«Не ты ли, старший из рода, забыв про свои обязанности, бросил все на меня? Не повторится ли та же история?» – липкие фразы снова и снова звучали у Арвина в голове. Не повторится, он не имеет больше права на ошибки, цена их оказалась слишком высока.

Пальцы дрожали и без меча, и он не знал, как унять противную навязчивую дрожь. Она появилась в последние дни и сильно мешала. Надо перетерпеть, просто перетерпеть, сегодня, завтра, послезавтра, повторял он себе. Ничего не поделаешь – последствия разгульного образа жизни. Арвин чувствовал себя крайне скверно. Но когда-нибудь же это закончится, должно закончиться.

Арвин закрыл глаза. Его снова мутило. Он знал, что к обеду тошнота пройдет, но дрожь все равно останется, что бы он ни делал, мелкая, противная, как затяжной моросящий дождь. И накатывающая волнами усталость, выматывающая, не дающая как следует сосредоточиться. А ведь от него ждали решения.

Указы и расходные книги лежали в кабинете, однако, как следует разобраться с ними до сих пор не получилось – строчки расплывались перед глазами, а если усилием воли он пытался сфокусироваться на тексте, возникала сильная резь в глазах. Но хуже всего то, что возобновились кошмары, только приходила она теперь в них не одна – рядом с ней стояла Лирея и глядела с молчаливым укором. Но затем ее губы расползались в отвратительной ядовитой усмешке.

– Ты позор своего рода! – срывались бьющие кинжалом слова. – Разве достоин быть правителем тот, кто посмел забрать самое дорогое, что есть у женщины? Ты жалок, я презираю тебя!

Он просыпался посреди ночи в мокрой от пота рубашке и долго пытался прийти в себя.

Арвина замутило хуже прежнего.

Надо сходить к Марухе, в таком состоянии он не сможет ничего сделать. А еще, наконец, поговорить с Эрхо. Без его помощи не обойтись. Да, Арвин поставил брата на место, однако сложившаяся ситуация не радовала, сейчас она играла на руку Девиру. Да и от окружения Арвина по сути почти никого не осталось, а чтобы собрать новых людей нужно время, которого у него нет. Подчинится Девир или предпримет шаги, чтобы сохранить власть? Иллюзий Арвин не питал.

Арвин с трудом сел на постели. Комната двигалась, слегка так, но ощутимо. Он провел ладонью по лбу, вытирая проступившие капли пота. Надо идти. Надо.

Путь до Марухи, казалось, стал вдвое длиннее. Арвин словно пробирался через вязкую трясину, сковывающую движения, и каждый шаг давался с неимоверным усилием. Арвин несколько раз останавливался, чтобы перевести дыхание. Вот и теперь он прислонился спиной к стене: сердце бешено колотилось, словно он бежал от погони, еще чуть-чуть и ребра затрещат. Арвин развернулся и уткнулся лбом в холодный камень. Вдох – выдох, вдох – выдох. Легкие отказывались вбирать воздух. Он с усилием заставлял их работать. Только бы не потерять сознание и не растянуться посреди улицы – об Арвине и так ходили разного рода неприятные слухи. Ему только новых не хватало.

Как добрался до дома Марухи, он не помнил, просто бесконечно долго шел и в какой-то момент перед ним возникла знакомая табличка. Дверь оказалась не заперта – у Марухи была посетительница. Маруха сделала жест в сторону комнаты, чтобы Арвин подождал ее там. Он вошел и сел на низкую трехногую табуретку, примостившуюся у окна.

Из гостиной до Арвина доносился разговор, в другое время показавшийся бы ему забавным, но сейчас хотелось лишь закрыть глаза и уснуть. Он прислонился лбом к подоконнику, хоть какая-то опора. В противном случае комната начинала плыть и качаться и к горлу снова подступала муть. Арвин все ждал и ждал.

Посетительница же, худая, как жердь, женщина на вид лет пятидесяти, никак не желавшая уходить, все возмущалась, что лекарства, которые дала ей Маруха, не помогли, а только вызвали у нее несварение желудка. Маруха долго пыталась ее успокоить и объясняла, что такого быть не может, если та сделала все правильно.

