Дворец искусств, как же прекрасен он был в лучах утреннего солнца, он казался причудливым миражом в лёгкой дымке тумана, повисшего над пышным садом. Его белые стены возвышались ступенчатыми воздушными силуэтами над раскидистым кружевом лазурных крон ветвистых фруктовых деревьев. Мирная тишина природы наполнялась бодрыми птичьими голосами, стоило лишь забрезжить рассвету, и эльфы тоже потихоньку просыпались, наполняя застывший спящий дворец жизнью, и пробуждая ото сна его украшенные мозаиками и рельефами стены. Мягкий белый мрамор наполнялся ласковым солнечным теплом, а стёкла с озорством сверкали своими узорчатыми яркими глазами.

Зал музыки просыпался первым. Юные музыканты с утра пораньше любили позаниматься своими любимыми инструментами на свежем воздухе. Этот зал находился довольно далеко от жилых комнат по понятным причинам, окна здесь были украшены витражами, изображающими захватывающие эпические битвы, и изобилующие радостью празднества, напротив окон была выстроена большая полукруглая сцена, на ней обычно ставили спектакли. Потолок представлял из себя рельефный купол, казалось он был вырезан из сплошной мраморной скалы, но это было не так, мраморные блоки были идеально отшлифованы и подогнаны друг к другу. Снизу узор на потолке напоминал огромный многослойный причудливый цветок, такой цветок мог быть только в сказках и наверняка не встречался в природе. В этом цветке не было никаких излишеств, если не считать излишеством его сложную кружевную форму, иногда ученики, заворожённые этим причудливым потолком, рисовали его и пытались раскрасить цветок на бумаге, это было чем-то вроде традиции в классе рисования. Белый цвет потолка был тем, что давало воображению юных талантов разгуляться, а попытка повторить сложную ступенчатую форму на наброске, развивало их пространственное видение. Потолок подсвечивали магические кристаллы, хитро инкрустированные в мрамор так, что снизу их было не заметно, и казалось, что причудливый цветок светится сам по себе. В полной темноте кристаллы светились особенно ярко, поэтому зал никогда не погружался в беспросветную черноту, здесь всегда был полумрак, только у сцены были закреплены особо мощные светильники для освещения происходящего на сцене, однако освещения в зале было предостаточно чтобы не терять ориентацию в пространстве. Ярко-освещённый потолок и красочные витражные окна отражались в отполированном гладком обсидиане, который зеркальными плитами покрывал пол, из-за этого зал казалось находился в каком-то волшебном пространств между светом и темнотой. В этот зал входили босиком или надевая на ноги туфли с мягкой подошвой, чтобы сохранять священную тишину этого места, только звуки музыки и песен могли нарушать её. Здешняя атмосфера поражала и вдохновляла не только новичков, но и тех кто совершенствовал свои таланты здесь уже очень давно.

Музыканты обычно просыпались рано с самыми первыми голосами птиц. Они на цыпочках прокрадывались в зал музыки, и найдя у сцены инструмент себе по души и по настроению, раскидывались на больших мягких пуфиках, которые были выложены у стен, начиная потихоньку музицировать или просто в задумчивости смотреть в потолок, в зависимости от настроения. Некоторые из них перед тем как идти в зал захватывали с собой угощения из кухни, они готовили их сами или брали то, что оставалось со вчерашнего дня и угощали тех, кто уже собрался в зале. На то, что тебе достанется угощение можно было рассчитывать почти всегда, если только ты не сильно опаздываешь. Совам среди музыкантов зачастую приходилось самим заботиться о завтраке, но они тоже не завтракали в одиночку, даже если остальные уже успевали переместиться в сад, делиться угощениями для эльфов было одним из правил хорошего тона. Проснувшись самые ранние пташки проводили в своём чудесном зале около часа или двух, ожидая пока соберутся товарищи, и тогда они уже шли музицировать в сад, наслаждаясь свежим утренним воздухом, ненавязчивым рассеянным светом и птичьими трелями. Особым упражнением было подхватив птичье пение и звуки природы сыграть какую-нибудь композицию, чтобы эти звуки вписались в произведение и дополняли его, чтобы музыка сливалась с природой. Самые искусные мастера казалось могли предугадать, когда зачирикает птица или зашумит в листве ветер, так гармонично вплетались звуки в их музыку. Однако на самом деле, дело было в их способности к погружению в музыку. Их разум растворялся в звуке, а звук пронизывал всё пространство вокруг их вдохновленной волей творить красоту, так что правильнее будет сказать, что птицы и ветер становились инструментами в их руках, подхватив их вдохновение. Музыка эльфов из сада искусств была выше понимания обывателей, и не мудрено, ведь эти барды оттачивали здесь свои навыки не меньше сотни лет.

