Питер очнулся на узкой кушетке, укрытый толстым пледом и с тугой неудобной подушечкой под головой. Первое, что он почувствовал — это дикую сухость во рту и страстное желание напиться воды. Затем он постепенно вспомнил, что было вчера и лицо его моментально приняло малиновый оттенок стыда. Вокруг лежала пыль и грязь, в углу растянулось полотно паутинки, а из щели занавешенного окна пробивались яркие белые лучи. «Что я делаю в доме Хагрида?», спросил он себя. «Неужели это Старк меня сюда притащил?», словно бы в доказательство этой теории дверь в сию убогую лачугу распахнулась, впуская морозный ветер и первый выпавший за ночь снег. Профессор Энтони Старк в компании Хагрида вошли внутрь, великан растопил печь в мгновенье ока, а его крупный пёс тут же устроился у очага.

      — О, ты очнулся наконец? Тебя даже вчерашний шторм не разбудил, — сказал Хагрид.

      — Вьюга, — поправил его Старк. — Аккурат после матча, как чьё-то проклятье.

      Мужчина достал изо пояса флягу, и подал её Паркеру. Внутри пахло чем-то кисло-сладким. Профессор утверждал, что это антипохмельное зелье, однако Питер слишком хорошо знал, что в него входит, и был на все сто процентов уверен, что Старк лжёт.

      — Пей и не привередничай, — настаивал мужчина. — Ты так-то мне должен за вчерашнее представление.

      «Ох, дерьмо гоблинское. Теперь я всё вспомнил. Проклятье!»

      Он вспомнил то, как Тони нёс его на руках. То как они глядели друг на друга. Его ворчание и острые шуточки. Щёки опять залило краской. Пришлось осушить флягу до дна. Хагрид приготовил завтрак из овсяных лепёшек с мёдом и тыквенным соком. Надо отметить, он готовил намного лучше, чем профессор Старк. Питер старался есть молча, слушая как эти двое обсуждают его безответственный поступок:

      — Это было в крайней степени глупо, Питер. Гриффиндорцы ещё ладно — у них у каждого второго ветер в голове гуляет, но ты.

      — Если мне не изменяет память, — сказал Хагрид, — то ты сам учился на Гриффиндоре.

      — Вот поэтому я и говорю, что это опасно.

      — Хватит давить на мальчика. По-моему, он и так уже всё понял, правда Питер?

      Тот активно закивал с лепёшкой во рту. Затем быстренько прожевав её и проглотив, сказал:

      — Я сам не знаю, что на меня нашло. Это вышло… случайно.

      — Случайно? — рассмеялся Старк. — Как можно «случайно», напиться, Паркер?

      — Просто не рассчитал. Мне не казалось, что я хватил лишку, пока не встал на ноги.

      — Гениально, — с сарказмом охарактеризовал он.

      После завтрака Питер почувствовал себя намного лучше. Видать зелье профессора Старка и впрямь работает. Они вышли на тыквенные грядки, где свежий морозный воздух взбодрил обоих. Рваный покров снега лежал то тут, то там, разрыхлил тропку под ногами, превратив её в грязь. Пасмурное небо вдарило яркой белизной по зрачкам. Хагрид помахал им вслед своей широкой лапищей и зазывал их зайти потом ещё на чай.

      Поднимаясь по крутой прогалине к замку, Питер вдруг остановился. Профессор Старк оглянулся, глядя на него вопросительно.

      — Я хочу принести свои извинения за моё вчерашнее поведение. Этого больше не повторится.

      — О, так до тебя дошло? Хорошо-хорошо. Но я бы на твоём месте был бы чуть более осторожен с подобными обещаниями. Ну, знаешь «никогда не говори: «Не», и всё в таком духе, — Паркер растянулся в улыбке, и они пошли дальше. Профессор решил вдруг поведать своему ученику о своей бурной молодости: — Пойми, я ведь тоже в своё время много гулял на последних курсах. Преподаватели волком выли! Но из-за моих родителей я был неприкасаем, и они не могли мне ничего сделать. Я устраивал вечеринки, пока однажды… ах, тебе это будет неинтересно.

