Злилась Дельфина долго, да только Киараху было плевать, о чём он уведомил её сразу. У неё свои принципы и цели, у него свои, и он будет их держаться. Клинок была не согласна. Изгою снова было плевать. Но он всё же донёс до неё, что убийство Каменного Кулака было не минутным порывом, а обдуманным действием с конкретной целью. Только путь до Ривервуда всё равно прошёл в напряжении, и после лучше не стало.

Потому что получившая ответы на письма Дельфина выдвинула идею ещё тупее возможности связи эльфов с драконами.

— Посол Талмора Эленвен регулярно устраивает пышные приёмы для знати Скайрима. Это шанс. Я придумала, как провести тебя на один из них. Ты проникнешь под видом гостя, доберёшься до кабинета Эленвен и стащишь её документы, хоть как-то связанные с драконами, — вещала Клинок, выставляя на столе своей тайной комнаты какие-то склянки и банки.

Идея Дельфины не понравилась Киараху уже на слове «гость». Его? На какой-то ряженый приём? Будто он позволит вырядить себя в идиотские цветастые тряпки и засунуть в скопище цветастых надушенных недоумков! Не говоря уже о том, что он не сможет прикинуться одним из них. На саблезуба не натянешь шкуру овцы.

Но самое главное — он не хотел прикидываться. И не собирался.

— А ты что в это время будешь делать? — с подозрением прищурился Изгой, наблюдая за непонятными ему манипуляциями Дельфины, которая поочерёдно совала нос в содержимое вынутого хлама, что-то выискивая.

— Ждать новостей. Мне нельзя в посольство, я в розыске, меня там знают в лицо, — сунув нос в очередную банку, Клинок довольно кивнула и уставилась на Киараха неприятно оценивающим взглядом. — А вот тебя нет. После выходки в Виндхельме у меня нет доверия к твоей сдержанности, но выбора нет тоже. Надеюсь, тебе хватит ума воздержаться от резни в окружении талморских солдат и юстициаров. Значит так, до Солитьюда путь неблизкий, думаю, мне хватит времени, чтобы научить тебя правильно вести себя в высоком обществе. Если тебя принарядить и замазать татуировки — от бретонца не отличат. Подойди-ка сюда, мне нужно проверить, как ложится крем.

Киарах в ответ оскалился, ощущая затопившее его желание прирезать Дельфину за такие фантазии. Обрядить его в нелепые тряпки? Ни за что! Замазать татуировки? Они его история, показывающая, кто он такой, свидетельство происхождения и стремлений, он может спрятать их для безопасности, но замазать как какой-то позор ради игры в лицедейство — никогда!

— Ты в своём плане не учла один важный момент, — прорычал Изгой, с силой упираясь руками в столешницу в попытке вылить в глухое дерево часть охватившей злобы. — Я не буду его делать. Мне насрать на эльфов, я не верю, что они знают о драконах что-то толковое. Я не буду играть в твои игры.

Дельфина медленно закрыла баночку и вернула на стол. Она не выглядела удивлённой упрямством Киараха.

— Потому что ты не знаешь, что такое Талмор. А я знаю. Они многое могут, и особенно — вынюхивать информацию. Поверь, пока мы с тобой бегали по курганам, они тоже не сидели на месте и наверняка накопали нечто важное, мы обязаны узнать, что именно. Ты Довакин, одолеть драконов твой долг, и ради этого мы должны знать как можно больше.

— Свобода Предела — мой единственный долг. Я истреблю тех ящериц, которые сунутся на мою землю, но не собираюсь чистить от них весь мир. Если ты не хочешь признавать мою позицию, наши дороги расходятся. Я возвращаюсь в Предел. А ты делай со своими эльфами что хочешь.

Киарах засунул за пазуху карту, на которую тщательно перерисовывал метки курганов от Фаренгара, и развернулся. Своё слово он сказал и не изменит намерений. Пора ему домой хоть ненадолго — собрать нескольких воинов и устроить охоту на драконов и Слова Силы. И, как только соберёт достаточно сил и знаний, можно будет заняться объединением кланов и освобождением родной земли от нордов.

— Стой! Я не позволю тебе так просто уйти, — Дельфина торопливо заступила дорогу. Её глаза кололи острее кинжала, а вокруг витала аура непрошибаемой уверенности в своих слепых догадках. — Мы не можем отступиться от поисков информации про того чёрного дракона только потому, что ты упёрся рогами и не хочешь сыграть роль приличного человека всего на один вечер. Послушай меня внимательно: не всегда с задачей можно справиться так, как ты привык делать в своём Пределе. Делай, как я говорю, и мы оба продвинемся в драконьем вопросе. Киарах, ты должен…

Изгою замашки Дельфины надоели окончательно. Он с угрозой прищурился, вскинул голову и распрямил плечи, в один миг став казаться больше. Пришло время напомнить бретонке о тех самых причинах, которые привели её к Киараху. Тех самых, о которых она так удобно для себя забывает в порывах загнать Драконорожденного под свою руку.

— Тебе я ничего не должен, не-матриарх. Я нужен тебе, но ты не нужна мне, я тебе об этом уже напоминал. А ещё ты — Клинок. Я — Драконорожденный, которому твой орден клялся служить. Твои собственные слова, помнишь? — каждое слово резало ножом. Вскрывало старые раны, ковыряло новые, сыпало соль и терзало душу. Шаман видел, как каменеет лицо Дельфины, как его скрывает тень. Он знал — бьёт наотмашь. И не собирался останавливаться. Присягавшему воину давно пора напомнить его место. — Я не требую от тебя службы ни в твоём, ни в моём понимании, но не смей забывать, кого над кем поставили твои собственные предшественники. Не смей помыкать драконьей кровью, Клинок. Если продолжишь, наши пути разойдутся раз и навсегда, и кем ты тогда будешь, рыцарь без ордена и цели?