Сегодня первыми в зал музыки пришли младшие ученики, им было едва ли больше ста лет и они ещё выглядели совсем как дети. Разум эльфа взрослеет быстрее их тела, почему так случается сложно сказать, некоторые учёные предполагали, что это из-за того, что эльфам незачем быстро взрослеть, более плавное развитие тела даёт ряд преимуществ, например не происходит резкого изменения в эмоциональном фоне при переходе к половозрелому возрасту. Из-за этого эльфы по большей части рациональны и лишены тех ярких эмоций, которые могли бы пошатнуть стройную систему их общества. Редко, но встречаются и те, кто вообще до конца жизни может выглядеть почти как ребёнок и иметь очень низкий рост. Большинство же эльфов становится взрослыми и достигают своего максимального роста в возрасте от ста пятидесяти до двухсот лет, к этому времени они обычно уже успевают изучить ремесло, которым хотят заниматься в будущем, иногда даже несколько ремёсел, хотя больше приветствуется доведение до совершенства навыков в каком-то одном направлении. Жизнь у эльфов длинная, поэтому, когда один растрачивает своё время на что-то одно, а другой распаляется на всё подряд, навыки первого всегда будут ценнее. В таком обществе универсальность не так востребована как искусность. Не смотря на это, в дворце искусств разрешалось изучение сразу нескольких направлений. Принц считал, что совершенствование в одном искусстве способно отточить умения в другом, ведь всё искусство это способность созерцания и произведения красоты. Поэзия переплетается с живописью и музыкой, а эпос возводит в воображении невероятные сцены, которые способны вдохновить любое искусство.

Однако на деле предрасположенность к одному виду искусства не всегда сочеталась с талантом в другом. Большинство здесь имели своё восприятие, из-за которого интерес был сосредоточен на чём-то одном. Редко кто-то обладал всеми талантами сразу. Старшая ученица Гармония была особенной в этом плане, прилежная и искусная во всём за что бы не бралась, она была гордостью своих предков и учителей. Все хвалили её за усердие и её таланты, но сегодня утром ей почему-то было грустно.

Гармония встала как всегда ни свет ни заря. Мысли её были заняты вчерашней встречей с принцем. Она училась здесь уже около сотни лет, и даже не смотря на то, что благодаря своему усердию, она смогла стать его полезным союзником, эльфийка чувствовала, что ни коим образом не сможет стать к нему ещё ближе. Он был любезен и даже беззаботен с ней, как и со всеми остальными. Девушка чувствовала, что его ласковая искренняя улыбка прокладывает между ними пропасть. Гармония видела, как множество эльфов общается с ним, и ко всем он находит подход, со всеми он ласков и добродушен. Однако тот холодок в голосе, который звучал, когда она говорила с ним вчера о его загадочной подруге, заставил Гармонию ещё сильнее задуматься о том, на сколько же Алонтир отстранён от всех них и о причине этой отстранённости.

Старшая ученица чувствовала апатию с самого утра, она какое-то время пряталась в темноте коридора рядом с залом музыки, слушая плавные мотивы какой-то песни. Мимо неё весело щебеча пропорхнули две ученицы.

- Сегодня возвращается принц. О как ты думаешь, он сражался с какими-нибудь чудовищами в своём путешествии? - Услышала Гармония беззаботное воркование одной из них.

- Хи-хи, Аэдэ, наш принц ведь не жнец, это не его работа, - Ответила вторая девушка.

- Но... Я думаю, он очень похож на героя, который мог бы этим заниматься... - Разочарованно проговорила её подруга.

