроется за этим?

      Карим усмехнулся.

— А ты сам у него спроси, если смелости хватит, — сказал мужчина, резко останавливаясь, ведь путь им преградила другая машина.

      Открытый джип поднял клубы пыли. Джунмён с восхищением смотрел, как пыль медленно оседала, открывая вид на стройную фигуру. Молодой высокий парень стоял на заднем сидении и смотрел прямо на Джунмёна. Ким видел, как Карим рядом опустил взгляд и дёрнул его за рукав.

— Правило третье, забыл? — шепнул старший.

      Джунмён помотал головой, но взгляд так и не опустил.

— Что тут у нас? — донёсся грозный голос, но на губах Джунмёна расползлась улыбка, этот мальчишка лишь пытался казаться крутым, но почему-то сейчас Ким видел перед собой лишь сломленного жизнью омегу. — Карим, а ты не учил своего гостя, что вот так пялиться невежливо?

— Он впервые здесь, — тихо отозвался старший. — Простите его.

— Впервые? Ты кто такой? Чего здесь вынюхиваешь? — пыль окончательно осела, и Джунмён смог, наконец, полностью рассмотреть омегу. На нём были песочного цвета штаны, подпоясанные широким ремнём, за которым поблёскивали пистолеты. Светлая рубашка была заправлена в штаны, а верхние пуговицы были расстегнуты, открывая вид на точеные ключицы. Чёрные волосы были в беспорядке, глаза подведены, а по алым, словно лепестки роз, губам то и дело скользил юркий язычок.

      Джунмён откровенно засмотрелся на омегу, не замечая не очень дружелюбно настроенных мужчин рядом с ним.

— Ты глухой? — повторил парень. — Может, тебе популярно объяснить, что в этой стране зависать не положено. Чего уставился? Я тебе не картина в музее, чтобы меня разглядывать.

      Но Джунмёну было всё равно, теперь он понимал, почему его враг потерял голову из-за этого мальчишки. Теперь он был не уверен, что сможет довести свою миссию до конца. Сердце учащенно забилось, когда лёгкий ветер донес до его носа аромат любимого лотоса. Было очень странно ощущать этот редкий запах средь афганских степей.

Мальчишка спрыгнул с джипа и подошёл ближе, крутя в руках пистолет.

— Тебе жизнь не дорога? — спросил омега. — Так мы быстро это исправим. Местные обычаи…

— Но ведь вы не местный, я тоже, так к чему это? — сказал Джунмён, посмотрев прямо в глаза омеге. Тот слегка растерялся, а в глазах мелькнула паника. Неужели тоже почувствовал? — Меня зовут Ким Сухо, я писатель-историк, пишу книгу о взаимодействии Китая и Афганистана.

      Альфы вышли из машины и направились в сторону Сехуна, но омега остановил их жестом.

— Буду знать, — дерзко ответил О, но Джунмён видел, как дернулся кадык младшего. — Всё же, господин Ким, прошу вас соблюдать местные обычаи, для вашей же безопасности. Лишиться жизни здесь можно быстрее, чем успеете моргнуть.

— Я не боюсь смерти, — улыбнулся Джунмён. — Не раз встречался с ней лицом к лицу, она даже оставила мне парочку автографов, если вам станет интересно, я поделюсь ими с вами при личной беседе.

      Ким видел, как покраснели щёки омеги, но внутри не было радости, ведь сердце разрывалось на части, хотелось мести, но в то же время хотелось любви. Сехун развернулся и направился к машине, а Джунмён видел, как пыль поднималась следом за омегой. Сехун запрыгнул в джип, альфы сели на своё место, машина поехала дальше, а Джунмён не отводил от неё взгляда, впрочем, как и Сехун смотрел на него, крепче сжимая рукоять своего пистолета.

— Тебе повезло, — выдохнул Карим. — Обычно этот мальчишка не церемонится.

— Он очень несчастен, — выдохнул Джунмён, откидываясь на спинку сидения.

      Старший лишь пожал плечами, не вдаваясь в подробности, его работой было лишь сопровождать, а не лезть в душу.

      Освежившись и переодевшись, Джунмён вышел к ожидающему его Кариму.

— Куда теперь? — спросил Ким.

— Крис и Шан любят зависать в местном баре. Он у нас один такой, вечером там собирается элита.

— Тогда идём, — кивнул младший. — Сехун ведь тоже направлялся туда? Хочу оценить масштабы битвы.

      Карим засмеялся и пошёл вперед. На улицах горели фонари. В маленьких домах ещё кое-где был свет. По улицам ездили местные «такси». Джунмёна многое забавляло, а что-то и удивляло. Редкие прохожие смотрели на него с любопытством. Вскоре они подошли к зданию, что было освещено ярче всех, на входе стоял рослый альфа, он кинул на Джунмёна подозрительный взгляд.

— Это гость, — улыбнулся охраннику Карим. — Показываю ему местные достопримечательности.

— Осторожнее, сегодня здесь будет жарко, — кивнул охранник. — Ву младший снова перебрал, а значит, снова полезет к Сехуну.

— Этот цирк когда-нибудь закончится? — засмеялся Карим.

— Когда один из них пристрелит другого.

      Джунмён, молча, слушал, о чём говорили альфы, он не понимал ни слова, единственное, что он осознал, это то, что внутри, действительно, его омега и его враг, что пускает слюни на его истинного.

— Что он сказал? — спросил Джунмён, когда они вошли внутрь.

— Сказал, что сегодня мы станем свидетелями очередного шоу, — ответил Карим, пробираясь к свободному столику.

      Народу было много, в основном подвыпившие альфы. На сцене крутились полуобнаженные омеги, зазывно гремя металлическими браслетами. Восточная музыка расслабляла, а движения красивых тел приковывали к себе взгляды, но Джунмён не мог расслабиться, он сканировал зал на наличие так его интересовавших людей.

      Крис и Шан нашлись быстро, они расположились в одном из ВИП «шатров», на их столе стояла уже не одна бутылка, вокруг них крутились танцовщики, призывно двигая бедрами. Шан уже вовсю лапал смуглокожего омегу, что извивался в танце, в то время как Крис не отрывал взгляда от противоположной части зала.

      Сехун расположился на подушках и тянул кальян, дёргая ногой в такт музыки. Он, казалось, совсем не чувствовал прожигающий его взгляд Ву, но вот на взгляд Джунмёна тут же обернулся. Язык снова скользнул по розовым губам, а Джунмён почувствовал, что стало жарко. О поправил воротник своей рубашки, открывая вид на длинную шею. Ким буквально чувствовал взгляд омеги, что скользнул по его телу, шее, скулам и замер у шрама на виске. В первую их встречу шрам был закрыт обмотанным вокруг головы шарфом, а сейчас был слишком чётко заметен на бледной коже. Джунмёну вдруг захотелось, чтобы эти алые губы с нежностью скользнули по его виску, забирая всю боль, что посещала альфу одинокими ночами.

      Ким вздрогнул, пытаясь не думать об этом, поднял взгляд и встретился с насмешкой в глазах Сехуна. Этот мальчишка явно играл с ним, так не принять ли правила игры?

— Я на минутку, — сказал Джунмён, направляясь в сторону бара и заказывая себе чего-нибудь покрепче. Один из танцовщиков, заметив чужака, тут же пристроился к нему, Джунмён, недолго думая, притянул его к себе, позволяя устроиться на своих коленях. И снова слишком приторный запах, на этот раз финики, которые Джунмён не переваривал с детства, но он стойко терпел, потому что затылком чувствовал прожигающий взгляд Сехуна.

