Когда речь заходит об устранении конкуренции на рынке, то всегда нужно действовать наперед, не давая шанса противнику воспользоваться сиюминутной слабостью, незнанием того, что может произойти дальше. Всегда нужно догадываться о том, какие планы вынашивает враг для того, чтобы забрать часть бизнеса.

И после объявление такой войны, когда на поле боя сражается не государство с другим, не армия с армией противника, а частные интересы отдельно взятых личностей, нужно действовать так, чтобы никто на верхушке власти не догадался об этом, не стал лезть не в свое дело.

Для этого всегда убирают дозор за собой любыми способами. Из покон веков для того, чтобы государство не мешала ведению нелегального бизнеса, подкупали всех, кого только можно: строили связи, надавливали на тех, кто сначала не соглашался, чтобы потом не отвертелись.

Так и сейчас эта схема не изменилась никак. Чтобы не лезли в начинающиеся разборки одной семьи с другой — подкупили политиков и полицию, чтобы они занимались своими делами, ловили мелких преступников, не обращая внимание на разворачивающуюся рядом войну банд.

После того рокового дня, когда на Ваниллу было совершено покушение — она этого просто так не оставила, зная кто за этим стоит. Развернулся настоящий саботаж действий бизнеса конкурентки, дабы они знали с кем связались, чтобы знали, что перешли дорогу не той крольчихе.

Возможно, нужно бояться воров, которые знают множество путей для достижения своей цели, но честно? Ванилле было плевать на их знания, у нее были связи, были знакомые, была прислуга, готовая за деньги разобраться с противником за считанные секунды.

На улицах, особенно в ночное время, теперь всегда слышались разборки одной банды на другую. Приспешники крольчихи искали тех, кто связал с бизнесом Руж, а затем давали понять, что зря они это затеяли, оставляя тела с пулевыми отверстиями.

Каждая ночь — это новые трупы врагов и, к сожалению, иногда и союзников. Каждая ночь — выстрелы с темных переулках, когда нет той самой безопасности, которую должны обеспечивать полиция. Зачастую правоохранительные органы отцепляли заранее места, где будет стрельба.

Благодаря деньгам многие закрывали глаза на это, хотя позади могло твориться настоящее побоище, но так Ванилла и доставала из всех информацию. Каждый новый труп враждующего клана — это победа, каждый новый труп ее врагов — это триумф, доказательство, что не нужно было лезть не в свое дело.

Но, к сожалению, были и поражения. Громкие поражение, которые иногда разрывали душу крольчихе, ведь несколько ее заводов, на которых производились отнюдь не кексы с другими сладостями, саботировались, из них или воровали товар или…

Что хуже всего поджигали, взрывали или портили оборудование. Это еще больше поджигало конфликт, который перерос в деление территорий. Было ясно, что деревня героини и практически половина Королевства довольствовалось товарами крольчихи, особенно ее новыми наркотиками.

Но другая, конечно, имела других поставщиков, которые хотели больше территорий. С ними нужно было разобраться, что Ванилла и делала, когда в наступал очередной день этого противостояния, на кон которого поставлен престиж, власть и деньги.

Этот день был обычен для крольчихи, она смогла выявить крота, который сливал всю информацию врагу, который был ответственен за то, что один из ее заводов, который производил совершенно новый вид наркотиков, сгорел, а восстановление займет слишком много времени.

И этот мобианец, который работал сразу на два лагеря, сначала не понял, что он находился на крючке, находился под подозрением, был тем, кто всеми своими действиями и выведет Ваниллу на главного соперника, который до сих пор скрывается в неизвестном месте.

Крольчиха находилась в подвале одного из заброшенного здания, выделенного под строительство нового завода по создание ее нового товара, но записанного как на кондитерские изделия. Она смотрела на того, кто работал на Руж, но в то же время и на нее.

К счастью, тот не мог двигаться от слова совсем, руки подцеплены за цепи, которые крепко завязаны сверху. Он стоял на коленях, пытаясь отдышаться, когда один из охранников крольчихи подходил с битой в руках. Нужно было выбить информацию из уст предателя.

— Знаешь, я никогда не любила делать что-то своими руками… — произнесла Ванилла.

