Сказать, что день Эма начался плохо — ничего не сказать. Его невыспавшееся выражение дисплея всем своим видом показывало, что рад бы был отправится старый дрон-разборщик прямо здесь и сейчас в царство Морфея, но его разум всячески отказывался от поездки, ссылаясь на крайне важную дату – день, когда он, наконец, сможет начать сохранение знаний этого древнего места. На свои внутренние вопросы о необходимости и полезности данного занятия для всех дронов он имел поэтический ответ: «Если звёзды зажигают – значит, это кому-нибудь нужно». Но даже не это было главной причиной его беспокойства. На его ментальной повестке дня стоял вопрос Эна.

Всю ночь из теперь уже его комнаты Эм слышал речь, в основном (как он считал) бессвязную. В основном он различал имена, признания в чём-то, но были и вопросы, которые оказывались неотвеченными, и ответы без какого-либо вопроса. Конечно, это всё можно было бы списать на его возможные проблемы с личностью и разумом, дескать, паренёк ещё не оправился от чего-то, что и заставило его приземлиться сюда, оттого и несёт всяческий бред. Но ему не давало покоя всего лишь одно словосочетание: «СВЕРХ ВЫЧИСЛИТЕЛЬ». Разум пытался соотнести все озвученные Эном во сне слова, выражения, предложения во что-то конкретное. У Эма в голове не укладывалось цельное полотно гобелена из множества разноцветных кусков: как могут соотноситься некая «болезнь Узи», странная «сестрёнка», некий Хан, СВЕРХ ВЫЧИСЛИТЕЛЬ, описания уничтоженной Земли и… золотистые ретриверы? Одними догадками тут не добьёшься причин, почему этот чудаковатый дрон-разборщик знает о существовании ИИ-вируса и что его заставило отправиться сюда. «Придётся столкнуться с ним лицом к лицу, даже если я буду рисковать своей жизнью. Он не выглядит опасным, наоборот – крайне помогающий, даже в чём-то наивный. Играет в дурака? Подневольная пешка? Или же ему действительно нужна помощь? Ладно, сейчас главное — восстановить массив данных, тогда уже можно будет решать, что делать.» — размышлял старик, сидя за столом кухни и допивая свою порцию масла со спиртом. Эм поставил свою кружку на планы здания, схемы проводки и технические записи. Теперь они сидели друг напротив друга и обсуждали план ремонтных работ на сегодня:

— Значит так. Первым делом необходимо по лестнице попасть на 5 уровень, там находится основной источник питания — реактор. Вот тут, — Эм показал на плане перпендикулярную коридору толстую линию, — гермодверь, крайне прочная, даже наниты не дали эффекта. Но есть обходной путь – это вентиляция. И тут появляешься ты. Я туда ни при каких условиях не помещаюсь – староват, узлы уже не так хорошо разгибаются. Первоначально я хотел собрать некую машинку, но, боюсь, мощности сигнала не хватит; к тому же, подобный тип реакторов ещё до того, как человечество отсюда, кхе, ушло, был известен тем, что при его работе сбоит электроника.

— Как они допустили настолько серьёзную ошибку? Ну, не могли же они…

— Два слова: экономия и коррупция. Токамаки подобного типа впихивались Джей-Си-Дженсон куда только можно и нельзя; сказалась их дешёвая установка и медленное потребление топлива. Расплатиться пришлось плохой изоляцией электроники от магнитного поля и довольно-таки слабой мощностью. Но того, что он генерирует, нам хватит за глаза и за уши, как говорится, хе-хе. А, о чём мы говорили?

— О вентиляции. Что мне делать там?

— Точно, вентиляция. Твоя задача — выйти с другой стороны и открыть её изнутри, хорошо хоть такие двери имеют ручной режим. Выбраться же, как видишь на плане, можно только пройдя через вентиляторы, гонявших воздух.

— Будет сделано! Что делаем после того, как откроем дверь?

— Пробираемся в комнату управления, и если топливо есть и целостность реактора сохранена – запускаем процесс генерации электроэнергии. Дело может усложниться тем, что я точно не знаю, была ли выведена из строя защитная система или же нет. Есть ещё вопросы?

— Никак нет. Когда выходим?

— Через полчаса. Возьми фонарь, точно не помешает. Свободен!

Когда часы пробили час отхода, два дрона встретились у входа в уже их жилище. С собой Эн, как и предлагал его более старший соплеменник, взял фонарь, а Эм же в свою очередь нёс пару собственноручно сконструированных ЭМИ-гранат, «на всякий случай». Снова они шли по тёмным, бесконечным коридорам, снова ярко светили только их глаза, фонарь и жала с нанитовой кислотой. Проходы, комнаты, перекрёстки производили на Эна гнетущее впечатление, и он поспешил задавать ещё больше вопросов:

— Ты что-то говорил про то, что человечество ушло. Из-за чего они покинули это место?

