Тишину леса разорвало громкое рычание, среди колючих кустов дикого шиповника сражались два волка. Один из них крупный самец, его шерсть пепельного цвета, а глаза отливают серебром. Второй поменьше, шерсть тёмно-шоколадная, глаза сверкают, словно изумруды.

      Солнце клонится к земле, но волки не могут оторваться друг от друга.

— Как ты посмел ступить на мою территорию? — прорычал тот, что покрупнее.

— Ты прячешь то, что принадлежит мне, — ответил второй, отражая удар.

— Ты никогда не получишь этого, — бросился на соперника старший волк.

— Этот омега принадлежит мне!

— Мой сын никому не принадлежит, Хонбин, — огрызнулся пепельный, снова нападая. — Он сам выберет своего альфу.

— Его дедушка уже всё решил за него, Крис. Он заплатил за мир в лесу, жизнью своего ещё не родившегося внука. Омега мой по закону волков. Не мешай мне, Крис!

— Ты коснёшься его только через мой труп, — прорычал пепельный.

— Это мне без разницы.

      Волки снова сцепились, Крис нападал, но младший был проворнее. Сейчас пепельный волк был растерян, ведь именно от его победы зависело будущее его ребёнка.

      Восемнадцать лет назад в этих лесах велась кровопролитная битва. Два клана сражались не на жизнь, а на смерть. Крики, плач и кровь — всё смешалось. Крис вспоминал, как он в свои шестнадцать яростно сражался бок о бок со своим отцом. Не было конца и края этой войне, пока не ступил на их землю одинокий странник. Заставил он сойтись вожаков за столом переговоров, говорил о примирении, сказал, что нужно создать прочный союз, чтобы в будущем дети жили в мире. Самым прочным союзом считались брачные узы. Странник предложил поженить наследников каждой стаи.

— Но в нашем роду нет свободных омег, — заметил Крис.

— Уже очень скоро один из трёх братьев посеет своё семя на благодатной земле, и взойдёт на этот свет, словно солнышко, омега, что будет самым прекрасным созданием трёх миров. Он-то и станет залогом мира.

— Моему старшему сыну уже пятнадцать…

— Они будут идеальной парой, — хитро сказал старец. — Ведь нити, связанные судьбой, нерушимы.

      Крис не придал значения словам старшего, а после того, как старший сын вожака соседней стаи буквально сгорел от лихорадки, он и вовсе успокоился, но случилось так, что однажды, гуляя по лесу, он встретил того, кого предназначила ему судьба. Крис привёл омегу в стаю и назвал своим мужем, а спустя пару месяцев омега сообщил ему о том, что ждёт ребёнка.

      Новость о наследнике быстро разлетелась по лесу, а вожак соседней стаи намекнул, что раз не получилось со старшим, они должны завершить обряд свадьбой с младшим его сыном.

      Крис не был эгоистом, но он до последнего надеялся на то, что его сын родится альфой, а звание «дитя, спасшее стаю» перейдёт к кому-нибудь из наследников его старших братьев, но когда на свет появился чудесный омежка, Крис не мог заснуть, боясь, что сына украдут. Он сидел у кроватки и тихо плакал. Ему не хотелось отдавать свою кровиночку в стаю, что славилась своим жестоким отношением к омегам.

Годы шли, соседи терпеливо ждали, когда омега достигнет половой зрелости, но раз в месяц названный жених навещал свою пару. Маленький Минсок кривил носик от запаха альфы и старался избегать старшего. Хонбин злился, а Крис не мог понять реакции сына. Тот старец говорил об истинности, а тут ею даже и не пахло.

— Возможно, истинным для Минни был тот, старший брат, а Хонбин чужой, вот малыш и бегает от него, — несмело сказал ему однажды муж.

— И что теперь делать? — схватился за голову Крис.

— Может, поговорить с Хонбином? — с надеждой спросил омега. — Зачем ему муж, который должен принадлежать другому?

— Ты думаешь, что он не понимает того, что Минни ему чужой? Всё он прекрасно знает, вот только он помешан на нашем сыне, на том договоре, на своём превосходстве. Ему льстит то, что его будущий муж — самый прекрасный омега трёх миров. Этот человек жаждёт власти, но я не позволю ему использовать моего сына в корыстных целях. Хонбин вбил себе в голову, что Минсок принадлежит ему, но я сделаю всё, чтобы помешать ему. Я найду альфу, что полюбит Минни, что сможет его защитить. И пусть мне для этого мне придется пройти все три мира. Я должен защитить своего ребёнка, а пока…

      Альфа подошёл к кровати своего десятилетнего сына и склонился, целуя спящего омежку в лоб.

— А пока, Хань, вам предстоит длинное путешествие.

— Куда? — растерялся омега.

      Крис подошёл к мужу, обнимая.

— Туда, где омеги имеют право выбора. В страну, где вы сможете дышать свободно.

— Но как же мы без тебя? — сильнее цеплялся за Криса омега.

— Я должен быть здесь, чтобы Хонбин подольше не узнал о вашем побеге. Всё будет хорошо, родной.

      Альфа склонился над дрожащим мужем, нежно целуя. Он и не догадывался о том, что этот поцелуй будет последним в их жизни, а эта ночь станет прощальной.

      На рассвете Крис посадил омегу с ребенком на коня и отправил их в сторону чужих земель в сопровождении своего лучшего друга.

      Прошло шесть лет, альфа иногда получал небольшие послания, из которых он узнал, что после их последней ночи омега забеременел и у них родился маленький сыночек-альфа Чондэ. Он безумно хотел отправиться к семье и взять на руки своего сынишку, но он не мог так подвести семью. Хонбин следил за каждым его шагом. Он не полностью доверял старшему, и на все слова Криса: «Я отправил его учиться», лишь хмурил брови. Он просил назвать место, в котором учится его омега, но Крис отказывал, ссылаясь на то, что омега ещё не достиг зрелости и не должен беспокоить альфу. Пока он забота родителей.

      Сегодня всё изменилось. Омеге исполнилось шестнадцать, и Хонбин предъявил свои права. Крис не мог сказать ему, где находится сын, поэтому сейчас они сражались посреди леса.

      Старший мечтал избавиться от ненавистного альфы. Он понимал, что одно слово Хонбина может лишить их лес таким трудом достигнутого мира, но он не мог отдать этому выскочке сына. Правители, заключившие эту сделку давно мертвы, а значит, больше нет нужды притворяться идеальным сыном. Крис ненавидел соседнюю стаю, потому что там когда-то был забит мужем до смерти его старший брат-омега, что когда-то заменил маленькому волчонку папу.

— Где ты спрятал Минсока? — прорычал Хонбин, нанося старшему новые раны. Он был моложе, а, следовательно, шустрее.

— Ты думаешь, что я просто тебе расскажу? — усмехнулся Крис. — Даже если ты будешь меня пытать, я не раскрою этого места. Мой сын будет счастлив, найдёт своего альфу…

— Он будет только моим! — набросился на старшего Хонбин. — Можешь ничего не говорить, я сам найду его, и тогда он не избежит наказания. Я поставлю на нём столько меток, сколько месяцев я ждал, чтобы сделать это тело своим. Ни один альфа не посмеет коснуться его.

— Тешь себя пустыми надеждами. У моего сына будет сильный и любящий альфа, что сотрёт тебя в порошок. Даже с того света я буду мешать тебе…

— Проверим? — хмыкнул Хонбин, резко прыгая на старшего. Крису удалось скинуть его с себя, но младший продолжал наступать, Крис чувствовал, что с каждой новой раной тело слабеет, голова начинает кружиться. Тяжесть, а потом острые зубы впиваются в шею. Дышать становится трудно, из груди вырываются хрипы, и Крис чувствует, как глотка заполняется кровью. В глазах темнеет, и он понимает, что проваливается в бездну, видя лишь наполненные слезами глаза мужа и такое родное лицо сына, что провожают его в последний путь.

      Хонбин смеётся над дрожащим в судорогах телом.

— А теперь попробуй остановить меня.

      Глаза слепит яркий свет, дует сильный ветер, слишком тихо. Тело ломит и хочется кричать, в сознании всплывают последние моменты жизни. Альфа подскочил, хватаясь за горло. На теле ни одной раны, он в своём человеческом обличье, вокруг никого.

      Крис осматривается. Он на вершине какой-то горы, это место ему явно не знакомо и находится далеко от того, где Крис сражался с Хонбином.

      Альфа поднимается на ноги и идёт к краю обрыва. Внизу непроглядная темень, что словно затягивает. Яркие вспышки света иногда разрушают целостность этой идеальной темноты.

— Красиво, да? — донеслось из-за спины. Крис вздрогнул, пятясь назад. Ноги перестали чувствовать землю, он уже был готов заново прощаться с жизнью, как на его запястье сомкнулись чьи-то пальцы. Находиться в невесомости странно, неуютно и тревожно, но его спаситель не спешил возвращать альфу на твердую землю.

      Крис поднял глаза и встретился со взглядом, что был так же чёрен, как и бездна под ним. В этих глазах играли языка пламени. Чёрные волосы трепал ветер, на губах застыла усмешка. Кожа незнакомца была бледна, через неё отчетливо просвечивались узоры тёмных вен, кровь в которых как будто кипела. Запястья обжигало, словно раскаленным железом, хотелось кричать, но Крис лишь плотнее сжал зубы.

— Интересно, — нарушил молчание незнакомец. — У тебя больше нет времени жить, но и умереть ты не можешь, что это за магия? Волки не имеют такой возможности. Кто ты?

      Мужчина с лёгкостью вытянул Криса из бездны. Альфа облегчённо выдохнул, чувствуя под собой твёрдую поверхность.

— Меня зовут Крис Ву. Ты не ошибся, я обычный волк, но у меня есть кое-что из-за чего я не могу покинуть три мира навсегда.

      Незнакомец засмеялся, полы его пальто раздуло сильным порывом ветра.

— Ты уверен, что эти причины столь вески?

— Ну, ты же не смог сбросить меня в бездну.

      Незнакомец прекратил смеяться и внимательно посмотрел на альфу.