Ее охранник замахнулся битой на противника, который не мог ничего в этот момент сделать. Мгновение, как по боку прошлась бита, заставляя того вздрогнуть от боли, от того, что все тело болело, от того, что не мог выбраться, что все уже конечно с того момента, когда его вычислили.

— Поэтому давай закончим с этим. Ты скажешь где скрывается эта летучая тварь, а я… — Ванилла улыбнулась. — Сделаю так, чтобы тебе больше не было больно.

Тот плюнул в сторону, кажется, что он не хотел сотрудничать от слова совсем, будто бы ему платили больше, чем когда-либо Ванилла это делала, поэтому он не собирался терять свою должность. Но был ли у него выбор? Не особо, пока крольчиха была рядом.

Охранник вновь нацелился на жертву, а затем ударил по животу, тот согнулся от боли, вызванным таким резким ударом, кровью подавился и от этого выплюнул ее. Ванилла смотрела на это, поставила руку, чтобы те остановились. Она встала с места, чтобы посмотреть на предателя.

— Не хочешь сотрудничать? Понимаю… — Ванилла кивнула своему второму охраннику. — Тебе нужен стимул… я дам его…

Тот, кто держал биту в руках, отдал ее крольчихи. Та провела рукой по оружию, которым пытали предателя. Это крепкая бита, металлическая, от нее можно лишиться зубов, если точно ударить в цель. Пока второй охранник отсутствовал, то Ванилла взяла все в свои руки.

— Скажи мне… от кого ты получал задания, но больше меня интересует, где обитает Руж, — Ванилла приставила биту возле его лба. — Не скажешь и эта бита окажется у тебя в заднице…

Мобианец только посмотрел на нее, а затем попытался плюнуть в ее сторону, но не вышло. Она подставила биту прежде, чем хоть что-то долетело до нее, а за такую дерзость тот поплатился лишь своим телом, когда она замахнулась и врезала битой прямо по…

Щеке, выбивая сразу несколько зубов из рта. Тело ныло, тело болело так сильно, что тот мог в любой момент вырубиться, но он не говорил, не говорил и молчал, будто он боялся не того, что происходит, а того, что предаст своих истинных хозяев. Второй охранник вернулся.

— Как вы приказывали… — заявил он.

Вместе с ним подошел еще один, он держал связанную мобианку и еще одну маленькую мобианку. У обоих руки и ноги находились в кандалах, поэтому сбежать не могли. Их ударили по подколенной яме, из-за чего те согнулись на колени от жуткой боли.

— Н-нет! — вырвалось из уст мобианца.

— Вот и семейное воссоединение… — заявила Ванилла. — Думал, что мы не найдем твою жену и дочь? Что Руж их хорошо прикрыла от наших глаз? Наивный…

Ванилла отошла от предателя, который явно боялся больше не за себя в данный момент, а за своих родных. Она подошла ближе к маленькой девочке, которая дрожала от вида крольчихи, дрожала от того, что не может ничего поделать сейчас, от того, что находится в неизвестном месте.

— Каждая минута твоего молчания означает… — Ванилла схватила маленькую девочку за волосы. — Сломанные пальцы твоих родных или еще чего хуже, я пока сама не решила.

— Б-блеф… — заявил мобианец. — Ты не сможешь ударить ребенка, у тебя самой дети есть!

— Ты так уверен в этом?.. — Ванилла засмеялась

Ванилла передала биту одному из своих охранников. Тот замахнулся на мобианку, пока сама крольчиха взяла левую руку маленькой девочки, ее хватка тут же закрепилась на одном из пальцев девочки. Еще мгновение, как послышался резкий хруст.

Девочка закричала от адской боли, но не смогла даже откинуть крольчиху от себя. Мобианец стиснул зубы, смотря на это. Он видел, как его дочери ломают пальцы прямо на его глазах. И это било по нему сильнее, чем бита по его голове или животу.

Еще несколько секунд, как Ванилла взяла еще один палец девочки, посмотрела на предателя с улыбкой, а затем вновь резко двинула своей рукой, тем самым сломав второй палец. Охранник же битой замахнулся на вторую мобианку, ударив ту по спине.

