Чёрный лес обступал фигуры двух охотников со всех сторон, крючковатые изогнутые ветви деревьев казалось тянулись к ним своими когтями и вечерний туман обволакивал их пеленой. В воздухе повис стойкий солоноватый запах свежей крови, и тёмное влажное пятно растекалось по плечу высокого статного юноши, чёрная ткань его камзола неприятно липла к телу. Однако его красивое лицо даже не дрогнуло. Юноша отдёрнул ткань и осмотрел свою рану, она была не очень глубокой, однако всё равно неприятно саднила. Он подумал, что это весьма неприятная и раздражающая вещь, из-за которой ему не нравилось быть живым.

- Чёрт тебя подери Джон, этого мне ещё не хватало, теперь и ты станешь безумной кровожадной тварью! - Раздражённо воскликнул Элиас, наблюдая как из раны на плече его брата выступает свежая горячая кровь.

- Я думал, ты уже считаешь меня безумной кровожадной тварью, братик... Ничего страшного, я на самом деле мёртв, на меня это не подействует... - Джон хлебнул зелье здоровья, потом поморщился и откусил кусочек от зеленого склизкого комка, который не выглядел съедобным - это был сгусток исцеляющей концентрированной магии скверны известный как камень здоровья. Некромант нахмурился и скривил губы от неприятного жжения в руке, - Ай... Какое-то не хорошее ощущение, похоже зелья не помогают ране затягиваться... Лучше перестраховаться... -

Некромант вдруг достал острый охотничий нож и вонзил его прямо в артерию на своей шее, кровь хлынула, как только он вытащил нож, и жизнь начала покидать его тело. Руки и ноги быстро немели, но неведомая сила продолжала двигать ими, управляемая волей некроманта. Тотальное бесчувствие окатило его с головой и погрузило его сознание в пустоту. В таком состоянии ему приходилось прилагать некоторые усилия воли, чтобы оставаться на плаву и не тонуть в беззвучной, беспросветной темноте, в которой он не слышал даже собственных мыслей. Хотя в каком-то смысле ему очень нравилась эта темнота и пустота, и погружаться в неё было очень приятно. Именно поэтому, он не редко делал с собой такое, ещё при жизни он часто хотел уйти в пустоту, лишь его безумная любовь придавала жизни хоть какой-то смысл. Другой причиной "жить" была его идея фикс, он всегда хотел перекроить этот мир, чтобы никто не мог ему лгать, и чтобы ему самому не приходилось лгать, скрывать свои чувства и прятать свою силу. Он хотел быть свободным от лицемерия, которым было пропитано всё его существование, но пока вокруг оставались живые, он считал, что не сможет избавиться от этой вездесущей лжи. Он никогда не был добрым и честным человеком, но он очень боялся, что его возненавидят и отвергнут за то, кем он является на самом деле, как его отвергла сначала мать, а потом и отец. И он улыбался и делал вид человека благородного, всё что он мог себе позволить это относительное безразличие, хотя сердцем он желал вычистить всю грязь. От вида грязи его коробило, не важно были ли это экскременты прилипшие к сапогу, крыса пробравшаяся в дом или нечистый человек, нарушающий своим видом и намерениями его спокойствие. К сожалению, пока он живёт в мире живых, он не сможет избавиться от этой черни, не привлекая внимания. Вот если бы только, он мог убить их всех и воскресить только тех, кто достоин, но Элриса помешала ему сделать это. Почему она это сделала? Почему она всегда мешала ему и лишала его таких возможностей? Он любил её жгучей неиссякаемой страстью, но от этого горечь становилась только сильнее. Возможно она не хотела, чтобы все её друзья становились нежитью. Возможно существовала вероятность, что они превратятся в безмозглых зомби. В случае с Арнел, Джон думал, что это не слишком-то её изменит. Он считал юную полуэльфийку и без того безмозглой. Элриса не понимала той прекрасной истины, которую понимал гробовщик.