— Ты думаешь, что я не понял, где я, и кто ты такой? — усмехнулся Крис. — В своё время я дал клятву, что не исчезну, пока не найду среди трёх миров альфу, достойного моего сына.

— Твой ребёнок такой особенный?

— Мой ребёнок — самое прекрасное создание трёх миров. Он должен был стать залогом спокойной жизни мира людей и волков, объединившись со своим альфой, но альфа умер, а теперь его брат пытается присвоить себе омегу. Я не могу уйти, пока не найду человека, ангела, волка, или демона, что будет способен защитить моего мальчика от того одержимого. Он готов на всё, чтобы получить Минни, и первое, что он сделал — убил меня. Я понимаю, что это место находится на стыке трёх миров, и ты мой проводник, а ещё я знаю, что твоя цель сбросить меня в это ущелье, вот только ты снова и снова будешь вытягивать меня, пока я не завершу свою миссию.

      Мужчина внимательно смотрел на собеседника, а потом протянул Крису руку.

— Ким Джунмён, ну, или как зовут меня в аду — Сухо.

— Защитник, в аду, очень мило. Значит, ты демон?

— Я проводник, а значит, я создание неподвластное ни одному из миров. Да, я много лет провёл в аду, чтобы однажды возвысится над мирами и получить должность, о которой не мечтает только ленивый. Я могу менять свою сущность в зависимости от того, с кем мне приходится общаться. Если ты видишь меня демоном, значит, эта бездна должна привести тебя в рай. Если бы ты увидел во мне ангела, значит, наша дорога прямиком направлялась бы в ад.

— Почему? — удивился Крис.

— На пути к раю проводник-демон всячески искушает своего подопечного, если он не поддастся, то окончательно проложит себе путь в рай, если же нет, то душа попадет в Чистилище, где пройдёт через очищение и перерождение. Та же ситуация по дороге в ад. Ангел пытается направить подопечного на путь истинный, если тот безнадежен, их дорога заканчивается в аду, ежели он проявит благородство, тоже направится в Чистилище, где каждому дается второй шанс.

— Сложно, но справедливо, — кивнул Крис. — Выходит, меня ждёт место в раю?

— Если до завершения миссии ты не сотворишь какую-нибудь пакость, — хитро сказал Сухо, растянув губы в улыбке.

— Не дождёшься, — фыркнул Крис, а потом огляделся. — И куда мы теперь?

— А куда бы тебе хотелось? — спросил демон. — Сейчас мы вольны поступать, как хотим. Ты душа, я твой проводник, одно твоё слово, и мы отправимся хоть в Антарктиду.

— Я хочу увидеть свою семью, — сказал Крис.

— Как скажешь, — пожал плечами Сухо и снова схватил Криса за запястье, обжигая. Альфа снова почувствовал невесомость, а потом, когда ноги коснулись твердой поверхности, он открыл глаза. Джунмён стоял рядом, опустив запястье Ву, он деликатно отошёл, замечая, как подопечный застыл взглядом на светловолосом омеге, что плакал в объятиях высокого темноволосого альфы.

— За что? — шептал омега. — Чанни, скажи, за что нам всё это? Почему этот волк преследует нас?

      Альфа выглядел растерянно, он прижимал к себе дрожащего младшего, поглаживая по спине. Он молчал, потому что не знал, какие слова подобрать для данной ситуации.

— Я верил в то, что всё однажды закончится, и мы будем вместе. Я снова смогу обнять своего мужа, а теперь… Что будет со мной теперь? Как я буду смотреть в глаза своим детям? Как я скажу им о том, что их отца больше нет в живых? Малыш Чондэ даже ни разу не встретился с ним.

      Омега заплакал сильнее.

— Ну, Ханни, успокойся, — сказал Чанёль, сжимая кулаки. — Крису бы не понравилось, что ты так себя изводишь.

— Он бы не узнал, — всхлипнул омега. — Шесть лет я не видел его. Шесть лет я сходил с ума без него, а теперь его больше нет, и никогда не будет, а из-за чего всё это? Из-за того проклятого старца. Зачем он появился в наших жизнях? Почему соединил эти узы? Почему тот ублюдок помешался на нашем сыне? Чанни, ведь тогда Крис мог всё остановить, сейчас мы были бы счастливы, он был бы жив…

— Если бы не тот договор, Крис погиб ещё раньше. Та война была ужасной, Ханни, ты же знаешь это. Подумай, если бы не было того договора, Криса убили бы на войне и ни Минсока, ни Чондэ не было бы в твоей жизни.

      Лухан плакал, цепляясь за рубашку альфы.

— И что мы теперь будем делать? — спросил омега.

— Жить, — ответил Чанёль. — Я шесть лет был рядом с вами, а теперь и подавно не оставлю вас. Вы — моя семья. Минсок и Чондэ мне как родные дети. Я сделаю всё, чтобы защитить их и тебя, если ты мне позволишь.

— Чанни, моего мужа убили не так давно…

— Мужа, который шесть лет не выполнял супружеский долг, — заметил альфа.

      Крис грустно вздохнул, он понимал, что Чанёль имел право злиться. Да, он оставил на него свою семью, он верил этому альфе, как себе, а ещё он знал, что друг никогда не оставит Лухана, ведь ещё до их свадьбы он заметил симпатию к своему омеге со стороны лучшего друга. Уже тогда, отправляя их вместе, он предвидел такой исход. Он сделал всё, чтобы сберечь своего сына, но семью и свою жизнь сберечь не сумел.

      Крис повернулся в сторону Джунмёна, что выжидающе потирал ладони.

— Давай, у тебя есть возможность разлучить их, — хитро прошипел демон. — В тебе же должна кипеть ревность. Этот человек посягнул на твоего мужа, на твоего истинного, на твою пару. Просто коснись метки омеги, и он не посмеет больше взглянуть ни на какого другого альфу. Он до конца своих дней останется твоим.

— Я не настолько жесток, — помотал головой Крис. — Я и так лишил его многого. Он заслужил счастья. Я верю Чанёлю, я знаю, что с ним Ханни будет счастлив.

      Крис несмело коснулся ладони Лухана, подталкивая её к руке Чанёля, крепче сжимая обе в своих руках. Омега судорожно вдохнул, а Чанёль нежно поцеловал его в макушку. Крис смахнул слезу и прошёл дальше, где в маленькой кроватке спал пятилетний альфа.

— Сыночек, — улыбнулся Крис, опускаясь на колени перед кроватью. — Прости меня. Прости, что я не смог стать достойным отцом…

— Ты можешь сделать так, что, даже не встретившись ни разу, вы станете едины. Для него будет важен только один отец. Он не будет подчиняться тому другому, — заискивающе шепнул Джунмён, хитро улыбаясь. — Просто поцелуй его в лоб, и он будет только твоим сыном.

      Крис с вызовом посмотрел на проводника.

— Пусть в этом ребёнке и течет моя кровь, его отцом был Чанёль. Я не имею никакого права на этого ребёнка. Я не должен портить ему жизнь своими амбициями.

      Крис провёл рукой по волосам маленького альфы и поднялся, направляясь в следующую комнату, где на большой кровати, завернувшись в одеяло, спал юный омега. Крис улыбнулся, его сын был, действительно, совершенством, правильные черты лица, прямой нос, четкие скулы, пухлые губы. Глаза были закрыты, но уже и так можно было предположить, что они идеальны, ведь не было в этом омеге ничего несовершенного, даже песочного цвета локоны, разбросанные по подушке, сейчас выглядели идеально.

      Крис опустился рядом с сыном, поправляя ему одеяло.

— Ну, здравствуй, малыш, — улыбнулся альфа. — А ты подрос. Альфы, наверное, табунами за тобой бегают.

      Мужчина провёл ладонью по голове младшего. Хотелось обнять, прижать к себе и не отпускать. Усадить на колени, как раньше и выслушать рассказ о том, что приключилось за день. Крис безумно любил своего сына. Хрупкий, юный омега нуждался в сильном защитнике. Альфа не хотел, чтобы Хонбин разрушил жизнь его семье. Да, Чанёль обещал защитить, но как бы самого Пака не постигла участь Ву. Тишина начала напрягать, ведь его проводник в любой момент мог нашептать что-то Крису, и в случае с Минском он боялся, что сдастся, но Джунмён молчал, а Крис почувствовал покалывание на кончиках пальцев.

      Руки начали становиться прозрачными, Крис непонимающе обернулся и усмехнулся, понимая, что его миссия на этом свете выполнена. Он нашёл альфу, что защитит его ребёнка. Альфу, что объединил в себе все три мира.

      Сухо выглядел растерянно, он впервые за много лет слышал биение своего сердца. Глядя на спящего омегу, демоническая и ангельская сущности отступали, уступая место разъяренному альфе, что готов был уничтожить любого, кто посягнет на спокойствие его омеги.

      Чёрные глаза приобретали кофейный оттенок, волосы отливали шоколадом, на бледной коже появился румянец, а комнату наполнил стойкий запах прополиса. Джунмён бросил растерянный взгляд на почти исчезнувшего Криса.

— Похоже, пришло время нам поменяться ролями, ты становишься человеком, Ким Джунмён, а я обязуюсь выполнять твои обязанности честно. Я оставляю тебе самое дорогое, будь добр, сохрани его. Стань для него тем, кто сможет его защитить. Не дай тому другому устроить нам с тобой новую встречу. Сделай так, что все невзгоды останутся позади. Сделай всё для того, чтобы он мог на тебя положиться, доверить тебе свою жизнь. Мы выбрали правильный путь, только немного ошиблись в методе. Я должен был найти тебя раньше, тогда бы моя семья не страдала так долго.

      Крис склонился над сыном, целуя. Джунмён попятился, замечая, как мужчина растворяется. Проводник почувствовал ветер, что скользнул по комнате из приоткрытого окна. Луна осветила силуэт альфы, что смотрел на свою тень на полу. Он уже и забыл те дни, когда был человеком, но сегодня что-то изменилось, стоило ему увидеть омегу, всё вокруг померкло под его сиянием, уши заложило, сердце забилось быстрее, а человеческая сущность заявила права на тело.