Музыка сменяется на более энергичную, омега тянет Джунмёна в центр зала, но альфа вежливо отказывает, делая глоток виски.

— Это вы так книгу пишете, господин Ким Сухо? — послышался недовольный голос.

      Джунмён улыбнулся, заказав бармену ещё один бокал виски. Сехун опустился на соседний стул и не сводил взгляда с альфы, что продолжал его игнорировать. Бармен налил бокал, протягивая его альфе.

— Это для Сехуна, — улыбнулся Джунмён.

      Омега забрал свой виски из рук опешившего бармена и залпом осушил бокал, сморщившись.

— Виски так не пьют, мой друг, — наконец, повернулся к омеге Джунмён. — Это слишком крепкий напиток, даже для вас.

      Сехун растерянно отвёл взгляд, он не понимал, что творилось с ним в присутствии этого альфы. Тело ломало, а сердце так и норовило выпрыгнуть из груди.

      Музыка стихла, все начали озираться и лишь Джунмён с Сехуном смотрели друг на друга.

— Всем внимание! — громкий голос прервал тишину. — Я хочу отметить победу моего брата. Крис Ву теперь единоличный правитель порта Пусана. Мы захватили Корею.

— Теперь я дон, — поднялся на ноги Крис. — Смотрите все на меня. Я пустил ему пулю в голову. Я избавился от него. Нет больше Ким Джунмёна.

      Джунмён горько усмехнулся.

— Сехун, ты слышал? — посмотрел на младшего Крис. — Ты просил порт, получай. Он твой, я избавился от того, кто мешал нам быть вместе, теперь ты станешь моим?

— Ах, вот оно что? — засмеялся Джунмён, а на глазах выступили слёзы. — Это была твоя идея.

      Ким поднялся и, не взглянув на омегу, пошёл к выходу. В тот самый момент, когда Крис подбежал к Сехуну и попытался взять его за руку.

— Сехун, ты слышал? Теперь ты можешь вернуться домой. Мы поедем туда вместе, Се…

      Омега повернулся к Крису и вдохнул горький запах альфы, который ни в какое сравнение не шёл с нежным запахом акации, что проник в самое сердце.

— Сехун…

— Я просил тебя получить разрешение мне вернуться на родину, я не просил никого убивать. Я не просил у тебя порт, город и прочее, я просто просил тебя отвезти меня домой на законных основаниях…

      Крис растерянно посмотрел на омегу.

— Но теперь мы богаты… Теперь я — король!

— Ты урод! Не появляйся больше на моем пути, иначе я тебя застрелю.

      Омега выбежал из бара и огляделся, пытаясь понять, куда ушёл альфа, но Ким Сухо, как и Ким Джунмён был слишком неуловим.

      Джунмён шёл, не разбирая дороги. Он понимал, что может пропасть в этом городе навсегда, но ему хотелось быть где-нибудь подальше от того места, где ему снова разбили сердце. Он ведь уже почти смирился с мыслью, что завоюет Сехуна, они вместе избавятся от Криса, а потом Мён просто увезёт омегу отсюда, и они будут счастливы там, вместе со своей семьей. Он готов был терпеть скверный характер омеги, его гангстерские замашки, его командный тон и пистолеты у виска, но простить то, что Сехун был в сговоре с Крисом, что именно из-за его каприза Джунмён лишился всего и чуть не потерял жизнь, он не мог. Почему так происходит? Почему, когда у Джунмёна на горизонте появляется что-нибудь хорошее, у него сразу это отбирают, но не просто так, а вырывают из сердца, оставляя глубокие раны.

      Альфа не заметил, как оказался на берегу речки, он опустился на камни и откинулся на спину, разглядывая звёзды в небе. Они здесь яркие и сияют иначе. Запах воды возвращает его в порт, он вспоминает звонкие песни рыбаков, причитание торговцев на рынке, ещё и дня не прошло, а Джунмёна уже тянет домой. Хочется всё бросить и уехать, но мысль о том, что семейка Ву продолжит свой беспредел, не даёт опустить руки. Джунмён не будет бороться за Сехуна, теперь он обязан воплотить в жизнь свой первоначальный план. Омега уже почти сдался, а потом Джунмён просто поставит парня перед выбором. Сехун избавится от Криса, а Джунмён от воспоминаний, он не будет искать, не будет больше думать об этом человеке. Он только оружие, просто козырь, что Джунмён сбросит в подходящий момент, чтобы выиграть всю партию.

      Огни фар осветили одинокую фигуру.

— Вот ты где, — спрыгнул с машины Карим. — Куда ты так резко подорвался? Согласен, Крис устроил дешёвое представление, но мог бы хоть меня предупредить, что уходишь.

— Что-то захотелось подумать, — ответил Джунмён, глядя на воду.

— И чего надумал?

— Покажешь мне, где живет О Сехун.

      Старший опешил, а Ким поднялся и пошёл в сторону машины.

— Поехали домой, что-то у меня больше нет настроения на прогулки.

      Карим вернулся в машину, до дома ехали в тишине, а потом Джунмён, молча, ушёл в свою комнату, заперев дверь. Он слышал, что его гид ещё немного походил по своей комнате, а потом в доме стало тихо.

      Джунмён видел улыбающегося Бэкхёна, играющего с Тао. Видел счастливого Чанёля, что весело им улыбался. Не было ничего приятнее для сердца Кима, а потом он почувствовал ласковые руки на своих глазах, в сердце разлилось приятное тепло, когда его нос уловил запах лотоса. Альфа обернулся, крепко обнимая своего омегу, но тут же почувствовал что-то влажное на своих ладонях. Отстранившись, он заметил разрастающееся кровавое пятно на груди бледного Сехуна. Омега улыбался, цепляясь за старшего. Он пытался что-то сказать, а из груди вырывались лишь хрипы. Сехун начал медленно оседать на пол, Джунмён пытался поднять его, но омега был в его руках словно тряпичная кукла. Сехун тянулся рукой к лицу Джунмёна. Альфа целовал его ладони.

— Там… — прохрипел омега.

      Джунмён поднял глаза, встречаясь с полным ярости взглядом Криса, что целился куда-то за спину Кима. Раздался выстрел, Джунмён обернулся, замечая, как Чанёль падает, кричит Тао, плачет Бэкхён, пытаясь дотянуться до Пака, но сам падает после очередного выстрела. Джунмён смотрел на задыхающегося омегу, в то время как Крис сделал ещё один выстрел, пуля полетела в сторону Тао...

      Джунмён вскочил и перевёл дыхание. Он пытается взять себя в руки, это ведь был просто сон, ведь так? Альфа ищет в сумке телефон и набирает номер Чанёля.

— Да, — послышался сонный голос.

— У вас всё в порядке? — в панике шепчет Джунмён. Голос дрожит, а на щеках застыли слёзы.

— У нас всё хорошо, хён, что случилось? — взволнованно спросил Чанёль.

      Старшего накрыла истерика, он плачет, а Чанёль не может допытаться у него, что произошло.

— Мён-и, — врывается в сознание ласковый голос Бэкхёна. — Дыши глубже. Всё хорошо, слушай меня.

      Бэкхён начал петь песенку, которую когда-то альфа пел маленькому брату, просыпающемуся посреди ночи, а Джунмён понимает, что паника отступает, дышать становится легче, он медленно успокаивается.

