2006

      День ничем примечательным не отличался: небо, затянутое серыми тучами, холодный для июля ветер, много бумажной работы, постоянные звонки в офисе. За окном в тумане терялись верхние этажи небоскребов. Бесконечное клацанье клавиатуры не стихало ни на минуту. Потирая виски пальцами, Леон оперся локтями на стол и бросил короткий взгляд на фото в рамке, стоявшей возле монитора компьютера. С фото на него смотрела Джилл Валентайн, широко улыбаясь и крепко обнимая его же год назад на Сицилии.

      Он уже скучал по ней несмотря на то, что только неделю назад она улетела вместе с Редфилдом в Восточную Европу, где, кажется, располагался особняк Озвелла Спенсера. Наверняка с этим заданием они справятся быстро, и совсем скоро Леон вновь сможет сводить ее в ресторан, где сделает предложение руки и сердца. Уже около двух месяцев он думал об этом, а кольцо буквально купил на днях, пока пряча в верхнем ящике офисного стола на работе. Всё внутри подсказывало, что Джилл обязательно согласится, и они наконец узаконят их отношения.

      Однако окончательно погрузиться в свои мечтательные размышления Леон не успел, потому что телефон громко зазвонил, а на экране высветился номер Ингрид. Его вызывали в Белый дом.

      Работа опять вихрем затянула его с головой, не позволяя продохнуть ни на секунду. Времени не было даже взять телефон, чтобы хоть раз позвонить Джилл и спросить, как шли дела. Нужно разобраться с очередным заговором и очередными биотеррористами, с которыми он столкнулся. Всё шло к завершению лишь через три или четыре дня. Леон не мог толком сказать, сколько прошло времени, потому что нормально не спал всё это время.

      Настроение было паршивым, когда он прилетел обратно в Вашингтон. Леон собирался вернуться в офис, чтобы заняться отчетом, но краем глаза заметил солдат из BSAA. Странная тревога охватила естество в одно мгновение. Среди солдат стоял Крис Редфилд, который разговаривал с кем-то. Почему с ним нет Джилл?

      Леон быстро направился к ним. Крис первым его заметил, заставил солдат расступиться и шагнул навстречу. Вид у него ужасный: лицо бледное с небрежной трехдневной щетиной, под глазами тени, а сами глаза такие красные, словно он рыдал несколько часов подряд. Он, тяжело вздохнув, понурил широкие плечи.

      — Крис, что ты здесь делаешь? — первым заговорил Леон.

      — Приехали передать информацию о местоположении пары людей, которые работали на Спенсера. Их нужно поймать, как можно быстрее. Хотим, чтобы вы тоже этим занялись, — его голос практически сел, а лицо стало совсем мрачным.

      — А где…

      Крис, поджав губы, покачал головой.

      — Где она, Крис? — не веря, с нажимом спросил Леон. Злость постепенно закипала внутри, стремясь вырваться наружу.

      Крис предложил отойти немного в сторону, чтобы любопытные не подслушали их разговор. Леон выжидающе смотрел на него.

      — Мы приехали в особняк Спенсера. Думали, что он будет там один. Но… — Крис захрипел, виновато опустив взгляд. Прокашлялся и продолжил: — Там был Вескер. К нашему появлению он убил Спенсера. Затем он напал на нас.

      Леон, нахмурившись, терпеливо дожидался.

      — Джилл спасла мне жизнь. Она столкнула его в окно, — наконец сказал Редфилд, а его глаза болезненно блеснули. — Я несколько дней прочесывал местность вместе с другими ребятами из BSAA. Искал хоть что-то. Но ни его, ни Джилл не смог найти. Там продолжает работать поисковая группа, и я присоединюсь к ним через сутки, но пока… нет ничего.

      Леон замер в оцепенении. Его словно окатило ведром ледяной воды.

      Как такое возможно? Как? Джилл Валентайн, первоклассный боец, профессионал своего дела, всегда выбиравшаяся из любой передряги, выходившая сухой из воды… пропала? Пожертвовала собой ради товарища по оружию? Твою мать, как же это на нее похоже. Но… почему? Почему пропала? Где она сейчас?

