Весна пришла! Оттаял лёд.

Страшна пора Любви!

Визжащей Хижины порог зовёт.

Коль не боишься – приходи.

      Эти строчки Гарри прочёл в записке, спрятанной в его учебнике по зельеварению. Урок шёл в самом разгаре. Северус диктовал что-то про морских Келпи и Сиренах. Юноша робко поднял глаза на профессора, и щёки его моментально нарумянились. Из проектора на них смотрели карикатурные изображения чудовищ. Впереди их ждал тест с предстоящей практикой на пристани.

      Оказывается, усмирить поющую сирену куда проще, чем Гремучую Иву. Гриффиндор получил несколько баллов, а Гарри — очередной повод задирать нос. Драко, как обычно, оскорбился его успеху, и обвинил Поттера в жульничестве:

      — Ему-то небось куда проще с этими фуриями обхаживаться, раз он на Парселтанге балакает.

      — Змеи — это пресмыкающиеся, а не рыбы, мистер Малфой, — строго подметил Северус. — Но раз уж вы так сомневаетесь, то почему бы Поттеру ещё раз не продемонстрировать своё мастерство? — и рукой указал на край причала. Задача заключалась в том, чтобы выстоять против дьявольского пения сирен, и обезвредить их любым заклинанием из перечня: Остолбеней, Обезъяз, Отключись, или Силенцио. Главное — не убить, а именно что обезвредить, ибо волшебники с обитателями озера уже давно заключили пакт о мире, и сирены участвовали в жизни Хогвартса охотно, но до тех пор, пока их не подвергают гонениям и соблюдают условия пакта.

      Гарри, имеющий превосходные показатели в реакции и невербальном чтении заклинаний, повторно прошёл практику, ничуть не хуже предыдущего раза. А затем прошёл мимо слизеринцев с таким выражением лица, словно он только что спас их от дракона. «Ну что, съели?». Его однокурсники все хлопали в ладоши, а Гермиона коротко прокомментировала это как: «Неплохо, но я справилась бы лучше».

      — Завидуй молча, принцесса, — иронично ответил ей Поттер.

      — Не задирайте нос, — внезапно раздался властный голос Снейпа. — Весной сирены только-только отошли от зимней спячки, они всё ещё слабы и сонны. Именно поэтому мы проходим практику в это время. Ибо если бы вас допустили летом, то будьте уверены, их колдовская песнь свалила бы вас до того, как вы успели бы занести палочку, мистер Поттер.

      И лицо из категории: «схавал, да?», уже отображалось на Гермионе.

***

      С наступлением сумерек Гарри отправился к Визжащей Хижине. Он уже поднаторел в успокаивании Гремучей Ивы, и через потайной лаз проник внутрь. Он ожидал увидеть кучу пыли и извести, с полотнами мрачной паутины по углам. Но на его удивление там всё было прибрано. Из щелей заколоченных окон лился приятные свет. Горели прикрученные к стенам новые канделябры. Починенная кровать изобиловала шкурами и шерстяными пледами. Да, здесь прохладно, но это не страшно, когда есть рукастый профессор.

      — Ты пришёл, — раздался мягкий голос изо спины. Обернувшись, Гарри нашёл взглядом высокую фигуру Снейпа.

      — Северус, — прошептал юноша, а затем бросился к нему в объятья. Обхватил руками шею, даже чуть на носочки встал, уткнулся носом мужчине в плечо. От него пахло горькими алхимическими реагентами и подсолнухами. Щекотные длинные локоны задели уши, тонкие губы нежно коснулись мочки.

      — За тобой никто не следил? — строго поинтересовался профессор, на что получил ответ в виде показанной мантии-невидимки, сложенной в поясной сумке Гарри. — Хорошо.

      — Я так ждал этой ночи! — возбуждённо признался юноша, и в его глазах отобразился пылкий энтузиазм.

      — А ты точно к этому готов?

      — На все сто!

