— Слушай, ты, врачишка мелкий, — раздаётся звук, будто кто-то резко прибивает человека к стене. — Эта информация сейчас важнее меня. Но если ты, конечно, хочешь смерти Мизукаге-сама, то пожалуйста, задерживай меня и дальше.

Смерти Мизукаге-сама? — едва не вскрикиваю я, быстро зажимая себе рот ладонями. Вот же чё-ё-ё-ёрт... Кажется, только что я услышала нечто явно не для моих ушей... И не успеваю сделать и шага, когда из-за угла выворачивают врач в потрёпанном халате и говоривший недавно человек. Я сразу его узнаю: это длинное телосложение, узкие глаза-щёлки, матовая кожа, на лице рассечённая шрамом через левый глаз. Обычно он носит маску оинина, так говорит Амеюри-сенсей, но почему тогда сейчас?.. Ах да, он же пациент...

— Я смотрю, у нас свидетель, — губы Куриараре растянулись в мерзкой ухмылке. — Ты! — резко обращается мечник к врачу. Тот вздрагивает. — Сними с меня эти грёбаные наручники, если не хочешь, чтоб тебя покромсали обычным кунаем... — В тоне мелькают кровожадные нотки. И почему-то мне кажется, что эти слова не пустые угрозы. Куриараре Кушимару вполне способен это сделать и без чакры... Похоже, эти наручники блокируют её. Будь не так, он вырубил бы этого медика и отправился б отчитываться.

Пока врач разбирается с наручниками, нервно прикусывая губу и сейчас занимаясь спасением собственной жизни, я стараюсь как можно более бесшумно скрыться. Ввязываться во всё это нет никакого желания, мне проблем и без того хватает! Так, ещё шаг... Если сейчас рвану прочь, меня догонят и вырубят, а я не сильнее Куриараре, в этом я уверена. Тишину нарушает лёгкое позвякивание наручников, когда их снимают с мощных мужских запястий, которые тут же расслабленно растирают. Куриараре переводит взгляд на меня и усмехается в по-прежнему отвратительной манере:

— Что, Асагири Косетсу-чан, сбежать решила?

Кулаки резко сжимаются. «-чан»... «-чан»?! Кто я ему такая, чтоб обращаться ко мне так неуважительно?! Кто он такой мне?! Будь на моём месте Амеюри-сенсей, в Куриараре уже летели б молнии! Но сейчас надо держать себя в руках, да, сдерживаться... В этот момент я сильно жалею о том, что столь рано ушла от учителя, пускай она и спит. Тогда бы эту информацию никогда не узнала бы, и проблем сейчас не было бы!

— Ты сама понимаешь, что не сбежишь, так почему бы тебе не отправиться со мной? — на последнем слове интонации резко повышаются, а медик, внезапно закатив глаза, мешком падает на пол, и стоящий над ним Куриараре, вырубивший медработника ударом ребром ладони по затылку, спокойно продолжает: — Хотя могу и силой заставить. Ты всё равно много услышала.

— Это вы много болтали, — брякаю в ответ, в следующий миг чувствуя, как мне залепляют рот ладонью и влекут за собой в соседний коридор.

Чёрт возьми! Вот кто меня за язык тянул?! Зачем было злить этого человека, можно было решить всё цивилизованно, но нет, теперь отдуваюсь за свой длинный язык! Снова. И кажется, мои мысли читаются у меня по глазам, так как скоро раздаются серьёзным тоном сказанные слова:

— Контролируй свои слова, куноичи. Ты — шиноби Скрытого Тумана, так будь полезна своей деревне. После того, что услышала, у тебя два выбора: либо ты получаешь свою роль в этой грёбаной игре, либо подыхаешь и чешешь к Трёххвостому. Сомневаюсь, что второй вариант тебе нравится, хотя... я могу это устроить! — возвращаются в его тон мерзкие довольно-предвкушающие нотки. Его в психушку пора отдавать! Маниакальное чудовище...

