ㅤ

ㅤ

Он всегда делал свою работу грязно. Совсем не как положено настоящему наёмнику.

Находись он сейчас один где-нибудь у грязных вод Пилта, его бы точно заметили. Безусловно, заказ бы был выполнен правильно, но ценой собственной безопасности, а, может быть, и жизни. Однако жертва, к сожалению клиента, не сидела застреленной на прогнившей лодочной станции (как ей и было положено), а валялась со сломанными ногами где-то между Линиями, вот уже которую минуту подряд получая удары кинжалом в левый глаз. Та же участь настигла и несчастного любителя путешествий без подъёмника, случайно прервавшего начатое дело — бедняга с профессионализмом настоящего скалолаза опустился в эту всеми забытую расщелину и по глупости решил проверить, что же нарушало его одиночество. Собственно, об одиночестве он уже и не заботился, отдыхая со вспоротым животом и пустой глазницей меж арматуры и обрывков троса.

Ран не любили, когда их сапоги пачкают кровью. Не то, чтоб их было сложно чистить, нет, но лишняя работа никогда не доставляет удовольствия. Сейчас они стояли, облокотившись о ржавую кабинку подъёмника, совершенно не боясь улететь вместе с ней в Сточные Ямы. Заброшенная станция находилась за несколько километров от Транспортной Площади, и если хоть что-то в этой системе ещё и работало, то уж точно не груда железа, доставлявшая заунитов на нижние уровни многие годы назад.

Ран сами не заметили, что уже несколько минут, почти не моргая, смотрят на мужчину, без устали вонзающего кинжал в лицо жертвы. Если полгода назад такое поведение хоть сколько-то их удивляло, то сейчас они могли лишь только зевать и ждать, когда же этот приступ животной агрессии наконец-то стихнет. Ждать, к слову, обычно приходилось долго, зато за это время можно было несколько раз удостовериться в том, что никто за ними не наблюдает, распланировать отдых после тяжёлого рабочего дня и, конечно же, сообразить, как врать боссу на этот раз. Клиент пусть и не будет проверять, где лежит труп, но лишаться последней горстки грошей им тоже не хотелось.

Пока Ран думали о высоком, мужчина перед ними тратил свои последние силы, работая над лицом давно уже мёртвого лодочника, насолившего какой-то шишке на нижнем уровне. Кинжал теперь удерживался двумя руками, но особой роли это уже не играло. Усталость начинала его одолевать, и мужчина рывком выдернул клинок из глазницы жертвы, зависнув над ней и не решаясь продолжить. Вот уж лицо лодочника снова приобрело для него истинные черты — борода вместо гладко выбритого лица, светлый волос вместо знакомого каштана, да и уцелевший глаз был карим, а не серо-голубым. Тот, кого мужчина видел в каждой жертве, растворился, вновь убежал от него, так и не позволив закончить начатое. Ну, ничего, когда-нибудь он его догонит, схватит за запястье в последний момент, не позволяя в очередной раз увильнуть. И тогда тот узнает, что такое настоящая боль. Обязательно узнает.

Он ему покажет. Он им всем покажет.

— Дерек, может, хватит уже? Мы и так тут дольше положенного, скоро босс нас самих на мясо пустит.

Дерек молчал. На позывные он в принципе не отвечал и почти что не запоминал чужие, отчего Ран уже успели порядком устать, но гордо молчали, ведь спорить с ним было себе дороже. Да и вряд ли их напарник сейчас будет склонен к разговорам.

Выпрямив спину, Ран оттолкнули от себя тело скалолаза и проследовали к свежему трупу, оценивая масштаб перевыполненной работы. Их коллега по несчастью так и продолжал сидеть на жертве, то прикасаясь к ней, то одёргивая руку, сжимая словно обожжённые пальцы в кулак. Любое начатое движение мгновенно им пресекалось, и он постоянно возвращался в одну и ту же позу. Наконец, стирая пот окровавленной ладонью, он несколько расслабился, опуская плечи и громко выдыхая.

Ран вновь попытались его окликнуть, но он даже не дёрнулся, продолжая смотреть на лицо жертвы, на этот раз не стеклянным, а недоумевающим взглядом. Дрожащей рукой он вновь коснулся изуродованного лица, поворачивая его то на один бок, то на другой, словно не понимая, что он только что сделал.

— Слушай, я не знаю, что ты там себе в глаз колешь, но пора тебе с этого слезать.