      Джунмён смотрел на спящего омегу и думал о том, что не видел никого прекраснее на этом свете. Ему, прожившему не одну сотню лет, должно было быть известно о том, что совершенства не бывает, но сейчас, глядя на Минсока, он думал о том, что плевать он хотел на всё, что этот омега тот, ради кого рушатся все привычные стереотипы. Джунмён за свою не одну сотню лет видел много омег, он и в ад попал за свою чрезмерную любвеобильность, а тут… Внутри всё закипало, но не от желания обладать, а от желания оберегать, защищать, согревать в своих объятиях, нежно переплетая пальцы, и тонуть в своей любви.

      Демон шокировано попятился. Любви? О какой любви может идти речь, если кроме образа и имени он ничего не знает об этом омеге? Для родителей их дети всегда идеальны, но таковы ли они на самом деле? Может, у этого прекрасного создания самый отвратительный характер во вселенной. Альфа хмыкнул, а ведь пока не узнаешь, не поймёшь. Крис исчез, а значит, теперь на Джунмёна ложилась ответственность за этого парня.

      Альфа не заметил, как наткнулся на стул, что с грохотом упал на пол, омега на кровати подскочил и посмотрел на замершего у окна парня.

— Ты кто такой? — с вызовом в глазах спросил Минсок, доставая из-под подушки пистолет. — Чего смотришь? Как ты вообще здесь оказался?

      Джунмён смотрел в эти глаза и понимал, что тонет, действительно, тонет, захлебываясь нахлынувшими чувствами. Послышался топот ног, а альфа, не раздумывая, выпрыгнул в открытое окно, на прощание отсалютовав омеге. Он ещё вернется сюда, но не сейчас, когда омега совсем не готов его слушать.

— Минни, что случилось? — вбежал в комнату напуганный Лухан.

— Ничего папочка, — сказал омега, втягивая носом такой дурманящий запах прополиса. — Страшный сон.

      Чанёль вошёл следом за Луханом и тоже принюхался, осматривая комнату. Здесь явно был альфа, но почему мальчишка ничего не сказал. Он знает этого альфу?

— Всё, правда, хорошо, папочка, — сказал младший, незаметно пряча пистолет под подушку. — Я просто перенервничал.

      Минсок обнял родителя и невольно зацепился взглядом за посиневшую метку на шее старшего. Мальчику было уже шестнадцать, поэтому он многое понимал, и сегодня было не исключением, в горле пересохло, а на глаза навернулись слёзы.

— Минни? — поднял на сына глаза Лухан, почувствовав, что младший задрожал в его руках.

— Папа, а отец, он…

      Лухан побледнел, поправляя воротник, но его рука тут же был перехвачена ладошкой младшего.

— Почему ты прячешь её? — заплакал Минсок. — Сколько ты хотел скрывать от нас? Отца больше нет, верно?

— Минни, он всегда будет с нами, — всхлипнул Лухан.

— Это он его убил, да? — прорычал омега, смахивая слёзы. — Это Хонбин, да?

      Минсок посмотрел на Чанёля, что, молча, стоял у окна.

— И что вы намерены делать? — спросил младший, сжимая кулаки.

— Пока Хонбин не знает где ты, мы в безопасности, — заметил Чанёль. — Твой отец приложил много усилий, чтобы защитить вас, нужно отдать ему должное, что шесть лет мы жили в спокойствии, но теперь придется держать ухо в остро, если мы не хотим, чтобы Хонбин добрался до тебя. Подозрительные связи не приведут ни к чему хорошему.

— Ты о чём? — непонимающе спросил Лухан, глядя то на сына, то на Чанёля.

— Мы с Минни поняли друг друга, — сказал Пак, улавливая виноватый кивок младшего омеги. — А теперь давайте вы оба поспите, время позднее, а завтра мы подумаем, что можно сделать, ведь я уверен, что этот неугомонный двинется на ваши поиски.

      Чанёль погладил Минсока по голове и приобнял за плечи Лухана, поднимая.

— Идём, ты вымотался за сегодня.

— Ты же побудешь со мной? — спросил Хан, прижимаясь к альфе.

— Я теперь всегда с тобой, — улыбнулся старший, выводя омегу из комнаты, а потом обернулся, посмотрев на Минсока, который отвернулся от них и, обнимая подушку, тихо заплакал.

      Чанёль вздохнул, но он ничего не мог сделать, хоть Мин и принимал его, как альфу своей семьи, особой симпатии он к нему не испытывал, веря, что отец когда-нибудь обязательно вернётся. Минсок очень сильно любил своего отца, а теперь… теперь он потерял частичку сердца, и Чанёль был не уверен, что может заменить ему убитого. Если Чондэ не знал Криса и любил Чанёля, то Минсок… Минсок смирился с тем, что его папочка нашёл утешение в этом сильном смелом альфе.

      Чанёль увёл Лухана в спальню. Омега заметил печальный взгляд старшего.

— Он примет тебя, — шепнул омега, обнимая альфу. — Просто…

— Крис его отец и всегда останется им, — сказал Пак, целуя Лухана в висок. — Я для него тот, кто пытается поддерживать спокойствие его семьи, и я рад хотя бы этому. Я не смогу заменить ему отца, но я очень хочу, чтобы он хотя бы начал мне доверять, но он…

      Лухан непонимающе посмотрел на старшего.

— Забудь, — помотал головой альфа. — Ложись, я буду рядом.

      Омега устроился на кровати и потянул альфу к себе.

— Хань…

— Мне холодно спать одному.

      Чанёль склонился над омегой, нежно касаясь его губ. Он сделает всё, чтобы защитить.

      Минсок тихо плакал, уткнувшись в подушку, он до последнего верил, что отец вернётся и крепко обнимет его. Он был уверен, что ни враги, ни смерть не властны над его великим отцом. Крис в его глазах был идеален, Мин мечтал, что и его альфа будет таким же. Он думал, что отец поведёт его к алтарю, к самому любимому человеку на свете.

      Минсок вспомнил последний день, когда виделся с отцом. Крис крепко обнимал его, мальчик плакал и не хотел отпускать рубашку старшего.

— Я не хочу уходить, отец, нет, — плакал маленький омежка. — Я никуда не поеду без тебя.

— Минни, так нужно, понимаешь? — шептал Крис, вытирая мокрые щёки мальчика. — Там, куда вы едете, не будет Хонбина. Помнишь, сколько раз ты жаловался на то, что этот дядя тебе не нравится. Вы с папочкой спрячетесь, а я буду делать всё, чтобы он никогда вас не нашёл.

— Мы убегаем? — всхлипнул омега. — Ты же сам говорил, что убегать от неприятностей нехорошо, что нужно смотреть им прямо в глаза.

      Крис хмыкнул.

— Смотреть в глаза неприятностям — задача альфы, а омежка должен поддерживать его во всех начинаниях. Ты любишь меня, сынок?

      Минсок кивнул.

— Значит, должен поддержать меня. Мне очень тяжело далось это решение, но я должен так поступить. Там, куда вы отправляетесь, люди живут по-другому. Там никто не будет заставлять вас делать того, чего вы не хотите.

— А ты вернёшься к нам? — всхлипнул Минсок, глядя прямо в глаза отца.

— Конечно, я вернусь, да не один. Я приведу с собой самого лучшего альфу на свете, который будет достоин моего прекрасного сына, и возьмёт на себя миссию по твоей защите. Он будет самым красивым, у него будет привлекательный запах…

— Откуда ты знаешь, какой запах мне понравится? — удивлённо похлопал глазами омежка.

— Я же твой отец, — серьезно сказал Крис. — Я знаю о тебе всё.

      Минсок крепко обнял старшего.

— Я всё равно не хочу прощаться, отец.

— Мы не прощаемся, родной. Я всегда рядом с тобой, вот здесь.

      Альфа приложил ладонь к груди младшего, целуя его в лоб. Вот и сейчас Минсок приложил ладошку к своей груди, пытаясь остановить свои слёзы. Он ведь обещал отцу не плакать, а потом он снова сделал глубокий вдох, понимая, что запах незнакомца все ещё витает в комнате, а самое главное он совсем не вызывает отвращения и напоминает об отце, который помимо своего запаха пропитался запахом прополиса, ведь много времени проводил на пасеке.

      Снова всплыли слова отца о самом прекрасном альфе для самого любимого сына, может, всё-таки этот незнакомец пришёл сюда не просто так? Омега вспомнил растерянные шоколадные глаза, стройную фигуру и улыбку, которая коснулась губ альфы, когда он прощался со своим омегой. Минсок почему-то казалось, что он должен непременно снова встретиться с этим человеком, он доверял Чанёлю, но где-то внутри зарождалась уверенность, что этот незнакомец единственный, кто сможет защитить его от Хонбина.

      Минсок был уже большим мальчиком, он видел, что происходило между его папой и Чанёлем, внутри кипела ревность, ведь он до последнего верил, что отец вернётся, а сейчас… Слыша тихие всхлипы родителя и успокаивающий шёпот Чанёля, в голову приходила мысль о том, что его папа заслужил счастье. Минсок подумал, а чтобы было с ним, если бы его альфа был далеко на протяжении шести лет? Он бы не выдержал, а папа… Папа умирал, но не позволял чужому альфе касаться себя, он ждал, хотя с каждым днем его организм слабел.

Минсок видел, как папа постепенно превращался в «приведение», он видел, как Чанёль кусал губы, но папа снова огрызался на все попытки альфы стать ближе. Минсок понимал Чондэ, но сам не стремился признавать Чанёля семьей, ведь у него был отец. Отец, чья любовь не сравнится ни с чьей другой. Отец, что пожертвовал жизнью, ради своего сына.

      Минсок откинулся на подушку и вытер слёзы, понимая, что отец не одобрил бы того, что он убивается здесь из-за него. Нужно было держать себя в руках, ведь самое страшное ещё впереди. Хонбин придёт за ним, сейчас главное обезопасить свою семью, которая только начала жить нормально.