      — Нет-нет, мне очень интересно! — резко возразил Паркер, и взгляд его в этот миг горел подлинной детской восторженностью. Хотя пацан изо всех сил старался не выдать стучащих зубов и продрогших ладоней, Старк отчётливо видел, что Питер замёрз. Подошёл к нему, снял своё пальто и накинул поверх его мантии. Сам при этом оставшись в рубашке с жилеткой и в проглаженных чёрных брюках с ботинками. Будто случайно провёл пальцами вдоль юношеских пухлых щёк, профессор наклонился и тихо прошептал:

      — В следующий раз спрашивай перед тем как целовать кого-то, понял?

      — А? В каком смысле? О чём это вы? — недоумевал раскрасневшийся Питер.

      — Ты не помнишь? Тогда какой вообще был смысл извиняться передо мной, если ты забыл про самое главное?

      — Чего? Это ещё что за намёки такие? Я никого не целовал! И вообще, моя личная жизнь вас не касается! — внезапно рассвирепевший и при этом красный как рак, Паркер сорвал с себя его пальто, с силой вручил ему обратно, а потом пулей убежал в Хогвартс.

      Оставшийся стоять на месте, Старк звонко рассмеялся. «Он такой миленький. Теперь, когда я в точности знаю о его чувствах ко мне, будет несложно завоевать его сердце».

***

      Спустя неделю Паркер отвёл своих друзей в Выручай-комнату, дабы показать им результаты своих тренировок. Он с лёгкостью принял обличье пантеры, а потом и обратно. Герми пришла в восторг, Рон немного напрягся, а Гарри уважительно кивнул.

      — Когда ты ему уже расскажешь? Нам всем не терпится узнать об артефактах, которые создаёт профессор Старк, — спрашивала Гермиона.

      — Расскажу в своё время, — хмуро ответил Питер. — Это… это вообще всё так глупо! Глупо!

      Они уселись на кушетке перед горящим камином. Друзья были обеспокоены поведением когтевранца.

      — Приятель, да что с тобой? — подал голос Рон. — Ты какой-то сам не свой в последнее время.

      — Не знаю, — признался Паркер, уткнувшись в свои колени.

      «Не хочу к нему приходить. Не хочу, чтобы он смотрел на меня. Потому что с тех пор, как он сказал ту странную вещь, всё пошло наперекосяк. Мне всё время стыдно! Стыдно до дичайшего желания укрыться где-нибудь в тёмной пещере, закопаться там навсегда и больше никогда не выходить на свет солнца!»

      — Мы с тобой, — мягко заявила Грейнджер, после чего Питера ожидали крепкие групповые обнимашки.

      — Ты всегда можешь рассказать нам правду, — добавил Гарри. — Для того и нужны друзья.

      — Бывало ли у вас когда-нибудь такое чувство… ну, словно постоянное ощущение себя полным идиотом?

      — Каждый день, — иронично признался Рон.

      — Ещё бы, — рассмеялся Питер. — Я просто… я знаю, что должен сделать, но страх сковывает меня. Вдруг я сделаю только хуже?

      — Что говорят нам на зельеварении? «Промедление — и ты проиграл», — цитировала Герми. — Если будешь бездействовать, то ситуация точно ухудшится.

      — Гермиона права, Питер, — сказал Гарри. — Уж лучше рискнуть и погореть, чем не рисковать, а потом всю жизнь жалеть.

      Юноша посмотрел на свои руки, которые ещё пару минут назад были когтистыми лапами, сжал их в кулаки и решил: «Я кто угодно, но не трус! Пора поставить точку и перевернуть страницу».