В голове Эна уже было предположение, но он хотел уточнить, на всякий случай. Молодой предполагал, что здесь произошло нечто наподобие катастрофы на Коппере-9, где неудачные эксперименты по изучению возможностей Сверх Вычислителя и способов борьбы с ним привели (уже дважды) к коллапсу ядра. Вот только не видел Эн, пролетая высоко и видя далеко ни каких-либо значительных кратеров, ни скоплений астероидов. Реальность же, на первый взгляд, оказалась более прозаичной.

Эм, немного скрипя и покряхтывая (всё же возраст и недостаток самообслуживания вкупе с забивающимся во всё и вся песком давали свои плоды), жестом показал своё желание взять фонарь, и теперь он шёл чуть впереди Эна. Старик начал излагать своим негромким, но отчётливым баритоном с небольшими покашливаниями:

— Когда я пришёл сюда, переходы были забиты скелетами и трупами дронов, оторванными конечностями людей, машин. Перекрёстки были превращены в опорные пункты, многие двери — взорваны. — На этом моменте Эну почему-то стала интересна гипотетическая реакция Хана Дверьченко — Скорее всего, дроны устроили бунт, не лишённый смысла, конечно, но беспощадный, докатившийся до самых дальних уголков Алюминиума V, где они эксплуатировались. Конкретику дать не смогу — здесь мы снова упираемся в необходимость восстановления базы данных. Но могу сказать точно — сеча была не на жизнь, но насмерть.

Теперь два дрона находились у ОГРОМНОЙ и глубокой лестницы, находившейся в шахте лифта, вошли же они в неё через раскрытые каким-то былинным богатырём или ужасным зверем самозакрывающееся двери. Шахта была, откровенно говоря, крайне небольшой по своей диагонали, крылья здесь бы просто не поместились. Вглядевшись в чёрную бездну, Эн спросил:

— А тут высоко лететь?

— Прочности тебе хватит; да, боюсь, свалишься куда ниже, чем надо. Можешь попробовать, но заметь — я тебя оттуда вытаскивать не буду. Лучше уж спускайся впереди меня, дорогу — молодым. — с лёгким смешком ответил Эм.

На это Эн лишь пожал плечами и, действительно, первым полез на лестницу, держа фонарь своим хвостом-жалом, а выше него перебирал и поскрипывал своими конечностями старик, насвистывающий какую-то очень старую мелодию.

Когда же ведущий и ведомый, наконец, добрались до пятого уровня, перед Эном предстала картина катакомб: повсюду были останки дронов с пулевыми отверстиями и дырами от лазеров, человеческие скелеты с раздробленными черепами, грудными клетками и другими костями. Защитное обмундирование, у кого – кустарное, у кого – трофейное, мало помогало против плотной стены огня с обоих сторон. Судя по количеству мертвецов, на одного из людей приходилось где-то пятеро-шестеро дронов; неудивительно, что они пали и их единственным (и, в конце концов, временным) спасением оказалась бронедверь. Вентиляционный люк уже был расчищен от покойников, и Эн лёгким движением руки передал Эму свою фуражку и взял из рук старика лампу и план.

— Стой. — вдруг молвил старший, перекрестил парня и прошептал: — С Богом, иди.

В глазах Эна отчётливо читалось недоумение, и поняв это Эм пояснил:

— Мне так спокойней будет.

— Эээ, спасибо. — и в то же мгновение Эн оказался в вентиляции.

Он полз, держа в правой, ещё недавно висевшей на честном слове и на внешней обшивке из стали руке карту, а левая рука схватилась за старый керосиновый фонарь. Перекрёстки, разветвления, проходы, которым не было конца - Эн терялся в этом трёхмерном лабиринте, построенным людьми для своего же выживания в этом бастионе, символе несгибаемости человеческого духа и устремления выбраться из своей колыбели. Путь его лежал через комнату с огромным вентилятором, когда-то давно гонявшим ветер по вентиляции и воздух по всему комплексу. Да, он не работал на полную мощность, но даже так вентилятор мог спокойно нарезать Эна на мелкие кусочки. Эн, поднявшись, подошёл к лопастям и... потянул свою руку к ним. Когда до того, как фаланги его пальцев были бы начисто отделёнными от его корпуса, оставалась пара миллиметров, он остановился и сказал вслух:

— Ах да, я же не человек из крови и плоти чтобы это действие принесло мне хоть какой-либо ущерб. — и с этими словами Эн ударил по оси вращения, лопасти сорвались со своего места и продолжили своё хаотичное движение, летая по всей комнате. На рефлексах Эн прыгнул, принял лежачее положение и закрыл голову руками. Когда пыль осела, он отряхнулся и пополз дальше по вентиляции.

Вышел он на этот раз с другой стороны гермоворот, вокруг лежало ещё больше скелетов. Занятно, но, судя по позиции трупов, направлялись они уже к двери, то есть на выход из этого уровня. Один из людей почти смог дотянуться до ручного привода, но он не успел до своей кончины. Эн лёгким движением руки отодвинул скелет, и он в то же мгновение рассыпался в прах. Эн покрутил ручку своими манипуляторами пару десятков оборотов, и при каждом дверь понемногу приподнималась. С другой стороны его уже заждался Эм, сиявший от радости. Старик, переступая через трупы дронов и людей, подошёл к своему спутнику и, похлопав по плечу, сказал:

— Молодчина! Теперь дело за малым — понять, что ж не так с этим реактором.

