- Здравствуй Клаудия, - В тёмном коридоре, подходя к двери в комнату матери, Элиас наткнулся на молоденькую худенькую девушку с аккуратно подобранными и зачёсанными назад тёмно-каштановыми волосами, собранными в тугую простенькую причёску на затылке. Девушка робко растерянно захлопала болотно-зелёными глазами уставившись на неожиданного гостя.

- Брат... Вы вернулись, но... Разве вы не попались воргенам, как сказал тот странный мужчина? - Сжавшись в комок от неловкости спросила Клаудия, она была чуть старше Джоанны, но прожив всю свою жизнь подле своей строгой эгоистичной матери, эта девочка была скорее как призрак, которую никто не замечал, и как дикий зверёк она похоже боялась всех. Ещё одно упущение Элиаса. Ему было грустно видеть как робка и пуглива его младшая сестра, но он был бессилен что-то изменить. Ему казалось, что девочка считает его чужим, как похоже и Джона, который явно пришёл сюда не скрывая свою личность, иначе бы его вряд ли впустили в дом.

- Это был Джон, наш брат, я не говорил тебе о нём, но моя супруга наверняка ведь рассказала тебе, да? - С неловкой улыбкой спросил Элиас.

- Да но... Я ведь не могла с ним познакомиться... Я была тут и присматривала за матушкой... Этот наш брат... Джон, вы же с ним не ладите? - Довольно проницательно подметила Клаудия, робко пряча глаза и топчась на месте, явно нервничая при разговоре со старшим братом.

- Так и есть, но как ты поняла? - Как можно более добродушно спросил Элиас.

- Ну как бы... Это... Хмм... Когда я увидела его в окно у него было такое лицо словно хмм... Эм... Словно он идёт сюда лишь из крайней необходимости, мне показалось, что он относится к этому месту, как к подвалу полному крыс... Это такое выражение брезгливости... Матушка так постоянно смотрит, когда по комнате пробегает крыса, или когда видит что-то оскорбляющее её чувство прекрасного... - Девушка немного запиналась и с трудом подбирала слова, видно ей не привычно было разговаривать с кем-то так распространённо.

- Как вы тут? - Заботливо, но с нотками лёгкой грусти, спросил старший брат.

- Ну... Матушка всё не может прийти в себя после пожара, она то бредит, то сидит в углу комнаты с пустым взглядом... - Печально ответила девочка, нервно прикусывая губы.

- А ты как? - Задал ещё один вопрос её брат.

- Я? - Девушка отстранённо потупила взгляд в стену и пожала плечами.

- Ясно, ладно, мне нужно поговорить с ней, - Тяжело вздохнув решительно произнёс Элиас и протянул руку к ручке двери в комнату своей матери.

- Дорогой старший брат, вы на долго к нам? - Робко спросила Клаудия.

- Нет, я скоро уйду. Меня и правда укусил волк, чем быстрее я уйду тем лучше, но я должен закончить несколько дел, - С сожалением ответил мужчина.

- Джонатан был в бешенстве из-за того что вы ушли, - Несмело подметила Клаудия.

- Знаю... - Тяжело вздохнув, потупил взгляд Элиас, снова затерявшись в мыслях о том, как же ему быть с сыном, и спросил, - Ты говорила с ним? -

- Не особо, в последнее время он в основном говорит с той жрицей, которую вы приютили, - С некоторой досадой ответила девочка. Похоже Джонатан был единственный, с кем она более менее свободно общалась, и тот факт, что он нашёл себе новую подругу очень огорчил её.

- Не печалься, может тебе удастся подружиться с Джоанной, вы с ней девчонки почти одного возраста, вам есть что обсудить, - Неловко попытался приободрить юную леди старший брат. Но зная робкие характеры своих дочери и сестры, он с грустью представлял, как эти двое будут неловко сидеть в одной комнате молча занимаясь своими делами. Эта затворница скорее предпочтёт суетиться вокруг больной матери. Когда же и как все они стали такими одинокими?

Элиас вздохнул и открыл наконец дверь, на него пахнуло мраком и неприятным душком смешавшим в себе самые отвратительные человеческие запахи. Этот запах привычный скорее для деревянных ящиков в подворотнях, где ночевали бродяги и пьяницы, въелся в доски пола и тело обитательницы спальни и отказывался покидать комнату аристократки, как бы усердно служанки не драили полы. То что увидел Элиас повергло его в шок. Весь свет в комнате был притушен, горели лишь свечи на люстре под потолком, ставни закрыты, на полу было рассыпано что-то белое, похоже в комнате недавно прибирались, но некоторые привычные вещи пропали, не было видно стеклянной вазы на столе, в которую хозяйка комнаты ставила цветы, исчез и ковёр с пола, вся мебель кроме кровати. Самой женщины нигде не было видно.

Видя немое удивление на лице Элиаса, Клаудия робко пояснила:

- Мы убрали всё что можно разбить и использовать как оружие... Она разбила свою любимую вазу и набросилась на служанку с осколком, когда та пришла к ней с завтраком... Окно тоже пришлось закрыть... Один раз её что-то так напугало, что она стала биться в окно пытаясь сбежать, вся изранилась и разбила стёкла... Ковёр был испорчен, когда она набросилась на служанку и та обронила свечу на пол. Она тогда так взбесилась... А это соль, она приказала насыпать её вокруг своей кровати и перед дверью, но похоже это не спасает её от кошмаров... Осторожнее... Не наступи на линию, иначе она может разозлиться, -

- Да, но... Где она? - Ошеломлённо спросил мужчина посмотрев на сестру.

- Посмотри под кроватью... - Робко ответила она, тревожно поджав губы и нахмурив брови.