Губы сминаются грубой мозолистой ладонью мечника; на язык ещё раньше попал лёгкий солоноватый вкус чужого пота; и меня до сих пор тащат куда-то спиной вперёд, хотя, конечно, не падаю — ходить спиной вперёд каждый может. Чёрт, да какая же я ученица самой Амеюри, если вот так позорно попалась?! Резко замычав, я мотаю головой из стороны в сторону, только слабо что-то получается, но терпения у Куриараре не оказывается никакого. Резко отпуская и толкая к стене так, что в спине отдаётся болью, а из горла вырывается вскрик неожиданности, мечник внезапно хватает меня за горло, но... не душит. Я несколько раз кашляю... Чёрт, чёрт, вот же задница...

Мы стоим почти у окна, с которого внутрь пробивается свет, немного приглушённый туманом.

— Отвечай на вопрос: желаешь ты смерти Мизукаге-сама или нет?

— Что за бредовый вопрос, конечно, нет! — без пауз выпаливаю я, тут же чувствуя, как пальцы Куриараре сжимают горло сильнее.

— Будь моя воля, убил бы, да только ты ученица Ринго, а значит, что-то можешь. — И без того узкоглазый, он щурится, и я вижу, сколько в этом прищуре пренебрежения. Его взгляд так и кричит: «Слабачка, ничтожество».

Вряд ли я от этого отделаюсь. Приходится только принять...

— Мизукаге-сама угрожает серьёзная опасность? Нашему Четвёртому Мизукаге? — и ведь действительно не до конца верится.

— Стал бы я идти к нему на ковёр, если могу отсыпаться здесь? — морщится мужчина, отпуская мне шею и тут же слыша резкий мой вдох и выдох облегчения.

— Ло-логично, — пытаюсь отдышаться.

Пренебрежительно фыркая, собрат по искусству подходит к окну и без труда распахивает его настежь, впуская в госпиталь прохладу, и лёгкие касания ветра ласкают кожу. Всё так же потирая шею, подхожу к уже вспрыгнувшему на подоконник шиноби, готовясь покидать госпиталь вместе с ним. Внимательно оглядывая двор больницы, оинин кивком приказывает следовать за ним. Видимо, никого, кто мог бы его заметить, на улицах нет. Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, успокаиваю расшалившиеся нервы. Столько всего внезапно навалилось, как солнце при нулевой видимости! Сначала болезнь сенсей, теперь это... Неудивительно, что контроль летит к хвостатым.

Как только я выпрыгиваю, в лицо резко ударяет влажный ветер, а невесомые и незримые капли чуть скользят по коже. Мой спутник явно из профессионалов, впрочем, я и так это знаю. Он двигается абсолютно бесшумно, и наверняка захоти он — и я его даже не увижу. Пробегая по каменистой земле, мы выпрыгиваем через парадный выход наружу и сразу разворачиваемся в сторону центра, где за домами скрывается Резиденция Мизукаге.

К главному зданию всей Деревни ведут четыре огромных подъёма, верхние точки которых упираются в первые этажи Резиденции, а уж с самых её крыш весь Туман как на ладони. Кажется, Куриараре предпочитает ту белокаменную мостовую, рядом с которой растёт большая роща, в народе её зовут Туманом Забвения. Там хорошо... Там забываешь о всех своих невзгодах хоть на какое-то время. Кстати, надо будет сходить.

В несколько прыжков я оказываюсь вместе с Куриараре — может, звать его напарником? — на другом конце улицы, и мы несёмся дальше. Чёрт, да он бежит так, будто реально беда грозит! И всё равно не верится, что Ягура-сама может проиграть. Это же Ягура-сама. Конечно, безосновательный аргумент, но если б он был слабаком, то точно не правил бы последние двадцать пять лет! А то, что выглядит он ребёнком, загадка для многих. На начало Третьей Великой никто из врагов не знал даже то, как наш господин выглядит. Это был удачный ход...

— Поторапливайся, Косетсу! — доносится до меня откуда-то спереди — здесь туман уплотняется. И только спустя пару секунд до меня доходит... Нет, ну этот человек совсем обнаглел! Ну хотя бы без «-чан»... При случае надо поставить его на место. Какая я ему «Косетсу»? Хм... Что ж, пусть будет у меня «Кушимару».