      — Тогда садись на кровать, — спокойно приказал Снейп, указав на неё узловатым пальцем. Гарри немного нервно сглотнул, но приказ исполнил. К удивлению юноши, Северус тут же опустился перед ним на одно колено, и принялся снимать с того ботинки. Расшнуровал один, потом второй, прошёлся рукой вдоль внутренней стороны бедра. Так медленно, так соблазнительно, что между ног у Гарри моментально всё набухло. Парень облокотился о локти, отдаваясь ощущениям. Холодная ладонь Снейпа проникла ему под футболку, исследуя подтянутый пресс. Профессор приблизился вплотную. В его тёмных омутах мерцало желание, граничащее со страстью. Поттер облизал губы, кои мгновенно были затянуты во влажный поцелуй. Рука зарылась в тёмных локонах, на языке щипал вкус перечной мяты. Шершавый плед немного кололся. Дыхание спёрло, когда Северус плавно перешёл с губ к шее. Напористые руки мужчины сняли с него мантию, потом футболку, уложили за плечи, прижав к мягким шкурам. Гарри млел и таял, когда Снейп нависал над ним, когда он неторопливо тёрся своим возбуждённым пахом у юноши между ног. Их члены почти что соприкасались друг с другом, лишь тугая ткань мешала. Но так даже лучше. Ибо с каждым движением Гарри куда-то улетал, приятные импульсы отражались в его учащённом сердцебиении.

      В какой-то момент этого ему стало мало, и Поттер протиснул туда свою ладонь. Аккуратно взялся за бугорок, где должны быть яички и сжал ткань. Северус сдержанно выдохнул, а его плоть затвердела ещё сильнее. Гарри прошёлся большим пальцем, надавил на ствол, потёрся запястьем. И всё это в абсолютной тишине, когда они оба зависли в сантиметре друг от друга, прямо глядя в глаза. Ещё секунда и они бы могли слиться в поцелуе, но этого не происходило. Им обоим нравилось смотреть друг на друга. На то, как раскрывался рот от удовольствия, как по подбородку стекали слюни. Тут уже и сам Снейп подключился. Сначала нежно погладил от самого пупка до шва промежности. Туда-сюда, туда-сюда. Вслед — уже смелее, схватил пальцами яички, разминая их подобно антистрессовому мячику. Средний палец дерзко упёрся прямо в пятую точку, надавливая снова и снова. Гарри рвано дышал, обмяк от наслаждения, его ладонь упала, а глаза закатились.

      Все мыслимые и немыслимые пороги затопило желание. Гарри схватился за предплечье мужчины, и перевернув его под себя, принялся стаскивать с него одежду. Развязал тесьму плотной мантии, расстегнул жилет и чёрную рубашку. Представшее на обозрение бледное тело с выпирающими рёбрами снесли юноше голову. Тот прильнул к гладкому пупку, облизывая, и проходясь дорожкой поцелуев. Облюбовал его бок, куснул за ребро, провёл кончиком языка вокруг ореола соска, расцеловал впалые ключицы. А затем… в приливе невыносимой нежности, потёрся носом о скулы и уста. Лицо сияло солнечной улыбкой.

      — Я люблю вас, профессор Снейп, — прошептал Гарри. — Возьмите меня, пожалуйста.

      Время словно замедлилось. Юноша отчётливо видел, как всего одна фраза сорвала крышу его профессору. Северус подмял под себя Поттера, впившись губами. Их пальцы переплелись, тела соединились в соблазнительной позе. Одним резким движением тот снял джинсы с Гарри, после чего вниз полетели и его брюки. Провёл ладонью вдоль бедра, массируя ягодицы.

      — Сейчас будет больно, — предупредив, Снейп приставил сочащуюся головку к лону, и аккуратно ввёл внутрь. Гарри приподнялся на локтях, обхватил мужчину за шею, прижался как дрожащий котёнок, кусая губы. — Ш-ш-ш, расслабься, — раздался под ухом его бархатный шёпот.

      Они сели посреди шкур в позе лодочки. Гарри скрестил ноги за его спиной, цеплялся руками ему в затылок и в плечо. Очки сползли и упали в шкуры, на ресничках блестели бусинки слёз. Снейп целовал их, выкрутив до предела всю свою нежность и заботу. И тут Гарри заправил ему локон за ухо, после чего принялся глубже насаживаться. Смотрел столь пронзительно и дерзко, как только может лишь Гарри. Сексуально закусил губу постепенно ускоряя темп. Опустил торс профессора руками, заставил его лечь на спину, а сам, подобно хищной змее — выгибался, танцуя животом, ласкал себя за грудь и шею. С кончиков торчащих волос капал пот, Поттер соблазнительно облизался, пригнувшись ниже к вытянутой ладони Снейпа. Заглотил его большой палец, слегка прикусил челюстью, посасывая как леденец фалангу.