- Он... - Гармония перестала прислушиваться к их разговору и поспешила убраться прочь. Эти девчонки опять говорили глупости. Гармония думала, что нечто подобное не подобающе для принца, не должен эльф его статуса марать руки, для этого у него в подчинении были рыцари и жнецы, которых можно было послать на такие опасные задания. Да конечно, возможность представить его в доспехах с обнажённым сверкающим на солнце мечом будоражила воображение юных дев, но Гармония считала себя уже достаточно зрелой, чтобы не предаваться столь нелепым и глупым фантазиям.

Гармония с хмурым видом вышла на улицу полюбоваться рассветом. Она вспомнила, как один раз королева уговорила принца Алонтира играть роль рыцаря в спектакле на одном из фестивалей проходивших раз в декаду. Он и правда был невероятно великолепен в доспехах и держался очень уверено и естественно в них. Его природная грация, сверкающие золотистыми искрами платиновые волосы, собранные в высокий хвост, развевающиеся по ветру, отточенные быстрые движения, ласковая искренняя улыбка - он поразил своим выступлением всех, даже Гармонию, которой из-за этой заминки с выступлением пришлось взять на себя часть его работы и совсем потерять сон на несколько дней. Тогда юная ученица собиралась разозлиться на него и некоторое время показывать ему свою обиду всем видом. Она тогда ещё была совсем глупым ребёнком, и выражать эмоции подобным образом было для неё в порядке вещей. Однако увидев на сцене это зрелище, даже она застыла в восхищении не в силах вымолвить ни слова. Едва ли ещё хоть кто-то мог так ослепительно смотреться в доспехах.

Вспоминая об этом девушка смущённо спрятала раскрасневшееся лицо в ладони. Она вспомнила, как принц очаровательно улыбнулся и помахал ей рукой, когда заметил её в толпе, и тихонько сдавленно взвизгнула от восхищения, как ребёнок получивший желанный подарок. Во время праздника она смутившись упрямо отвернулась от него, боясь, что он заметит, с каким воодушевлением она наблюдает за его выступлением. Глядя на себя прошлую из сегодняшних дней, девушка чувствовала стыд, она понимала, как должно быть глупо тогда выглядела перед принцем. Она тогда была ещё совсем ребёнком. Конечно же он пытался подбодрить такую глупышку, наверное ему было весело, но как же бешено тогда заколотилось у девочки сердце. Это просто преступление быть таким красивым и милым.

Гармония считала себя стойкой до мужской красоты и гордилась этим, однако иногда в присутствии этого ослепительно прекрасного существа, даже ей сложно было сохранять самообладание. Она завидовала тем, кто так сильно сосредоточен на своём увлечении искусством или науками, что мог игнорировать его красоту и очарование.

Когда её отец говорил ей, что она должна будет служить принцу, и чем ближе она сможет стать к нему, тем лучше она выполнит свой семейный долг, девочка не подозревала, что ей придётся иметь дело с таким эльфом. Её раздражало, что все её мысли против её воли крутятся вокруг него. Ей было бы проще выполнять свою роль, если бы она чувствовала, что может как-то манипулировать им и считать его лишь одним из многих инструментов, которые она может использовать, но перед ним она чувствовала себя беспомощной. Принц и его сестра, это те эльфы, в которых Гармония видела абсолютную, не достижимую ни для кого другого власть. Это пугало и восхищало одновременно. У них было всё - красота, ум, приятный располагающий к себе характер и любовь всего своего народа. Созданные править и сиять, лишь богам было известно, кто сможет приблизиться к этим ослепительным созданиям.

Как и его сестра-королева, принц не позволял себе ни к кому привязываться. Были друзья, с которыми он поддерживал связь, но он не держал их рядом с собой. Гармония понимала это, когда близкие не так уж близки, их не больно терять. Отец Гармонии и её старшая сестра, пали жертвами политических интриг во время войны две сотни лет назад. Девушка считала, что это хорошо, что она не любила их слишком сильно. Её отец растил своих детей с расчётом на то, что они будут дёргать за ниточки эльфов с королевской кровью, он всегда говорил, что если они смогут заручиться поддержкой тех кто выше их по крови, то им будут открыты все дороги. Он считал, что королевская кровь опасна без надлежащего контроля, без надзирателя с по-настоящему высокими идеалами. Кто-то должен нашёптывать владыкам мира сего правильные мысли, с чем Гармонии было сложно не согласиться, глядя на Алонтира.