      Несколько дней назад он думал, как она вернется домой, и всё снова будет хорошо. Они снова будут вместе. Пойдут в ресторан, посмотрят фильмы дома, займутся любовью. Он сделает ей предложение. Всё будет хорошо. Но эта иллюзия вмиг рассыпалась в прах.

      В глазах Леона помутилось. Уши заложило. Дыхание спёрло. Сердце сжалось так, словно ему сломали несколько ребер.

      Она пропала. Пропала. Не погибла. Нет. Она не могла погибнуть. Не могла!

      — Леон, — голос Криса доносился откуда-то издалека, словно он оказался в вакууме. Леон закрыл глаза ладонью, а другой попытался найти опору рядом. Он понурил плечи, опираясь на стену. — Леон, еще есть шанс ее найти. Я уверен, она жива. Нисколько в этом не сомневаюсь. Она же Джилл, мать ее, Валентайн. Леон…

      Крис, видя его разбитое состояние, сам едва сдерживал эмоции.

      — Когда вылет? — сиплым голосом спросил он, не поднимая взгляда.

      — Что? — Крис с трудом расслышал его.

      — Когда ты улетаешь? — Леон посмотрел на Редфилда пустыми глазами, словно вся жизнь вмиг ушла из него.

       — Завтра ночью.

      — Я лечу с тобой.

      — Но, Леон, ты нужен…

      — Мне плевать! — взъелся он так, что люди в вестибюле обернулись на них. — Я лечу с тобой. Сделаю всё, чтобы найти ее несмотря ни на что. Она моя… — Леон понизил голос, — девушка, в конце концов. Я должен сделать всё в своих силах, чтобы найти ее.

      Крис не стал перечить, лишь молча кивнул.

***

      Он ничего не ел, почти не спал. Криса пугало, с каким остервенением Леон искал Джилл весь первый месяц с момента ее пропажи. Он изводил себя, буквально валился с ног каждый раз после прочесывания ближайших районов к особняку Спенсера, но продолжал искать. Он сильно похудел, а тени под глазами стали его вечными спутниками.

      Сейчас, вернувшись с очередного обхода, он свалился без сил в кресло на базе, располагавшейся в деревне, неподалеку от особняка Спенсера. Крис тоже только что вернулся. Он снял с головы кепку, когда зашел на кухню, замечая Леона. По одному его виду понятно, что результатов нет. У Криса тоже.

      — Леон, послушай, — осторожно обратился к нему Крис, а тот даже не поднял голову. Челка закрывала половину лица. — Я понимаю, каково тебе сейчас, но ты слишком сильно изводишь себя. Отдохни хоть немного, иначе еще через месяц от тебя не останется и живого места.

      Леон открыл глаза и исподлобья посмотрел на Редфилда.

      — Сделай это ради Джилл.

      — Ты так говоришь, словно она погибла, — пробормотал Леон, устало потерев пальцами переносицу.

      — Я так говорю, потому что иначе заставить тебя отдохнуть невозможно. Съешь хоть что-нибудь, ради всего святого, — наконец взъелся Крис. Его терпению тоже иногда приходил конец. — Если мы ее найдем… — Леон смерил его испепеляющим взглядом, — вернее, когда мы ее найдем, она вряд ли будет рада видеть полудохлого Леона.

      На кухне воцарилась напряженная тишина на несколько долгих минут. Слышалось лишь жужжание лампы над их головами.

      — Ладно. Возможно, ты прав, — сказал Леон, кое-как поднявшись и подойдя к холодильнику. Крис внимательно проследил за ним взглядом и вдруг заметил, как тот понурил плечи, сильнее, чем обычно. Склонил голову. В тишине кухне раздались тихие всхлипы. Это был первый раз, когда Леон позволил чувствам вырваться наружу. Он плакал как маленький мальчишка, не в силах больше сдерживаться.

      Никогда прежде Редфилд не видел его таким разбитым.

      Поджав губы, он подступил на шаг и опустил руку на плечо Леона, несильно сжимая. Хотелось хоть как-то его поддержать. Вряд ли сейчас какие-либо слова могли его утешить.