      Много мыслей было в голове, но одна не давала покоя, Минсок не хотел, чтобы Чондэ узнал, что такое страх, а пока омега находится в этом доме, каждую минуту сюда может ворваться разъяренный альфа, что не видит различий, не знает уважения, им правит только желание. Он мечтает обладать Минсоком. Омега кивнул и, отбросив подушку в сторону, поднялся на ноги. Взял в руку бумагу и ручку и начал писать письмо своей семье.

      Минсок попросил прощения у папы и Чанёля за то, что поступает именно так, и обещал, что непременно вернётся к ним, когда разберётся с Хонбином. Написал, что знает, что делает, и что не нужно его искать. Он тихо вышел из комнаты, повесив на плечо собранный мешок с вещами.

      Ярко светила луна, освещая путь к лесу, деревня ещё спала, поэтому омега шёл очень тихо, уходя всё дальше. Стало холодать, он поёжился, оглядываясь, пытаясь найти место для ночлега и не сразу замечая фигуру человека, что стоял у высокой сосны, не спуская глаз с омеги.

      Джунмён внимательно следил за парнем от самого дома, он не мог оставить его одного, он обещал Крису. Где-то внутри родилась тревога, он так и думал, что, узнав о смерти отца, парень сделает какую-нибудь глупость.

      Минсок опустился на землю и обнял себя руками, сердце альфы сжалось, и он сделал первый шаг.

— Опрометчиво было выходить в лес среди ночи, — сказал он, замечая, как мальчишка вздрогнул и попятился. — Не бойся, я не тебе ничего не сделаю.

— Я знаю, — тихо ответил омега. — Тебя же отец прислал, верно?

      Джунмён усмехнулся и подошёл ближе.

— А ты догадлив, мой друг, — сказал альфа, опускаясь рядом с омегой и распахивая полы своего пальто. — Иди сюда, а то замёрзнешь.

      Минсок подозрительно посмотрел на незнакомца, но было, действительно, очень холодно, поэтому он принял приглашение альфы, устроившись у него на коленях. Джунмён запахнул пальто, обнимая младшего и вдыхая такой манящий запах меда, что идеально сочетался с его собственным. Нет, истинностью здесь и не пахло, но почему-то было очень тепло.

— А теперь поведай мне о том, почему ты ушёл из дома, — сказал альфа.

— Я пошёл искать тебя, — честно ответил Минсок. — Теперь, когда отца нет на этом свете, я для своей семьи, как бомба замедленного действия. Хонбин может появиться в любой момент, а папа, наконец, снова нашёл своё счастье, да и малыш Чондэ не должен видеть всего того ужаса, что несёт за собой мой наречённый супруг.

      Джунмён невольно сжал кулаки, он не понимал, почему ревность зарождалась внутри, ведь он видел этого омегу первый раз в своей жизни, видимо Крис своей жертвой, связал их крепкой нитью.

— Мы должны запутать Хонбина и увести его как можно дальше от моей семьи. Я хочу, чтобы они жили в мире и любви…

— Но что будет с тобой? Тот человек…

— Ты же не дашь меня в обиду? — повернулся к старшему Минсок, заглядывая прямо в кофейные глаза.

      Джунмён растерянно кивнул, а руки невольно крепче прижали омегу к себе. Минсок улыбнулся, поудобнее устраиваясь в руках альфы и закрывая глаза. Он был уверен, что теперь он в безопасности. Приятный запах прополиса окутывал невидимой дымкой, даря крепкий сон, а тепло, исходившее от альфы, вселяло уверенность в завтрашнем дне.

      Сухо улыбнулся, поправляя выбившуюся пшеничную прядь омеги, этот ребёнок был слишком сладким, но уже родным. Два века, что прожил Джунмён в одиночестве, вмиг стёрлись из памяти, оставляя лишь ощущение хрупкого тела в руках, блеска тёмных глаз, шёлка пшеничных волос и нежности ароматной кожи.

      Утром Минсок открыл глаза, он лежал на траве, заботливо укрытый чёрным пальто. Запах прополиса уже полностью смешался с его собственным, и это смущало. Омега потёр покрасневшие щёки и огляделся, пытаясь определить местонахождение своего спутника. Альфа нашёлся за холмом у небольшой речки. Он, сбросив с себя одежду, плескался в прозрачной воде. Минсок смущённо отвернулся, услышав звонкий смех.

— С добрым утром, — послышался весёлый голос. — Как спалось?

— Ты не мог бы одеться? — спросил омега, не оборачиваясь.

— Зачем? — удивлённо спросил старший. — Мы здесь только вдвоём, к тому же строение наших тел не слишком-то и отличаются.

— Ты — альфа, я — омега, в приличном обществе не принято альфам разгуливать перед чужими омегами голышом.

— Почему же сразу чужими? — спросил Джунмён, а Минсок вздрогнул, почувствовав горячее дыхание совсем близко. — Ты же сам сказал, что теперь мы вместе, а значит, что ты должен привыкать видеть меня любым.

— Ты ведь даже не сказал, как тебя зовут, а уже присвоил меня себе, — отозвался омега, слегка повернув голову и встречаясь с шоколадными глазами, что смотрели ласково и задорно.

— Зови меня Джунмён, — сказал альфа.

      Омега почувствовал дрожь, что пробежала по телу и отозвалась лёгким томлением внизу живота. Он не мог не признать, что тело альфы привлекало его, но ведь это было неправильно или же…

      Минсок помотал головой, Джунмён снова засмеялся.

— Ладно, разворачивайся, пугливый. Оделся я.

      Омега несмело обернулся, пробежав взглядом по обнаженной груди и замирая в районе резинки просторных брюк. Альфа надел только штаны, но сердечко всё ещё бешено колотилось.

— Давненько я не чувствовал себя так прекрасно, я готов на подвиги, что скажешь на это?

— Скажу, что нам нужно найти, что поесть и где переночевать, спать на улице не лучший выход.

— Верно, в какую сторону пойдём?

      Минсок задумался, он плохо ориентировался на местности, но знал, что в сторону дома ему идти нельзя. Он закрыл глаза, вытянул вперед руку и закружился. Джунмён удивленно смотрел на младшего.

— Останови меня, — сказал омега.

      Альфа поймал его за плечо, Минсок замер, открывая глаза.

— Вот туда мы и пойдём, — сказал он.

— Но…

— Я доверяю тебе, — сказал омега, протягивая альфе руку.

      Джунмён несмело протянул ладонь в ответ, переплетая пальцы с пальцами младшего. Внутри было неспокойно, это безграничное доверие могло сыграть с ними злую шутку, а вдруг тот человек ждал их именно в той стороне. Джунмён готов был сражаться, он уже понял, что не в силах перечить этому мальчишке.

      Они шли по лесу, не размыкая рук. Минсок часто вздрагивал и сильнее прижимался к старшему.

— Как ты решился сбежать из дома, если всего на свете боишься? — ласково растрепав волосы омеги, спросил Сухо.

— Я боюсь не всего на свете, а одного единственного волка, пока он живет на этой земле, мне не будет спокойствия. Знаешь, отец часто говорил мне, что не стоит бояться того, кто пытается что-то сделать против твоей воли, ведь зло, сделанное им, к нему и вернётся. Я верил, пытался не бояться, но каждый раз снова и снова вздрагивал во сне, когда видел эти чёрные глаза. Шесть лет они снились мне в кошмарах, я даже и поверить не мог в то, что когда-нибудь смогу избавиться от них. Перед сном я часто представлял себе то, что отец расправляется с тем волком, а потом, как и обещал, приводит ко мне альфу, который сделает меня самым счастливым на планете. Я видел, как отец был счастлив. Он улыбался, знаешь, мне порой так не хватает его улыбки и подбадривающие слов. Он сказал, что сделает мою жизнь самой счастливой, но…

      Омега тихо всхлипнул, а Джунмён прижал его к себе, вспоминая наполненный любовью взгляд Криса, которым он смотрел на своего сына в последние мгновения своего существования на земле.

— Я не знаю, сколько нам придётся скитаться, — выдохнул Минсок. — Но я не хочу стать игрушкой в руках того человека.

— Не станешь. Я рядом с тобой, — сказал Джунмён, целуя младшего в макушку.

— Отец вспоминал обо мне? Ты видел, как он умер?

— Нет, не видел, но я знаю, что каждую минуту своей жизни он думал только о тебе. Каждый его вздох был наполнен тобой. Он до последнего вздоха думал лишь о твоём благополучии.

      Минсок грустно улыбнулся, ведь не было и дня, когда он сам не думал об отце. Он каждое утро просил у Бога сделать день его родителя светлым и благополучным, но видимо что-то пошло не так.

      Омега понимал, что не было его вины в том, что Хонбин оказался сильнее его отважного отца, но хотелось верить в то, что до последнего вздоха отец боролся за счастливую жизнь своего любимого сына.

      На горизонте показался небольшой городок. Сердце альфы тревожно сжалось: если бродить по лесу в компании юного омеги было нормально, то в городе их могли и разлучить. Джунмёна могли арестовать, ведь они не были парой. Местные могли подумать, что он выкрал омегу из семьи, в этих местах очень рьяно защищали права слабого пола.

— Что-то не так? — заметив смятение старшего, спросил Минсок.

— В городе держись от меня на расстоянии.

— Почему? — удивился омега.

— Они могут упечь меня за решетку за совращение малолетних, — усмехнулся альфа.

— Но я ведь сам с тобой пошёл, — возмутился Минсок.

— Это их мало касается. На тебе нет метки и тебе всего шестнадцать.

— И что? Папа вышел замуж за отца, когда ему стукнуло шестнадцать. Стоило возникнуть первым трудностям, и ты уже сдаёшься? Ну и что за альфа мне достался?

— Я не сдаюсь, я ищу способы привлекать меньше внимания, — выдохнул Джунмён. — Мы как бы в бегах, забыл? А что если этот твой Хонбин разослал твои приметы по всем населенным пунктам, ну или ещё лучше твой любимый папочка вместе со своим хахалем объявили тебя в розыск.