— Я надеюсь, мне не придётся лезть туда ещё раз, а? Пожалуйста?

— Всё нормально, в плане это единственная бронедверь, закрывающая доступ к помещениям генерации электроэнергии. Давай, пошли уже!

И, наконец, они дошли до места назначения. Помещение с контрольной панелью, в которое они вошли, освещали лишь красные фонари. В панорамном окне, за которым и находилась загадочная для Эна машина под названием «ТОКАМАК», зияла дыра в полностью чёрное пространство. Пока Эм искал в системе: 1) способ самодиагностики системы на предмет конструктивных и программных ошибок и 2) способ запустить реактор и при этом контролировать его мощность, Эн решил взглянуть получше на тьму за стеклом и облокотился на окно. Вдруг оно, столь долгие годы хранившее свою целостность, треснуло и тысячи осколков вместе с Эном полетели вниз, в тьму.

Оказавшись в воздухе за мгновение ока, молодой дрон не растерялся, со скоростью звука раскрыл свои металлические крылья и одним взмахом оказался на той же высоте, что и был. К нему подбежал испуганный Эм, в его ещё слегка морщинистом лице отчётливо читалось волнение.

— Что случилось?! Ты не ранен?

— Я... решил проверить на прочность стекло, да. Со мной всё в порядке. — и на его лице появилась малоубедительная улыбка.

Старик прищурился, как бы пытаясь уловить хоть намёк на ложь со стороны своего подопечного, но, к своему счастью, ничего не обнаружил: Эн (как минимум с технической точки зрения) был полностью здоров и придраться тут было не к чему. Эм выдохнул и поуспокоился.

— Просто... впредь будь аккуратней. Это место может быть крайне опасно, даже для таких машин, как мы. Кстати говоря, хорошая новость! Пока ты познавал радости свободного падения, система начала разогрев. Плохая новость: нужна где-то... неделя для того, чтобы он заработал на полную мощность. Но нам полной мощности не очень то и нужно на данный момент; можно ходить сюда время от времени и перенаправлять энергию из одного места в другое. Бери шинель — пошли домой.

Но в это же время Эн услышал хруст костей и трение колёс о металлический пол и жестами показал Эму на выход и то, что там что-то есть. К контрольному залу подходили три охранных робота, огромных даже относительно дронов-демонтажников; из их визоров, напоминавших шлемы средневековых рыцарей, пробивалось красное свечение. Старик качнул головой и подполз к ящику с ЭМИ-гранатами, оставленными у основного терминала. Молодой же залез на стену и повис прямо над дверью, руками стоя на перекладине, жало же было направлено точно вниз. Охранники сканировали коридор, проверяя каждый уголок на предмет нежеланных гостей. Тот, что был посередине, проехал в помещение с дронами-убийцами и был мгновенно за это наказан прямым ударом хвоста с нанитовой кислотой в свою «голову». Довершила же казнь очередь из двух винтовок, в которые превратились руки пустынника, пули наскозь прошили уже вскоре безжизненный корпус защитника этого места, и из отверстий тонкими струями начало литься столь любимое дронами-разборщиками машинное масло. Эн сделал полукруг на вытянутых руках, и объединённая сила его ног и центробежного импульса отправила в полёт останки робота, уже пожираемого нанитами изнутри. А за ним полетели ЭМИ-гранаты, прямо под нижние конечности заинтересовавшихся судьбой своего товарища двух других охранников. Они оказались оглушены, и выигранного времени хватило, чтоб Эм и Эн вышли из комнаты, достали мечи и синхронно, одним быстрым ударом, отрубили "головы" своим противникам. Теперь на месте визоров были маленькие маслянные фонтаны, и дроны-убийцы набросились на своих поверженных противников для победной трапезы.

Докончив обеденный перерыв, они отправились в обратную дорогу. По пути Эн спросил:

— А что такое этот «Токамак»?

Эм усмехнулся.

— Я смотрю, ты у нас крайне любопытный малый. Тебе долгую версию или более короткую?

— Ну, делать всё равно нечего. Давай подольше.

— Значит так. Токамак — есть "тороидальная камера с магнитными катушками". Мощные магниты удерживают плазму, раскалённую до сотен миллионов градусов, не давая ей касаться стенок камеры...

...Из этого разговора Эн узнал не только, что такое токамак и по каким физическим принципам он работает, но и в чём разница между реакциями синтеза и деления, почему агрегатных состояний вообще-то намного больше чем классические четыре и другие занятные явления физики фундаментальных частиц и не только. Вскоре уже он рассказывал про собак, и в частности про столь им любимых золотистых ретриверов. Таким образом, слушая друг друга и задавая интересовавшие их вопросы, два дрона пришли домой.