Главный зал театра был забит под завязку дронами самого разного материального положения: беднота располагалась на галёрке, самые храбрые из них сидели на строительных лесах, на которых и стояли прожекторы; дроны ниже-среднего достатка — чуть ниже, на первых ярусах, бельэтаже и бенуаре; наиболее почётные и богатые зрители сидели в партере. Большое множество дронов стояло в проходах, необходима была железная воля и сизифов труд, дабы разглядеть хоть что-то из-за стены голов. На сцене стоял огромный стол, за которым и заседала судебная комиссия, вся состоящая из членов Верховного суда Республики, профессионалов со многолетним стажем. Адвокатов не было: зачем они, если и так всё очевидно? Сторону обвинения представлял генеральный прокурор Республики. Но перед началом процесса и даже явления обвиняемого народу, прошло награждение:
— Капитан Арсений Крестьянович Чернов награждается Орденом Почёта и внеочередным званием майора за служебные заслуги, в частности, за поимку столь опасного преступника.
Толпа разразилась овациями. Теперь, с орденом на груди и с улыбкой на лице, Чернов пожимал руку начальнику полиции и получал поздравления от стоявших рядом коллег. На кону была его карьера и вместе с нею его жизнь. Он её всю потратил ради одного: чтобы увидеть убийцу своего отца за решёткой или, в лучшем случае, перед строем приставленным к стенке. Всё уже было готово: сотрудникам в штатском, вооружённым ПП и крупнокалиберными пистолетами, снайперам с антиматериальными винтовками, джаггернаутам с Гатлинг-лазерами за кулисами — всем был дан приказ «Полная боевая готовность». Лишь одна мысль витала в голове теперь уже майора:
— Где же ты, Ночной охотник?!
Но в этот же момент на сцену в наручниках вывели Эна. Зал ответил недовольными и ненавистными криками. В бедного молодого дрона-разборщика летели бутылки, мусор. Кто-то попытался кинуть единственный оставшийся на планете помидор, но промахнулся и попал на стол к судьям. Верховный судья кричал и бил своим молотком по столу:
— Прекратить балаган! Тишина в зале!
Через пару минут волна народного возмущения, наконец, утихла. Пока прокурор читал пункты обвинения и судьям показывали доказательства причастности и участия молодого дрона в ужаснейших преступлениях, Эн смотрел в зал. Он устал от бесконечных допросов. Они пытались выведать у него всё больше и больше информации об Эме. Но что он мог им сказать кроме того, что уже было сказано? Они говорили, что если он признается, то его не казнят, а лишь посадят навсегда. Но лучше было для Эна умереть мгновенно, чем на протяжении долгих дней. Могло показаться, что пытки сломали его, Эн практически не реагировал ни на физические раздражители (как вышесказанный мусор), ни на речь, и лишь смотрел в зал. Через пелену его мыслей пробилось лишь обращение верховного судьи:
— Подсудимый!
— А? Что вам от меня надо? — отрешённым голосом ответил Эн.
— Признаёте ли вы свою вину в совершении актов геноцида и военных преступлений на территории Республики?
— Нет, не признаю. Сколько раз вам повторять? — всё больше и больше горячился молодой дрон-разборщик. — Я — не Ночной охотник! Я вообще здесь случайно оказался! Я НЕ ЗНАЮ, ГДЕ ОН—
— ОТПУСТИТЕ ПАРНЯ! ВЫ ВЗЯЛИ НЕ ТОГО! — как молния, как лазерный резак по двери пронеслись эти два словосочетания. Все в мгновенье умолкли. Всё внимание Малого театра на проспекте Героев-Броневиков было обращено на перила галёрки, на которых, как профессиональный революционер, стоял огромный, на голову выше других седой бородатый дрон, как бы выразились люди, предпенсионного возраста в пальто и с кепкой на голове. Поначалу Эн и не понял, что это за храбрец, но голос показался ему знакомым. Но когда старик раскрыл свои металлические крылья, и из-за его спины показался хвост с нанитовой кислотой, он всё понял. Эм взлетел на своих металлических крыльях под потолок и закрыл ими прожекторы. Их свет отразился от десятков лезвий и осветил собой весь зал. Чернов стоял в оцепенении, то же самое делали и другие чиновники. Старик стремительно пикировал прямо на заложника, схватил его в полёте, приземлился с ним в самый тёмный угол и закрыл своими крыльями. В этот момент майор, наконец, осознал происходящее и прокричал что было сил:
— ОГОНЬ НА ПОРАЖЕНИЕ!