Снова ни единого слова в ответ. Ран хотели похлопать его по спине, чтобы добиться хоть какого-то ответа, но, уже приблизив ладонь к разгорячённому телу, передумали — Дерек вцепился в рукоятку кинжала, а предсказать, что ему в голову придёт, Ран не могли. Они обошли напарника, наклонившись прямо над головой жертвы и упираясь руками в колени.

— Дерек… ох, Бездна тебя подери, он тебя что, в ответ пырнул что ли? — опять тишина. — Что молчишь-то?

Напарник, наконец, отвлёкся от окровавленного лица и обратил внимание на Ран. Повязка на левом глазу сильно растянулась, и Ран почувствовали, как на них обжигающе уставилось широкое огненное кольцо, пылающее в черноте глазного яблока. Мужчина приоткрыл было рот, чтобы задать вопрос, но Ран его опередили, опустив взгляд чуть ниже ремня. Напарник, всё ещё в прострации от произошедшего, медленно перевёл взор на себя, оттягивая пряжку. Вскоре лицо его исказилось гримасой не то боли, не то отвращения.

— Блять, как не вовремя-то… — первые слова за прошедший час.

Он отбросил кинжал от себя, наклоняясь над жертвой и опираясь рукой о холодный камень. Сделав пару коротких, но глубоких вдохов, Дерек завалился вправо и окончательно рухнул рядом с убитым.

— Тебе помочь? — спросили Ран не столько из заботы, сколько за отсутствием других слов.

— Я в порядке, — процедил напарник, поворачиваясь несколько на бок и подтягивая колени к груди, — ты лучше убери здесь всё, я отдышусь и пойдём.

Конечно, конечно именно Ран должны были за ним всё подчищать. Хотя… что здесь в принципе убирать-то? Они молча оценивали обстановку, пытаясь сообразить, с чего бы можно начать, но все мысли сводились к одному — запихнуть тела в кабинку подъёмника и отправить в путешествие до Сточных Ям.

Чем дольше они стояли, тем более логичной становилась идея. В конце концов, ни один здравомыслящий человек не отправится искать лодочника на старую станцию, а если и отправится, то долго ему придётся заглядывать в каждую из сотен кабинок, навечно застрявших между разными уровнями. И скалолаз тут как раз пришёлся — пытался спуститься вниз за приключениями, в итоге кабинка зависла над пропастью, а лодочник, пришедший сюда собрать дешёвое железо, решил ему помочь. План идеальный, если только не считать тот факт, что у одного из них кишечник присох к камню, а у другого клинком была располосована вся шея.

Может… если достаточно постараться, то получится слегка подправить работу напарника так, чтобы всё выглядело, как несчастный случай? Ран чуть отошли от тела, наклоняясь к кинжалу. Всё же подняв его, занесли над лицом лодочника… и опустили руки. Нет, они были способны на всё, но только не на такие издевательства. Пустить пулю между глаз, незаметно подсыпать смертельную дозу старых добрых таблеток из алхимической лавки или же создать иллюзию самоубийства Ран могли с особой лёгкостью. Но повторять всё то, что умел Дерек, они не смели.

Вообще, Дерек бесконечно восхищал и пугал их одновременно. Он был не сильно старше Ран, да и в Зауне прожил всю жизнь, однако уличных правил не знал совершенно. Напарник был больше похож на полу-дворян из Променада, если уж совсем не на пилтошек — столько в нём было манерности, сквозь которую изредка проявлялась почти что настоящая элегантность, мешавшаяся с поразительной наивностью — Дерек мог по памяти наиграть аккорды революционных песен на развалившемся фортепиано, жестоко выброшенном неподалёку от Театра Бабетты, но не понимал, что на Нижних Линиях есть улицы их конкурентов, куда соваться было категорически нельзя.

Вроде бы, взрослый мужчина, тянувший Ран, вчерашнего подростка с прибрежных округ верхнего города, за собой вниз по карьерной лестнице, должен был быть сплошной проблемой, а откровенно говоря — обузой. Но нет, Ран такие мысли себе позволить совершенно не могли. Они не знали, чем это мотивировалось — страхом, уважением или же и тем, и другим. Но что-то в Дереке было особенное. Взрывное и безудержное. Что-то, заставлявшее Ран ощущать себя низкими и беспомощными каждый раз, когда они вдвоём шли на очередное дело. Ран знали, что заказ никогда не выполнялся по плану, а это сулило незабываемые приключения, вперемешку со страхом за собственную жизнь. Каждое задание было чудовищно высокой дозой адреналина, на который Ран подсели, как на наркотик.