      Следующим утром после завтрака Паркер заявился в лабораторию профессора Старка. Тот сидел в очках и корпел над какой-то деталью. Потом отодвинулся на стуле на колёсиках, достал волшебную палочку и подняв кучку этих деталей в воздух, принялся накладывать чары:

      — Ferrum fortius quam adamas. Aqua abhorrens. Non subiectum ad tempus…

      Детали засверкали искрами, после чего покрылись тонюсенькой как шёлк магической вуалью. Соединив их воедино, Старк показал Паркеру странные часы. Они не тикали, (не было в них ни стрелок, ни циферблата). Только две шкалы и кнопка. Гравировка на задней стороне гласила витиеватым почерком: «В здоровом теле — здоровый дух».

      — Что это такое? — спросил Питер.

      — Я назвал его «Чистотел». Этот маховик не для перемещения во времени. Он возвращает твоё тело в состояние чистоты. Попробуй сам, — и вручил юноше в руки сей артефакт.

      — А оно не взорвётся?

      — Обижаешь!

      Паркер слегка покраснел, когда их взгляды встретились. «Ну конечно оно не взорвётся! Его же Старк сделал, а не какой-нибудь любитель. Я просто идиот». Он глубоко вдохнул, после чего нажав кнопку, внезапно ощутил себя так, будто пятнадцать минут назад вышел из ванны. От кожи приятно пахло, да и волосы освежились.

      — Ого. Это потрясающее изобретение!

      — Я знал, что ты оценишь.

      Затем наступила неловкая тишина. Старк забрал артефакт и упаковал его в коробку. Налепил сверху почтовую наклейку. Кому и куда была предназначена эта коробка, Питер не разглядел.

      — П-профессор Старк, я…

      — Да?

      — Я хочу показать вам кое-что.

      Паркер отошёл на безопасную дистанцию, после чего закрыв глаза, стал перевоплощаться. Одежда и аксессуары сливались с кожей, в груди застучало второе сердце. Ещё миг, и он уже стоял перед преподавателем на четвереньках в облике пантеры. Острым нюхом Питер уловил весь букет царивших здесь запахов: масло, металл, волшебная пыльца, горькие нотки его одеколона, пот, влажный камень, ржавчина. Стали заметнее детали, такие как жучки, ползающие в щелях, или прорастающая в тёмных углах плесень.

      Когда юноша вернулся обратно, профессор Старк широко улыбался, и расправив руки, подошёл, дабы крепко обнять своего ученика. Будучи в его сильных руках, Паркер отчего-то почувствовал себя невероятно крошечным и слабым. Мужчина оторвался от него, взъерошил волосы, рассыпаясь в хвальбе:

      — Молодчина! Я верил, что ты это осилишь. Пойдём! Пойдём-пойдём! Сегодня слишком хорошая погода, чтобы сидеть в четырёх стенах.

      Ясное солнце превращало покрывало толстого снега в сверкающую россыпь звёзд. Они отправились к Мрачному лесу, где даже в такой светлый день всё скрывалось под тенью переплетённых кронами деревьев. Первым перевоплотился профессор Старк, и рванул в чащу. Его полосатая ипостась оставила после себя глубокие следы лап. «Он невероятен!», изумился Питер, и трансформировался вслед за ним.

      Они бегали между деревьями, пытаясь друг друга сбить с ног. Играли как котята, наслаждаясь каждым мгновеньем. Рычали, кусали, прыгали друг на друга. Питеру пришла в голову идея вскарабкаться на дуб. Его тёмный мех давал преимущество в скрытности, а гибкие проворные лапы прибавляли скорости. Он свернул за переплетение корней, а затем быстро спрятался в тени. Тигр озирался по сторонам, принюхивался и прислушивался. Однако он так и не заметил, как пантера уже забралась по веткам нависающего над ним дуба. Питер спрыгнул, повалив Старка, клацнул зубами по загривку, однако ему не хватило веса и сил, дабы удержать тигра. Всё-таки тот был крупнее, массивнее. Старк перевернулся, прижимая пантеру под себя, и как бы юнец не брыкался, тяжёлые лапы пресекали любые попытки выпутаться.