— Тебе приснился плохой сон? — спрашивает Бэкхён.

— Мне приснилось, что Крис забрал вас у меня. Я видел, как он расстрелял вас одного за другим: Сехуна, Чанёля, тебя, Тао. Господи, это так страшно.

— Кто такой Сехун? — спросил Бэкхён настороженно.

— Не важно.

— Мён…

— Забудь, родной, не забивай себе голову. Я расскажу, потом, когда вернусь.

— Ловлю тебя на слове, — ответил омега. — Давай, поднимайся, выпей стакан молока и успокойся. У нас всё хорошо, даже если захочет, Крис нас не найдёт, потому что Чанёль-и не допустит этого. Для нас с Тао нет безопаснее места, чем рядом с ним.

— Я знаю, прости, что разбудил, у вас ведь, наверное, ещё ночь.

— Ты можешь звонить в любое время.

— Да, но всё же. Спокойной ночи. Я вас люблю.

— Мы тоже тебя любим. Всё хорошо.

      Джунмён отложил телефон на тумбочку и посмотрел в окно, солнце медленно поднималось из-за высоких гор. Карим уже чем-то гремел на кухне. Джунмён обработал рану на плече, оделся, повязал на голову платок и вышел из комнаты.

— Доброе утро.

— Доброе, — отозвался старший. — Как спалось?

— Хорошо, — Мён решил умолчать о своем кошмаре. — Ты обдумал то, что я тебе сказал.

— Зачем тебе Сехун? — спросил Карим. — Мальчишка просто запутался. Ты приехал сюда за Ву, так давай начнем с них. Я могу показать тебе фабрику, их дом…

      Джунмён отрицательно помотал головой.

— Мне нужен дом Сехуна, — сказал он, поднимаясь. — Покажешь или мне самому отправится на поиски?

— Ладно, идём, — ответил старший. — Но меня в свои дела не вмешивай.

      Джунмён засмеялся, похлопав старшего по плечу, и вышел из дома. Карим вышел следом, они, молча, шли практически пустынными лицами, в столь ранний час народу было не так много.

— Вон его дом, за холмом, — сказал Карим, указывая на одинокий деревянный домик у побережья. — Он отшельником живет. Никого на свою территорию не пускает. Для своих головорезов держит отдельную штаб-квартиру. Утром приезжает туда на джипе, забирает альф и едет патрулировать город. Раскулачивает зажравшихся торговцев, забирает выручку у местных шулеров, разносит в пух и прах очередную обнаруженную точку торговли героином. Ву много раз пытался договориться, но Сехун пристрелил уже не одного торговца.

— Вот ты говорил, что Сехун отчаянно борется с Ву, а вчера я наблюдал обратное, выходит, он ещё не разгромил эту семейку потому, что им есть, чем его привлечь, помнишь, я говорил об этом с самого начала.

— Не думаю, что он купится. Вчера, после того, как ты исчез, он снова отшил Ву.

      В сердце альфы что-то сжалось, но он постарался вернуть себе хладнокровие.

— Не первый раз и не последний, знаем мы таких омег, крутят альфами, как хотят, получают подарок за подарком, сперва он захотел порт, а потом страну ему подавай?

      Карим лишь пожал плечами.

— Ладно, у меня ещё работа. Ты дорогу обратно сам найдёшь?

— Найду, у меня очень хорошая зрительная память.

— Ну, смотри.

      Карим ушёл, а Джунмён направился к побережью, по времени Сехун именно сейчас должен был собираться на свой рейд. Ким остановился у берега и скинул с себя штаны и рубашку, а потом медленно зашёл в воду. Легкие волны бодрили тело, он сделал пару кругов, пока не заметил омегу, что вышёл из дома. С брызгами Джунмён вынырнул из воды, привлекая к себе внимание.

      Сехун буквально застыл на пороге, разглядывая выходящего из воды альфу. Стройное тело, крепкие ноги, сильные руки приковывали взгляд, капли воды скользили по светлой коже, а омега не мог оторвать взгляда от накачанного пресса и груди, а потом его взгляд застыл на свежем шраме от пули. Аккуратная круглая рана, что ещё не до конца затянулась кожей. Сехун тут же вспомнил рану на виске и подумал о том, что это должно быть очень больно. Тут же в голове всплывала фраза альфы: «Я не боюсь смерти, не раз встречался с ней лицом к лицу. Она даже оставила мне парочку автографов, если вам станет интересно, я поделюсь ими с вами при личной беседе». Так вот они какие, автографы смерти.

      Джунмён опустился на камни, накинув на себя рубашку и натягивая штаны.

— Не подходящее место для купания вы выбрали, господин Ким, — сказал Сехун. — Стоит мне свистнуть, и вас тут же пристрелят.

— Но я ведь ничего не нарушил или эти воды принадлежат вам? — спросил Джунмён, не оборачиваясь.

— Нет, но…

— Я следую всем правилам, вот видите, даже не смотрю в вашу сторону. Мне просто захотелось освежиться, жаркая ночка была.

— Ах, вот куда вы вчера так стремительно убежали? — Джунмён услышал в голосе омеги стальные нотки.

— Я не хотел отвлекать вас, ведь как я понял, вам вчера сделали предложение.

      Джунмён услышал тихие шаги, а потом почувствовал, как Сехун опустился рядом, они сидели спина к спине и не смели шелохнуться.

— Этот идиот не хочет понимать, что он мне не нужен. Что я делаю не так? Я говорю ему, что выйду за него, если он научит меня танцевать, он покупает мне ночной клуб, я говорю, что хочу ужин при свечах, он похищает лучшего шеф-повара, я сказал, что хочу домой, а он…

      Омега тихо всхлипнул, а Джунмён почувствовал лёгкую дрожь. Сехун откинулся на спину альфы и тихо плакал.

— Я не просил его никого убивать. Я просто хочу вернуться домой, хочу нормальной жизни подальше от всего этого. Знаешь, почему я стал таким? Потому что как только я оказался здесь, какой-то местный шейх захотел взять меня в свой гарем. Мне было шестнадцать. Он приставал ко мне, а я, вместо того, чтобы смириться, пристрелил его. Мы бежали от войны, а оказались в ещё большей западне. Омега, что не принадлежит никому, принадлежит всем. Мне пришлось долго доказывать, что я не шлюха. А в итоге стал местным божком. Эти остолопы молятся на меня, потому что, по их мнению, ни одна омега не в состоянии держать в руках пистолет, а я смог, да ещё как смог.

— А если бы Крис привез тебе вид на жительство, ты бы…

— Я придумал бы ещё кучу отговорок. Он противен мне, ну, почему он этого не поймет?

— Значит, плохо объясняешь, — ответил Джунмён, осторожно задев мизинцем ладонь омеги. — Все твои «если», это не ответ. Представь, что твой истинный альфа скажет тебе: «Если ты пустишь пулю в лоб Криса Ву, я заберу тебя отсюда», что ты сделаешь?

— Пойду и пристрелю эту мразь, — решительно сказал Сехун. – Ты, действительно, хочешь этого?

— Хочу, но не позволю сделать этого, потому что не хочу, чтобы ты пачкал руки в крови моего врага.

— Но я могу…

      Джунмён обернулся, встречаясь с заплаканными глазами.

— Мы сделаем это вместе, а потом убежим, хочешь?