— Эй, Чанёль не хахаль, — возмутился Минсок. — Он любит папу…

— Прости, и всё же…

— Мы не узнаем, пока не проверим, — заметил Минсок, крепче сжимая руку старшего. — И не думай, я не отпущу, ты разве ещё не понял, что самое безопасное место для меня — это рядом с тобой.

— Я боюсь, что рядом со мной, как раз таки опаснее всего, — выдохнул Джунмён, но руку не убрал, потому что ладошка омеги придавала ему уверенности.

      Он два века был демоном, так почему же сейчас колеблется. Он совращал и не таких ангелочков, так почему же сейчас в первую очередь он думает о безопасности этого невероятного создания.

      Они вошли в город, крепко держась за руки, омега прятался за спиной альфы от любопытных взглядов, Джунмён натянуто улыбался прохожим, пытаясь не привлекать внимания.

— У нас нет денег, — заметил Джунмён. — Вряд ли мы здесь найдём место для ночлега.

— Почему нет, — порылся в своей сумке Минсок, а потом протянул альфе небольшой мешочек. — Это всё, что я смог скопить за шесть лет. Папа учил меня тратить деньги, а в награду баловал небольшими суммами на карманные расходы. Я никогда ни на что их не тратил, откладывая на чёрный день.

      Джунмён улыбнулся, пересчитывая монеты, жаль, что он не мог, как раньше делать деньги из воздуха.

      У местного торговца они узнали, что на окраине города есть ферма, владелец которой сдает небольшие домики за умеренную плату. Поблагодарив мужчину и купив для Минсока сладкую булочку, парни направились в указанном направлении.

— Истинные? — с подозрением спросил альфа лет пятидесяти.

      Минсок и Джунмён синхронно закивали.

— А почему омега ещё не меченый?

— Так… — растерялся альфа.

— Мой дедушка хотел выдать меня за другого, мы сбежали, как-то не успели ещё, — пролепетал омега.

— Ладно, проходите, так уж и быть, — выдохнул альфа, направляясь вдоль фермы к самому маленькому домику из всех. — Вот ваше жилище. Надумаешь работать, приходи, у меня всё по-честному, зарплату будешь получать, а то, поди, так омежку своего не прокормишь, да смотри по сторонам, уж больно хорош у тебя мальчишка, быстро оприходуют, если метку не поставишь.

      Джунмён нахмурился, а мужчина засмеялся, звеня монетами в ладони.

— Спокойной ночи.

      Мужчина ушёл, а Джунмён и Минсок вошли в маленький домик, что состоял, по сути, из небольшой кухоньки совмещённой с гостиной и спальни с одной кроватью.

— Я в гостиной на диване посплю, — заметил Сухо, видя, как растерянно омежка смотрит на кровать.

      Минсок сглотнул, а потом посмотрел на альфу.

— А, может… — его щеки покрылись румянцем. — Ты это… поставишь её?

      Альфа непонимающе хлопал глазами.

— Чего?

— Ну, метку поставишь, мне так спокойнее будет, — отвёл глаза младший.

— Ты хоть понимаешь, о чём просишь? Это тебе не просто так, это навсегда, Минни. Ты же меня совсем не знаешь.

— Тебя прислал отец, а ему я верю, — сказал омега, поворачиваясь к Джунмёну.

— Ты устал за сегодня, давай ты поспишь, отдохнёшь и хорошенечко всё обдумаешь.

— Я тебе не нравлюсь, — тихо сказал омега. — Ты со мной, потому что обещал отцу, а всё остальное — мои фантазии.

      Джунмён видел, как в глазах омеги собирались слёзы.

— У тебя уже есть омега, да? Поэтому ты не хочешь ставить свою метку на мне?

— Нет же, — подошёл к младшему Джунмён и попытался обнять. Минсок вырывался и плакал. — Ты знаешь меня второй день, да и с Крисом, если признаться, я знаком был всего несколько часов. Он привёл меня к тебе, сказал защитить сына и растворился. Я двести лет скитался демоном по трём мирам, а сегодня ради тебя я стал человеком. Я разучился жить, я не умею любить, но ради тебя я здесь. Я не уверен, что имею право присвоить себе твою жизнь, возможно, где-то есть твой альфа…

— Мой альфа умер, — вскинул глаза Минсок. — Мне плевать ангел ты, демон, волк или человек пока рядом, с тобой мне тепло, ты мой, понял. Прав был папа. Называя мою красоту проклятием, как же больно, когда все отказываются от тебя, ссылаясь на то, что неидеальны, что не подходят мне. Я устал, если ты не поставишь эту чертову метку, я пойду к Хонбину, а он-то уж наверняка медлить не будет. Только после того, как он прикоснется ко мне, я вскрою себе вены, потому что не вынесу позора.

      Омега оттолкнул старшего и направился в сторону двери, сжимая кулаки. Он понимал, что поступает по-детски и Джунмён прав, но ничего не мог с собой поделать. Было страшно, что он снова останется совсем один, наедине со своими проблемами. Не страшно было стать с этим альфой одним целым, страшно было оказаться в руках Хонбина. Минсок ещё помнил те жадные взгляды, которые альфа кидал на десятилетнего ребёнка. Только не с ним, только не снова.

— Куда ты собрался на ночь глядя? — перехватили его за талию руки Джунмёна. — И что это вообще за истерика?

      Омега прижался к груди старшего и снова заплакал.

— Малыш, не нужно слёз, — ласково сказал Джунмён. — Я поставлю метку, если тебе так хочется, но мне кажется, что нужно дождаться подходящего момента…

— Какого? — удивлённо похлопал глазами Минсок.

— Когда уже не будет хода назад, — сказал альфа, наклоняясь и забирая в плен мягкие губы младшего.

      Альфа целовал осторожно, чувствуя, как прижимается к нему младший. В душе горел пожар, нет, он больше не отпустит этого омегу. Они дождутся первой течки, а дальше будь, что будет.

— Идём, поужинаем, и спать, — сказал Сухо, подарив младшему ещё один поцелуй.

— Ты же ляжешь со мной. В лесу мы спали вместе и…

— Хорошо, хорошо, — сказал старший, потянув омегу на кухоньку.

      Они ужинали, когда в дверь постучали. Минсок нервно сжал ложку, а Джунмён, погладив его по голове, пошёл открывать. На пороге стоял хозяин.

— Тут это, — нервно сказал он. — Говорят, в наш город пришли волки, разыскивают беглого жениха вожака стаи. Я тут подумал, дай предупрежу, всё-таки вы мне деньги приличные оставили.

— Спасибо, — натянул улыбку Джунмён.

— Там за лесом есть заброшенный дом, там уже лет сто никто не появляется, если приспичит, бегите туда, там стены каменные, не то, что эти картонные.

      Хозяин посмотрел за спину Джунмёна, где неуверенно мялся Минсок. Омега теребил в руках края своей рубашки и с опасением поглядывал на старших.

— Мы примем к сведению, — кивнул Сухо. — Спокойной ночи.

— Спокойной, — отозвался хозяин, всё ещё переминаясь на пороге.

— Минни, беги на задний двор, — крикнул альфа, уловив во дворе несколько посторонних запахов. — Слышал про дом…

      Омега сорвался к выходу, когда в дом ворвались три крупных волка. Джунмён пытался отбиться, но волки не отступали, нападая и нанося новые раны.

      Минсок бежал, не оглядываясь, словно чувствуя чьё-то злобное дыхание за спиной. Сердце бешено колотилось, но он сейчас не мог остановиться, хотя было очень страшно за Джунмёна. Ещё издалека омега заметил большой каменный дом, что выглядел старым и заросшим. Почти у самых ворот Минсок почувствовал тяжесть и зубы, сомкнувшиеся на его щиколотке. Огромный шоколадный волк сомкнул челюсти и тащил омегу подальше от ворот. Минсок кричал, пытался вырваться, но боль сковала тело.

— Ну, вот ты и попался, — прошипел волк. — Заставил же ты меня побегать.

      Волк вмиг обернулся высоким темноволосым мужчиной и, скалясь, двинулся в сторону корчившегося от боли младшего.

— Нехорошо так поступать со старшими. Ты принадлежишь мне. Шесть лет я жил в неведении, но после смерти твоего разлюбезного отца, его люди стали сговорчивее, я мчался к вашему дому, но уловил твой божественный запах здесь. Что ж, думаю, что пришло время завершить обряд, не хватает лишь маленькой детали. Думаю, что моя метка украсит твою шейку.

— Попробуй только подойти ко мне, — прорычал Минсок. — Костей не соберёшь.

      Хонбин засмеялся.

— Что, думаешь меня некому защитить? Думаешь, что после смерти отца, я достанусь тебе легко? Ты ещё побегаешь за мной, хотя, если тебе дорога твоя жизнь, лучше сразу отступи, ведь ты даже не представляешь, каков в гневе мой альфа.

— Какой такой альфа? Ты со страха начал бредить, малыш, но это мы уладим. После того, как мы немного пошалим, ты вообще забудешь о существовании других альф.

— Ну же, подходи, мне не терпится посмотреть, как тебя разорвут на части. Ты видел в гневе сильного волка, а доводилось ли тебе видеть в гневе демона?

      Хонбин хмыкнул.

— Нет? — засмеялся Минсок, замечая тень за своим преследователем. — Ну, так обернись и пойми, что эта битва проиграна.

      Волк обернулся, встречаясь с грозным взглядом чёрных глаз, волосы демона снова были угольными, кожа побледнела, а во рту появились острые клыки. Одежда трещала по швам, демон глубоко дышал и медленно двигался на волка, что трусливо поджал хвост.

— Никто не смеет трогать моего омегу, — прорычал демон, в один прыжок, оказываясь рядом с волком.

      Два существа сплелись, а Минсок зажмурился, чувствуя дрожь, тревожившую тело. Внутри разгорался пожар, запах прополиса заполнил каждую клеточку омеги, казалось, каждый сантиметр тела сейчас принадлежал Джунмёну, которые сражался с волком, что просто так не желал отступать.