Та от боли упала на холодный пол, пытаясь вздохнуть. Но ей было сложно это сделать из-за того, что ей чуть ли не сломали позвоночник. Мобианец не мог больше смотреть на это, он не мог видеть, как его родных прямо на его глазах пытают из-за молчания.

— Я… я скажу! Я все скажу! — закричал мобианец. — Прошу! Не… Не трогайте их!

— Так бы сразу, — произнесла Ванилла.

Ванилла отпустила маленькую мобианку, а затем что-то прошептала на ухо охраннику, после чего развернулась и ушла из комнаты, дабы больше не находиться здесь. У нее были свои дела, которые требовали ее внимания, а информация от предателя поступит в скором времени.

Раз мобианец готов к сотрудничеству, то все будет куда проще, чем казалось. Ему известны секреты, где именно скрывается Руж, а значит это стоило того. Еще несколько минут, как крольчиха стала подниматься по лестнице наверх, дабы увидеть солнечный свет.

Еще мгновение, как она услышала ровно три выстрела позади себя. Ровно три пули, которые пробили мозги тем, кто там находился. После того, как мобианец раскололся и стал делиться информацией, то дальнейшая его жизнь прервалась, как и жизнь его родных.

Стоило ли убивать предателя после того, как получила информацию? Конечно, ведь нельзя оставлять свидетелей, даже если там находились два невинных существа. Трупы в скором времени уберут, а значит беспокоиться не о чем, а главное, так это информация.

Спустя некоторое время она стояла на выходе из заброшенного здания, которое скоро будет ее новым заводом. Мобианцы, служившие ей, смогли выйти из подвала, они дали лист, на котором были адреса, по которым стоит пройтись, чтобы уничтожить Руж навсегда.

— Проверьте правдивость, мальчики, — произнесла Ванилла. — Если информация подтвердится, то собирайте своих. Нанес громкий и очень короткий визит те, кто решил, что они лучше меня.

Ее мобианцы поклонились своему покровителю, один из них сразу же достал телефон, чтобы сообщить остальным, другой же стал проводить Ваниллу до ее машины, чтобы ничего по дороге не случилось. Еще немного времени, как он открыл ей дверь, а она села, закрывая за собой.

— Встретимся где обычно, — произнесла Ванилла. — Надеюсь, что он не соврал.

— Трупы не могут врать, — произнес ее подданный.

— Хах, да, а еще дети не могут врать, что-то в них есть схожее, — Ванилла достала ключи.

Была ли правдивой информация? Еще никто не знал, но крольчиха чувствовала, что она на правильном пути, что она узнает все, что пожелает своими силами. Пока другие работали, чтобы узнать где именно обитает Руж, то она ехала со спокойствием на душе.

Она знала, что все будет так, как она хочет, ведь у нее есть и другой источник информации. Детективное агентство «Хаотикс» за свои деньги уже работала по запросу, именно благодаря им крольчиха и смогла обнаружить предателя, который передавал всю информацию.

А за это нужно было поблагодарить Вектора, не подозревающего какие услуги оказывает Ванилле на самом деле, ведь думал, что выявил крысу в кафе, а никак не в мафиозной организации, способной контролировать половину всего бизнеса в Королевстве.

И Ванилла хотела поблагодарить Вектора за такую достойную работу, ведь без него она бы не смогла выявить тех, кто в ее организации работал на врагов долгое время. Она думала, чем бы ему отплатить, не хотела деньгами, ведь это слишком банально.

Возможно, стоило пригласить на очередное свидание, которое ему понравилось в прошлый раз? В прошлый раз было слишком уютно, да и самой крольчихе хотелось порой ощущать тепло рядом с собой, такого же мобианца, который мог и повеселить, и с которым можно было поговорить на разные темы.

Вновь она набрала скорость в машине, когда чувствовала, как сердце стучится быстрее только из-за мыслей о Векторе. Ей хотелось вновь его увидеть, чтобы почувствовать рядом с собой. Стоило дать зеленый свет крокодилу на его чувства, но пока чуть-чуть рано.