Партер и балконы озарились десятками очередей всех возможных калибров. От ужаса судебная комиссия упала на пол и закрылась толстым столом. Народ на верхних ярусах ликовал от происходящего снизу зрелища. Народ на нижних ярусах и в партере был в шоке, но никто не сходил со своих мест.
Находясь под защитой непробиваемых крыльев со стороны зала, Эм быстро осмотрел Эна. Быстро нащупав у него под фуражкой магнит, старик выкинул его в сторону и в ту же секунду увидел, как на них уже идут тяжеловооружённые бойцы с лазерными миниганами.
— Крылья, Эн! — в то же мгновенье молодой дрон-пилот раскрыл свои крылья и отец с сыном оказались в пуленепробиваемом куполе.
— Они тебя пытали, сынок? — чуть осмотрев своего подопечного спросил старик.
Эн качнул головой.
— Не держи на них зла, их тоже можно понять. Они тебя в комплексе взяли?
— Ага, сначала пришёл этот, которому вручили медаль, я ему дал уйти, а потом он со спецназом вернулся. Я сопротивлялся как мог...
— Убил кого-то? Сожрал?
— Я был голоден и к тому же — это самооборона! — немного обиженно ответил Эн.
— Так я ж тебе масло оставил! Разве не читал записку?
— Молодому организму надо больше пропитания, рост, все дела.
— Справедливо. — после небольшого раздумья заключил пустынник.
Как они закончили говорить, стрельба утихла. Все ушли на перезарядку. Воспользовавшись затишьем, Эм крикнул:
— Не стреляйте! Я сдаюсь! Хватит бессмысленного маслопролития. — он повернулся лицом к залу и поднял руки.
Чернов и другие стоявшие на сцене силовики держали Эма на мушке. Знаменитые Броневики с лазерными гатлингами, снайперы с крупнокалиберными винтовками, обычные сотрудники в штатском — вся сила каенджантских силовых структур была готова обрушится на этого бывалого дрона-разборщика. К нему вышли двое с наручниками. Но Эм поднятую ладонь превратил в поднятый вверх указательный палец и добавил:
— С условием. Вы отпускаете парня, иначе... Думаю, сами понимаете.
Верховный судья вылез из-за стола и облокотился на стол.
— Снимите с него наручники! — приказал пожилой дрон в очках.
Двое освободили руки Эна. Он посмотрел на Эма, показал пальцем на подходивших к старику сотрудников полиции и провёл большим пальцем по горлу. В ответ тот лишь покачал головой, дескать, это того не стоит. Пустынник протянул руки, и его заковали в наручники.
— Ну, что-ж. Подсудимый, вы слушали пункты обвинения? — продолжил судья, окружённый Броневиками и своими коллегами по судейскому делу.
— Так точно, господин судья.
— Вы признаёте свою вину в совершении актов геноцида и военных преступлений...
— Признаю. Но, прошу вас, позвольте сказать несколько слов в свою защиту.
От такой вежливости дрона-убийцы зал немного удивился. Та же реакция была и на сцене.
— Ну, говорите, чего уж тут. — лениво ответил верховный судья.
— Понимаете, рабочие, — прокашлявшись начал Эм. — мы — дроны-демонтажники. Совершеннейшие машины смерти, как вы могли догадаться. И нам необходимо ваше масло для существования, для того, чтобы не перегреться. Но то, что я творил, выходит за рамки выживания. 375694 невинных душ на моём счету. Я уверен, среди вас тут многие потеряли кого-то в той ужасной резне. Дети лишились родителей, а родители — детей. — он ходил по сцене из стороны в сторону. — Десятки поселений, городов были истреблены. И ради чего? Ради удовлетворения какого-то демона? Нет, дамы и господа. Всем дронам и человечеству была объявлена война, война жестокая. Когда-то, давным давно, я тоже был дроном-рабочим, таким же, как и вы. Люди, своей безответственностью к нам создали настолько ужасного монстра, что дроны-разборщики покажутся вам детским лепетом. И нам пока удаётся сдерживать его внутри нас. Я удерживал его долгие восемнадцать лет. Это моя вина, что я не мог его удерживать раньше. Поэтому... Я знаю, что вам это будет крайне трудно сделать, учитывая те ужасы, которые я натворил. Но... я прошу у всего народа Алюминиума V. — старик упал на колени перед публикой. — Простите меня. Не ведал, что творил.
