Маги не ожидали вероломного нападения со стороны живого сырья и сначала даже не отреагировали. За это время мне удалось вывести из строя двух из них, но потом удача отвернулась от меня. Оставшиеся одиннадцать чародеев одарили меня градом огненных сфер и ветвящихся молний. А ведь у меня сейчас нет прочной чешуйчатой шкуры, которая защитила бы от заклинаний, и пришлось активно перемещаться среди булыжников, уворачиваясь как от фаерболлов с молниями, так и от жаждущих тесного общения бандитов-охранников. И это ещё не все. Находящиеся в непонятном подобном на транс состоянии драконы были мне не союзники, за то могли легко раздавить своего незадачливого собрата. Случайно конечно, но всё равно крайне обидно.

      Через полтора десятка отчаянных прыжков и попыток укрыться за высокими камнями, живописно раскиданными по этому театру военных действий, я чуть было не попал в радостные объятья уже известной мне парочки дуболомов с именами, начинающимися на «Х» и «М» и заканчивающимися на «ундель», и только чудо спасло меня от подобной участи. А точнее – их тупость. Оба охотника на меня любимого не рассчитали скорость и траекторию и врезались друг дружку, а я ласточкой проскочил над живописной мешаниной конечностей и скрылся за очередным стоячим камнем.

      Однако это помогло ненадолго. Моё укрытие очередным метким попаданием превратилось в каменную крошку и мне пришлось сменить дислокацию.

      Да, это не могло продолжаться бесконечно. Скоро они меня загонят в угол. А я ведь даже не имею возможности сменить это жалкое обличье (даже если бы знал как) на драконье – тут же отупею, ведь проклятая вонь из шкатулки всё ещё доносится до моего носа. А в таком виде я долго тоже не протяну.

      Мой отсутствующий план побега нуждался в серьёзной корректировке, но на это не было времени, да и что можно придумать? У меня хватало сил лишь на то, чтобы вяло огрызаться магическими зарядами и уворачиваться от заклинаний и самих противников... ну и стараться не превратиться в лепёшку под ногами собратьев.

      Похоже, мне всё же скоро наступит конец, хоть я совсем ещё не повидал мира, не влюблялся и не похищал принцесс (точнее... не будем о грустном)...

      Горячо и вспышка перед глазами. Меня подняло и бросило об землю. Больно... Очередной фаерболл достиг своей цели. Подняться нет сил. А браконьерствующие бандиты и маги совсем близко. Всё, я...

      А? Что это?

      Толпа из озлобленных волшебников бросилась врассыпную, грязно ругаясь и искрясь неизрасходованным запасом сил. Что же их распугало?

      Огромный красноглазый чёрный конь скалил полную острых и массивных клыков пасть и шипел не хуже моей матери, когда она ожидала периодически загуливающего в человеческих селениях отца, и когда он появлялся, чуяла запах «огненной воды».

      На нём в развевающемся красном плаще и в чёрных одамантиновых доспехах восседал самый настоящий Чёрный Властелин.

      И видимо только я заметил, что чёрный всадник довольно неумело держал меч и с явным испугом окидывал взглядом окружающую обстановку. И только я обратил внимание, как из-за спины всадника с монструозного коня соскочила лёгкая серая тень и скрылась в толпе.

      - Вы, да как вы посмели... – у Сэмми явно не хватало фантазии и смелости сказать что-то боле оригинальное. Нда... хоть я и практически в бессознательном состоянии, опалён, наэлектрилизирован, заморожен, избит, но даже с точки зрения такого неудачника каким в этот момент был я, наш «герой» слабо тянул на рыцаря-демона древности. Но зато роль отвлекающего манёвра он выполняет просто замечательно. Алайя под шумок успела сориентироваться и закрыть злополучную шкатулку, попутно вырубив охранявших её браконьеров, так и не покинувших свой пост даже для развесёлой погони за мной.

      Пока рыцарь позорился перед бандитами своим немногословным и сумбурным красноречием, а я отдыхал на жёсткой и неудобной, холодной земле (пока я был драконом никогда не замечал этого, неудивительно что у людей от такой жизни характер обычно явно не небесная амброзия), ассасинка даже нашла главных зачинщиков всей этой истории и, приставив к заплывшей шее герма длинное стило лезвия вывела руководителя браконьеров вперёд.

      - Итак?.. – нежный, ласковый до приторности голос беглой «монахини» не сулил ничего хорошего пленнику.

      - А?.. – жирдяй сглотнул, едва не наткнувшись нервно дрожащим кадыком на остро отточенную кромку лезвия.

      Маги замерли как и разбойники, не зная что предпринять, ведь по любому, Алайя успеет зарезать их идейного вдохновителя и источник финансовых благ до того, как её поразят гром и молнии или просто стрелы. А то, что ассасины ровным счётом не поддаются никакому подчиняющему воздействию известно, пожалуй, всем в семи мирах.

      Наш героический рыцарь всё-таки смог не порезаться об острую "игрушку" и спустился с Мерзавца, который тут же укусил случайно оказавшегося слишком близко мага, и тот с воем и проклятиями стал заговаривать рану.

      Алайя начала выдвигать некие требования, а среди медленно приходящих в себя драконов появился Орикс, дракон-отшельник с болота. Но что происходило дальше, я так и не увидел. Сознание поглотила первозданная тьма.

***

Я очнулся в полной темноте. Нет, всё-таки тьма была не кромешной, да и вообще это была вовсе не тьма, а всего лишь густой сумрак. Где-то со стороны пробивались солнечные лучи. В пещере... Голова болит, спину с крыльями ломит, хвост отваливается...

      Крылья? Хвост? Неужели?..

      Изогнувшись так, как ни один гуманоид не способен, я оглядел себя. Я действительно стал собой.

      Шум за пределами пещеры и кто-то загораживает свет. В проём просовываются две драконьих морды. Одна – Орикса, вторая – Никс.

      - Проснулся, герой? – прогудел отшельник, - Мы с трудом нашли тебя, хорошо, что дьявольский конь смог взять твой след. Доволен, что спас сородичей?

      - Что будет с... – мой голос прозвучал на удивление слабо. Мне показалось, что они его даже не услышат, но мне всё же ответили.

      - Браконьеры будто сурово наказаны человеческими властями, а спасённые драконы отправятся к Пальцевому пику.

      - Хорошо... – я уткнулся мордой в каменный пол и закрыл глаза.