Пока проблемы не исчезнут, она решила держать того близко к себе, но не так, чтобы полностью отдаться. Нет. Нужно потянуть с этим немного дольше. Сегодня, например, узнать что еще он обнаружил, чтобы наконец-то взять свое: и избавиться от Руж, и сказать Вектору то, что хотела давно.

Она завернула за угол, достигая места, в которое хотела попасть. Это было Детективное агентство «Хаотикс». На улице стоял Вектор, который давно получил от нее письмо, что крольчиха заедет за ним, чтобы они отправились в ресторан, чтобы там обсудить дальнейшие дела.

Он увидел ее и помахал рукой. Ванилла улыбнулась на такой жест, смогла передвинуться и открыть дверь, в которую тот зашел и сел на соседнее место рядом с ней. Ему было уютно в такой машине, хоть и слегка отодвинул кресло, чтобы было удобнее.

— Привет, — произнесла Ванилла. — Пристегнись, Вектор, поездка будет быстрой.

— Я… я помню прошлый раз, не напоминай… — Вектор за секунду пристегнулся. — Так, куда?

— Тут недалеко есть ресторан, в котором хорошее меню, — заявила Ванилла. — За одно и угощу тебя, а ты скажешь, что еще нашел.

— Хорошо, — улыбнулся Вектор. — Как Крим в институте?

— Отлично, сдала все, что только можно, высшие баллы, поступила на бюджет, живет в квартире, я ей купила достойную, — говорила Ванилла, набирая скорость все быстрее и быстрее.

— Достойную это как понять? — спросил Вектор.

— Ну смотри… Пентхаус, — заявила Ваннила с улыбкой.

— Ничего себе квартира… — поперхнулся Вектор.

— Жаль, что далеко отсюда, но я каждый день связываюсь с ней вечером по видеосвязи, — вздохнула крольчиха, без дочери ей было слегка одиноко.

— Эй, не грусти, это же не всегда будет так… сколько там? Четыре года учебы? Это пройдет быстро, не успеешь оглянуться, — произнес Вектор. — Зато много историй услышишь от нее интересных.

Ванилла улыбнулась, такая поддержка для нее значило больше, чем весь бизнес. Она все набирала и набирала скорость, двигатели постепенно стали работать на полную мощность. Вектор это ощущал, особенно, когда перед глазами стало все быстро проноситься.

— Э-Эй, ты опять гонишь… — Вектор смотрел на спидометр.

— Ох, милый, не переживай… — Ванилла вдавила педаль в пол. — Вот теперь переживай! Юху-у-у!!!

И так из-за скорости, с которой ехала Ванилла, Вектор чуть не заработал еще один сердечный приступ.

***

Дом лесника, в котором должны были проживать клоны, пока не появится сама тьма, сейчас выглядел волне достойным для убежища, из которого в скором времени они должны были уйти. Дом был из чистого дерева, выполнено все в классических цветах для этого.

Можно было заметить, что здесь расположился и камин, в котором сейчас находились дрова, но не подожженные, ведь сейчас не было холодно, наоборот, были открыты окна, чтобы ветерок дул, чтобы прохлада наполняла помещения, заставляя спокойно вздохнуть.

Одежда, которая подошла бы им, сейчас трудно найти, особенно в гардеробе, который состоял только из костюмов для походов в лес, поэтому они остались без одежды, чтобы не носить эти потрепанные вещи, точно не подходящие им ни по размеру, ни по полу.

Никого это еще не смущало. Они сбегали голыми, так и остались голышом даже здесь. Суза лежала на кровати спиной. Как бы ей сейчас хотелось перевернуться, но не могла этого сделать, иначе чревато последствиями собирания органов по кровати, а затем еще и уборкой помещения.

Софа же стояла возле камина и смотрела на дрова, ей было скучно, ведь ожидание — это самое неприятное, что может существовать на Мобиусе. Ожидание всегда томит, хочется все увидеть быстрее или ощутить, но приходится только ждать и ждать, чтобы получить ожидаемое.

— Хм… ты думаешь она сегодня придет? — спросила Суза.

