— Эй, звёздочка! Ты чего свалился? — голос Майка очень задорный, живой, громкой, он склонился над Аллесандром, которого уложил на лежанку из кожи и ткани рядом с костром. — Знаю, я неотразим, но слушай, в столице будто ты не привык к красавчикам!
— Ч-что… случилось? — целитель немного приподнялся, выдохнув, но как только увидел вокруг себя трупы, припорошенные снегом, вскрикнул, прижав одну руку к своей груди и закрыв глаза. — Ты убил их всех? А теперь будешь мучить и меня, несчастный?
— Да стой ты, пирожок! Я даже трупы немного прибрал, чтобы тут не воняло, и тебе было место, хе-хе! Я не собираюсь тебя убивать, и я не убивал тут никого, ну почти никого. — Майк отстранился и запрыгнул на ближайший большой камень, усевшись там на корточках, задом повернувшись к костру и облегчённо выдыхая. — Я должен был устранить твоего дядю, ну и перед боем что-то меня потянуло, ну знаешь, немного полить осеннюю травку. А тут уже начался бой, я не знаю, почему, но во время моего дела на меня выбежал бомж с двуручем. Ну знаешь, одной рукой держа причиндалы, не очень удобно, он успел рубануть меня.
— Постой! Моего дядю! Отвечай мне правду, наёмник, кто нанял тебя, и мой отец предаст вас обоих суду! — Аллесандр захватил воздух полной грудью, нахмурившись, на что Майк начал громко смеяться, откинув голову. Его копна рыжих кучерявых волос, похожих на сплетённые дреды, подпрыгнула вместе с ним. — Что смешного я сказал?
— Так твой батя и заказал! — Майк остановился, повернувшись, и затих, всматриваясь в лицо дворянина. — Погоди, ты вообще ничего не знаешь там? Ты же вроде столичный, и Этельен, волосёнки то я твои никогда не забуду. Ты настолько милая булочка с повидлом, что не крутишься во всех этих схемах?
— Я… не верю тебе. Лжец… — как только последнее слово вырвалось из дрожащего рта целителя, молнией рядом с ним оказался Майк, накручивая в руках своё лезвие, острейшая и прочнейшая сталь свистела, разрубая воздух.
— Я рыцарь из Ордена крови, малыш. Позаришься на мою честь, обрублю твои драгоценные волосёнки, пусть мне они и нравятся. — голос его стал приглушённым, зловещим, он растворялся в прочих звуках, звуках костра, гуляющего по лесам ветра и свиста стального лезвия на цепи. — Сделаю скидку на твою наивность и на то, что исцелил меня. На, читай, звёздочка.
Майк подтянул свою заплечную сумку и отдал Аллесандру несколько бумаг, свёрнутых в свиток. Целитель аккуратно развернул бумагу, его взгляд стал скользить по тексту, печатям и суммам, на глазах стали наворачиваться слёзы, кристаллы замерцали.
— Но… за что… Я ведь… — печально прошептал Аллесандр, закрывая глаза, из которых пошли тонкие струи слёз.
— Твой отец заказал архиепископа Фетоника, так? Сумма приличная была бы, да и и яд почти подействовал. Если бы ты его не исцелил. — Майк подошёл к костру, разминая ноги. — После этого он заказал твоего дядю, который меня и порекомендовал, а тот назначил за меня награду. Ну и твой дядя решил шлёпнуть тебя, потому что, кажется, ты вообще лечишь всех, кого видишь.
— Но мы ведь были в таких прекрасных отношениях…
— Да, и поэтому решил пригласить твоего отца, который послал вместо себя тебя. Ну так, чтобы потом обвинить в твоей смерти любимого брата. — Майку стало жалко этого наивного и чистого дурака. — Как ты вообще такой вырос там? Как ты в этом гнезде уебанов то вылупился, птенчик?
— Папа… — Аллесандр закрыл лицо ладонями, покачиваясь из стороны в сторону.
— Ну это, ну ты чего? Да всё образуется, не парься ты так, это же норма для дворян. Хочешь анекдот? Только не куксись! — Майк крутился вокруг рыдающего, словно напуганный ребёнок, Аллесандра, покручивая цепь в руках. — Чем отличается гном от апельсина, знаешь?
В ответ Аллесандр, шмыгнув носом, лишь покачал головой.
— Когда снимаешь апельсин с дерева, он ещё живой! Ахах-ха-ха-ха! — Майк залился громким смехом, настолько заразительным и смешным, что целитель не сдержался и стал смеяться вместе с ним, сквозь слёзы. — Ну вот, другое дело. Я тебя точно не трону, ты меня спас, забрал у смерти мою жизнь, за что я твой братан теперь! У тебя есть другие братаны?