Возможно, она вернётся к роли убегающей и огрызающейся хищницы. Но все эти долгие годы Дельфину вела надежда не только на месть, но на новую цель её жизни, как Клинка. Что ей останется, когда обретённая цель её отвергнет? Разве что совершить последний смертельный рывок на врагов, чтобы умереть достойно. Тихо дожить дни, пусть даже прячась, не для неё.

Оба это понимали. Тяжёлое молчание сдавливало уши и сердца, но Киарах первым его не нарушал. Лишь смотрел на сжимавшую кулаки Дельфину и ждал её решения: окажется ли она настолько глупа, чтобы позволить гордыне подвести к бессмысленной гибели?

— Ты стоишь у опасной черты, Киарах, — наконец сказала Дельфина. Каменно спокойно, без эмоций, без угроз и чего-то вообще.

После такого голоса обычно летят головы.

— Ты тоже, Дельфина.

К оружию женщина так и не потянулась. Но с дороги тоже не ушла, тяжело выдохнула и заговорила на удивление твёрдо:

— Если честно, твоя непреклонность меня в какой-то степени даже восхищает. Драконорожденные создавали великие империи, они должны быть несгибаемыми и волевыми… Но иногда твоё упрямство совершенно неуместно! Я не пытаюсь тобой «помыкать», как ты выразился. Я хочу донести до тебя важность талморских документов, пока ты не желаешь меня слушать. Пока есть хоть малейший шанс, что они что-то знают, его нужно проверить. Поверь, будь у меня выбор, я бы послала в посольство кого другого, но у меня не так много союзников, и такое важное и опасное задание не доверишь никому из них. Ты единственный, на кого я могу рассчитывать.

Старая песня, только облачённая не в приказы и требования, но просьбу. Не отчаяние, но не ложь, Дельфина лишь сменила тактику на более мягкую и плавную. Киарах не собирался соглашаться даже так, однако уже не спешил уйти по своим делам.

Потому что не понимал, почему Дельфина упорно не видит очевидного решения.

— Ты можешь положиться на себя. Пойди на приём сама и выкради то, что сочтёшь нужным, — Киарах поднял руку, предупреждая недовольные напоминания о положении Дельфины. — Знаю, что хочешь сказать. Но ты дурила эльфов тридцать лет, сможешь сделать это ещё на один вечер. Вряд ли они ждут от тебя такой наглости, как появление у них под носом. Я, так и быть, помогу тебе. Прослежу, чтобы не убили, и вылечу, если ранят.

Ради этого можно сделать крюк по дороге в Предел. Как бы Дельфина порой ни бесила, Киарах действительно уважал эту волевую и сильную хищницу. Такая должна погибнуть на воле в бою с достойным врагом, а не сгинуть в логове жаждущих её плоти стервятников.

— Поверь, если меня раскроют, лечить будет уже некого. Смысл тайной вылазки как раз в том, чтобы не попасться, потому что даже ты со своими Криками не справишься со всем посольством. Оно битком набито обученными солдатами и магами.

Дельфина не смирилась, нет. Но с ходу предложение не отбросила, понимая, что иного не будет.

— У меня есть Безжалостная Сила. Вынесу ворота, чтобы ты смогла сбежать, а там оторвёмся. Согласна? Если нет, то я пошёл.

— Это единственный компромисс, который ты примешь? — получив короткий кивок, бретонка раздражённо выдохнула, но сразу встрепенулась, сосредоточилась. Никакого нытья, причитания, страха — только дело. — Что ж, не хочу этого признавать, но ты прав. Засунуть Изгоя в светское общество плохая затея. Ты для него слишком дикий и вздорный, представить боюсь, что ты можешь выкинуть, если решишь, что на тебя не так посмотрели…

— Я не отрицаю, что дикарь и в ваших глазах веду себя соответствующе. Но я не тупой. И я тебя слышу. Впрочем, насчёт приёма мыслишь в правильном направлении.

Дельфина фыркнула рассерженной кошкой, скривила губы в недовольстве и несогласии. Но распалять спор не стала, вернулась к делу.

— Нам обоим было бы намного проще, иди ты мне навстречу чуточку активнее. Я знаю, как быстро ты можешь учиться, если захочешь. Но ладно, я услышала твою позицию. Я на своём особом положении действительно справлюсь лучше, хотя бы не стану изображать из себя дикое животное. Я рассчитываю на твою помощь в посольстве, Киарах, но надеюсь, что она всё-таки не понадобится. Иди, побудь в зале или поброди по лесу, мне надо подумать, как лучше замаскироваться. Только пообещай никого не убивать ни в Ривервуде, ни рядом ним. Ни одной души. Ясно?

— Хорошо. Даю слово: в твоей деревне и рядом никто не умрёт.

Тайную комнату Киарах покидал в приподнятом настроении. Он продолжал с интересом следить за путём выжившего Клинка и не был разочарован, когда та предпочла отступить, чтобы продолжить сражаться, а не впустую пасть забытой и отвергнутой. Теперь ещё интереснее посмотреть, что с ней будет дальше.

Быть может, шаман даже позволит Клинку служить ему по-настоящему. Некоторые вожди приближали к себе чужаков, если те были достойны. Дельфина может стать таковой, если усмирит свою гордыню.