      — Почему жизнь так несправедлива? — всхлипнул Леон, а слезы стекали по его носу, капая на пол. — Почему, Крис?.. Мы были так счастливы. Я люблю ее больше всего на свете, — с судорожными вздохами бормотал он, не поднимая голову. — Она дарила мне успокоение. Я был самым счастливым человеком. Я бы всё отдал на свете, даже собственную жизнь, чтобы она сейчас была рядом, чтобы она была жива. — Леон всхлипнул с новой силой. — Я знаю, что это ее выбор. Она бы поступила так, даже если бы на твоем месте был кто-то другой. Она… ценила жизни других больше, чем свою. Мы сами выбрали эту работу, но… блядь. Я ненавижу нас за это. Ненавижу, что мы не могли жить так, как жили обычные люди.

      — Леон, — попытался остановить его Крис, но явно бесполезно.

      Наконец он выпрямился и обернулся, глядя на Криса красными от слез глазами.

      — Я собирался сделать ей предложение, когда она вернется. Я хотел, чтобы она была моей женой, — признался Леон, вновь закрыв глаза рукой и заплакав с большей силой. — Я так хотел, чтобы она была…

      В это мгновение Крис особенно остро испытывал чувство вины, что оказался не на месте Джилл. Он бы тоже отдал всё, чтобы вернуть ее, чтобы самолично убить Вескера, а ее спасти. Чтобы она сейчас действительно была рядом с Леоном. Но время повернуть вспять, к его огромному сожалению, уже нельзя. Оставалось лишь надеяться, что поиски приведут их хоть куда-нибудь.

***

      Закрыв за собой входную дверь, Леон навалился на нее спиной и склонил голову. Звенящая тишина встречала в пустой квартире. Стены узкого коридора давили на него. Полумрак окутал комнаты. Свет нет сил включать. Да и какой в этом смысл? Ему не хотелось смотреть на вещи, которые напоминали о ней и заставляли сердце болезненно сжиматься.

      Поиски не увенчались успехом. Конечно, Леон настаивал на том, что стоило продолжать, но ни у кого уже не осталось сил, даже у него. Хотя он не терял надежды и верил, что Джилл жива. Верил, что она где-то в Европе, где-то, где не может выйти на связь или не в состоянии сделать это. Может быть, она в больнице, в коме? Может быть, у нее амнезия или еще что-то, что заставило забыть обо всём из своей прошлой жизни... Что угодно, что объяснило бы бессмысленные поиски на протяжении нескольких месяцев. Что угодно, лишь бы не принимать тот факт, что она погибла.

      Отгоняя все мысли, Леон стянул ботинки с ног и бесшумно поплелся вглубь квартиры. Без сил упал на постель и провалился в сон. Перед ним мелькали воспоминания, такие теплые и нежные. Джилл смеялась, крепко обнимала его и не переставала целовать. Аромат ее тела сводил Леона с ума, когда он всякий раз утыкался носом в ее шею и крепко прижимал к себе. На душе мгновенно становилось тепло. Умиротворение заполняло мир вокруг.

      Воспоминание ускользнуло. Сжимая ее подушку, Леон открыл глаза и понял, что аромат духов, оставшийся на наволочке, вызвал все эти чувства. От осознания, что он вновь в реальности один, в горле образовался ком. Глаза защипали слезы. Горькие капли медленно, одна за другой, скатывались по лицу, падая на подушку. Проклятье… Грудь сдавило. Боль потери тяжелым грузом придавливала к постели. Он чувствовал, будто проваливался в черную бездну, соскальзывал и никак не мог взобраться обратно. Туда, где каждое воспоминание не ранило так сильно.

      Чтобы унять приступ слез, Леон кое-как поднялся с постели и поплелся на кухню. Включил свет, а из холодильника достал бутылку виски. Крышка отлетела куда-то в сторону. Не церемонясь, он выпил из горла, и алкоголь обжег глотку. Боль притупилась. Кухня немного поплыла перед глазами. Леон мотнул головой, а взгляд вдруг зацепился за дверцу холодильника, на которой на магнит прикреплена короткая записка.

      «Не сиди голодным. Я знаю, как ты любишь еду из доставки ночью, но я приготовила твою любимую лазанью. Съешь, иначе испортится. На пару дней тебе хватит. Люблю, целую. – Д.».