Отталкиваясь от выложенной каменными сине-серыми плитами дороги, чуть ли не взлетаю к стене соседней четырёхэтажки, и вместе с Кури... Кушимару пробегаю по ней ввысь. На крыше дома никого, а от пути остаётся половина. Скоро будем у Ягуры-сама.

Долго ждать не приходится, через пятнадцать минут я уже стою перед парадным входом в Резиденцию, куда Куриараре незамедлительно входит. Я за ним. Внутри кипит обычная офисная жизнь — фойе полнится ниндзя, каждый несёт куда-то отчёт, кому-то что-то надо передать, стражники восседают на вахте и отчаянно стараются не зевать, а при виде нас заметно оживляются. Куриараре им и спрашивать не надо, таких, как он, знают в лицо.

— Куриараре-сан, что-то срочное? — интересуются у мечника оба вахтёра, на что он отвечает:

— Быстро сделайте мне пропуск, и этой девчонке тоже. Как там тебя, Косетсу?.. — Аргх!.. Он мою фамилию забыл! Хоть рожу кирпичом сохраняю, и то хорошо.

— Асагири, — цежу сквозь зубы.

Работники попались оперативные, потому что спустя минуту пропуски нам уже вручают, и Куриараре без прощаний несётся на этаж господина Четвёртого. Вздыхая и сетуя на собственную невезучесть, я гляжу ему вслед, пока не слышу от него отчётливое и тихое: «Косе-е-етсу...» — лучше поторапливаться. Лестница пролетает незаметно, и на втором этаже нас встречают освещённым солнцем коридором, идти по которому мечник сворачивает влево. Порой встречаются на пути другие шиноби, а из кабинетов, мимо которых проходим, иной раз выходят другие работники. Эх... Отвлечься у меня получается из рук вон плохо. Нашла за чем наблюдать, офисная жизнь! Да уж, в высшей степени интересная вещь...

Куриара... Кушимару негромко стучит в кабинет:

— Мизукаге-сама, это Куриараре Кушимару.

— Входите, — даёт добро господин. Мне послышалось, или в его голосе и правда мелькнула нотка усталости?

Ку...шимару входит в кабинет, свет в который попадает через огромное окно за спиной Мизукаге-сама. Окно выходит на круглую площадку для отдачи массовых приказов: если смотреть с высоты полёта чайки, то Резиденция выглядит идеальным бубликом.

— Мизукаге-сама...

— М? — при виде меня сдвигает брови Ягура-сама, после переводя полувопросительный взгляд на подчинённого: — Она?..

— Ученица Ринго Амеюри, Асагири Косетсу, кое-что услышала. Мизукаге-сама, Туману грозит переворот.

Надеюсь, меня не заметят... Скашиваю глаза на Куриараре. Этого человека я очень плохо знаю. Честно говоря, впервые вижу его таким серьёзным, а обычно он лишь жаждет боя да странно и мерзковато хихикает, заставляя сенсей желать битвы с ним ещё больше. Странные у мечников связи, конечно. Меня его хихиканье и раздражает, и пугает. Так необычно звучит: «Хе-хе-хе...» — хехеканье, Санби его дери.

— Переворот... да? — прикрыв глаза, Ягура-сама опускает голову, вот только что-то не замечаю, что его новость взволновала. — Что ж, мы подавим бунт так же, как десять лет назад.

Десять лет назад... Нервозно передёргиваю плечами. Как же, тот кошмар забудешь... Геноцид великих кланов чего только стоит! Скрытый Туман, читай, остался без улучшенных геномов, которые можно было б использовать.

Если бы не Мизукаге Ягура-сама, война бы разорвала Туман на части.

Мужчины говорят о чём-то, а я не могу отвести глаз от нашего правителя. Понимаю, он старше меня раза в два точно, но иногда мне кажется, что я взрослее него — ни разу не видела Ягуру-сама без этой детской маскировки. И внезапно оба переводят взгляд на меня, мгновенно заставляя вздрогнуть. Кажется, я что-то пропустила...