      В страхе, или под давлением, Питер превратился обратно. Свирепая морда тигра, нависшая в трёх сантиметрах, могла бы запросто этой огромной пастью содрать с него лицо. Однако вместо этого Старк и сам трансформировался в свой человеческий облик. Хитро улыбаясь, он не сводил с него взгляда. Так прошёл миг. Ещё миг. Их лица становились всё ближе и ближе, пока в конечном итоге не слились в мягком и осторожном поцелуе. Сначала они делали это с опаской, как бы исследуя границы дозволенного. Но потом Питер выдохнул и раскрыл рот, впуская внутрь требовательный язык профессора. Мужчина прижал ладонь к его щеке, втиснул колено между ног. Колючая бородка царапала вспухшие губы, а потом щекотала нижние скулы. Старк дерзко сорвал с него шарф, и опустился к шее. Питер запрокинул голову, утопая в наслаждении. Сжал пальцами его пальто. Колено тёрлось о пах, заставляя плоть наливаться кровью. Изо рта шла испарина, а коряги и кочки впивались в спину. Лес скрипел, шуршали ветки, всё казалось нереальным. Сердце в груди стучало как барабан, и даже в такой мороз было очень жарко!

      Тони вновь прильнул к юношеским губам, забирая последний воздух. Правая рука ловко подхватила бедро, заставляя ногу согнуться в колене. Затем легла поверх набухшего бугра, и слегка сжала ткань штанов.

      — М-м-м, — простонал Паркер, и отпрянул. Кулачки упёрлись мужчине в грудь, отталкивая его от себя. Старк нахмурился и спросил:

      — Тебе неприятно?

      — Я не… я ещё никогда не, — смущённо лепетал Питер, покраснев до самых ушей. — Не продолжайте, если всё это для вас лишь игра.

      — Что заставило тебя так подумать?

      От его строгого тона дыхание внутри застыло. Питер не смог подобрать слов, карие глаза итак уже на мокром месте, от той незабываемой нежности, кою проявлял к нему Старк. А сейчас и вовсе налились слезами. Нос покраснел, но не от холода. Ноздри забились, в горле встал ком. Питер расплакался, крепче прижавшись к Тони, обвив руками его тёмную голову и поцеловав в макушку.

      — Пообещайте мне, что вы не оставите меня! Обещайте, что всегда будете рядом со мной!

      — О, Питер…

      — Прошу.

      В ответ Тони поднял юношу над собой, обнял пальцами его мокрое заплаканное лицо, и сказал предельно серьёзно:

      — Я никогда не брошу тебя. До тех пор, пока сам меня не прогонишь, я навеки твой.

      Это вызвало бурю эмоций в юном ученике. Он рассмеялся от нахлынувшего счастья, такого тёплого, такого живого! Они вновь слились в страстном поцелуе, будто пожирая друг друга, стараясь стать единым целом. И вся одежда куда-то пропала, как по волшебству. А сильный и могучий Старк, стискивая Питера в своих объятьях, вошёл так быстро и смело, что парень даже крикнуть не успел. По телу разлилась волна эйфории. Все краски стали ярче, а запахи острее. Тони впился ему в шею и входил всё быстрее и быстрее. Точно ненасытный тигр: он рычал, кусал и лизал Питера, теснее придавливая собой в землю. На его мускулистой спине постепенно прибавлялись царапины от ногтей Паркера.

      В какой-то момент всё дошло до дикой скачки: Тони перевернул Питера, и заставил его схватиться за корни дуба. Роскошный длинный стержень с набухшими венами вновь вошёл промеж упругих бёдер юноши. Питер стонал и выл, прогибаясь в спине как дикая кошка. Старк покорял его ускоряя ритм, их плоть шлёпалась друг о друга. Быстрее! Глубже! Жёстче! Снова и снова. Пока тот не излился внутри Паркера.

      Через пятнадцать минут они лежали на траве уже одетые. Рассматривали небо, рассечённое молниями витиеватых веток. Говорить не хотелось. Спокойная тишина и любимые объятья умиротворяли до состояния довольной амёбки. Питер просто потянулся к руке Тони, и они переплели пальцы.