      Работа и поиски так поглотили, что он совсем забыл убрать бумажку с холодильника. Ее аккуратный витиеватый почерк вновь вызвал острую боль в груди. Поджав губы, Леон отставил бутылку и сорвал записку. Невидящим взглядом всматривался несколько долгих минут, пока чернила не начали расплываться от капнувших на бумагу горьких слез.

      Сжав записку в кулаке, Леон стиснул зубы, а желваки проступили на лице. Было так больно, что хотелось кричать. Лишь силой воли он подавил в себе это желание. Записка оказалась в урне, а бутылка с виски опустела в считанные минуты.

***

2007

      Полгода спустя Джилл Валентайн объявили пропавшей без вести. Еще спустя полгода BSAA выделило деньги и сделал пустую могилу на кладбище с памятником. Ни Крис, ни Леон не верили, что Джилл Валентайн погибла, несмотря на то, что прошло достаточно много времени с момента пропажи. Надежда всё еще оставалась после безрезультатных поисков. Надежда даже была тогда, когда они оба наблюдали, как этот памятник ставили над пустой могилой.

      Леон, глядя на имя и даты, высеченные на камне, поджал губы. Нет, это не могло быть правдой. И никогда не будет правдой, пока ее не найдут. Крис поддерживал его в этом.

      Однако, если Крис хоть как-то справлялся с горем, Леон едва ли не тонул в пучине боли и отчаяния. Каждый вечер он брался за бутылку, и несколько раз его приходилось вытаскивать Редфилдам из страшнейшего запоя. Сейчас он держался уже больше месяца, но нервы сдавали при виде этой проклятой могилы.

      — Она не умерла, — тихо сказал Леон, когда он и Крис вдвоем остались на кладбище, а все, желавшие присутствовать на "похоронах", разъехались. — Я не верю.

      — Я тоже, — поддержал его Крис. — Но я не знаю, как объяснить себе то, что нам ничего не удалось найти.

      Леон нахмурился.

      — Чего тут объяснять? Она выжила. И Вескер тоже. Раз и его мы не смогли найти. — Процедил сквозь зубы он, скрестив руки на груди. — Этот ублюдок всегда умел хорошо скрываться. Вы же его годами не могли найти. Возможно, сейчас она с ним. Он держит ее в заложниках.

      Крис, понурив голову, тяжело вздохнул.

      — Если это так, то это ужасно. Вескер может сделать с ней всё, что взбредет в его сумасшедшую голову.

      — Значит, нам надо искать его следы в Европе. Или там, где он мог спрятаться. Ты знаешь хоть что-то о том, куда он мог сбежать? — строго спросил Леон, а Крис в ответ покачал головой. — Ладно. Значит, я попытаюсь что-нибудь выяснить. Мне осточертело сидеть сложа руки. Это ни к чему хорошему не приводит.

      Развернувшись на каблуках ботинок, Леон поспешил к мотоциклу, на котором приехал на кладбище. Крис проводил его усталым взглядом, а затем вновь посмотрел на памятник, тихо пробормотав себе под нос:

      — Где же ты, Джилл…

***

      Леон старался выяснить абсолютно всю информацию, какая была у правительства в тайных архивах на Альберта Вескера. Он поднял Ханниган на уши, заставляя и ее досконально изучить биографию мерзавца. Но ничего, никакой зацепки им так и не удалось найти. Оставался лишь один вариант, к которому Леону очень сильно не хотел прибегать. Однако ради Джилл он готов пойти на всё, даже встретиться с человеком, которого не видел около трех лет с тех пор, как спас дочь президента Грэма.

      За окном бара шел адский ливень. Люди под черными зонтиками спешили домой. Музыка в баре заглушала гнетущие мысли, пока Леон пустым взглядом всматривался в стакан виски перед собой. Он понятия не имел, был ли тот номер, который ему удалось найти, рабочим. Понятия не имел, кому назначил встречу. Но что-то внутри подсказывало, что сообщение пришлой той, кому нужно.