      Омега закивал, а потом повис на шее альфы, крепко обнимая. Джунмён осторожно гладил младшего по спине, чувствуя, как медленно его покидают последние остатки здравого смысла. Чёрт возьми, это был его омега, пусть запутавшийся, сбившийся с пути, но его. Человек, которого Бог дал ему в руки тогда, когда Джунмён уже почти назвал себя живым трупом. Альфа сильнее прижал к себе Сехуна, целуя в макушку, они справятся, ведь теперь они вместе. Джунмён чувствовал, как дрожал омега в его руках, эти чувства невозможно было сыграть, Сехун, действительно, был в отчаянии, и нужно было его вытягивать из этой дыры.

— Я словно ослеп, — шептал Сехун, цепляясь за альфу. — Мне кажется, что вокруг меня тьма. Я стал сам себя ненавидеть, я превратился в жалкое подобие человека. Я не смогу справиться с этим сам. Не отпускай, держи крепко, если ты будешь со мной, я смогу стать прежним, я смогу раскрыть для тебя своё сердце. Я сделал столько всего. Наверное, никогда не смогу простить, что из-за моей глупости погиб невинный человек. Я так ужасен.

      Сехун плакал, а Джунмён чувствовал, что вот-вот и сам сорвется на слёзы, потому что омега, по сути, сейчас убивался из-за него.

— Ты ни в чём не виноват, — шепнул Джунмён. — Они долго вынашивали этот план, а твоё желание просто стало для них толчком. Шан давно искал лазейки в порту. Задолго до твоей просьбы Крис втёрся в доверие, а потом растоптал сначала одного брата, а затем другого.

      Сехун поднял глаза, а Ким осторожно вытер его щёки.

— Хочешь, я расскажу тебе одну историю?

      Омега кивнул, устраиваясь в объятиях альфы.

— Жил был на свете Ким Джунмён, и была у него идеальная семья — отец, папа и маленький братик. Всё бы ничего, но отец, что работал в береговой охране, обнаружил незаконный склад наркотиков. Обратился он к начальнику порта, и тот непременно пообещал разобраться. Вернувшись домой, мужчина обнаружил в доме посторонних людей, что держали шприц с непонятной прозрачной жидкостью у руки его мужа.

— Скажешь кому-то про склад, он первый узнает, что такое настоящий кайф.

      Альфы ушли, не заметив двух малышей, что прятались под лестницей. Уже тогда маленький Джунмён возненавидел этих людей, что пытались угрожать его семье. Отец был честным офицером, он вывез свою семью в другой город, а сам продолжил расследование. Он написал рапорт на имя начальника береговой охраны, а потом задержал ещё несколько судов с контрабандными наркотиками. Но снова и снова поставщикам удавалось выйти сухими из воды. Однажды в дом семьи Ким ворвались те же самые альфы. Омега вытолкал детей во двор, а потом они слышали лишь крики, когда же в доме стало тихо, двенадцатилетний Джунмён вошёл в гостиную, и то, что он там увидел, навсегда отпечаталось в его памяти. Покрытое синяками тело папы, разорванная одежда, исколотые вены и пустые шприцы. В тот вечер Ким Джунмён и Ким Бэкхён остались сиротами, потому что отца нашли повешенным в собственной комнате.

      В тот вечер, когда счастье семьи Ким оборвалось, началось торжество империи Ву Шана. Маленький Джунмён обозлился на весь мир, он мечтал уничтожить всех, кто хоть как-то приложил руку к смерти его родителей, а ещё он мечтал навести порядок в порту, очистить его от «ужаса», что несут с чужого берега частные суда.

      Единственной радостью в жизни Джунмёна был его маленький брат. Джунмён готов был на всё, чтобы Бэкхён ни в чём не нуждался. Омега рос на радость брату, пока не встретил своего истинного, что надругался над ним и выкинул, оставив одного с ребенком на руках. Тогда Джунмён и не догадывался, что за всем этим стоят его кровные враги. Крис и Шан Ву просто снова и снова пытались отобрать у Джунмёна всё самое дорогое. И теперь Джунмён не остановится ни перед чем, чтобы уничтожить их.

— Но Крис сказал…

— Крис просто не умеет стрелять. Разве это можно назвать выстрелом в голову? — спросил альфа, показав на шрам на виске. — А эта дырка разве сможет пробить пылающее сердце? Крис Ву никого не убивал, и не смей себя винить ни в чьей смерти, потому что Ким Джунмён сейчас сидит перед тобой.

      Омега смотрел на старшего, широко распахнув глаза, а потом пододвинулся ближе. Джунмён вздрогнул, почувствовав прикосновение нежных губ к своему виску, Сехун медленно повёл языком по шраму, устраиваясь на коленях старшего. Руки Джунмёна скользнули по спине омеги, замирая на пояснице.

— Никогда не думал, что простые прикосновения, могут так сносить крышу, — шепнул Сехун, уткнувшись носом в шею альфы. — Никогда не чувствовал себя таким слабым, но в твоих руках так хорошо, что это за магия?

— Не знаю, — ответил Джунмён, положив ладони на щёки омеги и заставив Сехуна посмотреть в свои глаза. — Я мог бы списать всё на магию истинных пар, но я никогда не верил в это. Даже истинности можно сопротивляться, а тебе сопротивляться я не могу. Знаешь, сейчас я даже готов простить тебе всё, даже если ты пустишь мне пулю в висок, для меня ты всё равно останешься идеальным. Как ты делаешь это?

      Омега крепче вцепился в рубашку альфы и отрицательно замотал головой.

— Если твоё сердце остановится, моё не проживет и минуты без тебя. Я не хочу больше быть один, я устал, спаси меня из этого кошмара. Мне кажется, что я сплю, я пытаюсь проснуться, но эти ужасные картинки снова и снова затягивают глубже. Если бы ты не появился здесь, то, я бы сорвался. Я бы пристрелил Криса и сам бы спрыгнул с какого-нибудь обрыва, потому что больше так не могу. Я хочу быть омегой, хочу быть мужем, хочу быть папой, хочу стать человеком, а не местным божком. Даже собственная армия смотрит на меня с жалостью, кому как не им знать, что я обычный омега, который хочет любви. Знаешь, какой первый пункт в биографии каждого моего бойца?

      Джунмён посмотрел на младшего.

— Все мои солдаты женаты, — ответил Сехун, прикрывая глаза, потому что нежные губы альфы скользнули по его лицу. — У них у всех есть омеги, поэтому им нет дело до меня, для них я в первую очередь командир.

— А для меня ты с первой секунды был омегой, которого нужно защищать. Я много слышал о тебе до того, как прибыл сюда. Все говорили о том, что ты неприступная крепость, но я не верил. Вчера, увидев тебя впервые и заглянув в твои глаза, я понял, что ты совсем не такой, каким тебя описывают. Я с первого мгновения увидел в твоих глазах мольбу о помощи. Поэтому я все ещё здесь. Признаюсь, что ехал сюда с целью добраться до Криса через тебя, да и после его вчерашнего шоу думал о том, что просто прикажу тебе пристрелить Ву, а потом исчезну, но сейчас понимаю, что не смогу.

      Сехун крепче вцепился в альфу. Джунмён улыбнулся.

— Я сделаю всё, что скажешь, только не оставляй меня.

— Успокойся, — поцеловал омегу в висок Ким. — Теперь мы не будем рисковать. Мы продумаем каждый шаг, ведь мы должны вернуться домой целыми и невредимыми, там нас ждёт наша семья.