Убивая, Дерек превращался в совершенно другого человека. Вспышка гнева никогда не длилась дольше часа, но зрелище было не для слабонервных. Как этот ходячий скелет, которого ночью за фонарным столбом не увидишь, умудрялся голыми руками буквально уничтожать заказанных людей, было известно, пожалуй, лишь только самой Бездне. Дерек душил, бил, резал — каждый раз по-особому, «с утончённым индивидуальным подходом». Но одно оставалось неизменным — левый глаз жертвы, которого она была обязана лишиться вне зависимости от ситуации. Это ужасно выдавало его работу, что Ран неоднократно подмечали. Они собирались сделать это и сейчас, но Дереку нужно было позволить «отойти». Чаще всего он оставлял Ран один на один с трупами, уединяясь где-нибудь неподалёку и пытаясь восстановить картину произошедшего, после чего возвращался и вёл себя так, будто бы ничего не произошло, и Ран совершенно не сошли с ума, пытаясь соскоблить чьи-то внутренности с разбитого стекла заброшенного дома.

Но в этот раз он устал намного больше привычного. Ран уже успели погрузить лодочника и скалолаза в кабинку и со словами: «Сделаем вид, что вам вороны глаза выклевали», пустили её ударом сапога в самые низины Зауна. Напарник же так и лежал на холодном и сыром камне, упираясь головой в трубу с облезшей зелёной краской. Ран огляделись и, убедившись что «убирать» больше нечего, присели на корточки прямо рядом с Дереком.

— Ну что, отпустило?

Напарник пробурчал что-то утвердительное себе под нос, но вставать не торопился. Да и не мог. Но не скажет же он Ран о том, что тело изнурённо просит покоя, пока его начинает всё с большей силой разрывать от нахлынувшей боли, а ноги становятся ватными, не желая держать его на земле. Ран, быть может, и работают с ним уже почти год, но, как Дерек узнал на горьком опыте, в Зауне нельзя было верить никому, а показывать слабость — и подавно.

Поэтому, стиснув зубы, напарник всё же встал, отказавшись от предложенной руки. Ничего, ещё несколько месяцев, и он вернётся к столь знакомому дому старого алхимика, который мгновенно избавит его от всех проблем. Нужно лишь только потерпеть, залечь на дно, а потом уже медленно возвращаться в свет.

— Хей, всё точно в порядке? Мне тут ещё один труп вот совсем не сдался, — Ран позволили ему опереться о них. — А то может тебя тут вскрыли, а ты героически молча истекаешь кровью, чтобы потом драматично скончаться у меня на руках.

— Не вскрыли, — с достаточно бодрым для предобморочного состояния смешком ответил Дерек, утирая холодный пот и пытаясь не стонать, — я об скалолаза замарался, не обращай внимания. Пойдём уже, во рту с утра ничего не было.

— Эх, — Ран подняли кинжал и вернули его напарнику, — это вот ты в точку подметил. «Щупальца Бо» ещё точно не закрылись, вполне можем успеть.

— Ты серьезно?

Безусловно, Ран говорили не без доли сарказма. Меньше всего им было нужно светить своими лицами на Верхних Линиях, и уж тем более заходить в людное место на пару с Дереком, кровь с одежды которого выводить бы было особым вызовом судьбы. Максимум, на что они могли рассчитывать — просроченные продукты с рынка, да кружка пива после выплаты за заказ.

— Вот получим от старика мешочек, можно бы и в «Капле» его спустить, а?

Этот вопрос, заданный в тишине их длительного возвращения обратно в Заун, вызвал реакцию, которую Ран не совсем ожидали. Взгляд единственного глаза Дерека стал ещё мрачнее, сам же он несколько замедлил шаг и с пренебрежением промолвил:

— Нечего там делать.

— Да так уж и нечего?! — с неподдельным удивлением спросили Ран. — Ты что, это же ведь лучший трактирчик во всём нижнем городе!

На слове «трактирчик» Ран были прерваны очередным смешком со стороны Дерека, что привело их в полнейшее замешательство.

— А главное хозяин у неё что надо. Хороший, говорят мужик, я вот всё с ним парой слов перекинуться хочу.

Саркастичные вздохи напарника сменились гробовым молчанием, из-за чего Ран захотели взять свои слова обратно. Дерек сжал рукоятку кинжала, болтавшегося в ножнах, и вот уж послышалось лёгкое скольжение лезвия, так преданно подчинявшегося своему повелителю. Одно неправильное слово, и чья-то жизнь прервётся намного раньше, чем им бы хотелось.

— Что так смотришь-то? Ты его знаешь?

— А ты разве не из Зауна?