      Уровень удовольствия зашкаливал. Вид Поттера сводил с ума. Он был — само совершенство! Обхватил свой член, медленно ласкаясь, поднимался и опускался, не сводя взгляда с губ Снейпа. А потом прильнул к ним, срывая поцелуй, проник языком, и запустил пятерню в волосы. Тут уж Северус не выдержал и вернул себе инициативу. Подхватил юношу за бёдра, откинул на спину, вжал что есть мочи, придавил телом и вошёл по самое основание! Гарри тут же простонал, впившись ногтями мужчине в плечи, запрокинул голову. Профессор с бешенным темпом двигался в нём. Доводил до исступления, заставлял кричать и молить о большем. Они оба вымокли от пота, и в горле пересохло до скрежета. А когда толчки стали медленнее, прижались к друг другу лбами, кончая и улыбаясь.

      Лежали посреди разбросанных шкур, укрытые шерстяным пледом. Северус потёрся орлиным профилем о кончик носа Гарри. И улыбался профессор столь нежно, что на сердце пели свирели. Ласково прошёлся ладонью по юношеской щеке, вслед за этим крепко поцеловал.

      — Ты — моя самая важная драгоценность. Я так сильно тебя люблю, Гарри. Ты делаешь меня счастливым.

      Поттер положил голову ему на ключицу, затем взял его руку и прислонил к своему сердцу со словами:

      — Чувствуешь это? Оно всегда будет твоим. Что бы ни случилось.

      А затем прикрыл глаза и заснул.

***

      Через какое-то время, ночью, в спальнях когтеврана, Питер Паркер не мог отдаться во власть Морфея. Сон просто не шёл. Он всё думал и думал о том, что произошло. В действительности ли профессор Старк всего лишь хотел его оградить? Или же он элементарно выдумал свою отговорку, дабы скрыть подлинные мотивы? Ответ ускользал как вода сквозь пальцы. Питер ворочался с боку на бок, сжимал в объятьях подушку, разглядывал балдахин. Ощущения похожи на невесомость. Нет. Он как будто тонул в бескрайней пустоте. И к мучительному отсутствию воздуха всё никак не мог привыкнуть. Мается, борется, сопротивляется уносящему потоку. «Моя боль истинная? Или ложная? Тянет ли меня к Тони от сердца? Или всё-таки я был одурманен? Как понять? Как разобраться? Кто-нибудь помогите!»

      Словно услышав его немой призыв, на утро в спальни когтеврана явились Рон и Гарри. Они позвали друга на стадион, где проходил четвёртый чемпионат по квиддичу. Пуффендуй против Слизерина. Огромная толпа, облепившая парня, кричащие фанаты, истеричный голос комментатора, всё отвлекало от тяжких дум. Питер просто наслаждался зрелищными полётами, и болел за пуффендуйцев в компании друзей. Рон притащил с собой горячие пирожки, а Гарри каким-то образом удалось протащить магловскую газировку и попкорн. Многие накинулись на них с просьбами поделиться. На помощь пришёл Паркер, скастовав «джеминио». И всем по итогу хватило и пирожков, и попкорна. (Только позже к ним спустилась Макгонагалл и развеяла волшебство, а еду всю превратила в пауков. Рон визжал как резаный).

      Пуффендуй проиграл, Малфой успел поймать снитч, после чего принялся кичиться этим, свершая трюки на метле. Слизеринцы писались от счастья, остальные недовольно улюлюкали. Драко, естественно не понравилось, что в него кидаются и гонят взашей. Посему он, разогнавшись на полную, решил «прокатиться по головам».

      — Минус пятнадцать очков, Драко! Прекращай сейчас же! — строго закричал Снейп.

      — Во имя Мерлина, Малфой, — охала Макгонагалл.

      Парнишка на кураже, казалось, не слышал их, и сбивая с ног каждого, попутно рвал покров геральдийских башен. Когда он нагнал аудиторию гриффиндорцев, среди которых затесался Питер, его жестокость обрела насыщенный оттенок. Малфой пронёсся мимо них подобно молнии, пинаясь ногами. Один такой удар пришёлся Паркеру по голове, и когтевранец мигом свалился без сознания. Гермиона резко опустилась на колени, пытаясь привести того в чувства. Её глаза чуть не вылезли из орбит в шоке, когда Грейнджер, подняв голову юноши, увидела на своих пальцах кровь. Она текла из одного уха Питера. В темпе вытащила волшебную палочку и принялась колдовать целительные заклинания. Рон и Гарри помогли донести Паркера до больничного крыла.

Когда тот очнулся, за окном уже смеркалось, а голова раскалывалась болью. Питер прижал руку к шишке на затылке, заскрипел зубами, попытался сесть, но Герми положила его обратно.

