• • • • •

Мы можем лишь ненавидеть и вредить друг другу. У нас нет будущего, ведь мы — ложные наследники Лилим. Мы — жалкие существа, неспособные понять друг друга. Наше непостоянство и неоднородность разрывают Землю. Мы — человечество. Ложные наследники, рождённые Чёрной луной.       

Наша последняя надежда — переродиться, став истинными наследниками, детьми Бога. Адама — прародителя Ангелов, истинных наследников с потерянной Белой Луны. Спасённая душа, которая осталась лишь в тебе. Мы возлагаем на тебя все наши надежды.

Пора, Табрис!

• • • • •

Я всё ещё стоял на берегу озера и созерцал, как последние лучи солнца уходили за горизонт чёрных вод. Внутри меня бушевала страшная буря эмоций, и всеми силами я давил её в себе, но горьким комом она подкатывала к горлу и рвалась наружу, когтями обдирая гланды. Я всё ещё терзался сомнениями в отношении того, правильно ли поступил: что так оттолкнул от себя Каору, или всё мне же стоило как-то по-другому изъясниться?       

Нет!       

Это был единственный верный вариант, чтобы как-то уберечь Каору.       

Уберечь? От кого?       

От себя самого?       

Или я это сделал, чтобы уберечь себя?       

Зачем?       

Потому что мне будет больно? Или может потому что я мерзкое ничтожество, которое не то, что за других, но и за себя самого постоять-то не может?! Я ведь просто слабак и сопливая дрянь, которая ничего не заслуживает в этой жизни.       

Хм…       

А хорошо мне однажды Тодзи вмазал; в тот момент его удары были точны и сильны, я чувствовал, как его острые кулаки сшибали с ног, и кровь лилась из носа и рта тонкими, но густыми струйками, брызгами разлетаясь и окропляя землю. Я помню, как переполняющий его сущность гнев, который он вымещал в своих ударах, в глубине души доставлял мне какую-то радость и даже удовольствие, потому что я понимал — ничего кроме этого я больше не заслуживаю.       

Тодзи?       

Это тот, кто был убит мной?!       

Нет. Нет. НЕТ!      

Я НЕ УБИВАЛ ТОДЗИ!

Я.. я этого не хотел! У меня не было выбора! Я ничего такого не делал!       

Как и с котёнком на пустыре?       Котёнок?       

Маленькое существо, которое никому не сделало зла, было убито. Хладнокровно и жестоко, без всякого колебания.       

Что ты сделал, чтобы его спасти?      Ничего.       

Я просто дал ему умереть. Как и Тодзи. Как и Аянами.       

Аянами?       

Ты помнишь битву с Армисаилом? Помнишь, что ты чувствовал, когда Армисаил внедрился в твоё тело и был в облике Аянами? Ты помнишь эти ощущения? Как всё сжималось у тебя внутри, но при этом лихорадило так, словно ты был готов сгореть от жара, который исходил от тебя? Ты чувствовал как она трогает твоё хрупкое тело и проводит своими нежными подушечками по твоей коже? Как твои губы неестественно вздрогнули, когда она окинула тебя таким взглядом, которым никогда не смотрела. Ты помнишь как тебя сладко парализовало её желание быть с тобой? Ты помнишь как она хотела тебя?       

Ты её не остановил во время боя, а убил. Дал сгореть ей — потухнуть, как свече от дуновения ветра.       

А теперь ты боишься также потерять его?       

Или ты боишься, что снова останешься один и будешь плакать, что никто тебя не пожалеет? Мамочка умерла, папочка бросил, дядя с тётей бросили, друзья бросили, даже вонючий кот сдох, бросив тебя.       

Бедный, бедный малыш Синдзи!       

Что ж ты будешь делать?       

— Заткнись! — закричал не своим голосом я, резко запрокинув голову в небо, сильно испугавшись собственных эмоций.       

Я не заметил, как сильно стукнул себя по лбу, будто бы это могло прогнать все страшные голоса, которые, словно черви, проедали мне мозг. После удара перед глазами сгущался густой туман мыслей, который железным обручем сжимал мне череп, и чем больше и чаще я думал обо всём, тем сильнее у меня он болел. Боль настолько била мне в виски, что я схватился за голову и упал на колени, скрючившись. В глазах потемнело, мне казалось, что меня сейчас стошнит, всё тело налилось свинцом, и я с трудом мог дышать. Меня потрясывало, но я отчаянно пытался прийти в себя. Сердце билось как сумасшедшее, и я осознавал, что если вовремя не униму нахлынувшую паническую атаку, то скорее всего умру от избытка кислорода, и меня никто не спасёт.       

