В комнате с приглушенным светом Аластор устроился на просторной кровати и, закутавшись в одеяло, в десятый раз прокручивает на ноутбуке свой прокат короткой программы. Он отсматривает все свои движения, заходы на прыжки, эмоции, которые показывал буквально несколько часов назад. Кармила уже ушла спать, но Аластору было все мало. Завтра должно быть все идеально.

Короткая программа далась ему непросто, во-первых, выступать после своего соперника всегда сложнее, когда ты видишь планку, и тебе необходимо ее перешагнуть. Пусть на жеребьевке он показывал всем, что плевать он хотел на свой стартовый номер, в душе его это волновало.

Поэтому перед прокатом Аластор провел полчаса в наушниках, прослушивая случайные мелодии из своего джазового альбома. Он провел тренировку на растяжку, разогрел мышцы, повторил несколько движений. В общем, делал все, только бы не видеть и не слышать прокат соперника.

Во-вторых, на льду выступал Вокс. Не какой-то другой фигурист, соперник из более слабого штаба, а его бывший коллега и друг. Что в этот момент происходило в душе Аластора сложно описать. Когда-то они дружили, потом чувства переросли в нечто большее, но, испугавшись, Аластор уничтожил на корню привязанность, приятные эмоции и желание быть рядом. Либо карьера, либо отношения.

А еще для Аластора стоял ребром вопрос доверия. Когда ты спортсмен, ты никому не можешь доверять, кроме тренера (и то не всегда). Соперники могут порезать коньки, насыпать что-то запрещенное в бутылку, устроить любую неприятную ситуацию, которая будет грозить травмой или, что намного хуже, повлияет на безукоризненную репутацию.

Искренне в жизни Аластор любил только свою мать, которая и помогла ему пробиться в профессиональный спорт, ей он доверял целиком и полностью, но однажды ее не стало, и фигурист замкнулся в себе.

Сделать шаг навстречу другому человеку? Легко, если все превращать в шутку, сыпать сарказмом и не общаться больше нескольких часов с перерывом на две-три недели. Сложно, если человек пытается стать для тебя кем-то близким. Страх и недоверие стали той самой точкой, которую поставил Аластор в конце их с Воксом отношений.

Сейчас самое главное для Аластора — выступить без ошибок и взять медаль. Фигурист замечает, что он даже не оговаривает, что золотую.

Да, возвращение получилось грандиозным, феерично развивалось противостояние двух бывших друзей на расстоянии, и встреча соперников стала поводом для множества статей и репортажей. Но усталость накатывает, и Аластор чувствует, как болят ноги, как болит что-то внутри, называемое душой, как сражаются между собой сердце и разум, когда выбор встает между чувствами и холодным расчетом.

Завтра он встанет, наденет лучшую одежду, поест, пойдет на тренировку. Выложится там на 150%, потом на самом прокате — на целых 200%. И будь, что будет, пусть случай решает, кому взять золотую медаль.

Эмоции и чувства запихнет подальше, как и желание подойти, вдохнуть знакомый аромат парфюма, взлохматить жесткие иссиня-черные волосы, наведя творческий беспорядок на голове, устроиться рядом и бессмысленно проводить время, смотря глупые ролики или какой-то фильм, сюжет которого так сложно понять и запомнить, если рядом близкий человек. Аластор зажмуривается и гонит прочь мысли, картинки в голове, которые возникают вне его желания и контроля.

Чтобы отогнать дурацкие мысли, фигурист включает прокат еще раз. Понимая бессмысленность одиннадцатого просмотра, Аластор находит любительскую видеозапись проката Вокса. На секунду палец замирает над кнопкой Play, хочет он увидеть своего друга на льду или нет? Хочет думать, размышлять и испытывать сожаление?

Пожалуй, да.

Да, хочет. Почему нет?

Что не убивает, делает сильнее, не так ли?

Аластор облокачивается на мягкую спинку кровати и смотрит прокат. Музыка идеально подходит Воксу, как и его наряд. Что говорят про Валентино, Аластору знать не хочется, но вот Вельветт, кажется, свое дело знает. Как дизайнер, она просто волшебница.

Вокс выглядит на льду как произведение искусства, летит стремглав, заходит на прыжок, словно играя, не испытывая никаких трудностей, как будто перепрыгивает простое препятствие. На каскад заходит легко и просто, один прыжок, второй, никаких усилий! Со стороны выглядит феноменально, классическая крутка, немного не хватает артистичности и эмоций, но и в музыке преобладает стремительность.

Вращения стали лучше, отмечает Аластор, наблюдая, как неплохо выгибается в спине Вокс, и дорожка шагов стала более осознанной. В целом, за прошлый сезон Вокс действительно научился многому, собрался и показал себя с лучшей стороны, хотя работы здесь еще предостаточно.

Вокс заканчивает программу, оглядывает арену и, Аластору кажется это странным, ищет кого-то. Валентино стоит на его обычном месте, зачем его искать? Только спустя несколько секунд фигурист понимает, что Вокс ищет глазами его. И болельщик, который всего лишь хотел запечатлеть на память прокат своего кумира, становится невольным свидетелем того самого взгляда, полного обиды и разочарования.

Аластор не видел его прокат, Аластор не заметил триумф, Аластору все равно.

Фигурист закрывает ноутбук и откладывает его в сторону. Распускает хвостик, ложится удобнее, располагаясь на мягкой подушке, и думает, думает, думает.

Какая цель стоит перед ним в жизни? Кататься и побеждать? Или хотя бы один раз в жизни довериться и не пожалеть? Конечно, карьеру он заканчивать не собирается, но что мешает им с Воксом общаться и дружить снова? Страх, который в прошлый раз не позволил больше отвечать на сообщения и звонки, или Кармила, которая была против отношений фигуристов одного штаба под ее крышей?

Перед тем, как провалиться в сон, Аластор обещает себе дать Воксу шанс, если тот сам захочет. Если его старый друг не очерствел настолько, чтобы прятать свои чувства под завесой сарказма и нелицеприятных шуток, возможно, они могли бы снова общаться. Возможно, после окончания Чемпионата у них будет время. Возможно, они даже им воспользуются.

Возможно, но не точно.