      — Что за дело срочной важности? — ее голос он узнавал всегда без всякого труда. Не глядя на нее, Леон нахмурился и тихо сказал:

      — Сядь. Разговор будет долгим.

      — Думаешь, у меня есть на это время? — опять она играет с ним, даже не подозревая, насколько ему осточертели эти кошки-мышки. Леон повернул голову и взглянул на Аду Вонг в каштановом парике. Цвет совершенно не ее. Но, видимо, она скрывалась. Опять.

      Ада улыбнулась левым уголком губ и наконец опустилась на барный стул.

      — Неважно выглядишь, — констатировала она.

      — Я и без твоих замечаний это знаю, — спокойно ответил Леон, сделав глоток виски. — Мне нужна любая информация, которую ты знаешь об Альберте Вескера, что ты нашла, пока работала на него.

      — Я не работала на Альберта Вескера, — сухо бросила Ада.

— Не морочь мне голову. Я знаю, что ты на него работала. До того, как Саддлер был убит, — Леон повернулся к ней на стуле. Ада, натянув на лицо насмешку, холодным взглядом смотрела на него. — От этой информации зависит жизнь дорогого мне человека.

      Ада в непонимании вскинула брови.

      — Как кто-то близкий тебе связан с Вескером?

      — Это тебя не касается.

      — Касается, раз ты нашел меня и позвал сюда. Так что рассказывай, иначе я тебе ничего не скажу.

      Леон, нахмурившись, отвернулся. Опять она им манипулирует. Но, что делать, если по его правилам она играть никогда не хотела? Тяжело вздохнув, Леон серьезно заговорил:

      — Год назад из-за него без вести пропал человек, который мне дорог. До сих пор ничего неизвестно. Есть шанс, что он всё еще жив, потому что тело Вескера не нашли на том месте, где всё произошло. Они оба пропали. Больше я ничего не могу сказать.

      Ада несколько долгих минут обдумывала его слова, пока не спросила:

      — Думаешь, он остался в живых?

      — Да. Мне говорили, что он уже дважды восставал из мертвых, если не трижды. Так просто этот мерзавец не мог сдохнуть, — злобно процедил сквозь зубы Леон. Вдруг он взглянул на Аду серьезным проницательным взглядом. — Если тебе не плевать на меня, если в тебе есть хоть капля сочувствия к другим людям, ты должна мне рассказать всё, что знаешь про Альберта Вескера. Ада, я напрямую прошу тебя о помощи. Пожалуйста.

      Тихо вздохнув, она заказала себе «Маргариту» и принялась рассказывать всё то, что узнала о Вескере за те годы, что работала на него. Рассказ затянулся на час, если не больше, а Леон внимательно слушал и пытался сопоставить в голове разные детали между собой. Хотелось составить цельную картину, чтобы найти улики и выйти на след.

      Но ничего толкового, что могло бы помочь расследованию, он так и не узнал.

      — Спасибо за информацию, Ада, — несколько подавленно произнес Леон, осушив второй стакан виски.

      — Если я что-то узнаю о нем, то отправлю тебе.

      — Хорошо, — кивнул он и краем уха услышал, как шпионка ушла. Не попрощавшись и не добавив ни слова. Впрочем, ничего удивительного. Леон, тяжело вздохнув, повторил виски и спустя еще час решил вернуться домой.

***

2008

      Прошло ровно два года. Два года с того дня, как Крис сказал ему о пропаже Джилл. Сердце разрывалось на куски, обливалось кровью, стоило вспомнить тот день. Стоило вспомнить, как отчаянно он пытался ее найти. И как же сейчас ему не хватало ее рядом.

      Ком сдавил горло. На глаза вновь навернулись слезы при виде ее имени, высеченном на каменной плите. Он и сам не знал, зачем приехал сюда сегодня. Наверное, побыть наедине с собой и своими мыслями вдали от дома, где каждая вещь напоминала о ней, особенно фотографии, с которых она смотрела на него с лучезарной улыбкой. Здесь не было столько боли, сколько он испытывал дома. Здесь пустая могила и просто имя на камне. Ничего больше, что могло бы напомнить о ней.

      Сегодня точно следовало напиться. До беспамятства. Чтобы притупить чувства и забыть обо всем.