      Боль в ноге и слабость во всём теле не позволяли омеге прийти в себя, веки тяжелели, но он не хотел терять сознание, ведь от исхода этой битвы сейчас зависела его жизнь.

      Джунмёном завладела ярость, он раскидывал всех, кто попадался ему на пути, он знал лишь то, что если он сейчас проиграет, то больше никогда не увидит Минсока, а он уже не сможет без него. Хоть, как он и предполагал, омега был безумно капризным, но он был таким родным. Демоническая сущность снова вырвалась наружу, напуганные волки разбегались, жители фермы крестились, а Джунмён мчался к заброшенному поместью, он не мог позволить чужаку поставить метку на его омеге.

      Ещё издалека Джунмён почувствовал запах крови. Минсок был ранен, а это злило сильнее. Перепрыгивая препятствия, демон оказался в нужном месте как раз в тот момент, когда незнакомец начал подходить к обессиленному омеге. Минсок что-то говорил, но Сухо не слушал, сконцентрировав внимание на альфе, что стал его мишенью. Стоило тому обернуться, как демон ринулся в бой. Они боролись не на жизнь, а на смерть. Тела покрывались кровью, волк слабел, а демон чувствовал нарастающий запах мёда, что придавал сил. Острые клыки впиваются в шею соперника, и Джунмён чувствует на языке горечь чужой крови, он уже и забыл, какая она на вкус. Хонбин падает на землю, из его горла вырываются хрипы, он закатывает глаза и медленно замирает, взгляд пустеет, а тело начинает остывать. Джунмён смотрит на омегу рядом и бросается к нему. Минсок без сознания, он весь дрожит. Демон поднимает его на руки и заносит в дом. Внутри всё так, словно хозяева ушли только вчера, вот только вековой слой пыли говорит о том, что в этом месте давно нет жизни.

      Альфа кладёт омегу на большую кровать и осматривает раны. Самая большая на ноге ещё кровоточит, поэтому приходится приложить много усилий, чтобы остановить кровь. Джунмён лежит рядом с Минсоком, пытаясь успокоиться, ведь опасность миновала, так почему же на душе так неспокойно, а запах мёда кружит голову. И, казалось бы, всё должно наладиться, но мальчишка едва дышит, а холод его тела пугает.

      Джунмён не считает дни, он просто ждёт, когда человек, которому он отдал сердце, откроет глаза, но даже спустя месяц нет никаких изменений. Альфа понимает, что плачет у кровати младшего и не знает что делать.

— Где мой сын? — разносится на весь замок громкий голос.

      В спальню вбегает зрелый омега, буквально отталкивая Джунмёна от кровати любимого, да, он уже полюбил, больше жизни, больше всего на свете. Сейчас у него было лишь одно желание, снова ощутить любимые губы на своих губах.

      Лухан неверяще смотрит на омегу, а потом на альфу, что на коленях стоит у кровати, глаза, которого опухли от слёз, а губы искусаны в кровь, он выглядит жалко, но омега не может винить его в этом, ведь его вид полностью отражает отношение к юному омеге, что едва слышно дышит под тёплым одеялом.

— Как это случилось? — крепко сжимая руку своего ребёнка, говорит омега.

— Мы убегали от Хонбина. Пока его люди отвлекали меня, этот альфа утащил Минни, я не знаю, что между ними произошло, но Минсок был ранен, его лодыжка кровоточила, он уже едва дышал. Мне удалось разорвать глотку Хонбину, но Мин… Он уже месяц не приходит в себя, я не знаю, что делать.

      Джунмён плакал, а Лухан отошёл от кровати сына, опускаясь рядом с альфой и обнимая.

— Ты так сильно его любишь? — спросил омега, разглядывая ещё незнакомого альфу.

— Больше жизни, — тихо сказал Сухо. — Он стал моим воздухом, без него я не смогу. За этот месяц я думал, что сойду с ума. Его тело почти залечило раны, но такое ощущение, что он где-то не здесь.

— Знаешь, мне кажется это проделки того старца, — выдохнул Лухан. — Сам посуди, Минсок исчез из реальности тогда, когда оба альфы, с кем он был связан древним пророчеством, погибли. Мне кажется, что мой сын был нужен совсем не семейке Хонбина.

      Послышались шаги, и в комнату вошёл Чанёль с пятилетним альфой на руках.

— Братик! — радостно заверещал Чондэ.

      Чанёль окинул комнату взглядом и поставил Чондэ на пол.

— Братик спит, малыш, — грустно сказал Лухан. — Но мы найдем способ его разбудить.

— Как вы нас нашли?

— О твоей победе над Хонбином уже легенды начали сочинять, — усмехнулся Пак. — Говорят, мол, появился демон и разорвал волка на части.

      Джунмён отвел глаза, он ведь знал, что это совсем не легенды, но пугать родных Минсока он не хотел. Чондэ забрался рядом с Минсоком, уложив голову ему на грудь.

— Тук, тук, — шепнул мальчик. — Пап, а почему сердечко хёна бьётся, словно под водой?

      Джунмён и Лухан резко обернулись, альфа подбежал к омеге и приложил ухо к его груди, сердцебиение действительно было глухим, словно доносилось через огромную толщу воды.

— Ничего не понимаю, — выдохнул Джунмён.

— А я, кажется, знаю, что это значит, — заметил Чанёль. — Минсок сейчас в другом мире, и это ни ад и ни рай, это тот мир, о котором часто забывают, считая его легендой. Он…

— В подводном царстве, — появился посреди комнаты мужчина в белых одеждах.

— Крис? — хором сказали Чанёль, Лухан и Джунмён.

— И я очень рад вас видеть.

      В комнате нависла напряженная тишина.

— Успокойтесь, — подмигнул Чанёлю Крис. — Я здесь пока мой сын находится в опасности, а потом я снова исчезну, ведь у меня есть более важная миссия.

— Выходит, ты знаешь, где искать Минни? — спросил Джунмён, подскакивая.

— Знаю, — кивнул ангел. — Недавно мне пришлось сопровождать в земли ада человека, который поведал мне о том, что правитель четвертого мира готовится к свадьбе. Альфа рассказал, что их правитель нашёл для себя самое прекрасное создание земных миров. У меня в душе зародилась тревога, а когда мой подопечный рассказал историю о том, как их правителю удалось обмануть три мира, я уже ни о чём не смог думать. Я довёл его до ада и ринулся сюда.

— Значит, душа Минсока сейчас под водой? — спросил Лухан, не пытаясь скрыть своего восхищения. Он смотрел на сияющие одежды мужа, они делали его поистине неземным созданием.

— Да, тот старец, что пришёл в наш дом, сделал так, что Минсок после смерти обоих альф отправлялся прямиком к нему в замок, в покои его сына, а ещё…

      Крис грустно посмотрел на Джунмёна.

— Истинным Мина, является не Хонбин, не его брат, а единственный наследник трона подводного царства.

      Сухо почувствовал, как дрожь побежала по телу, неужели он больше не увидит своего мальчика? Истинности сопротивляться нет смысла, значит, всё было напрасно?

— Смотрите, — послышался голос Чондэ. — Братик плачет.

      Маленький альфа вытирал ладошкой слёзы старшего. Лухан подскочил к сыну, склоняясь над ним и пытаясь разобрать, что произносят сухие губы.

— Джунмён, — повторил старший омега, глядя на поникшего альфу.

— Он зовёт тебя, — похлопал по плечу Сухо Крис. — Даже в доме истинного. Молодец, я не зря поверил в тебя.

— Это всё хорошо, — заметил Чанёль. — Но как мы попадём в подводное царство. У нас нет таких возможностей.

— У вас нет, — кивнул Крис. — Но перед вами ангел и демон, а значит, у нас все шансы.

      Лухан непонимающе посмотрел на Джунмёна, что поднялся на ноги.

— Присмотрите за ним, — тихо сказал он. — Я верну его к жизни и постараюсь вернуться сам.

— Что, значит, постараюсь? — возмутился омега. — Ты вернёшься к нашему сыну живым и здоровым. Я знаю, что если Минни что-то решил — это навсегда. Он выбрал тебя, значит, ты будешь с ним.

      Омега поднялся на ноги и крепко обнял Сухо.

— Я достану тебя даже в аду, — сказал он, похлопав альфу по плечу. — Я ведь доверяю тебе самое дорогое.

      Ву улыбнулся, вспоминая, что кода-то и он сказал эти слова Джунмёну.

— Ну, всё, нам пора в путь, — сказал Ву, а потом посмотрел на младшего сына. — Чондэ-я, обещай, что во всём будешь помогать папе и отцу.

      Чанёль дрогнул, Лухан отвёл взгляд.

— Обязательно, дядя ангел, — закивал мальчик.

— Я верю в тебя, — сказал ангел, растворяясь в белой дымке, Джунмён последовал его примеру, оставляя после себя чёрное облако дыма.

— Он благословил нас? — удивлённо сказал Пак.

— Широте его души нет предела, — тихо всхлипнул Лухан, оказываясь в крепких объятиях теперь уж точно своего альфы.

      Минсок сидел на большой кровати и оглядывался по сторонам. Здесь всё было мрачно и серо, водоросли вместо цветов, мебель из ракушек и мелкие рыбки-лампочки. Он даже представить себе не мог, что когда-нибудь окажется в таком месте. Здесь всегда было тихо, а запах воска, наполнивший помещёния раздражал. Минсок понимал, что вот он, человек, которого предопределила для него судьба, а точнее древняя магия, но даже, не смотря на то, что этот запах дурманил, омега твёрдо решил, что его альфа — это Джунмён и никто больше. Минсок верил, что огромным монстром Сухо ворвётся в этот дом и вынесет его отсюда на руках. Он будет целовать так, что все невзгоды уйдут. Они, наконец, смогут нормально пожениться.

      Омега жалел о том, что так и не уговорил альфу на метку, сейчас было бы проще, а теперь… Всё тело дрожало, внутри рождалось приятное томление, что могло означать только одно. Скоро омега станет взрослым окончательно и если Джунмён не поторопится, затуманенный течкой разум может натворить глупостей.