      — Осторожнее, Питер. У тебя сотрясение, — сообщила она.

      — Чтоб этому Малфою пусто было! — чертыхнулся Рон. — Его даже не отстранили с уроков за такую выходку.

      — Ты не единственный, кому прилетело, — подметив это, Гарри указал на соседние койки, где лежала парочка болельщиков, тоже получивших от Драко по башке. На противоположной стороне лежали сами игроки, выпавшие из своих мётел, или схлопотавшие удар мячом. Мадам Помфри ходила от одного к другому, и ворчливо что-то причитала, перевязывая их конечности, отпаивая их настойками, или натирая их ушибы мазями. Она прогнала посетителей, и гриффиндорцы нехотя попрощавшись с Паркером, вернулись в свою гостиную.

      — Держи, — мадам Помфри протянула юноше пузырёк с зельем. Он был в точности похож на те, что валялись в нижнем ящике Старка. От этого всё тело резко сжалось как от судороги. Питер покачал головой. «Это может быть его уловка, не так ли? Он мог выпить оборачивающее зелье, и… что за бред? Профессор Старк не стал бы таким заниматься. Или стал бы? Знаю ли я его по-настоящему?», мечась в сомнениях, Питер продолжал тонуть. — Как хотите. Это всего лишь обезболивающее, но, если станет хуже — вам лучше принять лекарство, мистер Паркер, — ответила мадам Помфри. — Я понаблюдаю за вами сутки. Сотрясение — штука непредсказуемая. Симптомы могут проявиться позже, а пока: сколько пальцев я показываю?

      — Два, — ответил Питер. Женщина зажгла люмус и проверила реакцию его зрачков. Пощёлкала пальцами у каждого уха, дала понюхать ладан. Затем она сменила юноше повязку на голове, и велела спать.

      Утром Паркер проснулся от шёпотков друзей. Гермиона расспрашивала Гарри о чём-то, а когда они заметили, что когтевранец открыл глаза, резко замолчали. Мадам Помфри принесла поднос с завтраком: тарелка куриного супа, апельсиновый сок, и одно варёное яйцо. Мысли в голове бешено закрутились: «В них тоже может быть амортенция! Нет! Нет, я не стану рисковать».

      — Я не голоден, — сухо заявил Питер.

      — Хорошее питание, молодой человек, это залог здоровья! А ну ешьте! — приказала она.

      — Не сейчас…

      И с ворчанием, та унесла поднос другому больному. Герми и Гарри тревожно переглянулись, а Рон просто жевал что-то во рту. (Похожее то ли на халву, то ли пастилу).

      — Питер, — серьёзно начала волшебница. — Что происходит?

      — Ничего не происходит, — вяло отвечал тот.

      — Не ври, — возразил Гарри. — Этой ночью ты мешал другим спать, из-за своих кошмаров!

      — Во-во, — раздался голос соседа по койке.

      — Он стонал как слепой котёнок, — добавил чувак с гипсом на ноге, лежавший напротив. — «Не надо! Не заставляйте!», что-то типа того.

      — Вчера ты отказался от лекарств, — продолжала Герми. — Сегодня от завтрака.

      — Чувак, мы все тут волнуемся за тебя, — поддержал Рон.

      — Так что тебе лучше будет всё выложить, сейчас, иначе я предложу мадам Помфри кормить тебя через капельницу! Ты меня услышал, Питер?

      — Ладно-ладно, — поднимая руки в знак «белого флага», соглашался когтевранец. — Я просто уже не знаю, что реально, а что нет, — шептал он. — У меня страшная паранойя. Мне кажется, что п… п-профессор Старк прячется повсюду и пытается одурманить меня. Знаю, это бред. Понимаю умом, что еду с катушек, но… — Питер закусил губу, обнял себя за плечи, голос его дрожал, а глаза на мокром месте. Гарри нахмурившись, попросил Герми и Рона оставить их наедине.

      — Пожалуйста, ребят. Эта не только его тайна, понимаете? — те кивнули и вышли из мед-крыла. Поттер приблизился к другу, и встав близко-близко, обнял за голову. Прижал каштановую голову к груди, позволяя горячим слезам проливаться на футболку. — Ш-ш-ш, всё хорошо, Питер. Ты можешь всё мне рассказать.

      — Не здесь, — шмыгая носом, шёпотом уточнял он. — Слишком много ушей.

      — Хорошо. К полудню тебя выпишут. Встретимся на колокольне в два часа?

      — Я буду там.