      Леон, склонив голову, закрыл лицо ладонью и судорожно вздохнул. Как же ему не хотелось верить в то, что она действительно умерла. Он молил все высшие силы, молил, чтобы всё то, что происходило с ним сейчас и в последнее время, оказалось кошмарным сном, от которого он просто-напросто не мог проснуться.

      Но реальность была чересчур жестока и несправедлива.

      Через несколько часов он действительно напился. Настолько, что мир расплывался перед глазами, и всё ходило ходуном. В баре или клубе, где оказался, Леон в толпе увидел девушку, как ему показалось в пьяном угаре, похожую на Джилл, и попытался с ней заговорить, не обращая никакого внимания на то, что рядом с ней сидел мужчина. Его ударили по лицу. Горячая кровь брызнула из носа, пачкая рубашку. Леон кое-как замахнулся и ударил кулаком по зеркалу на стене, разбивая не только стекло, но и костяшки на запястье.

      В итоге его вышвырнули из клуба на улицу. Поднявшись на ноги, Леон с разбитой губой и кровью из носа медленно поплелся домой.

      На пороге дома голова уже гудела. Уши словно заложило. Леон свалился на пол, теряя сознание.

      — Господи, Леон! — сквозь пелену раздался чей-то знакомый голос. Леон попытался очнуться, но глаза с трудом открывались. — Почему ты мне не позвонил? Я бы приехала забрать тебя, — кажется, это Клэр. Она кое-как подняла его с пола, и Леон, обхватив ее рукой за плечи, завыл от боли. — Боже мой, помоги мне тебя перетащить на диван.

      Он думал, что помог ей, но Клэр тащила его, как мешок с картошкой. Тяжело выдохнув, она усадила Леона на диван. Он закрыл глаза ладонью и вновь заплакал. Кровь запеклась под носом и на губах. На него было жалко смотреть. Клэр, видевшая уже не в первый раз его в подобном состоянии, скрылась на кухне в поисках аптечки.

      — Клэр, — хрипло позвал ее Леон, когда Редфилд села на диване рядом, — который час?

      — Полдесятого утра, — сухо ответила она и смочила ватку перекисью. Вновь тяжкий вздох сорвался с губ девушки. — Скажи мне, ты теперь каждый год будешь устраивать представление в этот день?

      — Извини, я не…

      — Да не извиняйся передо мной. Я просто хочу понять, когда ты возьмешь себя в руки и попытаешься жить дальше.

      — Я пытаюсь. Честно. Но потом… приходит этот день, и мне срывает крышу, — виновато пробормотал Леон, отводя взгляд, стоило Клэр начать вытирать влажными салфетками кровь из-под его носа. — Я не хочу верить, что ее больше нет.

      Клэр с сочувствием посмотрела на него.

      — Может быть, тебе стоит сходить к…

      — Нет. Я не хочу, чтобы ковырялись в моих мозгах. Я постараюсь сам разобраться, — строго отчеканил Леон, нахмурившись. — Лучше скажи, как дела у Криса?

      — Намного лучше, чем у тебя. Но он тоже напивается в этот же день. Вас эта дурость объединяет. Только если Криса гложет чувство вины, тебя сводит с ума мысль о том, что она может быть… Ну, понимаешь, — осторожно сказала Клэр, подбирая каждое слово, прекрасно помня, как его злило, когда говорили, что Джилл действительно погибла.

      Леон ничего ей не ответил.

      — Купить тебе продуктов? Или, может быть, вещи постирать? — заботливо предложила Редфилд, но он в ответ безразлично кивнул головой. — Ладно. Но я всё равно схожу в магазин, а ты пока прими душ. И костюм этот выкини, а то весь в крови и грязи.

      Он, вновь кивнув, поднялся с дивана и медленно поплелся в сторону душа.

      Под горячими струями воды Леон закрыл глаза, склонив голову, и обеими руками оперся на стену. Мысли, как шестеренки в часах, прокручивались бесконечно и возвращали его на несколько лет назад. Устало вздохнув, он погрузился в собственные воспоминания и позволил эмоциям вновь захлестнуть его.