— Точно, чувствую это, — произнесла Софа. — Тьма не бросает в беде своих детей… сегодня мы точно увидим ее…

Суза вздохнула, она не любила ждать от слова совсем, это так скучно, что хотелось перевернуться, чтобы хоть что-то сделать, возможно, немного веселья, чтобы разбавить тишину? Она улыбнулась, даже захотела это сделать, но затем почувствовала на себе взгляд.

— Даже не думай об этом, — произнесла Софа, она точно знала, что обернулась в сторону Сузы, даже когда не видела ее.

— О чем не думать? — улыбнулась Суза.

— Я за тобой убирать не буду, — произнесла Софа. — Не переворачивайся, не смей.

— Хе-хе-хе! А как же помощь близким? Подать руку помощи? Увидеть нужду? — на последнее она поставила ударение.

— Разложи мне все по полочкам тогда, — заявила Софа со скрытой усмешкой.

Суза улыбнулась, такие едкий и бьющие прямо в сердце подколы слишком хороши, чтобы останавливаться на достигнутом. Они не злились друг на друга, уже привыкли к такому роду общения, когда скучно, поэтому обе решили, что это лучшее разбавление скуки.

Их тьма стала чуть-чуть вибрировать внутри. Это означало, что Долли где-то рядом в этих местах, где-то появилась только что для того, чтобы увидеть своих детей, тех, кто впитал тьму при первом вздохе, тех, кто по энергии стал родней всего, что только есть на Мобиусе.

И тьма все приближалась, они ощущали это. Суза даже поднялась с кровати, чтобы посмотреть в сторону двери, а Софа поднялась с колена над камином, чтобы тоже машинально обернуться в сторону двери, в сторону, где должна была появиться настоящая тьма.

— Мать здесь… — прошептала Суза.

— Тьма здесь… — прошептала Софа.

Они ощущали приближение к ним, надеялись, что она не пройдет мимо, что заглянет, что заметит своих дочерей, своих копий тьмы, которые так долго ждали ее появления. Еще мгновение, как они поняли, что у двери стоит именно она, что вот-вот откроет.

И вот настал этот момент, который так долго они ждали. Дверь распахнулась, когда в нее вошла истинная тьма. Она ступила на порог дома, смотря на ежих, которые были в изумлении от появления Долли, от того, что она наконец-то показалась здесь ради них.

— Приветствую, мои маленькие вечности, — произнесла Долли, смотря на ежих.

Софа поклонилась своей тьме, такой родной и в то же время господствующей над всеми. Суза, к сожалению, не могла такого сделать. Она, конечно, попыталась, но Долли тут же остановила ежиху, дабы та ничего здесь не запачкала или тем более не повредила себе что-нибудь.

— Не нужно, дети мои, — заявила Долли. — Встаньте…

Для нее они были теми самыми копьями, как и все, кто впитал тьму, стал частью ее самой, питался той же силой, что и она. Конечно, не все были в почете у тьмы, например, простые роботы использовались, как рабы, не имели своей воли, довольствовались только силой.

И только тех, кого она сама посчитала достойными, считались ее истинными копьями, ее детьми, с которыми она не расстанется. Долли нежно, ласково и осторожно провела своими руками по их головам, соприкасаясь тем самым с их знаниями, с их тьмой внутри.

— Вы молоды, но способны, я вижу это… — прошептала Долли. — Вы те, кто будет лучшими из лучших, острыми и смертельными копьями тьмы.

— Да, наша тьма, — произнесли в унисон обе ежихи.

— Вы будете теми, кто вкусил плод моей тьмы, стали ее частью, стали теми, кем я горжусь всем сердцем, — продолжала Долли, проводя медленно своими ладонями по их щекам. — Идеальные копья, которым только можно позавидовать, острые и неломающиеся.

— Да, наша вечность, — произносили обе ежихи.

Тьма из рук Долли сочилась прямо в их тела, добавляя знаний, порой запретных, но знаний. Они ощущали все больше родственной связи, которую невозможно объяснить ничем научным, ничем, кроме той тьмы, которые разрасталась в их душах с каждым новым мгновением.

— Дети мои, любители вы то, что обожаю и я? Ненавидите ли вы то, что ненавижу и я? — спросила Долли.

— Безусловно, — заявили обе.