Только мертвецы могут любить искренне, потому что им в самом деле уже нечего терять, самое дорогое, ради чего они заводили связи с другими людьми, они уже потеряли, живые же зачастую боятся остаться в одиночестве именно потому, что в одиночку куда сложнее отстаивать собственную жизнь - так думал Джон. Навязчивая мысль о том, что лишь после того, как Элриса умрёт и воскреснет в качестве нежити, он сможет понять, на самом деле любит ли она его по настоящему или нет, то и дело заставляла его воображать о том, как однажды он убьёт её.

Гробовщик смотрел пустым взглядом на брата, фонтанирующая алой струйкой горячая кровь залила всё его плечо и грудь. Кровь, которая оживила мертвеца, совсем недавно бежала по венам невинной пленённой садистом девушки, едва живой после трапезы некроманта. Однако ему было очень просто расставаться с этой кровью, даже весело.

- Ты сумасшедший! - Потрясённо воскликнул Элиас, глядя на бледнеющего, истекающего кровью брата, вызвав тем самым дикий смех у гробовщика.

- Не знал, что ты такой тупица, только сейчас понял, что я сумасшедший? Надо же сколько у нас сегодня открытий... Ха-ха-ха-ха-ха! - Грубо ответил ему некромант, он с навязчивой ухмылкой снова вогнал лезвие в шею и провернул нож в ране, как будто это доставляло ему удовольствие.

- Свет милостивый... Меня сейчас вывернет на изнанку... Тебя совсем ничего не смущает? - С отвращением поморщился Элиас.

- Хмм... Ты прав. Одежда испачкалась. Это прискорбно, мои друзья не очень хорошо стирают, кожа и плоть от трения и намокания слезают с кости... Надо бы подумать о более чистом переходе в иное состояние... - Как будто наслаждаясь выражением отвращения на лице брата, усмехнулся гробовщик, его кожа посерела, губы стали полностью бескровными, но он даже не покачнулся.

- Отвратительно! - Скривившись сказал его брат.

- Отвратительно? Братишка, ты разве не помнишь в каком беспорядке постоянно пребывает твоя одежда и внешность? А твоя комната... Тихий ужас. Ты ещё и пристрастился к падшим женщинам и выпивке, мои мертвецы почище тебя будут, - Странно пошутил некромант.

- Те, у которых плоть слезает с кости?! - Брезгливо воскликнул дворянин.

- Я забочусь о них, - Джон поморщился и удручённо забормотал, - Да сейчас, к сожалению, многие, кого я воскресил выглядят отвратительно. Всё из-за отсутствия подготовки и контроля качества. В других обстоятельствах, я бы тщательно выбирал кого воскрешать, а кого нет. Никаких ран и гнили, я бы хорошенько обработал тела, прочистил бы их внутренности. И конечно я бы не стал воскрешать некрасивых или старых людей. Не хочу чтобы мои друзья выглядели неопрятно, а это знаешь ли сложно... Я предпочитаю накладывать на них охлаждающие и защитные чары, чтобы бороться с разложением, хотя перебарщивать с температурой нельзя, иначе вода в их телах затвердеет и превратится в лёд, это не только сделает их неуклюжими, но ещё и ускорит разрушение тканей... Гилнеас хорош для нежити, здесь довольно пасмурно, лучи солнца большую часть года не прогревают воздух слишком сильно и не сушат кожу... -

- Джон! Довольно, не хочу слушать эти изуверские речи! - Скривив мину крайнего отвращения, проговорил его брат.

- Ну вот... Это я по-твоему изувер? А Элриса всегда с таким интересом слушает мои рассуждения... - С иронией улыбнулся Джон.

