Скорчившись от боли Элиас лежал на полу в холодном охотничьем домике, под неусыпным надзором жуткого горбатого существа с мордой наполовину похожей на человеческое лицо и косматой рыжей шерстью клоками выросшей на его шее и макушке, это чудище было похоже на облезшего воргена или юродивого человека. Охотник дрожа от холода поднял глаза на это неподвижное жуткое существо, похоже оно было не намерено помогать ему, даже если он начнёт умирать от холода.

Элиас осмотрелся по сторонам, хижина была обставлена на удивление уютно, на полу по среди комнаты была разложена тёплая медвежья шкура, а на каминной полке были расставлены красивые ракушки и небольшие звериные черепа. Над большой кроватью с мягким высоким матрасом и тёплым шерстяным одеялом, висела картина изображающая густой мрачный лес с живописно пробивающимися сквозь густые ветви лучами яркого солнца и уютной прелестной полянкой усыпанной яркими луговыми цветами и блестящей в лучах солнца росой. Невероятно причудливая картина. Так же справа от кровати стоял круглый деревянный столик, над которым висела большая чучельная оленья голова, пустые чёрные глаза чучела словно следили за каждым движением Элиаса бездушным не моргающим взглядом. От этого охотнику стало как-то неуютно, он не мог не задуматься над тем почему эти глаза чучела покрасили полностью в один цвет, это ведь так жутко. Наверняка всё это проделки игривой ведьмы.

Элиас поднялся на ноги и рухнул на кровать, укутавшись в тёплое шерстяное одеяло, однако его всё ещё знобило, он так и не промыл рану на руке, она ныла пульсирующей острой болью, так не долго и сепсис подхватить. Он слышал от охотников, что такое случалось не редко. Стоило охотнику неосторожно пораниться в лесу и проявить халатность по отношению к казалось бы безобидной царапине, как могло начаться загноение и почернение, вплоть до потери конечности или смерти. И всё же Элиас не спешил обрабатывать рану, у него просто не было на это сил. Он всю ночь провалялся на полу этой хижины без сна, ожидая превращения, и теперь с первыми лучами солнца чувствовал себя полностью разбитым. Кровь стучала в висках, и всё перед его глазами плыло. Уныние и апатия давили на него неподъёмным грузом, мысли путались в беспомощности и самобичевании. Так он и отключился.

Когда он проснулся ему стало ещё хуже, его знобило, и он, обливаясь холодным потом, чувствовал как кровь словно разрывает его голову изнутри, рана на руке онемела, а кончики пальцев подрагивали от судорог. Кто-то вдруг положил ему что-то холодное и мокрое на лоб, и Элиас понял отчего проснулся. В хижине был ещё кто-то, чьё присутствие его разбудило. Камин был растоплен, и в комнате стало теплее, однако мужчину всё ещё пробирал сильный озноб, и он не понимал, ни того где он находится, ни того что происходит. Он знал, что кто-то здесь есть, и этот кто-то прикасается к нему, но что именно этот человек делает, он едва ли понимал. Элиас резко лихорадочно перехватил руку, мокрой тряпкой протиравшую его лицо. Рука была костлявой, сухой и горячей, с немного дряблой кожей, какая бывает у людей в возрасте. Элиас с трудом открыл глаза.

- Спокойно милок, не надо так крепко сжимать мою руку, не бойся, я тебе не наврежу, - Услышал он спокойный ласковый голос пожилой женщины, которая с добродушной улыбкой прикоснулась своей костлявой ладонью к его руке сжимавшей её запястье. Наверное ей было больно. Элиас разжал пальцы поняв, что слишком сильно сжимает руку бабули.

- Где я? Что со мной? - Тяжело дыша спросил мужчина, бессмысленно бегая взглядом по тёмной комнате. Перед его глазами всё то расплывалось, то становилось удивительно чётким, но он никак не мог сосредоточиться на том что видел и справиться с головокружением. Ему очень сильно хотелось закрыть глаза и уснуть, но беспокойство не позволяло ему этого сделать, он всё ещё помнил, что вот вот должен превратиться в чудовище и не хотел терять сознание.

- У тебя очень сильная лихорадка, похоже тебя укусил какой-то зверь. Не бойся, я никому не скажу. Твой брат попросил присмотреть за тобой... Ему бы стоило поторопиться, не знаю смогу ли я спасти твою руку, но я постараюсь, - Ласково ответила старушка протирая его лицо и лоб.

- А? Рука... Отрубите её! Молю вас отрубите её! Я не хочу... Не хочу становиться чудовищем! Пожалуйста! Пожалуйста... Мне... Так плохо... - Застонал мужчина и в лихорадке попытался отдёрнуть рукав и обнажить рану, но нащупал лишь бинты которыми она была перемотана.

- Боюсь ты можешь не перенести такой операции сейчас милок, ты потерял много крови. Умереть просто... Отказаться от чего-то важного, боясь потерять большее, тоже. Непросто пытаться сохранить всё, когда дела твои плохи, - Старушка покачала головой, положив свою руку на его ладонь. Он продолжал перебирать пальцами бинты, но стоило ей легонько утешительно похлопать его по пальцам и он успокоился, по его щекам ручьями потекли слёзы. Едва ли он понял смысл её слов, его мысли крутились лишь вокруг желания не превратиться в чудовище. Если он умрёт, то Джон может превратить его в нежить - своего раба, если не умрёт, то станет чудовищным волком и будет убивать людей. Элиас не знал, что лучше, он знал лишь, что Джон послал сюда эту женщину, чтобы Элиас мог сделать этот ужасный выбор сам - стать рабом или стать чудовищем. Казалось отрубить руку это единственный его шанс обмануть судьбу.

Видя тревогу на лице пациента, пожилая женщина заботливо погладила его по голове и продолжила:

- Не знаю как ты, а я вот не хотела бы ничего терять. Может это покажется глупым и эгоистичным, но в моём возрасте начинаешь ценить каждую часть себя всё больше. Не отказывайся так просто от части себя... -

- Но я превращусь в чудовище... - Дрожащим голосом проговорил мужчина, обливаясь слезами.

- Дух Голдринна кровожаден и жесток, но он не является злом по сути, его можно приручить... Тебе повезло, до следующего полнолуния ещё целый месяц, у тебя есть ещё целый месяц, чтобы подготовиться, прежде чем Мать Луна призовёт тебя, но если ты не хочешь рискнуть, то я конечно исполню твою просьбу, - Заботливо ответила старушка и поднесла к его губам чашку с ароматным горячим чаем. Элиас жадно принялся пить, напиток был щедро сдобрен мёдом, но всё равно немного горчил, однако парень не замечал вкуса, он был сосредоточен на мысли о том, что же ему лучше сделать.

- Я... Я не знаю как мне быть... Я так хочу спать... - Пробормотал он, допив чай.

- Поспи милок, поспи, я тебя вылечу, - Пожилая женщина погладила его по голове как заботливая бабушка и дала ему выпить ещё какое-то горькое снадобье, Элиасу было на столько плохо, что на вкус зелья ему было абсолютно наплевать, он глотал жидкость колющую его язык горечью, как обычную воду в жаркий день. Выпив всё до последней капли он снова провалился в сон.