      Минсок ещё не знал, сможет ли он сопротивляться своей истинной паре. Он был настроен на то, чтобы врезать тому между ног, чтобы неповадно было, но в то же время, он много читал и знал, что в течку очень трудно контролировать своё тело.

      Омега вспоминал своего папу, что шесть лет маялся в одиночестве, закрывая двери в свою комнату, хотя рядом всегда был такой альфа, как Чанёль. Папа до последнего не сдавался, получится ли у Минсока сдержаться?

      Дверь комнаты распахнулась, и вальяжной походкой в помещёние вошёл зрелый альфа. Минсок усмехнулся, везёт ему на старших.

— Вас не учили стучать? — заметил омега.

— А чего нам стесняться? Ты и я связаны, рано или поздно ты станешь моим, поэтому тебе нечего скрывать от меня.

— Вы ошибаетесь, — ответил омега, разглядывая большой нос, пухлые губы и бледно-зелёные глаза. — Мы с вами абсолютно чужие. У меня уже есть альфа, он очень скоро придёт за мной.

— Тот человечишка? — засмеялся старший. — Конечно, придёт, но только после того, как я расправлюсь с его телом. Мы под водой, сладкий, он приплывет сюда лишь холодным трупом, но если тебя прельщает свадьба с утопленником, я могу это устроить. Я могу взять тебя и вдовцом.

      Тяжёлый смех отразился от стен. Минсок съёжился, но виду не подал.

— Этот мир считается самым древним, — сказал мужчина. — Ведь всё живое на земле произошло из воды. Очень несправедливо, что все «высшие» расы забыли о нас, превращая нас лишь в красивую легенду. Нас не так много, но мы продолжаем жить, хотя эти твари наверху ни во что нас не ставят. Связав свою жизнь с тобой, мы получим совершенное существо, готовое управлять четырьмя мирами. Он будет править над землей, на земле, под землей и под водой. Мы возродим нашу расу и вернём себе превосходство.

— Ммм, я вам нужен для того, чтобы править, — заметил омега. — А как же истинность, любовь? Похитили бы меня, сделали своим, но зачем же было придумывать эту чёртову связь?

— Пока я твой истинный, любой, кто попытается поставить на тебе метку — умрёт.

      Минсок почувствовал панику, он собственными руками чуть не убил Джунмёна?

— Рассказать, как погибли твои альфы? — засмеялся мужчина. — Первый получил лихорадку, положив глаз на твоего папашу, он мог всё испортить, поэтому подумав об омеге с вожделением, он получил в награду страшную болезнь. Второй же, посмел нанести тебе рану, его ослабила твоя кровь, поэтому твоему любимому альфе так просто удалось его победить. Уничтожив обоих, я получил доступ к тебе и смог забрать твою душу, оставив своему сопернику лишь твоё тело. Если он попробует сделать что-нибудь с ним — он умрет. Подводный мир тоже наполнен магией, причём она намного древнее, а значит, её не по силам разрушить ни одному магу из трёх миров.

      Альфа начал приближаться, а Минсок задрожал, отползая назад.

— Я подожду, — шепнул он в самые губы. — Подожду момента, когда ты не сможешь мне сопротивляться.

      Мужчина провёл носом вдоль шеи дрожащего омеги и направился к выходу. Минсок почувствовал слёзы на своих щеках, тело отозвалось на присутствие истинного, но сердце сопротивлялось.

— Джунмён, забери меня отсюда, — сорвалось с губ омеги. — Мне здесь не нравится. Он мне не нужен!

      Крис и Сухо пробирались сквозь непроходимый лес, царапая кожу, разрывая одежду, но не было ничего на свете, что могло бы остановить любящего отца и потерявшего голову от любви альфу.

— Долго ещё? — спросил Джунмён, когда они сделали привал на небольшой, залитой солнцем поляне.

— Судя по запаху, океан уже близко, — ответил Крис, разжигая костер.

— И как мы проникнем во владения этого психа? — спросил Сухо, пододвигаясь ближе к огню. Он почти утратил свою демоническую сущность, поэтому холодный ветер заставлял бегать мурашки по его телу.

— Тебе когда-нибудь приходилось в своей долгой жизни тонуть? — серьёзно спросил Крис.

— В смысле? — непонимающе посмотрел на ангела демон.

— В прямом, Мён, чтобы добраться до Минсока тебе придется утонуть, потому что другого способа оказаться под толщей воды океана, я не вижу. Готов ты утонуть ради своей любви?

      Джунмён понимал, что ради Минсока он готов на всё, но сможет ли он вернуться назад, ведь если демоны и бессмертны, то он уже не жилец.

— Доверься мне, — подмигнул ему Крис, протягивая парню горячий чай. — Я не желаю своему сыну зла, а ты — его спасение.

      Альфа поёжился, но всё-таки кивнул ангелу.

      Солнце медленно клонилось к земле, Сухо, свернувшись, пытался не заснуть, ведь любая слабость сейчас могла стоить ему жизни. Может, он и доверял Крису, но всё равно привык рассчитывать только на себя.

      Перед глазами мелькало улыбающееся лицо Минсока, он звал к себе, манил аккуратным пальчиком, и альфа готов был бежать за ним на край света; в глубоких глазах омеги отражался океан, и альфа понимал, что тонет в нём, он тонет в своей любви, тонет окончательно, без права на спасение. Минсок его океан, Минсок его бездна, Минсок его жизнь и в то же время его смерть.

— Иди за ним, — послышался голос Криса у самого уха.

— Как? — сорвалось с губ Джунмёна, в то время как он почувствовал легкость.

— Просто следуй за ним, он приведёт тебя к тому месту, где спрятана твоя любовь, — сказал Крис.

      Сухо оглянулся. Его тело лежало на траве, рядом сидел ангел и улыбался.

— Я пригляжу за ним, только верни моему мальчику способность самому решать, как ему жить.

— Что ты сделал? — растерянно хлопал глазами Джунмён.

— Я выпытал у того человека способ разделения сущностей, тот самый, который разделил моего сына между двумя мирами. Теперь ты тоже, как и он, способен жить вне земли. Иди, там за лесом начинается океан, тебе стоит только настроиться на Минни, и если вас с ним связывают истинные чувства, ты найдёшь его и сможешь победить. Я верю в тебя, Ким Джунмён.

      Альфа сжал кулаки и закрыл глаза, понимая, что Крис прав, только ему под силу спасти своего мальчика. Джунмён настроился на любимого, всем сердцем желая оказаться рядом с ним. Ветер ударил в лицо, альфа открыл глаза, он стоял на краю обрыва, а внизу была водная гладь океана, стоило сделать шаг, и он полетит вниз, чувствуя безграничную свободу. Крис предупреждал, что придётся тонуть, а значит этот шаг один из первых шагов навстречу к его любви. Альфа, не задумываясь, сделал шаг, слыша, как в ушах звенит ветер. Резкий удар о воду и медленное погружение, туда, где спряталось его счастье. Джунмён сделал вдох и понимает, что вода не проникает в лёгкие, ведь он всего лишь душа, а его тело, там, в лесу, дышит воздухом, пропитанным запахом хвои и сырой земли.

      Чем глубже он погружался, тем загадочнее становились окружающие его объекты, начинают мелькать причудливые здания, мосты — это явно город, древний город, что манит своей необычностью. Джунмён сразу приметил большой замок и окошко на третьем этаже, где сияло маленькое солнышко. Альфа был просто уверен в том, что это именно тот свет, которого не хватало в его жизни. Джунмён, ловко цепляясь за выступы замка, пробирается наверх, запрыгивая в окно и видит спящее чудо. Омега лежит на кровати, сжимая в кулаках одеяло. На щеках застыли слёзы, и Джунмёну хочется стереть их своими губами. Этот омега сделал из него зависимого, но разве это плохо, быть зависимым от любви? Быть счастливым, быть единым.

      Альфа опускается рядом с кроватью и проводит ладонью по голове младшего. Омега вздрагивает и открывает глаза, что выражают одновременно столько разных чувств, что Джунмён теряется, но тяжесть на плечах и теплое дыхание в районе шеи успокаивает.

— Мён, — шепчет омега, отстраняясь и на несколько секунд, замирая, чтобы податься вперед для нежного поцелуя, что кружит голову. — Как ты… Он сказал…

— Я люблю тебя, — ответил альфа. — Прости, что так мало говорил тебе об этом, прости, что позволил этому случиться, я должен был…

— Нет, — закрутил головой омега. — Ты всё сделал правильно, иначе мы все погибли бы. Я проклят, пока жив этот ужасный человек, каждый, кто захочет поставить на мне метку, будет убит. Я так благодарен тебе за то, что ты сдержался, ведь без тебя я не выжил бы.

      Джунмён крепче прижал к себе омегу.

— Теперь всё будет хорошо, мы выберемся отсюда, начнём жизнь сначала.

— Он сказал… — всхлипнул омега. — Что ты не придёшь. Он сказал, что единственный способ попасть сюда — это утонуть, ты же не совершил эту глупость?

      Минсок осмотрел альфу, пытаясь определить всё ли с ним в порядке.

— Совершил, — улыбнулся Джунмён, видя, как в ужасе расширяются глаза младшего, и как он судорожно пытается вцепиться в него. — Я давно уже утонул, утонул в твоей любви и теперь мне ничего не страшно.

      Омега обнял своего альфу, Джунмён ласково гладил его по голове.

— Мы не можем уйти отсюда, пока он жив… — сказал омега. — Он сказал, что будет всегда преследовать меня. Он сказал, что не отпустит меня, пока не сделает своим. Течка близко, Мён-и, он может…

— Я рядом с тобой, ты не доверяешь мне? — спросил Джунмён, посмотрев в глаза младшего.

— Доверяю, но…

— Раз доверяешь, оставь все заботы мне, а сам просто улыбнись, твоя улыбка ярче миллиона звёзд вселенной.

      Джунмён устроился рядом с омегой, крепко обнимая.

— Давай ты поспишь, обещаю, что всё будет хорошо.