Принц похоже был из тех, кто имел своё устойчивое видение, которое Гармония не очень-то понимала. Она не понимала, как он может позволять себе быть таким беспечным и иногда даже откровенно дурачиться. В её понимании, тот кто наделён такой властью должен денно и нощно думать о благе своего народа и пытаться сделать этот мир лучше. Однако он продолжал валять дурака. Где же великие цели, достойные его могущества и красоты? Почему он не пытается избавить эльфов от угрозы фейри, не пытается освоить гиблые земли болот или пустыни, чтобы жителям тех мест жилось проще. По её мнению, что принц, что королева, в этом отношении были не достаточно инициативны. Возможно сейчас это не первоочерёдные задачи, но принц всегда смеялся, когда Гармония высказывала подобные идеи, и говорил, что лучше не ломать то что работает. Девушка считала, что это очень халатное отношение к своим обязанностям. Она не совсем была уверена, что это было продиктовано его ленью, казалось он не безразличен к чужому горю, и его стремление привнести в мир красоту при помощи возрождения искусства, говорило о том, что он склонен идеализировать мир вокруг себя. Гармония не понимала, как он может мириться с тем, что в мире продолжает существовать нечто грязное, жестокое и несправедливое. Как-то она спросила об этом, на что юноша улыбнулся и ответил:

- Жизни без смерти не существует, Гармония, нельзя искоренить что-то, что является частью целого, не превратив целое в нечто сломанное и бессмысленное... -

- Вы правда так думаете? - Удивилась тогда девушка.

- Я не хочу так думать, но я знаю того, кто так думал... Для этого эльфа жизнь действительно бессмысленна без смерти... Клинок становится бессмысленной железякой, если нет тех, кто может напоить его кровью... Что будет со всеми теми, чей смысл очищать мир от зла? - Алонтир казался печальным, говоря это.

- Вы о жнецах? Ну... Они могут просто заняться чем-то другим... - Гармония не понимала сути проблемы.

- Могут, но они будут чувствовать себя чужими в этом мире... Некоторым из них будет легче не существовать, чем жить так, как живут остальные, - Отвечал ей принц.

- Эта малая жертва, ради общего блага! - Возразила девушка, она считала жнецов пережитком прошлого.

- Может быть. Но не я принесу эту жертву богам, - Говоря это, Алонтир вновь мягко улыбнулся ей, тогда она поняла, что больше нет смысла спорить с ним. Может он слишком добрый, чтобы сделать такой выбор? Слишком мягкий, чтобы взять ответственность за такое решение? Если бы он только слушал советы других... Может, если бы он влюбился в кого-то толкового, то эта девушка смогла бы его направлять? Гармонии очень бы хотелось, чтобы он влюбился в неё. Наверняка он был бы ласков и нежен со своей избранницей, и она смогла бы его переубедить, и тогда они вместе бы стали бы по настоящему великими правителями... Они смогли бы сделать мир таким чудесным, таким счастливым и идеальным. Не было бы больше никаких фейри, всё вокруг бы цвело и благоухало, и все эльфы усердно бы работали над благом своей цивилизации.

Гармония на мгновение улетела в свои прекрасные мечты, но быстро поникла от мысли, что возможно принц уже влюблён в кого-то, и все его мысли только о той незнакомке, которой прекрасный лорд изливает душу в толстенных фолиантах. Милый ласковый принц, вновь стал для неё далеким и недостижимым.

Она спустилась по мраморным ступеням к саду, здесь она часто останавливалась и усаживалась на несколько минут на ступеньке, чтобы насладиться сиянием утра перед тем как перейти к своим делам. Однако сегодня ей было не до этого. Ревность отравила её мысли, и она желала лишь одного - знать есть ли у неё хоть малейший шанс стать избранницей принца.