      Сехун улыбнулся, у него ещё никогда не было семьи. Ласковые губы Джунмёна коснулись его виска.

— Твои бойцы, наверное, тебя потеряли, — улыбнулся альфа. — Говорят, у вас тут традиция объезжать по утрам территории.

— Да, приходится поддерживать порядок, потому что иначе жители утонут в той грязи, что принесли с собой Ву.

— Мы обязательно очистим этот город. И начнём новую жизнь, вместе.

      Сехун кивнул, а потом поднялся и протянул Киму руку.

— Поехали со мной, оценишь обстановку, заодно и обсудим план.

— Я слишком приметная личность, — улыбнулся Джунмён. — Крис пока не должен знать, что я жив.

— А он и не узнает, — ответил Сехун, снимая со своей шеи арафатку и обматывая ей шею Джунмёна, закрывая половину лица альфы.

      Ким усмехнулся, но крепко сжал руку омеги и пошёл следом за ним. Сехуна бросило в дрожь, когда он посмотрел в пристальные глаза, что выделялись на фоне замаскированного лица. Ему хотелось гореть под этим взглядом. В нём было слишком много чувств. Омега ещё ни разу не встречал альфу, которого хотелось любить, даже не видя лица, просто вечно смотря в глаза.

      Альфа устроился рядом с омегой в джипе, и они поехали по городу. Прохожие опускали перед Сехуном взгляды. Альфы приветствовали О, омеги низко кланялись.

— Ты популярен в этом городе, — сказал Джунмён, наблюдая, как альфы с подозрением косились в его сторону. — Каждый из этих мужчин готов пристрелить меня. Представляю, как они будут озлоблены, когда узнают, что я признаю тебя своим мужем.

      Ким видел, как Сехун крепче сжал руль.

— Я надеюсь, что когда они узнают об этом, мы будем далеко отсюда, — ответил омега, а Джунмён засмеялся.

— Паникер. Ты не веришь в меня, не думаешь, что я смогу тебя защитить?

— Я не о своей шкуре пекусь, дурак, — улыбнулся О.

— Думаешь, что твои кавалеры таки пристрелят?

— Убьют вряд ли, но кое-что отстрелят, чтобы неповадно было.

— Какие грозные, а ты переживаешь?

— Ну, как бы, я рассчитываю на счастливую семейную жизнь.

      Джунмён пододвинулся и чмокнул омегу в щёку. Даже через ткань платка, чувствуя жар кожи.

      Объехав город и разобравшись с парочкой торговцев, Сехун направил машину за город. Джунмён разглядывал высокие горы, крутые обрывы и темные пещеры. Машина остановилась у подножья самой высокой горы.

— Идём, — сказал Сехун.

      Омега выпрыгнул из машины и направился к горе.

— Мы наверх полезем? — недоумённо шёл за младшим Джунмён.

— Оттуда видно лучше, — пожал плечами Сехун.

      Поднявшись немного выше, омега опустился на землю и потянул Джунмёна за собой.

— Садись.

      Альфа послушно сел рядом. Омега размотал его платок и на несколько минут завис на уже таком любимом лице. Ладони скользнули по лицу альфы, что притянул омегу к себе, нежно целуя. Джунмён видел много омег в своей жизни, многие пытались завладеть его сердцем, но только этому человеку удалось пробить броню. Сехун был дерзким, но ласковым, Сехун был сильным, но нежным, Сехун мог убить одним взглядом, но тут же воскресить своим прикосновением. Сехун стал воздухом в этой душной степи, Джунмён понял, что без него он задохнется. Джунмён готов был раскрыть для этого омеги своё сердце и согреть его в теплых объятиях холодными вечерами.

      Альфа отстранился, а потом нежно коснулся губами лба омеги. Сехун улыбнулся, положив свои ладони поверх ладоней старшего, а потом развернулся и посмотрел вдаль.

— Видишь вон ту гору, — сказал Сехун, поудобнее устраиваясь в руках альфы.

— Ту, вокруг которой валит дым?

— Да. Именно там находится главная фабрика Ву. Офис расположен рядом. Там два этажа вооруженной охраны. Чтобы добраться до Криса, нужно преодолеть эти два препятствия, но мы можем выбрать момент, когда Крис и Шан придут с инспекцией на фабрику. Охрана обычно остается снаружи.

— Но чтобы проникнуть внутрь, нам всё равно придётся нарваться на ожесточенное сопротивление. Тогда в чём разница?

      Сехун улыбнулся и указал на заброшенную нефтяную вышку.

— Что?

— Ву развернули свою деятельность в заброшенных угольных шахтах, что когда-то принадлежали тому же хозяину, что и нефтяная вышка.

— То есть, ты хочешь сказать, что они связаны между собой?

— Да, там есть переход, который сейчас завален, но нам под силу разобрать его и проникнуть на территорию Ву. Я давно мог бы разгромить этот осиный улей, но я всё ещё надеялся, что с их помощью я смогу выбраться отсюда.

      Сехун виновато отвел взгляд.

— Я понимаю тебя, малыш, и ни в чём не виню, каждый на этом свете в первую очередь думает о себе.

— Теперь обещаю, что буду думать о нас, — сказал Сехун, целуя Джунмёна в щёку. — Я могу сегодня же дать приказ своим людям, они начнут разбор завалов.

      Альфа кивнул.

— Пора рискнуть всем, чтобы, наконец, избавиться от того, что тянет на дно. Дальше нас ждет либо победа, либо смерть.

— Я рассчитываю, что и то и другое мы сможем разделить поровну, — ответил Сехун, не отрывая взгляда от альфы.

— Теперь мы всё будем делить пополам.

      Они ещё долго сидели, разглядывая пейзажи, Джунмён нашёптывал Сехуну какие-то глупости, он и не думал, что знает столько веселых историй, но он готов был продолжать, потому что смех Сехуна был усладой для его ушей.

Солнце медленно опускалось за горизонт. Сехун улыбаясь, бежал впереди, а Джунмён пытался догнать его, перепрыгивая через каменные преграды. Омега звонко смеялся, когда оказывался пойманным и Джунмён кружил его над землей. Сейчас Ким видел перед собой омегу, а не солдата и ему хотелось, чтобы этот человек оставался таким всегда. Светящаяся улыбка, глаза, что во время смеха становились похожи на полумесяцы. Джунмён покрывал лицо омеги нежными поцелуями, пока они не оказались в машине. Открытый джип смотрелся одиноко среди степи, но альфе и омеге, что находились в нём, было всё равно.

— Поехали ко мне, — шепнул в самые губы старшего Сехун. — Я не хочу расставаться с тобой ни на секунду. Я так долго тебя ждал, не хочу терять этих мгновений, ведь скоро наша жизнь может оборваться. Мы сильно рискуем, но риск оправдан, мы должны побороться. Дай мне запомнить тебя, чтобы на том свете…

— Даже на том свете я буду рядом с тобой. Я твоё проклятие, О Сехун.

— Нет, ты моё благословление, Ким Джунмён.

      Омега медленно обмотал голову альфы платком и надавил на газ. Через полчаса они въехали во двор невысокого дома, из которого вышли сразу несколько вооруженных альф. Они склонили головы перед Сехуном.

— Сегодня вы совершили рейд без нас? — спросил один из мужчин с восточноазиатской внешностью, с подозрением косясь на Джунмёна, чьё лицо было скрыто платком, а в глазах горел азарт.