– Вот же глупая баба, – выдохнула Маруха, наконец выпроводившая посетительницу. – Тащит в рот что ни попадя, а потом на лекарства жалуется.

Арвин показался в дверном проеме и тут же оперся о косяк, бледный и уставший.

– Арвин, ты что опять? – Маруха уже собиралась возмутиться, но Арвин покачал головой.

– Нет.

– Арвин? – ее тон стал суровее.

Арвин выпрямился. Он рассердился бы, если бы хватило сил.

– Я же сказал, что не пил. Какой смысл мне тебя обманывать? Все равно бы узнала.

Маруха подошла ближе, потрогала лоб.

– Тогда что с тобой? Ты белый, как смерть.

– Плохо мне. И кошмары снова вернулись.

Она усадила его на стул.

– А теперь подробно рассказывай, что случилось.

Арвин описал происходящее с ним. Маруха внимательно выслушала.

– Не нравится мне все это.

Арвин слабо усмехнулся.

– Поверь, мне тоже, но тут уж, видимо, сам виноват, раньше надо было думать.

Маруха осмотрела его, затем прижала ухо к спине, слушая сердце, выстукивавшее слишком частые ритмы.

– Понимаешь, тот настой, который я дала тебе, должен был снять симптомы, если не все, то большую часть. А здесь мало того, что все началось сначала, так еще новые добавились. И зрачки у тебя сильно расширены. – Она сделала паузу. – Нет, здесь что-то другое, не пойму пока, что именно.

– А что еще может быть? – удивился Арвин.

Маруха пожала плечами.

– Подумать надо... Значит, говоришь, к обеду проходит?

Арвин кивнул.

– И сколько уже дней так?

– Шестой пошел, – ответил Арвин.

Маруха резко выдохнула. Она внезапно ощутила, как начала сковывать ледяная тревога. Что-то странное и нехорошее творилось с Арвином, а она не могла разобраться, как помочь. Слишком странные симптомы, не подходящие ни к одной болезни, будто все в кучу смешали, какие-то да оказывались лишними.

– Если ты говоришь, что не пил... да даже если бы... – она машинально поправила волосы.

– Ты не веришь мне? – Арвин поднял голову и попытался встать, но Маруха удержала его.

– Я верю тебе, – ласково сказала она. – Просто, все это в любом случае не объяснило бы происходящего с тобой.

Арвин провел рукой по лбу, вытирая проступивший пот.

– Тогда я ничего не понимаю.

Маруха сощурилась, будто что-то вспоминая.

– Посиди-ка минуту, я сейчас.

Она скрылась на кухне. Со своего места Арвин время от времени слышал лишь позвякивание стекла. Когда Маруха вновь вошла, по гостиной разлился густой терпкий запах трав, что аж в носу защекотало. Она протянула ему небольшую склянку зеленого стекла.

– Надеюсь, поможет.

Арвин сделал глоток, и в этот момент Маруха крепко обхватила его за плечи, потому что Арвина согнуло пополам и из груди вырвался резкий кашель. Арвину казалось, что еще чуть-чуть и он выплюнет легкие, а выражение «искры из глаз посыпались», которое он считал лишь красивой фигура речи, не имеющей отношения к действительности, теперь обрело смысл – перед глазами вспыхивали и гасли настоящие яркие звездочки.

– Ну все, все, – Маруха гладила его по еще содрогающейся спазмами спине. – Сейчас пройдет, потерпи немного.

– Господи, что это? – наконец отдышавшись, спросил Арвин сиплым голосом. – Как копытом лягнули. Я такого даже после ударов Эрхо не припомню.

– Есть разные способы выгнать болезни из тела, – туманно пояснила Маруха.

Арвин откинулся на спинку стула, все еще продолжая часто дышать.

– А теперь аккуратно вставай. – Арвин послушался. – Не кружится голова?

– Нет вроде.

Арвин оглядел гостиную: предметы перестали вращаться и твердо стояли на местах, не пытаясь сбежать. Отпустила и дурнота. И хотя все еще чувствовалась слабость, сердце не ломилось наружу. Маруха видела, что ему действительно стало лучше.

– Вот только я все равно не знаю, что послужило причиной! – созналась она. – Это сильное лекарство, но если бы оно не сработало... Я прошу тебя, будь осторожней! У меня нехорошее предчувствие.