- Элриса... - Элиас мрачно посмотрел на мирно спящего воргена, которого они тащили. Даже в облике воргена, она была очаровательна, шерсть её была такой лощёной, гладкой, на морде и груди она становилась голубовато-серой, а грива, лапы и спина были угольно-чёрными. Когда-то элегантное платье теперь болталось на ней жалкими ошмётками красной ткани, едва не открывая все постыдные места её тела, однако теперь всю непристойность скрывала шерсть. Волчья морда была на удивление красивой, у неё был чувствительный мокрый чёрный нос, длинные ресницы и ровный ряд острых желтоватых зубов. Острые уши нервно подрагивали во сне. Охотник раньше никогда не видел вблизи этих тварей живыми, только тех, которых пристрелил, когда спасал сбежавшего приёмного сына, однако он и трупы их тогда не разглядывал. Очень странно было видеть перед собой существо так похоже на зверя, и при этом точно знать, что когда-то это существо было человеком. Дорогим ему человеком.

Элриса всегда казалась ему интересной девушкой, но со своей тёмной стороной. Тёмная сторона была и у него, он никогда не мог побороть свою тягу к женскому вниманию и выпивке. Он никогда раньше не влюблялся, его романы всегда были лишь мимолётным увлечением. Являлась ли она чем-то большим? Он не мог ответить себе на этот вопрос. Но она была первой, кто его так нагло использовал. Из-за этого он чувствовал горечь, и всё же, раз он всё ещё помогал ей, не значило ли это, что он правда влюбился в неё? Он проклинал её клеймя её чёртовой суккубой, однако она всегда лишь смеялась в ответ. Он просто не мог на неё злиться, и в то же время он был на неё очень зол. Вздохнув Элиас вспомнил один такой разговор с ней.

"В конце концов, ты единственный кто знает все мои секреты. Я должна держать тебя поближе к себе..." - Смеясь говорила она.

"Мой брат убьёт меня, за то что я связался с тобой..."

"Твой брат? Если он тебе так мешает, я могу убить его." - Элиас помнил, как с озорством сверкнули её глаза тогда, и как нежно она обвила его шею руками.

"Убить? Джонатана? Ради меня? Мы оба знаем, ты этого не сделаешь..." - С уверенностью возразил тогда Элиас.

"Пожалуй - С кислой миной отвечала Элриса, - Но он меня так бесит, просто ужас! Он достал меня везде пасти, ревновать и параноить на счёт того, что со мной может что-нибудь случиться. Никакой личной жизни!"

"Он вроде как твой возлюбленный..." - Подметил Элиас, подразумевая, что у его брата вполне было право так себя вести.

"Нет! Он ведёт себя, как хозяин! Я ему не овца, чтобы за мной следить! А ещё, он манипулирует моим чувством вины, когда мы ссоримся. Не знаю специально он или нет, но он же начинает предаваться саморазрушению! Калечит себя, подрывает своё здоровье переработками и отсутствием сна, в конце концов... Если бы не магический договор, он давно бы свёл счёты с жизнью!" - Сетовала на возлюбленного эта не слишком обременённая строгими принципами и высокими идеалами девушка. Даже спустя столько лет, Элиас помнил, как на её привлекательном смуглом лице отразилось выражение горечи, и она недовольно прикусила алые губы.

"Магический договор? " - Настороженно спросил тогда он.

"Да... Я заставила его сделать это в юности, когда он первый раз ударился в эту его "депрессию". Благодаря этому, он больше никогда не сможет преступить эту черту." - Элриса говорила об этом, как о чём-то незначительном, для неё скорее всего это и был пустяк, такой же, как подстричь кошке шерсть, чтобы убрать скатавшийся калтун. Однако Элиас подумал тогда о том, что возможно принуждение не самое лучшее решение подобной проблемы, и возможно оно вогнало Джонатана в гораздо большее отчаяние, чем можно было предположить.

"И как? Помогло?" - Это единственное, что мог спросить у неё Элиас.

"Хи-хи-хи, конечно же помогло, мы скрепили этот договор поцелуем, что ещё надо влюблённому юнцу, как не поцелуй объекта обожания?" - Говоря это ведьма медленно склонилась над Элиасом и игриво поцеловала его. При воспоминание об этом мужчину и сейчас охватывало смущение. Он отвернулся от брата, заливаясь краской, как какой-то неопытный юнец.