— Да, мы вместе с моим иностранным гостем осматривали территории Ву.

— С какой целью? Вы же понимаете, что проникновение на чужую территорию незаконно?

— А что из того, чем мы занимаемся, законно? — с вызовом спросил Сехун. Джунмён видел, как из милого омеги, он превращался в дерзкого предводителя местных бандитов. — Мы столько времени ходили вокруг да около, пришло время выступить открыто. Сегодня же отправьте людей на разбор завалов на нефтяную вышку. Мы начинаем войну.

— После стольких лет? — спросил один из мужчин. — Почему мы выступаем именно сейчас, когда Крис собственноручно предложил вам отдать всё, что принадлежит ему, так почему же нам просто не взять то, что предлагают?

— Всё, что предлагают Ву, несёт в себе смерть. Это всё однажды рано или поздно убьёт ваших мужей, ваших детей, так не пора ли избавится от этого? Разве не ради этого вы вступали в мою армию? Разве вам нравится заниматься мелкими торговцами? Пришло время сделать то, чего так долго ждало от нас население. Разве сейчас время рассуждать о том, как и чем пытается откупиться Ву от праведного гнева народа?

— Народа ли?

— Вы сомневаетесь в своём предводителе? — подал голос Джунмён. — Кажется, его слово всегда имело вес, а он сам был для вас авторитетом. Да, Крис не раз пытался подкупить его, но разве он поддался? Разве бросил вас, разве сдался? Он продолжал поддерживать порядок в городе, который был для него чужим. Он первым бросил вызов этим придуманным кем-то правилам. Почему вы пошли за ним? Потому что он высказал то, что вы боялись сказать многие годы? Он помог вам, а теперь, когда он просит у вас помощи, вы придумываете разные отговорки?

      Альфы зашептались, обращаясь к азиату. Джунмён понял, что мужчины просили перевести то, что он сказал. Сехун крепко сжал руку Кима. Старший ободряюще улыбнулся.

— Хорошо, вы правы. Пора пришла, Ву слишком долго творят беспредел на наших территориях, вот только вам должно быть хорошо известно, что это война не на жизнь, а на смерть.

      Сехун крепче сжал руку Джунмёна, что не укрылась от внимательных взглядов его армии. Джунмён улыбнулся омеге глазами.

— Мы знаем и идём на этот шаг, обдумав всё.

— Хорошо, сегодня же пойдем расчищать завалы, а вы… — мужчина улыбнулся, замечая, как омега неосознанно пододвинулся ближе к незнакомцу и нервно забегал глазами. Так мог вести себя только тот, кто боится потерять самое дорогое, что есть в жизни. — А вы отдохните, вы заслужили. И, Сехун, могу я поговорить с твоим альфой один на один.

      Омега смущённо отвёл взгляд. Джунмён поднялся, разматывая платок, и вышел из машины.

— Мён…

— Езжай домой, я скоро приду.

— Но…

— Милый, всё хорошо, — шепнул альфа. — Я приду через полчаса. Нам нужно обсудить план атаки.

— А почему без меня? Я тоже хочу участвовать, — возмутился Сехун.

— Мы посвятим тебя в план утром, — ответил один из солдат. Джунмён сразу понял, что этот человек был старшим среди мужчин. — Не переживай.

      Сехун ещё раз кинул взгляд на Джунмёна, что стоял окружённый сразу десятью альфами, на сердце было неспокойно, но он успел научиться доверять своим людям, а особенно господину Чо, что стал для него наставником.

      Машина тронулась, но Сехун снова и снова оборачивался. До дома было недалеко. На пороге он заметил огромный букет цветов, спихнув его в сторону, Сехун вошёл в дом, сел на стул, сложив на стол свои пистолеты и, сжав кулаки, стал ждать. День был насыщенным, поэтому омегу быстро сморил сон. Голова медленно опустилась на руки, а перед глазами осталось лишь улыбающееся лицо Джунмёна. Омега не знал, сколько он спал, но ласковое прикосновение вернуло его в реальность, он хотел было обрадоваться, но в сознание резко ударил горький запах табака.

      Омега подскочил, руки шарили по столу в поисках пистолета. Усмешка расползлась на губах высокого блондина, что крутил в руках чужие пистолеты.

— Как ты сюда попал? — прорычал Сехун.

— Двери надо закрывать милый, — усмехнулся Крис. — Ты кого-то ждал?

      Дрожь пробежала по телу, когда он вспомнил, что вот-вот сюда может прийти Джунмён.

— Чего это ты так побледнел? Неужели я угадал?

      Сехун видел, как в глазах альфы разгоралась ярость.

— Что нашёл мне замену? Что за фраера ты катал сегодня на своём джипе?

— А тебе всё нужно знать?

— Ты принадлежишь мне.

— Я принадлежу своему альфе, коим ты не являешься.

— Вот как мы заговорили, что почувствовал сильное плечо? Но не рассчитывай, нет на этом свете альфы, что сможет соперничать со мной.

      Сехун засмеялся, а Крис напрягся.

— Ты слишком самоуверен, — ответил омега. — Думаю, ты будешь в шоке, узнав кто мой альфа, и что он сделает с тобой, когда узнает, что ты ворвался в мой дом.

— Ты мне угрожаешь? По-моему, сейчас положение в моих руках.

      Крис подошёл ближе, схватив омегу за волосы.

— Сегодня ты станешь моим, и мне всё равно согласен ты с этим или нет. Я устал бегать за тобой. Люди уже начинают смеяться надо мной. Но я докажу всем, что я не слабак, и нагну тебя прямо здесь.

      Альфа приставил пистолет к голове младшего.

— Раздевайся.

      Сехун не шелохнулся. Крис перехватил омегу за шею и сильнее вдавил дуло пистолета в висок младшего. Сехун чувствовал холодный металл, но вспоминал улыбку Джунмёна, и становилось не так страшно.

— Раздевайся, — прорычал Крис.

      Омега медленно начал расстегивать пуговицы на своей рубашке, обнажая грудь. Альфа жадно следил за каждым движением младшего. Когда рубашка и брюки были отброшены в сторону, Крис схватив Сехуна за волосы поволок его в спальню, швырнув на кровать.

      Омега не сопротивлялся, лишь смотрел на старшего взглядом, полным ненависти.

— Я тебя не боюсь, — засмеялся альфа, нависая над младшим и крепко цепляясь в его запястья.

      Сехун плюнул в лицо старшего. Альфа дёрнулся и зарычал, отвешивая омеге пощечину.

— Ты своего омегу тоже так же приковал к кровати? — прошипел Сехун. — Воспользовался влюблённым мальчишкой, сделал ему ребёнка, а потом свалил?

      Крис растерянно посмотрел на младшего.

— Со мной так же поступишь?

— Я тебя люблю! — прорычал Ву.

— А я тебя ненавижу. С первого дня, с того момента, как впервые увидел. Ненавижу! Это не любовь, это одержимость, но мне плевать, давай, продолжай, я хочу увидеть, как мой муж отстрелит тебе яйца.