Ран ненавидели, когда им отвечали вопросом на вопрос, но для Дерека приходилось делать исключение.

— Мы вроде не разглашаем личную информацию даже коллегам.

— Ах так, коллега? — кинжал опустился обратно в ножны. — Уж если на то пошло, моё знакомство с хозяином «Капли» это тоже в своём роде личное.

Спорить с этим Ран не могли. Ну что же, раз уж они решили поторговаться информацией, то можно пойти на уступки.

— Нет, не из Зауна. Из Променада.

— Не ври, — Дерек слегка повернул лицо к Ран, и они вновь почувствовали на себе взгляд искусственного глаза под повязкой. — Я знаю людей из Променада. От тебя же верхними разит так, что голова кругом.

Насладившись удивлённой реакцией собеседника, Дерек продолжил.

— Ой да брось, — он вдруг осёкся, зажмурившись от резкой боли, и остановился, облокачиваясь о часть былой арки, когда-то открывавшей путь к станции. Слегка отдышавшись, Дерек продолжил, — не так уж и сложно отличить ваших от наших.

— И чем же мы так отличаемся от вас?

— Это, заметь, ещё один личный вопрос, ты что-то сегодня с ними перебарщиваешь, — Дерек вновь ускорил шаг. — Но я на него отвечу, так и быть. В тебе слишком много надменности, Ран… да не оглядывайся ты, никто нас не подслушивает… так вот, о чём я… ах да, ты ведь любой диалог превращаешь в допрос, собеседник для тебя — так, ничто. Вы привыкли наверху так общаться, словно вам все должны. А в Зауне это уже не прокатит.

— Говорит мне человек, который даже уличный жаргон не знает.

— Для того чтобы быть заунитом, — парировал Дерек, — не нужно знать уличный жаргон. Выучив пару новых слов, Ран, с местными ты не сольёшься. Заун нужно чувствовать, а не пытаться ему подражать. Но да ладно, — не позволял перебивать себя он, — если ты правда не знаешь хозяина «Капли», то это тебя выдаёт похлеще твоего паршивого характера. Самое ценное, что ты иногда можешь сделать ради своей же безопасности — молчать и не задавать глупых вопросов. А что до хозяина… про него я могу лишь сказать, что сука он редкостная, во всех смыслах этого слова. Была бы моя воля… убил бы.

— Была бы твоя воля, — с некоторым смешком прервали рассуждения Дерека Ран, — ты бы так половину города убил.

Дерек угрюмо покачал головой, но больше ничего не говорил. Так они и прошли молча, с недолгими остановками, вплоть до самой «молодой» части старого подъемного комплекса. Здесь всё ещё работали рычажные кабинки, и спуститься на них в самый низ Мезонина было вполне возможно.

Ран оставили Дерека передохнуть на прогнившей лавке, на которой раньше ютились жители Средних Линий, ожидавшие скрипящий подъёмник. Подыскав «родную» кабинку, которая работала на удивление исправно, Ран жестом позвали напарника к себе. Тот встал и, потянувшись, неторопливо проследовал к ним.

— Кстати, я всё никак тебе сказать не могу, — Ран развернулись к Дереку спиной, пытаясь открыть заржавевший заслон дверцы, — давай ты будешь как-то поаккуратнее с заказами работать, а? Я всё понимаю, но нас по твоему глазному креативу выследить могут, а я не хочу…

Ран не договорили, вскрикнув. Дерек со всей силы толкнул их вперёд, и они зависли между ржавой кабинкой и самым краем обрыва. В любую минуту рука напарника, с силой державшего их за кожаный жилет, могла расслабиться и отправить Ран в многометровый полёт в самую бездну. Сумасшедший придурок, на каждую мелочь реагировавший как самодельная бомба.

— Слушай сюда, — Дерек сделал шаг назад, потянув Ран за собой и прижав их к одной из колонн, на которой еле держалась выцветшая надпись «Станция № 17». Кинжал вновь выскользнул из ножен, — Ты мне не мать родная и не Севика, чтобы указывать кого, как и когда я должен убивать. Понятно?

Ран испуганно кивнули.

— Я ещё раз спрашиваю, понятно? — Дерек почти что прорычал этот вопрос, поднося клинок к горлу Ран.

Но вскоре хватка его ослабла. Он сжал руку в кулак, быстро убирая кинжал и хватаясь за ремень. Боль. Она нарастала с отвратительным приливом то жара, то холода, раздражала каждое нервное окончание, заставляла корчиться и, к своему стыду, всё же издать сдавленный стон. Ещё секунда, и Дерек бы упал в обморок, но Ран помогли ему остаться на ногах.