      Минсок закивал, устраиваясь на груди старшего и закрывая глаза. Уже через полчаса он тихо сопел, а Джунмён не мог им налюбоваться, но было одно дело, которое он должен был завершить. Тишина замка напрягала его. Альфа переложил Минсока на подушку и направился к выходу. Было ощущение, что в замке не было ни единой души, но ведь так не могло быть, Минсока должен был кто-то охранять или тот человек знал, что омега не сбежит. Альфа задумался, а ведь, и, правда, Крис сказал, как попасть сюда, а вот как вернуться обратно не поведал, что их ждало здесь, почему за всё это время никто не напал на Джунмёна?

— А мне нет смысла тебя убивать, — отразился от стен насмешливый голос. — Твоя любовь убьёт тебя сама. Ты будешь медленно умирать, наблюдая за тем, как твой омега будет отдаваться другому, как будет выкрикивать не твоё имя, ты просто сгоришь в пламени своего отчаяния, а я буду смотреть тебе в глаза, погружаясь глубже в податливое тело. Моя раса вымерла, Минсок единственная возможность возродить её и я не отступлю.

— Ты мог бы очаровать какого-нибудь другого омегу, к чему было усложнять?

— Другой омега не даст мне превосходства над другими расами. Я хочу, чтобы о нас вспомнили, хочу, чтобы предо мной склонили колени правители всех трёх миров.

— Этого не будет никогда, — усмехнулся Джунмён. — Тебе напомнить сколько раз какой-нибудь выскочка пытался нарушить целостность миров, и что от них осталось? Лишь пепел, что развеян на просторах вселенной. Не думаю, что после того, что ты сделаешь, перед тобой склонят головы. Тебя уничтожат, поэтому стоит ли твоя игра свеч?

— Ты мне угрожаешь? — спросил высокий мужчина, появляясь возле колонны.

— Я констатирую факт, — пожал плечами Джунмён. — Ты ещё хочешь поиграть с правителями? Ведь представителям трёх миров ты уже проиграл. Минсок — волк, он ненавидит тебя, а значит, он сделает всё, чтобы не позволить тебе коснуться его. А если это и произойдет, то он умрёт сразу после этого, ведь ему противна мысль о том, что его касался кто-то кроме меня. Я — демон, поэтому стоит тебе посягнуть на мою омегу, я испепелю тебя. Крис — ангел, а разве ты ещё не понял, на что способен отец, защищая своего ребёнка? Ты так или иначе умрёшь, твоя раса не возродится, так ты всё ещё надеешься на положительный исход?

      Мужчина, не отрываясь, смотрел на альфу, о чём-то раздумывая.

— Ты можешь выбрать любую другую омегу, что действительно полюбит тебя, захочет создать с тобой семью. Ты прав, твоя раса нуждается в возрождении, но Минсок — не лучший для этого вариант. Ты хочешь править четырьмя мирами? Научись править хотя бы одним, и, возможно, однажды остальные три мира признают твоё величие. Ты сам создал легенду, сам поддерживал её, сам и разрушил. Да, Мин прекрасный омега, но он совсем не залог власти, он человек, который нуждается в тепле.

— И ты считаешь, что сможешь дать ему его?

— Считаю, — кивнул Джунмён. — Мы любим друг друга, он признал меня своим альфой, даже не смотря на вашу истинность.

— Это всё начал не я, отец…

— Тем более. Когда-то давно всё перемешалось, возможно, если бы не навязчивая идея твоего отца все были бы счастливы, но получилось так, как получилось и сейчас у нас есть возможность всё исправить. Признайся же, что у тебя нет чувств к моему омеге. Отпусти его. Позволь себе снова жить.

      Мужчина недоверчиво смотрел на Джунмёна, но было видно, что он серьёзно задумался. По сути, альфа был прав, не хотелось так просто рушить надежды на возрождение своей расы, а Минсок вряд ли мог помочь, особенно когда у него были такие ярые защитники. Идеалы, которые внушал отец, действительно устарели, нужно было двигаться вперёд, а, значит, отпустить прошлое.

— Валите, пока я не передумал, — огрызнулся мужчина. — Вам повезло, сегодня я добрый.

— А проклятие?

      Мужчина усмехнулся.

— Не было его, твой омежка пугливый, однако.

Джунмён сжал кулаки, но сдержался.

— Ты обещаешь, что не будешь нас преследовать?

— Если вы снова не попадётесь мне на пути, — ответил мужчина. — Давай, проваливай.

      Альфа побежал в комнату омеги, а правитель подводного мира лишь грустно вздохнул, он предвидел такой исход, уж очень добрым было его сердце, если бы не отец, он бы, действительно, никогда бы не затеял всего этого.

      Джунмён буквально вбежал в комнату, Минсок услышав шум, открыл глаза.

— Бежим скорее, — сказал альфа, протягивая младшему руку.

— Куда? — хлопал глазами омега.

— Домой, — ответил старший, потянув младшего с кровати. — Ты же умеешь плавать?

      Минсок закивал, направляясь следом за старшим. Они выбежали из замка и начали усердно подниматься вверх, альфа не отпускал ладошки своей омеги.

— Мён, а тот человек, он…

— Больше никогда не потревожит нас.

— А…

— Забудь, — сказал альфа. — Обо всём забудь, теперь всё будет хорошо.

      Через пару мгновений они оказались на поверхности, всё вокруг закружилось, в глазах потемнело, ощущение чужой руки в ладони исчезло. Джунмён в панике подскочил и встретился с полными гордости глазами Криса.

— Ты молодец, — сказал ангел. — Я думал, что тебе понадобиться больше времени. Всё-таки проводник – должность уникальная, не каждому дано одними разговорами завести человека либо в ад, либо в рай.

— Вы знали…

— Это не так важно, — улыбнулся Крис. — Теперь я знаю лишь одно — мой мальчик в полной безопасности. Иди к нему, он ждёт.

      Солнце клонилось к земле, молодой красивый омега стоял на небольшом балкончике и смотрел в сторону леса.

— Милый, ты уже три дня так стоишь, — обняли омегу крепкие руки папы.

— Почему он не возвращается? — тихо сказал омега. — Почему он не здесь, рядом со мной? Он же обещал.

— Солнышко, путь от океана не близкий, возможно, Джунмёну понадобилось много времени, чтобы преодолеть его. Он вернётся, просто верь и перестань изводить себя.

— Я хочу, чтобы он был рядом, когда она начнётся, — покраснели щёки младшего.

— Он будет, — улыбнулся Лухан. — Я верю в него.

      Старший увёл сына в дом. За те дни, что они были тут, Хан, Чанёль и Чондэ привели здание в порядок, теперь ничего не напоминало о том, что этот дом когда-то был заброшен. Теперь в нём была жизнь.

      Чондэ резво бегал по коридорам замка, весело смеясь, Минсок с улыбкой следил за братом, внутри томилось ожидание, но альфы так и не было.

— Всё будет хорошо, — похлопал по плечу омегу Чанёль.

      Минсок прижался к старшему, чувствуя тепло. Пусть Чанёль не был ему родным, но он дарил то тепло и ту заботу, которую когда-то дарил ему Крис.

— Отец, — несмело сказал Минсок. — С Мёном же ничего не случилось?

      Чанёль глубоко вдохнул, прижимая младшего к себе сильнее.

— Нет, родной, с ним всё обязательно будет хорошо.

      Лухан, стоящий в дверях улыбнулся.

— Там человек! — донесся голос Чондэ с балкона. — Он ранен.

      Минсок растеряно посмотрел на старших, а потом побежал к выходу. Ещё издалека он заметил альфу, что едва стоял на ногах, его рубашка и штаны были разодраны, на лице и теле было много свежих ран, но он улыбнулся, увидев спешащего ему навстречу омегу.

— Минни, — сорвалось с губ, прежде чем он рухнул в родные руки.

— Мён-и, — напугано сказал омега, прижимая к себе ослабшего альфу.

— Давай-ка занесём его в дом, — сказал Пак, подхватывая Сухо и унося в спальню. — Он вымотан, представляю, через что ему пришлось пройти, лес небезопасен для обычного человека.

— Главное, что он здесь и что он жив, — улыбнулся Лухан, обнимая Чондэ и Минсока. — Теперь всё будет хорошо.

      Джунмён спал, а Минсок сидел у кровати и любовался своим альфой. Он так и не понял, как старшему удалось избавиться от того человека, но он привык доверять Джунмёну, если старший сказал, что всё будет хорошо, значит так и будет.

      Альфа заворочался и закашлялся, Минсок поднёс к губам альфа стакан с водой.

— Пей, всё хорошо.

— Минни? — прошептал старший.

— Да, это я, ты дома. Мы вместе, теперь навсегда.

      Джунмён открыл глаза, встречаясь с полным обожания взглядом. Рука коснулась нежной щеки, омега наклонился ближе, подарив старшему поцелуй. Жар сковал тело, он дождался, теперь всё будет хорошо. Губы альфы скользнули по шее, затягивая нежную кожу. Омега почувствовал дрожь по всему телу, бельё начало намокать, а каждое прикосновение альфы отдавало огнём.

      Лухан заботливо закрыл дверь, спускаясь в гостиную, где Чанёль играл с Чондэ.

— Предлагаю небольшое путешествие, — сказал омега. — Мы ещё не были в городе.

— Время пришло? — спросил Чанёль.

      Лухан кивнул, поднимая на руки Чондэ.

— Папочка, какое время пришло? — спросил наивно маленький альфа.

— Время любви, малыш. Ты всё поймешь, когда подрастёшь, а сейчас… Кто быстрее до фермы?

      Чанёль подмигнул Чондэ, и оба альфы сорвались по залитой лунным светом поляне. Волк и волчонок резвились во дворе, ожидая Лухана, который проверил наличие продуктов в холодильнике и, оставив записку о том, что они вернутся через неделю, побежал следом за любимым и сыном. Теперь им нечего было бояться.

      Сладкий стон отразился от каменных стен, теперь всё было правильно. Жизнь начала свой новый виток. Три мира с трепетом ждали возрождения четвёртого, ведь идеальный мир — это тот, в котором все части полноценны и едины.

 Редактировать часть