- Под кроватью... - Элиас содрогнулся. Он осторожно подошёл ближе к кровати и поставил лампу, которую принёс с собой, рядом на пол, а затем опустился на колени и аккуратно заглянул под кровать. Его встретили испуганные вытаращенные глаза матери уставившиеся прямо на его лицо, но едва ли признававшие в нём родного сына. Она лежала в оцепенении закрыв рот рукой. Её взгляд словно был прикован к призраку, такая в нём читалась паника. Под глазами у неё пролегли глубокие чёрные тени, отчего её выпученные глаза казались просто огромными, на скулах проступили кости, а рука казалась непривычно худощавой. Мужчина словно смотрел на оживший скелет.

- Мама, что ты тут делаешь? - Мягко спросил Элиас и осторожно протянул к ней руку, но женщина шарахнулась от него и испуганно замычала. Вытаращенные безумные глаза, перепутанные волосы, осунувшееся лицо - женщина прятавшаяся под кроватью совсем не была похожа на ту кого знал Элиас, не осталось ни капли гордости и статности в этом запуганном жалком существе. Сын мучительно долго в смятении смотрел на мать, и не смотря на то, что до этого он был полон решимости сделать ей выговор, сейчас в горле застрял комок и он не мог сказать ни слова. Какой вообще смысл говорить что-то человеку в таком состоянии. Вся его злоба испарилась, осталась лишь боль.

Вдруг губы женщины дрогнули, взгляд её стал чуть более осмысленным, но она всё ещё смотрела на своего гостя со страхом. Глядя на него в исступлении она начала что-то бессвязно бормотать. Элиас нахмурил брови и прислушался. Наконец она стала говорить более внятно и громко, и её сын смог различить слова, которые она постоянно повторяла:

- Дорогой, дорогой, я не виновата... Пожалуйста дорогой... Пощади... Пощади... -

Больше она ничего не говорила, словно помешанная она бормотала себе под нос мольбы о пощаде. Все попытки Элиаса поговорить с ней или её успокоить проваливались, похоже она пребывала в каком-то своём мирке, полном ужаса, преследования, ненависти и страданий. В жестоком мире, который никак не хотел отпускать её из своих цепких холодных липких когтей.

***

- И давно всё стало так плохо? - Элиас сидел в кресле в гостиной, разговаривая с младшей сестрой. В гостиной было уютно и тепло, но липкий холодный ужас обрушившийся на него в комнате матери никак не отпускал его. С превеликим трудом Элиасу удалось вытащить мать из-под кровати и уложить спать, дав ей лекарство. Он потирал место укуса на ладони, это был неглубокий укус человеческих зубов. С дрожью он вспоминал ужас в её глазах и яростное сопротивление в тот момент, когда он пытался её вытащить. Его плечи вдруг сотрясли рыдания, он спрятал лицо, закрыв его ладонями. Клаудия, молча наблюдая за братом, поставила перед ним на стол чашку с чаем. Элиас взял чашку и отхлебнул из неё глоток, чтобы успокоиться. В чае чувствовались нотки ромашки и каких-то других ароматных успокаивающих лесных трав. Выдержав паузу Клаудия ответила:

- Началось всё после пожара... Она на несколько дней заперлась в своей комнате, а потом стала вести себя странно, постоянно испуганно озиралась по сторонам и не могла уснуть по ночам... Иногда приходила ко мне в комнату ночью и жаловалась на то, что кто-то стоит за её окном или наблюдает за ней из стены... И с каждым днём всё становилось всё хуже и хуже. Она стала кидаться на служанок, если те приносили свечи, крича, что они спалят дом. Она пыталась растоптать свечи, боясь, что их зажгут призраки... А в последнее время она совсем не выходит из своей комнаты... Она боится всех малознакомых служанок, и лекарей к себе тоже не подпускает... Только тот паладин эльф её не пугает, он иногда приходит к ней и использует на ней свою святую силу, только тогда она и спит спокойно, но к сожалению это помогает не на долго... Его дочь жрица тоже пыталась помочь, но её матушка боится, наверное, потому что она женщина. Ещё когда она была более менее в своём уме, она сказала мне, что её преследует какая-то служанка в чьей смерти она виновна, может быть поэтому её так пугают незнакомые женщины... А ещё она говорила, что видела призрак мальчика, которого погубила... Брат, неужели она и правда была убийцей? -

- Убийцей... Не бойся Клаудия... Некоторые люди считают себя убийцами лишь потому, что винят себя в чьей-то смерти, а не потому что на самом деле виновны, - Постарался успокоить её Элиас, но всё же он понимал, что его мать и правда может быть опасна и вполне может навредить кому-то, поэтому он предостерёг свою младшую сестру, - Но всё равно, будь с ней осторожнее, она не в себе, пожалуйста, в следующий раз зови с собой служанку, когда пойдёшь к ней, или кого-то другого. Я не хочу, чтобы она тебя покалечила в приступе безумия, -

Пустое печальное выражение лица Клаудии не изменилось, Элиас хотел как-то её утешить и уверить в том, что всё будет хорошо, но он не знал что сказать. Он чувствовал, что бессилен помочь этой юной девушке, всё что он мог сделать, это обезопасить их от своего безумного брата, пока это было возможно, поэтому с тяжёлым сердцем он оставил свою сестру и направился искать паладина.

Когда Элиас прибыл в поместье матери, он видел как Таэндралл тренируется вместе со своей дочерью на заднем дворе, но сейчас выглянув из окна, он увидел, что тренировка закончилась и паладин куда-то ушёл. Эльф был его единственной надеждой справиться с некромантом, и Элиас хотел найти его как можно быстрее, потому не замечал, как за ним следуют зловещие коварные тени.