      — Знаешь, есть что-то особенно в том, когда мы принимаем душ вместе, — шепнула Джилл, целуя его спину, а пальцами скользя по груди вниз, отчего Леон улыбнулся. — Я обожаю, когда вода стекает по твоим мышцам, очерчивает каждый изгиб…

      — Ты меня соблазняешь? — он бросил на нее взгляд через плечо.

      — Нет, просто говорю, как люблю тебя и твое тело, — улыбнулась она, и Леон повернулся к ней, обнимая за талию, — но всё-таки отказываться от секса с тобой, конечно, не стану.

      Он мягко рассмеялся и наклонился к ее губам, целуя.

      Леон открыл глаза, и судорожный вздох сорвался с губ. Как же ему хотелось, чтобы она вновь оказалась рядом, чтобы прямо сейчас зашла в душ, обняла со спины и уткнулась носом ему между лопаток. Прижалась грудью и прошептала, как сильно любит его. Но с каждым днем, казалось, это больше не произойдет никогда.

***

      — Так вот в чем дело, — до боли знакомый голос застал Леона врасплох, когда он вернулся домой с работы абсолютно уставшим и медленно поплелся в гостиную, чтобы немного посмотреть телевизор перед сном. Он замер в оцепенении, увидев у окна фигуру в тонком плаще. Женщина с красным шарфом вокруг шеи держала в руке рамку с фотографией.

      — Что тебе нужно, Ада? — сухо спросил Леон, включая свет.

      — Это же напарница Криса Редфилда, не так ли? — игнорируя его вопрос, поинтересовалась она и указала на фотографию, где Джилл и Леон улыбались на камеру во время Рождества в 2004 году. — Именно она пропала два года назад вместе с Вескером. — Ада проследила, как Леон прошел к дивану и устало плюхнулся на него. — Никогда бы не подумала, что такие женщины в твоем вкусе.

      — Оставь меня в покое, — злобно процедил сквозь зубы мужчина, не глядя на нее.

      Ада, поставив фотографию обратно на тумбочку, медленно прошла по гостиной. Оценила каждую вещь, замечая, что здесь многое не принадлежало Леону.

      — Ты всё еще убиваешься из-за нее, — она не спрашивала, а констатировала. — До сих пор. Удивительно.

      — Что удивительного в том, что я люблю ее?

      — Не знаю. Мне кажется, это такой глупостью, — пожала плечами Ада, а он смерил ее укоризненным взглядом, который ни капли не пугал. — Привязанности губят нас.

      — И это говорит мне человек, который преследует меня на протяжении нескольких лет.

      — Я тебя не преследую.

      Леон раздраженно закатил глаза.

      — Что тебе нужно, Ада? — вновь повторил он.

      Ада сократила расстояние до дивана и присела на край журнального столика, заглядывая в потухшие глаза Леона, который вот-вот готов был выставить ее из квартиры.

      — Я могу помочь отвлечься. Хотя бы один раз. Невозможно смотреть на то, как ты себя всё еще изводишь.

      — А тебе-то какое дело до меня?

      — Я же сказала. Привязанности губят нас, — грустно улыбнулась Ада, протягивая ему руку. Леон никак не отреагировал. — Пойдем. Всего лишь одна ночь, Леон. Позволь себе забыться.

      Тяжело вздохнув, Леон опустил взгляд. Может быть, она была права. Он поднялся с дивана и, бросив холодное: «Не здесь», направился на выход из квартиры. Ада, хмыкнув, молча последовала за ним.

      Эта ночь была ошибкой с момента, как он переступил порог гостиницы. Он не желал вести себя так же, как когда-то вел себя с Джилл. Грубость и резкость в движениях, прикосновениях и поцелуях Аду ничуть не смущали. Она сама предложила ему это. Прекрасно понимала, что ему всего лишь нужно сбить напряжение, которое копилось последние два года. Однако, испытав оргазм, Леон не ощутил никакого облегчения.

      Он сел на край кровати и неторопливо начал собираться.

      — Может быть, она действительно еще жива, — разрушив ледяную тишину, царившую в номере, сказала Ада, отчего Леон замер, едва веря собственным ушам.

      — Ты специально издеваешься надо мной?