— У меня было два старших брата… Старший научил меня разделывать оленей и кроликов…
— П-годи, были?
— У старшего отказало сердце во сне, а средний сломал шею во время охоты… — печально ответил Аллесандр, наминая свой плащ. — Я один остался… и каждую весну хожу на их могилы, молиться за души… Я ненавижу себя за то, что меня не было рядом.
— Какой же ты дурачок, звёздочка… Одно дело, когда гнилые уроды заказывают друг друга, но как они посмели заказать тебя? — Майк протянул руку, на кожу перчатки упала капля слезы, убийца аккуратно вытер слёзы. — Твоих братьев убили, это не несчастные случаи, милый…
— Что же мне теперь делать? — спросил тихо Аллесандр.
— Теперь ты мой пленник, я попрошу за тебя выкуп, вернусь в Орден, и убью твоих отца и дядю. — тихо ответил Майк. — Аристократы должны быть такими, как ты.
-… Но тогда нужда в таких, как ты, отпадёт. — слова Аллесандра приятно удивили Майка. — Позволь мне поговорить с отцом и дядей, позволь мне остановить их.
— Позволю, малыш. А сейчас тут оставаться нельзя. На нас с тобой охотятся. — одним движением лезвия Майк потушил огонь в костре. — Наберём тут пожрать, и пойдём в мою берлогу.
— Берлогу? Ты спишь с медведями? — удивился Аллесандр, испугавшись своей участи, на что Майк рассмеялся, но быстро понял, что это была не шутка. Бедняга вообще не жил жизнью.
— Ну, хату, временный дом, берлогу по факту обстановки, наверное, хех.
— Сэр Майк, я так и не узнал, откуда ты знаешь меня? — спросил Аллесандр, поднимаясь со своего места.
— Ха, точно. — Майк подошёл к Аллесандру и взял его руки, после закружив и опустив, поддержав за талию и нахально улыбнувшись, смотря прямо в глаза засмущавшегося целителя. — Хедеро фоль Дансиер, мой светоносный владыка.
— Так на том балу Слёз и Поцелуев был… ты? — на выдохе произнёс длинноволосый мужчина. — Ты выполнял заказ?
— Быстро схватываешь, звёздочка. — наёмник отпустил Аллесандра, приподняв его обратно и продолжая собирать необходимые припасы.
Целитель нашёл момент посмотреть на своего пленителя. Помимо ранее увиденного доспеха, у него широкие штаны из синей ткани, похожей на парусную, словно шаровары, с множеством карманов и заклёпок, заправленные в серые ботинки со стальными накладками. По редким местам, открывающим тело, можно сказать, что Майк очень натренированный и крепкий боец.
Майк то в свою очередь вдоволь насмотрелся на своего пленника, таких красивых людей он давно уже не видел.
— Мы в не очень хороших местах, тут полно таких уебанов, что мама не горюй. Людоеды, бандиты, дезертиры, повстанцы. Ну и всякой монстрятины тоже хватает. — наёмник набивал рюкзаки всем, что можно было использовать, благо добычи много.
— Тогда почему ты тут скрываешься?
— Нуу, тут безопасно, хе-хе! — усмехнулся Майк, продевая через ремни на полных рюкзаках руки. — Что, боишься, что отдам людоедам? Тебя то они неделю есть будут, суп поди наварят.
— Что ты такое говоришь? За убийство целителя наказывают сами боги.
— Оу, тогда мне предстоит стать богом, что накажет твоего отца, дядю, и себя, пирожок? — зацепил рульку из палатки зубами, крикнув. — Пофли!
Аллесандр взял лишь подушку и свою сумку с парфюмерией и средствами для омовения. Он идёт за Майком по пятам, без сопротивления. Наёмник знает закон чести, он не станет просто так убивать дворянина, особенного того, кто его спас.
— Скажи, только честно, Звёздочка, думаю, врать ты не умеешь. — Майк откинул нить, доев кусок мяса. — Если бы ты знал, что я убивал дворян, в том числе хороших, ты бы спас меня сегодня?
-… Каждая жизнь — это редкий самоцвет. Я Первый Целитель, Свет наделил меня силой… Мой долг — защищать жизнь любой ценой.
— Тогда ты точно поехавший, но знаешь, свой целитель под рукой всегда круто! — усмехнулся Майк. — Даже зная, что я собираюсь сделать.
— Не убивай моих родственников, пожалуйста. В них ещё осталась честь, я не хочу их смерти…
— Эх звёздочка, какой же ты милый. — промычал задумчиво Майк. — Ладно, пока сами не нападут, не буду.
— Спасибо тебе, Майк…