Она обняла его, и слезы сами покатились из глаз.

– Ну, что ты! Все будет хорошо! – успокоил ее Арвин.

Арвин собирался вернуться в замок, но Маруха настояла, чтобы он задержался.

– Я должна убедиться, что с тобой все в порядке, – заявила она.

Арвин не стал сопротивляться.

За разговорами время пролетело незаметно. И, принимая из теплых рук Марухи тарелку с горячей ухой, его больше не мучила дрожь.

– Загляни ко мне через пару дней, ладно? – попросила она на прощание. Арвин кивнул. – Ах да, чуть не забыла. Если вдруг снова станет плохо, прими пару капель вот этого.

Она вложила ему в ладонь небольшой прозрачный пузырек.

– А оно лягаться не будет? – с усмешкой уточнил Арвин.

– Да ну тебя! – Маруха ткнула его кулаком в бок и наконец-то рассмеялась.

Арвин взял ее руки в свои.

– Спасибо тебе!

Наконец Арвин смог заняться указами. Разбирая кучи принятых Девиром документов, он удивлялся, как княжество еще не развалилось на части от такого количества губительных для него положений, а горожане не взялись за вилы и топоры. Видимо предки заложили прочную основу, до последнего сопротивлявшуюся жадности и глупости нового правителя, однако в конце концов она все же дала трещину. Добрую половину всего этого безобразия следовало отменить немедленно, что Арвин и собирался сделать в ближайшее время, а вот вторая требовала более тщательного рассмотрения и проработки и решить проблему одним росчерком пера не вышло бы. Что же касается повышения налогов и урезания расходов на содержание армии – вопрос об одобрении подобных мер даже не стоял, но вместе с тем средств в казне оказалось явно недостаточно, чтобы покрыть расходы и сохранить все в прежнем виде, и здесь тоже было необходимо как следует подумать, откуда достать нужные средства. На что ушло такое количество денег, оставалось загадкой и, ясное дело, полного отражения в документах не нашло. Прихвостни же Девира скажут все, кроме правды, потому что, по всей видимости, изрядная часть тех самых средств осела и в их карманах. Арвин с удовольствием бы распустил Совет к чертовой матери, но пока он найдет новых людей или, если получится, вернет кого-то из старых, пройдет достаточно времени, а до того момента следовало сохранять иллюзию, что он хоть немного прислушивается к мнению Совета.

Эрхо как никто другой был осведомлен о состоянии дел, но он куда-то запропастился, в замке его не нашли, а посылать за ним в город Арвин не стал, чтобы не привлекать к этому лишнего внимания.

Флакон же с лекарством Марухи Арвин держал всегда при себе. Сейчас, когда Арвину стало лучше и он мог мыслить здраво, ему показалось странным, что болезнь случилась как раз после того, как он отстранил Девира от решения государственных вопросов. Совпадение или?.. Время от времени проскальзывала одна и та же тревожная мысль.

Но не только мысли о княжестве занимали Арвина, Лирея никак не шла из головы. И замок вдруг сжался до размеров хижины бедняка: как бы Арвин ни старался избегать встреч с Лиреей, он то и дела встречал ее либо в компании Девира, либо вместе со служанкой. Он ловил ее взгляд, то казавшийся ему безразлично-холодным, то как будто снисходительным. Мысли о ней мешали, ядовитыми змеями сплетаясь в голове. Гостила Лирея уже довольно долго, поэтому ее пребывание в замке должно было завершиться либо скорым отъездом, либо новым статусом. И судя по тому, как любезно она принимала знаки внимания Девира... Девира, который ставил личные интересы выше блага страны, который с легкостью разрушил все, чего потом и кровью достигали предки. Арвин охотнее смирился бы с мыслью, что больше никогда не увидит Лирею, ведь общей дороги у них уже не будет, чем смотрел на нее каждый день, зная, что она принадлежит брату. Но даже сейчас ее присутствие в замке заставляло болеть старые раны.

Арвин долго пытался понять, зачем она подстроила встречу в лесу, но ответа не нашел. Случайность? В случайности он не верил. А что тогда, обычная прихоть?