— Да что с тобой сегодня происходит?!

Пока Дерек боролся с желанием свалиться на сырой камень, Ран поспешили обратно к кабинке. Совсем вскоре дверца была героически отперта, и Ран устремились обратно к своему горе-напарнику, который, однако, без их помощи прыжком очутился в подъёмнике. Ран проследовали за ними и, убедившись в том, что дверца плотно закрыта, аккуратно опустили рычаг на два деления вниз.

Дерек же в это время сполз по стенке кабинки на пол и изнурённо запрокинул голову. Через пару секунд он опёрся о ногу Ран, а те не воспротивились, не без волнения глядя на него и не зная, стоит ли раздражать его очередными вопросами.

— Я ведь тебя чуть не убил, — наконец-то процедил Дерек, потуже затягивая ремень.

— Угу, — Ран чуть больше развернулись к нему, сложив руки на груди.

— Так с чего же ты мне помогаешь?

— Ну… — потянули Ран, — скажем так, приобщаюсь к заунскому коллективу.

Дерек устало улыбнулся, закрывая единственный здоровый глаз. Ещё несколько минут они опускались в полнейшей тишине, которую Ран вновь решили прервать.

— Я, наверное, действительно очень много сегодня вопросов задаю… но кто эта твоя… Севика?

О ней Ран слышали не раз, и если раньше имя незнакомой женщины, используемое Силко по делу и без дела приводило их в замешательство, то в последнее время они начали относиться к этому спокойно. Так, фразочка. Устойчивое выражение. Однако спокойствие спокойствием, а любопытство всё же одержало верх.

Стоило только этому вопросу прозвучать, как бирюзовый глаз казалось бы уже заснувшего Дерека мгновенно открылся. Напарник подождал несколько секунд, после чего с каким-то особым чувством благоговения ответил:

— Севика… о, Севика не моя, нет… далеко нет, — Ран не понимали, что они слышат — дрожь в голосе или же нервный смех, — Севика… она сама по себе. Это удивительнейший человек, Ран, удивительнейший! Если ты когда-нибудь её увидишь, то ты сразу поймёшь, что это она. Зуб даю. Да и глаз тоже.

— Мне кажется, что в одном только театре Бабетты под твоё описание подходит каждая вторая, — Ран засмеялись, покачивая головой.

— Ох нет, нет-нет-нет, — почти что в полубреду говорил Дерек, стирая со лба вновь проступивший пот, — даже не смей сравнивать её с девками Бабетты. Им до Севики как нам с тобой до советников в золотой башне. Понимаешь, — он стянул с левого глаза повязку, позволяя огненному кольцу заиграть с новой силой, — она ведь научила меня всему в этой жизни. Это такая женщина…

— Ой да брось, неужто она-

Но Ран и договорить не успели.

— Да, — Дерек вновь достал кинжал и постучал самым кончиком под чёрным глазным яблоком, — все мои знания и навыки — исключительно её работа, Ран. Я говорю тебе, это не женщина, это богиня. Свободный дух, сердце Заунской революции.

Это была совершенно не здоровая связанная речь. Дерек вечно запинался, дышал глубоко и часто, бледнея на глазах и держась за ногу Ран, словно без неё он сорвётся прямиком в Бездну. Однако перебить его было невозможно.

— Да и вообще, уж если Севика за что-то берётся, — остриё клинка Дерек перевёл на Ран, — то она доводит начатое до конца. Не то что вы все. И пусть на это уйдут годы, я знаю, она… она сделает их всех. Она… понимаешь ведь, да? Она их всех…

Он выдержал небольшую паузу, облизывая сухие потрескавшиеся губы, после чего, не без усилия поднявшись, подошёл к Ран поближе, заставляя кабинку накрениться, но тут же вновь сел, шипя и корчась.

— Вот тебе, дружок мой, последний совет на сегодня — если ты увидишь Севику в числе своих противников, то лучше беги. Ведь твоя битва проиграна, даже не начавшись.

И смеяться хотелось от этого детского пафоса, но Ран были увлечены совершенно другим. Усевшись на корточки, они помогли Дереку усидеть на месте, чуть ослабили его воротник и прижали залитую потом голову к себе. Дотянуть бы до гнилой квартирёнки, а дальше уж будет легче.

К превеликому удивлению Ран, Дерек не противился, и вскоре кабинка со скрипом опустилась в тихий мрак нижних уровней.

ㅤ

ㅤ

ㅤ

ㅤ

ㅤ

ㅤ