— Косетсу, — обращается ко мне Мизукаге. Вот! Вот так ко мне может обращаться только Ягура-сама! А не какой-то там Куриараре. — Тебе есть задание, достойное ранга A. Кушимару уже говорил, что узнал всё это из надёжных источников, — кажется, Ягура-сама знает эти самые источники, иначе бы не поверил, — ты эту информацию перепроверишь и доложишь через неделю всё, что узнаешь.

Честно говоря... чувствую себя дурой. Поджимаю губы и опускаю голову, а кулаки сжимаются сами собой. Хотя не буду выдавать себя. Надо было слушать, чёрт возьми, а не думать о господине. Видать, восхищение этим человеком мне передала Амеюри-сенсей. О, кажется, ещё не всё...

Ягура-сама продолжает:

— Завтрашней полночью у меня свидание с наёмным убийцей. Естественно, смерть мне не грозит, чего не могу сказать о наёмнике, но ты, Косетсу, поможешь ему сбежать.

— Э? — в недоумении хмурюсь, тут же вызывая недовольный вздох Ягуры-сама:

— Надо передать Амеюри, чтобы лучше тебя тренировала, когда выпишется. — Я... чёрт, я действительно её разочаровываю да ещё и позорю перед Ягурой-сама. Хороша ученица, ничего не скажешь!..

Он же как-то незаметно переходит на снисходительное обращение — таким зазвучало в его устах внезапное “вы”:

— Ни оинины, ни другие подразделения АНБУ знать о вашей непричастности к оппозиции не будут, так что для них вы будете врагом и изменником, подлежащим уничтожению. В этом и заключается ваша миссия, двойной агент Асагири Косетсу.

И почему меня не оставляет стойкое ощущение, что только что был подписан мой смертный приговор?

Но делать нечего. В душе разом становится как-то пусто, а с языка срывается полумёртвое и сухое:

— Принято.

— Кушимару, тебе другое задание. Ты будешь среди тех, кто будет преследовать Косетсу с наёмником. Только не переиграй.

— Можете на меня рассчитывать, Мизукаге-сама, — самодовольно тянет мечник, губы которого кривит по-прежнему мерзкая ухмылка. Чёрт, ему и играть не надо, дай лишь повод прикончить кого!.. Действительно, война обращает людей в зверей...

— Позовите сюда Мей Теруми, Ао и мечников. Ринго не трогайте, я с ней поговорю лично.

— Слушаюсь, — дружно отвечаем мы и тенями покидаем кабинет так, что и дверь не шелохнулась.

Техника переносит нас обоих на крышу Резиденции, покрытую тонким слоем влаги — талый туман. Ловя взгляд оинина без маски, негромко интересуюсь:

— Кто за кем?

— За тобой Теруми, Ао, малец Хоузуки и Забуза. На мне остальные.

Ясно, значит. Себе заграбастал самых жёстких и ненормальных. Впрочем, к ним ему и дорога! Из одного тумана клинки всё-таки. Акебино Джинин, Мунаши Джинпачи, Суйказ... Чёрт, забыла, его же грохнул Хошигаки. Хотя это вроде не подтверждено, но говорят, что Суйказан сливал информацию врагам. Хм, продажный ублюдок.

Куриараре в прыжке исчезает внизу, скоро его силуэт захватывает туман, белёсыми струями вьющийся понизу. Со вздохом поднимаю взгляд выше и осматриваю родную Деревню. Тишь да гладь да мерный шум жизни. И не верится даже, что начнётся новая гражданская война. Хотя... это отличный шанс проверить новую технику. Как хорошо, что сенсей моя владеет молниями. И лишь спустя секунды три спохватываюсь, что лицо искажает почти такая же, как у Куриараре, ухмылка. Вот только этого мне не хватало! Ну нет, я сходить с ума от боёв и крови не собираюсь.

Сначала найдём эту Теруми. Эта кокетка не очень мне нравится и, будь она хоть сто раз лучшей подругой сенсей, вряд ли будет когда-нибудь импонировать.