И тьма завораживала их, вносила то, что они хотели, что они желали. Зрение Софы постепенно восстанавливалось, она могла различить столь родные черты лица Долли, ее фигуру, ее властность над ними. В пустоте отсутствующих глазных Софии зародились два красных огонька.

Огонька, которые были ей, как зрение, те самые отсутствующие компоненты, которые восстановились с помощью тьмы, с помощью того, чем наполовину они жили. Она вздрогнула от счастья, от того, что она могла наслаждался тем, что наконец-то все видит.

Суза тоже вздрогнула от восхищение, когда она почувствовала, что дышать стало намного легче, когда легким, будто ничего не мешало. Отсутствующий покров грудной клетки стал поглощаться тьмой, заставляя все низвергнуть в пустоту, будто под защитный купол.

И она чувствовала этот участок, будто сама кожа восстановилась, хотя на самом деле возник барьер из тьмы, не пропускающий ничего. Она ощущала это, ощущала, как сама энергия тьмы исходит из нее в разные стороны, поддерживая этот барьер, дабы никто не увидел ее органы.

— Что есть тьма? Вечность, — ласково произносила Долли, останавливая свои руки прямо на их головах. — Что есть тьма? Будущее и прошлое, — ее голос отдавался в их головах еще сильнее. — Что есть тьма?..

— Все… — заявили обе.

На этом Долли могла закончить, но нет. Для нее — они дети, священные дети, напитывающиеся тьмой и дальше. Она знала продолжение, только она, чтобы и дальше закрепить эту связь. Закрепить неподдельную связь, которое означало полное подчинение и родство.

— Все для кого? — продолжила Долли, она видела в них своих дочерей, тех, кому достанется все, что и ей.

— Для темных… — они не знали дальше слов, но продолжали, ведь тьма подсказывала в их головах.

— Что есть темные? — улыбнулась Долли.

Впервые она озвучила расу, к которой теперь они принадлежали. Они не были больше мобианками, нет, даже клонами. Они были темными, темными душой и телом, темные всей своей сущности, теми, кто будет следовать за тьмой всегда и везде, кто будет ради тьмы и жить, и умирать.

Темные мобианцы когда-то существовали, те, кто впитал тьму в свои сердца, но их было мало, да и никто не остался в живых из-за войны с Хаосом. Ее погибшие дети все еще разрывали душу, но сейчас все было иначе, ведь теперь ее дети рядом с ней. Ее темные рядом с тьмой.

— Тьма… — заявили обе.

И они знали ответы, чувствовали, что хотела Долли. Они осознавали, что она продолжает этот ритуал, соединяющий детей тьмы и их мать, соединяющий желаниями, эмоциями воедино. А тьма все продолжала и продолжала это таинство, это соединения родных душ.

— Темные есть стрелы Тьмы, летящие по бесконечной Вселенной. И пока есть Тьма, есть Темные. Не знающие ни конца, ни начала. Темные есть вечность. Что есть темные? Ответьте, стрелы Тьмы… — говорила Долли, ее тьма все больше распространялась по помещению.

— Долли… — заявили обе. — Лук. Тетива, пустившая нас в Путь.

— Ваша Долли, — она улыбалась, ощущая прилив энергии. — Ваш лук и ваш колчан. Ваша мать и сестра. Та, кто может все..

Темные смотрели на нее. Они больше не были мобианками, впрочем они никогда ими не были, они принадлежать тьме и довольствуется тьмой, довольствуется тем, что она принимает их в свои объятия, принимает так, как никто бы в жизни их не принял из-за дефектов.

— И ради которой мы сделаем все… — прошептали обе ежихи.

Они не врали, никто здесь не врал. Тьма — честность, тьма — семья, тьма — вечность, все, что только окружало их сейчас было тьмой, тем, что их соединяло воедино. Софа ощущала связь, как и Суза. Все ощущали то, чего хотела мать, для чего они здесь.

И Долли улыбалась. Улыбалась широко, потому что ее дети рядом с ней, познают ее с каждой новой секундой с помощью слов и энергии, когда тьма впитывалась еще больше в их тела. Они ощущали силу, ощущали связь и, что самое главное, ощущали себя востребованными своей матерью.

— И ради которой вы сделаете все… — закончила Долли.