      — Я не издеваюсь. Всего лишь выражаю свои мысли, — фыркнула Ада, подперев голову рукой и смерив его широкую спину взглядом. — Ты думаешь, всё, что я делаю, всегда против тебя? Или думаешь, что я намеренно манипулирую тобой? Я всегда желала…

      — Ада, — строго оборвал ее Леон на полуслове, — мне всё равно. Я больше не тот, за кого ты меня принимаешь. Можешь смеяться надо мной сколько влезет, но время изменило меня и тебя. Мы больше не те люди, что были в Раккун-Сити. Пожалуйста, прекрати делать вид, что ты умнее всех, что ты знаешь, как должно быть лучше. Нет, не знаешь. Ты ничего не знаешь обо мне и о том кошмаре, в котором я пребываю уже два с половиной года.

      Его слова задели ее. Ада села на постели.

      — То есть ты хочешь сказать, что не хочешь меня больше видеть?

      — Нет, — холодно отрезал Леон. — Но, если увижу вновь, знай, что я больше не намерен играть по твоим правилам.

      Ада хмыкнула.

      — Ты действительно изменился.

      Леон, ничего не ответив, закончил собираться. Накинул куртку на плечи и направился к выходу из номера. Замер на долю секунды, думая, стоит ли с ней попрощаться, но в итоге не проронил ни слова. В эту же ночь он снова напился, а на следующее утро впервые купил белые розы, которые отвез на кладбище.

      Он готов был смириться с мыслью, что Джилл Валентайн больше никогда не появится в его жизни.

***

      — Ты никогда не задумывался о том, что можешь погибнуть, выполняя очередное задание? — серьезный тон, отчасти мрачный, заставил Леона оторваться от фильма и посмотреть на рядом сидевшую Джилл. Она грустно улыбнулась ему.

      — С чего вдруг ты спрашиваешь об этом? — искренне удивился Леон, рукой ласково поглаживая ее по шее.

      Джилл пожала плечами.

      — Я иногда думаю, что однажды обстоятельства могут сложиться так, как нам обоим не хотелось бы, — задумчиво говорила она, устремив взгляд куда-то перед собой, — и я понимаю, это наша работа – рисковать жизнями ради спокойствия в мире, но порой мне так хочется всё бросить и жить обычной жизнью. Проводить вечера вот так, как сейчас, с тобой и ходить на самую незаурядную работу. Быть обычной, — Джилл наконец взглянула на Леона, который совершенно забыл о фильме, что шел по телевизору. Он прекрасно понимал ее. — Ты никогда не задумывался об этом?

      Леон слегка нахмурился.

      — Задумывался, конечно. Но я стараюсь на заданиях делать всё так, чтобы любой ценой вернуться к тебе, — он попытался пошутить и сбить напряжение, но Джилл лишь горько усмехнулась. Леон вздохнул. — Джилл, конечно, я понимаю, о чем ты. Мы оба без всякого промедления пожертвуем собой, если того будут требовать обстоятельства, но… знай, что я всегда, в какой бы заднице ни был, всегда буду стараться вернуться к тебе. — Он переплел их пальцы вместе, лбом прижимаясь к ее лбу. Джилл закрыла глаза. — И… ты должна знать, что я всегда буду любить тебя. Всегда.

      Она отстранилась и заглянула в его глаза.

      — И я люблю тебя, Леон. Никогда не забывай об этом.

      Он ласково поцеловал Джилл в губы, желая окутать ее любовью и нежностью, чтобы отогнать все тревоги.

      — Если хочешь, можем одновременно выйти на пенсию. Денег у нас предостаточно, чтобы жить припеваючи до самой старости, — вновь пошутил Леон, и Джилл, тихо рассмеявшись, прильнула к нему и крепко обняла. Конечно, ей стало спокойнее от его слов, но чувство, будто совсем скоро произойдет что-то, что выбьет их обоих из колеи, сломает то, что они так долго строили, никак не покидало.

      Джилл хотелось верить, что это всего лишь мнительность, всего лишь легкая тревога, и ничего больше.

      Но она не знала, насколько оказалась права, когда переступила порог особняка Озвелла Спенсера через полторы недели после этого разговора.