С такими мыслями спрыгиваю на круглую площадку в центре Резиденции и иду к дверям, за которыми летят вниз лестничные марши. Берусь за ручку и замираю. В теле копится агрессия, злость, неизвестно откуда взявшаяся. Пальцы сжимаются. Почему-то хочется что-нибудь сломать, сломать что-нибудь... И правда, надо порой давать волю инстинктам, хотя самые важные из них — инстинкт убийства и инстинкт смерти — лучше держать под тотальным контролем подобно тому, как Туман держит Ягура-сама. Резко сжимаю кулак и распахиваю дверь, успевая влететь внутрь до того, как та с хлопком ударит по проёму.

Очень надеюсь, что эта Теруми дома!

Около десяти минут уходит на то, чтоб добраться до дома этой куноичи с двумя улучшенными геномами — ей крупно повезло, что она выжила десять лет назад. Я почти уже стучу в дверь, когда взгляд натыкается на отражение в окне, рядом с которым стою. На меня смотрит мой зеркальный двойник, но что-то кажется странным. Под ногами хлюпает лужа, когда ступаю в неё и касаюсь ладонью стекла:

— Что за?.. — правый глаз рассекает нехитрый чёрный узор — линия от корней волос до подбородка, плавно изгибающаяся по щеке, а под самым глазом узор уходит к уху, словно отчерчивая его от остального лица. Будто лезвие клинка Киба. — Что за чертовщина?..

Только не говорите мне, что Ягура-сама поставил на меня печать... Он, он что... Он во мне сомневается?! Но я ведь ни разу не подводила его, ни разу, да и не собираюсь! Дыхание резко сбивается, а в груди тугим комком корчится колючая обида. Чёрт возьми... Может, проверить печать? Но как?.. Обычно печати читают только истинные эмоции, а задание я ведь проваливать или отказываться от него не планирую. Хотя... у меня ведь желания особого звать Теруми Мей нет. Если её не позвать, то вряд ли что-нибудь случится. Ха, наигранно-то как...

Печать нагревается, едва заметно, но этого хватает, чтобы понять: посмей я предать Ягуру-сама, и скоро кто-нибудь найдёт хладный труп бывшей ученицы гениальной куноичи Ринго Амеюри, и вряд ли будут похороны, скорее, по старинке тихо-мирно отправят в ладье плыть по океану в загробный мир или похоронят по современной моде, если не кинут в Озеро Яда, как отступницу. Надеюсь, последняя участь мне не грозит. Всё-таки пусть у меня и нет ни родных, ни близких, растворяться и полностью исчезать в серной кислоте неохота.

В душе снова странно пусто. Знаю только то, что задание проваливать нельзя, а отказываться от трудных миссий ни один шиноби не может и не смеет, а ещё мелькает мысль, что нещадные тренировки всё же привили мне немного хладнокровия: ну печать, ну и что? Не конец света. Потому что предавать я никого не намерена.

Резко стучу по дереву, и звук этот эхом отражается внутри квартиры. Живёт Мей достаточно обеспеченно, немногим богаче моего. Жду ещё пару минут и стучусь снова — и тот же результат. В голову закрадывается мысль, что квартира пустует, а я тут стою, как идиотка... На этом терпение заканчивается, а в окне снова появляется моё отражение, что медленно увеличивается по мере моего приближения. Этот тип окна узнаю сразу, и проблем с ним справиться не возникнет.

Сжимаю кулак и подношу к лицу, согревая его дыханием и в следующий миг резко ударяя раме под ручку, и через пару секунд она без скрипа отворяется. Этот секрет мне Амеюри-сенсей рассказала. У неё же брат был, грабежами промышлял, пока его старшей сестре не поручили его арест.

Лихо перепрыгивая подоконник, я сразу подхожу к заваленному исписанными свитками невысокому столику — ну-ка, что тут у нас? Скоро в руках оказываются несколько документов. Все исписанные мелким, убористым почерком, вязь иероглифов порой непонятна, а от одного свитка пахнет свежими чернилами. Похоже, ничего интересного, черновые отчёты. Вернув всё на место, я устроила себе мини-экскурс по чужим хоромам и уже в конце понимаю, что время безвозвратно и бездарно потрачено. Как я и думала, дома никого. Что ж, надеюсь, Мей не поймёт, что здесь была я, а не кто-то другой.