Арвин потер переносицу. С полчаса он пытался сосредоточиться на делах, но собрать мысли воедино не выходило. Поймав себя на том, что уже пятый раз читает одну и ту же строчку, Арвин отложил бумаги. Так дело не пойдет. Он покинул кабинет, спустился вниз и через арочную галерею вышел в сад.

Аромат цветущих вишен, разморенных майским солнцем, наполнял пространство. Высаженные в прямоугольные клумбы розы различных сортов и оттенков только набирали бутоны, но кое-где уже распустились одинокие алые цветки. Арвин сорвал едва начавший раскрываться бутон. Больше других Лирее нравились именно эти, не самые крупные, не самые красивые. Когда же Арвин спросил, почему среди всех она выбрала именно их, Лирея улыбнулась и сказала, что красота не всегда лежит на поверхности, но, если внимательно присмотреться, откроется совершенно иной мир. Арвин не разбирался в цветах и, куда смотреть, не понял. Цветы как цветы, ничего особенного. Лирея засмеялась.

– Да понюхай ты их уже! Чувствуешь, какой дивный аромат?!

И действительно, от цветов исходил аромат, похожий и не похожий на другие розы, более тонкий и чувственный, пробуждающий скрытые желания.

Вот и сейчас Арвин поднес цветок к лицу, но затем передумал, сжал в кулаке нежные лепестки, растирая их в крошку, и бросил на землю. Никуда не уйти от прошлого. Жаль, что у Марухи нет снадобья, чтобы забыть.

Быстрым шагом Арвин возвращался обратно. От недолгой прогулки осталась лишь горечь воспоминаний, а на столе его ждала стопка незаконченных дел. Обдумывая на ходу, как извернуться, чтобы получить недостающие средства на снабжение армии, не обирая при этом жителей, Арвин краем уха услышал голоса. Он уже было прошел мимо, но резкое «Девир, что Вы делаете?» заставило его остановиться. Арвин поднял голову и обернулся. Звук шел из приоткрытой двери.

– Прошу Вас, отпустите! – перепутать Лирею с кем-то еще он не мог.

 Арвин осторожно толкнул дверь оружейной, чтобы убедиться – а вдруг он ошибается и разыгравшееся воображение заставляет принимать желаемое за действительное.

Девир крепко держал Лирею за запястье и совершенно очевидно, его действие не доставляло ей удовольствия.

– Девир, отпусти ее! – потребовал Арвин.

От неожиданности Лирея вздрогнула, а Девир продолжал сверлить ее взглядом и не спешил подчиняться.

– Я жду Вашего ответа, – настаивал Девир, однако все же немного ослабив хватку.

До Арвина вдруг дошел смысл происходящего. Угораздило же его вмешаться в самый неподходящий момент – опасность Лирее явно не грозила. Неловкость ситуации усугублялась затянувшейся паузой. Арвин, невольно ставший свидетелем, почувствовал, как в висках запульсировало, но уйти он уже не мог, так и остался стоять в дверном проеме.

Лирея осторожно высвободила руку, подняла на Девира холодный непроницаемый взгляд.

– Простите, Девир, я не пойду за Вас.

Вот так кратко, без витиеватых фраз и обещаний подумать. Отказать в присутствии брата! Что может быть хуже и позорнее. А ведь Девиру казалось, она с радостью находилась в его обществе.

– А за кого тогда? – Девир указал пальцем на застывшего в дверях Арвина, забыв про приличия. – За него что ли?

Арвин опустил глаза. И секунда, пока Лирея молчала, растянулась в вечность, мучительная, бесконечная, ненавистная.

Но ее ответ резанул, словно нож, по едва затянувшейся ране. К такому Арвин готов не был.

– Почла бы за честь, – сказала она.

Теперь вздрогнул Арвин. Он не взглянул на нее, он просто не мог.

«За честь? Лирея, это что шутка?» – хотел он сказать ей, но вместо этого развернулся и пошел прочь.

Ее торопливые шаги слышались за спиной. Арвин свернул в первую попавшуюся дверь, но девушка последовала за ним и отступать было уже некуда.

Арвин чувствовал, как земля уходит из-под ног. Вот и настал тот миг, когда от разговора не уйти. Он все оттягивал его, понимая, что придется сказать ей правду, иначе будет нечестно, нечестно по отношению к ней. Пусть даже этот разговор станет для них последним.