Я стал глубоко дышать, отгоняя тревогу и страх, стараясь мыслить как можно спокойнее.       

«Успокойся», — мысленно приказывал себе я, стараясь отдышаться и тем самым ослабить боль.       

Когда мне стало чуть легче, я разогнулся и взглянул на свои трясущиеся руки. Я пытался силой воли унять тремор и продолжать дышать, так как понимал, что если не сделаю этого, то мне будет только хуже. Я не хочу умирать. Не здесь и не сейчас. Просто не хочу. Я хоть и не заслуживаю жизни, но я чувствую, что должен продолжать бороться. Хотя бы пытаться.       

Для чего и для кого? Не знаю. Возможно, просто, чтобы доказать себе, что я могу?       Могу — что?..       

Наступили сумерки. Я до сих пор сидел на берегу озера и смотрел в пустоту. Тревога утихла, тремор тоже, однако в моей голове была полная пустота. Я не понимал, кто я, что я, и для чего вообще здесь нахожусь.       

Это было похоже на то забвение, когда меня поглотил Лелиэль, и я пытался осознать: то, что со мной происходит — это реальность или моя собственная выдумка? Может быть, это злая шутка создателя? Тщетно.       

Так много вопросов, и так мало ответов.       

— Уже поздно. Наверное, мне пора домой, — безжизненно уронил я и поднялся с земли.       

Зазвонил телефон. На самом деле, я не видел смысла отвечать на звонок, так как мне совершенно не хотелось с кем-либо разговаривать, но что-то мне подсказывало, что это было просто необходимо сделать.

• • • • •

— Синдзи! Ты должен не дать цели достичь нижнего уровня! Во что бы то ни стало! — командовала Мисато.       

Я сидел в кабине Евы-01 и слушал указания майора. Как и в день битвы с Армисаилом, мне страшно не терпелось ринуться в бой. Внутри меня нарастало напряжение, я едва сдерживался, чтобы в ту же секунду не рвануть с места, но мне нужно было знать всю необходимую информацию и не дать в решающий момент эмоциям взять верх над рассудком. Это никогда хорошим не заканчивалось, поэтому я старался быть максимально сосредоточенным.       

— Мисато-сан, — обратился я, после услышанной информации из штаба. — Наша цель.. Вы хотите сказать, что Ева-02 стала Ангелом?       

— Нет. Ты должен остановить не Еву-02, Синдзи. А то, что управляет Евой-02. Твоя цель — Ангел, принявший форму человека.       

«Что? Ангел, принявший человеческую форму? С ума сойти!», — мысленно удивился я и очень хотел расспросить Мисато более подробно об этом Ангеле, но понимал, что у нас нет на это времени.       

— Я Вас понял. Отправляюсь!       

Я был полон решимости и сил, как никогда. В этот раз я поставил всё на кон, чтобы не допустить ничьей смерти и тем более Третьего удара. Сегодня никто не умрёт. Не сегодня.       

Я спускался по бесконечному туннелю шахты NERV, и с каждой секундой моё волнение возрастало. Меня преследовало какое-то нехорошее предчувствие, из-за которого у меня неприятно сосало под ложечкой.       

В конце туннеля я увидел металлическую красную макушку Евы-02 и небольшое бледно-жёлтое свечение, которое освещало её.       

«Вот он!» — обрадовался я, словно охотник, настигший долгожданную дичь, но на мгновение мне показалось, что я в этом свечении узнал что-то знакомое.       

— Ева-01 достигла 9-го уровня! Вступает в контакт! — прогремел механический голос Макото, когда я оказался достаточно близко к цели.       

— Стой! — крикнул я, пытаясь разглядеть парящий силуэт в свечении, который стоял спиной ко мне.       

Это же..       

— ПРОКЛЯТЬЕ! — громко выругался от ужаса и удивления я, когда существо в свечении повернуло голову в мою сторону.       

— Опаздываешь, — будничным тоном ответило существо, смотря на меня своими чёрно-красными глазами.       

— ЧЁРТ! ЧЁРТ! ЧЁРТ! ПОЧЕМУ?! ПОЧЕМУ ТАКАЯ ХРЕНЬ СЛУЧАЕТСЯ ТОЛЬКО СО МНОЙ?! — начал кричать в бешенстве я, когда узнал в этом существе Нагису Каору.       

— Я уж начал думать, что ты вообще не появишься, — безэмоционально продолжал Каору, делая вид, что ничего сверхвыдающегося не происходит сейчас.       