      Альфа снова ударил омегу. Из уголка рта потекла алая струйка, но Сехун продолжал смотреть на старшего взглядом, полным ярости. Крис не мог смотреть в эти глаза, он был ослеплён, отчасти Сехун был прав, это не было любовью, это было наваждение, на протяжении шести лет альфа мечтал ощутить это тело под собой и сейчас, когда оно было так близко, он готов был сорваться. Омега лежал на белых простынях обнаженный и беззащитный, он не проявлял никаких признаков жизни, чем ещё больше выводил Криса из себя. Он предпочел бы, чтобы мальчишка сейчас сопротивлялся, бил его, брыкался, как когда-то Бэкхён, но Сехуну, казалось, было всё равно, что с ним делали. От этого альфа злился ещё сильнее, отвешивая омеге удар за ударом. Сехун лишь смеялся, он не мог по-другому, он понимал, что прояви он сейчас слабость, альфа победит.

      Тело покрывалось ссадинами, а Крис так и не решился перейти к главному. Он замер, глядя в глаза омеги, что сейчас пылали какими-то новыми, неизведанными чувствами. Сехун чего-то ждал или кого-то? Эта мысль взбесила ещё больше. Никто не посмеет касаться этого тела кроме него. Альфа потянулся к своему ремню, связывая запястья омеги за его головой и закрепляя ремень на спинке кровати. Бледное тело распласталось на мятых простынях. Альфа сбросил с себя одежду и склонился над омегой, дерзко скользя губами по стройному телу. Зубы впивались в нежную кожу, Сехун кусал губы, потому что не должен был показать свою слабость. Он не боится боли.

Крис засмеялся, наблюдая, как расширились глаза омеги, когда в тугое колечко проник первый палец. Сехун не смог больше терпеть. Он начал брыкаться, кричать, он не хотел так.

— Мён, — прохрипел он, замечая тень, пробежавшую за окном, а потом закричал. — Джунмён!

      Ву замер, ощущая дрожь, пробежавшую по телу, ему казалось, что до его носа добрался лёгкий запах акации. Но ведь этого не может быть? Щелчок предохранителя и холодное дуло пистолета, что было приставлено к затылку, отрезвило. Запах акации стал слишком чётким, а Сехун уж очень расслабленно раскинулся на подушках.

— Ну, здравствуй, любвеобильный мой, — прорычал Ким.

      Крис медленно повернул голову, встречаясь с огненным взглядом своего когда-то друга.

— Смотрю, ты по-хорошему не понимаешь, тебе же сказали, что этот омега занят, какого ты полез на него. Яйца лишние?

— Ты, ты…

— Я жив, ты так рад меня видеть?

— Как?

— Это тебя не должно интересовать. Теперь давай, медленно слезай с моего омеги.

      Крис попятился, скатываясь с кровати. Джунмён, не снимая с прицела Ву, развязал руки Сехуна, что, обмотавшись простынею, тут же спрятался за Кима.

— Спелись, да? И когда успели? Помнится, я ведь лично сбросил твою тушку в океан.

— У тебя никогда ничего толкового не получалось, — усмехнулся Джунмён.

— Почему же, а как же Тао? Кажется, твой племянник получился очень удачным, разве нет?

      Джунмён дёрнулся в сторону Ву, но крепкие руки омеги остановили его. Сехун крепко вцепился в старшего, не позволяя тому совершить глупостей.

— Что? Нечего ответить? — смеялся Ву.

— А зачем нам что-то отвечать? — посмотрел на Криса Сехун. — Кажется, сейчас ты стоишь голый под прицелом пистолета, стоит пальцу Мёна дёрнуться, как тебя не станет. Ты же просто мелкая сошка, пылинка на плече своего брата. Он оберегал тебя, пока ты не мешал его бизнесу, а сейчас даже он не в силах тебя защитить.

      Омега потянулся рукой к руке Джунмёна, переплетая вместе с ним пальцы на рукояти пистолета. Уже два пальца замерли на курке, а Крис побледнел.

— Зря ты сегодня сюда пришёл, — помотал головой Джунмён. — Хотя в любом случае сегодня твой последний день.

      Крис медленно пятился к двери, а потом дёрнул ручку, выскакивая на побережье. Горизонт окрасился чёрным дымом, что вырывался из-под земли, словно там внутри что-то пылало. Крис замер, наблюдая зарево пожара.

— Это горит ваша империя, — ответил Джунмён. — Признайся, какая смерть тебе ближе? Хочешь, я могу прямо сейчас бросить твоё тело в то пожарище, может, на том свете окажешься ближе к своему брату.

— Вы… Вы убийцы! — кричал Крис.

— Мы? — засмеялся Джунмён. — Как мы можем иметь отношение к обвалу в шахте. Не нужно было беспокоить матушку природу.

— Вам не достать меня!

      Ву побежал прочь, Джунмён и Сехун не сговариваясь, надавили на курок. Выстрел поднял в небо стайку птиц, а Крис рухнул на землю, устремляя в небо пустой взгляд. Ким прижал к себе дрожащего омегу. Сехун закрыл глаза, ему было стыдно, что сейчас он позволил себе очередную слабость и не смог отпустить. Снова оросив свои руки чужой кровью.

      На горизонте показалась машина. Джунмён подхватил рыдающего омегу на руки и подошёл к остановившемуся джипу. Карим отвёл взгляд от полуобнаженного парня. Джунмён нежно коснулся губами макушки младшего, теперь он его не отпустит.

— Ваш автобус через полчаса, я договорился, проверять не будут. Завтра утром самолет до Пусана. Гостиницу я оплатил. Я связался с Чанёлем. Он встретит вас там. Он уже начал подготовку документов для Сехуна.

— Это хорошо, — кивнул Ким, укачивая младшего. Синяки на теле Сехуна заставляли сердце сжиматься, но он не успел бы прийти раньше.

— Среди наших людей есть шпионы Ву, — сказал ему Чо, когда Сехун уехал. — Очень хорошо, что вы говорите по-корейски, потому что третий язык эти остолопы выучить не в силах.

— То есть…

— То есть то, что планирует Сехун, сразу становится известно Ву Шану. Все эти вылазки просто цветочки. Шан не хочет лишать любимого брата игрушки, поэтому терпит Сехуна на своих территориях. Он прощает ему многое. Но разорение своей фабрики не простит никогда. Крис лишь мелкая сошка. Он был нужен, чтобы завладеть портом, после этого, я не думаю, что Сехун будет нужен Шану. Он пристрелит его при первой возможности, чтобы немного отрезвить заигравшегося брата. Шан ничего не знает о том, что в Корее у Криса есть сын, младший побоялся признаться. По закону после смерти обоих Ву их имущество переходит к твоему племяннику, Ким Джунмён.

      Ким попятился, потянувшись за спрятанным за пазухой пистолетом, но Чо поднял руки в примирительном жесте.

— Я не враг тебе. Я тоже хочу избавиться от Ву, потому что из-за них я когда-то оказался здесь, а теперь не могу вернуться обратно. Там в Корее у меня нет имени, нет дома и семьи. Я такой же, как ты. Знаешь, в Сехуне я увидел своего сына, которого буквально растерзал Ву Шан, поэтому я не позволю этим тварям причинить вред этому мальчишке. Так получилось, что Се раскрыл наши планы перед шпионами врага, а значит, сегодня Шан начнёт активную деятельность на фабрике, чтобы завтра подготовиться к нашему визиту. У меня мало людей, в которых я уверен, но они есть, поэтому хочу предложить тебе другой план.

— Что же ты хочешь?

— Спровоцировать обвал, а затем и пожар на территории складов. Я уверен, что Шан сегодня пригонит туда всех своих людей. Он очень труслив по натуре, этим мы и воспользуемся.

— Почему я должен тебе верить?