Ну, пошли! — выпрыгиваю из окна наружу и скоро уже стою на крыше противоположного дома, глядя на тёмно-синие улицы деревни. Пойду-ка я за Мангетсу, а о Теруми скажу, что не нашла...

Чёрт! — резко хватаюсь за лицо. Я едва с крыши не упала! Чёрт возьми, чёрт возьми, Санби всех дери, мне что, миссии идеально выполнять, чтоб печать меня не грохнула?! Неприятная пульсация ощущается не только мозгом, даже пальцами, на миг я чуть ли не слепну! Вот Ягура-сама сволочь... Придётся искать эту Мей Теруми. Но попозже. Позже всех!

Так, спокойно. Кто там следующий на очереди? Хоузуки.

Мангетсу я уже где-то видела. Так, наверняка до того, как получила эту грёбаную миссию. Кстати, как я буду спасать от оининов наёмника и ещё — как спастись-то самой? Надо будет подумать над этим. Чёрт, печать всё ещё пульсирует... Ну ничего, Ягура-сама, зря вы во мне сомневаетесь, и я это докажу! Ага, ага, докажешь, начинай это делать уже сейчас, Косетсу. Мангетсу ты видела до визита к сенсей, а до него ты была только... точно же! Полигон! На восточных окраинах... а я в западном центре сейчас... Чёрт. Надо торопиться. Ненавижу заставлять людей ждать.

М? Где-то от кого-то когда-то я это слышала... А, от Скорпиона же.

За ерундовыми мыслями, стараясь не думать о задании и не ворчать на него, чтоб печать не била по мозгам сильнее, я и добегаю до полигона. Окраины никогда не славились оживлённостью улиц, вот и сейчас они никого не разочаровывают — всё такая же пустота, только вдалеке плещется вода. Вода? Щурясь, всматриваюсь в ту сторону, но туман не даёт много увидеть, так что скоро я уже бегу туда, и на сей раз бесшумность практически удаётся. Что это там плескается, интересно мне знать? Всегда тренировалась на этом полигоне и ни разу не слышала этих звуков! На всякий надо проверить. Да и...

Так и знала!

— Эй, Хоузуки! — зову, а потом уже сама прыгаю вперёд, за раз сокращая дистанцию с девяти метров до трёх. — Много говорить не буду, я к тебе от Мизукаге-сама, он зовёт к себе мечников на ковёр.

Не дала же я ему опомниться, сразу умчалась прочь. Эти братья кажутся довольно интересными. У их клана не то чтобы улучшенный геном, но тайная техника. Названия не вспомню, правда, хотя джутсу нравится. Умение обращать своё тело в воду... При незнании это будет очень неприятным сюрпризом для противника и достаточным преимуществом в бою.

Теруми Мей находится в больнице. Видимо, сегодня я умею думать... Амеюри-сенсей всё ещё спит, когда я застаю красотку-куноичи выходящей из пропитанной отчаянием пятой палаты. Она устало кивает в ответ, будто говоря молча, что приняла к сведению, и я быстро удаляюсь на первый этаж, успев добавить, чтоб она Ао нашла. И почему же мне так не нравится эта Мей, эта красотка Теруми? К тому же старше меня года на четыре. Двадцатилетняя старуха, блин.

Я почти слетаю с последней лестницы, заворачиваю и... с размаху в кого-то впечатываюсь! Чёрт, сегодня явно не мой день... Отпрыгивая от неизвестного на метр, я вскидываю на него взгляд и понимаю, что влипла: передо мной сам Дьявол Тумана, Момочи Забуза. Крепкое мужское тело он явно не считает нужным скрывать, хотя пару раз я видела его в форме шиноби... Бр-р, как смотрит. Наверняка ничем не отличается от этого Куриараре. Из мечников самая адекватная — моя сенсей и только. И что это за ребёнок рядом с ним? Кстати говоря...