Я ожидал чего угодно, но только не этого. Меня переполнял гнев, отчаяние, ненависть и боль, которые выливались в истерику. Я отказывался принимать увиденное за действительность. У меня начало больно колоть в районе груди, но меня настолько захлестнули эмоции, что я мало обращал внимания на физические проявления отчаяния.       

— Ты Ангел, а значит, враг! — гневно кричал я. — Но зачем ты всё это время старался со мной подружиться?! Ты же знал, что этим всё закончится!       

Я сделал выпад и решил наброситься первым на Еву-02, которая была не то, что под абсолютным контролем, а в беспрекословном подчинении у Каору. Я окончательно в этом убедился, так как за секунду до того, чтобы предпринять попытку атаковать врукопашную, Каору еле заметно мотнул головой и бросил взгляд на красного робота, который в миг меня контратаковал. Наши роботы вцепились ладонями друг друга, словно два борца на ринге боёв без правил. Я с ненавистью через монитор смотрел на левитировавшего в воздухе Каору, который, засунув руки в карманы штанин, находился чуть поодаль от роботов.       

— В ней же никого нет, верно? Как ты управляешь Евой-02? — спросил я у Нагисы.       

Он ухмыльнулся и взглянул на робота Аски, как бы отводя от меня свой взгляд:       — И я и Ева рождены от одного Адама. Можно сказать, что мы с ней вылеплены из одного теста. У меня нет души, и я могу с лёгкостью синхронизироваться с Евангелионом.       

— Но зачем тебе это?! — в отчаянии неожиданно завыл я. — Я не хочу с тобой сражаться!       

Я горько сглотнул, потому что это была правда. После всего, что было между нами, я не хотел драться.       

Во мне боролись противоречивые чувства: с одной стороны, я должен исполнить долг и убить его, поскольку он Ангел, а с другой — я не хочу убивать человека, который мне небезразличен.       

— А что так? — Каору искренне удивился моим словам. — Я же тебе не нравлюсь. И ты сам мне сказал, что мы не можем стать друзьями.       

Это был мой шанс. Я, заглушив все свои эмоции, резким движением оттолкнул от себя Еву-02 и, воспользовавшись моментом, занёс кулак на Каору. Тот ухмыльнулся и подался вперёд навстречу моему кулаку, а через мгновение, буквально из ниоткуда, возник золотистый прозрачный барьер, который остановил мой удар.       

— А.Т.-поле?! — я растерялся от произошедшего.       

— И что в этом такого удивительного? — насмешливо произнёс Каору, наслаждаясь моей озадаченностью.       

Я вспомнил день, когда хотел заехать Каору в глаз, а он остановил его одним лишь касанием пальца, без какого-либо усилия. Мне ещё тогда показалась, что тут что-то неладное, но в момент всё встало на свои места!       

«Неужели он уже тогда, но в минимальном количестве использовал А.Т.-поле?!» — подумал я.       

— Как это понимать?       

— Как будто у тебя такого нет, Стекляшка! — немного издевательски начал Каору. — Священная область, куда никто не смеет вторгаться. Свет души.       

— Что ты несёшь?!       

— Для особо одарённых, как ты, поясню: А.Т.-поле есть у всех. Это, своего рода, барьер, защищающий наши сердца.       

— Ты сумасшедший! А.Т.-поле есть только у Ев и Анг…       

Я не успел договорить, как Ева-02 ударила ножом в левое бедро Евы-01, и я взвыл от резкой боли. Я совсем забыл, что Ева-02 всё ещё под контролем Каору, и было беспечно с моей стороны думать, что он при любом удобном моменте не нападёт. Благо у меня тоже был припасён металлический нож, которым я мог обороняться. Но я не успел его достать, ибо красный Евангелион вцепился мне в шею одной рукой, а другой стал лупить по броне. Я был прижат к стене туннеля и понимал, что нахожусь в невыгодном положении, но успел резко пнуть ногой Еву-02, чтобы оттолкнуть её от себя, а затем нанёс быстрый прямой удар левой рукой в голову, а правой рукой страховался от возможного встречного удара.       

Ева-02 едва успела замахнуться на меня, как я ловко увернулся в сторону, однако через какое-то время оба робота с грохотом рухнули в озеро, наполненное LCL. У меня все органы успели перевернуться и встать обратно после такого падения, и, к моему счастью, Ева-01 удачно приземлилась прямо на Еву-02, а не на острые пики выступающих сталактитов в месте, похожего на пещеру. Это была терминальная догма, в котором находилось существо, которое мы зовём Адам. Это огромное гуманоидное существо, размером с Евангелион; у него белая толстая плоть, похожая на зефир, образующая жирные складки на шее, из-за чего кажется, что у него есть двойной подбородок. По бокам от головы у Адама находятся два слабовыраженных куска плоти, которые, по всей видимости, являются ушами. Наиболее отличительной особенностью Адама является фиолетовая маска, закрывающая его лицо. У него семь глаз, расположенных в два вертикальных ряда на лице: три справа и четыре слева; в маске есть отверстия для каждого глаза. На маске выгравирован остриём вниз треугольник, который словно перечёркивает глаза гуманоида (кроме нижнего слева).       