— Ты прав, я ничем не могу подтвердить свои слова, но тебе ведь терять нечего. Подумай, можно сегодня же покончить с этим, кто знает, ведь до завтра Сехун может и не дожить.

— Это угроза?

— Упаси Боже, — ответил старший.

      Джунмён согласился. Они пробрались на фабрику через горы и устроили несколько взрывов. Разведка сообщила, что Шана завалило внутри, но Крис покинул фабрику раньше. Джунмён знал, куда направился младший, сердце чувствовало. И вот сейчас он прижимал в машине своего мальчика и мысленно просил у него прощения за всю ту боль, что ему пришлось пережить.

Карим остановился у дома.

— Се, — осторожно коснулся губами лба омеги Джунмён. — Просыпайся. Нам нужно срочно переодеться и сматываться.

      Омега открыл глаза и огляделся.

— У нас мало времени.

      Сехун посильнее закутался в простынь, замечая чужого альфу, а потом пошёл следом за Джунмёном. Альфа положил на кровать свою рубашку и штаны.

— Куда мы теперь? — спросил омега, одеваясь.

— Как куда? — улыбнулся Джунмён. — Домой.

      Сехун подбежал к старшему, тут же оказываясь в крепких объятиях.

— Теперь всё будет по-другому. Я познакомлю тебя с братом. Он у меня очень хороший.

— А если он возненавидит, узнав, что из-за меня его истинный отказался от него?

— Знаешь, как я уже понял, всё, что не делается, всё к лучшему. У Бэкхёна прекрасный сын и прекрасный альфа, что любит их обоих, а нам пора начать новую жизнь.

      Через пару минут альфа и омега забрались в машину. На автобусной станции Джунмён крепко обнял Карима.

— Надеюсь, у вас всё наладится, — сказал Ким.

— Господин Чо пообещал следить за порядком.

— Ему можно верить.

      Омега тоскливо осмотрел город, что стал для него очень дорог за последние годы, но сердце рвалось домой. Они заняли последние места в автобусе, кроме них внутри было ещё несколько пассажиров.

— Я буду скучать по этим местам, — сказал Сехун, вытирая рукой, скатившуюся слёзу.

— Я тоже, — обнял младшего Джунмён.

      Ночь медленно опустилась на город, когда миновав границу, пара оказалась в небольшом китайском городке. На вокзале, как и обещал Карим, их встретил сияющий Чанёль. Джунмён помог сонному Сехуну спуститься из автобуса.

— Хён, это было супер, — подлетел к ним Пак. — Теперь я понимаю, почему имя Ким Джунмёна внушало многим ужас.

      Ким смущённо почесал затылок, а потом посмотрел в сторону Сехуна, что боязливо прижимался к нему.

— Чанёль-и, познакомься это Сехун…

— Тот самый? — присвистнул Пак.

      Джунмён закатил глаза.

— И он мой омега.

— Ничего себе, — сказал Чанёль, а потом протянул омеге руку. — Пак Чанёль — зять Джунмёна.

      Омега как-то облегченно выдохнул, а потом несмело пожал протянутую руку.

— Пойдёмте, самолет только утром. Я снял для вас комнату в самом лучшем местном отеле. Вам нужно отдохнуть.

      Чанёль повёл пару к припаркованной машине. Через полчаса Джунмён стягивал с себя рубашку и дёрнул раненым плечом, что отдавало легкой болью. На его спину легли теплые ладони, омега умело разминал затёкшие мышцы.

— Ты чудо, знаешь? — улыбнулся Ким, откидывая голову и встречаясь с нежным взглядом. Ладонь легла на затылок омеги, наклоняя ближе. Сехун подался вперед, позволяя себя поцеловать. — Как я жил без тебя?

— Так же как и я, умирая от одиночества, но теперь всё будет иначе.

      Джунмён кивнул, притягивая омегу к себе, и помогая ему устроиться на своих коленях. Поцелуи затянулись. Альфа медленно опускал младшего на шелковые простыни. Шершавые губы скользнули по телу, покрытому яркими синяками.

— Прости меня, милый. Я…

— Ты здесь ни при чём. Даже не смей винить себя в этом. Я сам позволил этому случиться. Я отомстил себе за свою самоуверенность. Я думал, что он сломается, увидев, что мне нет дела до его жадных ласк. Ты бы видел панику в его глазах. Я верил, что ты придёшь, и моя вера пугала его, он медлил. Думаю, что он осознал всю ненависть, что была для него в моём сердце.

— Давай забудем об этом. Теперь мы начнём новую жизнь.

      Джунмён затягивает младшего в поцелуй, Сехун позволяет исследовать губами свою шею. Он сильнее цепляется в плечи альфы, прогибаясь от каждого прикосновения. Сладкая мука разгоняет по венам приятное томление, мышцы напрягаются в предвкушении, а где-то внизу живота пылает пожар.

      Громкий крик и судорожный стон, когда зубы альфы впиваются в бледную шею, а потом язык ещё немного терзает свежую ранку. Сехун чувствует, как тело горит. Он открывает глаза, встречаясь с полными желания глазами альфы. Улыбка расползается на лице омеги. Джунмён склоняется, касаясь губами поднятых вверх уголков.

— Мой… — шепчет альфа. — Только мой!

— Твой, — отвечает омега, прогибаясь, чувствуя внутри первый палец.

      Джунмён на грани, но ему не хочется, чтобы его мальчик почувствовал боль. Это честь быть первым, ласкать это тело, быть внутри, быть единым целым. Каждой клеточкой своего тела Джунмён чувствует отдачу омеги, Сехун стонет, прогибается, кусается, но продолжает крепче цепляться за сильную спину. Они словно срослись. Джунмён чувствует, как нарастает аромат лотоса, он буквально дышит им, а внутри омеги становится влажно, двигаться становится легче, а Сехуна начинает потряхивать. Он смеется и тянется за очередным поцелуем.

— Ким Джунмён. Ты необычный, с тобой даже привычные циклы сбиваются. Я ведь не ждал её сегодня.

— Я могу назвать себя счастливчиком? — улыбается альфа, делая очередной толчок и чувствуя острые ноготки омеги своей кожей.

— Это я самый счастливый омега на земле, — говорит Сехун, прогибаясь и с громким стоном кончая.

      Альфа делает ещё пару толчков и изливается внутрь, чувствуя узел, что связывает их. Теперь они самая настоящая семья.

— Чанёль подготовил для тебя новый паспорт. Простите, что получилось без официального торжества, мы обязательно исправим это упущение, господин Ким Сехун.

— Мне ничего не нужно, если вы всегда будете рядом, господин Ким Сухо.

— Вечность и даже после неё. Всегда.

      Утром они вышли из отеля. Джунмён крепко сжимал руку омеги, что прятал сонные глаза под солнечными очками.

— Бурная ночка была? — играет бровями Чанёль, когда Сехун отходит, чтобы купить воды.

— Отвали, — счастливо улыбаясь, треплет младшего по голове Джунмён.

— Уже. Я позвонил Бэкки, он ждёт вас вместе с Сехуном домой.

— Ты же не рассказал…

— Рассказал, — улыбнулся Чанёль. — Бэкки сказал, что он счастлив, потому что справедливость, наконец, восторжествовала. А ещё он сказал, что хочет племянников.

      Джунмён заметил, как покраснел подошедший к ним Сехун.

— Всему свое время, — засмеялся Ким, сгребая в объятия своё личное строптивое счастье.