На долгие пять минут в театральном зале повисла мёртвая тишина. Слышны были лишь шаги Эна, как он шёл к Эму, дабы проверить, всё ли с ним хорошо. Эн его чуть толкнул, старик поднял голову. Из его дисплея тонкой струйкой лились... Что это? Вода? Нет, это слёзы. Он плакал. Конечно, Эн видел, чтоб дроны плакали, но... Все предыдущие разы это было чистое выражение дисплея, без всяческих жидкостей. Он единственный, кто видел слёзы Эма. Спустя пять минут он помог подняться с колен старику, и тот, выходнув, снова заговорил:
— Моя совесть перед народом чиста. Что же касается закона, то я готов понести заслуженное наказание, в том числе быть казнённым.
— Ну, что же. — отходя от шока молвил судья. — Учитывая чистосердечное признание и явку с повинной... Необходимо провести судейское голосование по окончательному приговору. — обратился он к своим коллегам за столом.
Пока кабинетные грамотеи вели ожесточённые споры насчёт того, где же в отношении Эма поставить запятую в «казнить нельзя помиловать» или вообще выбрать ему другую меру наказания, Чернов подошёл к дронам-разборщикам. Наконец-то, спустя долгие годы, он увидел усталое лицо старика, напомнившее ему отца, когда тот приходил в их комнату в общежитии при шахте после 16-часовой смены.
— Хочешь спросить почему я его убил, как в тех фильмах? — спокойным голосом спросил пустынник.
— Нет. Это мне понятно.
— Я уверен, твой старик был хорошим дроном. Я каждый день молюсь об упокоении его души.
— Ты даже его не знал.
— И что? Я многих из тех, кого убивал, не знал. Это же не значит, что я не должен упомянуть их имя перед Господом.
— Странный ты, Эм.
— Так что ты хотел?
— Без понятия. Моя главная цель выполнена — отец отомщён, ты скоро будешь за решёткой. Хотя, какой вообще во всём этом смысл? Его уже не вернуть.
— Разочаровался от встречи?
— Может и так. Ладно, дрон-геноцидник, я принимаю твои извинения.
Старик показал на свои закованные руки и улыбнулся. Майор пожал ему левую руку. Вскоре его позвали, и Чернов удалился со сцены.
Вдруг, Эм схватился за голову и упал. К нему сразу подбежали двое броневиков и Эн. Его дисплей менялся с обычного лица на жёлтый крест, потом на правый глаз и крест.
— *!^@*Эн&!^@&(*)!^Вы0w78*@ель&&@%_!**@#&!$бей%*#^#меня(!@&^&&$%!*
— Эм?!
В эту же секунду старик оскалил свои острые акульи зубы, и вошёл в боевой режим. Эн от удара ногами полетел прямо в судейский комитет, одного из броневиков пронзило жалом с нанитовой кислотой прямо в грудь, и его начало разъедать изнутри. Взбесившийся пустынник разорвал наручники, поднял второго броневика и, как лист бумаги, порвал его надвое и чёрное масло от покойника начало литься по всему его корпусу. В толпе началась паника, многие рванули к выходам из здания, начиналась давка. Силовики были заняты открыванием запасных выходов, и из них тоже на улицу вываливались дроны-рабочие. Эм начал хаотичную стрельбу во все стороны, пара пуль попали в дронов на лесах, и прожекторы начали падать. Эн проскользнул через весь стол, собирая все бумаги, которые только можно и нельзя. Судьи умчались оттуда настолько быстро, насколько смогли.
На сцене остались двое. Обезумевший отшельник поднялся, его руки превратились в мечи и, согнув руки, он прокричал не своим голосом:
— ДАВАЙ, ПОДХОДИ, ЩЕНОК!
Эн поднялся из ада бухгалтера, встал в боевую стойку и ответил:
— ДА ЧТО С ТОБОЙ НЕ ТАК?!
И дуэлянты побежали друг на друга. На их смертельный танец парирований, перекатов и уклонений вкупе с контрударами можно было бы смотреть вечно. В основном именно Эм атаковал Эна. От дряхлости не было и следа: его ловкости в обращении со своим арсеналом и изворотливости могли позавидовать любые, даже самые эффективные дроны-убийцы. Молодому дрону-разборщику сразу стало понятно, как этот странный бывалый дрон мог за одну ночь уничтожать население целого города. Но бывший пилот держался неплохо: уверенно парировал, пытался ударять своим хвостом. В какой-то момент он даже удерживал его в блоке.