Поскольку Каору являлся Ангелом, а целью всех Ангелов являлось слияние с Адамом, то я ни в коем случае не должен был этого допустить. Потому что если произойдёт Третий удар, то человечество в мгновение ока исчезнет с лица земли.       

— Стой, Каору! — приказал я, потянувшись за ним.       Я хотел было схватить Нагису, но в меня резко вцепилась за ногу Ева-02, которая явно была настроена на продолжение боя.       

— Да отцепись ты! — шипел я, отмахивая от себя Еву-02.       У меня не было времени возиться с роботом, так как Каору вот-вот доберётся до Адама. Чтобы не терять ни секунды, я достал свой огромный металлический нож и вонзил него руку Евы-02.       

«Прости, Аска», — мысленно извинился я, понимая, что другого выбора у меня нет, и помчался вслед за Каору.       

— Синдзи! — из монитора донёсся встревоженный голос Мисато. — Ангел добрался до Райских врат! Умоляю! Не подведи нас!       

После этого связь прервалась и пошли помехи.       

— Чёрт! — выругался я и поспешил.       Наконец я застал Каору, который, витая в воздухе, внимательно рассматривал маску Адама, и было ощущение, будто он разговаривал с ним. Я толком ничего не услышал, но единственное, что до меня дошло, это то, что Каору обращался к гуманоиду не «Адам», а «Лилит»; и ещё шла речь про какого-то её или его наследника.       

Я, тяжело дыша, ощущал, как каждая клеточка моего организма свирепеет от напряжения. Капельки пота стекали по моему разгорячённому лицу, а взгляд прожигал даже сквозь монитор лицо Нагисы. Я одновременно ненавидел его за то, что всё это время он скрывал от меня свою ангельскую природу, а с другой стороны, я отчаянно хотел сделать всё, чтобы он объяснился мне, и уговорить отступить, не допуская слияния с Адамом.       

— Ещё чуть приблизишься, и я больше не буду сдерживаться, — с угрозой прорычал я, прожигая взглядом Каору.       

— О-о, а вот это уже интересно! — Каору развернулся ко мне лицом и злорадно ухмыльнулся. — Да, я Ангел и твой враг, но ответь мне, пожалуйста, только честно, Синдзи: сможешь ли ты убить кого-то у кого есть личность?      

После этих слов я обомлел, и вся моя ненависть словно испарилась. Я вжался в кресло пилота, и меня словно окатило ведром ледяной воды. Его вопрос застал меня в тупик, так как я знал, что не смогу этого сделать. Я не знал, что ответить, я больно прикусил нижнюю губу и не сводил глаз с Каору, но старался не поддаваться эмоциям и быть наготове, чтобы в случае чего всё-таки остановить этого безумца.       

— Даже понимая, — Каору продолжал, — что стоит мне коснуться этого произойдёт Третий удар. И все формы жизни, включая ту, что вступила в контакт, исчезнут в мгновение ока.       

Он вдруг замолчал, развернулся вполоборота, а затем засмеялся, прикрыв ладонью лицо, глядя на меня сквозь пальцы:       

— Какой же неприятный выбор тебе предстоит, Стекляшка!       

Меня начало трясти от напряжения, и я оказался в страшной моральной дилемме. Казалось бы, выбор тут очевиден, но я всё равно не хотел делать то, что предписывало обязательство чести сделать. Я не видел в нём Ангела, с каким обычно доводилось сражаться ранее — я видел в нём всего того же красивого, немного дурного, талантливого и заботливого Каору, которого знал всё это время, к которому так успел привыкнуть. Я хотел было потянуться за ножом, но понял, что единственное оружие, которое у меня было, я потерял в битве с Евой-02. Я встал в стойку, чтобы быть готовым ко всему.       

— Каору, — начал я, подавляя дрожь в голосе. — Если ты отступишься сейчас, то нам не придётся сражаться. Я не хочу этого, понимаешь?       

Каору вновь развернулся ко мне лицом и снова засунул руки в карманы, вызывающе взглянув на Еву-01:       

— Не придётся сражаться? А ты, как обычно, думаешь только о себе. Чёртов эгоист.       