— Я как раз искала вас, Момочи-сан, — сужу, конечно, по себе, но мне не хотелось бы слышать своё имя и без суффикса от малознакомого человека. — Мизукаге-сама зовёт всех на ковёр. Всех мечников, — уточняю, исправляя оговорку.

— М? — брови вскидываются в показном удивлении, которое выглядит больше издёвкой, чем чем-то иным. На миг мне даже видится, как его рука тянется к висящему за спиной Кубикирибочо, но фантазия скоро успокаивается. Как же сильно порой влияет эта убийственная аура вокруг ниндзя... — Зачем? — О... и что мне отвечать?

Шестерёнки мозговые быстро начинают работать, чуть ли не искры летят из-под них, когда я быстро выдаю в ответ:

— Не знаю, я не мечник. — Очень надеюсь, что ложь он не раскусит, хотя... а я точно только что соврала?

— Хм, — вздёргивает бровь в отчуждённой насмешке Забуза, после обращаясь уже явно не ко мне: — Появились дела, Хаку. Подождёшь здесь.

Хаку? Так этого мальчишку так, что ли, зовут? Какое невинное имя... и очень этому мальчонке подходящее. Большие наивные глаза, а какие глубокие... Явно красавцем вырастет. Так... Я тут что, как Мей думать начала?! Надеюсь, что такой же не стану.

— Хорошо, Забуза-сан! — Кстати, а что тут делает такой, как Забуза?

— А?.. — не успеваю я закончить, как он просто тыкает большим пальцем на мальчугана. Видимо, на тренировках что-то не так пошло. Такое часто случается. — Понятно. Ладно, в таком случае я к Мизукаге-сама. — Жаль, что не так близка к нему, чтоб звать “Ягура-сама”.

А теперь прочь! Выход из больницы находится у меня за спиной, и скоро я разворачиваюсь и топаю туда. Это один из самых дурацких дней, которые только были в моей жизни. Тупой день, тупая Теруми, тупая печать, тупые мечники!

— Тупой Ягура-сама... — недовольно бурчу себе под нос, спустя пару мгновений замирая и тут же оборачиваясь. Забузы там уже нет, как и Хаку. Странно... Показалось, что ли. Будто спину просверлили взглядом... Не буду лучше звать Мизукаге в таком тоне. Порой кажется, что у этого человека глаза и уши — весь Скрытый Туман.

Итак, на всё про всё у меня ушло около часа. Не совсем, конечно, оперативно, зато всё выполнено. Останавливаясь на парадных воротах во двор госпиталя, бессмысленно смотрю вперёд. Задание мне дали из рук вон плохое. Надо всё продумать до мелочей, что да как, причём мечники, которые наверняка будут среди оининов-телохранителей — что, если честно, приставлены лишь для галочки, — явно жалеть меня не будут, даже если узнают. Даже Мангетсу успел ожесточиться... Этот мальчишка просто не понимает, что значит убить. Для него жизни стали игрушками. Ребёнок...

А теперь поднапрягись, Косетсу! Эта миссия, скорее всего, самая важная во всей твоей жизни! И неважно, что на Третьей подобных было, конечно, единицы, но побольше одного раза.

На том и порешив, я трогаюсь в путь, резко прыгая на другую сторону улицы и несясь к белокаменному подъёму немного западнее отсюда. Добираясь до Резиденции и скоро поднимаясь к кабинету, со стуком заглядываю внутрь и вижу картину маслом: почти вся Семёрка Мечников в сборе, только Момочи с сенсей и не хватает. Это выглядит так... эпично.

— Мизукаге-сама? — закрывая за собой дверь, внезапно чувствую, как её задерживают извне и открывают снова.

— Звал, Ягура? — входит в кабинет Момочи Забуза, одаривая всех нахально-равнодушным взглядом.

Меня аж передёргивает от подобной дерзости. Но лучше уж молчать, сегодня я и так уже наболталась.

— Звал, Забуза, — невозмутимо кивает Ягура-сама.