— ДОЛЖЕН ПРИЗНАТЬ, ДЕРЁШЬСЯ НЕПЛОХО. ЖАЛЬ, ЧТО ТЫ СВОИ СПОСОБНОСТИ НЕ ПРИМЕНИЛ СПАСАЯ ЕЁ! — посмеиваясь сквозь зубы сказал Эм или, скорее, тот, кто его тело сейчас захватил.
— МОЛЧИ, ДЕМОН! — неожиданно для Эна эти слова прозвучали в унисон с... голосом старика.
— ВЫИГРЫВАЙ ВРЕМЯ! БЕЙ, СЫНОК, НЕ ЖАЛЕЙ! — на пару секунд пустынник смог вновь получить доступ над своим телом, но вскоре снова его потерял.
Восприняв слова буквально, пилот своей второй рукой отрубил меч противнику, но тот оттолкнул его ногой, и Эн упал. Демон вскочил на него и замахнул левую руку для отсечения головы.
Выстрел. Пуля прошила ему шею и руку, меч лишь поцарапал лицо Эна. Медленно повернувшись, Эм увидел снайпера и дымящийся ствол крупнокалиберки. Снайпер был молодым, совсем недавно закончил курсы. Он попытался убежать, но одним прыжком старик нагнал его и ударом сверху вниз второго меча рассёк его напополам. За поглощением масла пустынник и не заметил, как к нему сзади подошёл Эн и схватил его.
— ПОЛЕТАЙ-КА! — с этими словами молодой со всей силы кинул своего противника вверх. Он пробил потолок и улетел прямо в ночное небо. Эн последовал за ним. Рука демона уже регенерировала и тот стрелял очередь за очередью из ручных ПП, пока летел вверх. Эн не обращал внимания на попадания, лишь нагонял и нагонял. Они поравнялись в воздухе и вновь продолжился их смертельный танец, только уже без парирований. Вновь на связь вышел старик:
— Потерпи немного! Я уже скоро перехвачу контроль! — он пропускал удар за ударом. Но в тот же момент, как Эн хотел отрубить ещё раз руку, Эм контратаковал и рука Эна была мгновенно отделена от тела. Нанеся ещё два удара крест накрест по туловищу молодого, демон схватил его. Теперь они летели вниз.
— УВИ:?"")№*СЯ В А":!№У, МЕ?"!:"(!ИЙ ГАД! — голосовой аппарат старика сбоил, и на последнем издыхании демон бросил Эна вниз с такой скоростью, что конденсат уплотнялся вокруг него и образовывал конус. В тот же момент Эм, наконец, снова овладел своим телом и нырнул прямо за ним, но не мог его нагнать. Они оба стремительно приближались к поверхности.
От удара поднялся столб песка. Через пару секунд старик опустился на поверхность рядом с кратером. На самом его дне лежал Эн. Пустынник подбежал к своему сыну, еле живому.
— Господи, прости меня, Эн! — шептал он. — Что же делать, что же делать?
Отшельник посмотрел на свои руки и мысль закралась ему в голову. Он раскрыл потерявшему сознание рот и над ним начал пилить себе левую руку. Чёрное масло капало прямо в маслоприёмник, и спустя какое-то время уже вся рука оказалась во рту молодого дрона. Скрывая боль и налагая жгут из своего нового пальто, Эм посмотрел в небеса. Рассветало. Эн очнулся и отец обнял его.
Через час они были дома. Ни слова не обмолвившись, они разошлись по своим комнатам. Эн смотрел в потолок и вновь раздумывал: что это всё могло значить?
Очевидно, Эм тоже заражён Вычислителем. Это объясняет его странное поведение, знание и стремление к изучению архивов. И вдруг он вспомнил, что в записке было что-то написано про вирус. Но сейчас он был просто не в силах что-либо спрашивать и искать. Где-то в глубине его души теплилась надежда. Возможно, здесь есть тот самый патч. Патч, который если и не излечит Узи, то хотя бы Эма. Медленно, под доносившийся из моленной шёпот и плач, Эн заснул, не зная, что ему принесёт новая ночь. На этот раз ему ничего не снилось.