Он вновь ухмыльнулся, а для меня эти слова были словно остриём лезвия бритвы по сердцу. Я поёжился на месте, будто это мне поможет избавиться от неприятных ощущений от слов Нагисы.       

— Кстати, ещё один забавный факт: даже если Третий удар произойдёт, люди не исчезнут без следа, Синдзи.       

Я очень удивился после услышанного, и подался вперёд, словно это поможет мне лучше понять смысл слов Каору, и даже посмел задать вопрос, который зародил во мне одну мою теорию:       

— Хочешь сказать, что человечество переродится?       

— Молодец, а ты стал довольно догадливым! — Каору искренне обрадовался и даже улыбнулся. — Да, и непросто переродится, а станет единым целым! И тогда мир станет таким, каким бы ты хотел его видеть. Не будет больше потребности в A.T.-поле, сражениях и ссорах, а также страданий, которые ты испытываешь, теряя кого-то. Ты освободишься от этого, и теперь у меня снова к тебе вопрос, дорогой Икари: сможешь ли ты меня остановить, зная всё это?       

Когда я слушал речь Каору, я чувствовал себя на месте человека, которого обманывают, когда при этом ему известна правда. Я знал, что Каору мне лгал, и я вновь почувствовал, как во мне начинает медленно закипать гнев:       

— Я.. Я ни за что не допущу Третьего удара! Ни за что! Слышишь?!       

Я направил руку Евы-01 на Каору, чтобы схватить его и увести от Адама, однако что-то меня остановило. Нет, это было не A.T.-поле, вовсе нет. Я смотрел в эти большие, бездонные глаза, и моё сердце жалобно заныло от всплывающих в голове недавних воспоминаний. Что это? Моя совесть?       

Я смотрел на него — одинокого, мило улыбающегося и такого беззащитного. Если всё это время вокруг него было свечение из А.Т.-поля, то сейчас его не было. Почему? Это сбивало меня столку.       Мы так стояли относительно недолго, я ощущал его пронзительный взгляд, который пробирал мою душу насквозь даже через шлем Евы-01. Я изучал его, словно впервые, и будто хотел запомнить его образ: каждую ресницу, каждую небрежную прядь, положение его рук, эту идиотскую милую ухмылку, эти насыщенные гранатовые глаза и тонкую лебединую шею.       

Короткую тишину Каору прервал первым:       

— В конце концов, это та миссия, ради которой я был создан. Такова моя судьба, — он не сводил с меня глаз и сделал маленький шаг назад.       

— Стой! — закричал я и подался вперёд, чтобы схватить Нагису.       

Он остановился и неожиданно твёрдо произнёс:       

— Однако. У меня всё-таки есть свобода воли, и я в праве сам выбирать свою судьбу.       

Его взгляд был серьёзен и полон решимости, но через секунду он смягчился, и я увидел того самого настоящего Каору Нагису, которого когда-то встретил на берегу озера и впервые поцеловал, признавшись в своих самых искренних к нему чувствах.       

— Знаешь, возможно, я был рождён, чтобы встретиться с тобой, дорогой Икари Синдзи.       

Я до последнего сдерживался, чтобы не дать волю эмоциям, но хрустальные слёзы предательски стекали из моих глаз, а сердце бешено заколотилось от переполнявших его тёплых чувств, как совсем недавно.       

— Пойми меня правильно, Синдзи, что я при любом раскладе умру, — ласково говорил он и каждым словом разрывал мне сердце: — Как минимум потому, что я — Ангел, даже если переметнусь на вашу сторону. И, честно тебе скажу, на самом деле я глубоко плевал на этот ваш Третий удар.       

В этот момент я не слушал Каору, а вытирал слёзы, и надеялся, что этот придурок всё-таки не обладает рентгеновским зрением и не видел этого сопливого зрелища. В моей душе зародилась надежда, что мы всё-таки избежали боя, а значит, Каору сможет спокойно отступить. И нам не придётся драться друг с другом!       

И, что самое главное, он будет жить. А значит, что я не буду страдать. И не нужно никакого Третьего удара устраивать или его предотвращать, чтобы не испытывать эти мучительные страдания.       

— Синдзи, — Каору обратился ко мне, видимо, подозревая, что я его всё это время не слушал. — Единственный выбор, который мне позволено сделать — это выбор смерти, которой я умру.       

В ту же секунду я замер, и все мои органы чувств замерли, в ожидании того, что скажет Нагиса.       

— И я хочу… Погибнуть от твоей руки.