"Какая же ты мерзкая..." - Ответил тогда дворянин, тем не менее не в силах противиться её демонической харизме. Эта девушка монстр. Взор её демонических ярко-зелёных глаз пленял своей холодной манящей страстью, презрением и хитростью, это был не томный взгляд падшей женщины, мысли которой были постыдны, а помыслы корыстны, не невинный наивный взгляд девичьей простоты. Этот взгляд действительно был взглядом хищника, который играет с тобой, хищника, который не видит ценности в чувствах и жизни своей жертвы, а лишь забавляется с ней до тех пор пока ей не надоест, и возможно Джонатан уже ей начинал надоедать.

В конце концов, было ли у неё человеческое сердце или демоническое, Элиас не знал, ему лишь оставалось надеяться на то, что когда всё закончится, и его брат сможет вернуть Элрисе человеческий облик, они оба смогут сдержать слово. Может из светлой памяти об их детстве и любви к брату, Элиасу стоило убить и её тоже... Может они и не увидятся с ним после смерти, но она точно будет гореть в аду, это участь достойная такого демона как она. Он поймал себя на мысли, что и самому ему грустно от осознания того, что её после смерти, он не увидит. Это было довольно жестоко разлучать Джонатана с любовью всей его жизни и посмертия и скрыть от него, что они никогда не окажутся в одном аду.

Элиас вздохнул, понимая, что всё ещё чувствует жалость к брату. Теперь уже было поздно предпринимать хоть что-то, Джон потерян, он давно сошёл со светлой тропинки. Давно стоило бы сдать некроманта властям, если бы только он не был его братом... Однако он был, и отгородиться от его трагедии Элиас не мог. Он не мог простить ему те злодеяния, которые Джон без капли сожаления совершал будучи разбитым и сломленным, однако он чувствовал, что должен быть рядом с ним как брат, и если он чудовище, то именно Элиас должен держать его в узде и пытаться исправить, а не получится, тогда он должен сам его убить. Он часто думал над тем, что возможно настал тот момент, когда пора уже покончить с ним, но всегда что-то мешало ему, была ли то его собственная слабость или просьба Элрисы. Воистину любовь Элиаса к брату была безгранична.

- О чём задумался брат? - Прервал его размышления голос Джонатана.

- О том, почему я до сих пор не убил тебя... - Нахмурившись искренне ответил Элиас.

- Элриса опередила тебя! Ха-ха! - В шутливом тоне ответил некромант, но в его голосе проскользнула едва заметная горечь.

- Тебя не беспокоит, что твоя возлюбленная убила тебя? - Спросил его старший брат, явно его подначивая.

- Меня это никогда не беспокоило, меня беспокоило, что она воскресила меня и сбежала... Это очень подло... - Не сдержав собственных чувств, оскалился некромант. В состоянии за гранью жизни вся его ненависть чувствовалась гораздо острее. Он мог простить ей то, что она убила его, он даже был благодарен за это ей. Он мог простить и то, что она воскресила его, в конце концов, это было знаком её любви к нему, он и сам мечтал остаться с ней навсегда. Однако то, что она исчезла на два года бросив его противоречило его собственным желаниям, и он был зол на неё за это.

- Даже такой, как она не так просто решиться стать "невестой мертвеца"... - Примирительно подметил Элиас и бросил косой взгляд на спящую в повозке связанную волчицу.

- Думаешь дело в этом?! - Уязвлённо с холодным презрением прошипел Джон. Элиас не нашёлся что ответить брату, и весь оставшийся путь до лавки некроманта они прошагали в гробовом молчании, таща за собой тележку с проклятой женщиной, которая сделала их непримиримыми врагами. Короткое перемирие заканчивалось и Элиас понимал, что не смотря на некоторую оттепель, он не мог позволить себе смириться с природой брата. Джон плохой человек, к тому же ещё и убийца. Не заслуживает он прощения.